Текст книги "Казахские сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Нет, не я сильнее всех. Меня жалит муравей.

Обратился фазан к муравью:

– Правда, ты сильнее всех?

■– Да,– ответил муравей.– Кому же быть сильнее меня, если я шесть батманов ¹ земли поднимаю и кладу себе на спину.

Муравей оказался сильнее всех.

1 Батман – старинная мера веса от 2,5 до 10 килограммов.

ПОЧЕМУ У ЗАЙЦА ТРИ ГУБЫ

тигр поймал зайца и хотел

тарыи слепой съесть.

– Тебе быка нужно, а не меня, тощего! – сказал заяц.– Лучше возьми меня в поводыри.

Тигр согласился. Повел заяц слепого тигра по ущельям, горам, скалам, непроходимым трущобам. К вечеру они сильно устали и сделали в горах привал. Развел заяц на краю пропасти костер. Тигр лег и скоро заснул, А заяц все сильнее огонь раскладывает. У тигра на одном боку шерсть начала гореть. Повернулся он и сквозь сон проворчал:

– Жарко!

– Подвинься немного в сторону, будет хорошо,– сказал заяц.

Тигр не знал, что он лежит на краю пропасти. Подвинулся он и сорвался вниз на острые камни.

Заяц посмотрел на убитого и, посвистывая, побежал по долине.

А навстречу ему шел охотник с убитыми лисицами.

Заяц крикнулх

– У скалы лежит мертвый тигр. Пойди и сними с него шкуру!

Охотнику тяжело было идти с лисицами. Оставил он их на тропинке.

Заяц побежал дальше и сказал пастуху:

– Вон там, на тропинке, лежат убитые лисы.

Пастух бросил овечье стадо и побежал за лисами.

А заяц увидел волчицу и сказал ей:

– Овцы гуляют без надзора. Не зевай!

Волчица бросилась в овечье стадо, а заяц крикнул летевшему мимо ворону:

– Волчата одни у норы остались. Можешь полакомиться их глазами.

Ворон полетел к волчатам, а заяц добежал до юрты, возле которой сидела старуха и шерсть пряла. Длинноухий и ее поднял:

– Возьми, бабушка, воронье гнездо, пригодится огонь развести!

Старуха бросила шерсть и полезла за вороньим гнездом.

Заяц шепнул ветру:

*– Не зевай!

Ветер подхватил шерсть и понес по степи.

Охотник хватился лис и погнался за пастухом. Пастух бросился за волками, волк кинулся за вороном, ворон за старухой, а старуха за ветром.

Проказник-заяц сидел на холме и так хохотал* что у него лопнула верхняя губа.

С тех пор зайцы с тремя губами.

САВРАСКА

ил старик со старухой. Был у них конь _Л Савраска – хороший конь, сильный и кра-iD сивый.

Л Однажды отпустил старик Савраску в степь пастись. Бегает Савраска и вдруг видит– навстречу мчится барс. Струсил конь, но не подал виду, спрашивает он барса.

– Кто ты такой?

– Я – ала-барс^{17, начальник над всеми зверями. А ты кто?}

– А я начальник над всем скотом!

Испугался ала-барс* что встретил другого начальника, и говорит:

– А все-таки я выше тебя!

– Нет, я выше!

Долго они спорили. Наконец Савраска предложил:

– Давай померяемся с тобой силой! Кто сильнее, тот и выше!

– Давай! – отвечает барс.– Только чем силу мерять?

– А вот чем: кто из нас добудет из камня искры – тот и сильнее.

Согласился барс и стал первым силу показывать* Бил он, бил ногами о камень, а толку никакого: ни одной искры не выбил.

Тогда Савраска ударил о камень подкованным копытом, и сразу из камня сноп искр посыпался.

Увидел барс искры, испугался и бросился бежать,

ЛИСА, ВЕРБЛЮД, ВОЛК,

ЛЕВ И ПЕРЕПЕЛКА

ежала по степи лиса. Навстречу ей верблюд.

– Верблюд, верблюд, куда ты идешь?– спрашивает лиса.

– Ищу хорошие места, где вдоволь сытной еды и светлой воды,– отвечает верблюд.

– Возьми меня с собой.

– Коли хочешь, изволь, пойдем вместе.

Пошли они вдвоем. По пути встречается волк.

– Куда вы идете? – спрашивает их волк.

– Ищем хорошие места, где вдоволь сытной еды и светлой воды.

– Возьмите меня с собой.

– Коли хочешь, изволь, пойдем вместе.

Пошли они втроем. По пути встречается лев.

– Эй, приятели, куда идете? – спрашивает лев.

– Ищем хорошие места, где вдоволь сытной еды и светлой воды.

– Возьмите меня с собой.

– Коли хочешь, изволь, пойдем вместе.

Пошли они вчетвером.

Шли-шли и вот приходят наконец в зеленое ущелье. В ущелье всего вдоволь: трава такая, что ступить не дает, разной дичи видимо-невидимо, из-под каждого камня бьет студеный ключ.

Тут звери и поселились.

Лев, волк и лиса охотились на птиц. Верблюд питался травой. Жили они дружно, не ссорились, не бранились.

Настала зима. Птицы улетели в теплые края, мелкие зверьки спрятались в норы. Трудно стало хищникам добывать пищу. Бывало, и день, и два, и три ничего не попадало в зубы. Один верблюд не унывал – доставал из-под снега траву и жирел все больше.

Тогда лев, волк и лиса собрались на совет – стали судить-рядить, как дальше быть.

Лев говорит:

– Один из нас должен пожертвовать собой для товарищей.

Звери обрадовались сначала предложению льва, Ho_f пораздумав, приуныли: никому не хотелось умирать.

Тут-то и поднялась с места хитрая лиса.

– Мудрый лев, ты рассудил вполне справедливо,– начала она.– Но позволь и мне, глупой, сказать несколько слов. Кто из нас больше всех? Верблюд. Кто из нас жирнее всех? Верблюд. Стало быть, верблюд и должен пожертвовать собой для нас.

Всем понравились слова лисы, и порешили звери убить и съесть верблюда.

Услышал об этом верблюд, стал плакать:

– Друзья, ведь я всегда был вам верным товарищем. Пощадите меня, я вам пригожусь.

Лев и волк пожалели верблюда и не тронули его. Утешился верблюд, ходит себе по ущелью, разгребает снег, ест траву да жиреет.

А звери по-прежнему жили впроголодь, и так они под конец исхудали, что и на себя стали непохожи.

Вот однажды лиса и говорит товарищам:

– Отпустите меня потолковать с верблюдом. Может, мне удастся уговорить его дать нам свое мясо.

Звери согласились.

Лиса стрелой помчалась к верблюду, покрутилась-повертелась возле него и, не сказав ему ни слова, вернулась обратно.

– Верблюд согласился умереть,– объявила лиса льву и волку.– Только он строго-настрого наказывал,_: чтобы мясо его мы разделили между собой поровну, никого не обижая. Если кто-нибудь из вас будет несправедлив при дележе, он, мертвый, поднимется и убежит от нас.

Звери поверили лисе и убили верблюда.

Содрали они с него шкуру и принялись делить мясо.

Как увидел волк’свежее мясо,_: так и не стерпел: схватил верблюжью почку и проглотил ее целиком.

Лев заметил это и, рассвирепев, кинулся на волка. Волк бежать, лев за ним. И вот они скрылись за горой.

А лисе только это и надобно было. Не теряя времени, она спрятала все мясо в скалах и, пригорюнившись^ села на старое место.

Прибегает лев, спрашивает:

– Куда девалось мясо?

Заплакала горько лиса и отвечает:

– Вот вы не исполнили предсмертной воли верблюда, теперь пеняйте на себя – верблюд убежал.

Лев поверил лисе и, голодный, улегся спать.

Ночью, крадучись, подползает к лисе волк. Она и ему сказала то же, что и льву.

Повалился волк на землю, лежит и стонет от голода.

А лиса тем временем сбегала к скалам, достала кишки верблюда, уселась поодаль и лакомится.

– Лисонька, а лисонька, что это ты там жуешь? – спрашивает волк.

– Да вот,– отвечает лиса,– я так проголодалась,, что вытаскиваю свои кишки и ем их.

– И тебе не больно? – удивился волк.

– Сначала было немножко больно, а теперь ни капельки,– говорит лиса.

Волк и пристал к ней:

– Лисонька, если ты говоришь правду, так вытащи,, сделай милость, и мои кишки. Я ведь тоже очень проголодался.

А лиса только того и ждала: вытащила она из волка кишки, он и околел. Лиса содрала с него кожу, а мясо спрятала в скалах.

Проснувшись наутро, лев увидел подле себя лису. Лиса смотрела на него в упор и лукаво хихикала.

– Чему ты смеешься? – мрачно спросил лев.

– Храбрый лев, глядя на тебя, я вспомнила твоего отца. Это был могучий богатырь. Взгляни на эту высочайшую скалу. Он любил, взобравшись на ее вершину,, прыгать в пропасть. Ты очень похож на своего отца, а силой, пожалуй, даже превосходишь его, но мне думается, что у тебя, никогда не хватит духу прыгнуть в пропасть,– смиренно проговорила лиса.

– Ты плохо меня знаешь,– гордо молвил лев, и глаза его засверкали. В три прыжка он вскочил на скалу и остановился у самого ее края. Он заглянул в пропасть, и у него закружилась голова.

А лиса смеется под скалой:

– Я же говорила, что ты не решишься.

– Ты плохо меня знаешь,– прорычал лев и ринулся вниз. Он упал на острые камни. Лежит лев, истекает кровью и не может пошевелиться.

Тогда, осторожно ступая по выступам скал, к нему спустилась лиса.

– Как ты себя чувствуешь, отважный лев?..– спросила она.,

– Мне очень плохо, умираю,—простонал лев.

Убедившись, что льву больше не подняться с земли,

лиса подобралась к нему поближе и вонзила зубы в его тело.

– Прошу тебя об одном,– взмолился лев,– откуси прежде всего мой язык, чтобы я не мог кричать от боли.

– Не беспокойся, приятель,– смеясь сказала лиса,– всему свой черед – начну с хвоста, а кончу языком.

Мяса верблюда, волка и льва лисе хватило почти на всю зиму. Но к весне у нее опять подтянуло живот. Наконец, как-то раз посчастливилось ей поймать старую перепелку.

Лиса говорит ей:

– Если за себя отдашь своих птенцов, отпущу тебя на волю.

– Я согласна,– дрожа отвечала перепелка.– Мои птенцы прячутся в тех вон зарослях. Отправляйся туда, кликни их трижды моим голосом, и они выйдут к тебе. Я кричу им: «Лить-поливать, лить-поливать, матушка ваша пришла», и они уже знают этот зов.

Лиса отпустила перепелку и стала красться к зарослям,

– Лить-поливать, лить-поливать...– позвала она по-перепелиному, а дальше забыла.

– На лису наплевать, на лису наплевать! – весело крикнула перепелка, вспорхнула и улетела.

Так лиса и осталась ни с чем.

Через некоторое время шла лиса по опушке леса. Видит – на дереве сидит перепелка. Задумала лиса отомстить ей за прошлое и говорит сладким голосом:

– Перепелка, слышала ли ты, какой указ издал бог?

– Нет, не слышала.

– Так знай же, бог приказал, чтобы отныне все звери и птицы жили в мире и любви, не обижали и не притесняли друг друга. Давай же и мы с тобой помиримся. Спустись, дружок, вниз, на землю – я обниму тебя, как сестру.

Перепелка ничего не ответила и вдруг стала растерянно оглядываться по сторонам.

– Что ты там вертишь головой? – нетерпеливо спрашивает лиса.

– Да вот вижу я с дерева, что сюда бегут борзые собаки, да никак их не сосчитаю,– отвечает перепелка.

– Борзые? – ахнула лиса и побежала.

– Постой, постой,– кричит ей вдогонку перепелка,– чего же ты испугалась? Ведь ты сама сейчас говорила, что все звери будут жить в мире.

– А почем я знаю, известен ли этим собакам божий указ? – только и успела сказать лиса и скрылась.

САЛ?

Jv 4»

СПОР животных

од овцы – самый легкий для людей. В год коровы зимой бывает часто пурга и метель. Плохая жизнь предстоит человеку, если он родился в год собаки и не будет оберегать ее от побоев.

Год барана, лошади, коровы, змеи, барса, курицы, улитки и кабана имеет свои приметы.

Но самый первый – это год мыши.

А как мышь получила год, об этом следует расска-зать.

Долго спорили животные о том, кому должен принадлежать первый год. >

Корова сказала:

– Я даю человеку молоко, мясо, шкуру. Мне по праву принадлежит первый год.

– Я все даю, что даешь ты. Но, кроме того, на мне человек ездит,– ответила ей лошадь.

– Но ты – неженка! – заметил лошади верблюд.– Разве можно твою силу равнять с моей? Положи на тебя половину моей поклажи, ты упадешь и застонешь. В пище ты тоже барствуешь. Тебя нужно кормить хорошим сеном, овсом и поить ключевой водой. А я ем колючки и могу несколько дней обходиться без воды. Мое молоко тоже вкусно, мясо годно для еды и шкура крепка.

Но баран растолкал крепким лбом всех, выбежал на середину и закричал:

– Ну, а если бы не было меня, из какой шерсти скатал бы казах кошму и сделал себе юрту? Из моей шкуры можно сшить прекрасный тулуп. Жирный кусок баранины – лучшая еда. Я даю молоко и сыр. Мой первый год!

Все молчали, чувствуя, что баран прав.

Но тут выскочила собака.

– Пустое мелет баран! Если бы не было меня, давно бы его съели волки вместе с костями.

Долго спорили, до поздней ночи. Одна мышь молчала. Но когда все устали и не только верблюд, но даже петух заговорил шепотом, мышь предложила:

– Кто первый увидит восход солнца, тот и получит первый год.

Все обрадовались, особенно верблюд. Он надеялся на свой высокий рост.

Вот все повернулись к востоку и стали ждать. Мышь встала рядом с верблюдом.

– Неужели ты, глупышка, надеешься первой увидеть солнце? – усмехнулся верблюд.

– Утро вечера мудренее,– отвечала мышь.

– Я выше всех и раньше всех увижу восход! – хвалился верблюд.

Перед рассветом все стали внимательно смотреть вдаль.

И вдруг раньше всех закричала мышь:

– Солнце! Солнце!

Только тут верблюд понял, что мышь кричит с его горба,, на который она тихонько забралась по его длинной шерсти.

Верблюд сбросил ее и накрыл ступней. Маленькая хитрая мышь из-под ноги нырнула в кучу золы.

Первый год отдали мыши.

А верблюда за его ротозейство совсем лишили года.

Вот почему верблюд не имеет своего года и, как увидит золу, начинает кататься по ней. Он все еще надеется растоптать ненавистную мышь и взять себе первый год.

ЛИСА, МЕДВЕДЬ И ПАСТУХ

ел степью медведь. Увидал лису и погнался за ней.

Лиса – наутек, добежали до норы, хвостом вильнула и пропала, будто ее и не было.

А медведь остановился и не знает, как ему теперь быть: сам большой да толстый, а нора длинная да узкая. Жаль ему упустить лису.

Вот стал медведь в нору лезть. Всунул голову до ушей – дальше голова не лезет, хотел вытащить – не может. Застрял косолапый – ни туда, ни обратно.

А лиса пробежала нору и выскочила в степи совсем в другом месте. Оглянулась и видит: пыхтит медведь изо всех сил, хочет голову вытащить, а голова будто вросла в землю.

Обрадовалась лиса, подбежала к медведю и сделала такое, от чего он стал весь мокрешенек.

– Вот тебе, медведь, от лисы на память,– сказала она, громко рассмеялась и была такова.

Долго еще маялся медведь, насилу вытащил голову. Отдышался он, отряхнулся и озирается по сторонам – не видел ли кто, как его лиса наказала.

Неподалеку пастух пас отару. Медведь к нему, спрашивает:

•– Не видел ли ты чего, пастух?

– Видел,– отвечает тот.

– А что же ты видел?

– Да видел я, как лиса одного медведя провела.

Рассердился медведь.

– Коли видел что,– говорит,– так знай помалкивай, никому про то не сболтни. Не то я тебя съем.

Испугался пастух, стал клясться да божиться, что и не заикнется.

Пригрозил ему медведь на прощанье еще раз и побрел своей дорогой.

Вечером пригнал пастух баранов в аул и не утерпел – всем рассказал о проделке лисы. Так и повалился народ со смеху на землю, а ребятишки тут же сложили песенку про лису и медведя:

У медведя, у мишки, видно, высох умишко*

Ведь бывают же чудеса:

Захотел пообедать лисою наш мишка,

Да надула растяпу лиса.

Услышал издалека эту песню медведь и чуть не околел от злости. Наутро приходит он к пастуху – шерсть дыбом, глаза горят.

– Такой-сякой, пастух,– рычит – где же твое слово? Обманул меня, опозорил на всю степь, теперь пеняй на себя – я тебя съем.

Пастух в слезы, стал кланяться да просить, чтобы дал ему медведь хоть три дня сроку – проститься с семьей и товарищами.

– Ладно,– говорит медведь,– так и быть, даю тебе три дня сроку, только потом уж не жди пощады.

Сказал и ушел.

А пастух повалился на землю, закрыл лицо руками* горько плачет.

Подбегает к нему лиса.

– Что ты, пастушок, плачешь?

– Ой-ой, как же мне не плакать, пропал я теперь совсем.– И рассказал он лисе все.

– Полно горевать! Что дашь? Я спасу тебя от медведя.

– Проси чего хочешь, ничего не пожалею,– отвечает пастух.

– А коли так,– говорит лиса,– скажи: согласен ли ты за спасение отдать мне свои почки?

– Согласен, согласен, выручи ты только меня.

На том и договорились.

Тогда лиса и говорит пастуху:

– Иди в свой аул и три дня гуляй, как знаешь, а через три дня приходи на это место. Только не забудь захватить с собой мешок побольше да дубину потолще. Я буд^ тебя ждать неподалеку. Как только явится к тебе медведь, ть£, начинай кланяться и просить, чтобы он отпустил тебя домой еще на три дня. А я тем временем стану в сторонке хвостом вертеть, пыль поднимать. Увидит медведь пыль, спросит у тебя: «Что за диво, отчего такая пыль?» Тут ты и скажи медведю: «Дескать, так и так, у нашего хана жена совсем взбеленилась, ничего не хочет есть, просит медвежье сердце. Вот хан по степи с копьем и рыщет, медведя ищет, оттого и пыль». Скажешь так, а что дальше делать надобно – сам догадаешься.

Послушался пастух лису, ушел в аул, а через три дня вернулся в условленное место.

И вот идет к нему медведь – шерсть дыбом, глаза горят, а сам облизывается.

Упал пастух перед ним на колени, начал кланяться и просить, чтобы он отпустил его домой еще на три дня.

Как заревет медведь:

– Хватит с тебя. Погулял – и довольно. Пора мне с тобой рассчитаться.

И уже совсем было собрался наброситься на пастуха, как вдруг в степи поднялся огромный, до самого неба, столб пыли.

Медведь оробел.

– Что за диво,– спрашивает,– отчего такая пыль?

Пастух отвечает ему:

– У нашего хана совсем взбеленилась жена – ничего не ест, просит медвежье сердце. Вот хан но степи с копьем и рыщет, медведя ищет.

Задрожал от страха медведь и взмолился жалобно:

– Спрячь меня, пастушок, от хана, век тебе этого не забуду.

– Ладно,– говорит,– полезай в мешок.

Влез медведь в мешок, а пастух завязал мешок потуже и ну колотить по нем дубиной. Колотил, колотил – из медведя и дух вон.

Подбегает к пастуху лиса.

– Вот ты и избавился от медведя,– говорит.– Теперь расплачивайся.

Видит пастух – все равно не миновать ему смерти.

«Жил впроголодь, и умирать приходится натощак»,– подумал он про себя. А тут как забурчит* как загудит у него в животе!

Лиса уши навострила.

– Кто это,– спрашивает,– у тебя, любезный, в животе рычит?

– Да видишь ли, лисонька, вчера я от голода проглотил борзого щенка. А сейчас он уж, видно, подрос да почуял поблизости лисицу – вот и рычит.

Как услышала лиса про борзого щенка, так хвост трубой, вся в струну – и ходу.

С той поры никто уж больше не встречал ее в тех местах.

ЛИСА, ЧЕРЕПАХА И КЛЕЩ

днажды лисица, черепаха и клещ шли вместе и случайно наткнулись на пригоршню проса. Думали, думали, что сделать с этим просом, и решили посеять, а урожай распределить между собой. Пришли они к верховьям реки, выбрали место. Лисица улеглась под обрыв и говорит, что будет подпирать этот обрыв, чтоб он не свалился. Черепаха принялась пахать, а клещ сеять. Наконец, взошло просо, созрело. Черепаха и клещ убрали посев, намолотили и получили чашку проса. Потом позвали лису. Пришла лиса и говорит:

– А все-таки этого проса мало, не стоит его делить; лучше, друзья, мы устроим скачку, и кто первый из нас прибежит, тот и получит весь урожай.

Черепаха и клещ согласились. Выбрали место.

– Да благословит бог! – крикнула лисица и побежала к кучке очищенного проса. Клещ впился в ее хвост. Лисица добежала, уселась на зерно.

– Что ты, из ума, что ли, выжила? – закричал клещ.– Задавить меня хочешь?

– Да как же ты поспел сюда? – спросила лиса.

– А помнишь, когда ты закричала: «Да благословит бог!» – я уже сидел здесь,– сказал клещ.

Между лисой и клещом начался спор. Спорили, спорили и, наконец, решили они ждать черепаху. Через некоторое время приползла черепаха с окровавленной мордой.

– О моя лисица! – сказала она.– Меня постигло большое несчастье: вас разыскивают два всадника с беркутами и с гончими. Они стали на меня кричать и требовать вас: «Подай нам сейчас твою спутницу, лису!» Я не сказала им, где вы находитесь. Они избили меня. И теперь едут по моему следу.

– Друзья, не выдавайте меня! Просо разделите между собой,– сказала лиса и умчалась.

ГЛУПЫЙ волк

ил на свете глупый волк. Встречает он однажды козу и говорит ей:

– Сейчас я тебя съем.

– Ну, что ж, если такова моя судьба – я согласна. Но только я очень худа и стара. Если ты можешь подождать немного, то я сбегаю домой и пришлю тебе свою доченьку. Мясо у нее нежное, молодое.

Волк согласился, отпустил козу и лег под кустом. А коза побежала в стадо и рассказала про волка пастуху. Пастух дубиной отхлестал волка. Тот еле унес ноги.

В другой раз волк встречает овцу.

– Овца,– говорит он,– я сейчас тебя съем.

– Ну, что ж,– отвечает овца,– от судьбы не уйдешь, только позволь мне перед смертью потанцевать. Волк согласился. Стала овца танцевать вокруг волка. Танцует, а сама круги делает все больше и больше и, наконец, убежала. Опять остался волк без обеда. Бредет он дальше по степи. Лошадь пасется. Подошел к ней волк и говорит:

– Лошадь, я тебя сейчас съем.

– Хорошо,– говорит лошадь,– только прошу тебя, начинай есть меня с хвоста, а голова пусть еще попасется.

– Ладно,– согласился волк и подошел к хвосту. Лошадь ударила его задними копытами. Тут волку

и пришел конец.

И*

ПОЧЕМУ У ЛИСЫ ДЛИННЫЙ хвост, А У ЗАЙЦА КОРОТКИЙ

м

сЖэ

<*£

аныпе у лисы не было хвоста и она не могла заметать следов. Однажды волк забрался к ней в нору. Он хотел задушить лису. Но ей удалось спастись через другой выход. Побежала лиса в лес. Под деревом увидела зайца, у которого в то время был длинный хвост. Этот хвост мешал ему свободно бегать. Лиса поймала зайца.

– Возьми мой хвост,– сказал заяц,– тебе он пригодится, а мне не нужен.

Лиса согласилась. И с тех пор у лисицы хвост длинный* а у зайца короткий.

СОБАЧОНКА И КОШКА

горах скиталась голодная собачонка. К ней прибежал волк:

– Собачонка! Я тебя съем.

– Нет, серый,– говорит собачонка,– сначала ты накорми меня, а потом съешь.

– Ладно, иди за мной и не отставай.

Пошли они вместе и скоро увидели стадо коров. Волк говорит:

– Скажи, какие у меня глаза, уши, пасть и хвост?

– Твои глаза горят, уши прижались назад, пасть широко раскрылась, а хвост, как гибкий лозняк, согнулся между задними ногами,– отвечает собака.

– Теперь смотри, что я буду делать

И волк бросился на жирного теленка, задушил его* наелся сам и накормил собаку.

– Я сыт,– сказал он,– не хочу твоего мяса, прощай!

Собака осталась возле теленка и три дня питалась

его мясом. Но наконец ей наскучило, она пошла дальше и встретила голодную кошку.

– Кошка! Я тебя съем,– говорит собачонка.

– Нет, собачонка,– отвечает кошка,– сначала ты накорми меня, а потом съешь.

– Ладно, пойдем.

Скоро они дошли до табуна верблюдов. Собачонка и говорит:

– Скажи, какие у меня глаза, уши, пасть и хвост?

– Твои глаза тускло смотрят* уши висят* пасть раскрылась и высунулся твой язык, а хвост опустился вниз,– ответила кошка.

– Теперь смотри, что я буду делать.

И собачонка бросилась на верблюда. И когда она хотела схватить его за ногу, то получила сильный удар по голове и тотчас же сдохла.

ХРАБРЫЙ ОСЕЛ

адоело ослу поклажу носить. Вот и говорит он верблюду, своему товарищу:

– Эй, верблюд, надоело мне поклажу таскать: живого места на спине нет. Давай убежим от хозяина, станем жить вдвоем на воле, как вздумается.

Помолчал верблюд, подумал и говорит:

– Плохой у нас хозяин, верно: кормит дурно, работать заставляет много. Я бы и рад убежать, да как убежишь?

А у осла ответ наготове:

– Я все обдумал,– говорит он,– не беспокойся. Завтра хозяин повезет на нас соль в город. Сначала мы будем идти послушно и смирно. А как дойдем до перевала, так упадем на дорогу и притворимся совсем обессилевшими. Станет хозяин нас бранить, станет палкой колотить, а мы ни с места. Выбьется он из сил и'уйдет домой за помощью. Тут уж нам раздолье – беги, куда хочешь, только бы ноги не оплошали.

Развеселился верблюд:

– Вот хорошо ты придумал, вот славно. Так мы и сделаем.

Дождались они утра. Хозяин навьючил на них мешки с солью и погнал в город.

Пол дороги шли они, как всегда: верблюд впереди, осел за ним следом, а сзади хозяин с палкой. Достигли они перевала, осел и верблюд упали на землю и притворились совсем обессилевшими.

Хозяин давай их бранить:

“ Ах вы лентяи, ах вы лежебоки, поднимайтесь сейчас же, пока я вас палкой не отходил.

А оци и хвостами не повели, словно и не слышат.

Рассердился хозяин и ну их палкой дуть сплеча.

Ударил он верблюда тридцать девять раз – ничего, а как замахнулся в сороковой – заревел верблюд и вскочил на ноги.

– То-то же,– говорит хозяин,– давно бы так. А сам принимается за осла.

Ударил он его сорок раз – осел и не охнул, ударил пятьдесят раз – осел и не вздрогнул, ударил шестьдесят раз – как лежал осел, так и лежит.

Видит хозяин – дело плохо: должно быть, подыхать собрался осел. Велика беда, да что поделаешь. Снял он с осла поклажу, взвалил ее на верблюда и тронулся в путь.

Еле шагает верблюд под вьюком, клянет осла:

– Проклятый осел, из-за тебя я битый иду, двойную кладь несу.

А осел подождал, пока хозяин с верблюдом скрылись за перевалом, потом поднялся и – ходу, не разбирая дороги.

Бежал он три дня, перебежал три горы и три долины и наконец достиг широкой поляны у быстрой реки.

Понравилась ослу поляна, тут он и поселился. А той поляной уже много лет владел сильный и могущественный тигр.

Однажды надумал тигр осмотреть свои земли. Вышел он в путь утром, а в полдень набрел на осла.

Ходит себе осел по поляне, помахивает хвостом, ест траву. Тигр думает:

– Что за зверь? Никогда не видел такого.

А осел взглянул на тигра и обомлел.

«Ну,– думает,– пришел мой конец.– И решил он про себя:– Чем умирать, не защищаясь, покажу-ка я лучше тигру свою отвагу».

Поднял он хвост, повел ушами, раскрыл пошире рот да как затрубит во все свое ослиное горло.

У тигра и свет в глазах помутился. Кинулся он назад, бежит что есть мочи, боится оглянуться.

По дороге встречается ему волк.

– Кого ты так испугался, повелитель?.

– Испугался я зверя, страшнее которого нет на свете: вместо ушей у него—крылья, пасть у него—шире головы, а ревет он так, что содрогается земля и меркнет небо.

– Постой, постой,– говорит волк,-г– да не с ослом ли ты повстречался? Так оно и есть. Ладно же, мы с тобой скрутим его арканом.

На другой день волк добыл аркан, один конец он привязал к шее тигра, другой к своей шее, и так они отправились на поляну.

Волк идет впереди, а тигр сзади.

Приметил их осел издали и опять за свое: хвост кверху, пасть настежь и заревел громче прежнего.

Тут тигр и кричит волку:

– Э-э-э, приятель, да ты, видно, тащишь меня в подарок этому чудовищу! – Рванулся он изо всех сил в сторону – у волка и голова долой.

Прибежал тигр домой, не может отдышаться.

В то время прилетела к нему сорока. Натрещала, на-лопотала, расспросила тигра обо всем и потом говорит:

– Погоди-ка, слетаю я на поляну, погляжу, что за зверь там ходит и что он делает. Разведаю все подробно и доложу тебе.

Полетела сорока на поляну.

А осел заметил ее издали, лег на землю, вытянул ноги, будто мертвый.

Сорока глянула и глазам не верит: страшный-то зверь околел!

Спустилась она прямо на осла, расхаживает по нему взад и вперед, придумывает, что бы такое наврать тигру о своей победе над чудовищем.

Тут на свою беду заметила она на земле пшеничное зернышко. Хотела она клюнуть зернышко, совсем уже нацелилась, да оступилась и попала головой ослу между колен.

Тут-то осел и ожил. Зажал он ногами сороку покрепче и давай ее хлестать хвостом. Хлестал-хлестал, хлестал-хлестал, только перышки из сороки летели во все стороны. А потом как двинет ее копытом – отлетела сорока на край поляны.

Отлежалась она, опомнилась и кое-как, бочком-бочком, кряхтя да охая, полетела обратно.

Летит и еще издали кричит тигру:

“ Беги отсюда подальше, покуда цел..Навеки меня искалечил проклятый зверь. Смотри, как бы тебе тогб же не было.

Совсем оробел тигр, собрал он свои пожитки и навсегда ушел в дальние страны.

А храбрый осел и доныне живет на широкой поляне.

ПРЕДАНИЯ

ЛЕГЕНДЫ

ХАТЫМТАЙ И ЕГО СКАКУН

то не знает Хатымтая! Кто не поет о его коне! Слава о них вместе носится по степям. А как родилась слава о Хатымтае и его коне, знают далеко не все. Вот как это было.

Однажды на соседний аул напали враги. Хатымтай с жигигами бросился защищать соседей. Второпях он не нашел своего коня и оседлал трехлетнего скакуна. Мчался Хатымтай и думал:

«Напрасно я поторопился! Пропадешь на молодом коне».

Но скакун мчался впереди всех. Скоро жигиты нагнали врагов, и начался бой. Врагов было много, к ним еще подоспела помощь, и Хатымтай с товарищами попал в плен.

Ночью, когда Хатымтай лежал связанный по рукам и ногам, он услышал, как заржал его конь. Пленник свистнул. Конь примчался к нему и ткнул мордой, слов-? но говоря: «Вставай, садись!»

Но связанный Хатымтай только перевернулся со спины на бок. Тогда конь лег на зейлю и снова тихо заржал:

«Садись, помчимся домой!»

Но Хатымтай, хватаясь зубами за стремя, ронял слезы от бессилья.

Караульный услышал возню и поднял тревогу. Тогда конь схватил связанного Хатымтая и помчался в степь. Враги бросились в погоню за беглецами, но не смогли их нагнать. Через реки, овраги и горы конь пронес в зубах свою драгоценную ношу. Весь аул заплакал от радости, когда увидел спасенного Хатымтая.

В тот же вечер старый жирши сложил песню о коне Хатымтая и пропел ее. Снова плакали все: дети, старики и сам Хатымтай.

Слава о коне полетела по степи из юрты в юрту. Нашлись люди, которые захотели приобрести необыкновенного коня.

– Разве конь не лучше бестолкового человека, думающего, что можно продать друга? —* отвечал покупателям Хатымтай.

Один молодой бай предложил за коня косяк кобылиц, отару овец, три юрты с добром и двух сестер-кра-савиц. Но Хатымтай, верный своему коню, только улыбнулся и отрицательно покачал головой.

Молодой бай потерял сон и ходил всю ночь около аула, думая, как бы похитить знаменитого скакуна. Но Хатымтай и его друзья зорко стерегли коня.

Тогда пошел молодой бай к хану и рассказал ему про коня Хатымтая. Хан послал гонца и велел купить коня.

– Он мне дороже жизни! ответил Хатымтай.– Я не продам его даже хану.

Но разве у хана есть сердце?

– Достать мне коня или голову ослушника Хатымтая!– приказал своим визирям разгневанный хан.

Хитрые визири понимали, что казнь Хатымтая или насильственный угон его коня может вызвать большой ропот народа. Но они знали также, что за неисполнение ханского приказа придется положить свою голову под меч.

Визири нашли искусного вора, который взялся достать коня или голову Хатымтая.

С улыбкой на лице вошел вор в юрту Хатымтая. Хозяин строго соблюдал священные законы гостеприимства. Увидел он улыбающегося гостя и вспомнил народную мудрость: «Голодный путник уносит благополучие стада».

Но есть и другая пословица: «Сохрани юрту от беды и оговора, сохрани от человека, входящего с улыбкой и уходящего с ворчаньем». О ней Хатымтай и не подумал.

Свежим мясом накормил хозяин гостя, поил кумысом, предупреждал каждое его желание.

Вор в благодарность решил не убивать хозяина, а только похитить коня. Кушая конское мясо, гость приговаривал:

– Вкусное мясо! Хорошие казы!

– Прости меня, дорогой! – сказал Хатымтай.– Мой косяк пасется далеко, и я не мог зарезать жирного коня. А любимый конь, которого ты ешь, имел много жил.