Текст книги "Казахские сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Рассказал он жене про свою беду.

– Хорошо,– скавала жена.– Сиди дома и жди меня с лошадью.

Взяла она старое одеяло, свернула его так, словно ребенка спеленала, и побежала пересечь дорогу Алдару-Косе. Встретились они и тронулись дальше вместе. Ал-дар-Косе едёт на лошади, а женщина идет пешком. Добрались до речки. Видит Алдар-Косе, что его спутница собирается вброд переходить реку, и говорит ей:

– Дай мне ребенка, я перевезу на тот берег.

– Он может проснуться,– отказалась женщина.

– Тогда возьми мою лошадь и переезжай.

– Спасибо!

Села женщина на лошадь, добралась до середины реки и крикнула:

– И самого хитрого хитреца проведет простая женщина. Не горюй, Алдар-Косе, ты, кажется, еще молод! Когда вырастут у тебя борода и усы, может быть, женщину и проведешь. Желаю тебе удачи!

Перебралась женщина на другой берег, помахала ему рукой и ускакала на лошади своего мужа.

АЛДАР-КОСЕ И СКУПОЙ ДРУГ

ft

днажды в аул, где проживал Алдар-Косе, приехал неизвестный человек. Вскоре он подружился с Алдаром-Косе. Всем он был неплох, и только одно не нравилось Алда-ру-Косе в новом друге – его необычайная скупость. Был он скрягой. Так и прозвали его люди.

В те времена у степного властителя – хана росла дочь Ханшаим – девушка редчайшей красоты. Много ходило о ней разговоров в степи. Многим хотелось взглянуть на красавицу хотя бы одним глазом. Но прежде чем посмотреть ханскую дочь, нужно было уплатить ее отцу тысячу рублей.

Захотелось и скряге взглянуть на Ханшаим. Не имея тысячи рублей, он сказал:

– Тебе все доступно, Алдар-Косе. Устрой так, чтобы я посмотрел красавицу даром. Едем в ханский дворец.

Когда они выехали в путь, Алдар-Косе сказал скряге:

– Дай мне взаймы два рубля, а когда мы возвратимся в аул, я верну тебе эти деньги.

«Два рубля не тысяча!»—подумал скряга.

Но, протягивая деньги Алдару-Косе, он все же предупредил:

– Я даю тебе два рубля только с условием, что ты мне отдашь их сразу же, как мы вернемся домой.

Алдар-Косе не любил повторять сказанного. Он молча взял деньги.

Едут они дальше. Повстречался им пастух, гнавший большую отару овец.

Алдар-Косе сказал ему:

– Дорогой мой, я дам тебе два рубля, а ты выбери мне самого плохого -козленка из твоего стада.

Пастух согласился. Выбрал он самого худого и хромого козленка и подогнал к Алдару-Косе.

Тогда Алдар-Косе сказал:

– А может быть, ты возьмешь у меня два рубля и козленка, а взамен дашь мне одного ягненка?

Пастух задумался:

«Пожалуй, выгодно будет -взять два рубля и козленка обратно и отдать только одного ягненка».

– Хорошо!—сказал пастух.

Пустил он козленка в стадо, выбрал лучшего ягненка и отдал Алдару-Косе.

– Светик мой ненаглядный!—сказал Алдар-Косе.—* Давай условимся так. Забирай себе и деньги, и козленка, и ягненка, а мне дай одну козу.

И это предложение пастуху пришлось по душе. Он решил, что счастье повстречало его и принесло ему богатство. Пастух забрал ягненка и отдал Алдару-Косе козу.

Потом они обменялись еще несколько раз, и дело кончилось тем, что Алдар-Косе получил у пастуха самого жирного барана. Пастух остался доволен. Ему и невдомек было, что он отдал лучшего барана за два рубля.

Забрали путники барана и поехали своей дорогой. К вечеру въехали они в огромную долину, где находился ханский дворец.

Алдар-Косе и скряга поспешили к нему и увидели речку, преграждающую путь ко дворцу. По берегу зеленели густые кустарники, а через реку к воротам дворца проложен был широкий мост.

Алдар-Косе и его друг остановились у моста и раскинули в кустах белый шатер.

Прошло немного времени, и на тропинке, ведущей к речке, появилась служанка с ведром. Она зачерпнула воду и заметила двух незнакомцев возле шатра.

– Кто вы такие? – спросила служанка.– И почему раскинули здесь свой шатер?

Алдар-Косе ответил:

– Мы люди неба. Впервые мы видим человека земли. Скажи, кто ты такая?

Перепуганная служанка ничего-не ответила. Подхватила она ведро с водой и побежала во дворец. Здесь служанка обо всем рассказала дочери хана.

Красавица Ханшаим встревожилась и решила посмотреть на неведомых пришельцев с неба.

– Я слышу гул голосов,– сказал Алдар-Косе, обращаясь к скряге.– Слуги сопровождают красавицу Ханшаим, идущую к нам. Смотри внимательно, иначе никогда больше не увидишь ее.

Распахнулись ворота ханского дворца, и в сопровождении свиты появилась одетая в парчу и золото Ханшаим. Лучи солнца вспыхивали в' самоцветных камнях, украшавших ее одежду. Они ослепляли взор и скряга не мог разглядеть лица красавицы.

А Ханшаим посмотрела на противоположный берег реки и удалилась в свои покои.

Вскоре на той же тропинке опять с ведром в руках появилась служанка. Зачерпнув воду, она взглянула в сторону шатра и увидела как два незнакомца рубили топором связанного барана

– Что вы делаете? – спросила служанка.

– Мы режем барана,– ответил Алдар-Косе.

Убежала служанка во дворец и сказала ханской дочери:

– Небесные люди не умеют резать барана. Они рубят его топором.

Это было настолько невероятно, что ханская дочь решила сама посмотреть невиданное зрелище.

Опять распахнулись ворота дворца. Красавица Ханшаим появилась на берегу, но и на этот раз скряга не смог разглядеть ее лица.

– Сходи к ним и покажи, как надо резать барана! —■ сказала ханская дочь служанке.

Служанка перешла мост, научила неизвестных пришельцев пользоваться ножом и вернулась во дворец.

А красавицу Ханшаим разбирает любопытство узнать, что делают неизвестные люди. Снова послала она служанку. Та сбегала на речку, посмотрела и рассказала удивительные вещи-

– Небесные люди вырыли большую яму, сложили в нее мясо, залили водой опрокинули вверх дном котел и на котле стали разжигать костер. Эти чудаки не умеют варить мясо!

– Пойду и научу их сама!–решила пораженная красавица Ханшаим.

Перешла она в сопровождении слуг через мост и направилась к шатру.

– Смотри! – сказал Алдар-Косе скряге.– Красавица Ханшаим идет к нам. Теперь ты сможешь разглядеть ее, если будешь внимателен.

Ханшаим подошла к костру и, не сказав ни слова незнакомцам, приказала слугам приготовить обед.

Слуги вытащили из ямы мясо, вымыли его в реке, потом сложили в котел и разожгли под ним костер. В это время скряга не спускал глаз с красавицы Ханшаим.

Наступил вечер.

– Сходи и посмотри, что делают небесные люди! – сказала Ханшаим служанке.

Та выполнила ее приказание и быстро вернулась.

– Они вытаскивают из котла куски горячего мяса и прикладывают их к щекам!—доложила она своей госпоже.– Они не умеют есть!

Ханшаим велела позвать своих слуг и вместе с ними направилась к шатру. Здесь она сама показала небесным людям, как нужно кушать вареное мясо, а скрягй опять не спускал с красавицы глаз.

Ханшаим решила, что небесным людям будет холодно ночевать на берегу реки, и пригласила их во дворец.

Слуги приготовили для них богатый ужин, а затем отвели в особую комнату с пышными постелями.

Через некоторое время Ханшаим послала свою служанку посмотреть, как отдыхают гости.

Служанка вошла в комнату и увидела пустые постели. Два гостя, подвесив себя за ноги к потолку, отдыхали в таком положении.

– Что вы делаете? – спросила удивленная служанка.

– Спим! – ответил Алдар-Косе.

Рассказала служанка Ханшаим, и красавица снова в сопровождении слуг явилась к небесным людям. Слуги сняли гостей с веревок и уложили их на постель.

Всю ночь рассказывал Алдар-Косе красавице Ханшаим разные чудесные небылицы, но ничего не сказал о себе и своем друге.

Утром они тронулись в обратный путь.

Едут час, другой, третий. Наконец скряга сказал:

– Дорогой мой, то что было* прошло. Я жду, когда ты мне возвратишь два рубля.

– Хорошо! —ответил Алдар-Косе.– Я отдам, как приедем в аул. У меня, ты знаешь, нет при себе денег.

На пути скряга заехал в соседний аул и остался там жить.

Но через каждые два-три дня он приходил к Алдару-Косе и требовал возвратить долг.

Однажды, увидев, приближающегося скрягу, Алдар-Косе лег на кошму, накрылся одеялом и сказал жене:

– Сейчас придет мой друг требовать долг. Скажи ему, что я болен!

Жена Алдара-Косе встретила скрягу у входа в юрту.

– Где мой друг? – спросил скряга.

– Он болен.

Догадавшись, что Алдар-Косе притворился больным, скряга ласково сказал:

– Что с ним стало? Взгляну-ка я на своего друга. Не доведи аллах умереть ему! А если это случится, я сам обмою и похороню дорогое , тело моего друга.

Вошел скряга в . юрту и увидел: лежит Алдар-Косе бледный. Глаза у него провалились. Действительно человек тяжело болен.

Сел скряга у изголовья своего друга. Ни слова не говорит, только тяжело вздыхает.

Но Алдар-Косе и его жена понимают, что скряга жалеет не своего друга, а пропавшие два рубля.

Постонал, постонал Алдар-Косе, вздохнул тяжело и вытянулся.

Скряга обмыл покойника, надел на него саван, вырыл глубокую могилу и, похоронив Алдара-Косе, сказал:

– Теперь я буду спокоен!

Вечером жена Алдара-Косе откопала могилу мужа и помогла ему выйти. Идут они вдвоем по аулу и встречают скрягу.

– Возьми свои два рубля! – крикнул ему Алдар-Косе.

Но скряга не взял денег. Услышав голос покойника, он упал без чувств и умер от страха.

АЛДАР-KOGE И ЧЕРТИ

^ днажды Алдар заснул около очага. Вы-а EII а спался, только хотел открыть глаза —чув-ствует, что-то возле него крутится. Приот-Уу крыл он тихонько один глаз, видит – два черта. «Притворюсь-ка я мертвым, что они с мертвого возьмут?» – подумал он, скорей прикрыл глава, лежит и не дышит.

А черти были голодные. В поисках съестного Они наткнулись у очага на Алдара-Косе и обрадовались.

– Слушай, Кулан,– говорит один.– Давай нашепчем сонному дурные мысли. Проснется – сделает, как мы сказали.

– Давай, Тулен,– говорит другой.– Вор ведь'половину ест, а другую у него из-под носа черти берут!

Они вскочили ему на грудь и давай нашептывать в оба уха.

– Казах, казах, пойди своруй,– шепчет Тулен.

– Казах, казах, пойди обмани,– шепчет Кулан.

А Алдар лежит, как мертвый. Бились они с ним, бились, и шептали, и кричали,– он не просыпается. Они даже устали и, убедившись, что перед ними действительно мертвый, начали совещаться.

– Пойдем,– говорит Кулан.– На что нам мертвый казах?

– Нет,– говорит Тулен.– Нам и мертвый пригодится. Давай воскресим его, вот он и будет на нас работать!

– Что ж, давай. Только как?

– Это же был нищий казах, у него и савана нет,– говорит Тулен.– Пойдем сами, украдем казы пожирнее и кумыса, положим рядом – он живо воскреснет!

«Э,– думает Алдар,– легко же вы меня поймать хотите. Так я и пойду вам в кабалу за казы!» Однако, когда они принесли казы и дали ему понюхать, он все же не стерпел. Рот его сам собою раскрылся в сторону казы, и черти завизжали от радости, а Алдар испугался, что выдал себя. «Ладно, съем казы, а там посмотрим, что делать»,– подумал он и продолжал лежать неподвижно, пока черти не скормили ему все казы и не вылили ему в рот весь кумыс. Тогда он открыл глаза и встал, а черти сразу сделались невидимыми и вскочили ему на плечи, чтобы управлять его поступками. Но Алдар-Косе громко заплакал:

– Кто это меня оживил? Ой-ой, кому нужно было такое дело? Душа моя обрела успокоение после всех невзгод, перенесенных мною , в жизни... Ой-ой, я с таким трудом умер, а теперь опять все сначала? Что ж, пойду утоплюсь!

И он, будто в отчаянье, так ловко схватился руками за голову, что прижал ноги чертей к себе, и с плачем, шатаясь, побрел к обрыву. Черти испугались, что он сейчас утопит их вместе с собой, и скорее обернулись видимыми.

– Слушай, жигит,– сказал Тулен.– Зачем тебе умирать? Мы будем все время с тобой, и вместе мы прекрасно заживем.

– А кто вы такие? – спросил Алдар-Косе, будто бы ничего не понимая.

– Да мы черти, Тулен и Кулан* Мы научим тебя ловко воровать и мошенничать, а доходы пополам!

Алдар подошел уже к самой реке. Тут он задумался и потом решительно сказал:

– Нет, друзья, все-таки ничего не получится. Вы ведь невидимы, а если мы попадемся, бить будут одного меня! Меня и так уж много били, я лучше утоплюсь. И вам помогу; вы еще не умирали и не знаете, как это спокс '’но быть покойником: все равно тебе—голоден ты или сыт!

И он опять шагнул к обрыву. Черти не на шутку перепугались. Тулен закричал:

– Постой! Не прыгай! Мы сделаем тебя таким, как мы! Ты тоже будешь невидимый, как черт.

– Ну, это разговор другой,– сказал Алдар.– А что надо сделать?

Тулен дал ему монету. Алдар положил ее под язык, мигом превратился в черта, и втроем они пустились в путь к большому городу. Шли они, устали. Тогда Кулан, перемигнувшись с Хуленом, предложил:

– Слушайте, друзья, чем нам всем уставать, не лучше ли ехать по очереди на плечах другого? Алдар посильнее, он может нести нас сразу обоих, а сам потом поедет тоже на нас двоих.

Алдар и Тулен одобрили это.

– Ну, кто первый повезет, мы или ты? – спросил Тулен.

– Я бы рад оказать вам услугу,– ответил Алдар-Косе,– но только я после смерти не совсем еще отошел, едва плетусь. Давайте я поеду первым, отдохну, а там вас повезу.

– Ладно,– согласились черти,– только уговоримся, сколько времени каждый везет.

– Да чего же проще? Я затяну песню, и, если вы позволите посидеть на ваших плечах, пока песня не, кончится, то мне вполне достаточно будет времени, чтобы отдохнуть.

Черти согласились. Алдар уселся к ним на плечи и негромко затянул:

– Алялай, алялай, ай-ай-алялай...

Черти везли, везли его, «алялай» все тянется. Уж дело к вечеру подошло, а песне и конца нет. Тулен не вытерпел:

– Слушай, друг, когда же кончится твоя песня?

– Да я еще и первой строчки не спел,– удивился

Алдар.– Вот сейчас начну вторую: ари-айдм, ари-айдм, ари-айдм... ⁴

Черти так устали, что, не выдержав, прислонились к дереву, чтобы отдохнуть. Дерево было сухое и дуплистое, от тяжести чертей и Алдара оно повалилось, и в дупле оказался слиток золота величиной с конскую голову. Тулен первый увидел его небыстро сел на слиток.

– Говорят, у найденного ножа на сорок обхватов тяжбы,– сказал Тулен.– Я боюсь, мы перебранимся из-за этой находки. Давайте делать по обычаю: пусть находка достанется тому, кто почтеннее всех возрастом.

Кулан живо смекнул, куда клонит Тулен: чертям было по тысяче с лишним лет. Алдар тоже понял, что черт хитрит, но не показал и виду.

– Что верно то верно,– сказал Алдар – старшему всегда уважение. Ну, давайте считаться, кто из нас старше.

– Я, должно быть, старше вас обоих: когда я родился, земля была величиной с островок. Нет, пожалуй, еще меньше: с потник... Нет, вот сейчас я вспомнил: она была величиной с ладонь.

Кулан'удивился:

– Ойпырмай, кто бы мог думать, что ты моложе меня? Когда я родился, земля еще не была отделена от неба, и байгу в честь моего рождения отцу пришлось устроить на облаках.

Алдар-Косе, услышав это, начал реветь во весь голос. Черти подумали, что он жалеет золото, и начали его утешать. Но Алдар, не слушая их, проливал обильные слезы, а потом начал биться головой о землю и причитать: «Ой, светик мой, никогда я тебя не увижу!»

– Ну что ж ты плачешь? – сказал Тулен.– Раз решили, так решили. Золото берет Кулан.

– Что мне ваше золото! – вскричал в слезах Алдар-Косе.– Никакое золото не заменит Мне моей потери. Ой, Кулан, когда ты заговорил о своем рождении, ты разбередил во мне старую рану. Я стараюсь об этом не вспоминать, а ты, как нарочно, напомнил. Знаешь ли ты, что во время байги в честь твоего рождения мой младший сын провалился сквозь гнилое облако и упал в неведомый простор, где потом устроили землю? Вот мое горе, которое я ношу в себе и которое ты оживил!

Алдар опять зарыдал и закричал так, что самим чертям стало тошно. Не зная, как заставить его замолчать, они уговорили его взять золото. Но и взяв его и снова забравшись вместе с ним на плечи чертей, Алдар еще два дня плакал так, что черти под ним шли мокрыми. Это горе убедило их, что он говорил правду.

Потеря золота обозлила чертей, да и таскать на себе Алдара, песня которого все не кончалась, им порядком надоело. Устроились они как-то на ночь в брошенной тесной землянке, и Тулен начал такой разговор:

– Слушай, Алдар, видно, песня твоя никогда не кончится. Мы согласны, что тут ты нас перехитрил, но по справедливости надо сделать другое условие. Пусть по-

Алдар-Косе подумал и согласился.

– Хоть это и нарушение договора, ну уж ладно. А чем будем драться? Тут только и есть, что курык да камча.

– Вот курыком и камчой и будем драться,– сказал Тулен, обрадовавшись и думая про себя: «Ну, теперь я отомщу этому казаху. И вздую его и верхом на него сяду!»

Алдар повертел в руках длинный курык, примерился к камче и протянул куры* Тулену:

– Знаешь, по справедливости, возьми ты себе курык: ты ростом поменьше, тебе надо оружие подлиннее. А я возьму камчу.

«Вот дурак,– думает Тулен.– Совсем глупый этот казах! Сам отдает лучшее оружие!» Алдар взял камчу и, оглянувшись с беспокойством, сказал:

– Давай лучше драться здесь в землянке, а то кто-нибудь увидит нас, подымет шум. Согласен?

– Согласен, согласен! – кричит Тулен.– Давай драться!

– Давай начнем,– сказал Алдар и замахнулся камчой. Тулен тоже замахнулся курыком, но длинный шест зацепился за стенку, и, как ни вертелся Тулен в тесной землянке, он ни разу не смог ударить Алдара. Между тем Алдар так отвозил его своей камчой, что Тулен оказался весь в крови.

– Кяп-кяп,– постой, погоди! —закричал он.—Давай меняться оружием!

– Давай,– согласился Алдар,– я и то пожалел, что отдал тебе лучшее оружие. Только выйдем из землянки, тут такая пыль поднялась, что дышать нечем.

Тулен обрадовался этому. «Тут я никак не мог раз_г махнуться как следует, а уж на просторе я ему покажу!»

Они вышли на воздух и стали опять драться. Длинным курыком Алдар-Косе пуще прежнего избил Тулена, не дав ему даже подойти.

Ночью черти, посовещавшись, тихонько выбрались из землянки и убежали от Алдара-Косе, оставив ему и волшебную монету и золото.

273

18 Казахские сказки.

ДВА ПЛУТА

A

давние времена, во времена короткого хвоста, жили на свете два веселых плута: один гулял в Сырдарьинских степях, другой – в степях Сары-Арка. Широко разносилась слава об их проделках, и не раз им случалось слышать рассказы друг о друге.

И в конце концов надумали они каждый про себя сойтись где-нибудь один на один, испытать свою ловкость, померяться хитростью.

Смазав жиром сапоги и подоткнув полы халатов, отправились они в путь. Шли, шли и в некий день из дней встретились на караванной дороге подле только что поставленного мазара. Как старые друзья, поздоровались они, обнялись и повели беседу.

– Новости есть?– спрашивает сырдарьинский плут.

– Новости есть,– отвечает сарыаркинский плут.—■ Видишь, стоит новый мазар? Недавно похоронен в нем один знаменитый бай. Много скота, много золота он оставил. И все осталось его придурковатому сыну.

Сырдарьинский плут говорит:

– Бай не дает того, что имеет, а бедняк не должен зевать... Давай-ка выманим у байского сына сто червонцев и разделим их пополам.

Сарыаркинский плут отвечает:

– Масло тебе в рот! Я согласен. Но как это сде

лать?

Плут да плут – два плута, долго ли им сговориться? Закусили, закурили, так и этак поразмыслили и приняли решение.

Сырдарьинский плут забрался в мазар и там притаился, а сарыаркинский обмотал голову зеленой чалмой и под видом странствующего ишана явился в аул покойного бая.

– Дитя мое,– сказал плут байскому сыну,– было время, отец твой взял у меня червонцы, говоря: «Верну тебе деньги полностью, как только потребуешь. Жив буду – сам отдам, мертв буду – сын отдаст». Наступил срок получить мне старый долг. Исполни же завет отца.

Сын бая и рот раскрыл от такого известия. Ведь берущему и шести мало, а дающему и пять много! Подумав, он сказал:

– Чем ты докажешь, что в словах твоих нет обмана?

Плут горестно покачал головой и ответил со вздохом:

– Если ты не веришь зеленой чалме, так сходи на могилу отца, может быть, он. сам откроет тебе истину.

В великой тревоге приблизился молодой бай к мазару, и, дрожа от страха, спросил:

– Отец, правду ли говорит ишан в зеленой чалме, что ты должен ему сто червонцев?

И тут сырдарьинский плут отвечает ему из мазара глухим голосом:

– Правду, правду он говорит, сын мой! Из-за этого долга страшные муки я здесь терплю. Верни поскорей деньги ишану, дай отдохнуть мертвым костям!

Весь в холодном поту прибежал байский сын домой и, пи слова не говоря, выложил плуту сто червонцев.

Припрятал сарыаркин-ский плут золото за пазуху и думает так:

«Пусть посидит дружок в мазаре, пока ему не наскучит, а я один в степи не заблужусь».

Миновали дни и недели. Он возвратился в свою кибитку, тайком зарыл золото под очагом и строго наказал жене: ,

– Если нагрянет к нам такой-то и такой-то человек, скажи ему, что я скоропостижно умер и погребен по закону^{38. Постарайся его спровадить поскорей, а пока он не уйдет, каждый вечер приноси мне еду в овраг. Там я буду до времени.}

А сырдарьинский плут ждал товарища' в темном мазаре и понял наконец, что тот его обманул. Кое-как выбрался он на свет и, глядя в сторону Сары-Арки, сказал:

– Обширна степь, но человек проворен! Не скроешься ты от меня, приятель, если правда, что снег не держится на колу. Погоди немного, светик мой,– что положил ты в казан, то попадет тебе в черпак!

С этими словами он затягивает кушак и пускается в дорогу разыскивать след обманщика. Идет день, идет ночь, идет месяц. И вот находит о-н в степи кибитку беглеца, открывает дверь, переступает через порог.

Едва завидев незнакомого человека, жена сарыаркин-ского плута заплакала и стала причитать:

– Умер мой несчастный муж, вот уже три дня, как его похоронили. Кто бы ты ни был, чужеземец, оставь меня наедине с моим горем!..

«Напрасно ты куешь холодное железо, хозяйка!» – думает сырдарьинский плут, но вслух говорит, обливаясь слезами:

– Женщина, ты разорвала мне сердце своими словами. Умер мой друг, ой, беда, беда! Как уйду я из жилища покойного, не помянув его и не оплакав? Обещаюсь перед богом провести здесь сорок лет, покуда глаза мои не ослепнут от слез.– И, не переставая рыдать, усаживается поудобнее на почетном месте.

Идут дни за днями, живет сырдарьинский плут в чужой кибитке, поминает друга его же бараниной и кумысом. И не скрылось от его глаз, что хозяйка каждый вечер исчезает куда-то с полным мешком. Однажды плут украдкой проследил за ней и узнал дорогу к оврагу.

Как-то раз позвали хозяйку в гости. Нарядившись в праздничные одежды, она ушла на весь день и вернулась только к ночи. Сырдарьинский плут не стал терять времени даром: он переоделся в платье хозяйки, набил мешок разной снедью и, когда стемнело, спустился в овраг к сарыаркинскому плуту.

Сарыаркинекий плут набросился на еду, и, не замечая обмана, спросил:

– Ну что, тот мошенник не собирается еще уходить?

Изменив голос, сырдарьинский плут отвечал:

– Нет, не трогается с места, притворяется, будто сокрушен печалью. А сам все что-то ищет да высматривает. Видно, ты -припрятал что-нибудь от него. Боюсь, как бы он не нашел спрятанное.

Сарыаркинский плут смеется.

– Не бойся, глупая, пусть он высохнет, как иргаевая палка^{39, все равно ничего не найдет, но на всякий случай присматривай за очагом. Если что будешь замечать, дай знать мне.}

– Хорошо,– говорит сырдарьинский плут, а про себя шепчет: «Ага, вот оно что – под очагом!»

Когда хозяйка явилась домой, сырдарьинский плут, как ни в чем не бывало, сидел на своем месте, попивая кумыс, проливая горькие слезы. Она второпях схватила мешок и побежала к мужу, ожидая, что он станет бранить ее за опоздание.

Сарыаркинский плут, завидя жену, очень удивился и сказал:

– Говори скорей, что случилось? Почему ты пришла второй раз?

Жена отвечала:

– Да будет долог .твой век, дорогой, что с тобой? Я прихожу сегодня впервые.

– Ой, безумная, ты погубила мою голову! – вскричал плут и, не чуя ног, помчался к кибитке.

Но там на месте золота уже дует ветер.

Недаром, оказывается, старики говорят: «Не хвались силой – нарвешься на сильного; не хвались хитростью – нарвешься на хитрого».

Подумав, сарыаркинский плут сказал так:

– Удача поворачивается к нам то лицом, то спиной. А кто предается печали, тот увеличивает трудность своего положения, И только дурак, рассердившись на вшей, бросает шубу в огонь.

Тут он простился с женой, сел на безрогого бычка и, погоняя его суковатой палкой, направился в Сырдарьин-скую степь.

Той порой, что сарыаркинский плут ехал степью, расспрашивая про дорогу, сырдарьинский плут добрался до дому и велел жене, чтобы она тотчас же оповестила весь аул о его внезапной смерти, а сам запутался с головой в саван, вытянулся и стал, как неживой. Жена послушно исполнила все, что он требовал. На вопли женщины стали собираться люди из соседних кибиток, пошумели, пожалели, потом снесли мнимого покойника в заброшенный мазар и приступили к поминальному пиру.

В самый разгар пира подъехал к аулу на своем безрогом бычке сарыаркинский плут. Разузнав, что это за пир и кого поминают, он сразу обо всем догадался: «Э-э-э, знакомая песня», но представился, будто поражен горестной вестью, и, зарыдав, воскликнул:

– Если умер мой друг, умру и я. Нет без него счастья, и жизнь без него темна. Об одном прошу, положите меня рядом с другом, не разлучайте нас хоть после смерти.

Проговорив такие слова, он повалился на землю, затаил дыхание и притворился мертвым. И похоронили его в тот же день и положили рядом с приятелем.

Вот народ разошелся, и оба плута остались в мазаре, наедине.

– Ас-салямалейкум!—тихонько говорит сарыаркинский плут.

. – Валейкум-ас-салям,– так же тихонько отвечает сырдарьинский плут.

Не пора ли нам поделить байские червонцы?– спрашивает сарыаркинский плут.

– Что же, может, и пора,– отвечает сырдарьинский плут.

И только они начали этот разговор, как вдруг снаружи раздался топот, шум и звон, и в мазар ввалилась шайка разбойников – сорок отчаянных головорезов.

Усевшись в круг, разбойники стали делить добычу. На долю тридцати девяти человек приходилось по куче золота, а сороковому должен был достаться старый меч. Но никто из разбойников не соглашался взять меч. Всякому хотелось получить золото. Поднялся спор. Тогда главарь шайки говорит:

– Глупцы, разве добрый меч не дороже пригоршни монет? С ним удалец защитит свою жизнь и добудет богатство. А этот старый меч достоин служить и батыру. Полюбуйтесь-ка, как я с одного взмаху разрублю пополам этих двух мертвецов! – и он выхватил меч из ножен.

В то же мгновение, не дожидаясь беды, оба плута в своих белых саванах вскочили с земли и закричали страшными голосами:

– Темные грешники, проклятые кровопийцы! Мало вам слез живых, так вы посягнули уже и на мертвых?! Ужасайтесь! Трепещите! Час вашей казни настал!

Что тут было! «Ошалевшая утка ныряет хво-стом...» Бросив все драгоценности, друг через друга кинулись разбойники кто куда: одни попали в двери, другие лбом пробили себе выход. Спустя миг, они были от мазара на расстоянии трехдневной езды:

Тут плуты скинули саваны, разделили по-братски сокровища и, от души посмеявшись над своими похождениями, разошлись в разные стороны.

ПОКА НЕ ВЫРАСТЕТ ХВОСТ У КОНЯ

едняк, у которого не было своей лошади, попросил у бая коня для работы. Бай дал ему старую лошаденку, а хомута не дал.

Взял бедняк коня и привязал к его хвосту телегу. Сел и поехал. По ровному месту телега шла хорошо, но когда стали подниматься в гору, хвост у коня оторвался.

Бай подал на бедняка в суд.

На суде бай сказал:

– Пусть этот бедняк работает на меня до тех пор, пока не вырастет у коня хвост до земли.

Судья знал, что бай даст ему подарки, и стал на его сторону.

Он начал читать приговор:

– Пока не вырастет хвост у коня...

В это время бедняк из-под полы показал судье туго набитый мешок.

Судья подумал, что бедняк сулит ему подарки, прокашлялся и снова начал читать приговор:

– Пока не вырастет хвост у коня, оставить его тому, кто на нем работал.

Из суда бедняк вышел очень довольный. Он вскочил на бесхвостого коня и, запев веселую песенку, поехал домой.

По дороге его нагнал на хорошем скакуне судья и потребовал мешок с подарками.

Засмеялся бедняк, развязал мешок и стал выбрасывать камни.

– Камни! – воскликнул удивленный судья и е ру-

ганыо ^ЙГкстнулся на бедняка.– Зачем ты меня обманул, мошенник? '

– Нисколько! – ответил бедняк.– Я тебе показывал на мешок и объяснил: «Если ты присудишьв в пользу бая, то я тебя побью камнями, которых у меня полон мешок».

Судья повернул лошадь и уехал домой.

О Л ЕНТЯЕ

#4

ил на свете ленивый человек. У отца его было несметное богатство, да и сам он владел целым аулом и ни в чем не нуждался.” Всего у него было вдоволь. Вздумал ехать – конь готов! Вздумал поесть-попить – бес-бармак й кумыс его ждут. За всю. жизнь он былинки не переломил своими руками. Осока и камыш вокруг его аула никогда не выкашивались. Если лежал он на левом боку, ему лень было перевернуться на правый. Таков был лентяй.

Однажды жители аула всполошились, увидев охваченную пламенем степь. Огонь быстро приближался. Все жители бросали свои жилища и спешили перебраться со скотом на новые места. А байский сын лежал в белой юрте и даже не сдвинулся с места – ему лень было подняться.

– Вставай, мурза! – сказали ему.– В степи большой пожар. Весь народ откочевал.

– Ну что же, пускай кочует.

– Мурза, ты останешься один!

– Ну и что же из того, что один! – ответил он и про-? должал лежать не двигаясь.

Кто-то второпях, усталый и встревоженный, еще раз напомнил ему о пожаре:

– Зимовка в огне, нужно уходить отсюда.

Он ответил:

■– Пусть горит, что из этого.

Перекочевав на новые места, жители аула были удивлены поступком своего господина и решили, что он является праотцом всех лентяев.

– Когда пожар застанет его в постели, может быть, тогда от страха он станет проворнее. Оставим его! – сказали жители.

В огне пылали зимовки, арбы, загоны для скота. Но владелец большого аула продолжал лежать .в юрте.

Когда пожар стих, несколько жигитов поехало на место старой стоянки. Среди обгорелых остатков белой кошмы в куче пепла нашли они своего господина. Он был похож на опаленного барана. Один из жигитов слез с коня, подошел к нему и спросил:

Мурза! Твоя леность привела тебя к смерти. Покаялся ли ты?

– Ну и что из того, что я умру? – пробормотал он слабым голосом и скончался.

КОМУ КОРОВУ КОРМИТЬ

ил дряхлый старик Ит-аяк со старухой ИД _Л Шуйке. Была у них корова, такая же старая, как ее хозяева. Однажды в морозный день JXf gQL старик велел старухе дать сена корове.

– Сам иди и корми ее,– ответила старуха.– В такой морозный день я не пойду сгребать снег с сена. Я не молоденькая.

– И я не пойду! —рассердился старик.

Долго спорили они, никому не хотелось выходить на мороз. Наконец решили: кто первый скажет слово, тот и должен будет накормить корову.