Текст книги "Иоанна I (ЛП)"

Автор книги: Нэнси Голдстоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Только на этот раз папский указ возымел силу. Ведь такой возможности давно ждал старый противник королевы, у которого действительно были средства, чтобы лишить ее трона – Людовик Великий, король Венгрии.

* * *

Людовик Великий внимательно следил за событиями в Италии. Король Венгрии официально признал Урбана законным Папой в начале июня 1379 года, как раз перед тем, как понтифик низложил Иоанну. Одновременность этих заявлений, похоже, указывает на сговор между двумя дворами. Как бы то ни было, этот последний папский акт очень хорошо отвечал интересам Людовика. Старшая дочь короля Венгрии, Екатерина, первоначально помолвленная с сыном короля Франции, к сожалению, годом ранее умерла, добавив отцу проблем. Две оставшиеся дочери, Мария и Ядвига, должны были унаследовать два его королевства, Венгрию и Польшу, соответственно, но в результате такого расклада Карл Дураццо, его ранее усыновленный наследник, остался без королевства, и Людовик считал эту ситуацию очень опасной. Карл был уже взрослым, опытным воином, давно рассчитывавшим на корону, а поскольку дочери короля Венгрии были еще детьми, в случае смерти Людовика он мог легко одержать верх над своими кузинами, нарушив тем самым законную линию наследования. Людовик понимал, что ему необходимо подыскать своему амбициозному родственнику собственное королевство, чтобы отвлечь внимание Карла от венгерской короны.

Урбан с радостью предоставил ему такую возможность. Осенью 1379 года Людовик уже отправил Карла с армией на севере Италии, чтобы вмешаться в пользу Венгрии в конфликт между Венецией, Падуей и Генуей. Когда Урбан через своих эмиссаров призвал Карла направить его армию на юг и завоевать Неаполь, Людовик Великий разрешил Карлу использовать для этой цели венгерские войска в обмен на клятву Карла об отказе от любых претензий на венгерский трон. Карл принял это условие, и разработал план вторжения в Неаполитанское королевство.

В Авиньоне Климент VII следил за развитием событий с растущим беспокойством. Хотя Иоанна считала, что Оттон Брауншвейгский вполне способен защитить ее и королевство – позже она напишет, что ее муж "наполнит мир славой своих побед"[399]399
  Ibid., p. 462.


[Закрыть], – Климент был настроен гораздо менее оптимистично в отношении венгерской угрозы и искал союзника, который мог бы выступить на стороне королевы. Очевидным выбором стал Людовик, герцог Анжуйский, младший брат короля Франции, амбициозный, энергичный и опытный военачальник. Но, что еще было более важно, как член французской королевской семьи, он имел доступ к государственным финансам, необходимым для набора достаточно большой армии, чтобы бросить вызов Карлу Дураццо. Нельзя было ожидать, что Людовик начнет военные действия от имени Иоанны без какой-либо выгоды для себя, но Климент был уверен, что подходящий стимул можно найти, и пригласил Людовика встретиться с ним в Авиньоне в январе 1380 года, чтобы обсудить этот вопрос.

Результатом этих переговоров стало подробное соглашение, согласно которому герцог Анжуйский предлагал взять на себя обязательства по защите Неаполитанского королевства в обмен на то, что Иоанна усыновит его в качестве своего законного наследника. Людовик конкретно указал, что он готов сделать для королевы, а именно, предоставить в ее распоряжение четыре вооруженные галеры и деньги на случай, если ей придется бежать из Неаполя. Он также обещал своевременно собрать армию для для ее защиты без каких-либо затрат со стороны королевы. (В качестве дополнения к соглашению, Климент обязался финансировать все предприятие из церковных доходов, полученных от налогов во Франции и Испании). Людовик также согласился никогда не посягать на власть Иоанны или ее мужа, пока она жива. Королева должна была продолжать править, как и прежде. Только после смерти Иоанны Людовик мог претендовать на  наследство и взять на себя управление королевством. Предложения герцога Анжуйского казались настолько разумными, а внешняя угроза – настолько реальной, что, не дожидаясь ответа Иоанны, Климент, 1 февраля 1380 года издал буллу, официально назначавшую Людовика наследником Неаполитанского королевства и графства Прованс.

Но несмотря на серьезную для себя опасность, королева не хотела идти на этот шаг. Ее королевство было создано ее прославленным прадедом Карлом Анжуйским для соперничества с королевством Франция, а не для включения в его состав. Потеря независимости, подразумеваемая принятием предложения герцога Анжуйского, была бы таким же признанием поражения, как и проигрыш в противостоянии с венграми. Иоанне это не нравилось, и она знала, что ее подданные тоже будут против. Но она еще не была в таком отчаянии, чтобы хвататься за соломинку и тянула время. Никаких официальных заявлений в поддержку соглашения с Францией королева Неаполя в это время не делала.

Возможно, Иоанна также не могла смириться с тем, что Карл и Маргарита, которых она защищала и возвела в достоинство принцев еще детьми, так против нее ополчатся. Она уже сделала их своими наследниками, оплатила их пышную свадьбу и не проявляла к ним ничего, кроме привязанности. Особенно это касалось Маргариты, которая, после возвращения из Венгрии летом 1376 года, жила в Неаполе со своими детьми в течение предыдущих четырех лет. Поведение Маргариты, после состоявшегося церковного раскола, указывало на то, что, по крайней мере, вначале она поддерживала позицию своей тети. Внешне Маргарита не проявляла пристрастия к Урбану, а напротив, присутствовала на церемонии приветствия Климента VII в Кастель-Нуово в мае 1379 года и охотно признала Папу-француза вместе с Иоанной и остальными придворными. Не было никаких свидетельств размолвки или ссоры между королевой и ее племянницей. Более того, своим разрывом с Карлом Маргарита давала понять, что предпочитает общество своей тети обществу мужа.

Однако 6 июня 1380 года Маргарита внезапно покинула Неаполь вместе с детьми. Хронисты дают противоречивые сведения о ее отъезде. Один из них утверждает, что Иоанна держала племянницу под присмотром, но Маргарита, воспользовавшись вспышкой беспорядков на улицах столицы в тот день, сумела, в суматохе, незаметно скрыться с детьми. В другом источнике говорится, что Маргарита попросила разрешения уехать, чтобы присоединиться к мужу, и Иоанна удовлетворила ее просьбу, даже предоставив вооруженный эскорт для обеспечения безопасности ее и детей во время путешествия. Какая бы из этих версий ни была ближе к истине, отказ племянницы от королевского двора в Неаполе заставил Иоанну осознать грозящую ей опасность. В письме Клименту, написанном 29 июня 1380 года, королева официально утвердила Людовика, герцога Анжуйского, в качестве своего преемника и даровала ему права и титул герцога Калабрийского – традиционный почетный титул, предоставляемый наследникам неаполитанского трона. Климент VII быстро утвердил ее решение буллами от 22 и 23 июля.

Согласие королевы на помощь извне подстегнуло ход событий. К июлю Карл Дураццо во главе армии из 5.000 венгерских конных латников и около 2.000 пеших солдат находился в Романье, быстро продвигаясь к Тоскане. К августу он без боя взял города Губбио и Ареццо, а в конце сентября был уже в предместьях Флоренции. В ответ на это Иоанна отправила брата кардинала Орсини в качестве эмиссара в Тоскану, чтобы нанять наемников и заключить союз с Флоренцией против агрессора. Но флорентийцы благоволили Урбану и предпочитали примириться с Карлом, чем сражаться на стороне королевы Неаполя, еще недавно бывшей их противником в борьбе с Григорием XI. В начале октября город-государство провозгласил свой нейтралитет "с благосклонностью к захватчику"[400]400
  Ibid., p. 463.


[Закрыть] (чувствуя, что добрых пожеланий, какими бы благими они ни были, может оказаться, в данном случае, недостаточно для обеспечения своей безопасности, флорентийское правительство также благоразумно подкупило Карла 40.000 флоринов, чтобы он оставил город в покое). К 11 ноября 1380 года, в жутком повторении первого венгерского вторжения, без единого сражения, Карл и его армия добрались до Вечного города, где Урбан немедленно вознаградил своего нового союзника, назначив его сенатором Рима.

Неаполь готовился к войне. В течение следующих нескольких месяцев на границе королевства произошло несколько мелких стычек, но по большей части, в течение зимы, армия Карла ничего не предпринимала. Хотя войска Иоанны хорошо проявили себя в этих первых столкновениях, численность венгерской армии была достаточно удручающей, чтобы вызвать в столице большой страх. Склонившись перед необходимостью, королева призвала Людовика Анжуйского выполнить свое обещание и быстро прибыть в Неаполь, чтобы выручить ее в трудную минуту.

Но герцог Анжуйский оказался не готов ответить на ее призыв. Его старший брат, Карл V, король Франции, умер 16 сентября 1380 года, и Людовику пришлось поспешить в Париж, чтобы стать регентом при старшем сына Карла, будущем Карле VI. Покидать родную Францию, где в данный момент он обладал столь значительной властью, чтобы предпринять опасную и дорогостоящую авантюру в Неаполе, было крайне неудобно, и Людовик остался в Париже.

Преамбула к началу полномасштабного вооруженного конфликта произошла с наступлением лета. 1 июня 1381 года Папа, который так рьяно выступал против коррумпированности французских кардиналов, что спровоцировал раскол, официально передал Карлу Дураццо Неаполитанское королевство с условием, что, как только Карл и его армия сместят Иоанну с трона, племянник Урбана получит под свое управление города Капую, Казерту, Аверсу, Ночеру и Амальфи, а также несколько других богатых владений. Карл согласился на все, как и ранее с требованием Людовика Великого, и на следующий день, 2 июня, он был вознагражден Урбаном торжественной коронацией. Шесть дней спустя Карл Дураццо, теперь уже Карл III Неаполитанский, Сицилийский и Иерусалимский, выехал из Рима во главе свирепой венгерской армии, пополнившейся за зиму дополнительным отрядом итальянских наемников численностью около 1.000 человек. Вся эта сила, состоящая примерно из 8.000 закаленных воинов и обоза с осадной техникой, включая три огромных требюше, вышла из Рима и направилась на юг, в Неаполь.

Иоанна предприняла последнюю, отчаянную попытку заручиться помощью Людовика Анжуйского. В ответ на коронацию Карла III королева, 4 июня, издала прокламацию, в которой публично объявила о принятии герцога Анжуйского в качестве своего наследника и пообещала ему право голоса в управлении страной при ее жизни, но только если он будет придерживаться первоначального соглашения и прибудет в Неаполь с армией. Она также отправила высокопоставленного посла, графа Казерту, в Прованс и Париж со срочным посланием к Людовику и Клименту с требованием как можно скорее отправить к ней обещанные галеры с подкреплением.

Затем Оттон Брауншвейгский оставил королеву в Кастель-Нуово и отважно вывел отряд неаполитанских латников и пехотинцев из столицы, чтобы попытаться перекрыть врагу дорогу и помешать вторжению.

* * *

Две армии встретились у Палестрины, в двадцати пяти милях к юго-востоку от Рима, 24 июня. Силы Оттона безнадежно уступали противнику по численности, и неаполитанцы были вынуждены отступить. Венгры даже не стали преследовать бегущих врагов, а продолжили свой неумолимый марш вперед. Через четыре дня Карл Дураццо пересек северную границу королевства Иоанны.

Оттон перегруппировал войска и отступил к столице, надеясь дать отпор врагу у Капуанских ворот Неаполя. Он и его рыцари прибыли на место 16 июля, в тот же день, когда Карл Дураццо со своей армией достиг окраин Неаполя. Когда наступила ночь и затевать сражение было уже поздно, обе армии разбили лагеря – Оттон у Капуанских ворот, Карл у ворот дель Меркато, – и стали готовиться к предстоящей на следующий день битве.

Но Карлу не пришлось дожидаться утра. Под покровом темноты сторонники Урбана VI предали войска королевы. Как пишет итальянский историк XVII века Пьетро Джанноне, ссылаясь на более ранние хроники, повествующие об этих событиях, "тогда Паламеде Боццуто (брат Лодовико, назначенного Урбаном на пост неаполитанского архиепископа) и Мартуччо Аджес, два неаполитанских рыцаря и капитаны кавалерии, выступили со своими войсками; и, ведомые некоторыми из тех, кто вышел из города, двинулись по берегу моря к воротам делла Консерия и поскольку они не были ни заперты, ни охраняемы вошли через них в город. Оттуда, они дошли до рыночной площади, с громкими криками "Боже, храни короля Карла и Папу Урбана!". Затем, поддерживаемые теми, кто находился на рыночной площади, они легко победили тех, кто поддерживал королеву, и заставили их отступить в замок, а сами открыли ворота дель Меркато, и впустили Карл с его войском. Выставив сильный отряд стражи у этих ворот, он [Карл] направился к Капуанским воротам, где также выставил стражу, и послал другой отряд к воротам Св. Дженнаро, а сам с остальной армией расположился в Санта-Кьяре, чтобы помешать врагу войти через ворота Доннорозо и Реале"[401]401
  Baddeley, Queen Joanna I of Naples, p. 286.


[Закрыть]. Оттон узнал о предательстве только после того, как Карл Дураццо захватил городские ворота. И хотя неаполитанским войскам удалось разбить венгров охранявших свой лагерь, сторонники королевы оказались фактически заблокированы в столице, а Иоанна в Кастель-Нуово внезапно оказалась без защиты.

Карл ничего не оставил на волю случая и на следующее утро приступил к осаде Кастель-Нуово. Используя требюше, он обстреливал замок каменными ядрами, пока его саперы вели подкоп под стены. Когда ядра закончились, венгры стали забрасывать крепость нечистотами и прочей грязью, включая трупы убитых, пытаясь запугать тех, кто находился внутри. Многие из защитников замка, в результате этого обстрела, были убиты и ранены. Однако Иоанна могла бы выдерживать осаду еще несколько месяцев, если бы не впустила в замок пятьсот своих подданных, включая двух оставшихся племянниц, Спинелли и других членов ее правительства, а также двух кардиналов, оставшихся в Неаполе после возвращения Климента в Авиньон. "На следующий день Карл осадил Кастель-Нуово, где, кроме герцогини Дураццо [Жанны] с Робертом д'Артуа, ее мужем, находились почти все знатные дамы, которые из-за искренней привязанности к королеве боялись, что с ними плохо обойдутся; кроме того, там было огромное количество дворян с семьями, что и послужило причиной падения замка. Королева, отчасти из-за мягкости своего характера, а отчасти надеясь, что из Прованса быстро прибудут обещанные ей галеры, приняла и кормила их всех провизией из замка, которой, возможно, хватило бы гарнизону на шесть месяцев, но она была съедена за один"[402]402
  Ibid., p. 287.


[Закрыть], – вспоминает Джанноне.

Между тем осада продолжалась, и к третьей неделе августа запасы продовольствия истощились настолько, что стало ясно: если помощь не придет достаточно быстро, люди, укрывшиеся в замке, будут вынуждены сдаться или погибнуть от голода. И все же королева в свои пятьдесят пять лет верила, что сможет повторить опыт своей молодости, снова отправившись в Авиньон, чтобы предстать перед папским двором и обратиться за помощью. "Она не только намеревалась совершить побег, но и лично отправиться, чтобы убедить Папу Климента оказать ей помощь, и вернуться вместе с приемным наследником [герцогом Анжуйским] и изгнать врага"[403]403
  Ibid., p. 288.


[Закрыть]. 20 августа, чтобы выторговать время, Иоанна отправила личного эмиссара, графа Сан-Северино, к Карлу Дураццо, чтобы договориться об условиях перемирия. Карл согласился дать ей пять дней, "по истечении которых, если герцог Оттон не придет, чтобы освободить замок и снять осаду, королева должна будет отдаться в его руки"[404]404
  Ibid., p. 289.


[Закрыть].

Чтобы побудить королеву к капитуляции, Карл в качестве рыцарского жеста выразил заботу о ее персоне. "Когда Сан-Северино вернулся с этими условиями, Карл послал за ним нескольких слуг с подарком королеве – птицей, фруктами и другими яствами – и приказал ежедневно присылать все, что она сочтет нужным потребовать для своего стола. И более того, в свое оправдание он [заявил], что искренне почитает ее как королеву, и будет и впредь так поступать и уважать ее; что он не стал бы завоевывать королевство силой оружия, а подождал бы, пока оно перейдет к нему по наследству, если бы не видел, что герцог, ее муж, держит мощную армию и отсюда ясно, что он [Оттон] был бы в состоянии сохранить владение королевством и лишить его [Карла] единственного представителя рода Карла I, законного наследства"[405]405
  Ibid.


[Закрыть]. Реакция Иоанны на это бесхитростное объяснение неизвестна, но, скорее всего, она просто была заинтересована в том, чтобы добиться, пусть даже незначительной, отсрочки капитуляции. Прошел первый день из пяти, затем следующий, и следующий, а корабли из Прованса все не появлялись.

И вдруг на четвертый день Оттон нанес удар. Спустившись из замка Сант-Эльмо, откуда открывался вид на город, он со своими всадниками устремился к Пьедигротте и набережной, чтобы прорвать осаду и открыть путь снабжения Кастель-Нуово. Однако венгры быстро собрались и выступили навстречу. Неаполитанские войска под командованием Оттона "сражались с такой отвагой, что долгое время исход битвы был неясным. Наконец герцог [Оттон] бросился вперед к королевскому штандарту Карла с такой отчаянной отвагой, что никто не решился за ним последовать; так что, будучи окруженным лучшей вражеской конницей, он был вынужден сдаться в плен, а, его армия, потеряв командира, была разгромлена"[406]406
  Ibid., p. 290.


[Закрыть].

После поражения неаполитанских войск и пленения мужа у Иоанны не оставалось другого выбора, кроме как сдаться. Она снова послала графа Сан-Северино к Карлу, чтобы договориться о капитуляции. Утром 26 августа королева спустилась в сад Кастель-Нуово и встретилась со своим бывшим подопечным, чтобы выторговать приемлемые для себя условия. Хронисты отмечают, что Карл на протяжении всех этих переговоров бел себя по рыцарски. Переговоры продолжались до вечера, и тогда, очевидно, был составлен документ, в котором излагались условия капитуляции. В первую очередь Иоанна позаботилась о безопасности тех своих подданных и вассалов, которые поддержали ее в трудные времена. "Королева послала Уго де Сан-Северино с предложением сдаться и с просьбой к завоевателю взять под защиту тех, кто находился в замке вместе с ней. В тот же день король [Карл] со своей гвардией и Сан-Северино вошел в замок и приветствовал королеву, заверив ее, что выполнит все, что обещал, и позволит ей остаться в апартаментах замка, не как пленнице, а как королеве, и чтобы ее обслуживали те же слуги, что и раньше"[407]407
  Ibid.


[Закрыть]. Утвердив условия капитуляции, Иоанна вернулась в Кастель-Нуово и приказала вывесить на стенах замка знамя Карла, чтобы показать, что теперь он владеет и крепостью, и Неаполем. Затем она официально ему сдалась.

* * *

Что произошло сразу после пленения Иоанны, до конца не ясно. Существует достаточно подробный рассказ хрониста, который утверждает, что 1 сентября 1381 года, менее чем через неделю после капитуляции королевы, обещанные ей ранее галеры – десять вооруженных кораблей под командованием графа Казерты, личного посла, которого она отправила к Клименту и Людовику Анжуйскому просить о помощи, – наконец-то появились. Согласно этому рассказу, Карл Дураццо разрешил капитанам этих галер навестить Иоанну в ее заключении при условии, что королева объявит провансальцам, что решила сделать его, а не Людовика Анжуйского, своим законным наследником. Тогда Иоанна обманула Карла, согласившись поговорить с капитанами не уточнив, что именно она собирается сказать:

Как только они [провансальцы] вошли, королева заговорила с ними следующим образом: "Как память о моих предках, так и священные узы, которыми графство Прованс связано с моей короной, требовали большей поспешности, от вас, чтобы избавить меня, которая, претерпев все те лишения, что тягостны не только для женщин, но и для самых крепких солдат, вплоть до поедания мерзкой плоти нечистых животных, от рук жесточайшего врага. Но если это, как я полагаю, произошло непреднамеренно, а не по злому умыслу, то я убеждаю вас, если в вас осталась хоть искра привязанности ко мне или хоть малейшее воспоминание о ваших клятвах и о милостях, которые вы от меня получили, ни в коем случае и никогда не принимайте этого неблагодарного разбойника [Карла Дураццо] за своего господина, который из королевы сделал меня рабой; и даже если когда-нибудь вам будет предъявлен какой-либо документ, в котором я назначила его своим наследником, не верьте ему, но смотрите на него как на подделку или вымогательство против моей воли; потому что моя воля состоит в том, чтобы вы признали герцога Анжуйского своим господином не только в графстве Прованс и других моих владениях за горами [Пьемонт], но и в этом королевстве, и во всех землях в которых я уже назначила его своим наследником и защитником. Итак, идите и повинуйтесь ему; и если вы не лишены чувства благодарности за любовь, которую я проявила к вашей стране, и жалости к королеве, оказавшейся в таком бедственном положении, вы пойдете и отомстите своим оружием и помолитесь Богу за мою душу, и я не только советую вам это сделать, но, поскольку вы еще мои подданные, я вам приказываю"[408]408
  Ibid., p. 291.


[Закрыть].

Ее гости, продолжает хронист, "с печальными сетованиями оправдывались [за то, что не прибыли раньше] и, казалось, были очень огорчены ее пленением, и обещали сделать все, что она им прикажет, а затем не отважились покинуть свои галеры и отплыли в Прованс"[409]409
  Ibid., p. 292.


[Закрыть].

Хотя чувства и приказы, высказанные в речи Иоанны, безусловно, соответствуют ее характеру, другие хроники свидетельствуют о том, что 8 сентября корабли, о которых идет речь, все еще находились в Марселе и, похоже, вообще не были спущены на воду. И все же, что придает вышеизложенной истории еще больше правдоподобия, 2 сентября, то есть, на следующий день, Карл Дураццо неожиданно отказался от всех своих обещаний данных королеве. Вместо того чтобы позволить Иоанне жить в Кастель-Нуово, где находилось множество высокопоставленных придворных и членов королевской семьи, включая Оттона Брауншвейгского, Никколо Спинелли, Жанну Дураццо и ее мужа Роберта д'Артуа, он внезапно отделил королеву от ее двора и перевел ее в гораздо более жесткие условия в Кастель-дель-Ово в компании всего нескольких фрейлин. С ней также не обращались с уважением, причитающимся ее положению, как это было предусмотрено условиями капитуляции. Вместо этого Иоанна была низведена до положения пленницы. Она содержалась в изоляции, не имея возможности общаться с кем-либо, что еще раз свидетельствует о том, что она отказалась узаконить притязания Карла, публично назвав его своим наследником.

Положение Иоанны стало еще более отчаянным в декабре, когда Роберт д'Артуа, который ранее, чтобы получить свободу, покорился Карлу был арестован и обвинен в заговоре с целью убийства узурпатора и освобождения королевы. После этого во время сильной бури Иоанну спешно перевезли в замок Ночера, расположенный в глубине королевства к юго-востоку от Неаполя, ближе к Салерно. Карл позволил ей оставить при себе только одну фрейлину и трех слуг.

* * *

Однако у королевы все еще оставались влиятельные союзники. В Авиньоне, взволнованный известием о капитуляции и заключении Иоанны, Климент отправил эмиссаров в Париж, чтобы оказать давление на Людовика Анжуйского и заставить его выполнить свои обязательства по недавнему соглашению с Неаполем. К январю 1382 года французскому Папе удалось вырвать у герцога обещание, что армия будет собрана и готова отправиться в Италию к 1 мая. То, что на этот раз Людовик был настроен серьезно, стало ясно, когда герцог Анжуйский покинул свой пост регента в Париже и отправился в Авиньон на встречу с Папой, куда прибыл 22 февраля. В ходе этих переговоров был достигнут достаточный прогресс, чтобы на следующей неделе Климент официально присвоил Людовику титул герцога Калабрийского и направил усилия Церкви на сбор денег для оплаты армии, достаточной для победы над венграми.

Карл Дураццо с некоторой тревогой наблюдал за приготовлениями французов к нападению на Неаполь. Поэтому тюрьма в Ночере внезапно была признана недостаточно надежной на случай попытки освобождения королевы. 28 марта 1382 года новый король Неаполя приказал снова перевезти Иоанну, на этот раз в заброшенный замок Муро, расположенный в отдаленном горном районе Апеннин в Базиликате, недалеко от Венозы, примерно на полпути между Неаполем и Бари. Оттон также был переведен из столицы в укрепленный замок Альтамура, расположенный в Апулии, рядом с городом Бари.

С этим новым переводом положение Иоанны тревожно ухудшилось. В качестве надзирателя в замке Муро Карл назначил Паламедо Боццуто, неаполитанского капитана, который сыграл важную роль в открытии ворот Неаполя перед венграми. Паламедо был яростным сторонником Урбана, а его брат Лодовико, при Карле, вернул себе пост архиепископа Неаполитанского. За то что Иоанна оказывала поддержку Клименту, тюремщик относился к ней с презрением, и в какой-то момент сорвал с ее пальцев все кольца. Еда была скудной и некачественной, и даже этого, по прихоти мучителя, ее могли лишить в любой момент. Королева не видела никого, кроме Паламедо, своей фрейлины и трех слуг.

Однако время играло против венгров. Иоанна в своем заключении не могла этого знать, но помощь была уже на подходе. При поддержке Климента Людовик Анжуйский собрал внушительную армию и 13 июня 1382 года повел свои войска из Карпантра в сторону Италии. Хотя Флоренция, Болонья и Генуя остались верны Урбану и отказались поддержать вторжение, Людовику и Клименту удалось убедить графов Савойских и миланскую семью Висконти предоставить людей и оружие, в результате чего собралась огромная сила – около 60.000 человек (по оценке самого Людовика), самая большая армия, когда-либо пересекавшая Альпы, хотя более поздние хронисты считают, что эта цифра ближе к 15.000. Из-за расходов, которые включали наем солдат и поощрение итальянцев на дезертирство от Урбана, хронисты считали, что герцог Анжуйский вез с собой больше золота, чем можно было найти в хранилищах богатого города Милана. Теперь война была неизбежна, и перевес в людях и деньгах был на стороне союзников королевы, которую большинство Европы по-прежнему признавало законной королевой Неаполя.

Однако все это подписало ей смертный приговор. Без Иоанны законные притязания Карла на королевство были гораздо сильнее. Он был прямым потомком основателя династии, Карла Анжуйского, как и его жена Маргарита, племянница королевы. Подданные Иоанны с гораздо большей вероятностью признали бы, а фактически уже признали, Карла и Маргариту в качестве правителей, чем поддержали бы притязания французского принца. Однако если бы королева осталась жива и была бы освобождена из плена, она, несомненно, узаконила бы притязания герцога Анжуйского и, возможно, изменила бы отношение народа к Карлу, особенно если бы стало известно о плохом с ней обращении.

27 июля 1382 года, когда армия герцога Анжуйского двигалась через Италию, чтобы ее спасти, Иоанна I, королева Неаполя, Сицилии и Иерусалима и графиня Прованса, была тайно убита в замке Муро. Хотя Карл Дураццо в своем официальном заявлении утверждал, что ее смерть наступила по естественным причинам, другие документальные источники единодушно утверждают, что королева была убита. Поскольку убийство было совершено тайно, в отдаленном месте, рассказы о том, как она окончила свой жизненный путь, разнятся. Как и в случае с любым сенсационным событием, хронисты, возможно, были склонны к преувеличениям, а иногда и к откровенным фантазиям. Одни говорят, что ее отравили, другие – что она умерла от голода. Поскольку при этом присутствовали только Иоанна и ее убийцы, невозможно однозначно сказать, какой из этих разноречивых рассказов верен. Тем не менее, среди множества слухов можно выделить две версии, обладающие некоторой степенью достоверности.

Источником первой из них является Тома Нимский, занимавший должность секретаря Урбана VI. Согласно его версии, которая, вероятно, была предоставлена венграми, связанными с Карлом Дураццо, Иоанна стояла на коленях молясь в часовне замка Муро, куда ей разрешили приходить, когда четверо венгерских солдат подошли к ней сзади и задушили королеву шелковым шнуром. Использование удушения в данном случае, очевидно, было повторением смерти Андрея Венгерского и может рассматриваться как возмездие за это.

Второй более или менее достоверный источник – Мария, жена Людовика Анжуйского, которая, в письме от 20 августа 1385 года, сообщила об обстоятельствах смерти Иоанны, основываясь на информации, полученной из источников внутри королевства. Мария, как и Тома Нимский, утверждала, что Иоанна была убита четырьмя мужчинами, предположительно венграми. Но в версии Марии, вместо того чтобы задушить ее шнуром, убийцы просто связали королеве руки и ноги, а затем удушили ее двумя перинами. Хотя в письме Марии не упоминается, в какой конкретной части замка произошло преступление, наличие перин указывает на то, что Иоанна была убита в своей спальне, которая служила ей камерой, а не в часовне, как было указано в рассказе Тома Нимского. История Марии более прозаична, менее насыщена символическими деталями – часовня, удушение, шелковый шнур, – столь излюбленными хронистами того времени, что, возможно, придает ей больше правдивости.

Какими бы ни были конкретные обстоятельства, можно с уверенностью сказать, что после нескольких месяцев лишений Иоанна умерла в жестоком одиночестве, вдали от друзей и семьи, лишенная даже последних церковных таинств, в которых эта самая религиозная из королев должна была найти утешение.

Хотя Карл объявил о ее кончине в официальной прокламации, этого, по-видимому, было недостаточно, чтобы удовлетворить население столицы, поэтому, новый король Неаполя приказал перевезти тело Иоанны из замка Муро в церковь Санта-Кьяра, где в течение нескольких дней оно, в окружении свечей, было выставлено на всеобщее обозрение, чтобы доказать, что королева мертва. Однако это произвело обратный эффект, так как лишения и тревоги, пережитые Иоанной за месяцы плена, в сочетании с жестокостью убийства, очевидно, сильно изменили ее внешность. По сообщениям, многие из тех, кто приходил посмотреть на нее, ее не узнали. В результате в одной из хроник утверждается, что "многие думали, что она мертва, а другие – что нет"[410]410
  Léonard, Les Angevins de Naples, p. 467.


[Закрыть], что породило слухи о том, что Иоанна осталась жива и что Карл пытается скрыть этот факт, подменив тело королевы телом другой женщины. Из-за этих слухов смерть Иоанны не была официально признана в Провансе в течение почти двух лет.