Текст книги "Хроники Хьерварда"

Автор книги: Ник Перумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 104 страниц)

– Нас подслушивали! – прошипела предводительница. – И тот, кто делал это, где-то тут, рядом! Он не мог уйти далеко! Так вот что я чувствовала с самого начала! Это заклятье, будь оно неладно, да еще сплетенное Ненной! (Так звали старую колдунью, учившую Арьяту началам волшебства.) Принцесса здесь, в доме!

– Принцесса? – изумленно воскликнул совершенно сбитый с толку барон.

– Она тут, рядом… – не обращая на него внимания, шипела предводительница. – Тут, рядом… рядом… здесь!!! – Она пронзительно взвизгнула.

Словно чья-то могучая рука вышвырнула Арьяту из ее щели – настолько быстр оказался ее прыжок. В правой руке сверкнул стилет, цепкие пальцы рванувшейся вперед наперерез Фельве захватили лишь воздух, и клинок Арьяты пропорол левую руку предводительницы от локтя до плеча прежде, чем та успела защититься или хотя бы отпрыгнуть в сторону. И надо знать, на что способны в бою койары – а тем более их предводительница! – чтобы оценить силы, двигавшие в тот момент принцессой. Она прекрасно понимала, что против любого из воинов этого Ордена она не более чем младенец, замахивающийся игрушечным деревянным ножиком на закованного с головы до пят в броню королевского панцирника. Арьяту подтолкнуло отчаяние и чей-то безмолвный, но внятный приказ – нападай!

Принцесса рванулась прочь по коридору. Барон – пусть его, с ним она, быть может, найдет способ поговорить позже, а пока нужно бежать!

И она бежала – словно вновь спасалась от воинов Фельве. Арьята молнией промчалась по коридорам дома, безошибочно найдя дорогу к входной двери, хотя никогда не бывала здесь раньше и, понятно, не могла знать расположения комнат и переходов. За нею длинными прыжками мчалась Фельве, но у принцессы словно бы выросли крылья. То мгновение, на которое она опережала воительницу, Арьята потратила, подпирая парадную дверь очень кстати случившимся здесь колом, и злорадно усмехнулась, услыхав тупой удар тела, со всего размаха врезавшегося в закрытые створки.

Этим принцесса выиграла время. Когда Фельве наконец выбила окно и спрыгнула во двор, Арьяты уже и след простыл.

ГЛАВА V

– Что за странная судьба выпала тебе, принц Трогвар, – задумчиво бормотал Эммель-Зораг, пока нанятая кормилица возилась с младенцем. – Я был бы рад, прочитав в своем гадании, что тебе предстоит стать воином пресветлого Ямерта, отправиться на великую битву с черными легионами Владыки Ночи Ракота Восставшего… Но руны легли смутно и неясно, да и вряд ли Темный Властелин стал бы тратить на тебя силы, будь ты изначально, от рождения, на стороне Молодых Богов… Что же мне с тобой делать, принц Трогвар?

К старости у Эммель-Зорага появилась привычка размышлять вслух, вполголоса произнося слова. Домашние уже давно привыкли к причудам старика и не обращали на него никакого внимания. Трогвара они сочли подброшенным младенцем, очевидно, отпрыском знатной дамы, раз она оставила столько золота. Об истинных обстоятельствах появления ребенка в их доме Эммель-Зораг, понятно, не распространялся. Его беспокоило другое: воины в черном, хорошие воины, от которых спасалась бегством баронесса, – это, ясное дело, не кто иные, как люди Ордена Койаров, при одном имени которых народ бледнел и разбегался по углам. За принцем наверняка пойдет нешуточная охота. У этого Ордена хватит сил прочесать весь город, допросить каждого его жителя… Рано или поздно койары нападут на след – при этой мысли старик вздрогнул. О пыточных застенках Ордена ходили настолько страшные легенды, что их передавали друг другу только шепотом и при ярком свете дня. И эти слухи утверждали, что пытают там узников не простые палачи и не всякими там привычными клещами или тисками. В подземельях Ордена обитали ужасные бестелесные духи, медленно обращая в ничто плоть своих жертв, они выпивали их души…

Вывод из всего этого следовал простой: принца нужно спрятать, причем побыстрее и понадежнее. Враги должны окончательно потерять их след. Эммель-Зораг медленно поднялся – вот и пришел тот день, приближение которого он смутно предчувствовал, которого он ждал и которого в то же время и боялся. Значит, ему, Эммель-Зорагу, придется уйти и провести в глухомани семь долгих лет… Потом он сможет отдать Трогвара в Школу Меча – но до этого ему еще надо дожить. Дожить, будь прокляты все демоны и небожители! И он доживет. Король, законный король еще вернется в свое королевство…

Нельзя сказать, чтобы старый сэйрав недолюбливал Перворожденных – просто он был верен раз и навсегда данной присяге, и освободить его от данного слова могла лишь его собственная смерть или законный король, которому он присягал.

Приняв решение, старик не мешкал. Собрав родню, он в тот же день объявил им небывалую новость. Никакие уговоры не подействовали. Вечером Эммель-Зораг, Трогвар и кормилица покинули Неллас. Старому волшебнику пришлось потрудиться, сплетая отводящие взор заклинания, – во всех городских воротах стояла стража из числа воинов Ордена Койаров; по счастью, Эммель-Зораг избег встречи с кем-либо из истинных чародеев этого Ордена – тогда бы ему не помогла никакая волшба.

И все же старик не мог отделаться от мысли, что мрачные воины, выпустившие его из ворот (городская стража в тот день куда-то бесследно исчезла), что-то заподозрили. Ему не нравилась и пыль на дороге: старику казалось, что оттуда за ним наблюдают мириады внимательных глаз. Пыль, способная слагаться в самые невероятные существа, пыль, впитавшая в себя отражения душ тысяч и тысяч проходивших по дороге существ – и людей, и нелюдей, – была излюбленным рабочим материалом колдунов Ордена Койаров, а Эммель-Зораг не знал достаточно сильных заклятий, чтобы отвратить от себя такую погоню.

И все же пока им везло. Башни Нелласа скрылись из глаз, путники миновали полосу предместий, а преследователей еще не было. Старик усилием воли гнал непрошеные мысли насчет того, что все еще, быть может, пройдет тихо.

Однако миновала ночь, проведенная путниками на постоялом дворе, миновал следующий день, они свернули с тракта, что вел на восток, к гаваням Беттора, и теперь шли на север, пробираясь к самой границе владений Халланской Короны.

Вокруг них потянулись густые леса, лишь изредка перемежающиеся с небольшими деревнями. Здесь уже чувствовалась близость Хребта, из-за которого с огнем и разорением приходили северные варвары. Местные жители носили оружие – они единственные в королевстве имели такую привилегию.

– Ты не боишься идти дальше? – спросил Эммель-Зораг кормилицу на четвертый день пути, когда громады гор Хребта уже закрывали полнеба.

– Я? Боюсь? Господин шутит, – засмеялась кормилица, ядреная нелласская деваха. – Мои родители и братья с сестрами наконец-то едят досыта! У них новый дом! Они даже хотят прикупить ферму! И все это благодаря вам, господин. Так чего же мне бояться?

На пятый день вокруг них сомкнулись угрюмые еловые леса. Проселочная дорога превратилась в узкую, полузаросшую тележную колею; старому волшебнику казалось, что он слышит далекое завывание волков, и это было странно – волки в эту пору, да еще и днем, обычая выть не имеют.

Дорога привела их в крохотную деревушку – полтора десятка дворов, жалкое подобие харчевни – и тут кончилась. Дальше по чащобам петляли одни охотничьи тропы, однако Эммель-Зораг и не собирался испытывать судьбу за Хребтом, хотя там, конечно же, койарам было бы труднее разыскать беглецов. Здесь, в глухой подлесной деревушке, жил старый приятель Эммель-Зорага, его собрат по Искусству, но, в отличие от нелласского сэйрава, не забросивший это занятие. Когда-то его имя тоже гремело над полями сражений, дочери самых знатных родов королевства втайне мечтали о том, чтобы войти хозяйкой в его грозный замок… Однако все это было давно. Один из лучших мечей Халлана, гордость королевской гвардии, известный отчаянными похождениями, человек, которого звали Дор-Вейтарн, избрал стезю волшебства.

И еще он приходился старшим братом тому самому барону Вейтарну.

В этих края Дор-Вейтарна прозвали Вороном – за иссиня-черные, как вороново крыло, волосы и за мудрость, исстари приписываемую в этих краях благородной птице. Дом его снаружи ничем не отличался от остальных деревенских строений; просторный – здесь строили с размахом, благо леса хватало – и простой, он ничем не привлек бы взгляда впервые оказавшегося здесь чужака. Но никто из деревенских обитателей не знал, что из подпола ведет узкий и длинный ход в тайные пещеры, открывающиеся в обрыв быстрой местной речушки. Там Дор-Вейтарн занимался своими изысканиями, туда к нему приходили странные гости, коим несподручно появляться в людских селениях даже ночью…

Отрекшийся от своего титула барон встретил старого друга с радостью и удивлением. Он выслушал историю, рассказанную Эммель-Зорагом, и лицо его омрачилось.

– Плохо дело, почтенный Эммель-Зораг. – Несмотря на долгие годы дружбы, Ворон именовал нелласского сэйрава только так и не иначе, поскольку тот был старше его годами. Переубедить его Эммель-Зораг так и не смог.

– Плохо наше дело, со всех сторон плохо, куда ни кинь, все плохо выходит, – задумчиво бормотал Ворон, глядя на разбросанные по полу руны. – Слишком многое связано теперь с этим младенцем, почтенный друг мой. За ним охотятся; койары – это понятно. Принц королевской крови нужен им для их отвратительных обрядов – они могут даже принести его в жертву своим покровителям, коих мы называем Лишенные Тел. А может, есть у них и иные цели, мне неведомые… Ты не хуже меня знаешь, почтенный Эммель-Зораг, что вся королевская семья Халлана отличалась большими магическими способностями; но лишь если у королевы рождалось именно столько детей и именно под такими Знаками Судьбы, как у нашей бедной правительницы, – да упокоит ее в посмертии пресветлый Ямерт! – то последний ребенок, если он мальчик, получает изначально поистине великие способности. Если его правильно воспитать… это может быть величайший колдун нашего времени. Лакомая добыча для Черных койаров!..

Однако давай оставим пока эти велеречивые рассуждения и подумаем, что надо сделать сейчас. Мыслю я, что тебе, почтенный друг мой, здесь оставаться невместно. Повелительницу койаров я знаю слишком хорошо. Она перевернет вверх дном весь город! Рано или поздно она узнает, что ты нанял кормилицу – и в тот же день исчез из города. Хоть ты и наказал своим домашним не болтать, но кто может полностью поручиться за то, что их языки и впрямь останутся на замках? Кто-нибудь да проговорится, а шпионов у койаров достаточно.

Но с Черными койарами мы с тобой, коль поможет светлый Ямерт, как-нибудь да управимся. Куда больше заботит меня твой гость, что принес тебе принца. Восставший Ракот никогда и ничего не делает зря, и последствия поступков своих он предвидит на много лет вперед. Быть может, он хочет использовать принца в борьбе с новой Владычицей Халлана? Кто знает, может, при ней Перворожденные выйдут из своего долгого уединения, вновь станут участвовать в делах этого мира? Быть может, именно этого страшится и именно этого не хочет допустить Владыка Мрака? Хотя… должен тебе сказать, почтенный Эммель-Зораг, что воюет Восставший по-рыцарски. По крайней мере, оставшихся над схваткой Перворожденных он пока не трогает.

– Чудовище, принесшее Трогвара, говорило мне, что его миссия оплачена самой дорогой ценой, которую только может заплатить смертный… – заметил нелласский волшебник.

– Ты полагаешь, почтенный друг мой, что Владыка Тьмы просто откликнулся на мольбу баронессы Оливии? Жаль ее, красивая была женщина и брата моего меньшого любила… – Ворон печально опустил голову, однако не дал скорби овладеть собой. – Быть может, быть может. Бытует такое поверье, что Владыка Мрака охотнее помогает смертным, чем далекие от нас Молодые Боги, затворившиеся в пределах своего Обетованного… правда, и плата за помощь у Ракота куда как высока… Хотя, чтобы послать такое чудовище, которому по плечу справиться с койарами, через миры и их ограды, нужны поистине великие силы…

– Мне страшно, друг Дор, – признался Ворону Эммель-Зораг. – Вдруг мы с тобой спасаем, укрываем, обучаем будущее страшное оружие Тьмы?! Не стоит ли отправиться в храм Ямерта или лучше милосердной Ялини – и вручить принца тамошним служителям?

– Что ты говоришь, почтенный Эммель-Зораг, – нахмурился Дор-Вейтарн. – Это же благороднорожденный принц, наш с тобой повелитель! Не знаю, как там себя покажет новая Владычица, – но ты-то служил королю! Хотя, должен сказать, народ пока на нее не ропщет… Однако нас это волновать не должно. Я давно удалился от двора, придворных интриг и тому подобного – но, как и ты, мой почтенный друг, я присягал Королевскому Дому Халлана, и от этой присяги я не отступлю. Нам надо спрятать принца так, чтобы до него никто бы не добрался, а потом… я считаю, предположение посланца Тьмы выглядит весьма разумным.

– Разве ты не хочешь взять Трогвара в ученики, если он, как ты говоришь, и впрямь может вырасти в великого колдуна? – спросил Эммель-Зораг, прихлебывая темное деревенское пиво.

– В ученики не берут, – опуская голову, сумрачно ответил Ворон. – Ученика посылает Судьба… Трогвара ко мне привел ты, не Она. Давай не будем говорить об этом, мой почтенный друг.

– Хорошо, – с некоторым удивлением сказал Эммель-Зораг. – Так что же ты предлагаешь делать?

– Принца следует оставить здесь, – произнес Дор-Вейтарн. – Но не у меня. Я отдам его на воспитание древесным, лесным гномам. Они кое-чем обязаны мне и не откажут нам в этой просьбе. Там Трогвар будет в безопасности. До лесных тайников не добраться никаким койарам. Я буду встречаться с ним, а когда ему исполнится семь… мы определим его в Школу Меча.

– Понимаю, – кивнул Эммель-Зораг и стал отвязывать от пояса тяжелый кошель. – Полагаю, тебе это будет нелишним?

– Это? Да, сколько потребуется внести за Трогвара в Школе…

– А остальное? А тебе, Дор-Вейтарн?

– Мне? Ты смеешься надо мной, мой почтенный друг. Ворону золото ни к чему. Завтра поутру я отнесу принца к гномам. А вы можете трогаться в обратный путь – погоди, не возражай, твое отсутствие не должно быть замечено! Мы же только что говорили об этом… – прибавил Дор-Вейтарн, видя протестующий жест Эммель-Зорага.

Нелласскому волшебнику не нужно было рассказывать о древесных, или лесных, гномах. Непоседливые и шкодливые, они тем не менее крепко держали раз данное слово. Золото не имело над ними власти, подобно той, что оно имело над их горными собратьями. Древесные гномы чтили волшебников и побаивались их. Деловитые, тороватые, они сами владели своеобычной магией, отстаивая свои лесные владения от желающих наложить на них свою руку. Если они дадут Слово – за принца можно будет не беспокоиться. Его след оборвется в этой глухой подлесной деревне, и даже он, Эммель-Зораг, не будет знать, где находится Трогвар.

Нелласский сэйрав и кормилица отправились в обратный путь, а Ворон, не испытывая судьбу гаданиями, уложил младенца и преспокойно отошел ко сну сам, предварительно послав весть лесным гномам. Черных койаров он не страшился – они хоть и могущественны и владеют странными силами, но сюда им добраться будет нелегко… А если они доберутся, у него найдется, чем их встретить.

* * *

Утро своего второго дня в Нелласе принцесса Арьята, законная наследница Халланской Короны, встретила забившись в узкую и глубокую щель городской стены. Она случайно наткнулась на место, где раствор выкрошился и кто-то – из озорства, наверное? – не пожалел сил на то, чтобы выломать из стены несколько громадных глыб. Подле этой щели стояли пригнанные в город возы с сеном, Арьяте удалось набрать немного для подстилки. Все пережитое отняло у принцессы так много сил, что она провалилась в черный сон без сновидений, едва улегшись.

Выбравшись из своего убежища и наскоро умывшись в колодце на Рыночной площади, принцесса вновь отправилась к дому барона Вейтарна. Она понимала, что это безумие, но иного выхода у нее не было. Барон представлялся принцессе ее единственным союзником, и она надеялась, улучив момент, поговорить с ним.

Пробираясь к памятному дому, девушка обратила внимание на мрачных воинов в черном и сером с короткими прямыми мечами у пояса, занявших в городских воротах место дружинников Нелласа. Столкнувшись взглядом с одним из этих воинов, Арьята невольно вздрогнула и поспешила пройти мимо, опустив глаза, – ворота охранялись Орденом Койаров. Это значило, что охота на них с Трогваром пошла уже всерьез.

У дома барона Вейтарна принцессе пришлось испытать новое потрясение. Она ожидала увидеть похоронную процессию – жены барона, несчастной Оливии, однако ее взору предстали две траурные повозки!..

* * *

Фельве медленно приближалась, низко склонив голову; предводительница койаров застыла на середине просторной передней; рядом с ней против собственной воли оказался растерянный Вейтарн.

– Твоя жена украла принца! – прошипела предводительница, поворачиваясь к барону. Глаза ее сузились, казалось, она сейчас вопьется зубами ему в горло. Наверное, единственный раз за всю свою жизнь та, которая стояла во главе самого могущественного тайного Ордена в Западном Хьёрварде, потеряла самообладание. – Отвечай, жалкий червь, где она его спрятала?!

Фельве метнулась к Вейтарну, подобно бросающейся на добычу змее; ее короткий и широкий кинжал столкнулся с недлинным клинком барона. Сталь со скрежетом ударила в сталь; свободной рукой барон попытался ударить Фельве в незащищенное горло, но тут слева от него что-то мелькнуло, и его рука с трудом отразила внезапный выпад предводительницы. Она не хотела убивать барона, он был нужен ей живым, и Фельве собиралась лишь приставить лезвие к шее Вейтарна, однако неистовый барон спутал все их планы.

– Люди, ко мне! – заревел он, отпрыгивая к окну. – Сюда, с оружием!

– Проклятие! – почти взвизгнула предводительница. – Фельве!

Ее верная соратница молча прыгнула, однако если она рассчитывала встретить обремененного изрядным брюшком, разжиревшего сорокалетнего мужчину, то жестоко ошиблась. С удивительной для его грузной фигуры легкостью барон извернулся, присев на одно колено, и его короткий парадный клинок ударил в живот Фельве. Железо легко погрузилось в плоть; пальцы Вейтарна обагрились кровью. Обмякшее тело Фельве глухо стукнулось об пол; Вейтарн выхватил из ослабевшей руки оружие, замахнулся им на предводительницу…

Сухо щелкнул небольшой арбалет, и странная стрела, оставляя за собой в воздухе блекло-зеленую дорожку, впилась в широкую грудь барона, тотчас превратившись в короткую и толстую змею с усаженной многочисленными зубами широкой пастью. Тварь немедленно вгрызлась в плоть, пробираясь к сердцу.

Вейтарн еще успел полоснуть тварь кинжалом Фельве, но тут жизнь покинула его тело, и он замер, распластавшись на полу. Из перерезанного тела страшной змеи на пол медленно вытекала темно-зеленая кровь.

Предводительница койаров, с презрением глядя на мертвого барона, неторопливо перезарядила арбалет. Как жаль, что этот Вейтарн ухитрился полоснуть клинком Дарготу, – доберись ненасытная тварь до его сердца, тело барона можно было бы извлечь из смерти особыми магическими приемами, и он стал бы еще одним бойцом воинства койаров; душа же его оказалась бы пленена могущественными малефиками Ордена…

Предводительница Ордена мысленно окликнула нескольких воинов из своей личной сотни и, когда в передней появились семь затянутых в черное фигур, коротко произнесла:

– Соберите здешних слуг. Заставьте этих скотов работать. Пусть к утру будет все готово для двух роскошных погребений. Распустите слух, что баронесса Оливия погибла от рук ночных бандитов, а ее супруг, не снеся удара, сам покончил счеты с жизнью. Здешней челяди пообещайте… сами знаете что, если они станут болтать…

Она отдала еще несколько приказов. Немедля расставить верных людей у городских ворот, а с утра начать прочесывать Неллас…

* * *

Арьята тотчас поняла, что здесь что-то неладно. Во дворе всем распоряжались угрюмые воины Ордена; испуганные слуги поспешно выполняли все их приказы. Спустя несколько минут из разговора толпившихся перед воротами зевак принцесса узнала, что барон Вейтарн присоединился к своей жене.

Арьята не рискнула вторично прибегнуть к заклятию слуха. Прошлый раз ее спасло лишь чудо, повторная попытка могла стоить жизни. Оборвалась последняя ниточка, которая могла бы привести ее к исчезнувшему Трогвару…

И все же она не могла уйти. Что-то неудержимо тянуло ее к этому дому, какая-то сила не давала ей уйти прочь; раздираемая на части противоречивыми стремлениями, принцесса сама не заметила, как обогнула строение и оказалась в узком переулке, возле задних ворот. Бродить здесь было чистым безумием – уже наверняка о ней знают все до единого воины Ордена; и все же она не уходила.

Створки ворот внезапно приоткрылись, четверо койаров с видимым напряжением выволокли громадный куль, перемазанный в нескольких местах чем-то багровым. Арьята поспешно юркнула за выпирающий угол какого-то сарая, не переставая следить за мрачной четверкой. Мимо нее прогрохотала телега, на передке сидел еще один воин Ордена; впятером койары с трудом взвалили свою ношу на телегу, возчик хлестнул лошадь, и та неспешно потрусила прочь. Четверо вынесших куль воинов вернулись во двор. Арьята осторожно выглянула из своего укрытия и, поминутно озираясь, припустила вдогонку.

Телега долго петляла по глухим и кривым проулкам; возчик ухитрился ни разу не пересечь оживленных улиц. Наконец они добрались до узких ворот, носивших выразительное название Мусорных. По счастью, их не охраняли воины Ордена – стояло лишь двое городских стражников, на все лады проклинавших своего начальника, уличившего их в пьянстве и поставившего на этот самый грязный и позорный пост. Они были полностью поглощены подбором наиболее подходящих прозвищ своему старшому и больше ни на что внимания не обращали. Принцесса беспрепятственно проскользнула вслед за повозкой.

Оказавшись за воротами, она поспешно зажала нос. Здесь на несколько миль от крепостных стен до самого берега реки тянулась старая городская свалка. Отец последнего халланского короля выстроил новую стену за свалкой, и так получилось, что об этом куске земли вообще забыли.

Телега осторожно пробиралась среди высоченных гниющих груд; огибая мутные лужи, на почтительном расстоянии за ней следовала принцесса. Углубившись довольно далеко в хаос мусорных хребтов, возчик остановил телегу. Повозившись некоторое время, он спихнул свой груз наземь, развернулся и тронулся в обратный путь.

Стилет Арьяты торопливо распорол грязную мешковину. Открылось широкое, грубо вылепленное лицо великана, с закрытыми глазами. «Верно, кто-то из слуг барона… – мелькнуло в голове принцессы. – Защищал господина… Но почему же меня потянуло за этой телегой?»

Тонкие пальцы принцессы осторожно коснулись мощной шеи, и тело великана внезапно вздрогнуло. Он был еще жив.

Арьяте стоило немалых трудов влить посредством магии в Гара достаточно сил, чтобы тот смог доковылять до берега реки, где было почище. Ей пришлось долго объяснять великану, кто она такая и почему он должен рассказать ей все со всеми подробностями. Гар не отличался сообразительностью, а принцесса слишком устала после своего чародейства. Так Арьята, чувствуя, как разжимаются ледяные тиски отчаяния, услыхала последнюю часть истории и узнала главное – имя того человека, к которому направлялась Оливия. Принцессе оставалось надеяться лишь на то, что посланец Тьмы выполнил волю баронессы и Трогвар попал к старому нелласскому сэйраву по имени Эммель-Зораг.

* * *

Дор-Вейтарн шел по длинному подземному тоннелю, прекрасно ориентируясь в полной темноте. Он направлялся к своей заклинательной пещере – после самого ухода Эммель-Зорага Ворон терзался смутной тревогой. Он чувствовал: его настойчиво ищет чья-то мысль, и в дело пошли магические средства. Дор-Вейтарн послал весть лесным гномам; они должны были прийти, и волшебник шел по залитой мраком пещере, держа на руках спокойно спавшего Трогвара.

Ворон слишком хорошо знал, что такое Орден Койаров, чтобы наивно полагать, будто нехитрая уловка Эммель-Зорага собьет их ищеек со следа. Один лишь раз, еще при жизни своего учителя, ему довелось видеть, как созданный малефиками Ордена Пылевой Демон настиг свою жертву, пройдя по ее следу почти полторы тысячи миль через весь Халлан…

Волшебник не старался отогнать тревожные мысли. Напротив, он тщательно обдумывал самые неблагоприятные для себя исходы – что койары уже знают об отсутствии Эммель-Зорага в Нелласе и сейчас их невидимые прислужники отыскивают на дорогах Халлана полустершийся след старого колдуна. В таком случае через день-два следовало ждать непрошеных гостей. У мага оставалось лишь несколько часов – для того чтобы вручить Трогвара гномам и дать им уйти поглубже в непроходимые для людей чащобы. В голове Ворона уже складывался план, правда, чреватый для него самого смертельным риском.

«Не обманывай себя, – подумал старый волшебник. – Койары поверят, что принц Трогвар вне досягаемости, лишь только держа в руках его труп. Труп настоящий, потому что его с придирчивостью станут расчленять весьма умелые малефики Ордена, для которых некромантия – хлеб насущный. И должен найтись некто, кто подбросит им такой труп… желательно с наибольшим шумом, грохотом и прочими огневыми потехами. А это значит, что тебе, Дор-Вейтарн предстоит дать бой посланцам Ордена… после которого они и найдут тело принца, сраженного их же оружием. Пусть Черная Матерь поотрывает их глупые головы после такого позора…»

Непроницаемый сумрак вокруг Ворона тем временем сменился мягким серо-зеленым полусветом. Впереди замаячила арка выхода.

Однако прежде чем шагнуть под раскинувшиеся своды приречной пещеры, Дор-Вейтарн долго и тщательно налагал скрывающее следы заклинание, надеясь, что среди множества ложных следов, которые он намеревался проложить вокруг своего жилища, колдуны Ордена не отыщут верный.

Старый волшебник оказался в просторной, чистой и сухой пещере, стены и углы тонули в мягком полумраке. Посредине, выбиваясь из-под земли, журчал ключ – от него брал начало небольшой ручеек, сбегавший по пологому руслу к реке. На белом песке в середине зала были видны грубо высеченные из камня черные стол и кресло, более смахивавшее на королевский трон. Подле них, рядом с источником из длинных валунов, был сложен круглый очаг. Больше в пещере ничего не было, однако она и не нуждалась ни в каких мрачных колдовских атрибутах. Воздух в ней был удивительно чист и напоен странными ароматами – их нельзя было соотнести ни с каким цветком или деревом, они были ароматами мысли и настроения, от одних безудержно тянуло в пляс, другие настраивали на серьезный лад. Были и такие, от которых сладко начинало щемить сердце, и те, что заставляли вдохнувшего их идти в бой, не помня себя. Однако последние Дор-Вейтарном на волю не выпускались никогда.

Ворон подошел к каменному креслу, осторожно положил запеленатого Трогвара на темную столешницу, отпил воды из родника, сел, устроился поудобнее и стал ждать.

Шло время, голубые колечки дыма из трубки Дор-Вейтарна плавно поднимались и таяли под потолком, на серебристой поверхности воды в каменной чаше родника прихотливо играли отблески света от зажженного Вороном магического фонарика. Старый волшебник выкурил целых четыре полные порции душистого табака из Южного Хьёрварда – единственное, что осталось от прошлой жизни, так это неистребимая привычка к хорошему табаку, – когда наконец появились гномы.

– Мы не могли прийти вовремя, почтенный! – не здороваясь, с порога произнес один из них. – В окрестных лесах творится что-то неладное…

Перед старым волшебником стояли пятеро невысоких лесных обитателей. Одеты они были большей частью в зеленое и коричневое, каждый имел на поясе толстый моток веревок с деревянными крюками на концах; из-под валяных шапок выбивались волнистые каштановые волосы. Оружия при себе они не носили.

На Дор-Вейтарна смотрели пять пар внимательных серых глаз. Обычно лесные гномы отличались легкомысленным и непостоянным нравом, однако были среди них и почтенные, заслуживавшие всяческого уважения семьи, что крепко блюли Лес, и именно благодаря им остальные гномы имели возможность беспрепятственно лоботрясничать.

Этот небольшой древний народ делился на три основные ветви, получившие несколько смешные названия корневиков, дуплянников и веточников. Первые обитали в глубоких норах под корнями старых деревьев – они-то и были самыми зажиточными, деловитыми и серьезными из всех. Дуплянники предпочитали одному большому постоянному жилищу несколько отдельных дупел, разбросанных тут и там по лесу. Веточники же вообще не утруждали себя устройством постоянных обиталищ, а кочевали с одного места на другое, нигде подолгу не задерживаясь и ночуя просто в кронах деревьев. Эти проводили все время в песнях, плясках, всяческих проказах, порой немало досаждая жителям подлесных деревень.

Разумеется, все гости Дор-Вейтарна принадлежали к корневикам.

– В чем дело, почтенные? – спросил он гномов, знаком приглашая их садиться. Из песка, повинуясь жесту сухой загорелой руки, появилось пять невысоких каменных стульев.

Гномы рассаживались неторопливо, блюдя достоинство. Если Ворон хотел чего-то добиться от них, не следовало начинать беседу с собственных просьб.

– По дальним окраинам начали рыскать какие-то воины в черном, – откашлявшись, солидно начал один из гномов, самый старший среди них, по имени Вестри. Его густая белая борода была аккуратно подстрижена, коричневатые сцепленные пальцы лежали на коленях, и Дор-Вейтарн заметил слабую дрожь. У старого гнома было явно неспокойно на сердце.

– Воины в черном, – продолжал тем временем Вестри. – Пришла весть от самого Нелласа. Люди с мечами. Шарят по окраинам лесов. С ними странные псы – точнее, это вовсе не псы, это духи в образе псов. Они что-то вынюхивают. Мы знаем этих тварей. Они кого-то ищут. Ищут чей-то след. Когда найдут, отправят в погоню Пылевого Демона. А Пылевые Демоны не упустят случая сожрать кого-то из нас, если заметят… Многие встревожены. Мы просим защиты!

Волшебник выпустил несколько колечек дыма из своей трубки, откинувшись на спинку кресла и полузакрыв глаза. Ясно было как день, что оправдались его худшие ожидания. Орден Койаров не тратил времени попусту. Каким-то образом они уже проведали о том, что Трогвара нет в городе. Пока еще они не связали исчезновение новорожденного принца с именем Эммель-Зорага, иначе черные воины уже двигались бы по его следу прямо сюда, к жилищу Дор-Вейтарна. Без сомнений, через день или два койары разберутся, что к чему. Таким образом, самое раннее – к завтрашнему вечеру ему следовало ждать гостей. Что ж, времени у нас хватит. Гномы успеют уйти достаточно далеко, а слугам койаров он, Ворон, устроит достойную встречу.