Собрание сочинений в 4 томах. Том 1

Текст добавлен: 26 марта 2017, 00:00

Текст книги "Собрание сочинений в 4 томах. Том 1"

Автор книги: Николай Погодин

Жанр:

Советская классическая проза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

Назад к карточке книги

Картина третья

Декорация первой картины второго действия – двор перед домом заставы. Вечер. Все убрано, как это было перед тревогой.

Черкасов, Бахметьев, старшина, Долгий, Таня, Софья. Все обступают Черкасова.

Черкасов(Бахметьеву). Михаил, как поступим с женщинами? Японцы затевают большую драку. (Старшине). Ближе к заставе подтягивай наши наряды, Сидор Григорьевич!

Старшина. Как близко прикажете?

Черкасов. А так, чтоб минут через десять после тревоги вся застава была бы в окопах.

Бахметьев. Кого они бросят на нас?

Черкасов. Да уж, наверное, нам окажут честь! Считаю, что на нас придется отборная часть. Дело будет ночью с расчетом на неожиданность… (Усмешка). А мы ничего не знаем, не ведаем, сидим семечки грызем. (Женщинам.) Милые мои, давайте вместе решим, где вам быть эту зиму? (Долгому.) А вы меня ждете, товарищ Долгий?

Долгий. Я имею повод сделать заявление на старшину!

Черкасов. Заявляйте.

Долгий. Товарищ старшина меня оскорбляет.

Черкасов. Доложите.

Долгий. Я прошу выдать гранаты на случай боя, а он отказывает!

Черкасов(старшине). Почему отказываете?

Старшина. По боевому расписанию у нас повар числится поваром.

Долгий. Видите? Я – кухня, и конец!

Старшина. Товарищ Долгий удивительно обижается… Но как же его числить?

Черкасов. Сидор Григорьевич, а ты в боевом расписании после слова «повар» поставь палочку, за палочкой – «гранатометчик»!

Старшина. Повар-гранатометчик?

Черкасов. Вот именно! А товарищу Долгому выдать хороший запас гранат. Может быть, ты надеешься, что он снова будет японскими гранатами драться? Нет, товарищ старшина, пусть он дерется нашими, это надежней.

Долгий. Благодарю вас, товарищ начальник!

Черкасов. Ступайте и больше не спорьте!

Долгий. Все исчерпалось, товарищ начальник! (Уходит со старшиной.)

Черкасов. Вам, Софочка, и вам, Таня, мой дружеский совет – на эту ночь покинуть заставу.

Софья. Никогда я с заставы в тыл не бегала и теперь не побегу. А ты, Таня?

Таня. Приказывайте!

Черкасов. По правилам мы вас должны эвакуировать.

Таня. Что ж… эвакуируйте!

Черкасов. Тут на дело надо смотреть трезво. Положение на границе опасное.

Вбегает старшина.

Старшина. Командиров просят к телефону!

Черкасов. Объясните, Софья Андреевна, наше положение!

Старшина, Черкасов и Бахметьев уходят.

Софья. Таня, подумай, зачем тебе подвергаться опасности?

Таня. Конечно, если я здесь стала лишняя…

Софья. Что? Подожди, не понимаю…

Таня. Вы мне прямо ответьте – когда пришла опасность, я вам стала в тягость? Я не нужна, так ведь? Я гожусь только в мирное время песенки петь?

Софья. Постой, ты говоришь не то!

Таня. Нет, вы скажите, почему вы хотите меня эвакуировать отсюда? Почему ты не эвакуируешься?..

Софья. Таня, мы жены, мы…

Таня. Вот-вот! Вы – жены?! А если я не жена боевого командира, то уж, значит, ничего не стою? Тогда передай своему начальнику, чтобы он за меня не беспокоился! Я вынесу любую опасность наравне с мужчинами и даже не покажусь ему на глаза! Я вам не помешаю! Не бойтесь! Пожалуйста, не замечайте меня!

Софья. Таня, ведь все может быть… А старики?..

Таня(думающе). Да-да-да… Если будет несчастье, то они не переживут. Я думала. (Вдруг.) Софья, ты не обижайся и дай мне самой решить. Может быть, я давно все передумала и решила?!

Софья(ласково). Таня…

Таня молчит.

Помнишь, ты ведь полковнику женой начальника отрекомендовалась, а полковник это принял всерьез!

Таня. К чему ты вспомнила?

Софья. Любит тебя Алексей Степанович! Вот к чему я вспомнила.

Таня. Не знаю, не чувствую, чтобы он меня любил…

Софья. Все бойцы чувствуют, а вы оба стали слепые и бесчувственные!

Таня. Софья, любит, а?.. Скажи, что ты головой ручаешься!

Софья. Ручаюсь!

Таня. Подумай сама, как же смогу бросить этот дом?

Входит Черкасов. Таня увидела его, уходит.

Черкасов. Что она говорит?

Софья. Она правильно говорит, Алексей Степанович! Не может девушка оставить наш дом. Она не помешает.

Черкасов. Я не говорил, что она помешает. Софья Андреевна, пожалуйста, не отпускайте ее от себя. Хорошо?

Софья. Хорошо, Алексей Степанович!

Входит группа бойцов. Среди них Шатров.

Шатров(продолжает рассказывать)…. Вы считаете, что мы мученики?! (Черкасову.) Товарищ начальник, они нас считают за «умер бедняга в больнице военной». Я вам могу сыграть «умер беднягу». (Молча, серьезно играет на гитаре и поет известную песню русско-японской войны.)

«Умер бедняга в больнице военной»
Долго, родимый, страдал.
Но перед самой своею кончиной
Про Порт-Артур вспоминал…».

Азиз!

Мансуров. Я.

Шатров. Чем с кухни пахнет?

Мансуров. Ты лучше спроси, чем с границы пахнет?

Шатров. Товарищ начальник, прекратить? Не время?

Черкасов(недовольно). Мансуров… (Недовольно покачал головой.) Товарищу Шатрову все известно.

Шатров. Но я хотел продолжить наш концерт.

Черкасов. Я не запрещаю! Мы на своей заставе живем, как жили. Мы своих праздников не отменяем. Понятно говорю?

Голоса. Понятно, товарищ начальник!

Входит старшина.

Старшина. Полковник прибыл, товарищ начальник!

Черкасов и старшина уходят.

Цыгорин(Мансурову). Чем с границы пахнет, мы это понимаем, а чем у нас с кухни пахнет? Расскажите!

Мансуров. С кухни несется запах шашлыка. Продолжайте, пожалуйста!

Шатров. Позвольте, на чем мы остановились? Вы считаете нас мучениками? Я, конечно, никому не желаю получить японскую пулю. Серьезно говорю. Но сам никак не сожалею, что попал в госпиталь. Я получил триста пятьдесят семь писем. От кого? За что? Иной раз читаешь, и слезы бегут… Стыдно, а чувство давит, понимаете ли… Мы спали в цветах, как магометанские красавицы… Но брат, бродяга, подводник в Балтике, прислал открытку, где написал одно слово: «Завидую». А я ему ответил телеграммой: «Служи!» Пойдемте к Долгому. А то обидится человек. Там я вам и расскажу, как мне фокстротом ногу лечили.

Кто-то из бойцов. Ври!

Шатров. Профессор прописал – три раза в день фокстрот-гимнастика. Я весь госпиталь обучал танцам. Пошли к Долгому!

Уходят. Входят полковник Копылов, Черкасов, Бахметьев.

Полковник. А еще какие новости?

Черкасов. Сейчас мне передали, что японцы на границу подвезли батальон пехоты. Приехали без света. Спичек не зажигают!

Полковник. А на нашей границе будет покой и тишина… Надеюсь, что командиры Пади Серебряной не позволили себе ни одного лишнего жеста!

Черкасов хотел отвечать, но полковник перебивает его.

А ты не хорохорься, товарищ начальник! Я же говорю – не позволили. Бойцы положение дела знают?

Черкасов. Все знают, вплоть до повара, товарищ начальник!

Полковник. Долго ли сумеешь драться, товарищ начальник? Давай считать трезво – на одного десять.

Черкасов. По моему опыту, застава будет драться часа два-три.

Полковник. Зачем же так много? Что мы, сироты? После первого выстрела минут через двадцать к нам подскачет первая группа… (Прислушался.) А ведь это Шатров на гитаре играет. Вы послушайте мотив! Эх, да разве знаете вы толк в этих мотивах? (Еще послушал.) По-моему, застава готова.

Черкасов. Можно проверить, товарищ полковник!

Полковник. Подожди. (Бахметьеву.) Пойдем посмотрим окопы. А ты, товарищ Черкасов, далеко от телефона не уходи!

Черкасов. Слушаюсь!

Полковник и Бахметьев уходят. Входит Таня.

Вы остаетесь?

Таня. Да.

Черкасов. Не надо бы этого делать!

Таня. Вы боитесь за меня?

Черкасов. Боюсь.

Таня. А почему вы не спросите у меня… Нет, это не то. Никуда я отсюда не поеду!

Черкасов. Люблю я вас, Таня. И рад, что вы остаетесь, и боюсь за вас. Перепутались мысли, и говорю грубо.

Таня. Что же вы раньше думали, милый мой?

Черкасов. Нашел время в любви признаваться! Неудачный я человек! Полковник узнает – съест!

В это время бойцы наполняют сцену. Играет Шатров. Кто-то поет. Таня и Черкасов остаются в стороне. Входят полковник, Бахметьев и Софья.

Полковник. Застава на празднике, а от меня скрывают? (Черкасову.) Нехорошо, товарищ начальник. Я жду, где бы мне поплясать. Оказывается, вот где! Играй, Шатров, я в гости приехал! (Черкасову.) Жена дома?

Черкасов. Жена?

Полковник. Жена, конечно!

Черкасов. Почему – жена?

Полковник. Это, брат, несусветный вопрос «почему»? Детям такой вопрос позволителен, но тебе не к лицу, товарищ начальник! Женишься тайком от людей… ладно… я стерпел! Мало ли у людей странностей! Но теперь бы пора и познакомить с женой!

Черкасов. О чем вы говорите, Никита Назарович?

Полковник. Брось, не выйдет. Зови жену.

Черкасов. Я не женат, товарищ полковник.

Полковник. Брось. А то серьезно обижусь.

Черкасов. Откуда вы взяли, Никита Назарович?

Полковник. Я с его женой почти всю ночь связь держал, а он мне несусветные вопросы задает! В конце концов я и спросить могу, с кем я связь держал? (Подошел к Софье). Здравствуйте, Софья Андреевна! Скажите, кто был на телефоне?

Софья(указывая на Таню). Она была.

Полковник(Тане). С кем я связь держал?

Таня. Со мной.

Полковник. Значит, вы и есть жена начальника заставы?

Таня. Да.

Шатров перестал играть.

Полковник(Черкасову). Под сукно прятал, в сундук запирал. Вышло! (Тане). Здравствуйте, дорогая моя, от души рад познакомиться с вами! Хорошо действуете в тревоге! Боевая выдержка, высокий дух. (Черкасову.) Цени!

Черкасов. Я ценю!

Полковник. Поздравляю, товарищ лейтенант!

Черкасов. Благодарю, Никита Назарович! Разрешите с женой побеседовать, Никита Назарович!

Полковник. К семейным делам не касаюсь.

Черкасов. Таня, когда вы решили?

Таня. Сейчас.

Черкасов. Это же страшно серьезный шаг. Вы останетесь жить на границе, на заставе?

Таня. Сейчас решить, по-моему, серьезней, чем в другое время. Я осталась жить на заставе.

Черкасов. И это правда?

Таня. Правда!

Черкасов. Правда, я не верю! Нет, я верю, но мне кажется, что это неправда!

Таня. Какая же тут невероятность? Обыкновенная девушка выходит замуж по любви за вас, молодой человек!

Вбегает старшина.

Старшина. Товарищ полковник, разрешите к старшему лейтенанту!

Полковник. Да.

Старшина. Товарищ начальник, вас вызывает Москва.

Полковник. Как – Москва?

Старшина. Москва требует вас к аппарату!

Черкасов, полковник, старшина уходят. Секунда замешательства. Вдруг Мансуров встает и молча поздравляет Таню. То же делает Шатров и другие бойцы. Бойцы это делают строго и серьезно. Черкасов и полковник возвращаются.

Черкасов. Товарищи красноармейцы, сейчас с нами говорила Москва.

Голос. Кто, товарищ начальник?

Черкасов. К нам на заставу позвонил нарком. Он приказал доложить последнюю обстановку на границе, спросил, что делает застава? Я ответил, что сегодня к нам вернулись бойцы из госпиталя, что мы устраиваем на открытом воздухе концерт своими силами. Нарком узнал, какие у нас артистические силы, я доложил. Потом он передал привет бойцам Пади Серебряной и, между прочим, сказал, чтобы застава не беспокоилась. В нужную минуту явится авиация, танки, армия. А подраться ребятам придется… так и закончил! Вот видите! Удивительно близко слышно Москву…

Пауза.

Таня. Что ж мы? Начинайте песню! Общую песню своими силами!

Постепенно возникает песня всей заставы, когда поют вместе красноармейцы и начальник. Полковник отвел в сторону Черкасова. Что-то сказал. Черкасов выходит. Застава поет. Вдруг вбегает старшина, за ним появляется Черкасов.

Старшина. Застава, к обороне! В ружье!..

Люди бросились в помещение. На несколько секунд сцена опустела. Потом вооруженные бойцы пробегают через сцену, некоторые прыгают в окна. Застава ощетинилась штыком. Погас свет. Пауза. Тишина.

Полковник. Ну вот… хорошо! Дадим отбой!

Черкасов. Отбой!..

Стук оружия. Ни одного возгласа. Полный свет на сцене. И как это бывает в действительности, люди оказываются на своих местах и делают то, что делали. Будто ничего не случилось.

Занавес

1938

Примечания

«Темп»

В августе 1929 года разъездной корреспондент «Правды» Н. Погодин был командирован редакцией на строительство самого крупного в стране Сталинградского тракторного завода. На основе наблюдений, сделанных им на Тракторострое он опубликовал серию очерков в «Правде», а затем, на этом же материале, написал свою первую пьесу «Темп», принятую к постановке ленинградским Красным театром и Театром имени Евг. Вахтангова.

Премьера спектакля «Темп» состоялась в Москве 11 ноября 1930 года. Постановщики: О. Басов, К. Миронов, А. Орочко, Б. Щукин. Художник – С. Исаков.

Основные исполнители: Болдырев – И. Толчанов, Максимка – В. Москвин, Картер – Л. Русланов, Дудыкин – Н. Державин, Гончаров – К. Миронов, Касторкин – Г. Хмара, Лаптев – Б. Щукин, Валька – Т. Блажина.

Несколько ранее, чем в Театре имени Евг. Вахтангова, прошла премьера «Темпа» в ленинградском Красном театре, который привез этот спектакль на гастроли в Москву. Пьеса «Темп» шла с успехом во многих театрах страны. Впервые была напечатана в 1931 году.

«Поэма о топоре»

3 января 1928 года в «Правде» был опубликован очерк Н. Погодина «Поэма стальная», где рассказывалось о борьбе коллектива Златоустовского завода имени В. И. Ленина за создание нержавеющей стали. На основе этого очерка Н. Погодин задумал написать пьесу. Его идею поддержал главный режиссер Театра Революции – Попов.

Летом 1930 года Н. Погодин, А. Попов и художник театра И. Шлепянов выехали в Златоуст, на место действия будущей пьесы. Пьеса «Поэма о топоре» была закончена Н. Погодиным в 1930 году. 6 февраля 1931 года в московском Театре Революции состоялась премьера спектакля. Постановщик – А. Попов, художник – И. Шлепянов, композитор – Н. Попов, режиссеры-лаборанты – Власов и Д. Тункель. Главные роли исполняли: Степан – Д. Орлов, Анка – М. Бабанова, Евдоким – А. Щагин, Лиза – К. Тер-Осипян, директор – Т. Соловьев, Кваша – И. Агейченков, Глеб Орестович – К. Зубов, Екатерина Петровна – Е. Страхова, Гипс – Н. Чистяков.

Пьеса «Поэма о топоре» была поставлена во многих городах страны. Впервые напечатана в 1932 году.

«Мой друг»

В январе 1932 года Н. Погодин приехал на Горьковский автомобильный завод, где в течение трех месяцев почти не отходил от директора завода – Г. Дыбеца, вникая в его дела и стиль работы. Драматург и директор сдружились, и Дыбец стал прототипом Гая. 31 мая 1932 года Н. Погодин закончил пьесу «Мой друг», а в ноябре этого же года в Театре Революции прошла премьера этого спектакля. Постановщик – А. Попов, художник – И. Шлепянов, композитор – А. Половинкин. Главные роли исполняли: Гай – М. Астангов, Кондаков – И. Агейченков, Зуб – Д. Васюков, Максим – Э. Рубштейн, Элла Пеппер – Б. Страхова, Ксения Ионовна – А. Рякина, Белковский – Т. Соловьев, Первый хозяйственник – Д. Орлов, Руководящее лицо – М. Штраух, Елкин – С. Киселев, Андрон – В. Белокуров, Колоколкина – М. Бабанова.

«Мой друг» был поставлен во многих городах страны.

Впервые пьеса «Мой друг» напечатана в 1932 году в ГИХЛ.

После бала

Тема пьесы возникла у Н. Погодина случайно. Однажды, читая в газете очерк о молодой девушке-колхознице, разоблачившей врагов колхозной жизни, драматург увлекся острой конфликтностью материала и решил на его основе написать пьесу.

После неудачи с первым вариантом пьесы, названной «Кометы», Н. Погодин поехал в Коломну, где много ездил по колхозам, изучая жизнь. Новый вариант пьесы был назван им «После бала».

12 апреля 1934 года в Театре Революции состоялась премьера спектакля. Постановщик спектакля – А. Попов, художник – И. Шлепянов. В основных ролях: Маша – М. Бабанова, Кременской – А. Лукьянов, Дудкин – Н. Плотников, Людмила – Ю. Глизер, Барашкин – В. Белокуров.

Пьеса «После бала» шла во многих городах страны.

Впервые была напечатана в 1934 году в ГИХЛ.

Аристократы

23 июня 1933 года Н. Погодин в письме к жене сообщает: «… Мне поручено написать кинопьесу или литературный сценарий на материале Беломорского канала… Дали мне день на раздумье. Подумал. А почему не поработать».

Вскоре с группой писателей Н. Погодин выехал на Беломорканал. На материале своих наблюдений он написал киносценарий «Заключенные» и пьесу «Аристократы», которая была принята московским Реалистическим театром.

Премьера спектакля состоялась 30 декабря 1934 года. Постановщик – главный режиссер театра Н. Охлопков, режиссер – Г. Фролов, художники – В. Гицевич, В. Корецкий, Б. Кноблок, композитор – А. Голубенцев. Роли исполняли: начальник – В. Новиков, Громов – А. Абрикосов, Митя – Г. Николаев, Костя-Капитан – П. Аржанов, Садовский – Н. Голенков, Боткин – П. Гуров, Лимон – С. Князев, Берет – М. Карликовский, Соня – В. Беленькая, Дама-Нюрка – Е. Ибрагимова-Добжанская, Татуированная – Н. Угрюмова, Нинка – Н. Березовская, Маргарита Ивановна – Р. Маматкина.

В 1935 году спектакль «Аристократы» показали многие театры страны и пьеса была переведена на английский, китайский, чешский, норвежский языки. Впервые пьеса была напечатана в 1935 году в журнале «Красная новь» № 4.

Падь Серебряная

В начале 1937 года, по просьбе режиссера А. Попова, Н. Погодин выехал на Дальний Восток, чтобы написать для Центрального театра Красной Армии пьесу о пограничниках.

24 января 1937 года он пишет жене из Владивостока: «Новостей еще очень и очень мало, все прислушиваюсь, вхожу в этот край, стараюсь понять самое главное и до этого понимания мне все еще очень и очень далеко. Попытаюсь поговорить с маршалом, как приедет, а потом брошусь в гущу жизни. Там все станет на свои места…»

В письме С. Юткевичу от 7 июля 1938 года он сообщает об окончании «Пади Серебряной»: «Я написал пьесу. Кажется – это будет здорово. Во всяком случае, я выдержал экзамен. Театр Красной Армии потирал руки: «А ну, а ну?» Я прочел с печалью в душе. Я очень боялся. Они сказали: Верно. Вышла граница, вышел Дальний Восток. Вышло. Даже вышли японцы. Ну, я рад…»

И все же страхи драматурга были не напрасными. После большого количества переделок, связанных со спецификой военного материала, премьера спектакля «Падь Серебряная» состоялась только в январе 1939 года. Постановщик – А. Попов режиссеры – Д. Тункель и Б. Афонин, художник – Н. Шифрин, композитор – К. Листов.

Роли исполняли: Черкасов – П. Никандров, Бахметьев – М. Майоров, Софья Андреевна – Е. Вишневская, Таня – Л. Добржанская, Кульков – Р. Ракитин, Солонкин – Б. Рудый, Шатров – В. Кручинин, Мансуров – И. Голицын, Долгий – А. Малокиенко, Цыгорин – М. Зиновьев, Девяткин – Н. Коновалов.

Пьеса «Падь Серебряная» благодаря своей актуальности пользовалась большим успехом и была поставлена в очень многих театрах страны. Впервые была издана в 1939 году в издательстве «Крестьянская газета».

А. Волгарь