Текст книги "За дверью в лето"

Автор книги: Николай Грязнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Глава 21

– Ищи слева, – с этими словами барса метнулась вдоль правого забора в надежде отыскать какой-нибудь лаз, позволяющий хотя бы отсрочить встречу с неторопливыми преследователями. Ее подопечный с тем же старанием исследовал другую сторону дорогу. Встретившись с подругой нос к носу у запертой будки охранника, он отрицательно покачал головой.

– Ну что ж, значит, будем драться, – решительно сказала девушка.

– Постой, наставник что-то говорил о помощи. Может, стоит попробовать время потянуть?

– Боюсь, что мы не в том положении. Теперь даже к повороту они успеют раньше.

– Давай хоть на будку заберемся, – Роджер махнул лапой куда-то вверх.

– Что это нам даст? Да и как ты туда попадешь?

– У ворот есть петли, по ним можно вскарабкаться. По крайней мере, эти лизоблюды не смогут тупо задавить нас физически, числом и массой.

– Наверно, ты прав. Ладно, залезай.

Ловкость всегда была одним из главных достоинств Тобио. И все же ему пришлось приложить неимоверные усилия, цепляясь за едва выступающие металлические полоски. Каково же было удивление молодого леомура, когда хрупкая на вид подруга в три молниеносных прыжка, используя для первой опоры практически плоскую стену будки, оказалась на крыше. Юноша шумно выдохнул, восстанавливая сбитое подъемом дыхание, и выразил искреннее восхищение виртуозным проворством спутницы, покачав головой из стороны в сторону.

– Вас и впрямь кое-чему научили. Пока своими глазами не увидишь, поверить трудно.

– Зато теперь ты представляешь, на что способен магистр. Так что будь готов к любым неприятностям.

– Ничего, мы тоже не сахар. Он же не знает, что ты – барса. И клонов моих ему видеть не приходилось. Так что повоюем.

– Лучше бы, конечно, потянуть время, насколько возможно. Вдруг, действительно, подоспеют бойцы Маркиза? Хотя я бы на них особенно не рассчитывала. Уж больно все продумано у этого Рыжего. А вот и черт, которого лишний раз поминать не стоит.

Вышедший из-за поворота Этьен, увидев преследуемых беглецов на крыше будки охранника, весело рассмеялся и повернулся к появившимся следом помощникам:

– Вы посмотрите, куда они забрались со страху. Наверно, колбасу украли. Кто же их теперь снимать будет? Придется пожарных вызывать.

Впрочем, несмотря на показушно веселое настроение магистра, его храмовники, которых Крот называл колдунами, были очень осторожны. Едва выйдя из-за поворота, ученики отступника сформировали живую цепь, перегородившую дорогу, и остановились. На таком расстоянии удар одинокого лиата, даже такого сильного, как Роджер, не представлял серьезной опасности, а свободная расстановка позволяла легко уклоняться от молний. В то же время построение едва заметным уступом создавало великолепные условия для формирования боевого строя в считанные доли секунды. Сам Рыжий, остановившись метра на два ближе своих помощников, обратился к верхолазам с увещевательной речью:

– Леомурята! Вы окружены, сопротивление бессмысленно. Советую спуститься вниз и проследовать с нами на суд настоятеля. В таком раскладе у вас остается надежда на его милосердие. В противном случае вы будете безжалостно уничтожены на месте.

– О каком суде речь? – возмутился Роджер. – Мы бились честно, и Крот проиграл, так что по традициям вольных теперь настоятелем Храма являюсь я.

– Ошибаешься, мальчик, – возразил отступник. – Настоятеля Храма выбирают прихожане общим голосованием. Да и использование клонов во время поединка трудно назвать честным приемом.

– Это не запрещено кодексом вольных, – вмешалась Алиса.

– Потому что настоящие вольные не обладают таким даром. Только соронги, да и то лишь избранные, способны создавать клонов.

– Брось, малыш не имеет никакого отношения к бурам.

– Вот с этим и хотелось бы разобраться. Почему он обманул братство и скрыл свои способности?

– Никого он не обманывал, и не с чем тут разбираться. Мал он еще для соронга. Давай заканчивай этот спектакль, и разойдемся миром. Вы пойдете своим путем, а мы – своим.

– Нет, – усмехнулся Рыжий. – Никаким путем вы не пойдете, кроме выбранного мною. Крот очень хочет побеседовать с вами. Мальчик должен рассказать ему о своих клонах, а ты, крошка, – об убийстве бойцов, охранявших Маркиза.

– Опять бредишь, Этьен? Все уже убедились, что я здесь ни при чем, – возмутилась девушка.

– Да, тебе почти удалось облапошить храмовников, но старый соронг глупо проболтался своему дружку, а нам удалось подслушать. Так что тебе придется ответить за свое предательство.

– Тебе ли говорить о предательстве? – не сдержал искреннего гнева Тобио.

– Кто это там тявкает? Сопляк-обманщик?

– Он самый. Давай, убей меня, или лучше повернуться спиной? Тебе же так будет привычней. Ты сможешь продемонстрировать свое высокое искусство убийства в спину малышей, доверяющих своему учителю. Ничего не скажешь, великий воин, легендарный барс.

– Что? – Глаза Рыжего налились злобой. – И кто же это такой неразумный просветил бестолкового сосунка? Теперь уж точно на одного несостоявшегося соронга в мире станет меньше. Кажется, можно не сомневаться, кто сделал эту глупость.

– Да, это я. – Алиса слегка отодвинула Роджера в сторону, убирая его с линии огня. – Или ты рассчитывал, что о твоей подлости никто не узнает? Рано или поздно тебе придется ответить за свои преступления. Даже если твои холуи справятся с нами, они не спасут тебя от возмездия.

– Как же я сразу не сообразил? – Этьен поднял голову, и его глаза просветлели. – А ведь стажеры говорили мне о какой-то девке, заканчивающей курс, но я им не поверил. Теперь все сходится. Если не ошибаюсь, твое настоящее имя – Алиса?

– Какая тебе разница? Твое дело – убивать, а не интересоваться именем.

– Пытаешься вывести меня из себя? Напрасно стараешься. У тебя были те же учителя, что и у меня. Они всех учат одному и тому же – убивать. Учат по-прежнему хорошо. Ты это наглядно продемонстрировала в каземате. Кстати, помнишь прозвище ректора?

– У нас что, вечер воспоминаний? – Алиса с трудом скрывала свое раздражение.

Она прекрасно понимала, что вывести из равновесия магистра не удастся. Все, что говорила барса, было предназначено для его учеников. Однако отступник оказался не только великим воином, но и хорошим педагогом: колдуны застыли, словно изваяния, и никак не реагировали на оскорбления и обвинения в адрес учителя.

– Почему бы и не поговорить, если у нас с тобой оказалось так много общих знакомых. Если я правильно понимаю, спускаться вниз вы не собираетесь.

– А ты бы на нашем месте спустился? – напомнил о себе Роджер.

– Как хорошо, что я не могу оказаться на вашем месте.

– Ничего, еще окажешься, – пообещала Алиса.

– Надежды юношей питают, а девушкам мечтами жить негоже, – усмехнулся Рыжий. – Впрочем, устами младенца глаголет истина – я бы не спустился.

– Вот и мы не собираемся.

– А это значит, что предстоит бой, хотя нет, это слишком громко сказано. Скорее, схватка. Можно было бы назвать это избиением или расстрелом, но в отличие от Крота я никогда не страдал недооценкой противника. Потому и стал лучшим.

– А ты себя любишь, – с издевкой сказала барса.

– Только не пытайся заверить меня, что ты себя ненавидишь. В адекватной самооценке нет ничего позорного или пагубного. Если бы я страдал ложной скромностью, то сейчас мог бы и отступить, испугавшись связываться с вами.

– Возможно, это было бы разумно, – снова напомнил о своем петушином характере Роджер.

– Возможно. Но я трезво оцениваю соотношение сил на поле боя и не вижу оснований для сомнений в исходе поединка.

– Что ж ты тогда время тянешь? – поинтересовалась Алиса. – Или решил нас заболтать?

Вообще-то в боевых традициях леомуров долгий обмен колкостями и оскорблениями перед началом поединка был явлением типичным, особенно между мало знакомыми соперниками. В процессе словесной баталии они выявляли сильные и слабые стороны друг друга, играли астральными бицепсами, мерялись ментальным потенциалом. Зачастую схватка заканчивалась на стадии вербальной пикировки, когда один из противников осознавал морально-волевое превосходство другого. Чувствуя, что Рыжий с удовольствием втянулся в беседу, девушка за этой провокацией попыталась скрыть от него, насколько сильно беглецы заинтересованы в затягивании разговора.

– Да, пытаюсь отвлечь ваше внимание, пока кавалерия заходит с тыла, – сострил отступник.

Необходимо отметить, что настроение у бывшего барса было откровенно приподнятое, словно его совсем не заботили правительственные войска, подтянутые к городу по его душу. Это несколько беспокоило Таиру, которая никак не могла придумать сколь-нибудь логичных объяснений для разнузданной веселости предателя.

– А если говорить серьезно, – не унимался Этьен:– то редко выпадает возможность пообщаться с достойным противником и умным собеседником перед его смертью.

– Решил совместить приятное с полезным? Физическое развитие с интеллектуальным?

– Кто же против гармоничного развития личности? Кроме того, добрая беседа позволяет и на поединок хорошенько настроиться, и слабые стороны соперника выявить.

– Спасибо за откровенность. И в чем же мои слабости? – поинтересовалась Алиса.

– Ты боишься назвать прозвище, которое дали ректору курсанты.

– Мне-то чего бояться? Это же не меня называли Куклачевым.

– Конечно, не тебя. Кто доверит сопливой девчонке дергать за ниточки? Ты всего лишь марионетка, бездумно исполняющая волю ушлых стариканов, упивающихся властью. Так же, как и все остальные элитные бойцы спецназа.

– Как будто ты чем-то лучше остальных?

– Ничем, – на удивление легко согласился Рыжий. – Я был точно таким же манекеном. Даже еще хуже, я был их самой лучшей, самой послушной марионеткой.

– К чему это самобичевание? Или надеешься, что мы тебя пожалеем? – опять подал голос Роджер.

– Подожди, мальчик, тебе этого не понять. Лучше пожалей свою наставницу, которая знает, о чем я говорю, поскольку ей была уготована та же судьба. Ведь она стала единственной барсой.

– О какой судьбе ты говоришь? – презрительно спросила девушка. – О судьбе предателя?

– Нет, этим неожиданным ходом я спутал все их карты. А ведь по замыслу старцев мне была уготована участь живой легенды. Того примера, на котором в будущем должна была воспитываться молодежь. О ком должны были слагать стихи и песни.

– И что в этом такого ужасного? – поинтересовался юноша.

– Мне вначале тоже казалось, что ничего. Но упоение славой проходит быстро, и ты понимаешь, что глянец живой иконы мешает даже дышать.

– Ты познакомился с девушкой? – Алиса хорошо представляла себе те ограничения, что накладывала трудная служба спецназовца.

– Если наши редкие встречи можно назвать знакомством. Ксюша была само совершенство, умница и красавица. Я не имел права говорить ей о том, где служу, а она не могла понять, куда мне так часто приходится отлучаться.

– Ты мог взять отпуск.

– На стол шефу легли три рапорта с просьбой об отдыхе, но мне было отказано. У нас начались ссоры, она думала, что я ей изменяю, потом решила, что у меня есть семья, после чего предположила, что мои дела связаны с криминалом.

– Хочешь сказать, что она вышла замуж за другого?

– Если бы так. Вернувшись с очередного задания, я узнал, что она погибла. Пришлось провести собственное расследование. Хотя мне не удалось ничего доказать документально, но получилось выяснить очень многое. Ее заказали соронги, которые посчитали Ксюшу неподходящей подругой для легендарного барса.

– Такие обвинения без доказательств ничего не стоят, – опять вмешался Роджер.

– Ты прав, мальчик, только доказательства были, и свидетель был, но власть дает богатые возможности избавиться и от того, и от другого. Мне не удалось уберечь их до суда верховных сканеров. Но это не означает, что я не имел права на свой собственный суд.

– Хочешь сказать, что таинственная смерть Графа – твоих рук дело? – догадалась Алиса.

– А ты – девочка сообразительная, даже жалко будет убивать тебя. Да, он лично заказал Ксюшу тому самому исполнителю, которого я по счастливой случайности нашел раньше его слуг.

– Может, он умышленно оговорил соронга?

– Я не настолько глуп и отволок его к знакомому привратнику. – Рыжий покачал головой.

– Ты уже тогда имел связи с вольными?

– Да, мне тоже приходилось иногда работать под прикрытием. Довелось сравнить лицемерие одних с двуличием других. Хрен редьки не слаще. Но бранды не убивали моей возлюбленной. И кто же из нас тогда предатель, я или соронги?

– Нельзя из-за одного подлеца делать вывод обо всех остальных.

– Когда исполнителя убрали, я попытался обратиться за помощью к Маркизу. Ушлый старик всячески заверял меня, что он обязательно расследует это дело, а сам все спустил на тормозах. Кто знает, быть может, он тоже был причастен к убийству?

– Так можно обвинить весь мир, – возмутился юный воин.

– Увы, мальчик, это не единственная история, свидетельствующая о том, что соронги грубо и цинично вмешиваются в личную жизнь своего спецназа. С практической точки зрения их понять можно: боец, обремененный семьей, не так самоотвержен в бою.

– Мне кажется, что ты подтасовываешь факты под выдуманную на голом месте гипотезу.

– Малыш, в тебе говорит потенциальный соронг. А вот твоя подруга барса почему-то молчит. Может, она нам сейчас расскажет хотя бы одну счастливую историю любви из своей собственной жизни? Поверь, в этом случае я тут же признаю, что соронги не проводят политику вынужденного одиночества барсов.

Этьен с Роджером уставились на Алису. Даже в позах колдунов Рыжего появилось что-то, говорящее об их небезразличном отношении к происходящему, но девушка по-прежнему молчала. Она так глубоко погрузилась в свои воспоминания, что юноша откровенно забеспокоился, ибо лучшего момента для нападения и представить себе было трудно. Но бывший барс, хладнокровно убивший своих товарищей со спины, даже и не собирался нападать. Он столь же терпеливо и заинтересованно ожидал ответа соратницы по цеху. В конце концов, они дождались реакции, глаза красавицы заметно увлажнились, и, хотя магистр находился далеко, усмешка на его лице показала, что он все видел.

– Смотри-ка, а этим подонкам так и не удалось превратить девчонку в бездушный и безголовый автомат исполнения их грязных замыслов, – обрадовался Рыжий. – Послушай, красавица, зачем тебе все эти громкие и пустые слова о долге и чести? Бросай своего недоросля, идем с нами.

– И куда же ты меня зовешь, к своему похотливому Кроту?

– А, ты об этом? Не бери в голову, это уже пройденный этап. Место магистра весьма удобная позиция для переговоров с отцами-попечителями о реформе школ боевых монахов.

– И что, удалось договориться? – Алисе было трудно спрятать собственную заинтересованность.

– Конечно, они же не дураки. Мне поставлено лишь одно условие, притом совсем несложное.

– Интересно, что же это за условие такое? – полюбопытствовал юноша.

– Да мелочь. Даже обсуждать не стоит. Всего лишь твоя жизнь, малыш.

– Что? А Роджер-то им зачем понадобился? – изумилась барса.

– Ну, это надо у них спросить. Я считаю, что старшины брандов имеют право на маленькую прихоть. Нет смысла перечить старшим.

– По-твоему получается, что соронги, заказавшие наемному убийце Ксюшу, – негодяи и подонки, а верховные вольные, заказавшие тебе Роджера, – борцы за светлое будущее леомуров?

– К сожалению, в этом мире все дороги пропитаны кровью, – подытожил Рыжий.

– Хорошее оправдание собственным гнусным замыслам.

– И что же в них такого гнусного? Закон написан для холопов, а то, что творят господа, называется не преступлением, а историей.

– Время от времени некоторые холопы начинают мнить себя господами, – съязвил Роджер.

– Ну да, удачный бунт называется революцией, малыш. Если я тебя правильно понял, красавица, ты идти со мной не хочешь.

– Ты сам-то подумал, куда зовешь меня?

– Конечно. Вырвись из мира громких слов и глупых шаблонов. Вдвоем мы намного быстрее превратим боевых монахов в грозную силу истории и заставим соронгов жить по нашим правилам.

– Ты рвешься к власти и мировому господству, но что ты можешь дать этому миру? Только войну и страдание. Тебя учили убивать, а не править.

– Ничего, справлюсь и с управлением. Не глупее других.

– Может, и не глупее, но бессердечнее и прямолинейнее. Ты легко готов переступить через жизнь этого мальчика, и точно так же будешь ломать другие судьбы. Ненависть к соронгам пробудила в тебе монстра, по сравнению с котором шорги – просто белые и пушистые груффи.

– Конечно, я – чудовище, а твои хозяева – ангелы во плоти, – зло усмехнулся Этьен.

– Нет, они далеко не ангелы, но соронги делают все, чтобы предотвратить катастрофу типа третьей мировой, а ты активно раскачиваешь лодку.

– Конечно, ведь они хотят сохранить власть в своих руках. Все дрожат от мысли о новой войне, а ведь именно в таких потрясениях формируются характеры, выявляются лидеры, отсекается все лишнее и пустое.

– Иногда мне кажется, что ты вынырнул из далекого прошлого или начитался детских романов. Мы живем не в эпоху рыцарских турниров, техника шагнула так далеко вперед, что ристалище может просто не выдержать поединка.

– Пустые бабьи страхи. – Рыжий раздраженно махнул лапой. – Никто не допустит применения ядерного оружия.

– В конце второй мировой уже допустили, – вставил фразу Роджер.

– Это было сделано умышленно, причем теми же соронгами с примитивной целью напугать вольных третьей мировой.

– Скорее, показать им, куда может привести их желание передела мира. – Алиса опять отодвинула юношу с линии огня. – И бранды поняли, что заигрались. Они перестали слишком сильно раскачивать лодку. Думаю, они никогда не подпустят тебя к своим школам.

– Зачем же тогда мне поставили условие?

– Затем, что, повесив морковку перед мордой осла, легко управлять глупым животным. Этот мальчик волнует верховных вольных намного больше, чем твое мировое господство. Он – козырная карта в их игре, а ты как был марионеткой, так ею и остался.

– Ну, это мы еще посмотрим, кто из нас упрям, как осел, а кто умеет просчитать ситуацию на десять ходов вперед.

– Пока что твоя позиция совсем не выглядит выигрышной. Храм, в котором ты занимал пост магистра, разгромлен правительственными войсками. Его привратник обвинил вас с настоятелем в предательстве интересов вольных. Твой единственный союзник тяжело ранен.

– Ты бы посмотрела на свое собственное положение. Вы сидите в тупике на крыше железной будки и пытаетесь заговаривать мне зубы, надеясь дождаться помощи от Маркиза. При этом вы даже не догадываетесь, что ждать вам нечего, а точнее, уже некого.

– Хочешь сказать, что нам ее не послали? – поинтересовался Роджер.

– Ну, зачем же так плохо думать о старом соронге? Конечно, послали. Вот чем мне нравятся наши всемогущие правители, так это своей предсказуемостью. Даже немного скучно.

– Каких глупостей только не делают леомуры от скуки, – Алиса попыталась скрыть расстройство, вызванное крушением надежд на подкрепление.

– Может, хватит соревноваться в язвительности? Теперь вам известно многое, и мы можем поговорить, как деловые лиаты. У меня есть предложение, выгодное для всех сторон.

– Ну что ж, узнаем, ради чего ты тянул резину, – прокомментировала девушка.

– Вы спускаетесь вниз и становитесь моими заложниками.

– Это предложение не отличается новизной, – съязвил молодой воин.

– В чем же ты здесь увидел нашу выгоду? – удивилась барса.

– Вы останетесь живы, и сохраните шансы обрести свободу в будущем.

– Какие-то иллюзорные шансы, если учесть, что верховные вольные требуют смерти Роджера.

– Ты же сама сказала, что они могут попытаться обмануть меня, поэтому живой мальчик мне намного выгоднее мертвого.

– Хочешь спрятать козырь в рукаве?

– Конечно, ты девочка умная и ловишь все на лету.

– Хорошо, с ним все понятно, но зачем тебе в качестве пленницы я? Что остановит тебя убить меня тут же на месте, как только мы сдадимся?

– Элементарный здравый смысл. Мне нужны посфлушные заложники. Догадываешься, какой способ управления леомурами самый действенный? Эффективнее всего распоряжаться жизнью и здоровьем их родных и близких или, например, возлюбленных.

– Ты это к чему? – удивилась Таира.

– Не зря говорят, что любовь ослепляет. Идиоты, готовые друг с друга пылинки сдувать, все никак не могут признаться самим себе, что втрескались по уши. Может, кто-то желает мне возразить? Только говорите за себя, а не за своего спутника.

Роджер с Алисой изумленно уставились друг на друга. Растерянность, недоверие и надежда смешались на их лицах экзотическим коктейлем, но никто не произнес ни слова опровержения. Время неожиданно замедлилось и стало напоминать переваренный сироп, формирующий каплю на конце чайной ложки, под которую подставлен терпеливо ожидающий язык. На пару мгновений они даже забыли о занесенном над их головами топоре палача, который с издевательской усмешкой наблюдал за немой сценой на крыше будки охранника. Не дождавшись ответа, отступник лениво потянулся и продолжил:

– Да, конечно, вы смелые и отважные, но выбирать смерть за себя всегда легче, чем за дорогого тебе леомура. Итак, Роджер, что ты выбираешь для своей возлюбленной Таиры, жизнь или смерть? А ты, Таира, готова ли ты пожертвовать дорогим тебе Роджером ради благополучия соронгов?

– Тебе этого не понять, увечный. – Барса неожиданно повернулась к предателю лицом. – Но я потому и люблю его, что в отличие от тебя в нем нет гнилой сердцевины. Ты не любил Ксюшу, иначе бы ушел из барсов навсегда, не ожидая разрешения свыше. Ее смерть не ранила твое сердце, а лишь ущемила самолюбие. И мстил ты не за нее, а за обиженного себя, которого лишили любимой игрушки.

– Думай, что говоришь, тварь, – вспылил Рыжий.

– Что? Правда не нравится? Хочется ощущать себя этаким графом Монте-Кристо, благородным мстителем? Дерьмо ты шорговое, а не барс. Только и умеешь бить сзади да прятаться за чужие спины. Мы выбираем бой. Я ведь не ошиблась в тебе, Роджер?

– Нет, – влюбленный леомур отошел на другой край крыши и принял боевую стойку.

– Ну, что, спускай своих холуев с цепи, нарцисс конопатый, – Алиса тоже слегка присела и наклонила голову, погружаясь в астрал.

– Вот вы как. По хорошему не хотите. Ну что ж, придется достать розги. – Магистр лениво повернулся к своим колдунам. – Оставайтесь на месте и ни во что не вмешивайтесь. Я сам разберусь с этими сопливыми молокососами.

Бывший барс медленно потянулся, размял лапы и шею, крутанул хвостом и столь же неспешно тронулся к будке охранника. Он шел, едва заметно смещаясь в сторону Роджера, который находился ближе к воротам. Движение его тела завораживало. В сознании юноши непроизвольно возник образ капли ртути, плавно перетекающей по наклонной поверхности, гладкой, но не очень ровной. В астральном пространстве огонек Рыжего стал напоминать фейерверк мелких искорок, вспыхивающих случайным образом в самых неожиданных местах.

Молодой воин слегка растерялся. Разозлившись на собственное бессилие уследить за противником, он упрямо оторвал взгляд от представления, устроенного виртуозом ментального боя. Благодаря этому неправильному действию, противоречащему всем канонам боя, лиату удалось заметить мимолетное движение в рядах помощников магистра. Леомур успел разглядеть стремительно летящую молнию, но она предназначалась не ему, а Алисе, подготовившейся к атаке предателя и потому слегка раскрывшейся.

Девушка явно не успевала среагировать на нападение, и Роджер принял решение, неожиданное даже для него самого, – навстречу разящему мечу строя он выбросил своего клона. Точно скрестить лучи не удалось, но столкновение по касательной привело к желаемому эффекту, и разлетевшийся вдребезги двойник юноши слегка отклонил в сторону смертельный выпад. Впрочем, мощь атаки строя из пяти сильных лиатов была настолько велика, что даже скользящим касанием она оглушила барсу и опрокинула несчастную девушку на спину.

В тот же момент свой удар нанес и Этьен. Воспользовавшись тем, что молодой соперник все свое внимание сосредоточил на защите спутницы, магистр выстрелил в него. Это противоречило логике боя, потому что рациональнее было добить раненого противника, который не способен защитить себя, но опытный воин сделал ставку на неожиданность. И промах его объяснялся лишь тем обстоятельством, что молодой леомур абсолютно бессмысленно бросился в сторону, чтобы прикрыть наставницу своим собственным телом.

Изумленный отступник чуть не прыснул со смеху, увидев такое нелепое поведение юного бойца, и это мимолетное отвлечение едва не стоило ему жизни. Алиса, которую удар строя опрокинул навзничь, из этого неудобного для стрельбы положения умудрилась нанести не только сильный, но и точный удар. В последний момент сказался накопленный годами автоматизм, и Рыжий поставил блок с уклонением. Однако дистанция была настолько короткой, что полностью уйти от удара ему не удалось. Вместо паралича с остановкой дыхания он заработал такой глубокий нокдаун, что практически оказался на грани нокаута.

Дальнейшая схватка напоминала пляску аборигенов с острова папуасов, танцующих на углях под завывания шотландской волынки и щелканье испанских кастаньет. Колдуны стреляли практически непрерывно куда-то в направлении будки охранника. Они били не прицельно, но массированно, стараясь не дать беглецам добить их лидера. Роджер со своей спутницей, уклоняясь от града молний приспешников предателя, отвечали таким же шквальным огнем по их излишне самоуверенному наставнику. Последний в полубессознательном состоянии качал маятник и перепрыгивал с места на место, практически ничего не видя и не соображая.

Впрочем, барс не зря считался лучшим. Постепенно Этьен приходил в себя, несмотря на пропускаемые время от времени удары, главным образом, скользящие. В несуразной пляске он планомерно отступал от ворот и увеличивал дистанцию между собой и беглецами, что ослабляло силу атак обороняющейся стороны. Вскоре расстояние стало почти безопасным для магистра. Поскольку все выдохлись, то наступило временное затишье, позволившее Рыжему отдышаться и окончательно прийти в себя.

– А ты, оказывается, не так проста, как кажешься, сестричка. Решила изобразить подстреленную? Хитро, ничего не скажешь.

– Зная твою подлую натуру, я была уверена, что ты врал, и твои подонки ударят первыми. Так почему бы и не подыграть нарциссу, уверенному в собственной гениальности?

– Вот если б ты еще пацана своего успела предупредить, тогда могла бы и победить.

– Если б я его предупредила, получилось бы не так натурально, и ты бы не купился по дешевке.

– Тоже верно. Ну что ж, с тобой было интересно, но мне уже пора. Давайте, мальчики, хватит там вдалеке стоять, подходим и расстреливаем. Торжественно и под фанфары.

Лиаты подобрались и медленно тронулись вперед, стараясь не сбить строя. Их учитель подобно дирижеру оркестра медленно вышел впереди процессии и слился астрально со своими колдунами. Кто бы мог подумать, что весь пафос и дешевая показуха мероприятия улетучится уже в следующее мгновение. Совершенно неожиданно из-за угла вылетела стая свирепых шоргов и в считанные секунды разметала так тщательно выверенный строй.

Рыжий успел отпрыгнуть в направлении ворот и занять оборонительную позицию, ошарашено и беспомощно наблюдая, как стремительно гаснут искорки его верных помощников. Впрочем, когда вслед за первой четверкой из-за угла показались еще три шорга, а их вожак даже не поморщился, пропустив мощный удар магистра, отступник дрогнул и бросился бежать. Единственным спасением для него могла послужить крыша будки, на которой засели преследуемые леомуры. Бывший барс, зажатый между двух огней, решился на отчаянный шаг.

Гонимый шоргами, он пошел в атаку на Алису с Роджером. Произведя три отпугивающих выстрела, предатель взвился в воздух, преодолев расстояние до крыши будки за два могучих прыжка. Так же, как и беглецы, он воспользовался петлями ворот для промежуточной опоры и вылетел на самый угол крыши. Там его физически не мог достать никто из беглецов, отогнанных стрельбой от края.

Девушка пыталась подстрелить предателя в воздухе, но его движения были так стремительны, что все молнии пролетели далеко мимо цели. Роджер, понимая бесполезность такой попытки, даже не пробовал поймать в прицел несущуюся мишень. Всю ставку он сделал на заградительный огонь. В тот самый момент, когда Рыжий уже приземлялся на край крыши, буквально в нескольких сантиметрах от него полыхнула ярчайшая вспышка подготовленного юношей сюрприза.

Точно угадать место приземления противника Тобио Экселанц Сильверу не удалось, но мощь оглушающего разрыва была так велика, что магистр невольно отклонился и потерял равновесие. Его когти с душераздирающим скрежетом продрали железо крыши, и лишенное опоры тело рухнуло вниз, прямо в раскрытую пасть вожака стаи. Отступник успел на лету по-леомурски вывернуться лапами вниз, но это не помогло ему защититься от кузнечного пресса челюстей, мгновенно сомкнувшихся на его грудной клетке. Оглушительный хруст костей поставил жирную точку на глобальных и честолюбивых планах бывшего лучшего барса.