Текст книги "Хроники Хьерварда"

Автор книги: Ник Перумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 104 страниц)

Принцесса невольно схватилась за холщовый мешочек на груди.

– Не бойся, я их не тронула. Они твои, хотя вряд ли будут иметь силу в борьбе с Перворожденными… Но обо всем об этом – после. Я слушаю тебя.

И Арьята заговорила. В хищном лице Царицы Маб, обращенном к ней, девушка видела лишь интерес, участие да еще какую-то печаль, смертельную, неизбывную тоску, которую не излечишь уже ничем.

Однако говорила принцесса осторожно. Этой Царице Маб вовсе не обязательно было знать о пропавшем Трогваре, и потому принцесса говорила только о своих собственных приключениях. Когда она дошла до Призрачного Меча, длинные и тонкие пальцы Царицы сжались в кулаки, она даже прикусила губу.

– Что-то не так? – спросила Арьята. – Ты знаешь, откуда он взялся у меня?

– Что ты, что ты, нет, конечно! – замахала руками Царица, и по тому, насколько старательно она пыталась убедить принцессу, что ничего не знает, Арьята догадалась, что ее собеседница отчего-то предпочитает придерживать на этот счет язык за зубами.

– Мне нельзя это знать? – в упор спросила принцесса, и Царица Маб отвела глаза.

– Нельзя! – тем не менее последовал непреклонный ответ.

Повесть Арьяты длилась долго. Слушая, Царица время от времени вполголоса вставляла замечания, словно для себя самой:

– Конечно, Ненна всегда была добра, но храбрости у нее, сказать по правде, недоставало… Надо же, прошла через весь Халлан!.. Атор? Слыхала о нем… Сильный воин, это правда. Говорят, он оставил Черный Орден ради новой Владычицы на Халланском престоле… Твари Слепящего Света? Так вот оно в чем было дело… а я-то ломала себе голову… И кто-то вернул их обратно в узилище? Н-да, странно… разве что Дор-Вейтарну удалось его последнее чудо… да, я знавала его. Толковый был чародей, мир его праху! Доблестно жил и пал тоже доблестно.

Наконец принцесса замолчала, охрипнув от долгого рассказа, и без сил откинулась на подушки. Царица Маб тотчас подала знак Тревору, немедленно явившемуся с целой батареей разнообразных снадобий и растираний.

– Ты, конечно, не все рассказала мне, принцесса Арьята, – поднялась Царица. – Что с твоим младшим братом, принцем Трогваром? Если я не ошибаюсь, именно ему пророчества предрекали великую колдовскую силу – если, конечно, он попадет в руки Настоящего Учителя. Ты не упомянула о своем брате ни единым звуком. Он жив?

– Я не знаю, – ответила чистую правду Арьята.

– Понимаю тебя, – вздохнула Царица Маб. – Сказки твоего народа изображали меня довольно-таки коварной особой… Но тебе нет нужды таить что-то сейчас. Как ты понимаешь, я теперь далеко не та, которую нес по лунной дорожке летучий кораблик из кленового листка и паутины…

– А может, ты просто колдунья, – возразила Арьята. Ее внезапно охватил страх: что, если она угодила в хитро расставленную западню? Что, если это очередная уловка неведомых врагов?

Правая рука принцессы невольно напряглась, и, к своей невыразимой радости, она вновь ощутила в ней знакомый холодок – Призрачный Меч по-прежнему оставался верен своей невольной хозяйке.

Царица Маб лишь печально улыбнулась:

– Страх и недоверие еще очень сильны в тебе. – Она покачала головой. – Но не бойся – я не стану у тебя ничего выпытывать. Я просто расскажу, что, по моему мнению, произошло с тобой, и ты поймешь, что от меня скрывать и так ничего не надо…

– Кто такой Гормли? – внезапно перебила ее Арьята. Эта фигура как-то совсем выпала из ее памяти – а ведь она подозревала его сперва в причастности к гибели ее семьи…

– Гормли… – Царица вздохнула. – Ты задаешь опасные для тебя вопросы, высокородная принцесса. Лучше бы тебе не задумываться над всеми этими вещами. Смирись! Ведь погибших все равно не возвратить, сколь бы ни страшна была твоя месть. Ты не понимаешь, чем рискуешь…

– Не понимаю! – вскинулась Арьята; глаза ее лихорадочно блестели, казалось, она теряет рассудок. – Почему этот вопрос опасен?! Отвечай! – забывшись, выкрикнула она.

Бескровные губы Царицы Маб сжались в тонкую нить, в глазах блеснул гнев.

– Хорошо, я отвечу тебе, – ровным голосом произнесла она. – Гормли – бывший привратник Красного замка, куда он звал твоего отца. Не спрашивай меня больше! – Она резко вскинула руку. – Этот Замок – логово Тьмы. А привратник его ищет новую жертву… Но – утешься! – сейчас твоего отца в Замке нет.

– А где он? – последовал немедленный вопрос. – Ненна гадала мне… но ее не пропустили в Астрал, как она мне сказала…

– Сказала правду, – кивнула Маб, оправляя складки своего зеленого одеяния. – Там были твари койаров… Но теперь дорога туда открыта.

– Ты не сможешь отыскать его?! – взмолилась принцесса. – Всем святым заклинаю, во имя Молодых Богов!

– Не произноси здесь этих слов, – тихо, но яростно прошипела вдруг Маб, вся подбираясь, будто готовая к броску пантера. – Не произноси, если и дальше хочешь говорить со мной!

Арьята растерялась:

– Но… я не знала! Что они тебе сделали?

– Что сделали? – желчно усмехнулась чародейка. – Они обратили меня из той Маб, с которой ты познакомилась еще в детских сказках, в то, что ты видишь перед собой сейчас! Из Владычицы Фей я стала жуткой лесной старухой, черной колдуньей, которой служат тролли! – Она перевела дух и провела по лицу ладонью, словно смывая из взора ненависть. – Не будем больше об этом!

– Хорошо! – запинаясь, проговорила ошеломленная Арьята. – Но все-таки как насчет моего отца?

– Я не в силах отыскать его заклинаниями, подобными тем, что использовала твоя Ненна, – покачала головой Маб. – Этих сил я лишена.

Могу лишь отправить моих слуг на поиски… Но много ли смогут сделать несколько десятков троллей?

Голова принцессы горестно поникла.

– Но откуда же ты тогда знаешь, что его нет в Красном замке? – предприняла она последнюю попытку.

– Я чувствую это, – последовал ответ. – Я просто знаю, что его там нет, и все. Жаркая жажда Красного замка вырывается наружу, он ждет хозяина… Но горе тому, кто ступит на его порог!

– Меня все время пугают этим Красным замком… – задумчиво проронила Арьята. – Пугают, а мне уже не страшно. Чтобы отомстить и вернуть себе принадлежащий мне по праву трон, я готова на все. Готова даже отправиться туда, если смогу обрести там знание, необходимое для победы.

– И думать не смей! – строго произнесла Маб. – Тебе мало того, что это – цитадель Тьмы? Она извратит все твои намерения и желания, ты и не заметишь, как станешь послушным орудием в руках Темных Сил – и сгниешь, прожив страшную и бессмысленную жизнь, обреченная на ужасное посмертие.

Арьята вздрогнула и, словно силы разом оставили ее, с тяжелым вздохом упала обратно на подушки. Голова кружилась, тупая боль ломала виски, сознание начало уплывать… Из какого-то темного угла тотчас выскочил бдительный Тревор и засуетился вокруг нее, неодобрительно поцокивая языком и поспешно подсовывая какие-то микстуры. Принцесса рассеянно выпила поднесенный бокал, и дурнота понемногу отошла.

Она понимала, что вступить под Завесу Мрака до сих пор еще не в ее силах. Даже горя желанием отыскать отца, отомстить за своих, она не могла преодолеть боязни. Ничего страшнее лишения посмертия, конечной гибели души, не мог представить себе живший в Халлане человек… И она вновь отогнала от себя навязчивый призрак Красного замка.

Мало-помалу время и молодость брали свое. Страшные раны заживали благодаря неусыпной заботе Тревора; вскоре Арьята смогла вставать, затем наступил черед прогулок вокруг небольшого бревенчатого домика Маб в самом сердце лесного моря; принцесса частенько сиживала на берегу небольшого озерца подле жилища волшебницы, задумчиво глядя на черную непроглядную гладь.

Что делать дальше? Маб была ласкова с ней, принцесса ни в чем не знала отказа, ее свободы никто не ограничивал. Поправившись, Арьята принялась донимать Царицу вопросами, однако та большей частью уклонялась, отвечая одними лишь недомолвками. Сама Маб, как поняла Арьята, жестоко страдала от скуки; будучи наделена большими колдовскими силами (это ясно было с первого же взгляда), она не пускала их в ход – и не потому, что не хотела, а как будто встречая на своем пути какую-то странную преграду.

– Когда я увидела тебя… – рассказывала Маб, – во мне все словно бы взорвалось, я ощутила себя всемогущей, как будто… как будто кто-то щедро вливал в меня силы… И я остановила твой полет, потому что те Духи Воздуха, что несли тебя, уже готовы были выронить твое тело, я ощущала, что они теряют силы… Но вот повторить подобное, – она печально покачала головой, – повторить это мне уже не под силу.

Царица Маб проводила время, дрессируя своих троллей; вмешивалась в мелкие лесные свары – обитатели чащоб вечно ссорились между собой, и она разводила то хедов с гуррами, то забредших кобольдов с гномами… И еще Арьята поняла – Царица ждет Бессмертная, она терпеливо будет вот так, в бездеятельности, ждать того момента, когда мир вновь изменится и летучий кораблик из кленового листа со снастями из паутинок вновь заскользит по сверкающей серебром лунной дорожке…

– Так что же мне делать? – три месяца спустя в упор спросила Арьята у своей спасительницы. – Я чувствую, что обрастаю мхом от скуки!

Царица Маб вздохнула:

– Я надеялась, что ты задержишься у меня… Тебе разве плохо?

– Нет… – смутилась принцесса.

Ей действительно не было плохо – напротив, все заботы и тревоги словно отступили на время, и она могла отдаться блаженному, бездумному отдыху. Они подолгу беседовали с Царицей, и Маб рассказывала своей юной слушательнице поразительные истории, сохранившиеся – кроме ее памяти – лишь в тайных книгохранилищах Перворожденных да еще где-то в глубине громадного Королевского Халланского Архива, который отец Арьяты все порывался разобрать, да так и не нашел времени.

О глубоком прошлом говорила Маб, и перед замершей принцессой развертывались события невообразимо далеких веков. О страшных войнах, что кипели на юных тогда землях Закатного Хьёрварда, в которых эльфы сражались рука об руку с людьми против нагрянувших чудищ Хаоса; об ужасных вторжениях злобных, вечно голодных Духов, еще именуемых Лишенными Тел, оставлявших после себя мертвые пустыни – ни единой зеленой былинки, и о битвах с этими тварями, что вели укрепившиеся в западной части Южного Хьёрварда эльфы вкупе с храбрейшими из смертных, чародеев…

– Я была тогда там… – мечтательно подняв глаза, чуть нараспев говорила бывшая Царица Фей. – И все из моего народа, еще не ставшие к тому времени стрекозами, цветами или плодами, сражались вместе со мной… Единственный раз тогда я благословляла это свое уродливое вместилище из мяса и костей, потому что оно позволяло держать лук и стрелы. И старый Хрофт тоже был там… Старый Хрофт…

И начинались повести о великих героях древности, о войнах богов с посягавшими на Мир чудовищами, о возведении Асгарда и походах Тора, о сотворении Джибулистана, рукотворной страны Истинных Магов, тех, чей дом на вершине Столпа Титанов…

Эта история плавно переходила в рассказы о мирных днях, когда магический Народ Фей действительно повелевал веселым цветочным царством; об играх, танцах и праздниках на залитых лунным светом колдовских опушках; о шалостях и забавах, о том, как помогали влюбленным и наказывали – в пределах невеликих сил своих – жестокосердных, скупых и лживых… Из края в край Большого Хьёрварда носилась тогда Царица Маб, крошечная, как и все Феи ее народа, на кленовом листке с серебряной паутинкой снастей на сделанной из черенка мачте. С бесчисленными сонмами Духов беседовала она тогда о глубочайших открытых им тайнах мироздания; беспечно играла в пене волн великой Реки Времени, и ужасные его драконы, что живут в водах этой реки, при виде ее забывали о своей солидности, предаваясь шумным играм на призрачных перекатах…

И лишь о Молодых Богах никогда, ни словом, ни слогом не обмолвилась Царица Маб.

– Я понимаю, тебе кажется, что ты теряешь время, – заметила Царица. – Тебе надо отыскать отца и брата… посчитаться с новой Владычицей, хотя в этом ты вряд ли преуспеешь. Народу она по сердцу! Твой отец, не в обиду тебе будет сказано, был все-таки не самым лучшим правителем. Не худшим, конечно, далеко не худшим, но все же Халланская земля заслуживала иного обращения.

– Как бы то ни было, я посчитаюсь с ней! – упрямо набычилась Арьята.

– Не стану тебя ни от чего отговаривать. Ты свободна в своих поступках. Только смотри, ведь Призрачный Меч ты не добыла, не завоевала – он был лишь вручен тебе, и ты не можешь знать, когда истинный владелец этого оружия потребует его назад. А вдруг в решающий момент ты останешься с голыми руками?

– Зубами буду грызть, – мрачно отозвалась Арьята.

– Это уже другое дело, – чуть улыбнулась Царица. – Мой совет тебе – добейся ясности в судьбе твоего отца. Разыщи Трогвара. Орден Койаров разгромлен, ты можешь спокойно вернуться в Неллас и продолжать поиски. И поменьше вспоминай о Красном замке! Я, к сожалению, ничем не могу помочь тебе, кроме лишь этого совета. Хотя, погоди. У меня есть сколько-то золота, так ценимого людьми; возьми и обзаведись настоящим оружием. На всякий случай тебе лучше иметь и обычный стальной меч – разумеется, если его выкуют истинные, горные гномы. Я знаю одного такого, он часто бывает в Нелласе и привозит на продажу их оружие… а еще лучше будет, если ты разыщешь старую Ненну, – пусть доведет свое чародейство до конца! До пещер Светлого Братства тебя проводят мои тролли, так что тебе нечего будет страшиться.

Пещеры Ортана… Арьята призадумалась. В словах Маб был смысл, в самом деле, чем метаться по градам и весям, не лучше ли положиться на чародейское мастерство Ненны?

– Пожалуй, я так и сделаю… – медленно произнесла она. – Но, Царица, не могла бы ты подсказать мне, кто сможет научить меня повелевать Камнями Халлана? В крепости койаров я видела, что они живут, что в них и впрямь заключены большие силы…

– Боюсь, даже все Братство Ортана в этом тебе не помощник, – вздохнула Царица. – Здесь нужен кто-то из Истинных Магов. Когда-то я могла говорить с некоторыми из них… Как знать, может, получится и на сей раз?

– Долго учиться – это не по мне сейчас, – покачала головой Арьята. – Если я не поквитаюсь с этой выскочкой… то сойду с ума, наверное. Как подумаю, что она сейчас посиживает себе на отцовском троне – то есть на моем троне!..

– Если это тебя успокоит, скажу, что она сидит на своем собственном троне, недавно для нее сделанном, – заметила Маб.

– Вот-вот! А наш небось отправила на свалку! – Арьята сжала кулаки. – Ишь, какая быстрая! Уже и собственный трон завела! Ничего, ей недолго на нем рассиживаться…

Царица Маб укоризненно покачала головой:

– Высокородная принцесса, мысли о мести свили в твоем разуме слишком прочное гнездо. Чарами и настоями особых трав их можно было бы изгнать., но зачем делать тебя непохожей на саму себя? Я понимаю, ты скорее падешь в борьбе, чем смиришься со случившимся… Но вспомни о тех, кого тебе неминуемо придется убить ради осуществления твоих планов! Они-то ведь ничем не виноваты перед тобой!

– Как это не виноваты?! – вскипела Арьята. – Они все гнусные предатели! Те, кто поступил на службу к этой выскочке, – все они предали своего законного короля! По законам божеским и человеческим за измену всегда полагалось одно наказание – смерть!

Брови Царицы Маб неодобрительно нахмурились.

– Тогда тебе следовало бы истребить весь народ Халлана, – холодно заметила она.

– Ну, это уж слишком… – замялась Арьята. – Хотя… все они и впрямь отступили от данной королю присяги!

– А он всегда ли был верен своей собственной? – парировала Маб.

Арьята опустила голову. Все так, но королевская присяга, увы, такова, что остаться верной ей и в то же время успешно править просто невозможно.

– И все же я сделаю, как решила, – упрямо ответила она.

Царица Маб величественно пожала плечами:

– Я не могу удерживать тебя, ты не моя пленница. Иди! Но помни: ты еще пожалеешь о том, что отринула мою помощь. Тебе как воздух необходим настоящий наставник чародейства!

– Быть может, я не доживу до этого дня, – беспечно ответила принцесса…

ГЛАВА XV

На следующий день она двинулась в путь. Маб сдержала свое обещание – пояс Арьяты оттягивала тяжелая сумка-зепь, битком набитая золотыми монетами. Этих денег хватило бы лет на семь бережливой жизни где-нибудь в уединенном Халланском поместье, однако принцесса думала лишь о мести. Помнила она и совет Маб на всякий случай купить обычный клинок, хотя в глубине души полагала, что Призрачный Меч навсегда останется с нею С невидимым лезвием в руке она мнила себя непобедимой.

И все же по пути в столицу, преславный город Дайре, она не смогла не сделать небольшой крюк. Неллас был невдалеке, туда она в свой час. И добралась без всяких происшествий. Эммель-Зораг! Она должна была найти этого человека Быть может, Трогвар у него, и он в безопасности – надежда на это все еще сохранялась в сердце принцессы.

Вот и памятные башни, привычная толчея у ворот, городовая стража пропускает в город торговцев, землепашцев и прочий люд, торопившийся на торг, – урожай в этом году выдался изобильный, рыночные ряды ломились от товара…

Пока Арьята жила у Царицы Маб, лето миновало, прошла и большая часть осени. Давно были убраны хлеба, расстелен лен по полям, посеяны озимые…

В добротной одежде, отдохнувшая, поправившаяся, принцесса ничуть не напоминала теперь ту исхудавшую, бледную, с безумным огнем в глазах оборвашку, что брела три с лишним месяца назад по просторам Халланского королевства. С небрежным видом она уплатила входную пошлину, не глядя сунув серебряную монету стражнику, – золото Царицы Маб тотчас вернуло и прежние, казалось бы, уже накрепко забытые дворцовые привычки.

Отыскать дом старого сэйрава не составило труда. Вскоре принцесса, пытаясь унять бешено колотящееся от волнения сердце, негромко постучала в ворота.

Дом Эммель-Зорага претерпел разительные изменения. Заново перекрытая кровля, новое парадное крыльцо, тщательно застекленные окна, выкрашенные стены… Все в этом доме прямо-таки кричало о достатке его обитателей.

– Что угодно госпоже? – вырос перед принцессой вышколенный слуга в новенькой, с иголочки, ливрее.

– Угодно видеть почтенного Эммель-Зорага! – с достоинством ответила Арьята.

Ее пригласили войти. Обширная прихожая была выстелена драгоценными коврами из стран Южного Хьёрварда; вдоль стен, как на параде, выстроилась тяжелая мебель черного дерева.

– Хозяин велел спросить, как ваше имя, почтенная? – вновь появился слуга.

– Имя мое – Арьята, – не поворачивая головы, надменно бросила принцесса. Для нее этот ничтожный человечишка, состоявший в услужении у других, вообще не существовал.

Лакей ушел, с удивлением косясь на принцессу и что-то бормоча себе под нос; Арьята осталась стоять, нетерпеливо ударяя себя ладонью по бедру, – ее, наследную принцессу, держали в прихожей!

Наверху раздались торопливые старческие шаги. Отпихнув ошеломленного слугу, теряя туфли и на бегу пытаясь запахнуть дорогой халат алого бархата, по ступеням лестницы сверху почти слетел Эммель-Зораг. Запыхавшись от неимоверного для него усилия, он секунду вглядывался в лицо принцессы, а потом вдруг упал перед ней на колени.

– Где мой брат? – медленно произнесла Арьята. – Где принц Трогвар?

И старый сэйрав, не поднимаясь с колен, принялся рассказывать. Однако стоило ему произнести имя Дор-Вейтарна, как принцесса вскрикнула, побледнела и зашаталась, как будто нош отказались держать ее.

Все потеряно. Все. Оборвалась последняя ниточка. Единственный человек, знавший о судьбе малыша, сгинул в подземельях Черного Ордена, сгинул в пожаре, который вольно или невольно, но разожгла именно она, принцесса Великого Халлана!

Эммель-Зораг подхватил ее под локоть, крикнул слуг, велев отвести гостью отдохнуть в самые лучшие покои, как он выразился, «этого недостойного дома»…

Арьята не помнила, сколько времени она пролежала вниз лицом, уткнувшись в пуховую подушку. Она не плакала, слезы у нее давно уже высохли. Она лишилась последней капли надежды. Дор-Вейтарна не стало, а Трогвар, наверное, погиб либо когда койары штурмовали дом старого волшебника, либо после, уже в крепости, испепеленной ее, Арьяты, собственными стараниями.

А потом она встала; одернув одежду, принцесса шагнула к двери, однако створки тотчас распахнулись ей навстречу, и в комнату поспешно всунулся хозяин дома, неуклюже пытаясь поклониться на ходу.

– Ваше высочество желает покинуть этот дом? – Глаза старого сэйрава ловили малейшее изменение выражения лица принцессы.

– Желаю, – отрубила Арьята.

– Все мое имущество и вся моя жизнь в полном распоряжении вашего высочества, – еще ниже склонился Эммель-Зораг. – Я не изменял его величеству, вашему батюшке, не изменю и вам! Возьмите меня с собой, я кровью искуплю свою вину!

– Ты даже не знаешь, что я собираюсь делать! – возразила принцесса.

– Что бы ни сделали вы, ваше высочество, я постараюсь помочь, чем только смогу.

– Хорошо, – медленно произнесла Арьята. – Я намерена вернуть себе престол. Сейчас я собираюсь в столицу, чтобы там осмотреться на месте.

– Значит, я поеду с вами, – решительно заявил старый сэйрав. – Я довольно отсиживался и боялся! В Дайре у меня найдется пара-тройка старых приятелей глядишь, чем и пригожусь вашему высочеству!

На том и порешили.

Дорога от Нелласа до Дайре ни в малейшей степени не походила на тот путь, что проделала Арьята с семьей после переворота в столице. Тогда они в ужасе бежали куда-то в неизвестность, скрываясь под чужими личинами, теперь же они ехали, блюдя достоинство знатных сэйравов, останавливаясь в лучших придорожных гостиницах; Арьята вновь наслаждалась угодливостью слуг и завистливыми вздохами трактирных девушек. Она понимала, что это нехорошо, что она долго была такой же, как и они, зарабатывая себе хлеб насущный игрой на лютне, но ничего не могла с собой поделать. Как огнем жгла одна мысль: изменники… все вокруг изменники… Верны остались лишь четверо – Эммель-Зораг, Дор-Вейтарн, баронесса Оливия да еще старая Ненна.

И все же наблюдательная Арьята не могла не видеть, что народу стало жить действительно легче. Ослабло бремя налогов; укрощено было лихоимство баронов; писари и судейские, к полному изумлению Арьяты, исполняли свою службу как должно, не вымогая бесконечные приношения; даже всемогущие храмы Молодых Богов поумерили свои аппетиты – жреческая десятина была урезана втрое. Многие, подавшиеся было в разбой, возвращались к прежним занятиям, и им не поминали прошлого или тому подобного. Даже пьяных на деревенских улицах стало меньше.

После урожайного года землепашцы расторговались, на плечах парней и девок из народа замелькали обновки, их было как никогда много; повсюду играли свадьбы, по-настоящему веселые свадьбы, да вовсю стучали топоры плотников, возводивших то тут то там новые бревенчатые хоромы.

Арьята атаковала вопросами Эммель-Зорага.

– Да, дела как-то на лад пошли, – с некоторой неохотой признался он. – Околдовали народ наш, что ли? Давеча слуга мой тарелку разбил в былое время ему бы пяток плетей, а тут я только рукой махнул. А он – нет бы радоваться хозяйской милости – денег где-то занял и мне такую же тарелку на следующий день притащил…

Однако по существу Эммель-Зораг ничего не знал.

– Законы новые, конечно, вышли, не без этого, – говорил он. – О налогах или, скажем, о землях общинных… Но главное, по-моему, не в том. Закон что, пока он работать начнет, лист с ветвей не раз облетит и снова распустится… Нет, тут дело в чем-то другом..

После недельного путешествия они въехали в столицу, великолепный Дайре. Богато украшенный предшественниками нынешних правителей, он являл собой причудливое смешение каменных построек разных эпох, окруженных двойным кольцом стен. Первый из владык Халлана, закладывая город, повелел оставить для дворца-цитадели огромное пустое место в самом сердце Дайре, категорически запретив подданным строиться в пределах Дворцовой площади. Громадный пустырь так и остался уродливой проплешиной; дворец же Халланских королей разрастался медленно, из-за избытка места ничего из старых сооружений не разбирали, а просто возводили очередную пристройку, отчего резиденция правителей приобрела странный и местами даже пугающий облик. Древние замшелые башни, помнившие самые первые баронские восстания, соседствовали с изукрашенными скульптурой и лепкой, огражденными колоннадами и анфиладами легких арок флигелями новейшего времени.

Дворец стоял на холме, господствуя над городом; Арьята знала, что в подземельях, уходящих многими ярусами вглубь, есть и источники, и потайные ходы далеко за пределы внешнего кольца стен города. При известном старании она бы даже взялась отыскать эти входы – отец показывал их ей незадолго до смуты.

«Однако чего же я, в сущности, хочу? – не переставала задавать себе один и тот же вопрос принцесса. – Просто убить эту Владычицу, а там – будь что будет? Нет, так не пойдет, я не хочу умирать!»

Это чувство оказалось для нее неожиданно новым. Когда Арьята шла к цитадели Черного Ордена, ей было все равно, что станет с нею после того, как мать и другие будут отомщены; сейчас же одна только мысль об ужасном слепом Ничто пугала ее до судорог. Мало ли что болтают об этом посмертии… Может, его и нет. Ты просто погаснешь, как задутая свеча, не оставив даже рассеивающегося дымка… От этих мыслей Арьяте становилось дурно, она поспешно гнала их прочь, однако они упорно возвращались снова и снова…

Принцесса и Эммель-Зораг преспокойно въехали в Дайре, выбрали гостиницу получше, и старый сэйрав тотчас отправился по своим былым знакомым вызнавать новости.

Вернулся он лишь под вечер, когда Арьята уже совсем извелась от ожидания, и принесенные им вести оказались недобрыми. Старого короля почти не вспоминали; новая Владычица всецело пленила сердца бывших подданных принцессы. Они только и знали, что восторгались ее добродетелями; старый сэйрав не видел и малейших намеков на возможность мятежа.

– Тогда я просто зарублю ее, – медленно произнесла Арьята.

– И тогда вашему высочеству придется бежать из Халлана, потому что на вас тотчас же ополчится и стар и млад, – вздохнул Эммель-Зораг. – И почему ваше высочество так упорно не хочет послушать своего старого слугу и обратиться к какой-нибудь волшебнице для разыскания пропавших? Ведь койары, даже если его высочество принц Трогвар и попал к ним в руки, могли не дотащить его до своей цитадели!..

Однако Арьята лишь отмахивалась. Она уже смирилась со смертью самого младшего братика; более того, эта смерть, виновником которой она продолжала считать новую Владычицу, еще ярче раздувала ненависть к этой выскочке и превращала месть из просто кровожадного желания в дело справедливого возмездия.

Точно тигрица, лишившаяся детенышей и кружащая по ночным джунглям, с каждым пройденным шагом подбираясь все ближе и ближе к убежищу довольного удачей и не подозревающего об опасности охотника, Арьята день за днем бродила по городу, высматривая, подслушивая и примеряясь. По совету Царицы Маб она и впрямь обзавелась стальным гномьим мечом, а Эммель-Зораг подыскал ей стоящего учителя фехтования, не отличавшегося изысканностью манер, зато замечательно умевшего объяснять и показать самые смертоносные приемы так, что принцесса схватывала их буквально на лету. Сам же старый сэйрав не переставал вести долгие беседы среди разномастного общества столичной знати, настойчиво отыскивая недовольных.

Никакого определенного плана Арьята по-прежнему не имела. Владычица не таилась, не окружала себя многочисленной стражей, хотя у входов во дворец, конечно, стоял положенный караул. Новая Хозяйка Халлана ввела в обычай Большие Приемы, на которых без всякого приглашения мог присутствовать любой человек благородного происхождения; Арьята не сомневалась, что пробраться во дворец и встретиться с Владычицей не составит особого труда. Но что будет дальше?

Эммель-Зораг был настроен весьма скептически:

– Даже если ваше высочество сразит самозванку, то нелегко будет доказать неоспоримые права на трон вашего высочества…

– Что ты несешь! – вспылила выведенная из себя Арьята. – А королевский знак?! – Ее рука коснулась талии.

– Несомненно, несомненно, но если бы за вашим высочеством стояла по меньшей мере одна тысяча панцирной конницы, готовой к немедленному бою, не думаю, чтобы хоть кто-то из баронов вздумал бы перечить. Однако, если этой новой Владычицы не станет, очень многие бароны и владетели решат, что лучше не подчиняться вообще никому; тогда, боюсь, Халланское королевство окажется ввергнутым в пучину междуусобиц. А кроме того, Владычица успела набрать за последние три месяца внушительный полк новой гвардии; она почти не использует их для охраны своей собственной персоны, зато школят их на славу, скоро это будет лучший пеший полк во всем Западном Хьёрварде… исключая хирд горных гномов, разумеется.

Арьята слушала и могла лишь кусать в отчаянии губу. Мало-помалу она начинала понимать, что задуманное – вернуть себе трон – невыполнимо; оставалось только одно – не дать этой выскочке купаться в роскоши, накопленной упорным трудом ее, Арьяты, предков – королей и королев…

И тут, как нарочно, Эммель-Зораг принес вести об Аторе.

Старый сэйрав обладал хорошей памятью на лица; как-то раз он, описывая встреченных им на очередном Большом Приеме во дворце, упомянул и этого, как он сказал, молодого воина с двумя мечами Эммель-Зораг был точен в характеристиках, и принцесса вскоре убедилась, что невиданно высоко вознесенный для своих юных лет кавалер и есть тот самый Атор, с которым они вдвоем ползли к койарской крепости…

Маб была права. Бывший воин Черного Ордена и впрямь связал свою жизнь с новой Владычицей Халлана; если он в ее охране, пробиться и покончить с выскочкой будет не так легко…

Сперва Арьята выслушала Эммель-Зорага довольно-таки равнодушно: Атор или не Атор, какая ей разница?

– А вознесен он был, ваше высочество, как сказывают, за небывалый подвиг – в одиночку, почти что голыми руками разгромил тот самый Орден Койаров!

Принцесса желчно усмехнулась. Атор не терял времени даром; этот подлец попросту взял да и приписал себе все сделанное ею, Арьятой, – да и, наверное, Дор-Вейтарном!

И этого принцесса уже не могла снести. Как ни уговаривал, как ни умолял ее испуганный Эммель-Зораг, Арьята осталась непреклонна.

– В бесстыжие глаза его хочу плюнуть! – заявила она в ответ на все доводы старика.

Делать нечего, желание ее высочества – закон, и старый сэйрав скрепя сердце повел принцессу на очередной Большой Прием.

Сжав зубы, изо всех сил стараясь придать лицу веселое и беззаботное выражение, принцесса вступила под отобранный врагами отчий кров. В те мгновения, что они шли до боли знакомыми с самого раннего детства залами и переходами, она готова была убивать всякого, кто попадется ей на дороге… И еще она с горечью замечала, что во дворце полностью сменилась обстановка: мебель, лепнина, мозаика на стенах, оконные витражи – все было новым, и оставалось только гадать, каким образом эта выскочка сумела так перестроить дворец за какие-нибудь два-три месяца. Лишь полным напряжением воли Арьята держала свое отчаяние в узде – нестерпимо хотелось то ли разрыдаться, то ли с диким криком начать колотить эти драгоценные вазоны с заморскими цветами и обдирать шпалеры со стен…