Текст книги "Украинские сказки и легенды"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

ДАНИЛО НЕСЧАСТНЫЙ

Жил себе Данило Несчастный. Уж где он ни бывал, где ни служил – все, что ни заработает, так прахом и пойдет – ничего у него нету. Вот и нанялся он к хозяину.

– Посейте мне десятину пшеницы, а я вам за это год прослужу.

Стал он служить, начала у него пшеница всходить, стала хозяйская в стрелку идти, а у него уже колосится, хозяйская колосится, а у него уже и поспела.

– Ну, – говорит, – завтра пойду и скошу, вот это мне и будет.

Вдруг набежала в ночи туча, как ударил град, – побило пшеницу. Идет он и плачет.

– Пойду, – говорит, – наймусь в другом месте, может, бог и накормит.

Приходит к другому хозяину:

– Возьмите меня, – говорит, – на год, я у вас послужу хотя бы за того вон плохонького жеребенка.

Стал он служить, стал жеребенок подрастать, и такая из него путная коняка вышла! Вот, думает, дослужу да и поеду. И вдруг прибежали ночью волки и разорвали ее. Плачет он:

– Пойду еще наймусь где-нибудь.

Приходит еще к мужику, а лежал у того мужика на пригорке камень, кто его знает откуда он и взялся, может, никто сроду его и не двигал.

– Наймусь я, – говорит, – к вам за этот вот камень.

Стал он служить, стал тот камень меняться, стали на нем разные цвета появляться, стала одна сторона красная, другая – серебряная, третья – золотая.

– Ну, – говорит, – камень-то уж никуда не денется.

Вот выходит ему завтра срок, но пришел кто-то и стащил камень к чертям!

Плачет он слезно, жалуется, что столько-де прослужил, а ничего ему бог не дает.

– Что ж, – говорят, – если ты такой несчастный, ступай к царю.

Послушался он, пошел к царю. Царь и определил его в дворню.

– Работай, – говорит, – что заставят, а я погляжу, какой ты несчастный.

Видит царь, что ни сделает Данило, то лучше его никто не управится, и говорит ему:

– Что ж ты говоришь, что ты несчастный, а ты что ни сделаешь, то лучше никто не управится. Хочу я тебя наградить.

Взял и насыпал три бочки: в одну золота, в другую – углей, а в третью – песку, и говорит:

– Если угадаешь, где золото, – то быть тебе царем, а где уголь – то кузнецом будешь, а где песок, то и впрямь ты несчастный: дам я тебе коня и оружие и уезжай ты из моего царства прочь.

Вот ходил он, ходил, щупал, щупал…

– Вот, – говорит, – золото!

Разбили, а оно – песок.

– Ну, – говорит царь, – и вправду ты несчастный. Уезжай из моего царства, мне таких не надо.

Дал ему оружие – пику, все доспехи казацкие. Он и поехал. Едет он день, едет второй, – нечего поесть ни ему, ни коню. Едет третий день, видит – стог сена стоит.

– Это, – говорит, – хотя и не мне, а коню будет.

Стал к стогу подъезжать, а он и загорелся. Плачет Данило, и вдруг слышит, кто-то оттуда кричит:

– Спаси меня, а то сгорю!..

– Как же я тебя, – говорит, – спасу, ежели я и подступиться не могу!

– А ты, – говорит, – протяни свою пику, я ухвачусь, а ты и вытащишь.

Подал он туда пику и вытащил такую большущую гадюку. «Вот так-так!» – думает. А она ему и говорит:

– Коль ты меня вытащил, то и домой доставь.

– Как же я тебя доставлю?

– Положи, – говорит, – меня на коня, и куда я буду голову клонить, туда и езжай.

Вот клонит она голову, а он и поворачивает. Ехали-ехали и к такому дворцу подъехали, что любо поглядеть! Слезла она и говорит:

– Обожди тут, а я к тебе скоро выйду, – сказала и полезла под ворота.

Стоял он, стоял, ждал-ждал да и заплакал, а тут и она выходит такой наряженной да красивою, открывает ворота:

– Веди, – говорит, – коня, да закусишь и отдохнешь.

Пошли во двор, а посреди двора две кринички. Зачерпнула она из первой стаканчик воды, поставила, кинула жменю овса.

– Ставь, – говорит, – коня.

«Что оно, – думает, – такое, три дня мы не ели, не пили, а она, словно насмех, жменю овса дала».

Вошли в горницу, а она ему кусочек булочки и стаканчик воды поставила.

«Что ж мне тут есть». Глянул в окно – овес и вода целы, а конь уже наедается. Откусил он кусок булочки, хлебнул воды – уже наедается, а все цело.

– Что, – спрашивает, – наелся?

– Спасибо, уже.

– Ну, так ложись отдыхать.

Подымается он на другой день, а она ему говорит:

– Оставь мне свое оружие, коня и одежду, а я тебе дам свою. Дает ему рубашку и оружие.

– Это, – говорит, – такое оружие, что сколько бы войска ни было, а как махнешь, то какого не достанешь, тот только в живых и останется; а рубашка такая, что как наденешь ее, никто тебя не одолеет; и езжай ты к такому-то трактиру, там тебе объявят, что ихний царь богатыря вызывает, и как поедешь ты к нему, там и женишься, но не сказывай жене до семи лет правды.

Вот попрощались, он и поехал. Подъезжает к трактиру. Его расспрашивают, кто да откуда. Как узнали, что из чужой земли, и говорят ему:

– Напали на нашего царя чужеземцы, не может царь сам отбиться и выкликает богатыря, чтобы царство его защитил, царевну в жены бы взял, а его кормил бы до самой смерти.

Показали ему, куда ехать, он и поехал. Явился к царю:

– Так и так, – говорит, – я могу чужеземцев отбить, дайте мне только двух казаков, если что случится, чтоб известили.

Выехал он с казаками в степь.

– Ложитесь, – говорит, – и спите, а я постерегу.

Только те уснули, бегут чужеземцы.

– Сворачивай! – кричат.

– Нет, – говорит, – сворачивайте вы!

И как начали чужеземцы пулями метать, как начали метать, начисто казаков покрыли. А он как махнет, то только те, кого своим оружием не достал, в живых остались. Отбил, и уж все так радуются; справили свадьбу, сел он на царство и живут себе.

А те чужеземцы и давай к царевне подкапываться:

– Что ж это ты пошла за такого, что никто и не знает, откуда он, а мы как никак, а цари, ты доведайся, чем он орудует, вот мы его и истребим, а тебя заберем.

Она и давай его допытывать.

– Что ж, – говорит, – вся моя сила вот в этих перчатках.

Она их с него сонного и сняла, отдала им. Вот выезжает он на охоту, встретили они его _;и давай теми перчатками размахивать, а он как махнул своим оружием – одних побил, а других привел и в темницу посадил. Она опять к нему:

– Да в чем же сила-то ваша?

– Сила моя, – говорит, – вот в этих сапогах.

Она и сапоги с него сняла, выпустила царей из темницы, отдала им сапоги. Выехали они против него, а он опять-таки одних побил, а других захватил и в темницу посадил.

А в третий раз и признался:

– Сила моя, – говорит, – в этом оружии, и рубашка на мне такая, что меня ничто не одолеет.

Давай она его уговаривать.

– Вы бы, – говорит, – в баню сходили да помылись, мой батюшка всегда так делал.

Он и пошел. Только разделся, а она и подменила его оружие и рубашку, да и отдала тем. Выходит он из бани, тут его схватили, посекли, порубили, сложили в мешок, положили на коня и – пустили. Вот конь ходил-ходил, блуждал-блуждал, да и вспомнил старые места, где жил, и добрался к своему дворищу. А там его благодетельница увидела его и говорит:

– Ох! – говорит, – видно что-то с Данилой случилось.

Тотчас взяла его, перебрала, перечистила, сложила, зачерпнула из одного колодца воды целящей, а из другого живящей, покропила, он и ожил.

– Ну что, – говорит, – я ж тебе говорила, не сказывай до семи лет жене правды, – не послушался!

А он уж стоит, молчит:

– Ну, – говорит, – передохни, я тебе еще что-то другое дам. На другой день дает она ему цепочку и приказывает:

– Смотри, езжай к тому самому трактиру, где был первый раз, и как станешь утром умываться, проси хозяина, чтоб бил он тебя этой цепочкой вдоль спины посильней, и только ты водою плеснешь, то опять у жены окажешься, но теперь уж ничего ей не рассказывай.

Вот поехал он к тому самому трактирщику, переночевал, и как стал умываться, просит:

– Как плесну я, хозяин, в первый раз водой, то бей меня этой цепочкой вдоль спины изо всех сил.

Плеснул он воды, а тот как ударит его по спине, и обернулся он вдруг конем, да таким конем, что и поглядеть любо. Хозяин так рад, так рад. – «Вот, думает, одного коня привел, а другим сам сделался». И сразу ж на ярмарку, стал их продавать, а царь и увидел:

– Продай, – говорит, – что тебе заплатить?

– Да давайте пять тысяч.

Царь достал деньги, взял и отдал.

Приходит во дворец, похваляется:

– Поди, душенька, погляди, какую я лошадь купил!

Пошла она, да как глянула:

– Эх, – говорит, – это моя погибель! Надо ее зарезать.

– Что ты, душенька, разве можно!

– Нет, зарежь да зарежь!

Стали готовить ножи, топоры. Вдруг прибежала девочка, обнимает его и говорит:

– Конь мой милый, конь мой хороший, какой ты прекрасный, а будут резать тебя!

А он ей в ответ ржет:

– Ты, – говорит, – следи, как только первая капля крови упадет, ты возьми ту каплю и закопай в саду.

Зарезали его, и сделала девочка так, как он ей наказывал, отнесла в сад и закопала.

И выросла из той крови такая красивая вишня. Один лист серебряный, другой – золотой, третий еще какой-то, все разные.

Вышел раз царь в сад, заметил ту вишню, любуется ею да и хвалится царице:

– Погляди, какая у нас в саду вишня красивая, неведомо когда и выросла.

Та как глянула:

– Эх, – говорит, – это моя погибель, надо ее срубить!

– Что ты, как можно, самая лучшая в саду краса да срубить?

А та все: «Сруби да сруби!»

Стали готовиться, а девочка прибежала и говорит:

– Вишенка моя, вишенка, какая ж ты красивая, от коня родилась, а будут тебя рубить.

– А ты, – говорит, – смотри: только первая щепочка упадет, ты возьми ее да пусти на воду.

Срубили вишню. И сделала девочка все, как он говорил, – пустила щепочку на воду, и такой из нее селезень сделался, что и поглядеть любо. Вот пошел царь на охоту, как увидел его, а он так сам в руки и идет. Царь одежду с себя, бросился в воду и поплыл за ним: тот уплывает и манит. Манил, манил, а как от берега отвел, как схватится тогда, упал на берегу, обернулся человеком, надел свою одежду, а то Данилова одежда была.

– А плыви, – говорит, – сюда.

Приплыл тот, он убил его и пошел потом во дворец.

– А где тут такая-то девушка?

Ему показали.

– Ну, – говорит, – ты меня во второй раз на свет родила!

И стал с нею жить, а свою жену к хвосту коня привязал и по полю разметал.

ПРО МОРОЗ

Жил однажды бедный мужик; было у него много детей, и посеял он много проса, да не успел его скосить, – ударил осенью мороз н побил просо, не досталось мужику ничего, и как увидел он, что просо пропало, приходит к жене, а та спрашивает:

– Куда, муженек, собрался?

– Иду, – говорит, – Мороза искать.

– А на что тебе этот Мороз? – спрашивает жена.

– Да он побил, – говорит, – мне все просо.

– А что ж ты с ним поделаешь?

– Задушил бы его, – говорит.

Пошел, встречает Мороза; и говорит Мороз:

– Мужик, ты все равно Мороза не задушишь. Ты лучше возьми себе торбу, будет у тебя навек жизни и хлеба и соли из той торбы, пока жив будешь.

– А что мне с ней делать? – спрашивает он у Мороза.

– Приедешь домой, положишь ее на стол и будешь всегда брать из нее, что тебе надобно.

Он обрадовался, что такая у него хорошая торба. А брат его был богач. Детей у богача не было. Вот приглашает он богатого брата к себе на пирушку к той торбе, чтоб поглядел он на эту диковинку.

Вот богач и говорит:

– На тебе шесть ульев и плуг, и будет тебе чем пахать, у тебя ведь дети, а ты мне дай эту торбу… (А Мороз приказал никому не давать ее.)

Отдает бедняк эту торбу.

Приходит бедняк утром к богачу, чтобы взять у него шесть ульев, а богач говорит:

– Брат, где ты видал, чтобы торба давала есть, если ты в нее ничего не клал?

Торбу взял, а ульев не дал.

Идет бедняк, идет снова к этому Морозу и плачет, что отобрал у него брат торбу, – рассказывает ему, что ульев не дал, а торбу забрал.

Говорит Мороз:

– Я же тебе говорил, чтоб ты никому не давал! На тебе буханку хлеба, кусок сала, детей хорошо накормишь, чтобы дети весело по улице бегали, а тебе на торбу серебряную, придешь домой, повесишь ее на стене и позовешь этого самого брата, вот он тебе и отдаст ту торбу за эту, а ты ему эту за ту отдашь.

Вот пригласил он брата; как глянул брат, что эта торба красивая, серебряная, обрадовался.

А бедный брат и говорит:

– Дай мне, брат, ту торбу, а я тебе дам эту, серебряную.

И поменялись они: дал тот серебряную, а взял ту, что кормит.

Берет старший брат серебряную, приходит домой и рассказывает жене: достал я, дескать, у брата торбу еще получше – серебряную, беги да зови гуменщика, присяжного, есаула и попа на пирушку!

Хочет пирушку задать.

Устроил большую пирушку; приходят в хату гости, а в хате не топлено… Усаживает их всех за стол, кладет на стол торбу, народ смотрит, а он и говорит:

– Торба, раскройся!..

Как раскрылась торба, и как выскочило из нее семь чертей, как начали они гостей мучить!..

Ему надо было крикнуть: «Торба, закройся!», а он все кричит: «Торба, спрячься!» Повыбили тогда гости окна и – по домам разбежались.

СКАЗКА ПРО ЛИПКУ И ЖАДНУЮ СТАРУХУ

Жили себе старик со старухой. Были они очень бедные. Вот старуха и говорит:

– Ты бы, старый, пошел в лес да вырубил липку, чтоб было чем хату протопить.

– Добре, – говорит дед. Взял топор, да и пошел в лес.

Приходит старик в лес, выбрал липку. Только топором замахнулся, чтоб рубить, вдруг слышит – молвит липка голосом человечьим:

– Ой, не руби меня, добрый человече, я тебе в беде пригожусь!

Старик с перепугу и топор опустил. Постоял, подумал и домой пошел.

Приходит домой, да и рассказывает, что с ним было. А старуха говорит:

– И какой же ты дурень! Ступай сейчас же к липке да попроси у нее лошаденку с телегой. Разве мы с тобой не находились пешком?

– Что ж, коли так, то и так, – говорит старик. Надел шапку, да и пошел.

Приходит к липке и говорит:

– Липка, липка! Велела старуха, чтоб ты дала нам лошаденку с телегой!

– Ладно, – говорит липка, – ступай домой.

Приходит старик домой – стоит возле хаты телега, и лошадка привязана.

– Вишь, старый, – говорит старуха, – теперь и мы люди. Только хата наша вот-вот завалится. Ступай, старенький, попроси еще хату. Может, она даст.

Пошел старик к липке, попросил и хату.

– Ладно, – говорит липка, – ступай домой.

Подходит старик ко двору и не узнает: вместо старой хаты стоит новая да нарядная. Радуются оба, словно дети.

– А что, старый, выпросил бы ты еще скотину да птицу. Тогда, пожалуй, больше ничего и не надобно.

Пошел старик к липке, попросил и скотину.

– Хорошо, – говорит липка, – иди домой.

Приходит старик, не нарадуется. Полон двор и скота и птицы.

– Ну теперь уж нам ничего больше не надо, – говорит старик.

– Нет, старенький, пойди попроси еще денег.

Пошел старик к липке и попросил денег.

– Хорошо, – говорит липка, – иди домой.

Приходит старик, а старуха сидит за столом и червонцы в стопки складывает.

– Вот, старенький, какие мы теперь богатые! – говорит старуха. – Этого мало, надо еще, чтоб все люди нас боялись, ведь мыто теперь богачи. Ступай, старый, к липке, попроси, пускай сделает так, чтоб нас все люди боялись.

Пошел дед к липке, попросил старик липку, чтобы она так и сделала.

– Хорошо, – говорит липка, – иди домой.

Пришел старик домой, а там у них на усадьбе полно войска и полиции, и все их охраняют. Но старухе и того мало.

– Что ж, старый, надо, чтоб все люди на селе были нашими батраками, ведь чего ж нам больше желать, у нас все теперь есть.

Пошел старик к липке, просит, чтобы сделала она так. Долго молчала липка. А потом говорит:

– Ступай домой, выполню вам и последнее.

СОЛДАТ И СМЕРТЬ

Приходит старик домой, глядь – ничего нету, стоит та же самая старая хата, а возле нее старуха. Так наказала их липка за то, что захотелось жадной старухе всех людей батраками сделать.

Жил-был один солдат. Прослужил у царя двадцать пять лет, да ничего и не выслужил. Потом у пана десять лет служил и там ничего не заслужил, вот раздумался он и говорит:

– Что ж!.. Пойду я богу служить!

И пошел к богу, вдруг видит – стоит у бога смерть на часах. Вот солдат и спрашивает:

– Чего ты тут, такая-сякая, стоишь?

Она говорит:

– А меня здесь бог поставил, чтоб я на страже была.

Говорит он ей:

– Ах, ты такая-сякая! Давай сюда ружье (а смерть на часах с ружьем стояла), – я сам буду стоять! – Вот взял он, прогнал смерть, да и стал сам на часах.

Вот недели через две приезжает в карете смерть у бога спрашивать, каких людей душить. А солдат и говорит:

– Слышь, брат божок! Пришла к тебе смерть, каких надо людей душить?

Бог ему и говорит:

– Скажи, чтобы старых людей душила.

Пришел солдат к смерти и говорит ей:

– Слышь, смерть! Сказал тебе бог идти да семь лет старые дубки грызть!

Вот пошла она да все старые дубки, какие были, и погрызла. Спустя семь лет приходит опять к богу. Вот солдат увидел ее, опять спрашивает:

– Чего тебе надо?

А она говорит:

– Велел мне бог, чтоб я семь лет старые дубки грызла, – вот я все семь лет их и грызла, а теперь пришла опять к богу за повелением.

А солдат опять и говорит:

– На, подержи ружье, я сам пойду да спрошу у бога.

Вот стала смерть на часах, а солдат пошел и докладывает:

– Слышь, брат божок! Пришла к тебе смерть, спрашивает – каких людей грызть?

Вот бог и говорит:

– Средних.

Пришел солдат и говорит:

– Смерть! Велел бог тебе средние дубки грызть.

Пошла смерть да опять семь лет подряд средние дубки и грызла. Изгрызла, приходит у бога опять спрашивать: каких людей грызть?

А солдат поставил опять смерть на часах, а сам к богу пошел спрашивать.

Пришел к нему и говорит:

– Слышь, брат божок! Пришла к тебе смерть, спрашивает– каких людей теперь брать?

Вот бог и говорит:

– Молодых.

Пришел он и говорит смерти:

– Сказал бог, чтобы шла молоденькие дубки грызть.

Вот пошла она, все молоденькие дубки погрызла – и такая от тех дубков худая сделалась, как щепка. Вот увидал ее бог и спрашивает:

– Чего ты такая худая стала?

Она и рассказала, так, мол, и так:

– С чего ж мне быть сытой, если я все дубки грызла!

Вот и велел бог за это солдату полгода ее за плечами носить.

Носит он ее и носит; только было нагнулся табаку понюхать, а она увидела табакерку и спрашивает:

– Что это у тебя, служивый?

Он говорит:

– Табак.

– Дай и мне!

Он говорит:

– Ладно, полезай в табакерку, вот там и нанюхаешься.

Она залезла, а солдат взял да и захлопнул ее там и в карман положил.

Вот как вырвалась потом уже смерть оттуда и рассказала обо всем богу, взял тогда бог и прогнал за это солдата с неба. Взял тогда солдат да и попал с неба с рай. Приходит туда, увидел ангелов и спрашивает:

– Что, горилка тут есть?

– Нету, нету.

– А трубка есть?

– Нету.

– Ну, так здесь плохо жить! – и пошел в пекло. Увидел чертей и говорит:

– Трубка есть?

– Есть.

– Ну, здесь хорошо жить, – здесь я и останусь.

Вот и остался, взял да и поперекрестил чертей, они и разбежались, а он стал один жить в пекле.

ПРО СОЛДАТА И АПТЕЯ

Прослужил солдат двадцать пять лет и идет домой по билету. Шел-шел и подумал: «Нет у меня ни отца, ни матери, чем же я похвалюсь, что двадцать пять лет прослужил, а царя и не видал. Дай-ка вернусь, царя в глаза увижу». Приходит к государеву дворцу, стоят там часовые, не пускают.

– Куда идешь? – спрашивают.

– Да вот, прослужил я двадцать пять лет, а государя и в глаза не видел, что ж я скажу, как домой вернусь. Вот я и пришел.

Ну, они и доложили государю. Тот велел его пропустить.

Выходит государь, спрашивает:

– Зачем я тебе, солдат, нужен?

– Ваше величество, прослужил я двадцать пять лет, а государя и в глаза не видел, чем же я похвалюсь, как домой приду? Вот и пришел я на вас поглядеть…

Ну, тот и начал его расспрашивать:

– Есть у тебя отец, мать?

– Нет, – говорит, – никого.

– Ну, иди ко мне служить, за охотника будешь. Вот тебе двадцать пять рублей, квартира и прислуга; а будешь хорошим охотником, так буду каждый месяц тебе набавлять.

Пошел солдат на охоту, набил дичи, насилу довез. Государь набавил ему пять рублей. На другой день пошел солдат на охоту и за целый день не то чтобы дичь убить, а и воробья не встретил. Идет назад, видит – птица какая-то на кургане сидит. Он нацелился в нее стрелять, а она просит:

– Эх, солдат-охотник, не бей меня, лучше иди живою возьми.

Он взял ее и посадил в свою комнату. А тут государь посылает за ним слугу, чтобы тот пришел, – много ли дичи набил нынче.

Нигде, ваше величество, и воробья не видал. Как шел домой, то сидела какая-то птица на кургане – прицелился я, а птица и стала меня просить: «Не бей меня, солдат-охотник, а иди меня лучше живою возьми». Вот и посадил я ее в своей комнате.

Пошел государь поглядеть. Только открыл двери, глядь – сидит там такая красавица, что и сам государь залюбовался.

Съехались к государю разные короли, а он и давай хвалиться.

– Вот, – говорит, – есть у меня такой охотник, что ни загадаю ему, все выполнит.

Ну, один король и говорит:

– Вот я вашему охотнику загадаю одну загадку, как выполнит ее, то он – молодчина, а как не выполнит, то – мой меч, а его голова с плеч!

Призвали солдата-охотника, а тот король и говорит:

– Ну, вот что, молодчина, ступай туда, неведомо куда, принеси то, неведомо что…

Пришел солдат в свою комнату, запечалился, не знает, куда идти и что доставать. А та девица и спрашивает:

– Чего ты, солдат-охотник, так горюешь?

– Как же мне не горевать, если чужестранный король такую задачу задал, что я не могу ее и головой сообразить.

– Какую же задачу?

– Сказал: «Поди туда, неведомо куда, принеси то, неведомо что».

– Эх, это не служба, а только службочка, а потом будет тебе и служба. На тебе вот этот платочек, выйдешь на двор, махнешь вперед, поднимешься на воздух и полетишь – отнесет он тебя за тридевять земель, в тридесятое царство. Долетишь туда – будет дремучий лес, и кругом ничего, и только посреди леса дом высокий зеленый, без окон, без дверей, а сверху одна труба. Как взлетишь на дом, кинь в трубу платочек, платочек полетит вниз, а ты за ним.

Вышел он, махнул платочком и полетел аж в десятое царство. Там лес густой и зеленый, непроглядный. А посреди леса дом с трубой. Бросил он платочек в трубу и сам за ним спустился. Смотрит, а стены все золотые – свету нету и никого не видно, только золото и освещает комнаты, и столы такие же! Драгоценные каменья – все сияет!

Солдат нашел койку, залез под койку и улегся, шинелью прикрылся. Вдруг слышит: листья шумят я земля движется – Змей летит… Спускается, а у солдата так сама шинель и ворошится!

– Эй, – крикнул Змей, – Аптей!

– Что угодно? – отозвался кто-то.

– Чтоб были мне и напитки и кушанья, чтоб музыка заиграла, трубка набилась и девчата песни бы пели…

Аптей как ударил – лампы загорелись! Напитки и кушанья… девчата песни поют!..

Напился Змей, наелся и крикнул:

– Аптей, закрой!

Змей полетел, а Аптей ударил – потухли лампы, все убралось, и стало снова, как было.

Солдат лежал-лежал, есть ему захотелось, аж не выдержит, и думает: «Это жена моя волшебница сердится на меня за то, что хотел я ее застрелить, это она меня сюда запроторила на мою погибель». И вскрикнул он от ужаса:

– Аптей!

– Чего, служивый кавалер?

– Чтоб были у меня напитки и кушанья, трубка набита и девки песни бы пели.

А Аптей как стукнул: тут напитки и кушанья – что твоей душе угодно!

Вот сел солдат и говорит:

– Ну, садись и ты, Аптей.

А Аптея он и не видит.

Аптей и говорит:

– Вот сколько я Змею служу, ни разу не посадил он меня с собою, а ты посадил. Я вижу, что хороший ты человек, – давай убежим!

Солдат и говорит ему:

– Как же мы выберемся из этого дома?

– А ты этот платочек, что у тебя, подбрось вверх – мы за ним и вылетим.

Солдат – крикнул:

– Аптей, закрой!

Тот как ударил, все так и исчезло!

Подбросил солдат платочек – и полетел. А Аптея при себе не видит. Вылетел на поле – идет и идет… Захотелось ему есть, думает, что Аптея при нем уже нету, сел и вздыхает бедняга:

– Ох-хо-хо-хо-о! Вот если б Аптей!..

А тот враз и отозвался возле него.

– Чего, служивый кавалер?

– Чтоб были мне напитки да кушанья, музыканты б играли, девки песни бы пели!

Тут ему среди степи палатки разбились – напитки и кушанья, девки поют… цветы разные… птицы распевают…

А тут какой-то господин ехал из города в город, велел кучеру коней повернуть к гостинице, что в поле построилась.

Солдат наелся, напился, крикнул:

– Аптей, закрой! тот закрыл; видит господин, что никакой гостиницы нету, только один солдат, подходит и спрашивает:

– Что, – говорит, – солдат, тут гостиница была?

– Была, – говорит. И как крикнет: – Эй, Аптей, сделай все! – И все сделалось.

И говорит господин:

– Вот, солдат, есть у меня такая табакерка – города, матросы… все в ней имеется…

А Аптей и толкает солдата в бок:

– Меняй, – говорит, – я от него убегу!

Он взял, поменялся. Раскрыл солдат табакерку – стали моря, города, войска, кавалерия… прямо и конца не видать!

Разошлись, поменялись. Аптей его нагнал. Приходит солдат домой. Государь разослал слуг за королями, которые тогда у него гостевали. Все съехались, подзывают к себе солдата и спрашивают:

– Ну, что, справился?

– Справился.

– Ну, покажи.

– Нет, я показывать здесь не стану, а пойдем в открытое поле, я там покажу.

Вышли на поле, а он как крикнул:

– Эй, Аптей, чтоб были дома почище да в три раза повыше, чем у государя… И чтоб были напитки и кушанья!

Аптей как стукнул три раза, так все и сделалось!

Открыл солдат табакерку – стали вдруг и моря…

Смотрят цари, да и короли, а они-то в воде стоят – и давай бежать!..

Тогда царь похвалил его и женил на той девице, в которую солдат хотел стрелять. Назначил его наследником. Там они и до сих пор живут, и до сей поры он наследником там.

Эту сказку сказывал мне Петро Полтавец, когда мы плоты по Днепру сплавляли.