Текст книги "Хроники Хьерварда"

Автор книги: Ник Перумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 93 (всего у книги 104 страниц)

– Если ты не встанешь, я убью тебя в этом положении, – ровным голосом сообщил Горджелин. – И сделаю так, чтобы о твоём позорном конце узнал весь Змеиный народ.

– Ах-с-с! Нет-с-с! Не вс-с-с-тану! Убивай та-ак! – рыдал Хисс, норовя поцеловать сапог Горджелина. – Какой с-с-с-мы-с-с-сп драться с тобой, ты вс-с-сё равно убьёшь меня-а!

– Ну что ж, тогда я убью тебя так, – холодно произнёс Горджелин.

Эльтара видела, как колоссальная масса поднявшейся по живому примету Орды двинулась вниз. Ей навстречу от берега Эгера шли свежие шеренги, и сперва Эльтара подумала, что вскоре Горджелин поставит под свою власть вообще всю собранную здесь Орду, но, как оказалось, силы Снежного Мага тоже имели предел. Новые отряды уже не поворачивали назад. Они схлестнулись сдвигавшимися от гор шеренгами, и на Покинутом Берегу вспыхнуло яростное сражение.

Все бились против всех. Орду стремительно охватывало безумие. Хисс более не мог управлять ею.

Рога, клыки, когти, жвалы – всё переплелось в смертоубийственном хороводе. Брызгала чёрная кровь, трещали раскалывавшиеся панцири, рваные раны ложились на чешуйчатую броню кровавыми росчерками. Лопались глаза, ломались когти, лапы с мясом выдирались из суставов. Над полем боя стоял страшный не то вой, не то стон, не то рык – Орда билась сама с собой, впервые встретив равного противника. Победителей здесь быть не могло.

Старый Хрофт недоумённо взирал на побоище.

– Эй, эге-гей, уважаемый! Бросьте-ка эти ваши штучки с мечами! – услыхал Горджелин холодный гордый голос. В нём чувствовались дребезжащие старческие нотки, но силы он до конца ещё не утратил…

Снежный Маг вздрогнул и поднял глаза. Хисс обмяк и лежал, точно рваная зелёная тряпка.

Прямо через Эгер, вздымая тучи брызг, мчалась запряжённая двумя чёрными конями повозка (правда, ноги у скакунов были жучиные). В ней стоял, сжимая вожжи, нескладный худой старик, маленький, худощавый, неказистый… Но при виде его Горджелин внезапно сжал кулаки, и лицо Снежного Мага утратило скучающе-презрительно выражение.

– Акциум! – прошипел он. – Точнее… точнее… В глазах зажглось ледяное пламя.

Повозка вылетела на Покинутый Берег. Жуконогие кони встали, поводя боками; маг Акциум проворно соскочил на песок и, размахивая руками, бросился к Горджелину.

– Что вы наделали, молодой человек! Вы всё погубили! Немедленно отпустите подопытного!

– Ты! Что ты делаешь здесь? Орда – это твоих рук дело?! – Горджелин пытался вновь овладеть собой, однако ему это удавалось плохо. Слишком хорошо он знал того, кто звался на Брандее Акциумом… хотя, разумеется, раньше носил совсем иное имя и не имел никакого отношения к острову чёрных магов…

– Гм, гм, молодой человек, к старшим по возрасту и… хи-хи, по силам надлежит обращаться на «вы». Но поскольку у вас было трудное детство, я вас, так и быть, прощаю. Уберите эту глупую железку от горла моего подопытного, и давайте разойдёмся миром. Вы устроили весьма впечатляющий спектакль, не спорю, не спорю… Весьма остроумное решение! Зеркало Норн вы обошли очень элегантно. Из вас вышел бы толк, молодой человек, если бы вы бросили свое глупое затворничество, вспомнили бы наконец, кто вы такой, и приехали бы к нам… Поступили бы в магистратуру… ну если и не ко мне, то хотя бы…

– Хватит! – с болью оборвал старика Горджелин. – Хватит! И это говоришь мне ты, один из тех, кто гнал и проклинал мою мать! Кто, спасая свою шкуру, ринулся лизать пятки служащим Хаосу!

– Но, молодой человек, вы же прекрасно знаете, как было дело… Ваше… гм… рождение угрожало всем… И вашей достойной матушке было предложено…

– Вытравить плод, – мрачно закончил Горджелин.

Акциум состроил многозначительную гримасу, выражавшую нечто вроде «а как бы вы поступили на нашем месте?».

– Короче, молодой человек, как вам моё предложение? Ваше заклятье Обхода Зеркала вполне можно зачесть как вступительный экзамен… Если, конечно, я напишу соответствующее отношение.

– Я ничего не могу сделать тебе, Акциум, или, быть может, ты предпочтёшь, чтобы я называл тебя подлинным именем? Я-то его хорошо знаю… Ты стал говорить по-другому, у тебя полон рот пустых слов, но я всё равно знаю, кто ты и как тебя зовут… – тихо проговорил Горджелин.

Акциум внезапно дёрнулся, словно в бок ему вонзился острый шип. Лицо на миг исказилось – словно ему напомнили нечто, о чём он тщетно пытался забыть.

– Можешь называть меня Акциумом! – яростно прошипел он.

– Хорошо… пусть будет так. Так вот, Акциум, – Горджелин сделал упор на этом новом имени. – Я не могу с тобой справиться. Пока не могу. Забирай своего Хисса и проваливай. Но знай – ты крепко задолжал мне. Хисс виновен в смерти моего сына.

– Как, Хеорт погиб? – ахнул старый чародей. – Какое несчастье, какое горе!.. Я ничего не знал об этом!.. Как это случилось?

– Мальчика подстрелили его лучники в галенском порту.

– Вот как? Значит, я латал его змеиное величество после встречи с вашим сыном, молодой человек?.. Да, вот это действительно несчастье. Хеорт был так способен! Я возлагал на него большие надежды…

– Он никогда не стал бы вашим, Акциум! Скорее я сам бы убил его!

– Какая жестокость! – возмутился маг. – Слушайте, молодой человек, я этого так не оставлю. Вы положительно сходите с ума в своём отшельничестве. Вы должны вернуться…

Горджелин молча поклонился и, повернувшись, пошёл прочь. Отойдя шагов на двадцать, он внезапно остановился.

– Я рад только одному, – крикнул он Акциуму, – что стёр с лица земли эту вашу Орду! Мое заклятье тебе не остановить, старик! И пройдёт немало времени, прежде чем ты вырастишь новых тварей!

Снежного Мага подхватил спустившийся сверху вихрь и потащил ввысь.

– Какой испорченный молодой человек! – пробормотал себе под нос Акциум. – Ну и молодёжь пошла, однако! Эй, ваше величество, вставайте! Делать нечего. Мы разбиты. Но это всё временно! Вы нас ещё узнаете. А это вам, молодой человек, на прощание – чтобы помнили, что с Акциумом говорить надлежит вежливо…

Эльтара невольно ужаснулась виду Горджелина, когда Снежный Маг вновь появился рядом. Лицо его исказилось от боли, под глазами вздулись громадные синюшные мешки, по лбу обильно стекал пот. Но держался он тем не менее по-прежнему холодно и отстранённо.

– Моё слово исполнено. – Он кивнул вниз. Весь Покинутый Берег был завален мёртвыми тушами страшилищ, а чистые струи Эгера помутнели от стекавшей в них крови. Битва мало-помалу затухала. Орда истребила сама себя. Эльфран был спасен. – Мы можем отправляться обратно в мой замок. – Он вежливо предложил Эльтаре руку.

– А что это был за старик? – поинтересовалась саойя. – Он забрал с собой Хисса?

– Да, один из покровителей Змеиного народа, – нехотя ответил Горджелин и на остальные вопросы отвечать наотрез отказался.

Снежный Замок встретил их накрытым роскошным столом. Слуг не было.

– Прошу, – Горджелин возвращался к своему обычному безразлично-угрюмому состоянию. – Сегодня у всех был трудный день… так что подкрепимся лёгким ужином, и… настанет очередь высокородной саойи исполнять данное обещание!

Эльтара сжала зубы и отставила бокал с рубиновым вином.

– Горджелин…

– Послушай, высокородная саойя. Я сделал всё, к чему обязывало меня слово. Теперь то же следует сделать и тебе. В конце концов, почему бы тебе не испытывать ко мне нечто вроде симпатии? Я ведь как-никак спас твою родину от нашествия!

– Горджелин. – Эльтара внезапно накрыла сухие и холодные пальцы мага своей тёплой ладонью. – Горджелин, я бы испытывала к тебе не только симпатию, но и стала бы тебе настоящим другом, если бы ты пришёл на помощь Эльфрану по зову собственного сердца…

– Собственного сердца? – внезапно горько и желчно рассмеялся Снежный Маг. – Но почему я должен это делать? Разве я когда-либо видел хоть что-то хорошее от обитателей этой страны?

– Неужели творить добро можно лишь для тех, кто уже успел чем-то перед тобой отличиться? Неужели нельзя самому сделать первый шаг?

– Прекрасные слова. Только лорды твоей страны, высокородная саойя, отчего-то решили им не следовать. Напротив, все вокруг должны спасать Эльфран! Даже Старый Хрофт… А почему, спрашивается? Почему вы, эльфы, не встали на защиту северных землепашцев, когда на их поля три столетия назад пришла Орда?

– Но ведь от тебя им тоже не было помощи…

– Значит, мы одного поля ягоды, и нечего кичиться передо мной, саойя!

Эльтара пожала плечами. Втолковывать что-либо этому думающему только о себе типу не имело смысла. Сделка заключена. Горджелин и в самом деле спас Эльфран. Что ж, она, саойя своей страны, не откажется от данной клятвы.

– Ладно. – Она решительно встала. – Где тут у тебя ванная и спальня?

– Вон за той дверью, – угрюмо промолвил маг, не поднимая глаз на Эльтару. – Перемена платья ждёт тебя. Извини, если придется не по вкусу, подбирал сам.

Некоторое время спустя саойя вошла в жарко натопленную спальню волшебника. В громадном камине бился огонь, негромко наигрывала лютня, возле широченной постели, застеленной идеально белым бельём, стоял небольшой столик с фруктами и винами. Горджелина не было; сбросив меховую накидку, полунагая Эльтара забилась под одеяло. Было страшно. А ещё – противно.

Однако стоило ей вытянуться в роскошной кровати, опустить голову на мягкую подушку, как она тотчас же провалилась в глубокий сон без сновидений, забыв обо всем.

И, спящая, она так и не узнала, что Горджелин, войдя, долго стоял у изголовья и молча смотрел на неё. А потом неожиданно мягко и по-доброму усмехнулся, дал лютне команду умолкнуть и, осторожно ступая, вышел, плотно притворив за собой дверь.

Двалин гнал коней на юг. Скакуны Акциума, даром что сотворенные из жуков, мчались во весь опор, и повсюду перед ними открывалась ровная дорога. Ярина по-прежнему лежала без чувств, и гном решил не останавливаться, пока не минует хотя бы Рыцарский Рубеж. Там, за ним, всё же было поспокойнее. Кроме того, он не сомневался, что чародей не преминет подстроить им с Яриной какую-нибудь гадость, едва только выберется на поверхность…

И случилось так, что оная гадость приключилась, когда впереди уже замаячили многочисленные костры какого-то войска (Двалин тогда ещё не знал, что Аргнистова). Стремительный полёт упряжки оказался прерван самым решительным образом – повозка, упряжь, кони попросту исчезли, и гном с Яриной оказались заброшены в какие-то заросли; хорошо ещё, что отделались только синяками и царапинами. Обморок Ярины тотчас же прошёл, и конный разъезд дозорных Аргниста обнаружил их как раз в тот момент, когда они, охая и кляня Акциума на все корки, выбирались из густых кустов боярышника.

Аргнист сидел в походном шатре. На шатком трёхногом столике, добытом расторопным ординарцем в покинутой орденской крепости, была расстелена карта, прижатая по краям трубкой, кинжалом и ножнами. Старый сотник до боли в глазах вглядывался в очертания лесов, болот, озёр и прочего, стараясь найти ту единственную позицию, на которой он мог бы дать бой наступавшей на пятки Орде.

За пологом послышался шум. Аргнист поднял голову – так и есть, бдительный Мром опять кого-то не пропускает… И правильно. Не могу я сейчас никого видеть, мне подумать надо, как войско из-под удара выводить… Только стоп! Кто это орёт и бранится ничуть не хуже отца эконома, Иеронимуса почтенного?..

Минуту спустя старый сотник уже обнимался с Двалином. Ярина скромно стояла в сторонке, потупя взоры – ни дать ни взять пай-девочка из закрытого пансиона при каком-нибудь столичном храме…

– Да как же ты тут очутился?.. Мы-то все думали, что сложили вы с Эльтарой свои головы, где и Эльстан-храбрец сложил, пусть возвеселится дух его!

Гном пустился в рассказы. Время от времени вступала Ярина – особенно когда повествование дошло до галенских событий. Аргнист только охал и восхищённо крутил головой.

– Эх, жаль, Двалин, не прикончил ты того чародея, Акциума этого! Не зря болтали – всё зло от колдунов пошло… А у нас тут война по всем правилам. Мы отступаем, они наступают… Известная игра. Правда, отступать нам уже особо некуда – позади обжитые земли, здесь Орда ещё не погуляла…

– Орда не наслана колдунами, – внезапно вмешалась Ярина. – Она лишь используется кое-кем из них. Вот как этим Акциумом, например.

Двалин удивился – обычно Ярина так не рассуждала.

– Ну, девонька, это всё слова, моя милая, слова. Да и что нам об этом думать? Как с Ордой справиться, что за нами прёт, – вот вопрос…

Ярина опустила голову и, казалось, потеряла интерес к разговору. Сжалась в уголке, точно зверёк, пока Двалин с Аргнистом судили-рядили, как остановить напор чудовищ…

Лагеря пришлось снимать задолго до рассвета – прискакали дозорные и подняли тревогу. Орда приближалась.

Аргнисту и Ярине подвели коней. Гному – самую низенькую кобылку из всех, кого успели найти в короткие предрассветные часы. По рядам всадников пролетело:

– Отходим на Сухую Гряду… На Сухой Гряде встанем…

– Сухая Гряда – это что? – Ярина впервые в жизни оказалась так далеко от Галена.

– Гряда как гряда, – пожал плечами гном. – Тянется с полуночи на полудень. Холмы довольно высокие, лесистые. Земля в тех краях, я слышал, бедновата, и орденский капитулат решил, что пахарей там селить невыгодно. Оставили под охотничьи угодья. Кроме как на этой гряде, нам зацепиться негде. Дальше начинаются деревни одна на другой. А оттуда, говорят, народ так и не ушёл. Первый-то раз Орда их миновала.

– Что леса много – это хорошо… – задумчиво проронила Ярина, и более Двалин не добился от неё ни единого слова.

К вечеру следующего дня главные силы войска достигли Сухой Гряды. Аргнист велел копать рвы и строить палисады.

– Только это Орду всё равно не остановит, – признался он Двалину. На гнома была возложена обязанность осмотреть все наличные арбалеты войска и привести их в надлежащее состояние. – В Гэсаре стены куда выше были, а если б не тот воин… И почему он так на Эльстана похож был?..

– Не надо рубить деревья, – вдруг заговорила Ярина, обращаясь к Аргнисту. – Не надо убивать их. Помогите мне и… и я остановлю Орду.

– Ты?! – Гном вытаращил глаза.

– После той завесы Акциума… через которую я прорвалась… во мне всё словно пылает… – тихо промолвила девушка. – Мне удаётся такое, о чём я и помыслить не могла! И я верю, что остановлю Орду. Но мне потребуется помощь леса. А потому не обижайте его и не рубите деревья. Я сделаю так, что лес сам погонит на вас Орду… и тогда уж рубите во всю мочь!

Аргнист с сомнением окинул взором тонкую фигурку.

– Двалин, помнишь, когда мы схватились с хоботярой?.. Я уже тогда удивилась, потому что сумела сотворить заклятье Травяных Ножей – очень сильное и сложное. Оно словно бы само впрыгнуло мне в голову… Ну скажи же им, что ты молчишь!

– Да, это правда, – подтвердил гном.

– Пожалуйста, дайте мне сделать это! – умоляла Ярина Аргниста. – Ваши рвы да частоколы Орду ведь всё равно не удержат! Ну не так разве?

Старый сотник скрипнул зубами.

– Так, так… только ничего, кроме этого, мы сделать всё равно не сможем. А за Сухой Грядой деревни! И людей там полно. Если Орду туда пропустим… Нет уж, хватит! Насмотрелись, пока сюда шли… Лучше уж всем нам тогда тут и полечь.

– Тогда вы ничего не потеряете, если разрешите мне поступить по-своему!.. И своенравная девчонка сумела-таки каким-то образом убедить Аргниста.

Войско остановилось. Строй пеших копейщиков занял позицию на гребне холмов, за ними укрывался резерв – панцирная конница. Наиболее удобную для прохода Орды заросшую редколесьем полосу примерно в полмили шириной воины Аргниста полностью перекрыли. Слева и справа вставал непроходимыми стенами лес; небольшие отряды тварей могли бы там проскользнуть, но не такая армада, что двигалась с запада.

На Сухой Гряде леса кончались. Дальше к востоку тянулись хорошо обжитые и тщательно возделанные орденские земли. Невдалеке виднелась большая деревня – почти сотня дворов; над тонкими трубами летних кухонь поднимались лёгкие дымки. Несмотря ни на что, народ там жил прежней мирной жизнью, а на совет посыльных Аргниста как можно скорее уходить вяло ответил, что первый раз уберёг Хедин Милостивец и второй раз небось тоже длань свою сберегающую от них, сирых, не отнимет. Да и куда им бежать? От Орды в лесных убежищах не схоронишься…

Ярина взяла Двалина с собой. Вооружённый до зубов гном шёл тем не менее мрачный, словно плакальщик на похоронах. Он не сомневался, что вся эта затея окончится провалом, и уже заранее обращался к своему Родгару с просьбой не отсылать его прочь из надзвёздных чертогов, где обитал этот покровитель Подгорного народа…

Было тихо – очень тихо, даже пения птиц не стало слышно. Всё затаилось: идёт Орда! И она уже совсем, совсем близко.

– Стоим здесь, – выдохнула Ярина, укрываясь за поваленным стволом старой сосны. – Будем ждать. А когда они появятся, прикрой мне спину.

Двалин молча кивнул. Поправил шлем, проверил забрало, одёрнул кольчугу. Начищенная до блеска секира гнома и так всегда была готова к бою.

Ждать пришлось совсем недолго. Вскоре в чаще повсюду раздался треск и хруст, множество лап и ног попирало землю; над деревьями мелькнуло несколько крылатых теней – там кружили клювокрылы. Как и предполагал Аргнист, основной поток Орды двигался полосой редколесья; по чаще ползли только отставшие крылья.

Вскоре между стволами замелькали чёрные, зелёные и серые тела. Хоботяры, броненосцы и прочие шли и шли вперёд, подгоняемые раз полученным приказом, отменить который могла только их гибель. Выглядело это воинство неважно – от бескормицы отощали. Много ли добычи в лесу, где всё живое разбегается задолго до их появления? Вот человечина – другое дело…

Ярина напряглась. Глаза её расширились, в них вновь полыхнуло зелёное пламя. И в тот же миг под ногами у Орды зашевелилась земля. Раздвигая слои травы, мхов и прочего, наверх стремительно поднимались тёмно-зелёные листья-клинки, и Двалин увидел, как их острия вспарывают панцири чудовищ с той же лёгкостью, что его топор рассекал воздух. Земля обильно окрасилась кровью, в ушах зазвенело от многоголосого воя. Твари корчились, нанизанные на десятки и сотни зелёных лезвий, от которых не было спасения.

Чудища заметались. Вздымавшаяся из-под земли смерть гнала их прочь из чащи, туда, к редколесью, где шли главные силы высланного против Аргниста войска; хлынувший справа поток расстроил приготовившиеся к атаке шеренги Орды. Поднялась неразбериха, а Ярина, крепко зажмурившись, тянула всё дальше и дальше гибельный зелёный меч – и на ножах травы завизжали первые жертвы уже среди тех, кто шёл по редколесью…

Длинный смертельный клин рассекал силы Орды надвое. Меньшей части не осталось ничего другого, как валом валить на занятый войском Аргниста гребень Сухой Гряды. Большая осталась позади – в недоумении.

Поскольку с этой Ордой не было начальника вроде Хисса, ей пришлось придать некоторую способность оценивать обстановку и изменять тактику в соответствии с ней. Задние ряды сперва приостановились, а затем вновь двинулись вперёд, топча мёртвых сородичей.

Зелёные мечи стремительно желтели, превращаясь в обычные сухие листья. Орда втоптала их в пыль и пошла дальше.

Копейщики Аргниста встретили охваченную паникой Орду сплошным частоколом пик. Боевой порядок тварей давно нарушился, брюхоеды перемешались с рогачами, хоботяры с главопастями; подгоняемые страхом, чудовища сами налетели на копья. Фаланга выдернула окровавленные наконечники и ударила вновь. Через головы первых шеренг непрестанно били стрелки-самобойщики.

Когда подпиравшая Орда прошла по трупам погибших сородичей и вновь заполнила смертное поле, Ярина нанесла второй удар. На сей раз ей пришлось ещё тяжелее – надо было заставить травяные мечи пройти насквозь через уже валявшиеся трупы. Три четверти от всех тварей Орды оказались пронзёнными; остальные же в поисках спасения врезались в тылы тех, кто пытался прорвать строй воинов Аргниста.

Атаку панцирной конницы старый сотник возглавил сам. Окольчуженные кони и всадники рассекли отвратительное сонмище, а после этого в дело вступили арбалеты.

Двалин застыл возле девушки, чуть сгорбившись, покачиваясь на напружиненных ногах и катая в ладонях секиру. Ярину трясло, как в лихорадке, она смертельно побледнела – и, едва сумев продержать заклятье сколько положено, со слабым вздохом внезапно повалилась на мох.

Гном рванулся к ней – и тотчас же между деревьев замелькали скачущие тени. Остатки Орды спешили унести ноги с поля боя. На пути у них оказались гном и Ярина.

Первым на Двалина бросился какой-то очумевший ногогрыз в компании трёх костоглотов. Одного из них секира Двалина развалила ещё в воздухе, однако остальные дружно бросились на гнома, норовя сбить с ног.

Топор с хряском рассёк череп ногогрыза и завяз в очень некстати подвернувшемся здесь корне. Взревев от ярости, Двалин выпустил секиру и принялся молотить во все стороны кулаками, закованными в латные рукавицы. Двум оставшимся костоглотам он просто переломал все кости…

К тому времени, когда Двалин выбрался из леса, всё уже было кончено.

Орда не прошла за Сухую Гряду.

Двалин вынес Ярину с поля боя на руках. Секиру гнома по самую рукоять покрывала чёрная кровь – по дороге пришлось зарубить ещё пару-тройку излишне любопытных тварей.

– Что с ней?! – рванулся к ним Аргнист, едва завидев.

– Без чувств, – ответил гном. – Перестаралась, бедная…

– Да, это ведь она, почитай, в одиночку всю Орду положила… – покивал старый сотник. – Но расскажи мне всё же, кто она такая?..

Однако закончить этот разговор им удалось только на следующий день, когда войско вновь двинулось на запад той же самой дорогой, по которой они только что отступали. Аргнист хотел очистить от Орды как можно больше земель к югу от Рыцарского Рубежа… а потом, если удастся, двинуться на север – выжигать гнездовья одно за другим. Но это только в том случае, если удастся уговорить войско. Теперь, когда появилась Ярина…

– …Так вот мы с ней и познакомились, – закончил свою историю Двалин. – Что она колдунья, я с самого начала знал – потому за ней в Галене и охотились. Но что вот так может всю Орду прикончить – о подобном я и помыслить не мог.

– Да, дела, – вздохнул Аргнист. – Слушай, брат гном, кто же она такая?

– Похоже, она и сама не знает, – буркнул проницательный Двалин, прихлёбывая из высокой кружки славное южное пивко. Им удалось разжиться сразу же после победы при Сухой Гряде – местные землепашцы постарались. К войску Аргниста присоединилось ещё полтысячи крепких крестьянских парней, и старый сотник вместе с Фрабаром вновь занялся привычным делом – срывал голос, грозно рявкая на новобранцев.

Ярина очнулась только на вторые сутки.

– Где… я? Что… с Ордой? – выдавила она, едва приподнявшись.

– В лагере Аргниста, – необычайно мягко ответил не отходивший от бесчувственной девушки Двалин. – А Орды перед нами больше нет. Ты её уничтожила. Всю.

– О-ох! Как же я устала… – пробормотала Ярина. Глаза её вновь закрылись, но на сей раз она не потеряла сознание, а просто уснула.

Войско шло на запад.

По лицу Эльтары скользнул игривый солнечный зайчик. Принцесса сморщилась, что-то недовольно проворчала, даже попыталась отвернуться во сне, но зайчик оказался настойчивым. Эльтара открыла глаза.

Где она? Что это за белокаменный покой? Как она сюда попала? Стоп!

«Видно, ты слишком разоспалась, – сурово укорила она себя. – Ты в Снежном Замке, ты продала себя в наложницы Горджелину Равнодушному! И в обмен на это он спас Эльфран!»

Эльтара рывком села в широкой постели, прижимая к груди тонкую простыню. Прямо напротив неё стоял Горджелин и – немыслимое дело! – играл круглым карманным зеркальцем, ловя утренние лучи и пуская яркий отблеск прямо в глаза Эльтаре.

– Пожалуйста, ну не надо!

– Высокородная саойя никак не хотела просыпаться, – очень серьёзно и холодно сказал Снежный Маг. – Мне пришлось принять особые меры. Завтрак уже накрыт. – Горджелин учтиво поклонился и вышел, плотно притворив за собой дверь.

Эльтара задумалась. Она провела здесь всю ночь, а купивший её волшебник даже не притронулся к своему приобретению! Что это? Или он решил, что подобное обращение тут же заставит её саму броситься к нему на шею?..

Однако же не к лицу наследной принцессе Эльфрана опаздывать к завтраку. Эльтара поднялась и, подойдя к роскошному трёхстворчатому зеркалу в углу покоя, обнаружила на полке такой набор магических и немагических штучек для наведения красоты, что невольно ойкнула от восхищения, словно деревенская девчонка, получившая в подарок первое зеркальце.

К сервированному на двоих столу вышла Эльтара – такое совершенство, что даже в холодном лице Горджелина что-то невольно дрогнуло. Он ведь всё-таки был мужчиной, хотя всеми силами старался показать, будто «низменные» плотские страсти для него не больше чем забава…

– Благодарю почтенного хозяина за любезное приглашение разделить с ним утреннюю трапезу, – чопорно произнесла саойя, присев в лёгком, положенном по утонченному эльфранскому этикету реверансе.

Горджелин мгновенно подхватил игру.

– Благодарю высокородную саойю Эльфрана Вечного за любезное согласие разделить утреннюю трапезу с владельцем сих недостойных палат, – ответил он также в полном соответствии с эльфранскими канонами.

Трапеза удовлетворила бы самых строгих гурманов. Язычки говорящих ящериц с островов Комато, что в Полуденном океане, выдержанные в соусе, настоянном на трёхстах тридцати трёх травах Южного Хьёрварда, были самым простым и неизысканным из поданных блюд.

– Как провела ночь благородная саойя?

– Благодарю, прекрасно. Покоен ли был сон достопочтенного хозяина?

– В той же мере.

– Очень приятно.

В наступившей тишине негромко звякало столовое серебро. Церемониальный завтрак – дело серьёзное и пустых разговоров не терпящее.

– Не будет ли любезен почтенный Горджелин поведать, чего будут стоить его услуги, если Орда вторично попытается штурмовать Эльфран? – неожиданно спросила Эльтара.

– Признаться, высокородная саойя, я озадачен вашим вопросом. Признаюсь также, что был озадачен и в первый раз, когда вам оказалось благоугодно приобрести за очень высокую цену моё содействие. Почему ничего не предприняли остальные лорды Эльфрана и сам Вечный Король, ваш досточтимый отец? Неужели они собирались покорно ждать, пока Орда и в самом деле ворвётся в Эльфран?

– Не могу ничего сказать. – Взгляд Эльтары потух. – Не понимаю. Сперва я думала, что из-за Зеркала Норн, а потом…

– Зеркало Норн не справилось с моим заклятьем, – напомнил Горджелин. – Оно хорошо, когда отражаешь направленные потоки чистой силы. Но против мало-мальски изощрённого волшебства бессильно – что я и доказал. Не претендую на абсолютную оригинальность этого метода! Он почти целиком заимствован из трактатов, что я даю читать моим ученикам. Отчего же его не пустили в ход защитники Эльфрана?

– Я не знаю, – вновь повторила Эльтара. Она и в самом деле ничего не могла сказать. До сих пор поразмыслить над случившимся было недосуг, приходилось спасать Эльфран, а теперь… Теперь уже поздно что-либо менять.

– Что ж, я люблю загадки. – Горджелин откинулся на стуле. – Они помогают скоротать вечность. Не желает ли высокородная саойя присоединиться ко мне в сих разысканиях?

– Я поклялась быть наложницей Горджелина, именуемого ещё Равнодушным Магом, – спокойно ответила Эльтара. – Если такова окажется его воля – я безропотно выполню её.

– Высокородная саойя не должна следовать ничьей воле, кроме собственной, – покачал головой Горджелин. – Мне было бы приятно, если бы саойя сама, по доброй воле согласилась разделить со мной эти учёные досуги. А по принуждению… Нет, лучше я отправлюсь один. Весь замок остаётся в полном распоряжении высокородной саойи. Мне служат тролли, – Горджелин чуть виновато развёл руками, – людей я во внутренние покои не допускаю. Чтобы вызвать слуг, достаточно сотворить вот это несложное заклятье…

Горджелин откланялся и ушёл. Эльтара осталась одна.

«Ну что ж, похоже, всё складывается не так уж плохо, – думала она, глядя, как двое троллей при всей их громоздкости удивительно ловко убирали тонкий хрусталь. – Наверное, Горджелин и впрямь решил завоевать моё сердце. Глупец! Душа навек закрыта на прочный замок – с тех пор как исчез Рожденный Волной. Ещё жива надежда – пусть даже и крохотная, – что он всё-таки жив. А даже если и погиб, я всё равно сохранила бы ему верность. Неважно, что мёртвому. Ведь наступит же такое время, когда этот мир отживёт своё и изменится, и тогда все ушедшие с земли смогут встретить своих любимых и родных, с тем чтобы начать новую жизнь в иных, лучших краях…»

Весь день Эльтара в одиночестве бродила по Снежному Замку. Горджелин сперва уединился в своём заклинательном покое, потом, после второго завтрака, направился к ученикам. Обед он приказал подать себе в кабинет, и принцесса вновь увидела своего «хозяина» только за ужином.

Он казался очень усталым, этот гордый и холодный Снежный Маг. Под глазами залегли густые тени, лицо ещё больше осунулось, уголки губ опустились, заметнее стали морщины, рассекавшие лоб и щёки. Горджелин отсутствующе кивнул Эльтаре, сел к столу и рассеянно принялся за еду, время от времени бормоча что-то под нос. Внимания на свою наложницу он обращал явно недостаточно – вернее сказать, совсем не обращал.

И всё же Эльтара была уверена: он очень ждёт, чтобы с ним заговорили, чтобы его спросили, чем занимался весь день, что у него получилось, а что нет, почему он так много работает, – ведь надо же, в конце концов, поберечь себя.

«Да ему же нужна не наложница, а жена! – со смятением подумала Эльтара. – Самая настоящая жена – желательно бессмертная, как и он». Неужели… он решил предложить ей брак?! Но по каким законам?!

Однако она так и не заговорила. Ужин прошёл в мрачном молчании.

– Не будет ли любезна высокородная саойя пройти в спальню? – холодно осведомился Горджелин, вставая. Эльтара внутренне похолодела.

Вот оно. Он рассердился, он решил воспользоваться её клятвой! Кровь быстро и зло застучала в висках. Нет, я не переживу этого позора! Лучше уж сразу… и его, и себя… или хотя бы себя.

И Эльтара на всякий случай восстановила в памяти самоубийственное Пламенное заклятье. Оно обращало в пепел тело сотворившего, освобождая душу от груза мёртвого мяса и костей, действуя молниеносно и необратимо. Остановить его было невозможно. А самое главное – гибель от него была совершенно безболезненна.

Словно сомнамбула, ничего не видя вокруг, полуобнажённая Эльтара опустилась на край широкой постели. «У меня не будет даже савана, – горько подумала она. – Меня не оплачут менестрели, и никто не сложит баллады в память обо мне… Как же всё-таки страшно уходить!»