Текст книги "Собрание сочинений в 4 томах. Том 1"
Автор книги: Николай Погодин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)
В кабинете Громова. Громов и Садовский.
Громов(тон юмора). Что это у вас на пристани шум какой? Утопленник приплыл? Второпях зовут отца?
Садовский. Инженер Боткин вернулся с экспедицией.
Громов. А куда он ездил? С кем? Не слыхали?
Садовский. Говорят, с ворами ездил.
Громов. До чего у нас дошли инженеры – с ворами ездят… стараются. Садитесь… Юрий Николаевич, если не ошибаюсь?
Садовский. Звали когда-то и так.
Громов. Ну, а как реки, Юрий Николаевич, скоро станут?
Садовский. Озеро заморозило.
Громов. Значит, медведь лапу сосет?
Садовский. Начинает.
Громов. А когда медведь проснется?
Садовский. По весне.
Громов. А когда весны ждать?
Садовский. В моем докладе я вам изложил все.
Громов. Изложил или уложил?
Садовский. Можно сказать и так.
Громов. Угробил… так сказать можно?
Садовский. Я привык к обвинительному тону. Я был приговорен к расстрелу. Если помилование, по которому мне заменили смертный приговор ссылкой, оказалось ошибкой, то в вашей власти делать со мной, что вам угодно.
Громов. Мы не на процессе, мы с вами канал строим по заданию Советской власти. А вы до сих пор этому не верите.
Садовский. У нас с вами разное социальное происхождение.
Громов. Поэтому вы мне и пишете шутовские доклады? Инженер, вы давно знаете, что я вас понимаю, к чему же разыгрывать петрушку. Доклад… бумага… (Взвесил папку.) Полторы тысячи иностранных слов. Громов ни черта не поймет. А он, оказывается, учит английский язык и носит с собой технический словарь. За иностранные слова не спрячешься, Юрий Николаевич. Вышел большой конфуз. Я соберу инженеров и почитаю ваш доклад с моими комментариями, и вас на смех подымут. Значит, придется сознаться: либо не ведал, что писал, либо ведал… Понимаете? Вы думаете, что государством управляют невежественные и легкомысленные люди? Вы ничего не видите вокруг. Вы, культурный человек, не понимаете, зачем мы строим канал, вы не понимаете, почему вас помиловали, дали вам в руки огромное дело, зачем я, чекист, разговариваю с вами на эту тему. Вы мне пишете шутовские доклады. И это не страшно. Вы отстаете от времени, завтра вы будете старомодным, потом смешным, потом ненужным и, наконец, мертвецом в жизни.
Садовский. Этот разговор входит в программу взаимоотношений начальника с заключенным?
Громов. Большевики, как вы знаете, всегда действуют по программе. Вы свободны, инженер. (Взгляд в окно.) Люди со скал вернулись. Воры… Впервые вышли на работу. Отметить надо. (Уходит.)
Садовский. Он, конечно, прав. Он социализм строит. У него есть программа. (Взял со стола свой доклад, порвал, бросил в корзинку.) Ни одной души вокруг, ни одного родного человека. Тупик, двигаться некуда.
Входят Громов и Костя-Капитан.
Громов(точно не видит Садовского, Косте-Капитану). За твою работу мы тебе сбавили год заключения. Садись здесь. Пиши рапорт… только без воровских слов. (Садовскому.) Что скажете, инженер?
Садовский. Я свой доклад уничтожил. Если можно, забудьте этот случай. Я сейчас вам все изложу на двух страницах.
Громов. Садитесь, пишите, только без иностранных слов. (Косте-Капитану.) Ты, говорят, знаменитый баянист?
Капитан. Играл когда-то… Венгерскую рапсодию.
Громов. Выпишу тебе из Москвы баян. (Садовскому.) Вы хотите что-то сказать?
Садовский. Глубочайшая просьба… У меня на родине мать, осталась одна… Можно мне выписать ее сюда?
Громов. Ответ получите на днях. (Уходит.)
Костя-Капитан и Садовский принимаются за работу.
Капитан. Мы имели счастье встречаться?
Садовский. Скажите, кто вы такой?
Капитан. Я Костя-Капитан.
Садовский. Вы моряк? За что вам сбавили год?
Капитан. За честную работу.
Садовский. Будем откровенны.
Капитан. Пожалуйста.
Садовский. Вот вы вор… не обижайтесь.
Капитан. Восемнадцать лет не обижаюсь.
Садовский. Скажите мне, вор, как вы стали работать? Как это с вами произошло?
Капитан. Что вы у меня спрашиваете? Разве я Достоевский?
Садовский. Поймите, это для меня очень важно. Ничего вы не понимаете.
Капитан. Я вижу по вашему сердцебиению, что вы ничего не понимаете. Чекисты – не фокусники, они перед каждым человеком ставят лестницу и предлагают: «Поднимайтесь». Чем выше, тем красивее жизнь. На одной ступеньке вы получаете лучшее обмундирование, потом питание, потом бывает ступень ударности, и вы забываете, что вы сидите в лагере, вам разрешают выписать жену. Но бывает такая высокая ступень, когда все ваши десять лет зачеркиваются и исчезают, как кошмарный сон с похмелья.
Садовский хочет перебить.
Но, позвольте, чекисты не ждут, пока вы надумаете подыматься по лестнице, они знают наши характеры: одних надо направить, других подтолкнуть, третьих… вот, например, вас – надо стукнуть раза три, и вы пойдете по этой лестнице с большим сердцебиением.
Садовский. Вы это вычитали, слыхали? Откуда вы все это узнали?
Капитан. Я имел здесь кое-какие неприятности. И вообще, если вор не умеет рисовать жизнь, то лучше ему стать зубным врачом. Я знаю еще одну вещь. Секрет. Если вы дойдете до самой высокой ступени и по какой-нибудь причине сковырнетесь оттуда вниз, уверяю вас, это будет очень печальное сальто.
Садовский. Да, в ваших словах много правды.
Капитан. Я не Достоевский, но дело понимаю.
Молчание.
У этого ребенка хорошая вечная ручка…
Садовский. Что вы сказали?
Капитан. Личные психологические переживания.
Эпизод третийВ бараке, где живет Костя-Капитан. Громов и вся ватага.
Капитан(рапортует). Я, Константин Дорохов, изолированный на десять лет, ваше поручение выполнил. Скала ликвидирована до срока ровно на двенадцать дней и шесть часов. Весь наличный состав возвращается здоровым, кроме одного чудака, который неизвестно где достал бутылку денатурата и выпил его один без закуски, после чего трое суток умирал, но не умер. В заключение разрешите доложить, что ликвидация скал нас определенно увлекла, и мы можем стать бурильщиками, запальщиками на подрывных работах. Нет таких крепостей, которые нас испугают.
Громов. Всем по три месяца за вашу работу вычеркиваем.
Голоса. Качать начальника!
Громов. Постойте. А дамбу насыпать пойдете?
Голоса. Пойдем.
Громов. Тогда качайте.
Его качают.
Капитан. А меня? Ах, разве можно ждать от этих людей благодарности!
Громов. До свидания. (Останавливается, увидел Махно.) Почему в баню не ходите? Где санитарная комиссия?
Трое. Мы.
Громов. Вшей разводить? Штраф захотели?
Трое. Есть баня, гражданин начальник.
Громов. Немедленно!
Трое. Есть немедленно, гражданин начальник. (Махно.) Откуда ты вылез?
Громов уходит.
Махно. А вы покажите ваш лифчик!
Трое. Баня. Немедленно. Аллюр.
Уходят.
Капитан(лежит). Все равно мы с Сонькой убежим. А что я Софье отвечу, когда скажет она: работаешь, Костя? Взяли гипнозом доверия. Кто-то ползет? Она… Совершенно напрасно. (Укрылся, точно спит.)
Входит Соня.
Соня(села на кровать). Кого обманываешь?
Капитан. Ах, это ты?.. Я тебя не узнал.
Соня. Костя, про тебя в газетах пишут… (Показала газету.) Ты, Костя, герой труда.
Капитан. Это опечатка. Это досадная опечатка в моей жизни. Соня, даю тебе честное слово вора… Пускай эта шпана работает, но я никогда.
Соня(устало). Значит, не о чем говорить?
Капитан. Не о чем.
Соня. Прощай.
Капитан. Почему?
Соня. Я пришла вызывать этого липового героя на соревнование.
Капитан. Как вы сказали? Я вас плохо вижу.
Соня. О таком барахле в газетах писать… не понимаю.
Капитан. Ах, вы мне завидуете?
Соня. За тебя другие работали. А ты карьерист.
Капитан. Соня, я женщин не бью. Я их давлю.
Соня. Принимай соревнование.
Капитан. Принимаю.
Соня. Расписывайся.
Капитан. Пожалуйста.
Соня. Сто пятьдесят процентов.
Капитан. Двести.
Эпизод четвертыйПовар орудует у котла. Входит Костя-Капитан.
Капитан(пьет воду). Вы видите этот женский батальон? Этим батальоном командует женщина с сердцем зверя. Я спорю с этой женщиной на небывалые нормы. Я ей дал сто очков вперед. Актуальная шутка. Неужели эта женщина нас побьет?
Повар. Все может быть.
Капитан. Повар, вы мне в игре гавкаете под руку. Возьмите свое слово обратно. Я тоже умею делать котлеты.
Повар. Беру назад.
Входит Садовский.
Капитан(Садовскому). Спасибо за советы. Я ваш должник. Готов к услугам.
Садовский. Дайте мне справку…
Капитан. Документов не подделываю.
Садовский. Это деловая бумажка. Напишите, что я был в вашей бригаде, организовал работу.
Капитан. Дайте вашу ручку. (Пишет справку, ручку как бы кладет в грудной карман Садовского и забирает себе).
Садовский. Спасибо.
Капитан. Носите на здоровье. (Уходит.)
Входит Соня.
Соня(пьет воду). Неужели Костя захватит знамя?
Повар. Не может быть.
Соня. Не болейте. Не нуждаемся. (Уходит.)
Садовский пробует пищу. Чмокает языком. Остался доволен.
Повар. Не беспокойтесь. Моя кухня с французским оттенком.
Садовский(пробует из другого котла. Сплюнул и начинает грозно наступать на повара с половником в руке). А это какой оттенок?
Они проделывают сложные мизансцены. Входит Громов. Наблюдает.
Садовский. Я спрашиваю, какой это оттенок? На плывуны пошлю. Вы не повар. Вы вредитель.
Громов уходит. Садовский сталкивается с Боткиным.
Боткин(подает бумагу). Требование.
Садовский. Хорошо.
Боткин. Когда ответите?
Садовский. Утром. Сам будешь строить свои шлюзы?
Боткин. Сам буду строить.
Садовский. Желаю успеха.
Боткин. Благодарю.
Разошлись. Появляется бригада Кости-Капитана и бригада Сони. Стоят молча, недружелюбно, устало. Входит с бумагами десятник, надевает очки. Медлителен.
Капитан. Слушай, Юлий Цезарь[110]110
Юлий Цезарь (Кай Юлий, 100–44 гг. до н. э.) – римский государственный деятель и полководец.
[Закрыть] нельзя ли поскорее?
Десятник(посторонился). По замеру оказалось… (Кашляет.)
Капитан. Вы малокровный субъект.
Десятник. По замеру оказалось… женская бригада сто пятьдесят процентов. Ваша (Капитану) – сто двадцать. (Уходит.)
Берет схватил знамя и бросился прочь.
Дама-Нюрка. Караул, грабят нахально!
Нинка. Знамя украли!
Татуированная. Бей его!
Погоня за Беретом. Костя-Капитан сидит в стороне, задумался. Берета привели пленником.
Дама-Нюрка(в то время как Берета держат за руки). Недоношенный волкодав!..
Татуированная. Ударь его молча.
Дама-Нюрка. Хвост от гадюки!
Татуированная. Ударь его в нос.
Дама-Нюрка. Маринованная жаба, кусок собачьей души, низкая сатана, ты знаешь, как мы достигли до этого знамени? (Бьет его по щекам.) Ты чувствуешь мои руки?
Берет. Мадам, это некрасиво. Мадам, я вам верю.
Дама-Нюрка. Достигни честью.
Берет. Я пошутил, мадам.
Дама-Нюрка. Ты видишь, Соня, он шутит. Для них знамя – шутка… Соня, как же ты молчишь?
Соня. Это окурок. Бросьте его.
Берет. Даю слово… Даю слово…
Татуированная. В следующий раз покажи, где тебя хоронить. Я тебя сама бить буду.
Дама-Нюрка. Иди, и чтобы запаха твоего не было.
Женщины уходят.
Берет(Соне, на расстоянии). «Окурок…». А ты сама как называешься? Если мы захотим, то такие знамена дюжинами получать будем. (Уходит.)
Капитан(один). Чего же я здесь думаю? Разве я Стенька Разин? (Встал.) Алеша!..
Алеша подходит.
Видишь, что получилось?
Алеша. Я тебе говорил – подумай.
Идет ватага, споря.
Капитан. Прекратив дискуссию. Из бывших воров я организую трудовую коммуну. Понятно? За пьянство – исключение и позор. Я первый принимаю условие. За воровство – исключение и позор. Я сам беру тачку. Прошу запомнить: моя фамилия Дорохов, зовут меня Константин Константинович. Воровские клички здесь отпадают. (Лимону.) Константин Константинович.
Лимон. Я не доверяю этой серенаде. (Идет.)
Капитан. Киевский карманщик Лимон, возьмите свои слова обратно.
Лимон. А если не возьму, что будет?
Капитан. Бойкот.
Все. Бойкот.
Лимон. Мы еще встретимся, Костя-Капитан. (Уходит.)
Капитан. Слушайте, Берет, как вас зовут по-человечески?
Берет. Коля.
Капитан. Коля, позовите в наш барак воспитателя, скажите ему, что мы идем создавать коммуну. Нам требуются советы и правила. Товарищи, идите, подумайте, это большое дело в нашей жизни. Здесь на стоит терять лишних слов.
Все уходят. Входит Громов.
(Подошел к Громову.) Эта ручка принадлежит инженеру Садовскому. Я украл ее для смеха. Садовский попросил у меня справку.
Входит Садовский. Костя-Капитан что-то говорит тихо и уходит.
Громов. Инженер, два слова наедине.
Садовский(подошел). Слушаю вас.
Громов. Инженер, вам не стыдно? Вы идете к вору и просите справку, что вы связаны с массой… Возьмите ручку. Ваша?
Неловкость, стыд, молчание.
Садовский. Сказать вам правду?
Громов. Скажите.
Садовский. Я пятнадцать лет собирал справки
Громов(улыбаясь). И не помогло?
Садовский(смеясь). И не помогло!
Громов. Вы просили поселить мать с вами?
Садовский. Да…
Громов. Разрешение вам дано. (Уходит.)
Эпизод пятыйТрасса, канал. Ночь. Вдали играет оркестр. Входят Алеша и мать Садовского.
Мать. Конечно, каторга всегда останется каторгой.
Алеша. Кого же вы ищете, мамаша?
Мать. Сына.
Алеша. А где он находится?
Мать. В лагере.
Алеша. Эх, мамаша, лагерь большой. А как фамилия сына?
Мать. Бывший инженер Садовский.
Алеша. А-а… этого человека мы знаем. Сейчас люди подойдут, я скажу, чтобы поискали инженера. Сейчас все здесь.
Мать. Что же они здесь делают?
Алеша. Аврал…
Мать. Кто же ты такой, молодой человек?
Алеша. Бандит.
Мать. Бог с тобой… что ты говоришь?
Алеша. А зачем скрывать, мамаша? Бандит – значит, бандит.
Мать. Неужели ты и людей убивал?
Алеша. Было.
Мать крестится.
Мамаша, я позову одного человека. Этот человек вашего сына знает.
Мать. Зови, кого хочешь.
Алеша уходит. Входит Костя-Капитан.
Капитан. Здравствуйте, мамаша. Я вас очень давно знаю.
Мать. Простите, а я вас не встречала.
Капитан. Ах, мамаша, жизнь – очень трогательная комбинация. Ваш сын сейчас командует на трассе. Мы здесь даем по сто очков вперед Панамскому каналу[111]111
Панамский канал – искусственный водный путь, соединяющий Атлантический и Тихий океаны; построен в конце 70-х годов XIX века.
[Закрыть].
Мать. Я давно забыла географию. Приведите мне сына. Я привезла ему продукты… сухарики.
Капитан. Ваша география устарела. Зачем же вы везли сюда сухари, вы бы лучше запаслись коньяком.
Мать. И я вам подарю коньяк. Приведите мне сына.
Капитан. Умоляю вас, не показывайте мне коньяк. (Вынул портсигар, закуривает.)
Мать. Откуда же вы взяли этот портсигар?
Капитан. А я его купил в Москве, в Торгсине.
Мать. Простите, это портсигар моего мужа.
Капитан. Очень жаль, что ваш муж продал его в Торгсин.
Мать. Мой муж умер десять лет назад.
Капитан(грубо). Тем хуже для него. (Уходит.)
Мать. Каторжники… бандиты… оберут, удушат – и не пикнешь.
Алеша(входя кричит кому-то). Передайте инженеру Садовскому, у нас все благополучно, пущай не сумлевается.
Мать. Господи, да что же такое вы делаете?
Алеша. Аврал, мамаша, значит – аврал.
Мать. Что он говорит – не пойму. «Аврал»… Никогда не слыхала. А что у вас делает Садовский?
Алеша. Гражданин Садовский – большое лицо. Гражданин Садовский – начальник работ. (Уходит.)
Мать. «Большое лицо»… «Начальник работ»… Значит, его помиловали. Он всегда говорил, что не был замешан в этих историях. Боткин был замешан, а Юрочка нет…
Входит Боткин.
Боткин. Где же Садовский?
Мать. Боткин… милый…
Боткин. Кто – милый? Где Садовский? Что он делает со мной?
Мать. Боткин, это я, Антонина Ивановна.
Боткин. Где же Садовский? (Убегает.)
Входят Громов и комендант.
Громов. Приезжая? К сыну? Фамилия?
Мать. Садовская.
Громов(коменданту). Отвезите на место работы к инженеру Садовскому в моем автомобиле.
Комендант(матери). Идите за мной. (Про себя.) На машине… Сами с ног валимся. По-моему, он уже сознание теряет.
Мать Садовского и комендант уходят. Входит Боткин.
Боткин (возбужденно). Не хотят!
Громов. Почему у вас такой вавилонский вид?
Боткин. Саботаж… безобразие… глупость…
Громов. Не торопитесь, жарко, нам везет… вызвездило, а у вас панический взгляд.
Боткин. Нет, я далек от паники, но они, эти, черт их возьми, мужики, не хотят поставить мне мост через трясину. С мостом я в сорок раз ускорю работу, но появились проталины, и они не хотят.
Громов. Так. А почему они не хотят?
Боткин. Дуболомы, трясины боятся. «Усосет»! Глупость.
Громов. Вы на них кричали?
Боткин. Кричал.
Громов. Не хотят?
Боткин. Не хотят.
Громов. Вы их уговаривали?
Боткин. Уговаривал.
Громов. Не хотят?
Боткин. Не хотят.
Громов. Премию обещали?
Боткин. Я им черт знает что обещал.
Громов. Ничего не хотят?
Боткин. Не хотят.
Громов. Подежурьте здесь за меня.
Боткин. Что же вы с ними будете делать?
Громов. Вам интересно знать, что я буду делать? Просто спущусь в трясину и буду работать сам. (Идет.)
Боткин. Гражданин начальник, не надо. Если вы это сделаете, я покончу с собой.
Громов. Вы обманывали людей? Там опасно?
Боткин. Нет. Мне не могла прийти в голову такая простая вещь. Это же суворовская тактика.
Громов. У Суворова тоже есть чему поучиться. Пойдемте вместе.
Боткин(идет). Я не от стыда, я понял…
Громов. Стиль нашей работы?
Боткин. Но не поздно ли?
Громов. По-моему, нет.
Уходят. Входит комендант.
Комендант. Шлюзы, дамбы, скалы, аммоналы, валуны, плывуны, жулики, бандиты, вредители, кулаки, министры Временного правительства, полковники, фармазоны… тысячи с лопатами, с тачками, с запалами – штурмовая ночь. Где вода, почему вода, что за вода, если трещит мороз? Куда Громов ушел? Ни минуты покоя. Старушонку и ту заметил. Каждого человека видит и обдумывает…
Голос Капитана(за сценой). Комендант!
Комендант. Есть комендант.
Входит Костя-Капитан.
Капитан. Где начальник?
Комендант. Я перед вами ответов не даю.
Капитан. Вам в детстве мало рыбьего жиру давали, вы скоро протухнете. (Сел.)
Комендант. Прошу без острот.
Капитан. Вы для острот не подходите. (Лег.)
Комендант. Ваше место на работе.
Костя-Капитан уснул.
Не понимаю нашего начальства – с такими людьми дело иметь! Не понимаю!
Входит Громов.
Громов. Кто спит?
Капитан(вскочил). Я.
Громов. Ну-ну… (Тормошит, дружеская нежность.) Осовел.
Капитан. Начальник, за что? Мы девятнадцать часов рыли траншею, не позволяя себе закурить. Садовский подсчитал наши нормы и сказал, что умный человек должен стать перед нами на колени. Мы отстояли знамя героев штурма, и нам не дают этого знамени. Начальник, если рыдают бывшие жулики, то как же им больно?
Громов. Утрись и не дрожи. Я тебе сам вручу знамя на трибуне, при музыке, с честью, а сейчас скажу секрет. Секрет не разглашай, пока не разрешу.
Капитан. Неужели я трепач!
Громов. Этот аврал вы закончили. Сейчас мы причесываем дамбу, как шикарную даму. Мы наводим чистоту.
Капитан. Начальник, вы говорите такими словами, что я расту, как пальма.
Громов. Молчи, пока не разрешу.
Капитан. Этот рот – склеп, этот мужчина – мраморный памятник.
Громов. Исчезай.
Капитан. Исчезаю. (Уходит.)
Громов. Комендант, где старушка?
Комендант. Она поехала…
Громов. На чем?
Комендант. На телеге.
Громов. Как, черт возьми, на телеге, когда я приказал дать машину?
Комендант. Я полагал, что автомобиль вам самим потребуется.
Громов. Жаль, что у меня настроение хорошее, а то бы я вас за это «полагал»… Пойми ты, сударь, что старушка едет к сыну в ссылку, в тюрьму, на каторгу, она ведь всю дорогу проплакала, а ее тут везут на машине, ей подают вещи, ее под руки сажают в автомобиль. Она ведь до самой смерти будет помнить это и благодарить. Ну скажи, не дурак ли ты?
Комендант. Есть маленько.
Громов. А с другой стороны, разве Садовский на аврале не заслужил внимания? Он, конечно, думает, что чекисты обладают чуткостью, когда инженер вредит, а мы, оказывается, очень хорошо видим, когда инженер работает. На телеге повез… Автомобиль – это же сюрприз старушке. Ты знаешь, что такое сюрприз?
Комендант. Знаю.
Громов. Ну, так прыгай в машину, разыщи старушку и доставь ее Садовскому.
Комендант. Есть доставить старушку!
Громов. Но не вздумай там рассыпаться в любезностях. Точно, по-военному, скромно и вежливо.
Громов и комендант уходят. Входит мать Садовского.
Мать. Возили-возили по этому аду, а сына не нашла. Одно это место спокойное. Буду ждать.
Входит Садовский.
Садовский. Где, черт возьми, Боткин?
Мать. Юрий!..
Садовский. Вы не видели Боткина?
Мать. Юрочка!..
Садовский. Мама, как ты сюда попала?
Мать. Не знаю… Так вот он! И жив, и здоров… и в сапогах, и начальник…
Садовский. Мама, милая, такие часы… Где же Боткин? Я не могу терять ни минуты… Я бегу… Я скоро вернусь. (Уходит.)
Мать. Господи! Неужели все это правда?
Входят Соня, Дама-Нюрка, Нинка, Татуированная.
Дама-Нюрка. От колыбели, за все мои тридцать семь лет, никогда, нигде, ни под каким видом так не трудилась.
Татуированная. Ну, заныла.
Дама-Нюрка. Что же тут плохого, что я расстроилась, что я душевности хочу?
Нинка. Соня, я верю в этот Беломорский канал.
Соня(смеется). Да не может быть!
Входит Маргарита Ивановна.
Нинка. И вы, кассирша, быстро тачку возить научились. Что значит аврал.
Маргарита Ивановна. Где Садовский? Меня просят найти Садовского.
Мать. Он туда пошел.
Маргарита Ивановна уходит.
Татуированная. Тетка, монашка, что ли?.. На-ка ведро, принеси кипяченой воды.
Мать. Простите, я приехала к сыну. Мой сын – начальник работ.
Соня. Это не важно. Вали за водой. Видишь, люди горят.
Мать. Господи, ну давайте. (Взяла ведро.) Только, будьте добры, посмотрите за моими вещами. (Уходит.)
Гонг призывает к работе.
Соня. Остыли?
Нинка и Дама-Нюрка уходят.
Татуированная(задержала Соню). Соня, знаешь, откровенно говоря, я тоже расстроилась.
Соня. Еще бы!
Татуированная. Как хочется жизни, воли, какой-нибудь Ялты… Так хочется поворовать, Соня. Каждую ночь заграничные чемоданы снятся… Кольца, старухи с золотыми запасами… Ох, Соня, в первый же день на воле я сделаю возмутительный грабеж!
Соня. Поговори. Приятно послушать.
Татуированная. Ни черта я не перековалась и плюю на все эти драмы через плечо. Соня, к чему ты рисуешь сознательность на глазах? Кого ты обманываешь? Неужели меня? Скажем друг другу прямо, что зарабатываем короткий срок. Ты же своя… Соня, брось.
Соня. Брошу… (Кричит.) Брошу! (Пытается бросить Татуированную на землю.) И растопчу!
Татуированная(вскочила). Еще не родился тот человек, который меня растопчет. Встретимся на воле, там я тебя обниму и поцелую.
Входит Маргарита Ивановна.
Маргарита Ивановна. Что это у вас было?
Татуированная. А это мы из-за любовников поссорились. (Уходит.)
Уходит и Соня.
Входит мать Садовского с ведром.
Мать. Ну что, не нашли Садовского?
Маргарита Ивановна. Не нашла.
Мать. Что же вы здесь делаете, милая? Неужели и вы заключенная?
Маргарита Ивановна. Я секретарь инженера Садовского.
Мать. Ах, вот что! А кто этот молодой человек? Вот видите, бежит сюда?..
Маргарита Ивановна. Бывший летчик, мой жених…
Мать. Летчик?.. Странно…
Входит Костя-Капитан.
Капитан. Ах, мамаша… Роковая встреча… Разрешите выпить вашего нарзану?
Мать. Пейте.
Капитан. Если бы знали, мамаша, как мы горим, вы бы, мамаша, помолодели на двадцать пять лет. (Напился.) Благодарю. Несите, мамаша, ваши ессентуки нашим девушкам, иначе они у нас постареют. Несите, мамаша, будьте ударницей. (Проводил.) Маргарита Ивановна, я счастлив, как поэт. Я горю, как ракета. Я люблю вас, Маргарита Ивановна.
Маргарита Ивановна. Скажите правду, вы летали на Северный полюс?
Капитан. Я много раз летал и всегда садился. Сегодня мне кажется, что полечу без посадки. Если я сорвусь с этой высоты, тогда протяните мне вашу нежную руку друга. Я полюбил вас, Маргарита Ивановна, через такую встречу, от которой сердце раскалывается, как диабаз[112]112
Диабаз – горная порода, сходная с базальтами.
[Закрыть].
Маргарита Ивановна. Вы говорите загадками.
Капитан. Скажите, что вас волнует: туман прошлого или заря будущего?
Маргарита Ивановна. Конечно, будущее.
Капитан(целует ее). За наше будущее, за высокий полет в жизни. О чем говорить? Довольно слов.
Входит бригада Кости-Капитана.
Полк, бушлаты долой!
Возвращается мать Садовского.
Стойте, мамаша, вы будете караулить нашу прозодежду. Мы идем в последнюю атаку в союзе с дорогой Соней. Мамаша, вот вам лопата, бейте ею всякого по голове, кто заинтересуется этими смокингами.
Все уходят. Входит Садовский.
Садовский. Мама, что ты здесь делаешь? Почему ты с лопатой?
Мать. Заставили работать.
Садовский. Тебя – тоже работать?
Мать. Сумасшедшие какие-то… Юрочка, дай же, я тебя поцелую! Господи, что же ты, Юрий, такой грязный?
Садовский. Мы здесь переделываем географию.
Мать. Опять географию… Юрочка, что такое ты говоришь? Какую географию вы здесь переделываете? Арестовали, осудили, сослали, а теперь он географию переделывает.
Садовский. Это трудно сразу понять.
Они идут.
Мать. Заставили воду носить, одежду караулить… Какой-то аврал… Даже не выговорю… Какие-то женщины плачут… Музыка… Бегают… Где отцовский золотой портсигар?
Садовский. Не важно.
Мать. Из отцовского портсигара какие-то субъекты курят – и не важно! Юрочка, ты прости меня, милый, но ты… (Посмотрела). Каторга, а он окреп, загорел. Ничего не понимаю…
Входит комендант.
Комендант. Прошу вас в машину.
Садовский. В какую машину? Куда?
Комендант. Начальник приказал отправить вашу мамашу в машине. Позвольте ваши вещи, позвольте вашу руку. Здесь скользко.
Мать. Ты в автомобиле домой ездишь?
Садовский. Нет, я больше верхом.
Комендант. Не стесняйтесь, мамаша, не стесняйтесь. (Пауза). Сюрприз.
Уходят. Звук сирены. Сбегаются люди.
Громов. Дорохов, говори.
Капитан. Чистокровные девушки, становитесь в очередь и целуйте меня. Мои губы нежнее украинских вишен, а сердце, как тюльпан. Жизнь есть бал, а планета эта еще не остыла для человеческой любви.
Соня. Костя, к чему ты треплешься?
Капитан. Соня, вы прозаический ребенок. Я вам хочу пропеть Венгерскую рапсодию про эту ночь, а вы мне задаете юридический вопрос. Соня, этот аврал кончился. Мы смеемся ужасной стихии в глаза, мы на дикую природу кладем нашу руку и говорим: довольно, гадюка, пить нашу кровь. Вот почему я звал вас целовать мои огненные губы, а вы меня не поняли. Вот идет бывший отец Варфоломей со своим ансамблем. Мои римляне интересуются танцами. Прошу фокстрот имени Петра Великого.
Музыка и танцы.
Занавес
