Текст книги "Казахские сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Хан сказал:

– Тут живет один человек: по положению простолюдин, по богатству хан, по имени Вали. У него есть дочь, зовут ее Менды. С пятнадцати лет выбирает* она себе жениха и не может выбрать, потому что хочет, чтобы жених превосходил ее умом. Сейчас ей уже тридцать пять и до сих пор жених не нашелся. Люди, которых ты видал возле юрты, – баи и мурзы, которые хотят победить ее сердце.

Выслушал все это Жаман и подумал: «А ну, пойду-ка я попытаю счастья!»

И вечером, когда народ разошелся по домам, Жаман подошел к белой юрте. К нему вышла стройная молодая девушка. Увидав невзрачного Жамана, она грубо спросила:

– Тебе чего нужно?

– Мое дело не, к тебе,– спокойно сказал Жаман.– Мое дело к твоей госпоже. Иди, скажи ей!

Служанка засмеялась и, вернувшись к своей госпоже, сказала:

– Ты хотела, госпожа моя, выбрать себе хорошего мужа, а люди осмелели без меры: приходят всяк, кому не лень. Вот сейчас пришел такой человек, что на него смотреть противно, а спрашивает тебя!

Менды улыбнулась.

– Хоть он невзрачен, откуда ты знаешь, кто это? Вот возьми эти вещи и отнеси ему.

Служанка завернула в шелковую скатерть драгоценный камень, оселок и нож и отнесла Жаману. Жаман осмотрел вещи и сказал: .

– Пойди к своей госпоже, возьми у нее те предметы, которых тут не хватает, чтобы сделать все так, как она хочет.

– Ой-бой!—воскликнула служанка, воротясь к своей госпоже.– Жаман просит то, чего недостает.

– Хорошо! – сказала Менды.– Отнеси ему вот и это! – И она указала служанке на молоток и наковальню.

Жаман положил на наковальню оселок и ударом молотка расколол его пополам. Потом он отбил нож от рукоятки и наконец превратил драгоценный камень в два осколка. Сделав все это, он собрал осколки, отдал служанке, приказав отнести их девушке.

Увидав разбитые вещи, Менды вскочила.

– Если это не черт, то это и есть тот, кого я так долго ищу! – воскликнула она.– Зови его сюда!

Обомлевшая служанка не знала, что и думать. Она позвала Жамана, он вошел в юрту, спокойный и медлительный. Говорят, Менды встретила его с почетом.

Раньше к ней приходили сыновья баев, ханов. Всем им посылала Менды те же вещи, что и Жаману. Но они, ничего не поняв, лишь возмущались, говоря: «Разве в моем доме нет ножей! Или в казне нет драгоценных камней? Или, наконец, я не видел простого оселка?» – и yxo-i дили недовольные.

В тот же вечер, когда Жаман был у Менды, ее братья держали между собой совет.

– Как же так? – говорили они.– Ей уже тридцать пять лет, она все выбирает себе жениха?! Тут что-то неладно! У нее, наверное, есть тайный дружок. Надо его изловить!

И вот поставили они возле юрты Менды караульных.

Чуть свет Жаман, покинув теплые объятия девушки, счастливый, зашагал домой. Едва он сделал несколько шагов, на него накинулись караульщики, схватили и приволокли к братьям девушки. А те в свою очередь привели его к хану.

– Вот,– сказали они,– поймали, хан, твоего визиря! Ночью тайно он ходил соблазнять девушку. Не успел Жаман поселиться в твоем дворце, как начал обижать народ.

Хан махнул рукой, и братья ушли.

– Ну,– спросил хан строго, когда они остались с Жа-маном наедине,– был ты у девушки?

– Нет.

– Но ведь братья ее говорят, что тебя изловили у нее.

– Они клевещут на меня, хан,– ответил Жаман. Меня поймали, когда я шел через поле.

– Из уважения к твоей мудрости,– сказал хан,– я даже хотел уступить тебе свой трон. Но ты не принял трона. Тогда я сделал тебя главным визирем. А Вали-бай, отец этой девушки, мне не менее дорог. Скажи правду, и я обещаю тебе сосватать девушку.

Но Жаман продолжал отпираться. Тогда хан рассердился и приказал палачам повесить Жамана. Палачи повели Жамана к виселице, накинули на его шею петлю и подняли его высоко под перекладину.

Жаман читал молитвы. Потом он стал хрипеть. Уже дыхание его остановилось, как вдруг, рассекая толпу, прискакал всадник на белом коне, в белой одежде, с лицом, закрытым покрывалом, и ловким ударом сабли перерубил веревку. Когда Жаман упал на землю, всадник сошел с коня, положил на грудь лежавшего саблю и так же быстро, как появился, умчался неизвестно куда.

Прошло немного времени, и Жаман пришел в себя. Палачи хотели было вешать его снова, но он сказал:

– Теперь ведите меня к хану!

И палачи повели его к хану.

Увидав Жамана, хан вскочил со своего трона и с гневом закричал:

– Почему до сих пор не казнили его?

Палачи, упав на землю, рассказали хану обо всем случившемся. Хан обернулся к Жаману.

– Что же, ты решился наконец сказать мне правду?

– О повелитель! – сказал Жаман.– Я пришел сказать всю правду.

– В таком случае скажи, правда ли, что ты был у Менды, дочери Вали-бая, в ту ночь?

– Правда.

– Дал ли ты слово,, что женишься на ней?

– Да, дал слово.

– Почему же в тот раз ты не сказал мне об этом?

– Мой хан! – молвил Жаман.– В тот рае я не сказал правды по следующей причине: когда я пришел к дочери Вали-бая и дал ей знать об этом, то она послала мне оселок, нож и драгоценный камень. Это означало: «До тех пор, пока оселок не сточится, до тех пор, пока нож не отделится от рукоятки, храни тайну. Человек, не раскрывший тайны за этот срок, своей верностью завоюет мое сердце, подобно тому, как силой рассекают драгоценный камень...» Так говорила она этими предметами.

Я ответил: «Тайну буду хранить до тех пор, пока голова моя не оторвется от плеч, подобно ножу, клинок которого я отделил от рукоятки. Тайну буду хранить, пока оселок не сточится, и я его разбил вдребезги. Буду хранить тайну и завоюю твое сердце подобно тому, как рассекаю драгоценный камень». И я сделал это. Как видишь, я дал слово. И потому в тот ра;з я не говорил правды. Но когда меня привели к виселице и стали вешать, девушка, пожалев меня, прискакала на белом коне и, перерубив веревку, положила поперек меня свою саблю. Это означало: «Без вины за меня не погибай. Я убедилась в твоем мужестве и твоей верности. Поэтому я возвращаю тебе клятву!» Она сама освободила меня от связывающего мои уста слова, и я теперь говорю правду, истинную правду.

Убедившись в правдивости Жамана, хан созвал народ и устроил большой шир, длившийся тридцать дней и сорок ночей. Потом он сосватал Жаману красавицу Менды.

Однажды сорок визирей, возненавидевших Жамана с тех пор, как хан приблизил его к себе, держали совет.

– Так это продолжаться не может! – решили визири.– Надо посеять вражду между ханом и Жаманом. Надо привести хана к Жаману в гости, показать ему красавицу Менды. Хан не устоит перед ее красотой, и мы зажжем между ними огонь вражды.

Уговорившись, они стали наперебой хвалить хану красавицу Менды.

Ха,н поддался уговорам и, побывав в доме Жамана, собственными глазами убедился в необычайной красоте Менды.

«В самом деле, – подумал хан, – она достойна меня!» Вернувшись во дворец, он призвал к себе сорок визирей.

– У меня не было никаких мыслей против Жамана,– сказал он, обратясь к визирям.– Вы заронили их во мне.* Я увидел красоту Менды и теперь спрашиваю вас, к какой хитрости вы прибегнете, чтобы мне овладеть ею?

Визири ответили:

– Мы уже придумали, господин наш! Позови Жамана. Пошли его в Барса-Кельмес, в страну, откуда никто не возвращается. Там он и умрет. После его смерти кто же возьмет его жену, как не ты, хан?

Хан послал за Жаманом жигита. Подошел жигит к юрте Жамана и стал смотреть через щель. Видит: лежит Жаман на кошме, отдыхает. А жена его сидит возле него, смотрится в зеркало, любуется собой и говорит Жаману:

– Я удивляюсь делам аллаха. Он объединяет таких людей, разница между которыми, как между небом и землей. Смотрю я на себя и вижу, что подобна четырнадцатидневной луне, достигшей полнолуния. Смотрю на тебя – ты подобен озеру, вода которого высохла.

Жаман поднял голову:

– Не так ты говоришь, Менды! Ты соблазнилась не моим темным цветом кожи или моей старостью, а вышла замуж за мой ум,– закончил он, рассмеявшись.

Менды, улыбнувшись словам мужа, обернулась. Жигит, входивший в это время в юрту, пораженный ее красотой, потерял сознание и упал.

Жаман и его жена спрыснули жигита водой и, когда он пришел в себя, стали расспрашивать. Жигит сказал, что хан послал его за Жаманом, и ушел.

Когда жигит вернулся во дворец, хан недовольно сказал:

– Ты ушел давно! А мы тут сидим и ждем тебя.

Жигит рассказал хану, как все было, и хан от его речей еще больше загорелся желанием.

Когда жигит ушел, Жаман опросил жену:

– Пойти к хану или нет?

– Иди,– сказала Менды.– Я давно думаю, что он хочет послать тебя в Барса-Кельмес. Коли пошлет – согласись. Но не бери в дорогу быстроногого скакуна, не бери и плавного иноходца. А возьми самую сытую отъевшуюся лошадь из трбуна. Сорок визирей будут тебя провожать на трехдневное расстояние. Но лишь только они скроются из виду, ты вернись обратно, зайди в лес, зарежь своего откормленного коня и принеси его мясо домой. Вот мы и будем питаться им.

Когда Жама-н пришел к хану, хан сказал:

– Я хочу тебя послать в дальний трудный путь. Моя надежда не на твое мужество, а на твой ум. Поедешь?

– Поеду,– сказал Жаман.– Посылай, куда хочешьГ

– Есть такая страна,—сказал хан,– называется она Барса-Кельмес. Там пасется овца, один волос которой золотой, а другой серебряный. Если ее зарезать, то из шкуры выйдет шуба. Хочу я носить такую шубу. Над той страной летает утка, крылья которой из серебра, а перья из золота. Из них я хочу сделать себе венец. Там живет великан – у него есть черный аргамак. За один шаг он сто верст перешагивает. Я хочу сесть на этого коня. Вот иди —достань мне шкуру овцы, перья утки и аргамака!

Жаман, выбрав из табунов самого откормленного коня, пустился в путь. Сорок визирей провожали его на трехдневное расстояние. А проводив, вернулись назад. Едва скрылись визири, Жаман повернул своего коня, заехал в густой черный лес Каратогай. Там он зарезал своего коня, сходил домой за вьючной лошадью, привез в свою юрту мясо и посолил его. Под кроватью вырыл Жама-н глубокую яму. Днем сидел в ней, а ночью вылезал наверх и, питаясь мясом коня, жил со своей женой беззаботно.

Прошел год. Однажды, будто бы для того, чтобы высказать соболезнование, хая приехал к красавице Менды. После угощения хан начал:

– Когда я посылал своих визирей за самой никчемной травой, за самой никудышной птицей, за самым ничтожным человеком, то твой муж оказался этим Жама-ном. Но хотя он был Жаманом, я, покоренный его умом, даже уступил было ему ханский трон. Благодаря своему уму он женился на тебе. Но теперь, видно, оря я понадеялся на него, послав его по одному важному государственному делу. Срок возвращения его прошел. Быть может, такова воля аллаха... Но я не хочу оставить тебя одинокой. Недаром говорят: «Когда умрет старший брат, жена его остается в наследство младшему». Жаман мне был как брат – вот и решил я взять тебя к себе, заботиться о тебе.

– Э-э! – сказала Менды.– Если такова воля аллаха, то ничего не поделаешь! Когда он впервые приехал к вам, мой хан, у вас в руках был драгоценный камень. Этот камень вы, по совету Жамана, разбили. После этого камень стал никчемным. У каждой вещи, хан, есть свое время, в которое она дороже, чем в любой другой час. Тогда я была девушкой, а теперь подобна рассеченному камню: все равно, служа тебе, я не угожу! Поэтому лучше не трать, хан, времени попусту!

Говорят, что хан, смущенный ответом красавицы Менды, вернулся домой ни с чем.

Хан ушел, Менды кликнула Жамана из ямы.

– Теперь иди к хану и сам отвечай! – сказала она.

Едва хан вернулся во дворец и уселся на троне, как

раскрылись двери и, склоняясь в приветствии перед своим господином, вошел Жаман.

Хан совсем растерялся.

– Ух! – оказал он.– Когда ты вернулся? Ну, рассказывай!

Жаман ответил:

– Рассказ мой короток. После того как визири проводили меня, один голодный лев стал преследовать меня. Тогда я решил: «Чем идти в Барса-Кельмес, лучше расправиться с этим врагом!» И, вынув из ножен саблю, я сам пошел на льва. Он сначала забрел в мой аул, забрался в мою юрту, а потом выскочил оттуда, если глаза мои не ошибаются, забежал в твой дворец, хан!

. . Хан не знал, что сказать – то краснел, то бледнел. Наконец он собрался с духом:

– Я виноват перед тобой, Жаман! Я ошибся. Я поддался соблазну шайтана, причиной чего были мои визири. Теперь они сделают зло либо тебе, либо мне. Лучше всего ты уезжай куда-нибудь!

Жаман согласился, и хан, навьючив сорок верблюдов драгоценностями, отправил его в страну соседнего хана Акшахана.

Жаман стал жить в стране Акшахана и прослыл там одним из самых уважаемых людей.

Тщетно пытался хан забыть Жамана. Дни шли за днями, но мысль об утерянном друге не давала ему покоя.

Однажды, когда хан отдыхал на кошме, устремив взор на шанрак, к нему вошли сорок визирей.

Хан приподняд голову и сказал:

– Враг нагрянул, страна в волнении, гибель близка! Что это значит? Отгадайте. Иначе я вас казню!

Визири посовещались между собой и поехали к Жа-ману, чтобы тот разгадал слова хана. Жаман, приветливо встретив сорок визирей, выслушал их и сказал:

– Тут ничего мудреного нет. Сейчас я вам все объясню. Вот лежал он у себя в юрте и вспоминал проис-’ шедшее. Пока хан лежал, глядя в шанрак, одна из перекладин – кульдиреуш^{33 выпала. Хан решил вас испытать и сказал эти слова, потому что когда враг разрушает юрту, то начинает это дело с кульдиреуша. Вернитесь назад, вставьте выпавшую перекладину на место, и хан будет доволен.}

Визири вернулись к хану и говорят:

– Повелитель! Кульдиреуш выпал. Разреши его вставить.

Хан рассмеялся.

– Кто этому вас научил?

Визири сказали правду.

Тогда хан стал наставлять визирей:

– Хоть он и был Жаманом, зато в трудные минуты, благодаря своей мудрости, помогал нам выйти из беды. Он всегда шел навстречу каждому, готовый помочь советом или делом. Вы же из зависти сделали так, что я расстался с ним. Если бы он теперь не выручил вас советом, все бы вы были казнены. Недаром говорят: «Не рой яму другому – сам в нее попадешь».

Сорок визирей хотели угодить хану, всячески пытаясь развеселить его. Они каждый день устраивали игры и пиры, но ничего не могло развеселить хана. В своей тоске по Жаману он был безутешен.

Однажды в сопровождении сорока визирей хан поехал на охоту. В погоне за зверем на склонах гор они встретили старика, пасшего овец.

Сказав обычное приветствие, хан спросил старика:

– Отец! Сколько лет прошло с тех пор, как вершина этой горы покрылась инеем?

– Наверное, лет двадцать,– ответил старик.

– А сколько времени прошло с тех пор, как подножие этой горы покрыл иней? – опросил хан..

– Лет пятнадцать,—^ ответил старик.

– А сколько лет прошло с тех пор, как с вершины этой горы течет ручей? – снова спросил хан.

– А этому уже, наверное, лет десять,– ответил старик.

Хан задумался на мгновение, а потом спросил еще:

– Отец! Ты из скольких состоишь?

– Ой, светик мой! – ответил старик.– Когда ложусь, нас двое, когда встаю – четверо.

– Дед! – оказал тогда хан.– У меня есть сорок пестрых гусей. Мне нужно, чтобы их перья были выдернуты незаметно, чтобы мясо их было сварено без огня, чтобы их зарезать без крови. Найдется ли такой человек, который мог бы сделать это?

– Найдется! – сказал старик.– Если найдешь такого человека, так он больше сделает.

Хан удовлетворился словами старика, повернул коня и поехал домой. По дороге он оказал визирям:

– Вы слышали, что говорил я и что отвечал мне старик? Так вот, отгадайте, что это все значит! Даю вам одиннадцать месяцев срока. Если не отгадаете, то ни одного не оставлю в живых!

Визири растерялись и, убедившись в том, что им самим ничего не придумать, опять поехали к Жаману за советом.

– Это дело будет нелегким. Все вы, сорок визирей, осуждены на смерть. Ничего не поделаешь, надо₍ отгадывать! Но я вам помогу. Кажется, я нашел выход. Вы должны оставить одного коня живым, а остальных зарезать. Свою одежду вы должны сжечь и на костре, который из нее получится, сварить мясо одного коня. После этого я сяду на оставшегося живым единственного коня и погоню вас нагими к хану. Если вы не сочтете недостойным это для себя и потом не будете мне мстить, то я заступлюсь за вас перед ханом.

Визири в один голос ответили:

– Ой-ой, господин Жаман! Не будем сердиться! Лишь бы остаться нам живыми. Хан очень сердит на нас!

Дошла до хана весть о том, что едет к нему Жаман. С сорока жигитами выехал хан навстречу Жаману. На полдневное расстояние приказал хан расстелить по степи шелковые ковры, чтобы ноги дорогого Жамана не касались земли. У самой своей юрты приказал хан поставить Жаману белый шатер.

По приезде друга хан забыл про визирей и устроил пир, длившийся тридцать дней и сорок ночей.

Визири начали роптать.

– Наш хан думает только о себе. Он занят только своими забавами и пустяками-загадками!

Услыхав это, Жаман вызвал их во дворец и перед ханом, перед народом сказал им:

– Тот старик, которого встретил на охоте хан, был мудрецом. Хан угадал в нем ум и поэтому обратился к нему в надежде, что он мудрым советом поможет исправить его визирей. Когда хан спросил: «Сколько лет прошло с тех пор, как вершина этой горы покрылась инеем?»– это означало: «Сколько лет прошло с тех пор, как седина появилась на твоих волосах?» – Когда хан спросил: «А сколько времени прошло с тех пор, как подножие этой горы покрыл иней?» – это означало: «Сколько лет прошло с тех пор, как борода твоя стала седой?» Когда же хан спросил: «А сколько лет прошло с тех пор, как с вершины этой горы течет ручей?» – это означало: «Сколько лет прошло с тех пор, как текут из твоих глаз старческие слезы?» А то, что хан спросил: «Ты из скольких состоишь?»– означало: «Сколько в твоей семье душ?» А старик ответил: «Когда ложусь, нас двое, когда встаю – четверо». Это означало: «У меня умерла жена, и я женился на женщине, у которой умер муж. Когда мы ложимся спать – нас двое, а днем, когда я нахожусь на пастбище, я думаю о своей покойной жене, а моя жена вспоминает дома о своем покойном муже».

Сорок пестрых гусей, которых нужно ощипать незаметно, зарезать без крови и сварить без огня,– это вы, сорок безмозглых визирей, которых нужно, не убивая, исправить. А старик сказал: «Если найдешь достойного человека, так он больше сделает!» Этим самым он направил хана ко мне.

Когда вы в поисках ответа на ханскую загадку явились ко мне, я снял с вас одежды и велел сжечь их. Это означало, что я выщипал у гусей незаметно их перья. Я велел вам зарезать ваших лошадей, значит, я сварил вашу силу без огня. А то, что я вас босыми и нагими, словно стадо баранов, пешком пригнал ко дворцу хана, это равносильно тому, что я вас зарезал без крови. Думаю, что на этом заботы хана о вас кончаются,– закончил Жаман.

Тогда хан обратился к Жаману:

– Раз ты благополучно вернулся ко мне, я прощаю визирей. Не однажды разжигали они между нами огонь раздора. Они были причиной твоего изгнания. Я хотел, чтобы они были побеждены и признали свою вину. Мое желание исполнилось. Мой народ! – сказал хан, обернувшись к стоявшей перед дворцом толпе.– Вот уже сколько времени, как я ханствую над тобой. Теперь я передаю ханство моему другу Жаману! О Жаман! Не отказывайся теперь от трона!

Хан Маден взял под руку Жамана и посадил его на трон. Устроили большой пир, продолжавшийся тридцать дней и сорок ночей. Народ посадил Жамана на белую кошму и, подняв, как это велит древний обычай, высоко, провозгласил его ханом.

Так Жаман, самый ничтожный человек из всех живущих на свете, стал ханом.

Жаман послал жигитов за женой, красавицей Мен-ды, находившейся в стране Акшахана.

Вскоре хан Жаман без войны, благодаря своему уму, завладел пятью ханствами. Люди из других ханств, покидая свою страну в поисках справедливости, приходили сюда и лишь здесь, у хана Жамана, находили ее.

Говорят, что с тех пор за справедливость и мудрость народы пяти ханств назвали Жамана Аяз-бием, и это прозвище сохранилось за ним до самой смерти.

Аяз-бий был справедлив. Он всегда бескорыстно решал дела. Помогал бедным.-

Свои старые пожитки – рваный малахай и худую шубу – повесил он над дверьми своего дома.

И когда, возгордившись своим ханским положением, отклонялся. Жаман, хан Аяз, от истины-, взглянув на висящие одежды самого ничтожного человека из всех живущих на свете, он говорил себе:

– Эй, Аяз! Не гордись тем, что ты богат, не гордись тем, что ты хан!– Аяз, узнай силу свою! Муравей, узнай свою дорогу!

БЕДНЫЙ СТАРИК

ил старик со своею старухой в ветхой лачужке у моря. Старик ловил по две рыбки в день – одну для себя,_; другую для старухи. Этим они и питались.

Как-то поймал старик только одну

рыбку.

Понес он ее домой. По дороге рыбка заговорила человеческим голосом:

– Отпусти меня,_; аксакал* в море. Когда-нибудь я тебе пригожусь.

Пожалел старик рыбку и отпустил ее.

Три раза попадала она в сети, и всякий раз он бросал ее в море.

Поймал старик рыбку в четвертый раз и сказал:

– Теперь я тебя не отпущу. Мне очень хочется есть.

Ответила на это рыбка:

– Я морской владыка, хан Шабак. Отпусти меня, аксакал, и будем с тобой друзьями. Живу я на дне мЪ-ря. Приходи ко мне в гости.

– Как же я найду тебя? – спросил старик.

Ответила ему рыбка:

– Спустись на дно. Увидишь след овечьего стада, Иди по следу и придешь ко мне.

Старик бросил рыбку в море и пошел домой.

Через несколько дней собрался он в гости к хану Ша-баку.

Спустился старик на дно морское и увидел стадо овец.

Нашел он пастуха и спрашивает:

– Чье это стадо?

– Хана Шабака! – отвечает пастух.

– Он мой друг,– сказал старик.– Я иду к нему в гости.

Узнал пастух, как старик подружился с морским владыкой, и спросил:

– Какую награду потребуешь от друга* аксакал?

Старик ответил:

– Я человек бедный. Что даст он мне, то и возьму!

Сказал ему. пастух:

– У хана Шабака есть черный сундук, в нем находится синий сундук, в синем хранится маленький белый сундучок. Попроси его.

Пришел старик к хану Шабаку. Хорошо тот его принял. Погостил старик несколько дней и собрался домой.

Спрашивает его хан Шабак:

– Друг мой, что тебе подарить?

Отвечает старик:

– Подари-мне белый сундучок!

Велел хан Шабак принести черный сундук. Вытащил из него синий, а из синего – белый. Отдал его старику и сказал:

– Когда придешь домой, сожги сперва свою старуху и лачужку, а после открой этот сундучок.

Пришел старик домой, сжег свою лачужку вместе со старухой, а потом открыл сундучок.

Вышла из него красивая девушка, а за нею стадо верблюдов, табун лошадей, отара овец.

Помолодел в одно мгновение старик, превратился в статного красивого юношу. Женился он на красавице. Стал богачом и назвал себя новым именем Тулакбай. После этого перекочевал он в орду могущественного хана.

Однажды хан охотился в лесу. Его сокол прилетел к юрте Тулакбая и сел на нее. Хан послал своего визиря за соколом. Подъехал визирь и, не слезая с лошади* крикнул:

– Хабарлас!³⁴

Из юрты вышел Тулакбай, а за ним его молодая жена.

Увидел визирь красавицу и чуть не ослеп от ее красоты.

Поскакал он к хану и сказал, что встретил невиданную красавицу. Хан сел на коня и поехал проверить слова визиря. Пленился он красотою молодой жены Тулак-бая и сказал ему:

– Твоя жена очень красива. Я хочу жениться на ней. Давай играть в прятки. Если ты три раза найдешь меня, то возьмешь моих трех жен и будешь вместо меня ханом. А если я тебя три раза отыщу, то возьму твою жену и все твое богатство.

Тулакбай согласился. Пошел хан прятаться. Тулак-бай переоделся бедняком и хотел отправиться на поиски его. Но жена спросила:

– Где ты думаешь найти хана?

Тулакбай ответил:

– Должно быть, он спрятался в своей юрте между сундуками.

Сказала ему жена:

– Нет, так ты не найдешь хана. Надень свою богатую одежду, иди к его юрте. Возле нее валяется колотушка. Подними ее и войди в юрту. Посередине ты увидишь золотой колышек, наполовину вбитый в землю. Ударь по колышку колотушкой. Тогда хан сам выйдет к тебе.

Тулакбай все сделал по совету жены. Надел богатую одежду, нашел колотушку, ударил по золотому колышку, и хан отыскался сразу.

Теперь пошел прятаться Тулакбай.

Он спросил жену:

– Где мне надежнее укрыться от хана?

Жена обратила его в воду, вылила в чайник и стала кипятить.

Долго искал хан и не нашел Тулакбая.

Наступила для хана вторая очередь прятаться.

Спросил Тулакбай жену* где его искать.

Ответила жена:

– Войди в юрту хана. К решетке привязан его лук. Отрежь веревку, и хан сам выйдет к тебе.

Тулакбай так и поступил. Вошел в ханскую юрту, нашел привязанный лук и отрезал веревку. Вышел хан и признался, что он проиграл второй раз.

Пришел Тулакбай домой. Жена превратила его в

тулак^!, положила на него шерсть и стала бить палкой.

Ищет хан Тулакбая – никак найти не может. Признал он себя побежденным и пошел прятаться в третий раз.

Жена опять дает совет Тулакбаю:

– Иди к лошадям хана. Найди рыжего коня с белой звездой на лбу. Скажи конюхам, что это твой конь, убежавший из табуна. Сядь на него и скачи до тех пор, пока он не выбьется из сил. Тогда конь превратится в хана.

И на третий раз хан не сумел спрятаться.

Осталась последняя игра.

Жена превратила Тулакбая в веретено и села прясть пряжу.

Не сумел найти его хан. Вышел победителем в игре Тулакбай.

Но хан, хотя и проиграл, а своего обещания не исполнил.

Предлагает он новое условие:

– Пустим бежать наших рабынь. Если твоя рабыня придет первой – ты возьмешь моих трех жен и будешь вместо меня ханом. А если моя рабыня – я возьму твою жену и все твои богатства.

– Хорошо,– согласился Тулакбай, хотя у него и не было своей рабыни.

Пришел он к жене,: рассказал ей о предложении хана.

Сказала жена:

– Иди к моему отцу. У него есть быстроногая рабыня. Она выручит тебя.

Пошел Тулакбай к морскому царю. Привел от него быстроногую рабыню.

Началось состязание в беге.

Рабыня Тулакбая взяла с собой ведро вина.

Вот отбежали рабыни полпути. Угостила рабыня Тулакбая свою соперницу вином. Охмелела та и заснула.

Прибежала рабыня Тулакбая первой, и выиграл он у хана состязание.

¹ Тула к – высохшая кожа животных, на которой казашки бьют шерсть палками, чтобы она сделалась мягче

Пришлось хану отдать ему своих трех жен и ханский трон.

Наступила ночь. Жена сказала Тулакбаю:

– Иди к новым женам и проживи у них три дня, а потом приходи опять ко мне.

Но Тулакбай провел с новыми женами не три дня* а три месяца.

Когда он вернулся к первой жене, она ему сказала:*

– Почему ты не послушал меня, Тулакбай! Рассердилась она на мужа и ушла к отцу.

Проснулся утром Тулакбай и видит: отросла у него

прежняя седая борода, лежит он в прежней своей ветхой лачуге, а возле него спит его старуха-жена.

СТАРИК И ЕГО ДОЧКА

ил на свете старик с двенадцатилетней дочкой. Имел он верблюда, лошадь и ишака; пропитание добывал себе продажей дров.

Однажды навьючил он дрова на верблюда и приехал на базар.

Подошел к нему неизвестный человек и спрашивает:

– Почем дрова?

– Три теньги.

– Возьми за все десять тенег!

Старик с радостью согласился. Привез дрова на двор покупателя.

Когда старик свалил дрова и получил десять тенег^ покупатель велел ему привязать во дворе и верблюда.

– Я купил дрова с верблюдом вместе. Иначе зачем бы я тебе заплатил вместо трех тенег десять?

Поспорили они и отправились к бию, чтобы разрешить спор.

Бий спрашивает старика:

– Правду ли сказал покупатель,; что он заплатил десять тенег за все?

– Правда.

– Тогда он прав. Отдай ему верблюда.

Заплакал старик от обиды и пошел домой.

На другой день навьючил он дрова на лошадь и опять поехал на базар.

На этот раз случилась с ним такая же беда.

Тот же человек обманул его теми же хитрыми словами. И опять бий сказал, что покупатель прав,– вместе с дровами он купил и лошадь.

На третий день старик навьючил ишака и собрался на базар.

Подошла к нему дочка и сказала:

– Дрова повезу продавать я. Верблюда и лошадь у тебя отобрали обманом. Пусть попробуют отнять у меня ишака.

И девочка поехала на базар. Подходит к ней тот же покупатель и говорит:

– Продашь дрова как есть со всем за пять тенег?

Ответила ему девочка:

– Продам, если дадите деньги со всем. ,

– Дам.

Привезла она дрова, свалила и спрашивает:

– Дядя, где привязать вашего ишака?

Указал покупатель место.

Стал он рассчитываться с девочкой, протянул ей деньги.

А девочка схватила его за кисть руки и говорит:

– Вы обещали отдать деньги со всем, в чем они находятся, то есть с рукой вместе.

Поспорили они и пошли судиться к бию.

Бий взамен руки присудил покупателю отдать девочке пятьсот дилла.

Отдал покупатель деньги и говорит при судье девочке:

– Многих я людей обманул, а ты меня провела. Хочешь еще получить пятьсот дилла? Давай устроим состязание: кто больше небылиц наговорит, тот выиграет пятьсот дилла.

Положили они деньги перед бием.

Покупатель, как старший по возрасту и мужчина, первым начал:

– Однажды посеял я пшеницу. Такая она хорошая уродилась, что человека на верблюде скрывала. Один раз сорок козлов забрались в нее и выйти не смогли. Убрали осенью пшеницу, а козлов так и не нашли. Обмолотили зерно, намололи муки, стала жена печь лепешки. Вынула из печи, подала на стол. Отломил я кусочек, начал есть. В это время закричал у меня во рту козел и выскочил. А за ним еще тридцать девять. Козлы эти, пропавшие в пшенице,, так разжирели, что каждый из них был больше четырехгодовалого быка,

Девушка выслушала и говорит:

– Вы сказали сущую правду. Такие случаи бывали в наших краях часто. Теперь послушайте, что я вам расскажу. Посредине своего аула я посеяла хлопковое семечко. Выросло из него громадное дерево. Тень падала на расстояние одного дня езды. Когда созрел хлопок, я наняла пятьсот рабочих, чтобы его собрать. Потом хлопок продала и на вырученные деньги купила сорок на-ров¹. Навьючила их дорогими тканями и отправила с двумя старшими братьями в Бухару. Три года от них не было ни слуху ни духу, а вчера меня известили, что они убиты. Я думаю, что это правда, потому что вижу халат своего среднего брата на вас. Я сама его сшила, и в нем он уехал в Бухару. Значит, вы убили моих братьев, завладели их товарами и нарами.

Покупатель дров позеленел от злости.

Он понял, что девочка его победила.

Если признать рассказ ее правильным, то придется уплатить девочке кун² за ее двух убитых братьев и, кроме того, возвратить сорок наров, навьюченных товарами. А если признать рассказ ложным, за небылицу, то уплатить по договору пятьсот дилла.

Мужчина предпочел отдать пятьсот дилла.

– Ты перехитрила меня,– сказал он девочке.

Умная дочка принесла в этот день отцу тысячу дилла.

¹ Нар – одногорбый верблюд, символ мужества, силы.

² Кун – выкуп, уплачиваемый убийцей или его родичами род* ным убитою с целью освобождения от кровной мести.

Казахские сказки.

СУД БИЯ БАЛЬТЕКЕЯ

А

древние времена в кочевьях рода Аргын доживал свою старость богатый торговец Нуржан.