Текст книги "Катастрофы под водой"

Автор книги: Николай Мормуль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 45 страниц)

Стратегическая борьба на море

Как известно, в 1972 году СССР и США подписали договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1), а семь лет спустя – и ОСВ-2. Однако эти договоры не могли существенно повлиять на наше боевое патрулирование и боевую службу. Ни один из ОСВ не накладывал ограничений на развитие подводных лодок, их районы действия и их оружие. Ко второй половине 60-х в составе ВМС США была 41 атомная ракетная подводная лодка, оснащенная баллистическими ракетами типа “Поларис”, в том числе с разделяющими головками. (Тогда же американцы начали проектирование ракет типа “Трайдент”). Ежедневно на патрулировании в море находилось 28-30 стратегических ракетных субмарин, каждая из которых несла на своем борту по шестнадцать смертоносных ракет.

В нашем военно-морском флоте впервые на боевое патрулирование в рамках учения вышла в Атлантику атомная ракетная субмарина “К-19”. Было это в июле 1961 года, а десятилетие спустя наши ракетные стратегические крейсеры уже совершали ежегодно от 38 до 43 походов.

К 1985 году в составе ВМФ нашей страны насчитывалось 62 ракетных подводных крейсера, в том числе первые РПКСН “Тайфун”. В Мировом океане возрастали теснота и напряженность. Понятно, что в конце концов и Советский Союз, и наш потенциальный противник были поставлены перед жестким выбором: или мы предпримем совместные шаги, дабы избежать опасных ситуаций, или...

В 1972 году СССР и США заключили соглашение о предотвращении инцидентов в открытом море и воздушном пространстве над ним. Поводом для подписания этого документа послужила трагедия на нашей атомной ракетной субмарине “К-19”. Во время операции по спасению лодки, потерпевшей аварию в Северной Атлантике нам постоянно создавали помехи корабли и самолеты НАТО. В результате чего при передаче грузов и заводке буксирных концов на аварийную “К-19” не раз возникали опаснейшие ситуации, чреватые гибелью людей.

Однако и после того, как соглашение было подписано, полностью исключить возможность инцидентов не удалось. За тридцать лет, что в общей сложности длится эксплуатация подводных лодок, субмарины США и СССР сталкивались в море около 20 раз. Случалось это и в наших территориальных водах – в районах Кольского полуострова и Камчатки. Впрочем, могло ли в те годы любое другое международное соглашение или договор сделать безопасным Мировой океан?.. Соединенные Штаты наращивали свои силы в Индийском океане, особенно после того, как приступили к развертыванию там РПКСН типа “Огайо”. Заключив договоры с Кенией и Сомали, американцы стали базироваться в портах этих государств. В 1980 году Англия передала США свою военно-морскую базу Диего-Гарсия. Революция в Иране и антиамериканская позиция Хомейни подогревали желание американцев попрочнее обосноваться в зоне Индийского океана и Персидского залива. Разумеется, в качестве ответного аргумента мы увеличили численность 8-й оперативной эскадры в Индийском океане.

Это десятилетие вообще было очень тревожным, вооруженные конфликты чередовались с локальными войнами. В 1964—1973 годах шла война во Вьетнаме, и США задействовали в боевых операциях 15 авианосцев, 6 вертолетоносцев, линкор, 48 крейсеров и фрегатов УРО, 163 эсминца. Помимо этой армады, сражаться с Вьетнамом американцам помогали еще 30 кораблей и 390 катеров их союзников. Ежемесячно палубная авиация совершала до восьми тысяч вылетов. Верный своей национальной стратегии, СССР оказывал широкую военную и экономическую помощь Вьетнаму. В частности, военно-морские силы и сухопутные части вьетнамской армии были оснащены советским оружием. Одержать победу над маленькой республикой Америка так и не смогла, несмотря на свое явное военное превосходство.

В июне 1967 года разразилась арабо-израильская война, в которой Египет, Сирия и Иордания потерпели поражение. Тем не менее присутствие советских кораблей в этом районе существенно охладило пыл флота США. Спустя шесть лет война вспыхнула снова, и в восточной части Средиземного моря вновь сконцентрировались наши корабли и силы 6-го флота США. В 1973 году советские моряки по просьбе правительства Бангладеш тралили минное поле в их водах, а в 1974-м, уже по просьбе египетского правительства, разминировали Суэцкий канал и прилежащие к нему районы. В 1975-1976 годах наши корабли прикрывали переброску кубинских добровольцев в Анголу. В марте 1979-го, во время войны между Китаем и Вьетнамом, была сформирована 20-я оперативная эскадра ВМФ ТОФ – в противовес силам, сконцентрированным Штатами в районе Юго-Восточной Азии... Это, конечно, далеко не полный перечень “горячих точек” того тревожного времени.

Адмирал Чернавин в своих мемуарах приводит любопытную цифру: более 120 кораблей, в том числе 30 – подводных, постоянно находилось тогда на боевой службе. Однако в этом постоянном, изматывающем и опасном соседстве нашего флота с кораблями НАТО и США был и свой немаловажный плюс. Мы изучали и гидроакустические характеристики кораблей противника, и тактику их действий... Учения “Север” (1968г.), “Океан” (1970 г.) и “Океан-2” (1975 г.) неизменно подтверждали высокий уровень мастерства советских моряков.

Со второй половины 80-х годов интенсивность боевой службы резко снизилась. Свою роль в этом сыграло не только изменение внешнеполитического курса СССР, но и начавшийся экономический кризис. Потенциальная же угроза нашей стране с океанских направлений сохранялась, и по-прежнему не хватало нам в Мировом океане военно-морских баз. Учения “Атрина”, состоявшиеся в 1987 году, должны были дать ответ на весьма волновавший руководство страны вопрос: способны ли мы при этих “слагаемых” нанести удар возмездия по территории США? Практическую возможность такого удара и проверила на учениях дивизия подводных лодок Северного флота под руководством Главкома ВМФ СССР Чернавина. Положительный результаты “Атрины” позволили руководству страны заявить: несмотря на развернутую против нас подводную систему “Трайдент”, мы все еще вполне способны наказать агрессора.

Закат

С началом рыночных перемен в России стал неуклонно снижаться и объем ассигнований военно-морского флота. Предпринятое правительством Российской Федерации реформирование армии и флота свелось, к великому сожалению, лишь к уменьшению численного состава. По официальным данным, к 1997 году корабельный состав ВМФ сократился в два с половиной раза. Допускаю, что подобное сокращение было предпринято с благим желанием оптимизировать численность флота. Однако в целом “как лучше” не получилось.

За последние несколько лет уровень производства в военно-промышленном комплексе страны катастрофически падал и составляет ныне лишь пятую часть “застойных” объемов. Отсутствие финансирования вынудило ВМФ экономить на ремонте кораблей, и это привело к повальной деградации судоремонтной промышленности: около трех десятков отечественных заводов признаны сегодня банкротами. Одновременно прекратили мы ^фактически и строительство новых подводных кораблей. За минувшие пять лет было заложено только две атомные субмарины, в 1993-м и 1995-м годах. Однако при тех темпах, которыми продвигается их строительство, завершится оно не ранее 2010 года. Остановлены работы и на пятидесяти других, ранее заложенных кораблях, хотя двадцать из них имеют весьма высокую, пятидесятипроцентную степень готовности. Не ведется модернизация по теме “Тайфун”.

Перечень проблем военно-морского флота можно было бы продолжать еще очень долго, и по сравнению с нынешним количеством “болячек” отсутствие заморских баз в 70-80 годы кажется просто мелочью. Не случайно в одном из своих указов президент РФ Ельцин вынужден был скуповато констатировать: “Анализ состояния российского ВМФ показывает, что он постепенно утрачивает способность защиты политических и экономических интересов страны. В настоящее время военно-морской флот способен решать лишь ограниченный круг задач в наиболее важных районах ближней морской зоны”. Красноречивое признание!..

Президент был далеко не первым, кто осознал утраченную нашим флотом “способность защищать”. Ошеломляющее впечатление произвело на мировую общественность коротенькое сообщение в норвежской прессе под заголовком “Российский вертолет подорвал две бомбы около американской подлодки”. Суть же происшедшего в декабре 1997 года была такова. Российская подлодка должна была произвести запуск двадцати межконтинентальных ракет и произвести их подрыв на высоте – это являлось частью процедуры уничтожения вооружения по договору СНВ. О чем Россия, как положено в подобных случаях, объявила заранее.

Надо сказать, такой способ уничтожения является несколько необычным. Запускать ракеты с подводной лодки, чтобы потом взорвать на определенной высоте, гораздо дешевле, чем их разбирать. Но при этом в атмосферу выбрасывается и около 80 тонн токсичных веществ. Поэтому за всей процедурой от начала до конца внимательно наблюдали с борта гидрографического судна семь американских инспекторов. Двадцать ракет, принадлежащих Северному флоту, размещались на подлодках типа “Тайфун”. Однако присутствие грозных кораблей не помешало американской лодке класса “Лос Анжелес” пробраться непосредственно в район операции и расположиться в четырех милях от наших субмарин. На предложение покинуть район подрыва, ответа американцев не последовало. Лишь после того, как российские вертолеты сбросили несколько глубинных бомб, лодка, наконец, “вняла”.

По сообщению газеты “Вашингтон пост”, Россия выразила свое недовольство послу США в Москве по поводу инцидента в Баренцевом море. Однако Соединенные Штаты не сочли нужным даже комментировать что-либо. Впрочем, не только могущественная Америка не склонна сегодня “миндальничать” с Россией. Даже соседняя Норвегия, член НАТО, стала вытеснять наши рыболовные суда из традиционных районов промысла и предъявлять претензии на часть российского прибрежного шельфа.

Самое печальное, что Россия вступает в XXI век, не имея государственной кораблестроительной программы. По сути, ее, этой программы, не существует уже тринадцать лет, с 1986 года. А указы президента и правительства по кораблестроению, хоть и преисполнены оптимизма, но хронически не выполняются.

Между тем большинство развитых стран мира планируют в ближайшие годы увеличить свой военный флот на 20-30 процентов. И основная ставка при этом делается на подводные лодки. Почему, думается, объяснять не надо. В ядерной триаде подводные ракетоносцы имеют заметные преимущества: скрытность, возможность внезапного применения оружия и малое подлетное время ракет. А вывести их из строя способны, опять-таки, лишь подводные лодки и противолодочное оружие... И еще, что тоже немаловажно – по количеству затраченных на доставку одной боеголовки средств морские силы наиболее дешевы.

Российские военные специалисты считают, что для обеспечения безопасности страны ВМФ России должен иметь:

Как известно, по договору СНВ-2 Россия и США могут иметь 1750 единиц ядерных боеголовок. Предполагалось, что ударную силу российского ВМФ составят тяжелые ракетные подводные крейсеры стратегического назначения (РПКСН) “Акула”, система “Тайфун” в количестве шести единиц, семь РПКСН проекта 667 БДРМ и двенадцать – проекта 667Б. Имеющиеся на флоте ракетоносцы, по мере их морального и технического старения, нужно было заменить новейшими, четвертого поколения – типа “Юрий Долгорукий”. Однако при сохраняющемся уровне финансирования военного кораблестроения и модернизации ракетоносцев к 2003 году в боевом составе России останется... 5-7 устаревших единиц с выработанным ресурсом. Это значит, что мы утратим главное, на чем держится паритет и наша безопасность – морские стратегические ядерные силы.

Сознает ли руководство страны, что мы рискуем войти в XXI век без собственного военного флота? Что если и будем по-прежнему величаться великой морской державой, то исключительно в силу протяженности своих границ?.. Лично мне сложно ответить на этот вопрос. Еще два года назад, в 1996 году. Государственная Дума собиралась разработать законодательные меры по обеспечению боеготовности ВМФ. Однако не сделала этого и по нынешний день. В том же, 1996-м, была разработана и президентская программа вооружений на ближайшее десятилетие.

Увы, предусмотренные программой ассигнования оказались вдвое (!) меньше той суммы, при которой можно удержать военное кораблестроение хотя бы у критической отметки... Если ранее мы отставали от США на 5-10 лет, то к концу девяностых годов этот разрыв значительно увеличился. И мы не просто пассивно отстаем, мы теряем многие передовые технологии и школы, опытнейшие кадры. Ведь стратегия совершенствования подводных сил в будущем сводится к одному: скрытность, скрытность и еще раз скрытность! Кто первый обнаружил ракетоносцы врага – тот и победил. Военспецы США откровенно признают, что сейчас лучшие российские подлодки гораздо бесшумнее лучших американских, а наши РПКСН четвертого поколения типа “Юрий Долгорукий” они считают кораблем XXI века.

“Многие научные программы России в области военных вооружений свернуты, – констатировал в 1995-м издаваемый в Вашингтоне авторитетный научный сборник “Dekade” – Однако те программы, которые разрабатываются, намного сложнее и прогрессивнее разрабатываемых в США”. К сожалению, в области высоких технологий процесс старения идет быстрее, чем в балете, и, “притормозив” на пару-тройку лет, мы рискуем вообще оказаться на обочине прогресса.

Жизнь не щадит тех, кто остается безмятежен к ее горьким урокам. В начале прошлого года вышел в свет очередной указ президента – предписывающий правительству РФ разработать и утвердить федеральную программу “Мировой океан”. Правительству же поручено предусмотреть средства на разработку самой программы и финансирование ее первоочередных мероприятий. В указе президент подчеркивает: “Для России военно-морской флот является объективной необходимостью, одним из важнейших инструментов обеспечения своих национальных интересов в Мировом океане”.

Очень хочется верить, что создателям этой федеральной программы удастся сохранить нашей стране не только звание, но и мощь Великой морской державы.