Текст книги "За дверью в лето"

Автор книги: Николай Грязнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Глава 9

Следующие два дня пролетели в непрестанной дрессировке ученика под аккомпанемент из язвительных колкостей преподавательницы и добродушно-снисходительного покашливания дядьки. Впрочем, начало курса показалось юному прихожанину чересчур простым. Он даже слегка расслабился, не сразу спохватившись при переходе от теоретических занятий к практическим. Большую часть знаний, которые поведала в качестве вступления Таира, юноше уже доводилось слышать от своего наставника. Правда, угол зрения, под которым подавался известный ему материал, оказался достаточно неожиданным.

Роджер хорошо знал, что душа любого условно разумного существа складывается из трех центров: восприятия, управления и движения, называемых визиосом, интосом и мотосом. Более того, ему даже довелось уже изучить это на практике, но юная наставница преподнесла эту информацию с позиции боевых искусств. Территориально центры жестко связаны с мозгом, но в астральном пространстве законы преломления намного сложнее, чем в материальном. Опытный лиат способен управлять собственным эмосом, меняя плотности биотоков, протекающих по всему организму и даже, в некоторой степени, за его пределами.

Прием блокировки мотоса, освоенный юношей, практически никем из опытных бойцов не используется из-за больших затрат энергии на его проведение. Наверно, это обстоятельство и сыграло главную роль в создании эффекта неожиданности, обеспечившего успешность атаки. Как правило, основные удары приходятся на центр управления: при желании обездвижить противника стараются разорвать связь интоса с мотосом, а при желании оглушить – с визиосом.

Если хотят убить, чаще всего используют разрыв связей внутри центра управления, хотя это тоже требует солидных энергетических затрат. Впрочем, при удачном стечении обстоятельств или высокой искусности нападающего интос можно уничтожить вообще без серьезных усилий. Другими словами, главными факторами в ментальной схватке являются не сила и скорость, а хитрость, ловкость и точность.

Соответственно, оборона строится на принципах маскировки и уклонения от удара, для чего воину во время схватки приходится чаще всего раскачивать или вращать свой эмос. Опытные мастера способны жонглировать одновременно всеми тремя центрами, не забывая при этом о подготовке атаки. В бою не рекомендуется бить соперника на поражение, поскольку в этом случае бьющий сам частично раскрывается и подставляется под встречный удар.

Чаще всего пытаются вывести противника из строя, разорвав связи с интосом. Конечно, они постепенно восстанавливаются организмом, но при этом раненый оказывается недееспособным в течение нескольких минут. Неподвижность или ослепление дают возможность нанести его телу тяжелые травмы в физическом мире.

Для того чтобы произвести удар, надо сконцентрировать сгусток ментальной энергии в заданной точке астрала, соответствующей желаемой зоне поражения. Для точного попадания необходимо раскачивать прицел излучателя в такт с защитными колебаниями противника и ввести упреждение. Другими словами, мастер телепатического боя напоминает многорукого бога, у которого каждая из конечностей совершает сложное движение, независимое от остальных.

Естественно, что на словах Роджеру все было понятно, поскольку у него был минимальный опыт нанесения простейших ударов в схватках с фарлахом и боссом горцев. Правда, он тогда даже не бил, а хватал, что требовало несколько иной техники. Кроме того, он вообще не думал в те моменты об обороне, что расслабляло противников, столкнувшихся со столь явным дилетантом.

Когда же он попробовал сконцентрироваться на обороне, даже простейшее жонглирование эмосом оказалось серьезной проблемой для молодого воина. Трижды его мотос и интос сталкивались между собой, после чего дядьке приходилось приводить обучаемого в чувство. Еще несколько раз связи между центрами так сильно запутывались, что Тобио валился на пол, как подкошенный, без всякого воздействия извне.

Впрочем, упрямства новоиспеченному храмовнику было не занимать, и он до позднего вечера крутил всевозможные сальто в астральном пространстве. Самым сильным стимулом для работы служил пренебрежительный взгляд противной девицы, у которой ментальное жонглирование получалось как бы само собой. Вернувшиеся с дежурства бойцы тоже не преминули позубоскалить по поводу трудностей, испытываемых учеником, а Багир только невнятно хмыкнул, но вслух не произнес ни слова.

Короткий ночной перерыв не позволил полноценно восстановить силы Роджеру, привыкшему к относительно простым и редким упражнениям в астрале. Тем не менее, он продолжил изнурять себя непрерывной тренировкой и отработкой простейших движений под жесткие одергивания вредной наставницы. Иногда ему казалось, что леомара умышленно мешала ему в тот самый момент, когда у него начинало все получаться, словно его слишком быстрые успехи вызывали у нее раздражение.

Бригада ушла на вечернее дежурство по центру города, а на огонек к новичкам заглянул Привратник, который вспомнил про свое обещание настоятелю. К этому моменту малыш уже добился высокой степени автоматизма движений, что позволило ему не прерывать тренировку на время беседы. Начальник охраны вначале слегка поморщился, заметив подобное проявление неуважения к себе, но ничего не сказал. Понаблюдав же за действиями молодого бойца, одобрительно крякнул и больше не отвлекался на посторонние вопросы.

Начал Привратник издалека и рассказал легенды о возникновении расы леомуров, о ее борьбе за существование с другими видами. Поведал, как появилась вторая, а затем и третья сигнальная система, постепенно вытеснившая более примитивную акустическую форму общения. Наверняка, все это было известно не только Роджеру, но и Алисе с Рамзесом. Тем не менее, все слушали внимательно, поскольку Привратник рассказывал с мастерством старого сказочника:

– Еще в те далекие времена разгорелись споры о путях развития нашего рода. Расисты требовали агрессивного доминирования над менее интеллектуально развитыми видами разумных существ. Экологи же призывали к гармонизации отношений с природой. Тогда еще не существовало соронгов и верховных сканеров, не было единой авторитарной формы управления миром. В результате группа сторонников технического прогресса смогла увлечь своими идеями группу ученых-генетиков, освоивших методы целенаправленных мутаций в биосфере. После долгих исследований полуразумных видов выбор был сделан в пользу четлан. Их неспособность к телепатическому общению рассматривалась, как ключевой позитивный фактор.

– И что же в нем позитивного? – удивился Рамзес.

– На первый взгляд, ничего, но вспомните, что никто не планировал делать четлан разумными. Генетикам нужны были легко управляемые слуги, коборты. Их задачей было не думать или созидать, поскольку это мы оставляли за собой, а осуществлять сложные механические операции. Для подобных действий тела леомуров приспособлены плохо.

– Но ведь телепатическое управление требует хотя бы минимальных способностей к восприятию, – возразила Таира.

– Вот на это и были направлены основные усилия группы генетиков – развить способности принимать, оставив умение передавать в зачаточном состоянии. И им это удалось, так у лиатов появились первые, мало чего знающие и мало чего умеющие, но относительно сильные и ловкие слуги. Нововведение оказалось успешным, действительно, легко управляемые коборты существенно повысили комфортность и безопасность жизни леомуров. Маленький, захудалый род четлан начал множиться и развиваться, усилиями хозяев существенно обогатился словарный запас верных слуг.

– А для чего надо было развивать интеллект кобортов? – задал Роджер давно уже мучавший его вопрос.

– Можно сказать, что от лени. Одно дело – управлять процессом вручную, другое – поручить работу автомату, и совсем третье – послать на дело робота, способного к творческому восприятию и самообучению. Он работает, а ты можешь отдыхать, философствовать и совершенствовать свой интеллект. Сейчас мы можем только гадать, что двигало нашими предками, когда они не только использовали своих слуг, но и всячески развивали расу четлан. Возможно, не стоит забывать и о трогательном отношении к братьям нашим меньшим, которых мы приручили. Хотя подозреваю, что прагматизм всегда доминировал над жалостью к ментально обиженным, ведь никто не занимается филантропией в адрес тех же шоргов или гракхов.

– А я слышал, что шоргов тоже вывели специально. Якобы для борьбы с неправильными леомурами, – опять не удержался от замечания ученик.

– Правильно слышал, но об этом мы поговорим потом, а пока вернемся к средним векам. Чем сильнее лиаты увлекались прогрессом, тем больше технических знаний и материальной свободы они вынуждены были передавать кобортам. И тем сильнее становилась наша зависимость от слуг. Преобразование мира под четлановскую технику существенно ограничило возможности независимого существования нашего рода.

– В каком плане независимого? – поинтересовалась Таира.

– Представьте, что завтра из-за какой-нибудь внутривидовой пандемии исчезнут все четлане. Вероятность того, что наш род выживет после такого катаклизма, очень невысока, а уж урон, который будет нанесен его могуществу, просто не подлежит никаким оценкам. Основная масса леомуров избалована и изнежена, с ними легко расправятся и шорги, и гракхи, и форны. Они разучились добывать пищу самостоятельно и защищать себя физически, даже такие ответственные действия, как лечение и уход за собой они возложили на слуг.

– Но ведь есть бойцы, есть сильные лиаты, – возразил Рамзес.

– Есть, только их не миллионы, а тысячи. Да, они, скорее всего, выживут и, возможно, даже начнут потихоньку возрождать цивилизацию, если им повезет. Но сколько бесценных знаний будет утрачено, сколько долгих веков потеряно. Мы должны освободить не столько кобортов от леомуров, сколько леомуров от кобортов.

– Мне казалось, что Хесус призывал освободить четлан из-под власти лиатов по гуманным соображениям, – удивленно произнесла молодая наставница Роджера.

– Да, ты права. В движении брандов существует несколько течений, и бывший наниматель Рамзеса являлся одним из самых ярких представителей гуманистического крыла. Только Храм – не богадельня. Мы давно уже поняли, что простое освобождение кобортов не решает проблемы возрождения могущества нашей расы. Вспомни о пресловутом режиме анонимности, который Хесус умышленно пытался нарушать.

– Как это? – изумился бывший телохранитель убитого идеолога брандов.

– А ты думаешь, почему за ним так активно охотились соронги? Кого бы волновал умалишенный проповедник гуманизма, призывающий разложившихся в неге сибаритов перебраться в спартанскую обстановку? Черта лысого, этот социолог-экспериментатор решил раскрыть кобортам глаза на истинную сущность таких милых внешне леомурчиков. Он все время пытался обратить внимание высокопоставленных лиц из четлановских служб безопасности на коварство нашего рода. А ты, что, не знал? Получается, что он даже гильдию использовал в темную. Интересно, какую сумму он отвалил руководству за молчание?

– Выходит, меня подставили? – уточнил Рамзес.

– Не то слово. Странно, что ни у кого из гардов не возникло сомнений после такой длинной серии покушений на вашего нанимателя.

– Сомнения-то были, но он уверял, что один из соронгов вступил в сговор с преступным синдикатом, чтобы устранить компаньона.

– Убеждать он умел, это правда.

– Но я все-таки не понимаю, чем может режим анонимности помешать возрождению нашего могущества. – Алиса вернула разговор в прежнее русло.

– Тем, что при прямом столкновении леомуров с освобожденными четланами у нас очень мало шансов на успех, поскольку вся техника находится в их руках.

– А если сосуществовать мирно?

– Как? Продолжать скрывать от них правду и выпрашивать все нам необходимое? То есть, перестать быть хозяевами и стать рабами?

– Можно открыть правду и предложить договор на равных.

– Во-первых, на равных не получится, поскольку всей техникой владеют и управляют они. Во-вторых, как только они узнают, что всю свою историю были марионетками в наших лапах, мы из белых и пушистых превратимся в черных и ужасных. Если же мы, например, попытаемся навязать договор угрозами вернуть их под наш контроль, они сделают все, чтобы стереть расу леомуров с лица Земли. Я не буду вас торопить с выводами. Подумайте сами, поставьте себя на место ваших бывших слуг. Рассмотрите различные варианты развития событий, и вы поймете, что альтернативы пути, выбранному Храмом, не существует.

– И какой же путь выбирает Храм? – с некоторой опаской, но все же осмелился спросить Роджер.

– Боливар не вынесет двоих. В этой берлоге должен остаться только один медведь. Мы поговорим об этом в следующий раз, когда вы все обдумаете и поймете, что у нас нет другого выхода. – С этими словами Привратник встал и вышел из комнаты, оставив изумленных слушателей переваривать сказанное им.

– Что он имел в виду? – Юноша обрел дар речи примерно через минуту после того, как дверь за начальником охраны Храма захлопнулась. – Мы должны уничтожить кобортов?

– Не так примитивно, – отозвался дядька. – Если уж уничтожить, то, скорее, их технику, а самих четлан вернуть в исходное полуразумное состояние.

– Но ведь это жестоко. Да и не согласятся они технику уничтожать.

– Не согласятся, но кто ж собирается их спрашивать. Пока они под контролем лиатов, можно просто заставить их сделать то, что выгодно нам.

– Но соронги считают четлановскую технику достижением леомурской науки и никогда не согласятся с аргументацией Храма, – возразила Алиса.

– Во-первых, не все, есть и среди них сторонники идеологии правого крыла брандов, только они это не афишируют. Думаешь, если б среди соронгов не было разногласия, долго ли бы просуществовали Храмы?

– Ты хочешь сказать, что помимо нашего Храма есть еще и другие?

– Этому течению уже лет сто, если не двести. И чем дальше продвигается техническая наука, тем больше сторонников появляется у идеологов гармонизации с природой.

– Во, как заговорил, дядька. И откуда ты все это знаешь? – удивился Роджер.

– Так я уже второй год в Храме, наслушался. А до этого Учитель мне много интересного рассказывал. Ну, тот, что послал меня сюда. Думаю, он – не последний леомур в правом крыле.

– Звучит-то как: гармонизация с природой. – Алиса явно наслаждалась образной речью. – Еще бы понимать, что стоит за этими красивыми словами.

– Ничего сложного. Техника уродует лицо нашего мира, мы закрываем глаза на это безобразие, потому что она создает нам временные удобства. Но мелкая польза сегодня обернеется серьезными проблемами завтра, когда мы обнаружим, что нарушили баланс видов в живой природе или естественный цикл в мертвой. Чем сильнее мы вторгаемся в природу, тем больше возникает природных катаклизмов и развивается глобальных эпидемий. Мы бросаем все силы на борьбу с последствиями, не понимая, что сами же и являемся их причиной.

– Хочешь сказать, что своими идеями мы сами себе копаем могилу?

– Скорее, их практическим воплощением. Алиса, а тебе не кажется, что твой ученик уже созрел для тренировки наступательных действий? Посмотри, он, даже глубоко задумавшись, продолжает качать маятник.

– Просто само воплощение трудолюбия. Ладно, завтра пойдем в тренировочный зал, посмотрим, на что он способен в атаке.

– А почему в зал? – недоуменно спросил повеселевший воспитанник.

– Во-первых, там есть тренажеры, а во-вторых, защитные щиты. Не хватало еще новичку метать молнии в казарме. Все, отдыхай пока, набирайся сил к завтрашнему дню.

– Да я и не устал.

– Серьезно? – улыбнулась наставница. – Иди, спи, ты ж на ногах еле держишься.

Насколько она права, Роджер осознать не успел, едва его голова коснулась циновки, будущий храмовник провалился в глубокий, не по-леомурски крепкий, сон.

* * *

Ему снились кошмары, страшные дикие коборты, вооруженные неведомыми лучеметами, бегающие за ним по катакомбам каких-то циклопических сооружений. Оружие было ментальным, и он изо всех сил пытался раскачивать свой эмос, чтобы преследователи не смогли толком прицелиться. Впрочем, сил этих становилось все меньше и меньше. Его загнали в переулок, оканчивающийся тупиком, и убийцы в темных масках на лицах медленно приближались, не спуская несчастного леомура с прицела. Когда огромный ствол ближайшего коборта уткнулся ему в живот, он рванулся в сторону из последних сил… и проснулся.

В казарме было шумно, бригада, вернувшаяся с вечернего дежурства, успела не только улечься, выспаться, но и уже подтягивалась к столу завтракать. Стволом лучемета оказалась лапа Кузьмы, который отказавшись от попыток разбудить новичка словесно, решил прибегнуть к мягкому физическому воздействию:

– Чего шарахаешься, словно к тебе привидение во сне явилось? – поинтересовался будящий.

– Ты на себя в зеркало давно не глядел? – К привычному уже косоглазию добавлялись белые пятна от сметаны, к которой бригадный шалопай уже успел приложиться.

– Подумаешь, чего я там не видел?

– Лучше и не смотри. Тебе туда заглядывать опасно, – ехидно заметил Рэм. – Сам подумай, нам от вида одного-то Кузьмы всей бригаде муторно, а ведь ты там сразу двоих увидишь.

– Ну, вот, куда малый, туда и старый, прицепились к моим глазам, покоя они никому не дают, завидно, да? Ладно, я и сам знаю, что они отличаются от ваших в лучшую сторону.

– Конечно, конечно, правда, левый – в одну, а правый – в другую, – поддержал собрата по несчастной любви Роджер.

– Зато у меня они открыты в отличие от некоторых лежебок, которые подушку давят до самого завтрака.

– Не понял, – вмешался Рамзес. – Хочешь сказать, что я плохо справляюсь со своими обязанностями? Или тебя уже назначили дядькой новичков вместо меня?

– Брось, старина, это же шутка, – удивился неожиданной и непривычной агрессивности бывшего гарда бригадный балагур.

– Вот зубоскальство по поводу твоего панорамного зрения – это шутка, а критика распорядка дня вверенного моему попечению бойца – дело серьезное.

– Все, шутники, хватит, завтракать пора, – под общий смех поставил точку бессмысленным препирательствам Багир.

За столом Кузьма расположился рядом со Таирой, оказывал ей всякие знаки внимания, предлагал девушке различные блюда, интересовался ее мнением о гарнизонной кухне. В конце концов, Рамзес полюбопытствовал, не потеряла ли Твики одного из своих преданных поклонников за последние пару дней. Возник спор о мужской ветрености и женском коварстве, о праве красоток своими прелестями заманивать новых бойцов для Храма. Длинные словопрения на скользкую тему допустимости флирта со стороны лиаток, имеющих постоянных партнеров, неожиданно прервал Рэм:

– Скажи лучше честно, что боишься соперничать с магистром.

– А ты с настоятелем не боишься? – взвился молодой насмешник.

– Стар я уже ему вызов бросать.

– Когда это кого-нибудь останавливало?

– Да и шансов у меня против него никаких. Также как и у тебя против магистра.

– Ты за себя говори.

– Серьезно думаешь, что способен одолеть Этьена?

– Не горячись, Кузьма, – вмешался в спор Багир. – Ходили слухи, что наш новый шеф – из отступников. Доводилось видеть его пару раз в деле, очень похоже, что он и впрямь из барсов.

– А кто сказал, что мне Твики настолько сильно нравится, что я из-за нее в драку полезу?

– Ты ж за ней пришел.

– Э, так то в марте было, по весне каких только глупостей не натворишь.

– Но ты же всегда утверждал, что она намного привлекательнее Матильды.

– Да, это факт неоспоримый. Но есть и еще один факт, против которого не попрешь. Наша Таира намного привлекательнее Твики. Кто-нибудь хочет возразить?

Желающих ввязаться в дискуссию при сидящей за столом Алисе, естественно, не нашлось, хотя Роджеру очень не понравилось следствие из двух последних утверждений Кузьмы. Получалось, что его вредная, самовлюбленная и высокомерная наставница намного интереснее прелестной таинственной незнакомки. Но очередное подтверждение того обстоятельства, что чертовка Клео является подругой наставника, так сильно ранило его сердце, что втягиваться в спор не было душевных сил.

Сама Таира лишь слегка улыбнулась словам нового воздыхателя и взглядом поторопила ученика, который от амурных потрясений почти перестал жевать. Рамзес поддержал свою подопечную словесно, напомнив, что им пора идти в зал и переходить к тренировке атакующих действий. Кузьма высказал пожелание отправиться с новичками, поскольку у бригады был выходной день, но получил четкий отказ от дядьки:

– Извини, Ромео, но потерпи с ухаживаниями до обеда, нам работать надо.

– Да я даже глядеть в ее сторону не буду, – поклялся балагур.

– Кто тебя знает. Может у тебя и взгляды такие же косые, как глаза, – Багир поддержал Рамзеса, и обиженный Кузьма остался в расположении бригады.

В зале оказалось пусто, Рамзес с Алисой укрылись за большими полупрозрачными щитами с очень слабым пропусканием в астральном пространстве. Защита была настолько глухой, что Роджер едва различал искорки наставников. Мишени находились внутри огромных аквариумов с каким-то голубоватым газом и представляли собой, по словам дядьки, коробочки с насекомыми. Совокупность их сознаний создавало слабенькое свечение в духовном пространстве. Газ был нужен для фиксации попаданий, он каким-то образом усиливал вспышки молний. Использование насекомых было вызвано тем, что они были менее всего чувствительны к возмущениям в астрале среди условно разумных существ.

Старый гард встал за пульт управления стендом, и мишени начали двигаться по весьма замысловатым траекториям. Наставница отдавала команды и анализировала ошибки в поведении воспитанника, пытавшегося научиться управлять импульсом ментальной энергии. Первые полчаса у него вообще ничего не получалось, скорее всего, оттого, что он попытался одновременно жонглировать эмосом. В результате пару раз его молнии даже полетели в сторону защитных щитов, подтвердив необходимость их присутствия в тренировочном зале. Кончилось тем, что Таира запретила ученику крутить маятник, и у него появились робкие успехи в прицельном молниеметании.

После первых попаданий они сделали перерыв на отдых и восстановление сил Роджера. Новобранец всячески пытался уверить учителей, что он готов продолжать тренировки, но дядька оказался неумолим:

– Я знаю, что ты молод и полон сил, но для успешного обучения нужна свежесть, поэтому после каждого часа тренировки будут двадцать минут перерыва. Да и нам с Алисой отдохнуть не помешает.

– Это точно, – согласилась наставница. – Возвращаясь к нашему утреннему разговору, ты всерьез считаешь, что договориться с кобортами по-хорошему не удастся?

Роджер понял, что он проспал кое-что из интересного, а Рамзес, блаженно растянувшись на матах в углу зала, ответил:

– Мое мнение большой роли не играет, но как ты себе представляешь такую картину? Некоторые наивные бранды, никогда не имевшие слуг, шаблонно считают четлан какими-то роботами, действующими строго по алгоритму. А ведь это живые разумные существа, и не надо пытаться подчеркивать собственное превосходство, употребляя термин «полуразумные». Наличие или отсутствие третьей сигнальной системы не свидетельствует об избранности расы. Среди четлан, помимо ручных кобортов, хватает и агрессивных диких. Впрочем, прирученные тоже к нам относятся хорошо, лишь пока им активно промывают мозги. Даже если мы сумеем договориться с властями, где гарантия, что их диссиденты не организуют свой Храм, своеобразный ку-клукс-клан для тайной борьбы с леомурами? И что мы им противопоставим?

– Ну, если мы договоримся с правительством, их могут объявить их вне закона.

– Могут, но никто не станет всерьез бороться против своих в пользу чужих, а мы при этом потеряем право копаться в мозгах четлан, иначе договориться вообще не удастся.

– Что же делать?

– Не знаю. Это ты спрашивай у Привратника, а я просто старый бывший гард, приставленный к вам в качестве дядьки. Меня учили не философствовать, а защищать.

– Для простого гарда ты очень неплохо излагаешь и аргументируешь.

– Думаю, что в этом нет ничего удивительного, – не выдержав, вмешался в диалог Роджер. – У Рамзеса было немало времени поразмышлять, пока он скрывался от гильдии и больше года молчал в Храме. Да и собеседники ему все время попадались интересные: Хесус, Учитель, Привратник.

– Ну, с вашим духовным наставником общаться приходилось не так уж и часто, ему ж никто не приказывал опекать меня.

– Извини, дядька, за прямой вопрос, – все-таки решился спросить ученик. – Мне только так кажется, или ты действительно относишься к идеологии Храма скептически?

– Если бы я был фанатиком, то меня давно бы перевели в боевые монахи. Но все прекрасно понимают, что гарды воспитываются в духе здорового скептицизма и практицизма, чтобы на них невозможно было воздействовать идеологически.

– Постой, – удивилась Алиса. – Но ведь никто не знал, что ты бывший гард.

– Не знали подробностей моей истории, но скрыть от Привратника службу в гильдии было невозможно.

– Получается, ты вообще не бранд. Но что тогда делаешь в Храме?

– Кого интересует идеология, если я обрел здесь свой дом?

Несколько минут новички молча обдумывали слова дядьки, но вопрос, заданный в конце концов начинающим храмовником, оказался совсем из другой области:

– А почему ты говоришь, что нам нечего противопоставить диким четланам? Почему мы не можем использовать ментальные молнии против них, или они устроены по-другому?

– Все разумные существа устроены схожим образом, только размеры у всех разные и чувствительность к возмущениям в астрале неодинакова. Как правило, чем крупнее особи, тем прочнее связи. Чтобы просто оглушить среднего четланина, пять-шесть сильных лиатов должны сформировать строй. В одиночку никаких шансов.

– А шорги?

– Что шорги?

– С ними можно справиться?

– Они все разные, те породы, которые выводились специально для борьбы с брандами, практически неуязвимы для ментальных ударов. У них связи, как канаты.

– Что, никаких шансов?

– В одиночку? Либо удирать, либо бить когтями по глазам, если бежать некуда.

– А можно действовать тоньше, обманом?

– В драке обманом? Ну, не знаю, попробовать можно, только что это даст, не понимаю.

– Есть приемы и против шоргов, только их отрабатывать долго, – вмешалась Алиса. – А тебе пока надо простейшие удары освоить. Перерыв закончен.

Следующий час Роджер отрабатывал точность поражения движущихся мишеней, при этом Рамзес постепенно наращивал скорость их перемещения и усложнял траекторию. Наставница очень едко комментировала промахи, но при этом давала дельные советы по исправлению просчетов, поэтому к концу часа ученик метал молнии, практически не задумываясь. После очередного философского перерыва началось обучение координации астральных движений, что заняло весь этот день и половину следующего.

К счастью, кандидат в храмовники оказался не только выносливым, но и упрямым. После десяти часов безуспешных попыток даже терпеливый дядька начал ворчать, что не всякого зайца можно научить курить. Требуемый автоматизм движений у ученика появился лишь после обеда на второй день обучения в зале. Бригада как обычно после дня отдыха дежурила по гарнизону.

Багир, проходивший мимо зала после развода караула, заглянул лично убедиться в бесплодности попыток обучения. Сработал ли обратный визит-эффект или просто настало время проявиться тренировкам мышечной памяти, но при начальстве Роджер поразил восемь мишеней из десяти. Бригадир обозвал дядьку с Алисой хитрецами, которые пытаются приуменьшить успехи обучаемого, чтобы подольше поволынить в учебке.

Обиженные наставники после ухода контролера устроили подопечному, невольно подставившему их, изматывающую тренировку с полной выкладкой. От перегрузки не спасали даже двадцатиминутные антракты, в ходе которых его нашпиговывали теоретическими знаниями. Как он в тот вечер добрался до лежанки, Тобио Экселанц Сильвер не помнил даже смутно.