Текст книги "Собрание сочинений в 4 томах. Том 1"

Автор книги: Николай Погодин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

Действие четвертое

Эпизод первый

Берег канала. Вечер. Отдыхают члены коммуны Кости– Капитана. Костя-Капитан играет на баяне. Большое упоение. Невероятные виртуозные вариации.

Капитан. Коммуна, а? Краснознаменный коллектив, а? Строители, а? (Пауза). Строители жизни? Факт. (Заиграл туш.)

Входит Алеша. Сел.

(Шагнул к Алеше). Встать!

Алеша встает.

Отвечай товарищам: где был вечером? Мы тебя на работе не видели. Ты вечером в поселке брал водку.

Берет. Кавалер захотел погулять с дамочкой.

Цыган. Первый раз прощается.

Берет. Я пойду обворую станцию, устрою ти-лим-бом-бом. «Я в первый раз, дайте мне условный приговор». Оставьте ваши дешевые правила.

Маленький человек. Мы нежные барыни… Да? Нежность, психология… Да? Кому вы говорите? Пусть скажет председатель.

Капитан. Голосуем, товарищи.

Голоса. Голосуем.

Капитан. За исключение из коммуны голосуем. (И сам поднял руку.)

Вслед за Костей-Капитаном Берет, маленький человек и остальные поднимают руки.

Алеша(тихо). Ко мне жена приехала из далекой провинции. Я ей написал, что мы начинаем новую жизнь. (Пауза). Товарищи, братья, люди… ко мне жена приехала из далекой провинции. Я ей написал, что мы начинаем новую жизнь.

Капитан. Слово?

Алеша. Клянусь честным словом своего сердца.

Капитан. Голосуем за человеческое отношение к товарищу.

Тогда все сразу опустили и подняли руки. А Костя-Капитан проиграл туш.

(Алеше). Коммуна, а? Новая жизнь, а? Шутка, а? (Заиграл свои вариации и вдруг сорвался.)

На баяне отклеился клапан, упал.

Бессердечная сволочь делала этот инструмент. У него рассыпаются клапаны. (Бережно укладывает баян в футляр.) Давайте спать, друзья, завтра будет актуальная работа на плотине.

Берет. Эх, румба!.. Алеша, ты не сердись на меня. Я не ожидал, что у тебя может быть жена.

Алеша. Обыкновенное дело.

Берет. Весна, любовь… Один взгляд из-под черных бровей. Эх, непорочный я человек!

Маленький человек. Хочешь, я тебе нарисую открыточку для одной красавицы?

Берет. А что? Это серьезная мысль.

Капитан. Давайте домой, друзья. Завтра будет актуальная работа.

Все расходятся. Входит Садовский.

Садовский(Косте-Капитану). Костя, мы с тобой вместе начинали эту жизнь, друг, выручи меня в последние дни. Покажи высокий класс у меня на плотине.

Капитан. Да, мы вместе начинали эту жизнь. (Вынул портсигар.) Возьмите. Это последняя краденая вещь.

Молчание.

Садовский. Прошлое… ошибка… шутка… Благодарю. Что грустный?

Капитан. У меня неприятность. У меня отклеился клапан у баяна.

Садовский. Какой пустяк! Пойди к Маргарите Ивановне, возьми там клей.

Капитан(уходя). Мы завтра покажем высокий класс на вашей плотине.

Садовский. Какой человек в люди выходит!

Эпизод второй

Контора Садовского. Окончание работы. Люди расходятся. Входит Костя-Капитан.

Капитан. Здравствуйте, Маргарита Ивановна.

Маргарита Ивановна кивнула в ответ.

Я понимаю, здесь не место для разговоров, но у меня большое горе, одолжите мне две капли клея.

Молчание.

Вы не узнаете меня?

Маргарита Ивановна. Кто вы такой?

Капитан. Говорите… вы хотели говорить.

Маргарита Ивановна. Вы оскорбили меня… Вы оскорбили порядочную девушку из приличной семьи. Летчик… поверила… Какой позор!.. Ты тридцатипятник, ты вор! (Чертежнику.) Я готова, Макс.

Капитан(улыбаясь). Но, мадемуазель, одолжите две капли клея. У меня большое горе, мадемуазель. У меня отклеился клапан у баяна.

Молчание.

Маргарита Ивановна. Макс, скажите гражданину, что мы всем не можем раздавать клей.

Чертежник. Гражданин, это не в Москве… Здесь ни купить, ни украсть, сами понимаете.

Маргарита Ивановна. Я готова, Макс.

Чертежник. Иду.

Маргарита Ивановна и чертежник уходят.

Капитан. Эх, мадемуазель!.. Какая вы мелкая стерва, мадемуазель!

Входят Садовский и Митя.

Садовский. Костя, тебе дали клею?

Капитан. Да, мне дали… Они очень порядочные люди… из приличных семей…

Садовский(Мите). Чертежи здесь, пойдем. (Уходит.)

Митя. Костя, чему ты смеешься?

Капитан. Митя, это очень смешно. Я, старый вор, сделался председателем коммуны, я – знаменитый ударник, я – строитель мирового дела. Митя, как красиво вы перевоспитали меня. Митя, я благодарен вам до самой смерти. Митя, ура!

Митя. Ура, Костя! (Пожал руку, уходит вслед за Садовским.)

Капитан. Ура! (Повторил тише). Ура! (Прошептал.) Ура… (И зарыдал.)

Эпизод третий

Берег канала. Утро.

Соня. Где Костя?

Берет. Не знаем.

Входит Садовский. Ищет Костю-Капитана.

(Садовскому.) Напрасно ищете.

Садовский. Почему?

Соня(Берету). Сорвался Капитан?

Берет(Соне). Наверно. (Садовскому с широким жестом.) Весна… Дорожки подсохли… бежал Капитан.

Садовский. Кто вам сказал?

Берет. Я вам говорю.

Соня. Клянусь, если Костя запятнал это знамя… клянусь вам – я убью Капитана.

Алеша. Правильно. Раздавим, как червяка. (Показал, как давят червей сапогом.)

Садовский. Надо узнать: может быть, заболел человек.

Входит Боткин.

Боткин(Садовскому). Я протестую. Для своих работ вы отбираете лучшие бригады. Я требую, чтобы вы мне перебросили этот коллектив.

Садовский. А вы председателя этого коллектива не встречали?

Боткин. А что такое?

Садовский. Они говорят, что бежал.

Боткин. Кто, как?

Садовский. Так… Они знают, что говорят.

Боткин. Я этому не верю.

Садовский. Я тоже не верю, но…

Входит Маргарита Ивановна.

Маргарита Ивановна. Юрий Николаевич, у нас несчастье. Украли мой «Ундервуд».

Садовский. Ночью?

Маргарита Ивановна. Это он… Мы знаем… Он вчера приходил ко мне просить клею.

Садовский. Кто он? Хорошо, я знаю, кто приходил просить клею. И что же? Говорите.

Маргарита Ивановна. Мы не дали ему клею. Нам самим его не хватает, но клей – это ему для вида… Он спрятался в конторе и украл «Ундервуд».

Садовский. Почему вы знаете, что он?

Маргарита Ивановна. Потому что он украл и клей.

Садовский. Это не доказательство.

Маргарита Ивановна. Он еще имел наглость оставить записку.

Садовский. Какую записку? Давайте записку.

Маргарита Ивановна. Он еще оскорбляет.

Садовский(взял записку, прочел). «Эх, мадемуазель… какая вы мелкая…». (Дочитал.) Ничего не пойму. Пойдемте поговорим. (На ходу.) Вы его обидели, Маргарита Ивановна?

Маргарита Ивановна. Ничего подобного, Юрий Николаевич… Мы просто…

Садовский. «Просто», «просто»… Ничего просто такие люди не делают. Я у вас спрашиваю: почему вы не дали ему клею?

Маргарита Ивановна и Садовский уходят.

Боткин(бригадирам). Граждане, предположим, что наш друг…

Алеша. Тогда все это ложь, ничего не надо… Я не хочу… (Бросил заступ, идет.)

Соня. За одну низкую сволочь, которая недостойна этой капли пота, пойдем назад? В притоны, в тюрьмы, на вечный позор!

Алеша. Но зачем Костя изменил? Мы ему верили… Брали пример. (Кричит.) Гады, отдайте нам нашего Костю!

Соня(переждав, пока прошло возбуждение). Костя умер. А мы будем жить. Кто за это предложение? Подымайте руки.

И, оглядываясь друг на друга, они голосуют за это предложение. Входит маленький человек.

Маленький человек. Костю-Капитана арестовали.

Эпизод четвертый

Место заключения РУР – рота усиленного режима. На нарах неизвестные, среди них Лимон. Стрелки вводят Костю-Капитана.

Капитан. Здорово, урки.

Лимон. Здравствуй, хозяин.

Молчание.

Не узнаешь старого приятеля?

Капитан. Узнаю… Интересуетесь боксом?

Лимон. Я, как товарищ, кладу руку на твое плечо. Костя, брось, все здесь будем. Не верь никому. Дешевая игра на душе вора. Оставь надежды. (Тихо.) Бежим?

Капитан. Думаешь? Начинай.

Лимон. Начинает твое слово.

Капитан. Слово я тебе дал.

Лимон. Мой срок кончился. Меня сейчас освобождают. Ложись, жди. Я знаю твое дело. Твое дело – мертвое.

Капитан. Моего дела никто не знает.

Лимон. Ты взял из конторы вещь.

Капитан. Да.

Лимон. Тебе дадут второй срок.

Капитан. Я принес обратно этот «Ундервуд». Я сам принес обратно. Я им сказал… Нет, моего дела никто не знает. Не трогай меня, спать хочу. Эй, караульный, вода, кажется, здесь полагается?

Лимон. Пил ночью?

Капитан. Было.

Входит Петин, что ездил с Костей-Капитаном на сплав леса.

Петин. Разве не видите, вода стоит?

Капитан. А-а… спасибо.

Петин. Гражданин!

Лимон. Ну?

Петин. Братья Чихиковы. Выходите!

Лимон. Благодарим. (Запел.)

 
«Гляжу, как гадюка, на черную шаль,
И душу больную терзает печаль».
 

Петин. Какие могут быть песни?

Лимон. От радости!.. Неужели не понимаешь? До свидания, Капитан.

Вызванные уходят.

Петин(Косте-Капитану). Начальник, брат… тебя ли я узнаю?

Капитан. Меня.

Петин. Как же это, брат мой?.. Ты нас на ноги ставил, и я, выходит, не могу с тобой говорить.

Капитан. Выходит, так.

Петин. Прошибся, значит?

Капитан. Нет, не прошибся.

Петин. Поесть дать?

Капитан. Не стоит.

Петин. А чего дичишься? Обойдется. Прости, ухожу. Если что, кликни. Эх ты, беда какая! Покурить оставить?

Капитан. Спасибо.

Петин уходит.

Эх, мадемуазель, зачем вы такая мелкая стерва, мадемуазель?

Эпизод пятый

Вечер. Квартира Громова. Громов, воспитатель, комендант.

Громов. Дальше, дальше, скорее. Комендант!

Комендант. Не дали…

Громов. Что же, не нашлось капли клея?

Комендант. Не могу знать. А утром он прямо пришел от шинкарки с пишущей машинкой и сказал, что записано в протоколе, будто вышло недоразумение. Но какое же недоразумение?..

Громов. В протоколе… записано… Кто писал?

Комендант. Я.

Громов. Приведите сюда арестованного.

Комендант. Слушаюсь. (Уходит.)

Воспитатель. Вот его записка.

Громов(взял). Кто писал? (Читает.)

Воспитатель. Его оскорбили… Его назвали вором.

Громов. Кто?

Воспитатель. Маргарита Ивановна.

Громов. На пятнадцать суток под арест Маргариту Ивановну.

Вбегает комендант.

Комендант. Арестованный бежал при исполнении естественных надобностей. Был условный знак, песня «Черная шаль». (Уходит.)

Громов. Знаете, что делать?

Воспитатель. Не стоило бы волноваться… у нас их тысячи.

Громов. Тысячи… это вам цифры?.. Нули?.. Это люди, которых нам доверила партия.

Стремительно вбегает Костя-Капитан. Он оборван и мокр.

Бежал?

Капитан. Да.

Громов. Куда?

Капитан. К вам.

Громов. Почему мокрый?

Капитан. Боролся в канале за жизнь.

Громов. С кем?

Капитан. С человеком, который вел на волю, но я повернул назад. Он меня хотел утопить в канале.

Громов. Говори.

Капитан. Вы мне подарили прекрасный баян. У меня отклеился клапан от баяна. Это вопрос моей личной радости. Я пошел просить клею, и мне сказали… что я вор.

Громов. Дальше я все знаю.

Капитан. Гражданин начальник, поймите мою жизнь. Скажите, разве я погиб? Я вечный преступник, да?..

Громов. Не жалуйся. Здесь не институт благородных девиц.

Входит комендант.

Комендант. Бежал… (Увидал Костю-Капитана). Вызвать охрану?

Громов. Пиши. Вот что… «От наказания освободить, баян вернуть, клей выдать».

Эпизод шестой

Берег канала. Праздник. На сцене все действующие лица. Появляется Берет.

Берет. Как я вам нравлюсь при свете солнца? Неужели вы ничего не замечаете? Я даже прическу переменил.

Идут Садовский и мать.

Садовский(общий поклон). Привет!

Берет. Товарищ Садовский, вы в той же самой шляпе, в какой я увидел вас в первый раз. Скажите, давно покупали? Заграничная?

Садовский. Давно. Заграничная.

Берет. Париж или Лондон?

Садовский. Париж.

Берет. Скажите пожалуйста… а будто сейчас из магазина. Мировая шляпа.

Садовский. Хотите, я вам подарю эту мировую шляпу?

Берет. Клянусь, что хочу.

Садовский. Носите на память, на счастье. Вам эта шляпа идет.

Берет. Благодарю… Какой подарок! Какой фетр! Мечта… (Садовскому.) Тронут.

Входит Костя-Капитан.

Капитан. Извиняюсь, это моя старинная шляпа. Вы меня не узнали? Ах, узнали? Очень рад. Идите за мной. (В стороне). Где ты украл эту вещь?

Берет. Костя…

Капитан. Говори, где ты украл эту вещь, или я сброшу тебя в канал.

Берет. Костя, это подарок… Костя, отдай мой подарок.

Капитан. Кто подарил?

Берет. Костя, я бы мог двадцать раз украсть эту вещь, но сейчас это подарок мне… Костя…

Капитан. Зачем же вы плачете? Я же не возражаю против подарков. Носите шляпу, Коля! (Надел.) Ах, Коля, у вас основательный вид.

Берет. Серьезно?

Капитан. Вполне.

Громов. Мне нужно поговорить с вами, Юрий Николаевич.

Мать. Я не помешаю?

Громов. Нет, не помешаете.

Садовский. Слушаю.

Громов. Вам придется сказать слово. Будет митинг. Я пришел вас предупредить. Мы с вами много поработали, многое пережили. Пришло радио из столицы. Вы, Юрий Николаевич, больше за лагерем не числитесь. Вы досрочно освобождены. Затем Боткина и вас правительство награждает орденами.

Мать. А я и всегда говорила, что он не был замешан в этих историях.

Громов. Я решил предупредить, а то на митинге объявят… Мы люди нервные, много пережили. (Идет.)

Садовский. Не уходите… (Матери.) Мама, оставь нас вдвоем.

Мать. Нет, теперь уж я послушаю.

Садовский. Хорошо. Гражданин Громов, я вам несколько раз составлял письма, но выходило не то. Я трусил, путался, обманывал вас и себя. Надо разрубить. Я был настоящим вредителем, я совершал преступления.

Мать. Юрий, что такое ты говоришь?

Громов. Да.

Садовский. И мне орден?

Громов. Да.

Мать. Да что ты на себя наговариваешь? Товарищ Громов, не верьте ему. Он сумасброд. Он здесь плакал при мне, когда у него не выходила работа. Он жаловался, что ему не верят. Он ночи напролет…

Садовский. Замолчи, мать…

Мать. Нет, я не могу молчать, раз это правда.

Садовский. Боткин, иди сюда. Боткин, скажи: я предлагал тебе здесь, на канале, уничтожить проекты деревянных сооружений?

Мать. С ума сошел!

Боткин. Мало ли что у нас здесь было!

Садовский. Я говорил тебе, что ты мой враг?

Боткин. Ну и что?

Мать. Вот верно.

Садовский. Это не аффектация. Это моя ноша, от которой я не мог избавиться. Если нужны письменные заявления, то я сделаю все подробно и точно.

Громов. Не нужно. Мы это все знаем. Было бы странно, если бы вы приехали сюда энтузиастом. Тогда бы, пожалуй, мы вам не поверили. В самом деле: мы вас осудили, сослали, наказали… Мы в чудеса не верим. Все мы знали, и эта страница давно перевернута для вас и для нас. Поздравляю вас, товарищ Садовский. Поздравляю вас, товарищ Боткин.

Мать. Помиритесь, поцелуйтесь. Нет, погодите. Проси прощения! От матери скрывал… На коленях проси прощения, не то я тебя высеку, подлец!

Громов. Дорохов!

Капитан. Я.

Громов. Я тебе на митинге дам слово. Обдумай речь. Обстоятельно, приятельски, задушевно расскажи людям, как ты ломал себя, какой сделаешь жизнь для себя без нас. Чекистов не хвали, говори о жизни, которая ломает людей. Выходи на трибуну спокойно. Говори так, чтобы дорожили каждым твоим словом. Успокойся, собери мысли, побудь один.

Капитан. Я полгода обдумывал эту речь. Моя речь готова, как песня на клавишах. Товарищ Громов, неужели мне нечего сказать? Я скажу так, что заплачут даже нетронутые старые девы.

Громов. Но не исповедуйся.

Капитан. Не умею.

Громов. Понял мои пожелания?

Капитан. Оценил.

Громов. Последний митинг объявляю открытым. Слово предоставляется Дорохову Константину Константиновичу.

Капитан(тихо). Нет… я еще не подготовился.

Громов. Оратор не подготовился. Подготовьтесь, пожалуйста. Софья Потапова?

Соня на трибуне.

Соня. Когда мне… мне Громов сказал, как сестре… что мне государство посылает орден… Когда сказал, как сестре…

Громов. Смелее, по-военному.

Соня. Поймите… (Плачет.)

Капитан. Соня, вы плачете? Что значит слабая женщина!

Соня. Что же вы смотрите на меня? Поймите. Я все сказала.

Громов. Слово предоставляется Дорохову Константину Константиновичу.

Капитан. Разрешите мне через одного.

Алеша. Можно?

Громов кивнул.

 
«Я был жестокий бандит, конечно, да…
Грабил народ, не любил труда,
Как черная ночь, моя жизнь была
И меня, конечно, на канал привела.
Все, что было, стало как страшный сон.
Я вроде как будто снова рожден.
Трудиться, и жить, и петь хочу,
От радости слезы текут, и, конечно, я молчу».
 

Громов. Ну, Дорохов?

Капитан. Когда-то в мои юные годы в варшавском зале я слушал скрипача. Он был бедный еврей с белыми манжетами, и я на него смотрел, как на ошибку родителей. Но когда этот мальчик положил свои, глаза на скрипку, то я и сейчас вижу его, как в Третьяковской галерее. Я помню эти чужие рыдания, и я не хочу хвалить чекистов – мне дали смычок для моего сердца, и я расскажу вам… извините… Здесь солнце, вода… бьет в глаза… и у оратора что-то такое не в порядке. Я прошу вас срочно отвернуться. У оратора что-то такое не в порядке. (Отвернулся, протер глаза). Прекрасно. Давайте меньше волноваться, друзья, и говорить откровенно. Рапсодия еще не сыграна, мы не взяли всех нот. Кое-кто еще сорвется. Большевики это отлично знают. Жизнь – очень трудная консерватория, в особенности для таких элементов, как мы. Соня, вы недовольны моей речью? Соня, я теперь не могу петь советские серенады по дешевке. Моя серенада мне очень дорого обошлась. Но сейчас я смотрю на Соню, и мне хочется подарить ей цветы. Соня, вы привлекательная женщина. У вас милые глаза… Вы краснеете? За пятнадцать лет Соня впервые краснеет. Друг мой, Юрий Николаевич, куда вы смотрите, чего вы ждете? Вы тоже краснеете? Когда-то вы были очень бледный вредитель…

Мать. Молодой человек, это уж слишком.

Капитан. Мамаша, я тоже краснею. Вы прислали своему сыну посылку, но копченую колбасу съел я. Вы этого не ожидали? Вы не ожидали, что судьба вашего замечательного сына переплетется с судьбой знаменитого жулика? А я не ожидал, что моя судьба переплетется с жизнью замечательного чекиста, товарища Громова.

Все встают и аплодируют Громову.

Громов. Да, товарищи, наши судьбы переплелись, и в этом сплетении тысяч жизней много трогательного, высокого, истинно человеческого. Почему будет славен Беломорский канал? Здесь с невиданной смелостью, широтой, с большевистской суровостью действуют силы приобщения к социалистическому труду таких людей, как Дорохов или Садовский. Отщепенцы, отверженные, потерявшие себя и даже прямые враги – сегодня они признанные люди на своей Родине. Никто, может быть, не поймет этого с таким волнением, как мы, прошедшие славный путь Беломорстроя. Всем, с кем я дрался, кого я брал в работу как мог, с кем побеждал и соединен глубокой дружбой, – привет и крепкое рукопожатие. Все!

Занавес

1934

Падь Серебряная

Пьеса в трех действиях, девяти картинах

Действующие лица

Черкасов – старший лейтенант, начальник заставы Падь Серебряная[113]113
  Падь – глубокий овраг, ущелье


[Закрыть]

Бахметьев – его помощник

Софья Андреевна – жена Бахметьева

Таня – сестра Бахметьева

БОЙЦЫ-ПОГРАНИЧНИКИ

Кульков

Солонкин

Шатров

Мансуров

Костенко

Цыгорин

Кудеяров

Старшина

Двое молодых

Копылов – полковник, начальник отряда

Младший лейтенант – приезжающий за разведчиком

Долгий – повар

Девяткин – белогвардеец-разведчик

Поручик Ивасаки

Японский солдат

Майор Такэда

Санитары

Переводчик

Китаец

Белогвардеец

Младший офицер

Время действия – 1936–1937 годы

Действие первое

Картина первая

Советско-Маньчжурская граница. Пейзаж Приморья. Склон горы. Дикие, сочные заросли, множество цветов, огромные, мшистые, зеленые кочки. Тайга цвета осени. Венецианское небо. Внизу – падь, низина и вид на маньчжурскую сторону. Солнечный день.

Бойцы-пограничники Кульков и Солонкин замаскировались в зарослях, просматривают границу.

Кульков. Скоро будет три года, как служу я на границе, а вот не могу успокоиться от тайги. Жутко сердце тревожит эта тайга! Хороша очень, будь ты проклята! Видишь, какая тень пошла. Теперь, наверно, шестнадцать часов ноль-ноль. Значит, дома у нас восемь утра, печи вытоплены, и народ разошелся по своим делам. Фалеевская бригада, например, рожь молотит на новом току… Урожаи там – пишут!.. (Насторожился.) Роман, видишь?..

Солонкин. Вижу, бабы.

Кульков. Одна, две… шесть… восемь… (Считает про себя.) Пятнадцать баб, а японец один. Ишь, как он за ними форсовито выступает! Думаю, китайки?

Солонкин. Не «китайки», а «китаянки» надо говорить.

Кульков. Толкуют, что у них бабы красивые, а где там?! Ну какая у нищих красота? Зачем же это японец китайских баб погнал на заставу? Они ведь что-то несут на себе.

Солонкин. Песок несут. Японцы чистоту уважают.

Кульков. Рассказывают, будто они имеют привычку делать безобразное баловство над женщиной. Правда?

Солонкин. А то?.. Развратные черти, хотя маленькие. (Подумал.) У них свой режим. (Добавил.) Солдат в нахальстве воспитывается.

Кульков. Увел. По походке – унтер. Да. Почему-то я часто на границе думаю, какая все-таки земля большая! В Приморье вечер, а у нас дома – утро. Там фалеевская бригада рожь молотит на новом току, тут японский унтер баб гоняет. Большой мир!

Солонкин. Планета, как говорится.

Кульков. Третий год смотрю на ихнюю сторону – плачевный люд. Я бы от такой жизни в бандиты ушел. Роман, ты тигра видал?

Солонкин. Любопытный ты человек, Кульков! Ну зачем тебе тигр?

Кульков. А я видал.

Солонкин(недоверие). Говори…

Кульков. Правда видал! Как тебя. Спал на припеке зверь. Чистое животное! Говорят, страшные они. Не знаю. Я его мог убить, но не стал.

Солонкин. Почему же не стал?

Кульков. Жалко сделалось: очень красивый, подлец!

Солонкин. Повстречайся с тигром без оружия…

Кульков. Я думаю, что люди бывают злее тигров. Самурайское воспитание знаешь?

Солонкин. Знаю.

Кульков. С той ночи, как пришли к нам китайцы, я себе сказал – живым в руки японцам не даваться! Н-нет!.. Все патроны расстреляю, а последний на себя!

Солонкин. Оставь эти разговоры, звони на заставу!

Кульков. Водой пытают, уши режут… Одного молодого я посейчас забыть не могу! Что сделали над человеком!!.. Снился он мне потом… Пить просил. А то – тигр! Пожалуй, пора с заставой поговорить. (Вынул из кармана телефонную трубку, у подножия дерева включился в невидимую сеть.) Старший наряда красноармеец Кульков. Который час, товарищ старшина?.. Благодарю вас. На границе покойно, ветерок – и тот перестал совсем. С китайской территории к нам переметнулась пара диких коз. В глубоком тылу на седьмом ориентире над корейской фанзой был белый дымок. Вижу сейчас – над кустами, в районе первых маньчжурских болот, закружилась стая птиц… (Слушает.) Понятно! К японской заставе под конвоем унтера прошла группа женщин в пятнадцать душ… (Послушал.) Императорский праздник завтра? Вроде выходного?.. Так, так. (Смотрит.) Товарищ старшина, еще новое дело! У них из заставы два японца появились и забавно машут руками… Солонкин, гляди! Должно быть, какое-то недоразумение получилось! Товарищ старшина, дерутся! Смотрите, Япония раздралась! Рослый японец дал маленькому по морде и пошел обратно домой. Маленький стоит один. Вынул платочек. Утерся. Опять стоит.

Солонкин. Пошел.

Кульков. Побитый пошел по направлению корейской фанзы. Вот какая жизнь!.. (Послушал.) Понятно, товарищ старшина! (Выключил телефон.)

Солонкин. Что он говорит?

Кульков. Начальник молодым бойцам границу показывает.

Солонкин. А еще что?

Кульков. Говорит, чтоб за первыми болотами глядели. Нет ли там человека, говорит, если птица взлетела?

Солонкин. Чу… голоса!

Кульков. Это речь начальника. Неужели ты наш голос от чужого не отличаешь?

Солонкин. Начальнику отпуск дают.

Кульков. Вот он дела на заставе и кончает.

Солонкин. Жениться надо человеку.

Кульков. Пора… А над первыми болотами утки хлопочут. Чего бы им крутиться? Да… пора начальнику жениться! Роман, ты на нем когда-нибудь валенки видал?

Солонкин. Никогда.

Кульков. Зима, буран, а он в летних сапогах! Сапог точно с колодки. Когда он их чистит – не знаю.

Солонкин. Давай служить, Василий!

Кульков. А разве мы не служим? Мы служим.

Появляются начальник заставы старший лейтенант Черкасов, молодые бойцы Костенко и еще двое.

Черкасов. Это – Падь Серебряная. Именуется так по особенной своей красоте.

Костенко. А где же граница, товарищ начальник?

Черкасов. Не терпится? Интересно увидать границу? За подножием сопки Серебряной – Маньчжоу-Го[114]114
  Маньчжоу-Го – марионеточное государство, созданное в 1932 году Японией после захвата северо-восточной части Китая и Маньчжурии. Использовалось Японией как плацдарм для нападения на СССР.


[Закрыть] – колония японцев, по эту сторону – Советский Союз.

Костенко. И все?

Черкасов. Все. Граница. Дальний Восток.

Костенко(задумчивость). Граница, конец… один ветер гуляет.

Первый молодой. Все-таки мы воображали, товарищ старший лейтенант, не такую границу.

Черкасов. А какую?

Второй молодой. Думалось, что будут столбы, проволоки, часовые…

Костенко. А тут одни кочки. Как же такую границу караулить, когда она кругом открыта?

Черкасов. Не вижу, чтобы она была открыта.

Костенко(у него украинский акцент). Пишут, что граница на замке. Как его понять, тот замок?

Черкасов. Замок? Посмотрите на небо. Чистое?

Костенко. Чистое.

Черкасов. Знаете, как оно замыкается?

Костенко. Знаем.

Черкасов. Замок – это громадный фронт Советских Вооруженных Сил. А наше дело – скромное – учить японцев, что соваться за черту границы не надо… Нехорошо. Опасно.

Костенко. Товарищ начальник, а если на меня нападут японцы?

Черкасов. Их надо бить.

Костенко. А если их не двое, не трое, а десять?

Черкасов. Их надо бить.

Костенко. А как двадцать?

Черкасов. Снайпера Мансурова знаете?

Костенко. Знаем.

Черкасов. Спросите у Азиза Мансурова, как он вел бой против двадцати нарушителей. Если не станет говорить, передайте, что я приказал.

Костенко(вдруг насторожился). Товарищ лейтенант… Люди ворочаются в том кусте! (Вскидывает винтовку.) Люди лезут!

Черкасов(обернулся на куст). Плохо маскируемся, товарищ Кульков!

Выходят Кульков и Солонкин. Смущение.

Кульков. Признаем, товарищ начальник… Но в штаны муравьи попали, мы их стали изгонять оттуда, и произошла расшифровка поэтому.

Черкасов(скрывает улыбку). Терпеть надо.

Кульков. Совершенно правильно, но муравьи очень большие и напали на нас всей массой, так что у нас начало понижаться политико-моральное состояние.

Черкасов. А если бы нарушители появились?

Кульков. Тогда бы мы терпели, товарищ начальник!

Черкасов. Как полагаете, товарищ Солонкин, стерпели бы?

Солонкин. Перед лицом врага личное неудобство теряет свое значение!

Черкасов. Красивый денек, товарищ Кульков! Хорошо служить в такую погоду! Рай на земле! А?!

Кульков. Даже собаки на японской заставе брехать перестали.

Черкасов. Вижу, очень спокойный денек. К чему бы?..

Кульков. Усыпляют бдительность, товарищ начальник.

Черкасов. Расскажите, с какой целью?

Кульков. Японцев интересует сопка Серебряная.

Черкасов. Почему интересует?

Кульков. С ее вершин наш тыл просматривается на восемнадцать километров.

Черкасов. Дальше!

Кульков. Японцы желают заснять эту сопку для стратегических целей.

Черкасов. А еще что они желают?

Кульков. Нанести ее на свои карты с целью подлога, будто сопка Серебряная есть японская территория.

Черкасов(молодым). Понятно говорит красноармеец Кульков?

Молодые. Понятно, товарищ начальник!

Черкасов. Вот так надо знать на границе каждый ручей, каждую тропку. (Кулькову.) Очень красивый денек… Наблюдай, товарищ Кульков! (Молодым.) Садитесь по коням!

Черкасов и молодые бойцы уходят.

Кульков. Надо усилить наблюдение. Ступай низом, а я горой.

Солонкин. В каком направлении?

Кульков. В южном.

Солонкин(пошел, остановился, прислушался). Старший наряда!

Кульков. Чего опять?

Солонкин. Голос.

Кульков. Какой?

Солонкин. Женский.

Кульков. Стой. (Послушал.) Поют…

Солонкин. Один голос поет.

Кульков. В каком направлении?

Солонкин. В северном.

Кульков. Баба поет на границе… прямо сон! Прыгни вверх, глянь, что за безобразие?!

И моментально Солонкин оказывается на возвышенности.

Видишь?

Солонкин. Вижу.

Кульков. Ну?..

Солонкин. Двигается падью женщина и собирает цветы.

Кульков. С ума она сошла? Ее расстояние от линии границы?

Солонкин. Не более полутораста метров.

Кульков. Достанем?

Солонкин. Свободно достанем.

Кульков. Какой волос у нее?

Солонкин. Стриженый.

Кульков. Я цвет спрашиваю.

Солонкин. Цвет русый.

Кульков. Значит, русская. Успею догнать!

Солонкин. Вряд ли…

Кульков(вскочил к Солонкину). Бери прицел… Блаженствует, как в городскому саду… Роман, что же ты молчишь?

Солонкин. А что?

Кульков. Это же наша гостья!

Солонкин. Ну да?

Кульков. Сестра лейтенанта Бахметьева… Она и есть… слепой, что ли? Вчера приехала в гости к своим. Не знает местности человек и поет себе, распевает в задумчивости.

Солонкин. Принимай решение, товарищ Кульков!

Кульков. Принято.

Солонкин(держит наготове винтовку). Слушаю.

Кульков. Пристрелить всегда успеем. Крикни ей! У тебя голос хороший!

Солонкин(кричит). Эй, вы! Назад!!! Стрелять буду!

Кульков. Ничего не слышит!

Солонкин. Стрелять?

Кульков. Стреляй мимо! (Иной тон.) Поступайте по уставу, товарищ Солонкин!

Солонкин стреляет. После выстрела ждут.

Солонкин. Стала… оглядывается. Что же ты теперь будешь делать, дорогая?!

Кульков. Нас увидала… из-под руки смотрит. Маши ей! (Сам машет рукой.) Сюда! Вот ведь какая ты!.. Сюда, говорю тебе!

Солонкин. Поняла.

Кульков. Отошло от души… а ведь пришлось бы стрелять по ней! Смех и горе, все цветы растеряла второпях. Перепугалась теперь до слез…

Солонкин. Бедная… упала… и в грязи вымазалась! Нет, ты посмотри, какая у нее паника! Бежит и с нас глаз не спускает!

Кульков. Чему смеешься? Человек с непривычки заболеть может.

Солонкин. Молчи. Она близко.

Кульков. Ну, пойдем встречать!

Сходят с возвышенности. Появляется Таня.

Таня. Вы меня звали?

Кульков. Руки вверх!

Таня. Зачем? (Осмотрелась.) Нет, вы шутите! (Смеется.) Мне – руки вверх?

Кульков. Подымите руки, без шуток.

Таня. Вы же меня знаете!

Кульков. Исполняйте, пожалуйста, приказание!

Таня подняла руки.

Оружие при себе имеете?

Таня. Оружие… зачем оружие?

Кульков. Товарищ Солонкин, обыщите!

Солонкин(неловкость). Наружно или вообще?

Кульков. Оружие, говорю я, при них не имеется?

Солонкин. Слушаюсь.

Таня. Я даю вам честное слово… Какое у меня оружие?

Солонкину неловко обыскивать. Он подошел к ней справа, потом слева.

Кульков. Закрутился… затанцевал… Я спрашиваю у вас, граница здесь или городской сад?

Таня(испуг, в голосе слезы. Кулькову). Вы мне вчера заставу показывали…

Кульков. На заставе – застава. На границе – граница!

Таня. Что же я сделала?.. Я собирала цветы… Почему меня нужно обыскивать?

Солонкин. Товарищ старший, на них ведь платье – раз дунуть! На взгляд всю заметно!

Кульков. Опустите руки! Кругом!

Таня повернулась.

Товарищ Солонкин, доставьте на заставу и доложите обстоятельства!

Появляется Черкасов, за ним – Костенко. Оба торопились.

Черкасов. Почему стреляли?

Таня. Алексей Степанович! Наверно, я виновата!

Черкасов. Почему стреляли, спрашиваю?

Кульков. Эта вот девушка… то есть гражданка… оказалась в запрещенной зоне.

Таня. Но почему же там не написано: «Строго воспрещается»?

Кульков. Собирала цветы и громко пела. Догонять было поздно, дали выстрел… Они сами прибежали к наряду… Просят не обыскивать!

Черкасов. Товарищ Костенко, проводите на заставу!

Костенко. Приказано гражданку доставить на заставу. (Тане). Шагайте вперед!

Оба уходят.

Кульков. Пустили гулять в первый раз одну… Разве можно?

Черкасов. По закону поступать надо.

Кульков. Виноват, обыскать не решились…

Черкасов. Напрасно.

Кульков. Солонкина в жар бросило от такой операции… Какое там обмундирование – где ни тронь – везде больно!