Текст книги "Поэзия вагантов"

Автор книги: Автор Неизвестен

Дочь Протерия

 
1 а. Кто опутан кознями
Недруга рода человеческого
И в бездну греховную безмерную
Низвержен есть, —
Тому сие да будет поучением,
Дабы в скорби своей не отчаиваясь,
Но уповая на господа,
И в смерти своей
Избавления чаял в покаянии.
 
 
1 b. В Кесарии городе
Протерий был житель именитейший,
Единую дочь свою назначивший
В монашество,
И оную-то деву невольник его
Возлюбив любовью недозволенною,
И не чая в законное
Поять супружество,
Приступил за подмогой к волхвователю.
 
 
2 а. Волхвователь
Для посольства недоброго
Дав ему грамоту вручительную,
Указует
В черной ночи простереть ее
Над языческою могилой.
Покорствует юноша,
И се —
Предстает ему демонское воинство
И, вняв стенанью несчастного,
Пред владыку всяческого нечестия
Его влечет.
 
 
2 b. В руки вражьи
Та проклятая грамота
Волхвовательская препоручается,
Повествуя
Бешенство его любовное
И явленья его причину;
Повелено юноше
Тотчас
От Христа и от крещенья отринуться,
И в том его отречении
Подписание дать собственноручное;
И стало так.
 
 
3 а. И в тот же срок,
Обуянная диаволом,
Возопила девица: «Смилуйся,
Отче, смилуйся:
Умру я, умру,
Ежели не сочетаюсь с этим юношей!
Отче добрый,
Отче, не медли,
Доколе в тебе мое спасение!
Ежели промедлишь —
Дочери лишишься,
И в день судный
Покараешься карой
За невинной моей души погубление».
 
 
3 b. Отец, сквозь слез,
Гласит к дочери возлюбленной:
 
 
«Дочь моя, кто заворожил тебя,
Кто ослепил тебя?
Спасителю я,
Не растлителю я тебя просватывал!
Дочь, дозволь мне
Совершить сие мое намерение;
Ежели дозволишь —
Верь, настанет время:
Возликуешь,
Что дурное желание,
Обуявшее днесь тебя, не исполнилось».
 
 
4 а. Отцу дева не внимает,
От скорби истаевает,
И отец,
Друзьями умоленный,
Уступив против воли,
Юношу призывает,
Все имение
С дочерью своей ему вручает,
Так девицу напутствуя:
«Ступай, ступай, несчастная,
Ступай на пущие несчастия,
Неслушанию твоему уготованные!»
 
 
4 b. Немного минуло сроку,
Зрит жена нечестье мужа
И тотчас
Воплями плачевными
Оглашая свой терем,
Дотоле не смолкает,
Пока юноша
Не поведал своего проклятия
И вины отступничества
Блаженному Василию,
Приняв приговор покаяния
За столь тягостное свое прегрешение.
 
 
5. Сей муж святой,
Замкнув его в ограду священную,
Простерся
За него в молитвенном рвении,
Долго молился,
Долго постился,
Доколе не добился
Господнего прощения
За тяжкие его согрешения;
И открылось кающемуся,
Сколь усердно сей муж святой
За него поратовал
И славной победою
Над вековечным недругом
Его обрадовал.
 

Гугон, Примас Орлеанский
Орфей в загробном мире

 
Пир на свадьбе великой
пирует Орфей с Евридикой;
Мать-богиня Орфея[200]200
  Мать-богиня Орфея… – муза Каллиопа.


[Закрыть]
поет им гимн Гименея,
Третий день на исходе,
как вдруг беда происходит.
Счастье на свете не прочно:
ногою шагнув ненарочно,
Дева на змея ступает;
змей свою пасть разевает
И в наступившую грубо
вонзает жестокие зубы.
Змей ногою раздавлен,
но пир тоскою отравлен:
Яд восходит по ране,
девица теряет дыханье,
Муж на нечаянной тризне
чуть сам не лишается жизни;
Хочет он плакать жестоко,
но много ль от этого прока?
Мужу не свойственны стоны.
Вершится обряд похоронный,
Сам он в горе великом
склонился над мертвенным ликом.
В землю опущено тело,
к Плутону душа отлетела.
 
 
Сухи Орфеевы вежды,
на лиру его все надежды:
В сердце своем он угрюмо
скрывает великую думу:
«В струнном бряцании лиры —
почет владыкам эфира;
Сам богов повелитель —
гармонии лирной любитель;
Силою струнного звона
смягчу я и сердце Плутона —
Песнь мне откроет дорогу,
как речи аркадского бога».[201]201
  …речи аркадского бога. – Аркадский бог Меркурий, рожденный в Аркадии, проводник душ в царство мертвых.


[Закрыть]
Лиру в порядок привел он,
по струнам рукою провел он,
Вот уж умелые руки
исторгли сладчайшие звуки —
И, неподвластный смятенью,
идет он за милою тенью.
 
 
Вот он, не зная покоя,
стоит над Плачем-рекою;[202]202
  …стоит над Плачем-рекою – над Ахероном.


[Закрыть]
Дав перевозчику марку,
вступает в Харонову барку, —
Барка тяжко осела
под грузом смертного тела, —
С лирой в руках невозбранно
идет в залетейские страны[203]203
  идет в залетейские страны… – за реку забвения Лету, в царство мертвых.


[Закрыть]
Прямо к дворцу Плутона,
к его высокому трону.
Царь преисподней тоскует,
взирая на дерзость людскую,
И вопрошает, что ищет
пришелец в подземном жилище?
 
 
В струны Орфей ударяет,
к царю свою речь обращает:
Внемлет царь сановитый,
безмолвна царская свита.
«Слава, слава Плутону,
владыке подземного трона!
Дан судьбой тебе жребий
царить не в море, не в небе, —
Здесь, у последнего крова,
где всем нам удел уготован,
Ты восседишь в диадеме,
от нас почитаемый всеми,
Ибо, рано иль поздно,
смерть всех похищает нас грозно,
Дабы в твоей мы державе
ответ по чести держали
И по заслугам награды имели
и кары терпели.
Добрым и злым, одна нам дорога
к подземному богу!
Двор твой, я вижу, дивится,
что смел я живым здесь явиться?
Пусть дивится; причину
скажу я тебе, господину.
Сила любви необорной
свела меня в край этот черный
Следом за милой женою,
кончиной похищенной злою,
Коей причина – не старость,
не мор, а змеиная ярость.
Пусть для подземного мира
не даром звучит моя лира:
Пусть в награду за песню
моя Евридика воскреснет!
Дар этот, знаю, великий, —
к лицу он такому владыке:
Стоит подобного дара
звучащая в аде кифара!
Не о бессмертье прошу я,
не с дерзкой мольбою вхожу я —
Пусть лишь будут даны ей
обычные сроки земные,
После которых мы оба
сойдем в земную утробу —
Смерти добычей двойною,
за милость достойной ценою…»
…………………….
 

Стих о погибели Трои

(строки единосозвучные)

 
Плач завожу о Пергаме,[204]204
  Пергам – название троянского кремля, в расширительном смысле – Троя.


[Закрыть]
разрушенном злыми врагами:
Ах, без коварства врагам
не одолеть бы Пергам!
Пусть прозвенит с Геликона
владычица лирного звона,
Будь моя песня полна
звуками, в коих – она!
Горько Парису без пары;
но с ним – Венерины чары:
Взять добычу, не дар
мчит его страстный угар.
В море плывет он, покорный
веленью любви необорной,
Гостем входит во двор,
а убегает, как вор.
Шлет, благодарный, во храмы
он сладостный жар фимиама,
В знак, что и дальним брегам
греков опасен Пергам.
Мстить за бегство Елены
и Фтия бежит, и Микены;
Флот сквозь эгейских пен
ищет Приамовых стен.
Грозен муж оскорбленный,
гроза его – меч обнаженный;
Будет, будет отмщен
попранный дружбы закон!
Кто супруги лишится,
тот смерти самой не страшится —
Праведный суд, совершись!
Прелюбодей, сокрушись!
 
 
Вот, Парису пеняя,
победу к себе преклоняя,
Греки, тайну храня,
мощного зиждут коня.
Вот нависает громада
над стогнами людного града;
Пали затворы от врат,
опустошается град.
Греки бессильным навстречу
бросаются, алчные, в сечу,
Рубят молящих сплеча;
все им – добыча меча!
Пирр безжалостно рубит,
ударом удары сугубит,
Дымное пламя клубит,
всяк, кто ни встречен, – убит.
Путь победителю ведом,
Парис поражен Диомедом;
Мучась Елена стыдом,
в царский скрывается дом.
Та, что смерти достойна,
от коей свирепствуют войны,
Будет возвращена
к мужнему ложу жена.
Что скрываешься в доме?
спастись ли мечтаешь в погроме?
Ты ведь повинна во всем!
страшно ли пасть под мечом?
Если былое забудешь
и зло в своем сердце избудешь,
Все не обманешь судьбу —
носишь клеймо ты на лбу.
Ты и до нынешней рати
Тезеево знала объятье[205]205
  …Тезеевы знала объятья… – намек на миф о том, что Елена еще в ранней юности была похищена афинским царем Тезеем.


[Закрыть] —
Клятву посмеешь ли дать,
что не изменишь опять?
Мы, вспоминая былое,
и доброе помним и злое,
Чтобы вчерашнее зло
завтрашним стать не могло.
Та, что из скляницы тянет,
мгновенно ли трезвою станет,
Станет честна и чиста?
Клятв не приму на уста!
 
 
Трубят победные трубы,
влекут царицу Гекубу
Пешей к вождям на уступ —
тверд повелитель и груб.
Кудри седые – как пена,
кругом – цирковая арена,
И под бичом склонена
старца Приама жена.
Жизнь у нее остается,
но сладко ли в жизни живется?
Сердце в ней рвется, и вот
возглас она издает.
«О, Юнона, Юнона!
за что ты так непреклонна?
Целый град сокрушен —
что тебе старческий стон?
Хочешь убить повторно
постигнутых гибелью черной,
Хочешь повторно убить
тех, уж которым не жить?
Всех сокрушая с размаху,
торопишь меня ты на плаху?
Мнишь ты посеять страх,
самый преследуя прах?
Меч утомленный не ранит,
но ярость твоя не устанет:
Ткется кровавая ткань,
бранями множится брань.
Бей, в неистовстве яром!
Срази старуху ударом!
Смерть – не кара из кар,
а вожделеннейший дар!
Плачем я горю служила,
о ближних погибших тужила —
Днесь я у смертной межи:
мукам предел положи!
Долго ли божьему гневу
направо губить и налево?
Или нарочно свой гнев
длишь ты, меня не задев?
Память о мне погибает;
клинок, что меня погребает, —
Лучшая пленным судьба:
смерть – вызволенье раба.
Кости мне страх сотрясает,
а будущность ум ужасает,
Если велят небеса,
чтоб не косила коса!»
Город, прежде великий,
низвергнут жестокостью дикой:
Пал, и в прахе поник
прежде сиятельный лик!
Город, прежде державный,
прославленный славою давней,
Ныне заглохнет меж трав,
пастбищем пастырям став!
О, злополучная Троя,
жертва жестокого боя,
Слава былая твоя —
пища скота и зверья.
Город, прежде богатый,
роком хранимый когда-то,
Ныне – злосчастный стократ,
роком низверженный град!
Город, сильный почетом,
всем доблестям бывший оплотом,
Бравший с земель и вод
лучший, прекраснейший плод,
Город, сильный почетом,
не ведавший счета щедротам,
Блуд погубил твой народ
и похитительный флот!
Город, прежде счастливый,
обильный и домом и нивой,
Был ты боголюбив
и пред царем не строптив.
В гордой сиявший порфире,
молвой прославляемый в мире,
Счастлив в своем добре,
в пахаре, как и в царе,
Правимый мудрым сенатом,
сокровищ сверкающий златом,
В житницах житом богат,
жил ты, не зная утрат.
Вновь и вновь повторяю:
тебе достоянье вверяя,
Чтили тебя как царя
пастбища, пашни, моря,
Море дарило наряды,
поля – пропитание граду,
Луг шевелился от стад,
гнулся лозой виноград,
Град благодатный и знатный,
с охватной стеной семивратной,
Ныне горестный град —
сам достояние стад!
Город давний и древний,
судьбы твоей нету плачевней:
Выжег тебя, низлетев,
рока стремительный гнев.
Кто ж над тобою глумится?
Она, роковая блудница,
Женщина в блеске венца,
злого причина конца.
 

Жалобы Дидоны

 
1. О моя месть, о Ливии трон, о кремль Карфагена,
О, у брата похищенный клад, о Пунийское царство!
 
 
2 а. Вы, о фригияне,
Мужи любимые,
Бурей гонимые,
Морем томимые
Долгими зимами
Волей жестокой Юноны,
Сциллою травлены,
Счастьем оставлены,
Роком направлены
К жаркому брегу Дидоны!
 
 
2 b. Вас ли, изгнанники,
Скорбные странники,
Лаской я встретила,
Миром приветила,
Вам ли я вверила
Тира сынов и Сидона?
Вы ли в нечестии
Пышете местию —
Тягостно несть ее! —
Против несчастной Дидоны?
 
 
3. Горе мне! Горе мне!
Плещут весла по волне!
О, сыны Сидона!
Властная Дидона,
Гостем отверженная,
В страсти не удержанная,
Над мечом, рассерженная,
Испускает стоны!
 
 
4 а. Эней, приплыв из Фригии,
И Ярб, враждуя в Ливии,
Одной пылали страстию,
Но оба – лишь к несчастию:
Увы, царица Ливии
Покинута в презрении,
И к терему Лавинии
Энея мчит стремление!
Как мне жить долее?
Не стерплю – боли я,
Не приму – спора я:
Смерть, приди – скорая!
 
 
4 b. Пустынный край на город мой
Встает войной, идет на бой,
Жестокий брат ведет полки,
Нумидский вождь вострит клинки,
Враждуя с той Дидоною,
Что стала днесь Еленою,
Как приняла на лоно я
Пришельца страсть изменную!
Совершив – доброе,
Я терплю – злобное;
Все счета – скорбные
Смерть сведет – скорая!
 
 
5 а. Анна, Анна![206]206
  Анна – сестра и наперсница Дидоны.


[Закрыть]
Сколь обманны
Гостя речи нежные!
Клятвы – прахом,
Весла – взмахом
Пенят зыбь прибрежную!
Где ты, жалость!
Что осталось?
Гибель неизбежная!
 
 
5 b. Сцилла воет,
Бездну роет
Ярый вихрь мятежащий;
Гость бегущий
В вал ревущий
Киль направил режущий;
О, сестрица!
Мне ль томиться?
Меч – мое прибежище!
 
 
6 a. Блещут звезды Ориона,
Злятся бури Аквилона,
Море в пенном саване —
Пагуба для плаванья:
Ты на горе
правишь в море,
Палинур,[207]207
  Палинур – кормчий Энея, которому суждено было погибнуть у самых берегов Италии.


[Закрыть] из гавани!
 
 
5 b. Строй отходит корабельный,
Сжали руки меч смертельный,
Нет уже спасения,
Ближусь к смертной сени я, —
Флот героя,
над тобою —
Бремя преступления!
 
 
7. О, душа страстная,
В жизни злосчастная,
К Флегетону,[208]208
  Флегетон – огненная река в загробном мире.


[Закрыть]
К Ахерону
В сумраки
и ужасы
ты снидешь,
И мир теней
в кольце огней
увидишь!
Энею следуя,
Лети с победою,
Любовь, чье рвение
Одни мучения
Венчали!
Венере предана,
Венерой предана,
Лети, как вестница
Любви совместницы —
– Печали!
 

История Аполлония, царя Тирского

 
1 а. – О, Антиох!
Ужели ты мог,
Словно раба, меня уловлять врасплох!
Как мне быть?
Как поступить?
Горько страдаю,
Рыдаю —
Страдаю от лютой боли,
Рыдаю от скорбной доли,
Погибаю!
 
 
1 b. Бедный я!
Разбита моя ладья,
К доброму дому Астраги дорога моя.
Всхожу ко двору,
Лиру беру,
Персты на струны взлагаю,
Пылаю!
Пыланье – любви отрада,
Лира – души услада,
Оживаю!
 
 
2 а. «После горести – будут радости,
После радости – будут горести!» —
Вот истинное слово
Мудрости толковой:
Речи правдивые,
Речи нелживые
Утешают.
 
 
2 b. Я принят на ложе брачное,
Но море влечет нас мрачное;
Тарсия рождается,
Матерь погребается
В бурном море;
Тарсия в горе
Возрастает.
 
 
3. Голоду города конец полагается;
Странголию и Дионисиаде вверяется
Цветущий цветок.
О, злой рок!
 
 
4. Ликорида смертью постигается,
Аполлонию статуя воздвигается;
Тарсия-красавица
Злому рабу вручается;
Раб жесток.
Пираты с моря налетают,
В бегство жестокого обращают —
Блестит клинок.
 
 
5. Дочь Аполлония продана,
Сводником жадным куплена,
Девству цена назначена —
Шестьдесят золотых.
Сводник плату получает сторицею,
Но она остается девицею
От молений своих.
 
 
6. Аполлоний на поиск отплывает,
Дионисиада притворно рыдает,
Указует надгробье Тарсии,
Чтоб поверил отец в смерть дочери
По ее словам.
«Отчего же глаза мои не плачут?
Дочь моя жива, – это значит!
Не верю вам!»
 
 
7. Корабли подплывают к пристани;
Скоро, скоро открыться истине!
В руках у Тарсии – лира,
Она – пред владыкою Тира;
Царь догадывается,
Узнает, радуется;
Муки разлуки
пришли к концу!
Дочь вернулась в руки —
отцу!
 
 
8. Глас Иоаннов с неба нисходит,
Астрагу к Аполлонию выводит;
Супруга с супругом встречаются,
Тарсия обручается
Арфаксу!
Сводник смертию истязуется,
Странголий изгнанием наказуется
Навечно!
 

VII
МИР НАВЫВОРОТ

О всяком церковном и мирском чине и о нашем побродяжьем благе миром господу помолимся.

О папе нашем римском: «Сидит в засаде за двором, в потаенных местах убивает невинного» (Пс 9, 29)

О епископе нашем: «Да будут дни его кратки, и достоинство его да возьмет другой» (Пс 108, 8)

О аббате нашем: «Утучнел, отолстел и разжирел, и оставил он бога, создавшего его» (Второзак 32, 15)

О приоре нашем: «Когда будет судиться, да выйдет виновным, и молитва его да будет в грех» (Пс 108, 7)

О монахах наших: «Да будет трапеза их сетью им, и мирное пиршество их – западнею» (Пс 68, 23)

О монахинях наших: «Помилуй меня, боже, ибо нападая всякую ночь, теснят меня» (Пс 55, 2)

О сильных мира сего: «Жилище их да будет пусто, и в шатрах их да не будет живущих» (Пс 68, 26)

О крестьянах здешних: «Да найдет на них смерть и да сойдут они живыми во ад» (Пс 54, 16)

О горожанах здешних: «Порази их жезлом железным, сокруши их, как сосуд горшечника» (Пс 2, 9)

О священниках бедствующих: «Блажен, кто помышляет о бедном и нищем: в день бедствия избавит его господь» (Пс 40, 2)

О нас, грешных: «Бахус спасет нас, и мы во все дни жизни нашей будем пропивать ризы наши в дому его» (ср. Исаия, 38, 20)

(«Литания голиардская»)

Праздничная песня

Пер. О. Б. Румера

 
Радость, радость велия!
День настал веселия:
Песнями и пляскою
Встретим залихватскою
День освобождения
От цепей учения!
 
 
Школяры, мы яростно
Славим праздник радостный.
Пук тетрадей – в сторону,
На съеденье ворону —
Творчество Назоново,
Хлама груз ученого!
 
 
Пусть как знают прочие —
Мы спешим к Венере
И толпой бесчисленной
К ней стучимся в двери!
 

От Лукия веселое благовествование

Во время оное был некий фарисей Лукий, по прожорству своему первейший меж бражников; и вот собрал он учеников своих, и единый от них вопросил его, говоря:

Мф 19,16. «Учитель! что мне делать, дабы иметь жизнь беспечную»?

Исх 20, 13–17; Мф 3, 10; 1 Кор. 7, 2. Он же, ответствуя, сказал: «Не будь правосуден, и не убивай, но прелюбодействуй, и не возжелай добра ближнего твоего, но возжелай жены его: ибо дерево, не приносящее плода, проклято есть. Что единому говорю, то всем говорю: каждый имей девку свою.

Мф 26, 39; Втор. 8, 3. И еще: жирное ешьте и хмельное пейте, и да не минет никого чаша его, ибо не хлебом единым жив человек.

Мф 19,12. Имеющий две рубашки пусть даст не имеющему; но кто взял, пусть владеет, а кто может взять, пусть возьмет.

Л 16, 9; И 13, 15. Приобретайте себе подруг богатством неправедным, дабы они, когда придете, приняли вас в свои ложницы. Ибо я дал вам пример, чтоб и вы делали то же, что и я.

Фил 4, 4. Радуйтесь всегда, и еще говорю, радуйтесь.

Притчи 10, 24. Чего страшится несчастный, то и постигнет его; и возвеселится праведный, ибо прибыль его с ним, а дело его перед ним».

Верую в Вакха отца всепьянейшего.

Аббат Куканы

 
Я – настоятель
славной Куканы,[209]209
  «Кукана» – латинизированное французское cocagne, сказочная страна дураков и лентяев.


[Закрыть]
И общение мое —
с бражниками,
Воля добрая моя —
в вере Дециевой;[210]210
  О Деции, боге игры в кости, см. статью, стр. 495.


[Закрыть]
И кто поутру найдет меня
во кружале,
тот к вечеру
голым меня покинет;
и, мной заголенный,
так возгласит он:
 
 
– Вафна, вафна![211]211
  «Wafna!» – немецкое восклицание («Караул!»).


[Закрыть]
Что со мною ты соделала?
Все, чем жизнь была мила, —
Злобно ты похитила!
 

Братии блаженного Либертина устав

 
Наш аббат искусен кубки опрокидывать;
Наша аббатиса не отвыкла ног раскидывать;
Нет людей ученее нашего декана —
Семь наук расскажет мигом, особенно спьяна.
Наш казнохранитель свое дело знает,
Всякого просителя с порога прогоняет.
Каноники наши ходят необуты,
Но под толстою рубахой славно брюхо вздуто.
Кастелян всегда кричит: «А ну, еще по маленькой!»
И пьет, пока отличит шкалик от шкалика.
Повар блюда нам несет соленые и жирные, —
Такова-то наша жизнь, славная да мирная!
В обители нашей отменные нравы:
Августин свидетель, лучше нет устава!
Августином сказано: «Чем устав тяжелее,
Тем жизнь святее!»
Из любого ордена наш орден примет брата,
И цистерцианца, и премонстрата,
И проповедника, и минорита, —
В орден наш для каждого все входы открыты,
Ряса наша впору и разбойнику и вору.
Примем мы ученика и примем мы ученого,
Жизнию бродячею к нам привлеченного.
Возбраняет орден нам просыпаться рано,
Кто поутру в храм спешит – поступает странно.
А как солнце выглянет – с колокольни грянем,
Самолучшее вино из погреба достанем;
На первое чтение – бернардинского подносим;
На второе пение – кости бросим, перебросим;
Под благословение – три шестерки разом кинь,
Мф 27, 64 «И будет последний обман хуже первого!»[212]212
  «И будет последний обман…» – Евангельская цитата, слова фарисеев к Пилату, беспокоящихся, что ученики Христовы разыграют его обещанное на третий день воскресение, «и будет последний обман хуже первого».


[Закрыть]
Аминь!
 

Петр Корбейльский (?)
Ослиная секвенция

 
1. Се является осел
От восточных стран и сел,
Славный, благороднейший,
Груз таскать пригоднейший.
 
 
2. Хоть ногами двигать лень,
А шагает он весь день,
Палками немалыми
Движим и стрекалами.
 
 
3. Воскормил его Сихем,[213]213
  Воскормил его Сихем… – Нагромождение библейских названий служит лишь эстетическому эффекту и конкретных намеков не содержит.


[Закрыть]
С лаской принял Вифлеем,
Гнало племя Даново
В воды Иордановы.
 
 
4. Зрите, зрите оного,
Под ярмом рожденного
И ушами длинного
Короля ослиного!
 
 
5. Мула он стремительней,
Лани он пленительней,
И верблюда гордого
Прытче одногорбого.
 
 
6. Злато из арабских стран,
Мирру, смирну, фимиам
Ввозит в церкви божии
Доблесть толстокожая.
 
 
7. Вез он тяжкие тюки,
Благовонные вьюки,
Сам же, в славу божию,
Травку грыз подножную.
 
 
8. Ест он каждый божий день
Колкий терн, сухой ячмень,
А мякину от зерна
Отвевает нам сполна.
 
 
9. Мы осла насытили,
К торжеству восхитили,
Все былое ныне сгинь —
С нами в лад скажи «аминь».
 

Чествование Титира

 
1. Избираем Титира,[214]214
  Выбираем Титира… – Имя Титира-пастуха заимствовано из знаменитой I эклоги Вергилия.


[Закрыть]
Славного пресвитера
Нашим господином,
Пастырем ослиным.
Эйя, эйя, эйя!
Титир наш накормит нас,
Снеди не жалея!
 
 
2. Мы вручаем Титиру,
Славному пресвитеру
Посох сей господский,
Пастырский и скотский,
Эйя, эйя, эйя!
Титир наш накормит нас,
Снеди не жалея!
 
 
3. Веселимся с Титиром,
Доблестным пресвитером
Мы под звук органа,
Лиры и тимпана!
Эйя, эйя, эйя!
Титир наш накормит нас,
Снеди не жалея!
 
 
4. Рады мы о Титире,
Доблестном пресвитере,
Ибо шлет он клиру
Приглашенье к пиру.
Эйя, эйя, эйя!
Титир наш накормит нас,
Снеди не жалея!
 

Гвидон Вазошский
Стихи радостные на праздник посоха

 
1. День приходит желанный, братия:
Все былые бросим занятия —
Радость, радость примем в объятия.
 
 
[Припев: ] Палка, палка,
О тебе и мир и клир
Радуются пылко!
 
 
2. Нынче жить нам велено праздными
И с заботой несообразными,
Веселясь весельями разными.
 
 
Палка, палка (и т. д.)
 
 
3. О, сколь счастлив муж, нами правящий,
Всем весельям уставы ставящий!
Грянь же громче, хор, его славящий!
 
 
Палка, палка (и т. д.)
 
 
4. Знак верховный чина уставного —
Палка, палка посоха славного:
Палку взявший не знает равного.
 
 
Палка, палка (и т. д.)
 
 
5. Наш хозяин славен щедротою,
Всех гостей нас примет с охотою,
Кормит, поит с отчей заботою.
 
 
Палка, палка (и т. д.)
 
 
6. Он за ласку гостеприимную
Здесь любим любовью взаимною,
И о нем пою мои гимны я.
 
 
Палка, палка (и т. д.)
 
 
7. Эти гимны примите, братия,
От Гвидона, что из Базатия:
Сам стремлюсь я в ваши объятия,
Но, увы, мешают занятия!
 
 
Палка, палка,
О тебе и мир и клир
Радуются пылко!
 

Вальтер Шатильонский
Стихи гневные на праздник посоха

 
1. Вот на праздник прихожу я из мест окрестных
Местным обличителем нравов повсеместных,
Честных честию честить[215]215
  Честных честию честить… – Эти стихи послужили источником для концовки «Чина голиардского») (см. примечание к этому стихотворению).


[Закрыть] и хулой бесчестных,
Рознить козлищ с агнцами, как в словах известных.
 
 
2. С хаоса начального, от времен истока
Спорят с добродетелью поросли порока.
Никните, злонравные! Серп сечет жестоко
У того, чья грудь тверда и бессонно око.
 
 
3. Словно вихрь крутящийся,[216]216
  Словно вихрь крутящийся… – ср. Исаия 25, 4; омонимическая рифма в последующих стихах – в подлиннике.


[Закрыть] к башням подлечу я,
Вкореняя плодное, праздное корчуя;
Пастырей, диаконов, приоров бичуя,
Едкою сатирою всех предам бичу я.
 
 
4. Словно меч, отточенный, чтоб не знать пощады,
Я секу без устали порченное стадо;
Лишь на здешнем празднестве радуются взгляды,
Где блюститель посоха бодр и щедр, как надо.
 
 
5. О блюститель посоха, будь богобоязнен,
В скаредности суетной сердцем не погрязни,
В праздничных дарениях будь разнообразней,
Ибо хуже скудости нет для бедных казни.
 
 
6.7. Небреги развратными, что живут презренно,[217]217
  Строфа 6 сохранилась в сильно испорченном виде и в переводе пропущена.


[Закрыть]
Женский пол и мужеский слив одновременно:
К ним, уставы божии свергнувшим надменно,
Карой уготованной близится геенна.
 
 
8. Ибо так свой суд судил судия предвечный,
Ибо в адовом жерле ждет их пламень вечный,
Ибо если уж не их муки бесконечны, —
Весь на свете грешный люд мог бы жить беспечно.
 
 
9. Но довольно молвлено о грехе ужасном!
Ныне обращаюсь я ко прелатам властным —
Ежели воззреть на них взором беспристрастным,
Кто от кары божией будет безопасным?
 
 
10. Кардиналы знатные и митрополиты,
Дьяконы, епископы, все кто сановиты,
Жаждут только золота, словно гиезиты,[218]218
  Гиезиты – см. примеч. к стих. «Я, недужный средь недужных…»


[Закрыть]
А чрез это худшие ереси открыты.
 
 
11. Новым филистимлянам бог отверз утробу,
И она разинута, словно дверь ко гробу;
Никакой Давид ее сокрушить не пробуй —
Сам господь враждебную укрепляет злобу.
 
 
12. Торг идет приходами, попраны уставы,
Симония царствует в хоре громкой славы,
Но господень грянет гром на пути лукавы
И, дробя, обрушится молотом на главы.
 
 
13. Раньше от учености проку было боле,
Жатву жали знатную мы на этом поле;
Нынче же лопатою натирать мозоли[219]219
  Нынче же лопатою натирать мозоли… – образ от Л 46, 3.


[Закрыть]
Лучше, чем витийствовать во Парижской школе!
 
 
14. Кто на зыбкой мудрости зиждет дом искусный?
Ах, мудрец безденежный вид являет грустный!
Если же судьба тебе кус подарит вкусный —
Разом станешь благодать источать изустно!
 
 
15. Что открыта истина Вальтеровой лире, —
С этим согласитесь вы, страждущие в мире.
Но чтоб не разлиться мне всякой меры шире,
Брошу обличение: здесь конец сатире!