Текст книги "Казахские сказки"
Автор книги: Автор Неизвестен
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Было у него три сына – Акыт, Сабит и Хамит.
Умирая, старик позвал их и объявил им свою последнюю волю:
– Все мое богатство* все мои табуны и стада принадлежат вам троим поровну. Живите дружно, не ссорьтесь, ведите торговые дела сообща и не обижайте моих жен. Оставлю вам тысячу пятьсот дилла, которые я берег на черный день, Берегите деньги на крайний случай* когда постигнет вас несчастье. Тогда разделите золото по-братски между собой, и пусть каждый сам по себе на свой страх продолжает торговлю. Заройте золото в горах, в сохранном месте, чтобы никто, кроме вас троих* не знал о нем.
Оставив такое завещание, Нуржан умер.
Сыновья похоронили отца и сразу после поминок поспешили выполнить его последнюю волю.
Они отправились в горы Чингыз, нашли там глубокую пещеру, спрятали в укромном месте мешок с золотыми монетами, засыпали его землей, а вход завалили камнями. Окончив это дело* братья,– никем не замеченные, направились домой.
В первые годы после смерти отца они жили дружно и удачно вели сообща торговые дела. Потом между ними начались разногласия, и дело дошло до крупной ссоры. Торговля от этого пришла в упадок. А тут еще зима выдалась тяжелая. Во время джута полегли все бараны и лошади, а летом от чумы погиб весь рогатый скот. Наступило полное разорение.
Вспомнили братья отцовский завет жить дружно, но было уже поздно.
Решили они разделить отцовское золото, чтобы в одиночку начать торговлю.
Отправились братья в горы Чингыз, нашли пещеру, где был закрыт клад, раскопали яму и вытащили мешок с монетами.
Пересчитали они их и обнаружили пропажу: в мешке не хватало ровно пятисот дилла.
– Кто мог взять третью часть нашего клада? —* вскричал изумленный Акыт.– Вор утащил бы весь мешок. Это дело рук кого-нибудь из нас! Кто же взял свою долю?
f– Не я! – ответил Сабит.
– И не я! – повторил за ним Хамит.
– В таком случае, вы думаете, что это сделал я? – спросил с возмущением Акыт,
.Братья крепко поссорились, чуть не подрались.
• Но Акыт, сказал:
– Не будем напрасно спорить и браниться. Никто из нас не сознается, а злость может довести не только, до драки, но и до убийства. Поедемте к мудрому бию Бальтекею. Он справедливо рассудит нас и найдет виновного. Положимся на его мудрость.
Сабит и Хамит согласились. В тот же день братья отправились в путь.
Вот едут они степью и дружно разговаривают, забыв о ссоре/Акыт посмотрел на зеленую траву и сказал:
– Должно быть, близко аул. Я вижу на траве след сильно усталого верблюда, совершившего дальний переход с тяжелой поклажей.
Сабит взглянул на траву и сказал: ,
–Правда, здесь прошел верблюд, у которого правый глаз кривой.
Хамит подумал и добавил:
– Да, Сабит прав – верблюд был слеп на правый глаз. И ты, Акыт, сказал тоже правду – верблюд шел под вьюком. Он нес бадью с медом.
Отъехали братья довольно далеко и встретили всадника, судя по одежде – татарина. Остановились, поздоровались.
Татарин.сказал:
– Друзья, я потерял верблюда. Не видали ли вы его?
– Нет!
Поехали они рядом. Разговорились. Акыт спросил:
– Верблюд был усталый и шел под тяжелым вьюком издалека?
– Да, да... Мы с хозяином проехали Кара-Кумы и сорок дней уже в пути.
– Твой верблюд приметный,– сказал Сабит.– Он ведь кривой на правый глаз.
Татарин насторожился:
– Кривой! Откуда же ты знаешь, если его не видел?
А'Хамит успокоил:
– Ты не беспокойся. Он под тяжелым вьюком далеко не уйдет. Бадью с медом не так легко нести.
– Аллах великий! – вскричал татарин.– На верблюде навьючен мед. Значит, вы его видели, а если отказываетесь, значит, сами и украли моего верблюда. Лучше признавайтесь, а не то я вас потащу на суд к мудрому бию Бальтекею! Придется вам не только отдать верблюда, но заплатить штраф и судебные издержки.
Братья перемигнулись между собой и согласились:
– Ну, что же, поедем вместе к бию. Нам по пути!
Поехали они вчетвером дальше. Приехали в аул
Бальтекея. Бий, узнав, что к нему прибыли дети славного Нуржана, принял их с распростертыми объятиями.
– Рад, очень рад, что аллах привел встретить дорогих гостей! – говорил Бальтекей.
Он распорядился освободить для братьев отдельную юрту и заколоть самого жирного барана.
Братья расположились на отдых. Им принесли хорошее угощение: чай, баурсаки, изюм, урюк.
Бальтекей только на минуту заглянул к гостям в юрту, чтобы посмотреть, как устроили сыновей Нуржана, и сообщить им, что скоро подадут плов. Степной обычай не позволял утомлять почетных гостей постоянным присутствием, пока они не отдохнут с дороги.
Однако Бальтекея очень интересовали приезжие, и он то и дело наблюдал за ними сквозь небольшую дырочку в кошме.
Вот жигит принес блюдо с пловом и бережно поставил его перед гостями. Братья стали есть.
– Знаете что,– сказал Акыт,– баран, которого заколол хозяин для нашего угощения* сосал не свою матку, а суку.
– А рис, из которого приготовлен плов, рос на кладбище,– заметил Сабит.
– Об этом нетрудно догадаться,– отозвался Хамит.—Скажу больше: наш гостеприимный хозяин – незаконнорожденный.
Бальтекея удивил подслушанный разговор и возмутило подозрение Хамита, порочащего честь его матери.
Он решил немедленно проверить, насколько основательны предположения гостей. Бий велел позвать к себе чабана.
– Какого барана ты зарезал для гостей? – сердито спросил Бальтекей.– Говорят, его выкормила сука?
– Справедливо говорят, бий! – ответил чабан.—■ Позапрошлой весной у меня в стаде прежде срока объягнилась одна овца и пропала. Я пожалел ягненка и принес его к суке, у которой были маленькие щенята. Она и ^выкормила ягненка...
– Хорошо, иди и позови ко мне узбека, у которого мы покупали вчера рис.
Пришел заезжий торговец, и бий спросил его:
– Где ты сеял свой рис? Правда ли, что он вырос на могилах?
– Вполне возможно, бий! Моя пашня находится в логу, на том месте, где давным-давно было кладбище...
Бальтекей разинул рот от удивления и побежал в юрту к своей матери.
– Что с тобою, сын мой? – спросила она, увидав озабоченное лицо Бальтекея.
– Матушка,– сказал бий,– не желаю тебя оскорбить, но я должен знать правду.* Скажи, как звали моего отца. Тот ли человек дал мне жизнь, имя которого я ношу? Открой мне тайну моего рождения.
После недолгого колебания мать рассказала сыну:
– Лет пятьдесят назад в наш аул, когда отец твой был в отсутствии, случайно заехал умный человек, бий. Он переночевал в нашей юрте и уехал, оставив по себе хорошую память. Твой покойный отец был человек недалекого ума, и ты пошел не в него. Где бы тебе быть бием и таким умным, если бы не тот случайный гость! Вот т&йна твоего рождения и твоей славной мудрости!
Бальтекей совсем растерялся, убедившись в справедливости замечаний своих гостей. Он удивился их необыкновенной проницательности и захотел найти ей объяснение.
На следующее утро бий пришел к братьям и сказал:
– Любезные гости, вчера вы говорили странные загадки. Прошу вас, объясните мне их смысл. Как вы могли знать, что заколотый для вас баран был вскормлен собакой?
– Очень просто,– ответил Акыт.– Здесь никакой загадки нет. У меня хорошее обоняние, и я заметил, что мясо в плове отзывало псиной. Догадаться нетрудно, что ягненок вскормлен не овцой, а собакой.
– Хорошо! Но откуда стало известно, что рис вырос на могилах?
Сабит ответил:
– У меня тоже тонкий вкус и обоняние не хуже, чем у брата. Я ощутил в рисе запах гнили, какой присущ могилам. В степи много старых заброшенных кладбищ, и я подумал, что твой рис был посеян на одном из них.
– Ясно,– сказал бий.– Но вот что особенно поразило меня – это ваше предположение, что я будто бы незаконнорожденный сын моего отца. Откуда могла прийти такая мысль вам в голову?
– У старых людей на это есть верная примета. Незаконнорожденный при разговоре потупляет глаза в землю или поглядывает на собеседников исподлобья. Не сердись на меня, Бальтекей, я сделал свое замечание не в обиду тебе и никак не думал, что ты можешь услышать мои слова.
Объяснения братьев вполне удовлетворили Бальте-кея, и он спросил:
– Скажите же теперь, любезные гости, о цели вашего приезда.
Акыт хотел ответить, но в эту минуту в юрту вошел татарин, потерявший верблюда. Он обратился к бию с просьбой разобрать его жалобу на сыновей Нур-жана.
Бий начал суд. Татарин рассказал о встрече с братьями, передал содержание разговора, внушившего ему подозрение, и выразил уверенность, что сыновья Нужрана
сами украли верблюда или знают вора,: но не хотят его выдать.
– Что вы на это скажете, друзья? – спросил Баль-текей.
Первым выступил Акыт. Он сказал:
– Увидев след верблюда на мягкой траве, я заметил, что в некоторых местах его ноги скользили. Обыкновенно верблюд ступает твердо, не скользит, потому что на ступнях у него имеются шероховатые твердые мозоли. Когда же он проходит далекий путь, эти мозоли стираются, ступня делается гладкою. Заметив скользящие следы верблюда на мягкой траве, я понял, что он прошел большой путь и сильно устал.
Вторым выступил Сабит.
– А я,– сказал он,– обратил внимание, что верблюд срывал траву только с левой стороны, а не с двух сторон, как это обычно бывает. Это навело меня на мысль, что он был слеп на правый глаз.
Бальтекей одобрительно кивнул головой и взглянул на Хамита. Тот заговорил:
– А я заметил, что на траве, которую задевал верблюд своим вьюком, а в особенности там, где он, уставший, опускался на брюхо, собиралось очень много мух. А так как муха льнет к сладкому, то я догадался, что верблюд нес бадью с медом.
Бий одобрительно улыбнулся:
И, обратившись к татарину, сказал:
– Ну, любезный, ступай ищи своего верблюда в степи. Ты сам видишь, что они ни в чем не виновны.
Татарин ушел, а бий спросил братьев:
– Теперь расскажите, зачем вы ко мне пожаловали? Какое у вас дело к бию?
Акыт рассказал о завещании отца, о зарытом в пещере кладе и о таинственном исчезновении пятисот золотых монет.
– Из-за этого вышел у нас спор. Мы не можем уличить друг друга, но наверное знаем, что золото взял кто-нибудь из нас троих,– закончил свой рассказ Акыт.
Сабит и Хамит подтвердили его слова:
– Да, посторонний человек унес бы все золото, если бы случайно наткнулся на него.
Бальтекей погладил седую бороду и сказал в задумчивости:
– Вы правы! Я поразмыслю об этом, найду виноватого и дам вам совет. Но прежде я хочу рассказать одну историю.
И Бальтекей стал рассказывать:
«Неподалеку от меня живет хороший человек. У него была дочь, славная девушка редкой красоты. Она полюбила молодого жигита из соседнего аула. Жигит тоже полюбил ее. Встречались они часто, но пожениться не могли, потому что принадлежали к одному роду.
Однажды приехал' к этому соседу богатый старик с молодым сыном и высватал девушку. Сват пригнал с собой табун лошадей и тут же заплатил большую часть калыма.
Перед первой брачной ночью девица сказала своему жениху:
– Милый мой, теперь я твоя душой и телом. Ты завтра увезешь меня с собой, и я никогда уже больше не увижу одного жигита, которого очень любила. Позволь мне сперва сходить к нему проститься. Он живет недалеко, я скоро вернусь. Я це обману тебя, и тебе не придется ни в чем меня упрекать.
– Хорошо,– сказал жених,– иди и простись с возлюбленным. Только приходи скорее.
Девушка нарядилась в лучшую одежду и отправилась знакомой дорожкой в соседний аул к возлюбленному. Жигит ждал ее. Она кинулась к нему на грудь, заплакала и поведала свое горе.
Что делать? Жигит понял, что беду поправить нельзя, за девушку отец уже получил калым. Надо было расставаться навсегда. Поплакали они вместе и простились. Жигит проводил девушку на дорогу, здесь попрощался еще раз и пошел, не оглядываясь, домой.
Девушка тоже поспешила в свой аул. На середине пути на нее напали воры. Они сняли с нее все дорогие украшения и оставили в одной рубашке. Бедная девушка не могла от страха вымолвить слова. Одному из воров стало жаль ее, и он сказал товарищам:
– Зачем нам обижать беззащитную девушку? Возвратим ей отнятые вещи, и пусть она идет с миром. Сделаем в своей жизни хоть одно доброе дело.
Воры подумали и согласились. Они пощадили девицу, возвратили ей все награбленное и удалились. Она благополучно дошла до дому, где ее ждал молодой муж.
Рассказала она ему обо всем случившемся, и легли они’ спать. Муж понял, что жена не обманула его при встрече с возлюбленным».
Бальтекей закончил свой рассказ и помолчал минуту. Потом он сказал:
– Друзья мои, теперь скажите мне как умные и рассудительные люди, кто из троих поступил великодушнее: молодой ли муж, отпустивший свою жену на свидание с возлюбленным; возлюбленный ли, благородно простившийся с девушкой, или же вор, сжалившийся над беззащитной девушкой?
Братья задумались.
– Я одобряю поступок молодого мужа, отпустившего девушку проститься с возлюбленным! – сказал Акыт.
– Нет, влюбленный жигит поступил благороднее* уступив свое право на любовь другому,– возразил Са-. бит.
– А я считаю,– сказал Хамит,– лучше всех поступил вор. Он остановил товарищей, и те возвратили ей вещи. С тех пор, может быть, у них проснулась совесть. Это настоящее великодушие!
Бальтекей, выслушав братьев, поднялся с места и обратился к Хамиту:
– Я вижу,– сказал он,– что ты тронут великодушием вора. Раскаяние его ты ценишь выше других чувств. Оно тебе понятнее и ближе твоему сердцу. Отдай же взятые тобой пятьсот дилла. Они не миновали твоих РУК.
Бий поклонился и вышел из юрты. Пристыженный Хамит сознался перед братьями* что он взял свою долю из клада.
ХАН И БЕДНЯК
ш
ил на свете мудрый бедняк. Был у него сын. л xJuS л Однажды отец сказал ему:
– Никогда не дружи с дураком. Никог-^4# да не бери денег взаймы у только что разбо
гатевшего человека. Никогда не посвящай жену в свои тайны.
Сын долго раздумывал над советами отца. Решил он проверить их мудрость.
Подружился он с дураком. Занял деньги у недавно разбогатевшего человека. Тайно от жены зарезал барана и, указав на забрызганную кровью одежду, сказал ей:
– Смой кровь! Вчера я убил человека. Смотри, никому об этом не говори.
Ответила ему жена:
– Да что ты! Кому я скажу? Неужели ты меня до сих пор не узнал?
Прошло несколько дней. Сын бедняка нарочно поссорился со своей женой. Она побежала к хану и рассказала ему, что ее муж убил человека.
Хан назначил суд и велел привести убийцу.
По дороге на суд сын бедняка зашел к своему другу, дураку и попросил его быть свидетелем. Дурак знал, что кровь была не человеческая, а баранья. Но из осторожности он все же отказался идти в свидетели.
– Мне некогда. Я занят!
Сын бедняка пошел дальше. Дорогой ему повстречался недавно разбогатевший человек, у которого он взял на днях деньги в долг.
– Куда идешь?
Рассказал сын бедняка. Заимодавец забеспокоился:
– Знаешь что, дорогой,– сказал он.– Отдай мне долг на всякий случай.
Пришел сын бедняка на суд к хану. Рассказал он ему всю правду. Хан поверил и оправдал его.
Поразился хан мудрости отца и настойчивости его сына.
«Эти люди умнее меня,—подумал хан и встревожился.– А вдруг мудрый бедняк сам захочет стать ханом?»;
И решил хан извести мудреца и его сына.
Велел он выкопать глубокую яму и бросить туда бедняка, вместе с сыном, а яму завалить землей.
Прошло несколько лет. Люди, знавшие мудрого бедняка, давно забыли о нем.
Но вот случилась с ханом беда. Подавился он косточкой, и никто не мог спасти его.
Визири сказали:
– Зачем ты, хан, зарыл мудреца и его сына в землю? Они бы вылечили тебя.
Ответил хан:
– А может быть, эти люди еще живы? Идите откопайте их!
Пошли визири и отрыли яму. Мудрец и сын были живы. Когда их зарывали в землю, бедняк взял с собой мешок курта. Он и спас узников от голодной смерти..
Выслушал бедняк просьбу хана и ответил визирям:
– Передайте хану, что мы к нему не пойдем. Он нас без вины зарыл в яму.
Вернулись визири к хану. Передали слова бедняка.
А хан чувствует, что пришла к нему смерть, и говорит:
– Обещаю отдать им свое богатство и трон, только пусть мне помогут.
Пришли бедняк и его сын к хану. Стал хан просить прощения и помощи.
– Очень дорогой ценой можно вылечить тебя, хан,– сказал бедняк.– Ты должен зарезать своего единственного сына.
Хан долго не соглашался. Но визири потребовали от него этой жертвы, и хан, наконец, согласился.
Привели ханского сына, связали ему руки и ноги. Приготовили нож.
Больной хан с ужасом смотрит на, эти приготовления.
Взял бедняк в руки нож и говорит:
– Надо повесить кошму, закрыть сына, а то хан может умереть.
Повесили кошму. Хан затаил дыхание и ждет. Вдруг он слышит предсмертный хрип. Брызнули у хана слезы из глаз. Захлебнулся он в плаче, и в этот миг косточка, застрявшая в горле, вылетела.
Подвели к хану его единственного сына и показали зарезанного барана, который был приготовлен заранее тайком от него.
Хан сдержал свое слово. Уступил он мудрому бедняку свое богатство и трон.
ЛОВКИЙ ОБМАНЩИК
%
днажды Алдар-Косе35 нашел в степи обглоданную баранью лопатку. Поднял он ее и зашел в юрту к жадной старухе. Старуха /варила мясо.
Сказал Алдар-Косе:
– Положи и мою лопатку в котел со своим мясом.
– Давай,– согласилась старуха.
– Только смотри, бабушка, чтобы твой котел не съел ее-.
'Удивилась старуха его словам:
– Разве котел может съесть кость или мясо? Не бойся, клади, пусть варится.
Мясо в котле сварилось, а лопатка оказалась без мяса. На ней и прежде его не было.
Подивилась старуха такому чуду. Делать нечего, отдала взамен лопатку с мясом.
Взял Алдар-Косе ее и говорит:
.– Я повешу свое мясо здесь, а завтра возьму.
– Повесь, где хочешь,—ответила старуха.– Не
пропадет.
Повесил Алдар-Косе лопатку с мясом на стене над ягнятами и сказал:
– Бабушка, как бы твои ягнята не съели мясо.
Старуха даже рассердилась:
– Что ты глупости говоришь! Ягнята мяса не едят!
Наступила ночь. Когда %се заснули, Алдар-Косе встал, объел дочиста мясо с лопатки, а жиром намазал ягненку рот. Потом лег спать.
Утром Алдар-Косе оказал:
– Бабушка! А ведь твой ягненок съел мое мясо!
Видит старуха – у ягненка жирные губы. Не стала
спорить, отдала ягненка за съеденное мясо.
Пошел Алдар-Косе в гости к баю. Взял с собой ягненка.
Спрашивает хозяина:
– Можно пустить моего ягненка в твое стадо?
■– Можно,– согласился бай.
– Боюсь только, как бы бараны его не съели.
– Не слыхал я, чтобы бараны ели друг друга,– сказал бай.– Не бойся, не съедят.
Пустил Алдар-Косе ягненка в стадо, а сам остался ночевать у бая.
Наступила ночь. Пастух заснул. Алдар-Косе пришел в стадо, поймал своего ягненка, зарезал, тушу его спрятал, а кровью вымазал рот самым жирным баранам. И опять спать лег.
Утром пошел Алдар-Косе в стадо за своим ягненком. Не нашел его и говорит баю:
– Должно быть, съели моего ягненка твои бараны!
Пошел бай в стадо. Заметил кровь на губах некоторых баранов и подумал: должно быть, на самом деле сожрали.
Сказал он Алдару-Косе:
– Бери себе тех баранов, на губах которых есть кровь.
Отобрал Алдар-Косе восемь баранов и отправился в путь.
По дороге встретил он человека, везущего умершую девушку.
Предложил ему Алдар-Косе:
– Отдай мне мертвую девушку, а я тебе дам восемь баранов!
Человек согласился. Взял он восемь баранов и отдал Алдару-Косе тело мертвой девушки да еще лошадь в придачу добавил.
Длдар-Коее продолжал свой путь.
Bot подъехал он к своему аулу. Одна девушка увидела его и сказала подругам:
– Алдар-Косе везет свою невесту.
Выбежали девушки посмотреть.
Тогда Алдар-Косе вынул шило и ударил лошадь в бок. Испугалась она и сбросила с себя Алдара-Косе и мертвое тело.
Поднялся Алдар-Косе, пошел к аксакалам в аул и оказал:
– Вот, отцы, что наделали ваши дочки. Испугали лошадь, сбросила она мою жену и ушибла насмерть.
Обсудили аксакалы его слова и решили:
– Наша вина, и должны мы тебя вознаградить. Выбирай себе любую из тех девиц в жены.
Алдар-Косе того и ждал.
Выбрал самую красивую девушку и женился на ней.
ЧУДЕСНАЯ ШУБА АЛДАРА-КОСЕ
олько в лисьей шубе в такую холодную зиму нельзя было замерзнуть! А в дырявой-предьгрявой шубенке Алдар-Коее мерз каждый день.
Ехал он раз по степи – руки, ноги озябли, нос посинел, скорей бы до теплой юрты добраться!
Ветер свистит, за уши хитреца хватает. А в степи нигде не видно дыма над аулом.
Напрасно махал камчой Алдар-Косе: старый тощий конь не мог бежать. Взмахнет он гривой и опять шагом идет.
«Плохой конь – долгая дорога,– качая головой, го-» ворил сам себе собеседник.– Ехать еще далеко, собачьего лая не слышно, и ни одной юрты в степи нет. Пропадешь при таком морозе!»
Вдруг увидел он – едет навстречу всадник. По хорошему бегу коня Алдар-Косе догадался, что едет бай. Хит-» рец сразу же смекнул, что делать. Он распахнул свою дырявую шубенку, выпрямился в седле и запел веселую песенку.
Встретились путники, остановили коней и поздоровались.
Бай в теплой лисьей шубе ежится от холода. Алдар-Косе шапку набок сдвинул, отдувается, точно, сидит на солнцепеке в летний жаркий день.
– Неужели ты не замерз? – спрашивает бай хитреца.
– Это в твоей шубе холодно, а в моей очень жарко,– отвечает Алдар-Косе.
– Как же может быть в такой шубе жарко? —не понимает богач.
– А разве не видишь?
– Вижу, что вороны рвали твою шубенку и в ней дыр больше, чем меха!
– Вот и хорошо, что дыр много. В одну дыру холодный ветер входит, в другую выходит. А мне остается тепло.
«Надо у него эту чудесную шубу выманить»,– думает бай.
«Вот тепло будет, если байскую шубу надеть!»—* размышляет хитрец.
– Продай мне твою шубу! – сказал бай Алдару-Косе.
– Не продам. Я без своей шубы сразу замерзну.
– Не замерзнешь! Возьми в обмен мою лисью шубу,– предложил бай.– Она тоже теплая.
Алдар-Косе сделал вид, что и слышать не хочет. А сам одним глазом смотрит на теплую шубу, а другим на байского скакуна любуется.
– Шубу отдам и денег прибавлю! – стал соблазнять бай.
– Денег мне не надо. Вот если коня дашь в придачу, тогда подумаю.
Обрадовался бай, согласился. Снял свою шубу и отдал коня.
Надел Алдар-Косе лисью шубу, пересел на байского скакуна и помчался, обгоняя ветер.
Хорошо теперь было Алдару-Косе ездить от аула к аулу в теплой шубе, на хорошем коне.
В каждой юрте опрашивали у хитреца:
– Откуда у тебя лисья шуба и конь-бегунец?
– Сменял на чудесную шубу, в которой было семьдесят дыр и девяносто заплат...
Потешая людей, Алдар-Косе рассказывал, как бай накинулся на его дырявую шубенку и отдал ему свою лисью.
Смеялись люди, угощая кумысом хитреца. Когда смех ослабевал, Алдар-Косе каждый раз повторял:
– Далек путь или близок, узнает тот, кто проедет. Горькую еду от сладкой отличит тот, кто поест!
17 Казахские сказки.
ЖАДНЫЙ БАЙ И АЛДАР КОСЕ
ил на свете Шигай-бай, прозванный за необыкновенную жадность Шик-бермесом36. Во всей степи не было человека скупее его. Много было у него баранов, быков и лошадей. Но жадность богача не знала пределов, Священный закон гостеприимства для бая не существовал. Вход в юрту Шигай-бая был закрыт для проезжих. За всю свою жизнь он никому не дал куска.
– Ну, меня бы он накормил!– уверенно сказал Ал-дар-Косе.
– Не думаю,– ответил известный острослов Жи-ренше.
Они поспорили и уговорились: если Алдар-Косе
ухитрится поесть у Шигай-бая, то Жиренше отдаст Алдару-Косе все, что тот потребует.
Заправив полы халата за пояс, Алдар-Косе сел на коня и отправился в путь. К вечеру он доехал до аула Шигай-бая. Добравшись до юрты богача, Алдар-Косе увидел вокруг нее разостланный камыш. Жадный бай по шороху узнавал о приближении гостя и успевал спрятать пищу, которую варили дома.
Алдар-Косе потихоньку собрал камыш и проложил себе дорогу к юрте. Он нашел маленькую дырочку в кошме и заглянул внутрь. На таганке кипел котел. Шигай-бай делал колбасу. Хозяйка ощипывала гуся. Служанка опаливала баранью голову, а дочка месила тесто. Алдар-Косе неожиданно вошел в юрту и отдал салем.
В один миг исчезли колбаса, гусь, баранья голова и
тесто. '
Гость сделал вид, что ничего не заметил.
Шигай-бай. сказал с притворной улыбкой:
– Рады видеть тебя, Косе! Садись и будь гостем. Только прости, попотчевать тебя нечем:
– И на добром слове спасибо! – ответив Алдар-Косе и занял самое почетное место в юрте.
– Что нового в степи? – поинтересовался хозяин.
– А что ты хочешь знать, добрейший Шигай-бай? То, что я видел, или то, что я слышал?
– Слухи часто бывают ложью. Я йм не верю. Лучше расскажи про то, что ты видел.
Алдар-Косе стал рассказывать:
– Еду я к тебе и вижу: по дороге ползет длинная-предлинная змея. Увидела она меня, зашипела и свернулась так же, как та колбаса, которую ты спрятал под себя, добрейший Шигай-бай. Я схватил камень величиной с баранью голову, вроде той, на которой сидит твоя служанка. Бросил я камень в змею, она от удара расплющилась и стала, как тесто, которое находится под твоей дочерью. Если я сказал хоть одно слово неправды, пусть меня ощиплют, как гуся, спрятанного твоей женой.
Шигай-бай побагровел от ярости и бросил колбасу в котел. Хозяйка опустила туда же ощипанного гуся, а служанка опаленную голову барана.
И хором они воскликнули:
– Варитесь пять месяцев!
Алдар-Косе быстро разулся, поставил свои сапоги у двери и ответил:
– Отдохните, мои сапожки, десять месяцев!
После этого он растянулся на кошме, так как время
было позднее, и притворился спящим. Хозяева услышали его храп и тоже улеглись спать.
Алдар-Косе дождался, когда хозяева крепко заснули, потихоньку встал, подкрался к котлу, выловил гуся, съел его, потом достал баранью голову и закончил ужин колбасой.
Насытившись, он изрезал на кусочки кожаные сапоги хозяйской дочки и кинул их в котел.
Сытый и довольный своей проделкой, Алдар-Косе лег спать.
Ночью Шигай-бай проснулся, разбудил потихоньку домашних и велел подать ужин. Гостя он не пригласил.
Стали хозяева есть. Жевали-жевали жесткую кожу, никак не могли разжевать, чуть зубы не переломали.
– Спрячь мясо до завтра,– сказал Шигай-бай,– а нам налей сурпы.
Прошла ночь. Собрался утром Шигай-бай в поле, по-овал жену и говорит ей на ухо:
– Дай мне с собой айрана, только незаметно, чтобы не видел Косе.
Жена наполнила выдолбленную тыкву айраном и дала мужу. Шигай-бай сунул тыкву в карман и хотел выйти из юрты. Но Косе увидел, что карман его оттопырился, кинулся хозяину на шею и принялся его обнимать.
– Ну, прощай, добрейший Шигай-бай, сегодня, возможно, я уеду от тебя.
А сам вертит бая ив стороны в сторону, тормошит его изо всех сил. Айран из тыквы льется на ноги баю. Тот терпел, терпел и не выдержал. Бросил тыкву и закричал:
– На, пей мой айран, пей, пусть лопнет твое брюхо!
Ушел в этот день Шигай-бай голодным из дому. Идет
он степью и думает: «Как мне избавиться от такого вредного гостя!»
На другое утро снова бай говорит жене шепотом:
– Испеки, жена, лепешку, но только так, чтобы Косе не видел!
Испекла жена лепешку, вынула ее из горячей золы и дает мужу. Только он откусил кусок, входит Алдар-Ко-се. Шигай-бай мигом сунул лепешку за пазуху. Но Ал-дар-Косе заметил это.
– Должно быть, я сегодня уеду! – сказал он и обнял хозяина, словно прощаясь.– Любезный и добрейший Шигай-бай! Я не знаю, как благодарить тебя за твое гостеприимство...
Говоря эти слова, он все сильнее и сильнее прижимал к себе хозяина. Горячая лепешка жгла баю голый живот. Наконец Шигай-бай не вытерпел и крикнул:
– Чтоб тебе подавиться, Косе, моим хлебом! На, ешь!
Но Алдар-Косе съел лепешку и не подавился.
Бай опять ушел в поле голодный.
Прошло несколько дней. Шигай-бай никак не мог отделаться от непрошенного гостя. Каждое утро тот собирался в путь, но после оставался до следующего дня.
Алдар-Косе приехал к Шигай-баю на вороном жеребце с приметной лысиной. Он стоял в конюшне вместе с лошадьми хозяина. Богач решил отомстить Алдару-Косе и зарезать его жеребца. Но Косе узнал о злом намерении богача, подслушав его разговор с женой.
«Погоди, ты пожалеешь, вредный бай!» – сказал себе Косе и отправился на конюшню.
Он замазал навозом лысину своей лошади, а на лбу одной из лошадей Шигай-бая, тоже вороной масти, нарисовал мелом белое пятно.
В полночь Шигай-бай пошел в конюШню и кричит оттуда:
– Косе! Вставай, твоя лошадь запуталась в поводу. Сейчас она подохнет!
– Так зарежь ее скорее, чтобы не пропало мясо!– сказал Алдар-Косе и повернулся на другой бок.
Шигай-бай зарезал вороного жеребца с белым пятном на лбу.
Утром хозяин и гость пошли свежевать лошадь. Алдар-Косе опустился возле нее на колени и стал жаловаться на судьбу, отнявшую у него последнего коня. Незаметно он стер меловую лысину и радостно воскликнул:
– Слава аллаху! Это не моя лошадь, добрейший Шигай-бай. Ты ошибся. У моей—белое пятно на лбу.
Недолго думая, Алдар-Косе побежал к табуну, нашел свою лошадь, стер навоз и подвел ее к Шигай-баю.
– Вот мой конь!
Богач в припадке гнева готов был разорвать на части Алдара-Косе, но с большим трудом сдержался.
Наконец, к большой радости ба'я, Алдар-Косе по-настоящему стал собираться домой. Посмотрел он на свои рваные сапоги и сказал:
– Надо их починить. Не дашь ли мне биз37, добрейший Шигай-бай?
Бай торопился в степь к своим баранам и ответил:
– Жена, дай ему, что он просит}
Вышел хозяин из юрты, Алдар-Косе говорит старухе:
– Шигай-бай велел мне отдать вашу дочь Биз!
– Да ты с ума сошел!—возмутилась старуха.– Да разве я отдам красавицу такому проходимцу, как ты?
– Не надо кричать, байбише,– ответил спокойно Алдар-Косе.– Муж приказал, а твое дело – слушаться,
– Мой муж не дурак. Убирайся вон!
– Тогда спросим его, байбише.
Побежали они вдогонку за баем. Алдар-Косе крикнул:
– О добрейший Шигай-бай! Байбише не дает мне биз! А без биз я не могу тронуться в путь.
Шигай-бай испугался, что Аладар-Косе еще задержится в его ауле, и крикнул жене:
– Отдай ему скорее биз, и пусть он убирается на все четыре стороны!
Старуха даже рот разинула от удивления. Алдар-Косе быстро оседлал своего коня, посадил впереди себя девушку, которая давно мечтала покинуть скрягу-отца, и скрылся в степи. А старуха так и осталась стоять с раскрытым ртом.
Привез Алдар-Косе Биз в новый аул, оставил ее, а сам отправился к Жиренше. Рассказал он, как провел жадного бая и говорит:
– Ты мне проиграл. Я пожил у Шигай-бая и был сыт.
– Ну, что же,– ответил Жиренше,– обмануть бая-дурака нетрудно. Ты вот попробуй меня обмани. Тогда получишь все, что желаешь!
Алдар-Косе согласился, и они, покинув аул, отправились в степь. Жиренше ехал верхом, а Алдар-Косе шел пешком.
Прошли друзья немного, вдруг Алдар-Косе остановился и говорит:
– Чтобы тебя провести, мне нужен пестрый мешок, а он остался дома. Придется вернуться.
– Возьми моего коня, чтобы не терять времени! – предложил Жиренше.
Алдар-Косе сел на лошадь, отъехал немного и сказал:
– Вот я тебя и обманул. Была у тебя лошадь, а теперь нет ее! Счастливо оставаться, Жиренше!
Алдар-Косе ускакал, а Жиренше побежал домой.
