Текст книги "Иоанна I (ЛП)"

Автор книги: Нэнси Голдстоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Не успели эти кропотливые переговоры с родственниками привести к желаемому результату, как королева столкнулась с реальностью венгерского вторжения. В конце июня в столицу пришло известие, что передовой отряд венгерской армии уже прибыл и угрожает северо-востоку королевства. Авангард под командованием Карла Дураццо был немедленно отправлен в Абруцци с приказом провести разведку и сдерживать продвижение врага до тех пор, пока не будет собрана более мощная армия.

Появление венгерских войск на неаполитанской земле избавило Иоанну от необходимости притворяться, что она уступила требованиям свекрови. 15 августа легат выехал из Кастель-Нуово, а Людовик Тарентский наоборот там поселился. Неделю спустя в час вечерни Иоанна вышла замуж за своего кузена. Времени на получение официального папского одобрения или необходимых разрешений на свадьбу не было. Королева знала, что Климент, все еще надеясь избежать войны, в любом случае встал бы на сторону венгров и отложил или отказал бы ей в разрешении на повторный брак в качестве жеста доброй воли по отношению к семье Андрей, а этого Иоанна не могла себе позволить. Королевству нужен был преданный полководец, и теперь он у нее был, причем самый лучший из имевшихся в ее распоряжении.

В сентябре Карл Дураццо и его люди вернулись в столицу, чтобы доложить о положении на фронте. Новости были мрачными. Передовой отряд венгерской армии объединился с несколькими мятежными баронами с северо-востока королевства. Карл сумел отстоять Аквилею, но все же был вынужден отступить перед превосходящими силами противника.

Вместе Людовиком, Роберт Тарентский и Карл Дураццо занялись сбором армии, скликая своих вассалов и вооружая подданных. Иоанна руководила дипломатическим наступлением и добилась от сицилийцев согласия воздержаться от собственного вторжения в Неаполь, пока королевству угрожают венгры, что было значительным достижением, поскольку перспектива скоординированных действий между этими двумя противниками наверняка обрекла бы королевство на гибель. Но новости из Флоренции были неутешительными. Несмотря на уговоры королевы и влияние семьи Никколо Аччаюоли, коммуна отказалась послать войска, чтобы поддержать своего давнего союзника. Флорентийские старейшины, прагматичные бизнесмены, уже оценили вероятный исход конфликта и предпочли сохранить дружеские отношения с королем Венгрии Людовиком, который, пока никто не стоит у него на пути, не собирался переносить военные действия за пределы неаполитанских границ. Поскольку флорентийская территория не подвергалась риску в этом противостоянии, правительство пришло к выводу, что нет необходимости отвечать на призыв королевы.

Однако отсутствие поддержки со стороны флорентийцев хотя и огорчило, но не сломило королевскую семью. По словам Джованни Виллани, совместными усилиями, возможно, впервые в жизни, Людовику и Роберту Тарентскому, а также Карлу Дураццо удалось собрать армию из более чем 2.500 рыцарей, некоторые из которых прибыли из далекого Прованса, а также уже привычных немецких наемников. Посоветовавшись с Никколо Аччаюоли, Людовик решил, что лучше всего сосредоточить войска в Капуе. Расположенная в двадцати милях к северу от Неаполя, Капуя имела важное стратегическое значение. Большая часть Неаполитанского королевства состояла из болот и топей, и только древняя дорога Via Appia, ведущая из Рима в Таранто, была достаточно надежной, чтобы позволить большой армии со всем ее обозом с осадной техникой и припасами быстро пройти, не боясь застрять в грязи, а Капуя находилась на Via Appia. Дополнительное преимущество города заключалось в том, что с трех сторон он омывался водами реки Вольтурно, что являлось естественным рвом и облегчало его оборону. Капуя уже давно была признана важнейшим компонентом оборонительной системы королевства, и поэтому сменявшие друг друга короли постоянно укрепляли город, так что он стал грозной крепостью.

В декабре Людовик Тарентский с помощью своего брата Роберта и кузена Карла Дураццо собрал армию и отправился в Капую, оставив беременную его ребенком Иоанну в Неаполе пережидать надвигающуюся бурю.

Глава X.
Весы правосудия

Людовик Венгерский покинул Вишеград 11 ноября 1347 года, чтобы возглавить вторжение в Неаполитанское королевство. Несмотря на обещания, данные на предыдущих военных советах, короля сопровождала вовсе не такая огромная армия как планировалось. Переброска большого количества войск на юг стала бы сложной логистической задачей. Людовику пришлось бы обеспечивать армию припасами, а это означало, что пришлось бы тащить обозы по отвратительным дорогам. Вместо этого король Венгрии, рассчитывая на быстроту натиска, отобрал 1.000 своих самых свирепых и опытных рыцарей и отправился в северную Италию только с этими элитными войсками, прихватив с собой большой количество серебра, надеясь по пути нанять наемников.

Благодаря строгой дисциплине (король и его люди находились в пути по шесть часов в день), Людовик к 3 декабря был в Читтаделле, между Вероной и Венецией; оттуда он двинулся на запад к Виченце и к 8 декабря достиг Вероны. Эти города, в которых преобладали гибеллины, немедленно и с энтузиазмом открыли свои ворота, чтобы приветствовать государя, который был союзником императора Священной Римской империи и планировал вторгнуться в гвельфский Неаполь. Армия Людовика пополнилась новобранцами, среди которых было много немецких наемников, жаждущих добычи. Эдуардо Аччаюоли сообщал, что к тому времени, когда он достиг границ королевства Иоанны, король Венгрии возглавлял армию из 5.000 рыцарей и 4.000 пеших солдат. Другой хронист доводит эту цифру до 15.000 конницы. Людовик не встречал никакого сопротивления на своем пути на юг. Даже гвельфская Флоренция, которая в прошлом так часто просила и получала военную помощь от Неаполя, предпочла просто убраться с пути захватчика, прислав делегацию, чтобы сообщить королю о своем нейтралитете, и даже позорно присвоила ему почетный титул синьора. К кануну Рождества король Людовик, сопровождаемый уже внушительной армией, встретился со своим передовым отрядом у города Аквила в Абруцци. Но вместо того, чтобы немедленно навязать Людовику Тарентскому сражение, который, как он знал, находился в Капуе, король Венгрии окольным путем через горы двинулся к Беневенто, почти незащищенному городу, который он легко захватил 11 января 1348 года.

Весть о падении Беневенто, а также о численности и силе венгерской армии быстро распространилась по всему королевству. В Неаполе царил страх, ведь Беневенто находился всего в трех днях пути от столицы. В Капуе неаполитанские принцы провели военный совет, на котором, по словам Доменико да Гравины, Карл Дураццо и Роберт Тарентский предложили капитулировать перед своим венгерским кузеном и без борьбы принести ему оммаж, чтобы заручиться его расположением. Несмотря на неоднократные просьбы Людовика Тарентского остаться и сражаться, эти два принца вернулись в столицу, чтобы подготовиться к прибытию короля Венгрии. Они забрали с собой многих баронов и рыцарей, и в результате этого предательства муж Иоанны вместе с Никколо Аччаюоли и первым лейтенантом Людовика Тарентского, верным графом Альтавилла, остался один с сильно уменьшившимися силами.

Когда Иоанна увидела, как герцог Дураццо и Роберт Тарентский с сопровождающими их войсками въезжают в Неаполь, она поняла, что потеряла свое королевство и ей грозит неминуемая гибель. Королева не сомневалась, что если она попадет к Людовику Венгерскому в руки, он непременно ее убьет. Ее единственной надеждой было бежать из Неаполя в Прованс, который оставался под ее юрисдикцией. Если она выживет, то сможет организовать контрнаступление, обратившись за помощью к своим провансальским подданным, папству и дяде Людовика Тарентского, французскому королю. Иоанна созвала членов своего двора и, в интересах упорядоченного перехода власти, назначила комитет из дворян для управления королевством в ее отсутствие. Чтобы максимально обезопасить свой народ от гнева захватчиков, королева официально освободила присутствующих, а через них и всех своих подданных, от клятвы верности, до ее возвращения в Неаполь, и посоветовала своим приближенным, ради их же безопасности, не сопротивляться въезду Людовика Венгерского в столицу.

Затем предстояло самое трудное: оставить сына.

Иоанна обожала своего ребенка и наверняка хотела взять его с собой. За последний год у королевы было множество возможностей отдать мальчика Клименту или венграм, но она упорно отказывалась это сделать, несмотря на все усиливающиеся угрозы и требования свекрови. Но королева собиралась отправиться в путешествие по бурному морю в середине зимы, что было крайне опасно для малыша. Даже если бы она решила рискнуть, не было никакой возможности увезти Карла Мартела, который находился под строгим присмотром Изабеллы Венгерской и  коменданта замка Кастель-дель-Ово, не предупредив их о своих намерениях. Иоанна знала, что венгры не причинят мальчику никакого вреда, если он останется в Неаполе. Ребенок Андрея был дорог ее свекрови. Отобрать его у матери было одной из причин вторжения короля Людовика, поэтому она могла быть уверена, что если Карл Мартел останется, о нем будут заботиться и защищать, а жители Неаполя хотя бы в какой-то мере будут избавлены от злобы и репрессий со стороны завоевателя. Карл Дураццо, без сомнения, намеревался немедленно отдать наследника престола своему победоносному кузену в качестве средства продвижения своих собственных интересов и вполне мог бы захватить королеву и передать ее венграм вместе с сыном. Она не могла пойти на такой риск и неизвестно, удалось ли ей хотя бы попрощаться с малышом. Единственной надеждой на то, что в будущем она сможет быть вместе со своим ребенком, было оставить его сейчас.

Взяв из королевской казны столько денег, сколько хватило бы на расходы и неизбежные взятки, которые потребовались бы ей для приобретения поддержки (ведь она ехала в Авиньон), в сопровождении небольшой группы приближенных, в которую входил ее камергер Энрико Караччоло, Иоанна ускользнула из столицы в ночь на 15 января 1348 года, на трех ожидавших в гавани галерах, и отплыла в Прованс.

* * *

Слухи о ночном бегстве королевы достигли Капуи рано утром следующего дня, и Людовик Тарентский в сопровождении Никколо Аччаюоли поспешил вернуться в столицу, оставив в городе гарнизон под командованием графа Альтавиллы. Когда эти двое убедились, что слухи о бегстве Иоанны из Неаполя оказались правдой, Никколо убедил принца Тарентского поступить так же. Людовик не мог преклонить колено перед королем Венгрии, как это собирались сделать его старший брат и кузен, ведь попади он в руки врага, как муж Иоанны, он был бы казнен. Как и королева, его единственной надеждой на успех было получение помощи извне, чтобы заменить те войска, которые его старший брат и Карл Дураццо так вероломно вывели из Капуи. Джованни Виллани сообщает, что Людовик и Никколо пытались найти вооруженную галеру на случай, если в пути их попытаются перехватить, но таковой не оказалось. Когда венгерская армия была уже на подходе, и времени оставалось в обрез, они наняли единственное судно, которое смогли найти, – узкую и хлипкую рыбацкую лодку, и вечером 16 января отплыли на этом маленьком суденышке, чтобы в последний раз попытаться убедить флорентийцев оказать помощь.

* * *

После шестидневного отдыха в Беневенто, в течение которого он принимал делегации со всего королевства, прибывавшие с изъявлениями покорности, в надежде предотвратить грабежи и резню, Людовик Венгерский, 16 января, двинулся со своими войсками на запад к Неаполю. Король не пытался сразу же взять столицу, так как Неаполь с его многолюдным населением и лабиринтом узких улочек было бы трудно покорить, если бы его жители решили сопротивляться. Вместо этого венгерская армия обошла столицу и направилась на север, в сторону Капуи. При приближении врага немецкие наемники находившиеся под командованием графа Альтавиллы, увидев множество своих соотечественников в рядах армии противника, дезертировали к венграм. После этого, в знак капитуляции, граф был вынужден поднять венгерское знамя на городской стене. На следующий день Людовик Венгерский прибыл к Аверсе и без сопротивления занял город, таким образом без единого сражения почти завоевав Неаполитанское королевство. Как и предполагала Иоанна, первым поступком ее деверя была отправка посланника в Неаполь с требованием передать ему Карла Мартела, что и было немедленно сделано. "В том же году, 19 числа того же месяца, сир Амелио дель Бальцо, который заботился о принце Карле Мартеле, передали его [Карла Мартела] венгерскому графу Чикконе, который принял его от имени короля Венгрии, а также сдал ему [графу Чикконе] Кастель-дель-Ово"[160]160
  Léonard, La jeunesse de Jeanne I, tome 2, p. 44.


[Закрыть], – сообщает Chronicon Siculum.

Также 19 января Карл Дураццо и Роберт Тарентский торжественно въехали в Аверсу во главе длинной процессии неаполитанских аристократов, чтобы официально преклониться перед королем-победителем. Хотя тот факт, что король Людовик выбрал город где был убит его брат в качестве места приема своих неаполитанских родственников, должен был настораживать, но герцог Дураццо, в частности, был уверен, что по крайней мере он и его семья (он взял с собой в эту дипломатическую миссию младшего из двух своих братьев, Роберта), получат теплый прием от своего кузена. Ведь, в конце концов, Карл подружился с братом Людовика Андреем незадолго до его смертью; возглавил безжалостное преследование его убийц, которое привело к публичным пыткам и казни самых близких королеве людей и призвал своих венгерских родственников вторгнуться в королевство, обещая свою поддержку и поддержку своих вассалов и союзников в случае, если оно состоится. Его номинальное участие в приготовлениях Людовика Тарентского, если оно вообще было известно королю Венгрии, не должно было, по мнению герцога Дураццо, быть использовано против него, поскольку Карл мирно сложил оружие и убедил других сделать то же самое. Этот момент был тщательно подготовлен месяцами тайной переписки с венгерским королем, и вот Карл въехал в Аверсу, полный смиренного раболепства и преданности к новому правителю Неаполя.

Все прошло так, как Карл и ожидал. Людовик Венгерский встретил изъявления покорности неаполитанской делегации с приятной любезностью. Он проявил особое почтение к своим кузенам, расспрашивая их о местонахождении всех младших членов домов Таранто и Дураццо. Когда ему сообщили, что двое представителей этих домов, Филипп Тарентский и Людовик Дураццо, остались в столице, чтобы организовать великолепную церемонию встречи короля, Людовик Венгерский настоял на том, чтобы они тоже приехали в Аверсу и присутствовали на праздничном пиру, который он планировал устроить 22 января. Карл Дураццо и Роберт Тарентский поспешили сообщить своим младшим братьям о приглашении короля, и вот вечером назначенного дня все члены семьи мужского пола собрались вместе на праздничный пир, завершение которого запечатлел для потомков Доменико да Гравина:

Король милостиво поприветствовав принцев и побеседовав с ними, оставил их в большом зале дворца, а сам удалился в свою комнату со своими советниками. После тщательного обсуждения Совет решил, что принцы будут арестованы по окончании трапезы. Король вышел из своей комнаты и вернулся в компанию своих кузенов; он обсуждал с ними, а также с присутствующими рыцарями и оруженосцами много разнообразных тем, пока не наступило время ужина. Когда ужин подали, королю принесли воду для мытья рук, затем тоже самое предложили герцогу Дураццо и принцу Тарентскому [Роберту], и далее всем остальным, согласно иерархии.

Герцог, принц и их братья были рассажены за другим столом. Воспользовавшись этим, [один дворянин] шепнул герцогу, когда ему прислуживал: "Несчастный герцог, Вы мне не поверите, но Вы сами пришли к своему несчастью. Вы еще можете спастись. Поверьте мне и немедленно уходите!" Но раздраженный герцог злобно взглянул на него и чуть было не доложил об этих словах королю, но, однако, сдержался и ничего не сказал… Когда ужин был окончен и столы убраны, король созвал герцога и других принцев. Его улыбка сменилась самым суровым выражением лица, когда он в страшных словами раскрыл истинные чувства, которые он испытывал к принцам и которые до сих пор тщательно скрывал: "Герцог Дураццо, чудовище беззакония, знайте, что Вы в наших руках, чтобы понести наказание за Ваши преступления и заплатить за Вашу измену своей жизнью. Но прежде чем умереть, признайтесь в своих злоумышлениях против нашего королевского величества, чтобы нам не пришлось привлекать других свидетелей для вынесения Вам наказания за Вашу измену. Итак, расскажите нам, герцог, почему Вы позаботились о том, чтобы Ваш дядя, кардинал Перигорский, отсрочил коронацию нашего брата герцога Андрея при римском дворе, что привело ему к бесславной смерти… Может быть, Вы хотите опровергнуть, что именно Вы являетесь автором этого плана? Вот письма, которые Вы написали, скрепленные Вашей печатью. Вы прекрасно знаете, что по завещанию нашего великого дяди короля Роберта мы должны были жениться на его внучке Марии, которую Вы взяли в жены обманным путем… После смерти нашего брата Вы проявили большое рвение в преследовании его убийц и жесточайшим образом отомстили. Возможно, этим Вы заслужили наше прощение. Вы писали, приглашая нас в это королевство, и обещали с помощью графов из вашей партии привести нас сюда и передать убийц в наши руки. Как же Вы осмелились, предатель, по приказу Иоанны, Вашей королевы, повести войско [против нас] под Аквилеей… Наши войска должны были помочь Вам уничтожить Людовика, Иоанну и других принцев, Ваших кузенов, и изгнать их из королевства; тогда Вы остались бы единственной властью в этой стране и замышляли бы нашу смерть… Но все эти Ваши хитрые планы сошли на нет, поскольку нельзя надеяться так играть с нами"[161]161
  Ibid., p. 38.


[Закрыть].

После этой вспышки, так напоминающей обвинения, которые Людовик Венгерский и его мать изложили в своих ранних письмах к Папе, все пятеро принцев были арестованы. Роберт и Филипп Тарентские, Людовик и Роберт Дураццо были помещены под охраной в темницу. Карл Дураццо предстал перед венгерским трибуналом, который быстро осудил его за соучастие в убийстве Андрея. На рассвете следующего утра Карла привезли обратно в замок, где его ждал Людовик Венгерский с отрядом солдат. Король потребовал указать точное место убийства своего брата. Герцогу ничего не оставалось, как выполнить эту просьбу, и он привел короля Венгрии и сопровождающую его стражу на террасу, где был повешен Андрей. Узнав, что именно здесь погиб его брат, Людовик Венгерский холодно отдал приказ о казни своего кузена. Карла Дураццо тут же обезглавили, а окровавленное тело перекинули через перила балкона в сад, где он лежал так же, как и труп Андрея в ту роковую сентябрьскую ночь за два года до этого.

Несколько часов спустя, после того как король покинул замок, монахи из соседнего монастыря подобрали останки некогда страшного герцога Дураццо и отнесли его обезглавленное тело в усыпальницу при церкви Сан-Лоренцо-Маджоре в Неаполе, где оно и было тихо погребено.

* * *

Отомстив за смерть брата таким убедительным способом, Людовик Венгерский покинул Аверсу и направил свою армию к столице Неаполитанского королевства. Шокирующая новость о казни герцога Дураццо и заключении в тюрьму остальных принцев из домов Дураццо и Таранто опередила короля, как и множество его солдат, настроенных на грабеж. "За этим трагическим вечером последовала ночь насилия. Слуг из эскорта [принцев] выслеживали и убивали на улицах Аверсы, а их дома в этом городе, как и в Неаполе, были разграблены", – пишет Доменико да Гравина[162]162
  Ibid., p. 41.


[Закрыть]. Провенгерски настроенные мародеры нагрянули и в неаполитанский дворец Карла. "Его жена Мария едва спаслась от этих бунтовщиков, – утверждает хронист, – она бежала посреди ночи, полуголая, с двумя маленькими детьми на руках, и укрылась в близлежащем монастыре Санта-Кроче". Вскоре к герцогине Дураццо (которая была снова беременна) и ее детям в монастыре присоединилась жена Роберта Тарентского, Мария Бурбонская, тоже находившаяся в тягости. Сестру Иоанны в конце концов тайно вывезли из Неаполя под видом монахини и она с детьми бежала в Тоскану, а оттуда на галере отправились в Прованс. Марию Бурбонскую, верные ей люди, также благополучно вывезли во Флоренцию.

Людовик Венгерский прибыл к Неаполю к вечеру. Весь день город готовился к встрече. Как только приближение венгерской армию заметили с городских стен, навстречу королю высыпала толпа аристократов и простолюдинов. В рамках грандиозной церемонии встречи (по иронии судьбы организованной Филиппом Тарентским и Людовиком Дураццо, томившимися в венгерском плену) королю предложили на выбор три великолепно украшенных балдахина, специально сооруженных для этого случая, под которыми он должен был въехать в столицу. Однако король отказался от всех, что вряд ли можно было назвать обнадеживающим знаком. Не улучшилось его отношение к покоренным подданным и при дальнейшем знакомстве. Первым делом Людовика после захвата Кастель-Нуово стал раздел дворцов, имущества и владений домов Таранто и Дураццо и раздача этих богатств самому себе и своим военачальникам. Вторым – пригрозить населению всеобщей резней, если горожане не соберут непомерную сумму в виде репарации для своего нового государя.

Столичные жители, привыкшие к более благосклонным методам королевы, которая кормила бедных и раздавала милостыню с регулярной щедростью, воспротивились такому суровому подходу нового государя к управлению, тайно избрав восемь ведущих граждан в качестве неофициального правительства и организовав под их началом добровольное ополчение. В ночь на 28 января, вытерпев в течение пяти дней грабежи со стороны наемников, разместившихся в частных домах по всему городу, и будучи уверенными в неизбежности всеобщего разграбления, горожане восстали. Перекопав улицы, горожане возвели импровизированные баррикады из булыжников мостовой. Эти баррикады не только блокировали проезд по улицам, но и обеспечивали восставших горожан метательными снарядами. Под командованием восьми выборных начальников население посменно дежурило всю ночь. Стоило на улице появиться кому-либо из наемников, как ему преграждали путь и тут же забрасывали камнями из окон и с крыш домов. Оказавшись под ударами со всех сторон, солдаты Людовика отступили; многие из них погибли, а многие попали в плен. Король был вынужден пойти на переговоры с лидерами временного правительства и согласился заплатить наемникам из своего собственного запаса серебра, чтобы снизить риск мародерства. Если бы мужчины из неаполитанской королевской семьи проявили хотя бы десятую часть стойкости и мужества простых жителей столицы, они могли бы избавить себя от смерти, ограбления и длительного заточения, не говоря уже о сохранении королевства.

Однако после того, как король Венгрии пришел к взаимопониманию со своими столичными подданными, случаи вооруженного сопротивления пошли на убыль. Людовик, который теперь называл себя королем Иерусалима и Сицилии, принцем Капуи и Салерно, королем Венгрии, Далмации, Хорватии, Сербии и Болгарии, а также другими титулами, вскоре смог осуществить последнюю и самую желанную из своих целей. 2 февраля, прикрываясь заботой о защите наследника трона от возможных заговоров против его жизни, он,  в качестве трофея, отправил двухлетнего Карла Мартела вместе с четырьмя пленными кузенами в Венгрию. Малыш, выросший в тепле южной Италии и никогда не видевший ни льда, ни снега, был окружен свитой венгерских дворян и кормилиц, которые перевезли его на восточный берег Неаполитанского королевства. Оттуда 12 февраля все они переправилась через Адриатику на далматинское побережье, чтобы начать долгое и опасное путешествию на север, через холодные горы и яростные зимние ветра, в Вишеград.

Ребенка королевы Иоанны в Неаполе больше не увидели. Карл Мартел, ослабленный тяжелым путешествием, умер вскоре после прибытия в Венгрию.

* * *

Галеры на которых Иоанна отплыла из Неаполя быстро пересекли Тирренское море и Иоанна смогла высадиться в Провансе 20 января, всего через пять дней после бегства из своей столицы. Она и ее свита сразу же отправились в Марсель, где, как знала королева, ей будет обеспечен теплый прием. Годы предоставляемых королевой преференций внушили жителям города горячую преданность "госпоже Марселя", как называли Иоанну, ведь короли Неаполя из Анжуйской династии быстро осознали важность этого порта как центра торговли и перевалочного пункта для переброски войск между различными отдаленными регионами их владений. 29 января королеве устроили торжественную встречу, сопровождавшуюся пышностью и великолепием, которые город смог организовать в кратчайшие сроки и на которой Иоанна публично пообещала поддерживать благосостояние и соблюдать интересы города. В свою очередь, ее вассалы пообещали защищать и поддерживать ее в трудную минуту. Почти все население высыпало на улицы, чтобы посмотреть на свою государыню.

К сожалению, Марсель не был резиденцией регионального правительства, так как эта честь принадлежала столице графства – Экс-ан-Провансу. Отношения Иоанны с этим городом, а точнее, с провинциальной знатью, которая там проживала и управляла от ее имени, были гораздо более напряженными, чем с марсельцами. Ряд претензий, возникших еще во времена Роберта Мудрого, так и не был удовлетворен, а недавно, недовольство усилилось из-за того, что королева выдвинула неаполитанцев на административные должности, которые, по мнению местных дворян, завидовавших их доходам и власти, должны были достаться кому-то из их окружения. Эти недовольства, всегда присутствовавшие в той или иной форме между официальным Экс-ан-Провансом и Неаполем, раздувались сторонниками венгерского короля, главным из которых был двоюродный брат Андрея, дофин Вьеннский, часто действовавший в Провансе в качестве агента венгерской короны. О масштабах недовольства местной аристократии и о венгерских происках в графстве Иоанна узнала, 2 февраля, когда по пути в Экс из Марселя ее встретила вооруженная стража, которая арестовала ее камергера и других итальянцев, ехавших в ее свите, по обвинению в заговоре с целью убийства Андрея и заключила их в ближайшую темницу.

Иоанна расценила этот поступок как уловку для торга, а не как серьезную угрозу своему правлению. В конце концов, если бы дофин Вьеннский действительно убедил правящую элиту Прованса перейти на сторону короля Венгрии, то арестовали бы саму королеву, а не ее слуг. Поэтому она продолжила путь в столицу и расположилась в родовом дворце, чтобы начать переговоры с провинциальным правительством для урегулирования проблемных вопросов. Блеск королевского присутствия в Эксе, а также участливое внимание прекрасной молодой королевы и ее очевидная готовность удовлетворить их жалобы успокоили уязвленные чувства обиженных администраторов, что быстро привело к примирению. Региональные власти ничего не могли поделать с ее приближенными – поскольку расследованием убийства Андрея занималась Церковь, только Папа имел право освободить обвиняемых по этому делу, – но компромисс был достигнут.  19 февраля Иоанна на публичной церемонии торжественно поклялась назначать в правительство только уроженцев Прованса, на что местные власти и аристократия немедленно ответили клятвой как ей самой, так и ее сыну, Карлу Мартелу. С этого момента венгерское вторжение в этот важный регион было предотвращено и Прованс остался верен королеве.

Если бы она пожелала провести остаток своих дней в комфортабельном изгнании, этого было бы достаточно, но Иоанна приехала в Прованс, сражаться, а не прятаться. Чтобы возобновить борьбу, королеве нужны были войска, а это означало изыскивание средств и привлечение союзников. Находясь на четвертом месяце беременности, она также нуждалась в папской диспенсации, чтобы узаконить в глазах Церкви и свой брак, и будущего ребенка. Но больше всего ей нужно было публично очистить свое имя от обвинений в заговоре с целью убийства мужа, поскольку ни одна из первых целей не могла быть достигнута без достижения второй. Из всех правителей Европы только Папа был способен разрешить эту проблему.

Однако она понимала, что не может рисковать, прибыв без приглашения в Авиньон и, возможно, подвергнуться унижению, если Климент откажется ее принять или, что еще хуже, прикажет арестовать. Если она и приедет в папский дворец, то это должно было произойти на ее собственных условиях, как королева, согласившаяся явиться на встречу двух равных, со всем достоинством и уважением, полагающимися монаршим особам. Она не могла позволить себе заполучить неприятный сюрприз и детали их беседы с Папой должны были быть оговорены заранее. Более того, Иоанна понимала, что для получения максимальной выгоды от встречи необходимо присутствие как можно большего числа свидетелей. Если бы они встретились приватно, Климент мог бы просто отрицать, что аудиенция вообще имела место. Она должна была заставить Папу принять ее публично. И вот, начиная с февраля, из своего замка в Эксе, королева Неаполя организовала эпистолярную кампанию, с целью прощупать Святой престол для встречи с Папой.

Климент не был рад ее письмам. Внезапное появление Иоанны в Провансе поставило Папу в неловкое положение. Несмотря на неоспоримые военные успехи короля Венгрии, папство все еще надеялось убедить его добровольно уйти из Неаполя, а согласие встретиться с беглой королевой наверняка возмутило бы Людовика. В тот самый момент, когда Иоанна заваливала Климента письмами с просьбами о поддержке, Папа также отбивался от послов, отправленными королем Людовиком, которые сообщили Святому престолу о победе венгров в Италии и настойчиво требовали от имени своего государя, чтобы королева (о которой Людовик знал, что она сбежала в Прованс) была низложена и казнена, а он, король Венгрии, был коронован вместо нее. Климент, понимая, что в конечном итоге ему придется выбирать между двумя правителями, но не желая пока делать этот сложный выбор, прибег к своему обычному маневру – затяжке времени. В ответном письме от 16 февраля он отклонил просьбу Иоанны об аудиенции, используя в качестве предлога присутствие при папском дворе венгерской делегации, и рекомендовал королеве вместо этого отправиться на запад, в Шаторенар, чтобы быть ближе к Авиньону, и там ожидать, пока его эмиссары с ней свяжутся. Надеясь получить через повиновение то, чего ей до сих пор не удалось достичь дипломатией, Иоанна приняла предложение Папы и 27 февраля отправилась в Шаторенар в компании восемнадцати рыцарей, присланных кардиналами в знак признания ее титула и положения.