Текст книги "Истинная на сдачу, дракон в комплекте (СИ)"

Автор книги: Ника Калиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Истинная на сдачу, дракон в комплекте

Пролог

– Ваша Светлость, я практически уверен, что вы сказали: «А на сдачу возьми рабыню», – промямлил мой старый слуга, нервно сжимая в руках свой потертый картуз.

Я замер, пытаясь осознать услышанное. В голове мелькнуло дикое подозрение, что мне срочно нужно проверить свой слух. Медленно повернулся к Орлину, втайне надеясь, что просто ослышался.

– Рыбину… – процедил я, чувствуя, как у меня начинает дергаться глаз. – Я сказал «РЫБИНУ»!

Старик втянул голову в плечи, но, видимо, понимание всей катастрофичности ситуации до него пока не дошло.

– Ну… да, но я понял «рабыню»… А на рынке как раз одна осталась… И цена хорошая…

Я судорожно провел рукой по лицу и огляделся. Может, я сплю? Может, это дурной розыгрыш? Но, увы, мой холл выглядел все так же удручающе. Потолок в углу зловеще трещал, ветер беззастенчиво разгуливал сквозь разбитые окна, а ковер на полу напоминал то ли истлевшие останки, то ли пережеванный кем-то лоскут ткани. Эта усадьба, доставшаяся мне в наследство от отца, была всем, что осталось от нашего былого величия. Точнее, титул у меня тоже имелся, но пользы от него было чуть меньше, чем от дырявого ведра.

И теперь у меня появился… человек.

– Нам самим есть нечего! Ты же сам жаловался, что бобы на исходе! Как тебе вообще пришло в голову покупать людей⁈ – Все же не выдержал я, срываясь на ни в чем не повинного старика.

– Так всего десять медяков! Дешевле рыбы вышло!

Я судорожно втянул воздух, пытаясь взять себя в руки.

– Ты купил человека дешевле рыбы⁈

Орлин ненадолго задумался, будто сопоставляя цены в своей голове, потом неуверенно кивнул.

– Ну… да. Рыба была дороже.

На секунду мне захотелось либо расхохотаться в голос, либо впечатать лоб в ближайшую стену.

Тем временем объект нашего обсуждения – девушка – молча наблюдала за нашей перепалкой, даже не пытаясь вмешаться. Она стояла у стены, скрестив руки на груди, и выражение у неё было такое, будто это всё её совершенно не касалось. Никакой паники, никакой попытки объясниться или оправдаться – словно её ежедневно покупали за десять медяков и это уже стало обыденностью.

А когда Орлин, поняв, что слишком затянувшийся разговор может обернуться для него внезапной «отставкой», ретировался на кухню разогревать вчерашние бобы – а другой еды у нас попросту не было, – я, наконец, перевел взгляд на своё… приобретение.

Незнакомка выглядела чересчур спокойно. Без испуга, без покорности, без раболепного взгляда из-под ресниц – словно я был ей ровней. Я прищурился.

– Ну и что мне теперь с тобой делать? – Задал риторический вопрос, и тем удивительнее было услышать на него ответ:

– Отпустить, – легко проговорила моя собеседница, будто это было самое логичное решение.

Я невольно склонил голову набок, разглядывая её.

– Ты хоть понимаешь, что если тебя поймают без документов, тебе могут отвесить плетей, а то и вовсе кинуть в темницу? Ты в курсе или нет?

Девушка лишь чуть наклонила голову, будто обдумывая мои слова. Ни тревоги, ни сомнений, ни мольбы – как будто ей было плевать. Странная какая-то.

Глава 1. С головой… в новый мир!

Александра

С утра всё шло наперекосяк. Хотя нет, вру. Сначала всё шло как обычно, а потом начало валиться, словно карточный домик, который зачем-то решили построить на сквозняке.

Сначала шеф объявил срочное совещание, хотя «срочное» в его лексиконе означало «обязательно затянуть на два часа и не сказать ничего нового». Потом оказалось, что отчёт, который я сдавала ещё три дня назад, внезапно «не дошёл» – видимо, по дороге решил сменить карьеру и стать файлом-призраком. А ещё коллега, который всегда «забегает на минутку», снова завис у моего стола с вопросами, на которые я не знала ответов, но это его не останавливало.

Ну а когда мой ноутбук завис в самый неподходящий момент – а это, разумеется, было во время попытки заново отправить отчёт, – терпение треснуло, будто старый экран на телефоне.

– Да чтоб тебя… – прошипела я сквозь зубы и, недолго думая, приложила ладонью по крышке ноутбука.

Он замер. Подумал. И… не ожил. Зато пальцы ощутили лёгкое покалывание – будто вместе с очередной порцией стресса мне передали ещё и электрический заряд на удачу. Ну, хоть что-то.

– Ладно, ты победил, – пробормотала я, закрывая эту бесполезную груду пластика.

Сгребла со стола свою любимую кружку, в которой грустно плескался одинокий пакетик чая. Отправиться на лестничную площадку, выдохнуть и собрать мысли в кучу – это сейчас казалось самым разумным решением.

Офисный коридор встретил меня лёгким запахом кофе и чужих неразобранных задач. За дверью переговорной слышался чей-то надрывный голос – похоже, у кого-то тоже шёл «обычный день».

Лестничная площадка оказалась пустой. Я облокотилась на холодные перила, сделала глубокий вдох… и тут же фыркнула, обнаружив, что пакетик в кружке уже давно отдал воде всю свою душу, превратив чай в бледное подобие самого себя.

Ну что ж, хоть нервы отмочу.

В конце концов, если день решил пойти наперекосяк, то хоть я могу взять небольшую паузу и позволить себе пару минут тишины. До тех пор, пока кто-нибудь снова не скажет: «Слушай, а ты не знаешь, почему у нас интернет не работает?»

Стоило мне лишь позволить себе небольшую передышку от этого хаоса, как жизнь, видимо, решила, что я расслабилась слишком рано. Я только успела сделать ещё один глоток этого жалкого подобия чая, когда этажом ниже с силой хлопнула дверь – так громко, что звук разнесся по всей лестничной клетке, заставив меня вздрогнуть и машинально сжать кружку покрепче.

А затем я услышала голос. Знакомый, до боли узнаваемый, и – что самое неприятное – раздражённый.

Андрей. Мой жених.

Судя по всему, он тоже сегодня был не в лучшем настроении. Хотя, учитывая, что он работал здесь же, в этом же офисе, занимая должность старшего менеджера отдела рекламы, ничего удивительного в этом не было. Рабочие дни у нас обоих редко проходили без нервотрёпки, но сейчас его голос звучал не так, как обычно. В нём чувствовалось не просто недовольство – скорее усталость, вперемешку с раздражением и каким-то скрытым напряжением.

А вот второй голос, раздавшийся чуть позже, я узнала не сразу. Он был женский, требовательный, капризный и… неожиданно заносчивый.

– Сколько можно⁈ – визгливо фыркнула собеседница, давая понять, что терпение её на исходе. – Ты обещал, Андрей! Ты обещал! – Я замерла, вслушиваясь, и внезапно осознала, кому принадлежал этот голос.

Олечка.

Да-да, та самая Олечка, которую в нашем офисе знали как эталон нежности, доброжелательности и слащавой милоты. Именно её все считали божьим одуванчиком, трепетным созданием, способным довести до умиления даже самого чёрствого человека. Она умела делать такие наивные круглые глазки, что даже самые грозные начальники теряли боевой настрой, а любое сказанное при ней грубое слово встречалось таким укоризненным взглядом, что человек тут же начинал чувствовать себя последним негодяем.

И вот теперь этот милый и кроткий «одуванчик» стоял этажом ниже и требовал от моего жениха… бросить меня.

– Оль, я же говорил тебе… – Андрей явно пытался говорить спокойнее, но в его голосе звучала явная досада. – Я не могу вот так, сразу.

– Да сколько можно тянуть⁈ – снова раздалось возмущенное фырканье, сопровождаемое топаньем каблуков по кафельному полу. – Ты полгода назад говорил то же самое! Думаешь, я бесконечно буду это терпеть⁈

Я прижалась спиной к холодной стене, пытаясь осознать услышанное и понять, какого чёрта здесь вообще происходит.

– Оль, – голос Андрея стал тише, но я все равно уловила в нем нотки раздражения. – Дай мне закончить этот контракт, и мы все решим.

Контракт. Контракт⁈

Мой мозг заработал на полную мощность, пытаясь увязать воедино два совершенно несвязных, казалось бы, факта: моё утро, которое началось с зависшего ноутбука, и вот этот внезапный разговор этажом ниже, где мой жених почему-то обещал другой женщине «решить всё» после какого-то контракта.

Ну что ж… Похоже, этот день всё же смог меня удивить.

Я шагнула вперёд, ведомая вспыхнувшим внутри гневом и желанием во всём разобраться немедленно, не откладывая этот разговор на потом. Сердце бешено колотилось в груди, в голове уже складывались резкие, отточенные вопросы, которые я намеревалась задать Андрею, как только спущусь вниз. Я даже представила, как останавливаюсь перед ним, скрещиваю руки на груди, сверлю взглядом и требую объяснений, но реальность оказалась куда менее кинематографичной.

Как только моя нога должна была уверенно приземлиться на следующую ступеньку, я вдруг осознала, что её там… нет. Или она была, но на долю секунды раньше. Или позже. Как бы то ни было, привычная опора просто исчезла, оставив меня балансировать в нелепом положении, размахивая руками в тщетной попытке ухватиться за что угодно. Мир перед глазами качнулся, мой желудок сделал сальто, и прежде чем мозг успел обработать факт падения, тело уже отправилось в свободное плавание вниз.

Воздух вокруг на мгновение сгустился, замер вместе со мной, а затем всё закружилось в головокружительном вихре. Гравитация победила, как и всегда, но, вопреки логике и моим самым худшим ожиданиям, приземление оказалось далеко не таким болезненным, как могло бы быть. Я не ударилась спиной о твёрдый кафель, не скатилась вниз кубарем, ломая себе кости, не впечаталась в железные перила, которые могли бы оставить на теле синяки и ссадины. Нет, вместо всего этого я неожиданно рухнула на нечто мягкое, упругое и странно поскрипывающее подо мной.

Я зажмурилась, задержала дыхание, а затем осторожно повела пальцами, чувствуя, как что-то сухое и немного колючее разлетается в стороны, цепляясь за рукава моего пиджака. Запах вокруг был терпким, пряным, с лёгкими нотками сушёных трав. Я медленно приоткрыла глаза, перевела взгляд вниз и окончательно впала в ступор.

Сено.

Я лежала в сене. В этот момент где-то вокруг меня раздалось громкое возмущённое гудение – словно я потревожила целый улей, полный разъярённых пчёл, которые не ожидали, что кто-то ворвётся в их мир таким непредсказуемым и, прямо скажем, нелепым образом.

Из хороших новостей: я всё ещё жива и сравнительно цела. Моё тело, к счастью, избежало серьёзных повреждений, если не считать пары ушибов и лёгкого шока. Но на этом «приятные» сюрпризы закончились.

Я осторожно приподнялась, намереваясь осмотреться, и тут же замерла, услышав тревожное жужжание. Оно нарастало, вибрировало в воздухе, словно предвещая неминуемые неприятности. Медленно переведя взгляд вниз, я наконец-то увидела источник этого звука… и чуть не взвыла.

Меня окружали ужасные создания, которых я не встречала ни в одном справочнике по биологии, да и в кошмарах мне такое не снилось. Эти твари выглядели так, будто кто-то скрестил королевскую кобру и лягушку, а потом сдобрил этот коктейль адреналина осиным жужжанием. Их тела, покрытые зелёной чешуёй, извивались на сене, раздутые горловые мешки пульсировали, а огромные выпученные глаза уставились прямо на меня. Судя по их выражению – сильно недовольные глаза.

Похоже, я очень эффектно приземлилась прямо в их логово. Отлично, просто замечательно!

Я ошарашенно огляделась, надеясь, что вот-вот увижу знакомую лестницу, перила или хотя бы стену нашего офиса… но ничего похожего не оказалось. Вместо этого передо мной раскинулся средневековый рынок, шумный, пёстрый, наполненный чуждыми звуками и запахами. Вокруг толпились люди в странных одеждах, над лотками реяли пёстрые флаги, воздух был пропитан ароматами жареного мяса, пряностей и… конского навоза.

А я по-прежнему валялась в куче сена, окружённая змеежабами-жужжалками, на полном ходу осознавая: либо я очень сильно ударилась головой, либо мой мир только что перевернулся с ног на голову.

Я осторожно попятилась, стараясь хоть немного увеличить расстояние между собой и этими жуткими существами. Но, похоже, они были не в восторге от моей попытки отступить. Их раздутые горловые мешки снова угрожающе пульсировали, лапки с перепонками царапали сено, а выпученные глаза следили за каждым моим движением, словно оценивая, стоит ли меня укусить, сожрать или просто заорать от возмущения.

Ну уж нет, сидеть и ждать их решения я точно не собиралась!

Мои глаза метались по рынку в поисках выхода. Может, стоило позвать кого-то на помощь? Но едва я открыла рот, чтобы выдавить хоть слово, как поняла, что окружающим абсолютно плевать на мою крайне напряжённую ситуацию.

Торговцы зазывали покупателей, кому-то взвешивали связку чего-то подозрительного, вдалеке гремел кузнечный молот, а мимо меня бесцеремонно протащили клетку с визжащими птичками. Вся эта средневековая суета происходила так естественно, будто девица, застрявшая в куче сена с хором жужжащих гадов, была нормой.

Я нервно сглотнула. Может, я всё-таки рухнула с лестницы и отлично приложилась головой? Вполне возможно, что прямо сейчас я лежу без сознания где-то в офисе, а всё это – просто бред воспалённого мозга… Вот только пахло здесь подозрительно натурально. Да и осязание подсказывало, что всё чертовски реально. Особенно чешуйчатая лапка, которая только что попыталась ухватить меня за ногу.

Кажется, я заорала. Громко, пронзительно и с таким отчаянием, что даже глашатай на углу сбился с объявления цен на капусту. Именно в этот момент угрюмый мужик, тащивший какой-то странный бочонок, удивлённо поднял голову и уставился на меня так, будто я была не человеком, а говорящей курицей.

– А ты ещё что здесь забыла? Сбежала? – его голос был таким же грубым, как и внешний вид: густые кустистые брови, суровый взгляд из-под них, жилы, перекатывающиеся под загорелой кожей. Он тяжело вздохнул, поставил свою ношу на брусчатку и зло зыркнул в мою сторону. – Так коштоплюи быстро отыщут беглянку, теперь от них не сбежишь.

Коштоплюи… Так вот как назывались эти мерзкие создания! Ну хоть что-то полезное я узнала перед собственной возможной гибелью. Не сказав больше ни слова, мужик подозвал проходившего мимо мальчишку – тощего, с копной растрёпанных волос и грязными коленками.

– Живо дуй за Гектором, скажи, нашлась его пропажа, – коротко бросил он.

Мальчишка кивнул и с дикой скоростью умчался по улице, расталкивая прохожих. Пропажа? О нет, неужели он про меня⁈

Спустя какое-то время, которое я провела в нервном стоянии на месте и усиленном проклятии своей судьбы, мальчишка вернулся, а с ним и высокий, тощий мужчина с лицом, которое, казалось, могло заставить молоко свернуться одним лишь взглядом. Его злостные глаза тут же впились в меня, он даже не утруждал себя вопросами или объяснениями. Вместо этого просто схватил меня за руку и потащил прочь, словно я была мешком картошки, который незнакомец забыл на базаре.

– Эй! – попыталась я возмутиться, но он не удостоил меня даже взглядом.

Тем временем жужжащие твари абсолютно не пытались его остановить. Более того, они буквально расступились, давая своему хозяину беспрепятственный проход. В этот момент я ещё глупо надеялась, что он спасает меня от этих ужасных существ. И даже хотела поблагодарить.

Но спустя пару мгновений, когда мы свернули за угол и меня втащили в ряды с клетками, до меня наконец дошло: это его твари. Сердце болезненно сжалось, а в голове пронеслось отчаянное: ну всё, теперь точно конец! Я хотела сопротивляться, но мужчина лишь раздражённо дёрнул меня сильнее, и вот уже передо мной вырастает деревянная трибуна, на которой толпился народ. Меня толкнули вперёд, и я споткнулась, едва не упав.

– Стоять тут, – рявкнул мой «спаситель».

Я судорожно вдохнула, наконец оглянувшись. В углу трибуны жались другие девушки – испуганные, бледные, с огромными глазами, полными ужаса. Только тут я окончательно осознала, куда меня притащили.

На рынок рабов.

Я начала лихорадочно озираться, пытаясь найти хоть какие-то подсказки, которые помогли бы мне понять, что, чёрт возьми, происходит. Что это за квест такой? Может, мой перегруженный мозг решил подкинуть мне испытание, и стоит лишь его пройти, как он милостиво позволит мне очнуться в своём мире, желательно без переломов и с чашкой горячего чая в руках? Было бы неплохо…

Тем временем вокруг нас начало собираться всё больше людей. Они переговаривались между собой, бросая на девушек оценивающие взгляды, перешёптывались, что-то обсуждали, будто приценивались. Сердце неприятно сжалось от этого осознания, но паниковать было рано. Хотя бы потому, что я ещё никак не могла поверить, что всё это происходит на самом деле.

Я повернулась к ближайшей девушке – невысокой, с длинными тёмными волосами и огромными глазами, в которых плескался страх. Попыталась заговорить, надеясь, что этот шаг наконец прояснит ситуацию и поможет мне определиться с дальнейшими действиями. Но стоило мне открыть рот, как она резко отвернулась, будто не хотела привлекать ко мне внимания, а заодно и к себе. В груди неприятно кольнуло, но я не собиралась так просто сдаваться.

Тот самый длинный злой дрыщ, который притащил меня сюда, вдруг вскарабкался на трибуну и начал что-то вещать. Голос у него был резкий, с неприятными металлическими нотками, и он вещал громко, явно привыкнув, что его слушают без возражений. Я напряжённо вслушивалась, и по отдельности слова мне были вполне понятны, но стоило попытаться сложить их в связное предложение, как смысл тут же ускользал, оставляя меня в полном недоумении.

Продавец рабов хлопнул в ладоши, и вокруг нас тут же раздалось злобное шипение. Я резко обернулась и тут же пожалела об этом. Те самые змеежабы – или как их там называли – выстроились в полукруг и теперь подгоняли нас к постаменту, лениво поводя раздвоенными языками и нетерпеливо переступая лапами. Уж не знаю, чем они собирались меня ткнуть, но проверять на себе совершенно не хотелось.

Нас вытолкнули вперёд, заставляя подняться на подмостки, и, едва я оказалась там, мне всучили в руки какой-то помятый клочок бумаги. Я ошарашенно уставилась на него – какие-то каракули, но… если прищуриться, то это вполне могли быть цифры. Что это, номерок? Чтоб никто не перепутал свою новую рабыню?

В животе неприятно заныло, а по спине пробежали мурашки. Всё это было похоже на дурной сон, но почему-то я никак не могла проснуться.

Торговец с какой-то мерзкой, наигранной улыбкой выталкивал на середину девушек одну за другой, и я, хоть и понимала смысл его слов урывками, всё же догадывалась, что именно он говорит. «Красота», «молчаливость», «скромность» – его голос тягуче расхваливал каждую, словно товар на базаре. Одна из девушек так и вовсе «почти ничего не ест, хватит одного ломтя хлеба», и это, судя по одобрительным кивкам некоторых зрителей, было едва ли не главным её достоинством.

Я с нарастающим ужасом наблюдала за всем этим, чувствуя, как внутри разливается ледяное осознание – это не сон. Это реальность. Жуткая, неправильная, но всё же реальность, в которой я каким-то чудовищным образом оказалась.

И тут Гектор (кажется так называли этого продавца живого товара) шагнул в мою сторону. Его узкие, цепкие глаза быстро оценили меня, но вместо того чтобы схватить мою руку, он вдруг повернулся к дрожащей рядом брюнетке. Девушка, невысокая и худощавая, сжалась, будто надеялась стать невидимой, но это не помогло – торговец протянул к ней свои корявые, загрубевшие руки, намереваясь схватить и вытолкнуть на середину.

Она всхлипнула, сжавшись ещё сильнее, и что-то во мне в этот момент взорвалось. Может, это была ярость, может, отчаянный протест против всей этой абсурдности, но в следующий миг я уже резко шагнула вперёд и с силой оттолкнула торгаша.

Глава 2. Рабыня за десять медяков

Нужно ли говорить, что моё поведение знатно так разозлило Гектора?

Толпа мгновенно замерла, словно я только что сотворила нечто непоправимое, что-то настолько выходящее за рамки дозволенного, что даже самые безразличные зеваки вдруг начали таращиться на меня с плохо скрываемым ужасом. Торговец зло рыкнул, сузив глаза и подходя ближе, но, к моему удивлению, бить меня не спешил. Видимо, портить «товар» не входило в его планы. Вместо удара он вдруг усмехнулся, и эта ухмылка мне совсем не понравилась.

– Смелая, – протянул он, явно смакуя слово. – Что ж, у меня есть для тебя одно… интересное предложение.

Мурашки побежали по спине. Всё во мне протестовало против этих слов, но спросить, что именно он имел в виду, я не успела. Гектор уже развернулся обратно к клиентам, сменив злобу на привычную маслянистую улыбку, и продолжил торги, словно ничего не произошло.

Тем временем та самая брюнетка, ради которой я устроила этот мини-бунт, сама шагнула вперёд. Опустив голову, она послушно замерла на середине, и торговец снова начал расхваливать «благочестия» своей «драгоценной находки», уверяя покупателей, что лучшей кандидатуры им просто не найти.

Время шло, девушки исчезали одна за другой, отправляясь со своими новыми владельцами, а вместе с ними постепенно редела и толпа. Кто-то потирал руки, довольный удачной покупкой, кто-то, наоборот, ворчал, не найдя себе подходящего «товара», но в целом рынок постепенно затихал.

Я же стояла на месте, наблюдая за этим всем с нарастающим чувством обречённости. И когда осознала, что осталась одна-единственная, тут-то и началось самое «интересное». Гектор, как ни в чём не бывало, подошёл ко мне, недвусмысленно указав на центр подмостков. Я закатила глаза, но выбора у меня особо не было.

– Итак, – протянул торговец, оглядывая оставшихся зевак, – дама с… характером. Но ведь это даже интереснее, не так ли? Всего за… – он назвал цену.

Я не знала расценок этого мира, но даже мне было очевидно, что сумма смехотворная. В сравнении с тем, за сколько уходили остальные, мою цену можно было назвать разве что символической. Но даже за такие копейки никто не спешил меня покупать.

Торгаш усмехнулся, снова назвал сумму, уже ниже. Потом ещё. И так цена падала, пока в какой-то момент я не стала стоить… десять медяков. Десять! Это дешевле половины той самой несчастной рыбины, которую унес с собой мой потенциальный покупатель! Но даже за столь унизительную цену никто не торопился брать норовливую рабыню.

Я тяжело выдохнула. Возможно, мне стоило порадоваться, что среди покупателей не нашлось извращенца, любящего ломать непокорных жертв… Но, с другой стороны, долго ли этот приторговывающий людьми мерзавец будет ждать, прежде чем избавится от залежавшегося «товара» иным способом?

Последние зеваки начали расходиться, разочарованно переговариваясь – зрелища не получилось, товар не ушёл с молотка, а значит, ничего интересного тут уже не предвиделось. Гектор проводил их взглядом, что-то буркнул себе под нос и развернулся к своим змеежабам, которые по-прежнему жужжали возле трибуны, зловеще покачиваясь на лапах.

Уж не знаю, что этот торгаш собирался делать дальше, но судя по всему, я начала ему откровенно мешать. И, если честно, начинала подозревать, что в его голове уже оформился какой-то очень нехороший план. Я сглотнула, стиснув кулаки. Да уж, дожила! Уже готова была предпочесть даже какого-нибудь неприятного извращенца, лишь бы не оставаться здесь!

И именно в этот момент из толпы раздался хриплый, надтреснутый голос:

– Говорите, рабыня всего за десять медяков?

Я резко обернулась и уставилась на говорившего с такой надеждой, словно он был моим единственным спасением. Старичок, опираясь на посох, разглядывал меня с прищуром, словно прикидывая – а стоит ли оно вообще своих денег?

Я отчаянно улыбнулась покупателю, вкладывая в эту улыбку всю свою надежду, отчаяние и мольбу о спасении. Седовласый мужчина чуть склонил голову набок, словно оценивая, а потом, к моему облегчению, всё же шагнул вперёд. Гектор, заметив хоть какой-то интерес к «испорченному товару», моментально воспрянул духом и решил не упускать свой шанс.

– Десять медяков? – фыркнул он, нацепив на лицо самодовольную ухмылку. – Да вы, уважаемый, видно, не расслышали. За такую… э-э-э… живую девушку цена будет не меньше пятидесяти!

– Так вы ж только что десять сказали, – прищурился старичок, постукивая пальцами по посоху.

– Слушай, дед, ты вообще торговался когда-нибудь? – Гектор картинно всплеснул руками. – Это же аукцион! Я дал стартовую цену, а дальше уже идёт борьба за лучший товар!

– Лучший товар, говоришь? – Покупатель хмыкнул, окинул меня взглядом и нарочито громко почесал затылок. – А чего ж его тогда до сих пор никто не купил?

Я громко закашлялась, прикрывая смех кулаком, а торговец тут же скривился, но сдаваться не собирался.

– Ладно, – нехотя протянул он, явно пытаясь выжать максимум. – Специально для вас сделаю скидку. Пускай будет… сорок!

– Десять.

– Тридцать пять!

– Десять.

– Да чтоб тебя… Ладно, тридцать!

– Десять.

– Да ты хоть понимаешь, сколько яда мои коштоплюи на неё потратили⁈ Двадцать пять!

– Десять, – невозмутимо повторил старик.

– О, да чтоб ты!.. – Гектор гневно сверкнул глазами, но тут же заметил, что народ вокруг окончательно потерял интерес и уже начинал расходиться. Явно понимал, что или он отдаст меня за десять, или вообще останется ни с чем.

– Ладно! – взревел он, махнув рукой. – Забирай!

– Отлично, – довольно кивнул покупатель, доставая из кармана звонкие монетки.

А я смотрела на это и думала: ну вот, теперь моя официальная цена – десять медяков. Дешевле рыбы.

Кристиан Виери

День не задался с самого утра.

Я выполнил работу в поместье барона Рауди, избавил его земли от проклятых киторогов, и, по идее, теперь должен был бы пересчитывать заработанные монеты. Но вместо обещанной платы (правда, мой сосед упоминал об оплате всего раз и то вскользь) я получил лишь крепкое рукопожатие и долгий разговор о былых деньках. Барон с энтузиазмом вспоминал, как мы когда-то вместе сражались против орды некросуществ, а под конец философски изрек:

– Ты же понимаешь, дружище, что деньги тут ни при чем?

О да, я прекрасно понимал. Понимал так хорошо, что у меня в карманах было ровно ноль монет.

Мог бы, конечно, напомнить ему, что истребление киторогов – дело непростое, и что в гильдии за это платят хорошие деньги, но… Я не член гильдии. Потому что, будь оно все неладно, потомственный герцог не может быть обычным наемником. Титул не позволяет.

Черт возьми этот титул!

Порой мне хотелось быть простым человеком. Тогда бы я мог спокойно наниматься и получать достойную плату за свой труд, без всех этих «Мы ж с тобой друзья!» и «Ты ведь не ради денег, а ради справедливости, верно?»

Я пнул камень, представив на его месте лицо Рауди, и поспешил свернуть на небольшую тропинку, ведущую к моему полуразрушенному поместью. Хоть бы день больше не подкидывал мне сюрпризов…

Вот только сегодня Судьба явно решила меня испытать.

Когда я вернулся домой, Орлина там не оказалось. Похоже, мой старый слуга все еще не вернулся с рынка. И что там можно делать, когда в кармане всего пара монет? Вряд ли он закупал провизию на целый месяц.

Я тяжело вздохнул и направился на задний двор. Это было мое небольшое убежище – здесь я упражнялся в свободное время, а заодно потихоньку, вдали от посторонних глаз, чинил старую телегу. Были у меня некоторые мысли. Очень даже конкретные. Но, опять-таки, открыто заявлять о своем бедственном положении я не мог.

Черт возьми этот титул!

Поэтому приходилось делать все либо по ночам – когда никто не мог застукать герцога в самом неподобающем занятии, – либо днем, но только в укромном месте, за разросшимся кустарником. Именно его я использовал в качестве прикрытия, скрывая от чужих глаз факт, что, помимо титула, у меня в наличии еще и довольно неплохие плотницкие навыки.

Я так увлекся работой, что даже не заметил, как солнце успело подняться в зенит и теперь уже клонилось к закату. Скрипучая телега требовала к себе внимания, и, похоже, я чересчур в это дело углубился.

Но стоило услышать скрип калитки, как я тут же отложил инструменты и направился к дому. Скорее всего, Орлин наконец-то вернулся из города, а это значило, что у нас скоро будет обед. Надежда на что-то съедобное грела душу, и я, напевая незамысловатый мотив, открыл дубовую дверь, ведущую в холл.

И… застыл на пороге.

Прямо посреди помещения стояла блондинка в странном одеянии, больше похожем на неудавшийся эксперимент портного, чем на нормальную одежду. А рядом с ней топтался мой расторопный слуга, виновато улыбаясь.

Кажется, обед сегодня отменяется или, как минимум, переносится.

– Добрый день. Чем могу быть полезен? – я все же изобразил учтивость, внимательно разглядывая гостью.

Девица никак не отреагировала. Просто смотрела на меня широко распахнутыми глазами, словно увидела не герцога, а, скажем, ожившую статую, вдруг решившую поболтать о погоде.

Я скользнул взглядом по её странному одеянию – потрёпанному, со странными заплатками по бокам, явно повидавшему много неприятностей. Затем перевёл взгляд на Орлина, который нервно топтался рядом, сжимая в руках свой потертый картуз.

– Орлин, – протянул я, устало потирая переносицу, – ты опять кого-то приютил?

Тот виновато кашлянул, вжал голову в плечи, но всё же нашёл в себе силы ответить:

– Ваша Светлость, тут такое дело…

– Да уж, вижу, дело и впрямь занятное, – я снова перевёл взгляд на блондинку. – Сударыня, я повторю вопрос. Чем могу быть полезен?

Девушка наконец-то ожила, мотнула головой, открыла рот… и тут же его закрыла. Сделала глубокий вдох, явно собираясь что-то сказать, но в итоге вместо неё слово взял Орлин:

– Она будет помогать нам по хозяйству.

Я прищурился.

– Орлин…

– Ваша Светлость, – поспешно перебил он, начиная теребить край своего кафтана, – тут такое дело… я приобрёл рабыню.

Мне показалось, я ослышался. Возможно, у Орлина проблемы с речью, и он…

– Ты хотел сказать рыбину ? – я постарался помочь своему слуге, но тот лишь жалобно покачал головой.

Я прищурился, вглядываясь в его лицо в надежде увидеть там следы шутки, но Орлин выглядел совершенно серьёзным.

– Я ведь говорил, чтобы ты купил муки, а на сдачу взял рыбу… – говорил же?

Старик втянул голову в плечи, будто надеялся вот так просто исчезнуть из моей жизни. Но, увы, магия у него отсутствовала.

– Ваша Светлость, я практически уверен, что вы сказали: «А на сдачу возьми рабыню», – промямлил мой старый слуга, нервно сжимая в руках свой потертый картуз.

Я замер, пытаясь осознать услышанное. В голове мелькнуло дикое подозрение, что мне срочно нужно проверить свой слух. Медленно повернулся к Орлину, втайне надеясь, что просто ослышался.

– Рыбину… – процедил я, чувствуя, как начинает дергаться глаз. – Я сказал «РЫБИНУ»!

Старик втянул голову в плечи, но, видимо, понимание всей катастрофичности ситуации до него пока не дошло.

– Ну… да, но я понял «рабыню»… А на рынке как раз одна осталась… И цена хорошая…