Текст книги "Катастрофы под водой"

Автор книги: Николай Мормуль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 45 страниц)

Загадка «Скорпиона»

Несостоявшаяся встреча

В конце мая 1968 года на пирсе Норфолка, главной базы атомных подводных лодок США, собралась оживленная группа людей. Они пришли встретить возвращавшуюся с моря атомную субмарину “Скорпион”. Родственники и друзья служивших на лодке моряков хотели обнять своих близких после долгой разлуки, а должностные лица – поздравить экипаж с успешным выполнением боевых задач.

За три с половиной месяца до этого, 15 февраля, лодка под командованием капитана-лейтенанта Френсиса Слэттери вышла из Норфолка в Средиземное море для участия в учениях шестого американского флота. Проведя эти три с половиной месяца под водой и осуществив все предписанные ей задачи, лодка взяла курс на Норфолк.

Последний сеанс связи со “Скорпионом” состоялся 21 мая: корабль находился в 400 милях к северо-западу от Азорских островов. Кроме того, командир сообщил, что они отклонились от курса на 27 миль.

Но на базе лодку, однако, не дождались, она словно "в воду канула"... В безуспешных поисках исчезнувшего “Скорпиона” приняли участие около шестидесяти кораблей, три десятка самолетов и несколько подводных лодок. И только несколько месяцев спустя, 30 октября, батискафу “Триест-II” удалось, наконец, обнаружить к юго-западу от Азорских островов на глубине 3047 метров обломки субмарины и сфотографировать их.

“Скорпион” был из серии многоцелевых подводных лодок. Корабль спустили на воду в декабре 1959 года, его водоизмещение составляло 3100 тонн, а экипаж – 99 человек. Как правило, командование ВМС США старалось (и старается!) не допускать в открытой печати публикаций об авариях на атомных подлодках. Связано это, в первую очередь, с тем, чтобы не вызывать беспокойства у союзников, в порты которых заходят атомные подлодки США. Да и вербовка рекрутов на подводные атомоходы, как правило, идет значительно легче, если будущий моряк не очень “наслышан” о возможных проблемах.

Обычно все материалы, связанные с атомными лодками, носят в Соединенных Штатах сугубо рекламный характер и, не дай бог, по чьей-то вине произойти утечке информации!.. Однако полностью скрыть от общественности многочисленные случаи аварий и неисправностей на атомных подводных лодках все-таки невозможно, вопреки усилиям руководства ВМС некоторые данные просачиваются и к журналистам. Трудно сказать, испытывали или нет высшие военные чины Пентагона искус утаить от своего народа гибель “Скорпиона” и ее экипажа. Ведь это была вторая по счету катастрофа в американском атомном подводном флоте. И она явно не способствовала повышению авторитета военно-морских сил сверхдержавы. Тем не менее об исчезнувшей субмарине вся страна – как и пять лет назад о потерянном “Трешере” – узнала сразу.

Несколько забегая вперед, хочу отметить, что исчезновение “Скорпиона”, вместе с находившимся на его борту экипажем, стало одной из наиболее трудных загадок “холодной войны”.

Вновь, как и пять лет назад, была создана авторитетная комиссия по расследованию причин трагедии “Скорпиона”. Возглавил ее вице-адмирал Бернард Остин, уже имеющий опыт подобного расследования (напомню, именно под его руководством работала аналогичная комиссия по “Трешеру”). За полтора месяца своей деятельности комиссия провела двадцать три заседания и опросила шестьдесят пять свидетелей. К середине июля 1968 года расследование было завершено. Комиссия констатировала, что во время последнего ремонта корабля на нем не выполнили ряд работ. В частности, из-за нехватки средств не отремонтировали систему аварийного продувания главного балласта. Кроме того, не установили на “Скорпионе” и аварийный радиобуй, автоматически всплывающий при провале лодки за предельную глубину.

Эти недоделки едва ли можно было отнести к числу серьезных. Внимание комиссии они привлекли по иному поводу. Еще в 1963 году, сразу после гибели “Трешера”, специалисты определили перечень конструктивных переделок, обязательных для всех подводных атомных лодок США. Система аварийного продувания балласта и радиобуй, как несложно догадаться, тоже значились в этом перечне...

Ответить же на главный вопрос – “почему?”, комиссия так и не смогла. В ее заключении было сказано, что превысила предельную глубину погружения и затонула субмарина... “по неизвестной причине”.

Секретные страницы

Итак, снова долговременные поиски и гигантский объем осуществленных подводных работ не позволили достоверно установить причину катастрофы. И уже вторая по счету трагедия увязала в тине голословных версий и ничем не обоснованных утверждений. Безусловно, комиссия проверила широчайший круг возможных причин гибели “Скорпиона”, начиная от пожара и заканчивая террористическим актом. Не обошлось, конечно, и без дежурной версии “рука Москвы”. Хотя достоверно известно, что в мае 1968 года наши надводные корабли и подводные лодки не подходили к месту гибели “Скорпиона” ближе четырехсот миль.

Однако руководство ВМФ США, объявив во всеуслышание, что исчезновение подводной лодки “Скорпион” остается загадкой, которую “...невозможно разгадать никакими свидетельствами, имеющимися сейчас”, кое в чем слукавило. По прошествии тридцати с лишним лет, военно-морское ведомство Америки решило приподнять завесу секретности и рассказать, наконец, еще об одной версии, оставшейся тогда, в 1968 году, необнародованной.

Как теперь выясняется, среди прочих бумаг, собранных комиссией по расследованию, все это время хранился небольшой семидесятистраничный документ. В нем высказывалось предположение, что подводная лодка была поражена... собственной торпедой. А именно: по неизвестным причинам одна из находящихся в торпедном аппарате торпед пришла в боевое состояние. Командир вынужден был отдать приказ выстрелить ее за борт. Однако торпеда начала кружить вокруг субмарины и самонавелась на нее. В результате чего произошел взрыв, разрушивший прочный корпус лодки.

Насколько реально подобное предположение?.. В 1968 году к расследованию гибели “Скорпиона” были привлечены также частные гидроакустические лаборатории. По их материалам, в сущности, и удалось установить точное место гибели подводной лодки. Так вот, одна из таких частных лабораторий зафиксировала в районе прохождения “Скорпиона” звуки подводных взрывов. Правда, эти звуки свидетельствовали, что лодка движется на восток. Хотя в то время она должна была идти в противоположном направлении, на запад. Но подобная “нестыковка” как раз подтверждает версию самонаведения торпеды. Возможно, сменив курс, субмарина таким образом пыталась от нее уклониться.

Некоторые научные сотрудники из ВМС США считают, что торпеда с простым зарядом “Марк-37” взорвалась внутри подводной лодки. И в качестве доказательства ссылаются на фотографии, полученные в результате обследования места гибели “Скорпиона” глубоководным аппаратом. На снимках хорошо видно, что подводная лодка расколота надвое и ее кормовая часть вмята почти до середины корабля. Подобные повреждения, бесспорно, могли произойти и в результате удара о грунт, поскольку падать “Скорпиону” пришлось на глубину около трех с половиной тысяч метров. Но вот наличие обломков, также найденных в этом районе, можно объяснить лишь взрывом торпеды...

Координаты места гибели подлодки до сих пор остаются тайной, строго хранимой военно-морским ведомством США.

Исход один, подходы разные

Потеряв в 1968 году еще одну атомную лодку, американцы на несколько лет взяли тайм-аут. Прекратили походы в Арктику, занялись доработкой систем, обеспечивающих живучесть подводных кораблей.

“Осмотреться в отсеках!” – такая команда раздается по громкоговорящей связи на подводной лодке каждый раз, когда есть хоть малейшее сомнение в том, что на субмарине все в порядке. Это стало теперь законом, действующим в масштабе всей страны.

В отличие от Америки, лишившейся в течении пяти лет сразу двух атомоходов, “Трешера” и “Скорпиона”, Советский Союз до 1970 года не знал подобных катастроф. Однако сегодня из шести покоящихся на дне Океана атомных кораблей четыре составляют именно нашу, “советскую”, долю. В 1970-м у нас погибла “К-8”, а в 1986-м, после трагедии на “К-219”, мы уже сравнялись с американцами по числу потерь... В первом случае руководство СССР хранило упорное молчание. Правительство не сочло нужным информировать ни “идеологических врагов”, ни собственный народ.

В среде специалистов – военных моряков, создателей атомного флота, жестко пресекались любые разговоры на эту тему. Хотя на западе, разумеется, знали во всех подробностях о гибели нашей подлодки. Иностранная пресса называла точные координаты ее затопления и под соусом сенсационности преподносила информацию своим читателям.

Впрочем, нам и прежде доводилось “глотать” нечто подобное. Например, 8 марта 1968 года во время боевой службы в Тихом океане затонула наша дизельная лодка “К-129”, унеся с собой и жизни 97 моряков. Главком ВМФ СССР С.Г.Горшков сделал беспрецедентное по своему цинизму заявление, решительно отказавшись и от лодки, и от экипажа. Позже американцы не поленились поднять “К-129” с глубины 5000 метров и предъявить миру как доказательство лживости “коммунистов”...

И только о второй нашей потере, “К-219”, промолчать не получилось. Помешал случай: по стечению обстоятельств, именно в этот день между президентами СССР и США была достигнута договоренность о встрече в Рейкъявике. Гибель нашего подводного ракетоносца, произошедшая во время боевого патрулирования у берегов Америки, разумеется, была зафиксирована всеми средствами наблюдения противника и моментально обнародована. Попытайся мы скрыть этот факт, избежать определенных дипломатических осложнений, вплоть до отмены встречи в верхах, наверняка бы не удалось. Таким образом, впервые после Чернобыля наша система вынужденно признала перед своим народом и всем миром наличие серьезных пробелов в отечественной гонке вооружений.

Апофеозом подводных катастроф стала гибель в 1989 году уникальной глубоководной подводной лодки “К-278”, более известной как “Комсомолец”. По сути, лишь эта, третья потеря, открыла советской общественности “отдельные недостатки” как в системе кораблестроения, так и в организации спасения терпящих бедствие кораблей. Думаю, совершенно излишне уточнять, что весьма различной была не только реакция правительств обеих сверхдержав на случившуюся трагедию, но и отношение к осиротевшим семьям погибших моряков. В СССР родственникам выплатили мизерные деньги, и как сложилась их дальнейшая судьба, уже никого не интересовало. В апреле прошлого года в Москве и Санкт-Петербурге побывали канадские кинематографисты: они снимали фильм о погибших подводниках американских “Трешера” и “Скорпиона” и наших “К-129” и “К-219”. Было нестерпимо стыдно и больно сознавать, насколько ощутима разница в материальном положении родственников заокеанских и наших. Я встречался с сыном командира “К-129” – практически все семьи погибших бедствуют...

Отличались, несомненно, и обстоятельства гибели подводных лодок. У американцев “сценарий” был одинаков для обеих субмарин: “Трешер” и “Скорпион” исчезли вместе с экипажем, не успев дать сигнал “S0S” или как-то иначе оповестить об аварии. Ни один человек не спасся. Другими, но тоже общими для всех трех наших подлодок, были обстоятельства советских катастроф. Как правило, аварии происходили на глубине, но кораблям удавалось всплыть и, дав оповещение, несколько часов или суток бороться за живучесть. Продержавшись какое-то время на плаву, лодка теряла остойчивость, плавучесть и тонула. Каждый раз были жертвы, но часть личного состава удавалось эвакуировать.

Что же объединяет все пять катастроф (шестая атомная подводная лодка, покоящаяся на дне Океана, была сознательно затоплена СССР)? Во-первых, ни в одном из пяти случаев достоверно причины трагедии установлены так и не были. Чтобы предположения специалистов обрели, наконец, силу факта, необходим подъем затонувших лодок, а это мероприятие не только баснословно дорого, но и небезопасно. Кроме того, в отдельных случаях и поднимать нечего, кроме остатков разрушенного корпуса. Во-вторых, и в Соединенных Штатах, и в Советском Союзе комиссии по расследованию причин гибели подводных лодок выдвигали практически одинаковые версии о “вражеских происках”. Американцы пытались обвинить Москву в умышленном повреждении подводных лодок “Трешер” и “Скорпион”, а Москва тоже не оставалась в долгу у своего противника по холодной войне. И высказывала аналогичные предположения в ходе расследования гибели “К-129” и “К-219”.

Как в США, так и у нас, взаимные обвинения кораблестроителей и подводников шли бурно и продолжительно. Кораблестроители называли главными виновниками случившегося военно-морской флот, а флот, в свою очередь, считал, что причиной беды послужили исключительно конструктивные недостатки кораблей и недоработки в их проектировании... Вот уже десять лет не иссякают подобные споры в России – в связи с гибелью “Комсомольца”.

Однако я убежден, что причины аварийности столь многообразного и сложного сооружения, как подводный корабль, заложены и в самой его конструкции, и в условиях эксплуатации и подготовке личного состава. Создать безотказные технические средства невозможно, как невозможно добиться и полного совершенства в умении их использовать. Сказанное с лихвой подтверждает история создания и развития техники.

Корабль, бесспорно, является мерилом достигнутого человечеством научно-технического уровня. Сравнительно малый замкнутый объем подводной лодки до предела энергонасыщен: для распределения электроэнергии по кораблю используются сотни километров кабельных трасс, тысячи приборов и механизмов, электронно-вычислительная техника. На борту субмарины находится масса оборудования, выделяющего взрывоопасные или токсичные газы и примеси. Плюс к этому – обязательное наличие оружия обычного и ядерного ракетного, плюс потенциальная опасность радиоактивного загрязнения, плюс повышенная влажность, высокие параметры энергоустановки и различных пневмо-гидроустройств... Это, впрочем, далеко не полный перечень всех, мягко говоря, рискованных условий, в которых месяцами находятся люди и эксплуатируется техника.

Субмарина создана, чтобы работать под водой, в глубинах океана, создающего огромное избыточное давление на корабль. От этого миллионнотонного давления экипаж, по идее, должен надежно защищать прочный корпус. Но и на нем, этом корпусе, столько уязвимых точек!.. Ведь для обеспечения различных коммуникаций (прокладки кабельных трасс, трубопроводов, выдвижных устройств) в нем имеется множество отверстий, съемных и входных люков. Коротко говоря, существует колоссальное количество предпосылок для создания аварийной ситуации на подводном корабле.

Понятно, что в период освоения атомной энергетики и наши, и американские специалисты не могли не столкнуться со множеством трудностей. Многие проблемы атомоходов – и здравствующих, и затонувших, еще ждут своего решения. В частности, официальные власти США, рассекречивая материалы расследования гибели “Скорпиона”, так объяснили свои мотивы: дескать, нас волнует экология Мирового океана... Волнение, конечно, обоснованное и вполне своевременное. Но если судить по публикациям зарубежной прессы, создается впечатление, что беспокойство у мировой общественности вызывает только одна затонувшая атомная подлодка – “Комсомолец”. Лишь к его месту гибели почти ежегодно снаряжаются дорогостоящие экспедиции, чтобы провести там основательные научные исследования... Порой кажется, что мир попросту запамятовал о других лежащих на дне океана субмаринах. Хотя, если мы говорим об экологической угрозе Мировому океану, а не отдельным его районам, то и вопрос следует рассматривать в комплексе. По моему мнению, необходимо периодически обследовать все шесть погибших кораблей, и по мере накопления данных об их радиоактивном состоянии производить обобщенный научный анализ.

* * *

Гибель двух первоклассных атомных подводных лодок произвела в умах некоторых руководителей кораблестроения и ВМС США настоящую революцию. Характерно, что коснулась она, в первую очередь, отца атомных подводных лодок США адмирала X. Рековера. После гибели “Трешера” и “Скорпиона” он, испытывая горькое чувство вины за гибель подводников, стал ярым противником гонки вооружений.

В 1982 году Риковер подал в отставку. В связи с этим в Конгресс США был внесен законопроект о присвоении его имени очередному авианосцу, а самому герою нации – звания пятизвездного адмирала. Дело в том, что в американском флоте высшему званию соответствуют четыре звезды. Присвоение Хаймену Риковеру пятой звезды подчеркивало исключительные заслуги адмирала перед страной.

Но в прощальной речи перед конгрессменами Риковер отрекся от того, что было делом всей его жизни: “Мы все впали в забытье, чреватое всемирной катастрофой! Нас может спасти лишь всеобщий отказ от любых вооружений. Будь моя воля, я бы потопил все ядерные лодки – все до единой! – которые я построил. Нет, теперь я не горжусь своей многолетней службой на флоте!..”.

Исследования российских и американских ученых показали, что как бы ни наращивались и ни совершенствовались ядерные силы, они не могут лишить другую сторону возможности нанести ответный удар. Поэтому сохранение существующего ядерного потенциала и, тем более, дальнейшее его наращивание не только чудовищно дорого, но и бессмысленно.