Текст книги "В космической пустоте"

Автор книги: Найджел Финдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Илесте аль тивениэль но алувиат бетуд… Голос эльфа был мягким, и слоги плавно слетали с его языка. Телдин почувствовал, как короткие волосы на затылке зашевелились от страха. Он и раньше видел, как заклинатели плетут свою магию; если верить Эстриссу, плащ был способен на нечто подобное. Но здесь, в пределах видимости бесконечной стены тьмы, событие, казалось, приобрело гораздо большее значение. Он почувствовал внезапное желание прикрыть глаза, отстраниться. Он был вовлечен в дела, которые были слишком сложны для него. И вообще, кто он такой? Парень с фермы. И вот этот деревенский парень вот-вот должен был пройти через барьер, который содержал в себе буквально все, что он когда-либо знал или испытывал. Только с величайшим усилием он удерживал взгляд на черноте, раскинувшейся перед кораблем.

– … меноа тайре алао галатрив. Валлус Лифбовер замолчал. Прямо перед кораблем-молотом вспыхнула новая звезда – точка яростного белого света. Улыбка удовлетворения расплылась по лицу эльфа, когда он увидел это. Когда он заговорил, в его голосе слышалась легкая дрожь напряжения. – Портал открыт.

Элфред кивнул в ответ на невысказанный приказ Эстрисса. – Есть, – ответил он. – Входим в зоны потока. Я всем передам предупреждение. Он одарил Телдина еще одной быстрой, но ободряющей улыбкой. Затем, задержавшись лишь для того, чтобы погасить фонарь, висевший над штурманским столом, он покинул мостик.

Телдин почувствовал, как его взгляд возвращается к новой звезде, которая зажглась на небосводе. Теперь она выглядела совсем не так, как в первые мгновения своего существования. Во-первых, она, казалось, слегка мерцала, мерцала так, как всегда мерцали звезды, когда он смотрел на них с земли. Напротив, все остальные звезды были постоянными, если смотреть из космоса, абсолютно неизменными в своем жестком свете, как крошечные кристаллы. Теперь же появились и цвета: иногда новая звезда казалась синей, иногда красной, меняя свой оттенок так быстро, что его глаза едва поспевали за ней.

Было ли это только его воображение, или звезда становилась все больше? Сначала это была точка, совершенно безразмерная. Теперь он мог поклясться, что она превратилась в диск… Да, никаких сомнений не было. Она становилась больше.

С внезапностью, которая была столь же шокирующей, как сильный удар в живот, его восприятие вселенной мгновенно перестроилось. Он больше не смотрел на звезду, которая каким-то необъяснимым образом увеличивалась в размерах. Он смотрел на дыру в черноте – в дыру, ведущую к тому, что лежало за этой бесконечной стеной. Свет, который он увидел, исходил не от какого-то предмета. Это был свет того, что лежало за пределами этой хрустальной сферы, за пределами пространства Кринна. Дыра – портал не росла. Просто «Зонд» несся к ней с невообразимой скоростью…

Телдин не мог контролировать свою реакцию. Он закрыл глаза обеими руками и согнулся в талии так, что его грудь уперлась в колени. Он услышал панический всхлип… и понял, что это его собственный голос.

Он почувствовал чью-то руку на своей спине и холодное прикосновение голоса Эстрисса в своем сознании. Здесь не было никаких слов. Это был мысленный эквивалент успокаивающего шепота, нечленораздельного звука утешения, который родители издают своим маленьким детям. Телдин черпал в нем силы. Он снова сел, отняв руки от лица. – Простите, – пробормотал он. Он не мог ни встретиться взглядом с иллитидом, ни посмотреть на остальных, стоявших вокруг стола с картами. Его унижение было полным.

В его мозге сформировались слова. – Вам нет причин извиняться. Страх естественен, когда человек сталкивается с неизвестным. Подавляющее большинство тех, кто путешествует по вселенной, в какой-то момент испытывают реакцию, подобную вашей… часто в первый раз, когда они видят границу кристаллической сферы и осознают ее значение. Юмор окрасил слова пожирателя разума. – Моя собственная реакция была почти такой же, как и ваша, возможно, более интенсивной. Эстрисс продолжал уже более серьезно: – Шок обычно поражает только один раз. После первого удара, умирающий путешественник сразу привыкает, по крайней мере, частично.

– Ну же, проверьте себя. Иллитид крепче сжал плечо Телдина. – Мы вот-вот войдем в поток. Посмотрите на портал и расскажите мне о своей реакции.

Несколько неуверенно Телдин поднял глаза. Вид впереди корабля был совершенно другим. Истинная природа портала была теперь очевидна. Это была совершенно круглая, огромная дыра в темноте. Край портала – окружность круга – светился резким и ярким бело-голубым светом, напомнившим Телдину грозы над горами, окружавшими его дом. При других обстоятельствах этот светящийся край мог бы быть достаточно ярким, чтобы ослепить, но здесь он потускнел почти до незначительности, потому что свет самого хаоса, казалось, хлынул через портал!

За черной плоскостью хрустальной сферы находилось нечто, похожее на океан разноцветных жидкостей, смешивающихся в бурном, буйном беспорядке. Полосы и завитки всех цветов радуги смешивались с оттенками, для которых у Телдина не было названий. Все сияло таким блеском, что каждый предмет на мостике отбрасывал колеблющиеся разноцветные тени. Клочья и ленты цвета, казалось, вот-вот просочатся через портал, но, они, казалось, испарились в последний момент. Должно быть, это и есть поток…

Движение корабля вперед резко замедлилось. Казалось, что портал больше не растет с такой поразительной скоростью. Вместо этого «Зонд», казалось, осторожно продвигался вперед, к неизвестному. Впервые мозг Телдина смог наконец понять, что он видит, и понять масштаб происходящего. Портал был уже совсем близко. Он мог сказать это наверняка, оставалось всего около сотни шагов. Он оказался не таким большим, как он предполагал вначале, всего лишь в два раза больше «Зонда» – в общей сложности около пятисот футов в диаметре.

– Как вы себя чувствуете? – спросил его Эстрисс.

Телдин не смотрел на иллитида, не отрывал глаз от открывающегося перед ним вида. – Я ошеломлен, – тихо ответил он. – Я просто изумлен, но держу себя в руках.

– Хорошо. Капитан присоединился к остальным за штурманским столом. Несмотря на то, что мысль была направлена не на него, Телдин «услышал» приказ иллитида: – Вперед, в портал!

«Зонд» медленно двинулся вперед. Расстояние до портала сократилось вдвое.

Хаотичные цвета потока, казалось, выпирали наружу, прочь от носа корабля, как, будто в жидкости формировался пузырь. По мере того, как корабль продвигался, то же самое делал и пузырь. – «Сейчас мы похожи на корабль в бутылке», – подумал Телдин, вспомнив замысловатые модели кораблей, которые когда-то продавал один старик, невероятным образом, сконструированные внутри стеклянной бутылки с узким горлышком. Если погрузить бутылку в краску, это то, что увидит экипаж. Нос «Зонда» прошел сквозь портал. На мгновение черная стена стала невидимой. Тонкая линия бело-голубого сияния окружила корабль. А потом судно прошло почти окончательно.

Любопытство Телдина пересилило чувство слабости, которое все еще владело им, и он заставил себя подняться на ноги. Он протиснулся мимо офицеров за штурманским столом и спустился по трем невысоким ступеням на переднюю орудийную палубу. Матрос, который нес вахту на месте Телдина, сидел на корточках на палубе, прислонившись спиной к поворотному креплению баллисты, и смотрел вокруг с нескрываемым восхищением. Он услышал приближающиеся шаги Телдина и кивнул в знак приветствия, прежде чем вернуться к своим наблюдениям.

Телдин поискал в своей памяти имя этого человека. Через мгновение он вспомнил – Шандесс. Более старый, чем большинство других членов экипажа, он напоминал Телдину древний кусок жеваной кожи – сильно потрепанный, но все еще прочный и упругий. – Вы уже делали это раньше? – спросил его Телдин. Он хотел говорить нормальным голосом, чтобы доказать самому себе, что стряхнул с себя прежнее потрясение, но слова все равно прозвучали шепотом.

– В поток? Шандесс кивнул. – О да, три десятка раз, а может быть, и больше. Он ухмыльнулся, показав кривые и сломанные зубы. – Это всегда тебя впечатляет, не так ли? Старик указал вверх и за корму, поверх бака. – Это ваш дом остался позади, как вы понимаете.

Телдин обернулся. Черная плоскость снова была видна, но на этот раз за кормой «Зонда». Ощущение бесконечности отсутствовало просто потому, что сам поток не был абсолютно прозрачным, и он ослаблял видимость на расстоянии. Тем не менее, сама необъятность того, что он мог видеть, была достаточно впечатляющей.

Корма судна как раз проходила через портал. С этой точки обозрения было легче оценить форму и размер воздушного пузыря, окружавшего корабль. Он выглядел как гладкое яйцо, примерно в три раза длиннее корабля и примерно в три раза шире бимса «Зонда». Насколько он мог судить, «стенки» пузыря были совершенно нематериальны; свет потока не отражался и не преломлялся ни от чего. Он понял, что его первоначальное представление о пузыре, как о стеклянной бутылке было неверным, но, все, же оно было очень описательным. Когда корабль двинулся вперед, переплетенные ручейки цвета расступились перед ним, слегка завихряясь, когда они потекли назад по периферии пузыря.

Он снова посмотрел назад. Портал исчез, закрылся. Черная плоскость хрустальной сферы была целой и невредимой. Пространство Кринна – вся его жизнь до этого момента, находилось по другую сторону этого колоссального барьера, и он был отделен от него, возможно, навсегда.

Глава 5

В коридоре было темно, когда Телдин вернулся в каюту, которую делил с гномами. Обычно коридоры и трапы освещались маленькими масляными лампами, закрепленными в кронштейнах на переборках, но сейчас они были пусты. Единственный свет проникал через открытые двери, и еще был изменчивый цветной свет потока, льющегося через иллюминаторы. Телдин не был уверен, было ли причиной тусклое, но постоянно меняющееся освещение или его собственная слабость, которая заставляла его раскачиваться почти пьяной походкой, когда он шел.

Он услышал разговор еще до того, как добрался до каюты, и поймал себя на том, что ухмыляется. Хотя он не мог разобрать слов, он узнал тон. Голос Даны доминировал, и по ее тону, он мог сказать, что она выражала свое неудовольствие по поводу чего-то на борту «Зонда». Может быть, дело опять было в еде, или в том, что оружейный мастер корабля не позволял ей регулировать действие тяжелой баллисты, или, может быть, это было что-то новое. Он должен был отдать Дане должное – она обладала дарованной богами способностью находить что-то неправильное во всем.

Как ни странно, разговор оборвался, когда он открыл дверь. Два гамака были заняты Миггинсом и Даной, а Хорват сидел, скрестив ноги, на сложенных парусах. Телдин подавил вздох. Судя по тому, как сейчас чувствовало себя его тело, ему нужен был отдых, и валяться на полу было неудобно, но что он мог поделать?

Однако прежде чем он успел войти, Дана вылезла из гамака… на мгновение, предвосхитив попытку Миггинса сделать то же самое. Молодой гном пожал плечами и устроился поудобнее.

Дана плюхнулась на связку парусов в углу. – Забирайтесь, – хрипло сказала она, указывая на гамак. Она ни разу не подняла головы и не встретилась с ним взглядом.

Не говоря ни слова, Телдин забрался в гамак и со вздохом расслабился. Он не знал, как ему реагировать на действия Даны, но как фермер понимал, что дареному коню в зубы смотреть не стоит. Он украдкой взглянул на Миггинса, надеясь, что парень даст ему какую-нибудь подсказку, но самодовольная улыбка юноши ничего ему не сказала, или, по крайней мере, ничего такого, что он хотел бы знать, как признала часть его разума. Он потряс головой, словно пытаясь прийти в себя.

Хаотичный свет потока врывался в каюту, омывая переборки постоянно меняющимися цветными бликами. При других обстоятельствах Телдин нашел бы это красивым, даже несколько гипнотическим. Однако теперь он чувствовал себя неуютно и немного страдал клаустрофобией. Оглядевшись, он увидел, что единственная масляная лампа в каюте не горит (с чего бы это?), но, по крайней мере, ее не убрали, как те, что были в коридоре. – А нельзя ли прикрыть иллюминаторы? – сказал он немного раздраженно. – Вот, я сейчас зажгу лампу. Он потянулся за стальной пластиной и кремнем, которые всегда держал в поясной сумке…

Он даже не заметил, как пошевелился гном, но внезапно рука Хорвата, словно стальным кольцом обвилась вокруг его запястья. – Нет! – резко бросил Хорват. – Никакого огня.

Телдин посмотрел на остальных гномов. Все в ужасе уставились на него. – Хорошо, – рассудительно сказал он, – никакого огня, но почему?

Хорват по-прежнему держал его за запястье, но хватка ослабла, хотя до сих пор напоминала тиски. – Мы в потоке, – объяснил он тоном, который годился бы для ребенка или врожденного идиота. – Мы находимся во флогистоне. Разве вы не понимаете, что это значит?

– Очевидно, нет, – ответил Телдин. Поведение гнома несколько раздражало его, но он был достаточно благоразумен, чтобы понять, что вот-вот совершит какую-то серьезную ошибку. – Что такое… – он запнулся на этом слове, – флегистен?

– Флогистон, – поправил его Хорват. Наконец, он разжал пальцы, оставив Телдину растирать помятое запястье. Поток – это флогистон.

– И что это…? – подтолкнул его Телдин.

– Просто самое легковоспламеняющееся вещество из всех существующих, – тяжело ответил Хорват, – легковоспламеняющееся и взрывчатое. Как вы думаете, почему на всем корабле не горит ни одного огонька?

Телдин не ответил. Вместо этого он вспомнил действия Элфреда на мостике, когда «Зонд» готовился пройти через открытый портал. Первый помощник сказал что-то о «зонах потока»… и затем он погасил фонарь над штурманским столом. В то время Телдин не придал этому никакого значения.

Хорват еще не закончил. – А вы знаете, что было бы, если бы вы сейчас высекли искру?

Телдин почувствовал, как холодок шевельнулся у него в животе. – Что? – Вы вполне могли оторвать себе руку, – ровным голосом сказал ему гном. – По крайней мере, вы получили бы ужасный ожог, в худшем случае убили бы себя, в зависимости от того, насколько хороши ваши сталь и кремень. Вот почему, когда корабль собирается войти в поток, офицер всегда обходит корабль, чтобы убедиться, что все находится в «состоянии потока» – никаких огней, ничего не горит. У космических путешественников есть множество историй о кораблях, которые погибли, потому что повар не знал, что корабль покидает дикий космос и не загасил свою печь.

– У меня есть идея насчет работы печи в потоке… – пропищал Миггинс, но тут, же снова замолчал под суровым взглядом Хорвата. Дана фыркнула. – Этот здоровяк, первый помощник не поверил, что мы разбираемся в опасности зон потока.

Жесткое выражение лица Хорвата слегка смягчилось. – Вам никто этого не говорил?

– Нет, – сказал Телдин, энергично качая головой. – Полагаю, они решили, что я уже знаю об этом.

Хорват нахмурился. – Это было крайне небрежно,– сказал он. – Никогда ничего не следует предполагать с любителями ходить по грязи. Он ободряюще похлопал Телдина по руке. – Прошу прощения за мой гнев, Телдин. Это была их вина – и, я полагаю, наша тоже, а не ваша.

Телдин покачал головой. Так было близко до беды… Флогистон действительно так легко воспламеняется? – спросил он.

– Все это так, и даже больше,– заверил его Хорват. – Мой отец пытался изобрести флогистоновую бомбу – запечатанную колбу с флогистоном и прикрепленным к ней взрывателем. Ему это так и не удалось, да упокоится его душа в золотых пещерах. Гном почтительно положил руку себе на грудь.

С неимоверным усилием Телдин подавил смешок. Он постарался, чтобы его голос звучал небрежно и беззаботно, когда спросил: – Что, бомба сработала слишком хорошо?

Хорват бросил на него суровый взгляд, затем его глаза блеснули, и лицо расплылось в улыбке. – Нет, дело не в этом. Бомба оказалась невозможной просто потому, что вы не можете пронести флогистон в хрустальную сферу, независимо от того, как вы это делаете. Нет, мой отец умер хорошо, да упокоят его боги, от старости, в окружении семьи.

– Мне очень жаль, – ответил Телдин.

Гном пожал плечами. – Но почему? – спросил он немного удивленно. – Мой отец сейчас свободен от мирских забот. Это мы все еще должны противостоять им. Я только надеюсь, что мой конец будет таким же мирным. Он снова похлопал Телдина по руке. – Так вот, вы пришли сюда спать, я уверен, а мы не даем вам уснуть своим разговором. Скоро нам на вахту, так что мы просто оставим вас. Он понимающе подмигнул. – Наслаждайтесь этим, пока можете. Я слышал, что завтра вам снова на дежурство.

*****

Пока «Зонд» бесшумно бороздил хаос потока, Телдин беспокойно спал. Его сны были короткими, преходящими, но, тем не менее, тревожными. Черные как ночь скавверы размером с корабль неслись на него или рвали тела Элфреда Сильверхорна, Сильвии или гномов. Лорт, член команды, проглоченный чудовищем, стоял перед ним, обагренный собственной кровью, и, молча, упрекал его. Эстрисс, пожиратель разума, стоял на баке, вырисовываясь силуэтом на фоне сияния флогистона, и пытался высечь свет кремнем и стальной пластиной Телдина.

В своем гамаке Телдин корчился и стонал.

Но, в конце концов, все эти образы исчезли, и он все глубже и глубже погружался в колодец сна. И тело, и его разум успокоились…

*****

Космос. Бархатная чернота и далекие звезды. Телдину казалось, что он неподвижно висит в темноте дикого пространства, которое недавно покинул «Зонд». У него не было тела, в нем не было ничего телесного. Не было никакого сознания физического существования, даже мысли в обычном смысле. Он был просто необузданным восприятием. В его чувства вторглось познание, и он зафиксировал его. При этом он не почувствовал ничего из обычного процесса анализа полученного опыта, как и никакой необходимости в этом. Он был один.

А потом это прекратилось. С чувствами более острыми, чем те, которыми когда-либо могло обладать любое телесное существо, он увидел…

Какое-то «Присутствие» двигалось в темноте, заслоняя звезды. Оно было черным, как фон космоса, без каких-либо видимых границ. Единственным способом, которым он мог быть уверен в его присутствии, было то, как исчезали звезды, когда оно двигалось перед ними, а затем снова появлялись после его прохождения. Он никак не мог оценить размеры этого «Присутствия», поскольку здесь не с чем было сравнивать. Как и в случае с порталом, открывшимся перед «Зондом», это могло быть что-то маленькое поблизости или невообразимого размера на большом расстоянии.

В течение неизмеримого времени зрение было единственным чувством, которое регистрировало это «Присутствие». Не было ни звука, ни ощущения тепла или холода. Затем, словно его бестелесное тело каким-то образом обрело другое, более тонкое чувство, он что-то почувствовал.

Было ощущение поиска, будто могущественный разум что-то искал.

Способность мыслить вернулась, и вместе с ней пришел страх. Никогда еще Телдин не чувствовал себя таким беззащитным, таким уязвимым. – «Неужели это «Присутствие» ищет его», – подумал он. – «Как он может защититься от такого огромного существа»?

Так же внезапно, как и возникло, новое чувство исчезло. Осталось только зрение, но даже оно, казалось, исчезло. Звезды вокруг него исчезли, и его окутала абсолютная тьма…

*****

Лежа в гамаке на борту «Зонда», Телдин вздрогнул и открыл глаза. Его тело было холодным, а одежда влажной от пота. Затрудненное дыхание громко вырывалось из его пересохшего горла. Ужас от сна остался, но детали того, что он испытал, мгновенно исчезли. Через несколько ударов сердца он уже ничего не помнил. Он был в космосе – это он помнил, но что потом? Ничего, он ничего не мог вспомнить…

Он огляделся и увидел, что каюта пуста. Радужный свет потока все еще струился в иллюминатор. Как долго он спал? Он не мог сказать наверняка. Это мог быть час, или всего несколько минут. Он понимал, что его разум не был отдохнувшим, но, по крайней мере, его тело чувствовало себя сильнее, чем после боя на баке. Он снова опустил голову и закрыл глаза. Может быть, ему удастся еще немного поспать, очистить свои мысли от быстро исчезающих щупалец страха и смятения.

Но это не годится, решил он почти сразу. Сон улетучился, и он знал достаточно о том, как работают его тело и разум, чтобы понять, что бесполезно преследовать свой разум.

Немного осторожно он выбрался из гамака, проверяя равновесие. От головокружения не осталось и следа, с облегчением отметил он. Какое бы лечение ни оказывал ему экипаж «Зонда», оно, несомненно, было эффективным. Он вышел из каюты и направился на палубу.

К тому времени, как он оказался снаружи, даже остатки страха, оставленные сном, исчезли. Он помнил, что чего-то боялся, но никакие мысленные поиски не могли вернуть ему воспоминания о том, чего, же он боялся.

Главная палуба была пуста, но он заметил движение на юте. Наверное, просто команда катапульты… но сейчас он чувствовал потребность поговорить с кем-нибудь, с кем угодно. Он направился было к корме, но его остановил громкий оклик.

– Эй, Телдин!

Он обернулся. Элфред Сильверхорн стоял на баке, его силуэт вырисовывался на фоне жуткого неба потока.

– А что, черт возьми, мы будем делать с этими вашими гномами? – добродушно рявкнул на него Элфред. – Я поймал этого молодого человека, когда он ставил замок на дверь моей каюты, потому что он решил, что как первый помощник я заслужил этого. Воин фыркнул. – Не такая уж безрассудная идея, но когда он попробовал ее осуществить, то заперся внутри и был вынужден снять дверь с петель, чтобы выбраться обратно.

Телдин подавил смешок. – Ну, а что с замком? – невинно спросил он.

– Не знаю, – огрызнулся Элфред, – он еще не закончил. Он заинтересовался «улучшением» дверных петель, которые снял, и именно тогда я выгнал его оттуда. Мне пришлось попросить одного из моих собственных мастеров снова повесить эту чертову дверь. Он чуть не поперхнулся от смеха. – Теперь я понимаю, почему вы устроили эту встречу с пиратами, просто чтобы убраться от гномов. Хотите сюда подняться?

Телдин усмехнулся. – Да, здесь. Он быстро поднялся по трапу на бак, проверяя свою физическую форму. Он был рад, что не почувствовал никакой реакции на это усилие.

Элфред одобрительно кивнул, очевидно, поняв, что сделал Телдин. Он от души хлопнул менее рослого человека по плечу. – Снова чувствуете себя в форме?

Телдин с улыбкой кивнул. – Да, – сказал он, подражая буйной манере своего большого друга. – У вас есть еще какие-нибудь скавверы, с которыми нужно разобраться?

– Скавверы, вы о них? Элфред рассмеялся. – Ну, возможно, вы можете убить двоих или троих из нас для утреннего жаркого. Если вы чувствуете себя таким резвым, то для вас есть кое-что более важное, чем стоит заняться, – его шутливая манера исчезла. – Какой у вас есть опыт обращения с коротким мечом?

Телдин пожал плечами, немного настороженно, потому что он думал, что знает, к чему ведет дородный воин.

– Некоторый, когда я служил в армии.

Первый помощник фыркнул. – Каждый, кто когда-либо служил в армии, получил «некоторый» опыт обращения с мечом. А были ли тренировки?

– Некоторые, – повторил Телдин. – Я научился нескольким простым приемам, главным образом от скучающих солдат, которым нечем было заняться, кроме как обучать новичков некоторым своим навыкам. Вам скучно, Элфред?

Элфред сухо усмехнулся. – Довольно скучно,– согласился он.

– Достаточно скучно, чтобы попытаться научить вас настоящему фехтованию, хотя бы чему-то, что, возможно, спасет вашу драгоценную шкуру. Он хлопнул себя по левой руке, и Телдин впервые заметил, что у здоровяка на боку закреплен меч в ножнах. Элфред заметил его взгляд. – О да, вся палубная команда уже вооружена. Космические скавверы не часто путешествуют стаями, но это случается. Он повернулся и крикнул одному из матросов, смазывавшему брашпиль тяжелой баллисты. – Хой, Генди. Брось мне свое оружие. Человек в башне заколебался. – Давай, брось его сюда, – повторил Элфред. – Тебе не нужно беспокоиться о скавверах, когда рядом Телдин.

Мужчина улыбнулся и обнажил меч. Он взял его за толстую часть клинка, выше рукоятки и легким движением подал его Элфреду рукоятью вперед. Полированная сталь отразила буйство красок. С величайшей беспечностью Элфред протянул руку, и рукоять шлепнулась ему в ладонь. Он перевернул оружие и протянул его Телдину.

– Возьмите его, – приказал он. – Ну, берите! И Телдин схватил предложенное оружие. – А теперь изучите его. Держите крепче. Почувствуйте его.

Телдин последовал указанию своего друга, и поправил свою руку на рукоятке. На ощупь он сильно отличался от меча Лорта, который он воткнул в скаввера. У того оружия была гладкая рукоятка, обернутая чем-то одновременно гладким и шершавым – возможно, акульей кожей, которая, как он слышал, была обычной оберткой для рукоятей мечей. Рукоять же этого меча была металлической, такого же золотого цвета, как навершие и гарда – вероятно, бронзовой, как подумал он. Она была рифленой, со сложным узором из завитков и листьев. Хотя он подумал, что это может стать неудобным при длительном использовании, но должен был признать, что гребни обеспечивают надежный захват и что углубления, вероятно, будут хороши, чтобы уменьшить пот или кровь, делающие рукоять скользкой. Крестовина меча, или гарда – это слово всплыло из какого-то глубокого закоулка его памяти, была изогнута вперед и разветвлялась. Внутренние ветви находились на расстоянии вытянутого пальца от края лезвия, по-видимому, чтобы поймать или сломать клинок противника и, таким образом, обезоружить его. Само лезвие было из хорошо смазанной стали, блестящей и чистой, с острым как бритва лезвием почти по всей длине. Лезвие утолщалось и затуплялось лишь возле гарды. Толстая часть клинка – «форте», была выгравирована тонким узором, похожим на тот, что был на рукояти. Ближе к концу, лезвие слегка утолщалось, но само острие казалось острым, как игла. Он осторожно пораскачивал меч взад и вперед, используя только запястье, и прикинул, что он весит два или три фунта, а точка равновесия находится далеко от «форте», рядом с рукояткой. Закончив осмотр, он выжидающе посмотрел на Элфреда.

Воин вытащил свое собственное оружие, держа его легко, расслабленным запястьем. – О коротком мече нужно помнить две вещи, – сказал Элфред. – Во-первых, это колющее оружие, более точное, чем палаш. У него нет достаточного веса, чтобы просто рубить, как мясницким топором, но если вы приложите свой собственный вес к его острию, он пройдет через большинство доспехов, как в мягкий сыр. Во-вторых, острие сильнее края… но у короткого меча, как раз, есть острие. Если вам удастся сделать прокол, сделайте его, но небольшой, контролируемый. Вот так. Со скоростью атакующей змеи Элфред выпрямил запястье из его частично согнутого положения. Сталь сверкнула, как ртуть, по короткой дуге – на расстоянии, меньшем, чем длина предплечья Телдина, и остановилась так резко, словно ударилась о твердый предмет. Даже в этом коротком взмахе лезвие просвистело. – Видите? – спросил Элфред. – Коротко, сдержанно. С хорошим лезвием этого достаточно, чтобы расколоть череп человека. Попробуйте сделать это.

Телдин сделал легкий удар запястьем, пытаясь подражать движениям наставника. Клинок двигался, но не так быстро, и он не остановился резко, а продолжил свое движение почти на ширину ладони от того места, где замах должен был закончиться, как хотел Телдин. Он почувствовал, как его щеки слегка покалывает от смущения. Проведя много часов за плугом и рубкой дров на ферме, он решил, что его запястье должно быть достаточно сильным, чтобы сделать это лучше. Элфред не заметил его смущения, а если и заметил, то воин предпочел не обращать на это внимания. – Это выигрыш в силе за счет рычага, – объяснил он. – Этот меч не так уж много весит, но его вес распределяется на почти два фута длины лезвия. У вас теперь болит запястье?

Телдин для пробы согнул запястье. Да, это так, с удивлением отметил он с еще большим смущением. Сухожилия вдоль запястья, те, что тянулись вниз от мизинца, слегка болели.

– Средний человек не так уж много использует те же мышцы, что и фехтовальщик, – продолжил Элфред. – Вы хотите знать, как с этим у фехтовальщика? Посмотрите на мое запястье. Переложив меч в левую руку, он протянул правую Телдину.

Тот посмотрел. Сухожилия на запястье воина были толстыми и бугристыми, даже когда его рука была расслаблена. Элфред сжал свой большой кулак, и сухожилия выступили, как стальные канаты. Он повернул руку так, чтобы Телдин мог лучше видеть его запястье. От края ладони до предплечья отчетливо проступали связки и мышцы под кожей, твердые, как камень.

– Все, что требуется, – это много работы, – усмехнулся Элфред. – Если хотите, я покажу вам несколько упражнений позже. А теперь защищайтесь.

Стоя прямо перед Элфредом, Телдин слегка согнул колени, что, как ему показалось, было похоже на боевую стойку. Немного смущаясь, он поднял меч и держал его прямо перед своей грудью.

Так быстро, что Телдин едва успел заметить это движение, Элфред выбросил вперед пустую правую руку и больно ткнул Телдина толстым пальцем в середину груди. Телдин инстинктивно поднял пустую левую руку, чтобы блокировать удар, но было уже слишком поздно. Рука Элфреда снова мелькнула, на этот раз, схватив левую руку Телдина в неподвижной хватке. Воин посмотрел на руку, которую держал в притворном изумлении.

– Что это такое? – язвительно спросил он. – Вы пытаетесь остановить удар голой рукой? Неужели вы так устали от этой руки, что хотите, чтобы ее отрубили? Ну, у вас же поражено сердце, так что это не имеет значения. Он отпустил руку Телдина с тем же отвращением, с каким отпустил бы дохлую рыбу.

Лицо Телдина вспыхнуло от смущения. – Я не хотел причинить вам боль, – пробормотал он.

– А я бы вам этого не позволил. Поверьте мне на слово.

– Хорошо, – Телдин сказал со вздохом. – Что я делаю не так?

Элфред рассмеялся. – А что вы делаете правильно? Во-первых, ваша стойка слишком открыта. Вы открываете мне всю свою грудь и живот, чтобы я мог распороть их, если захочу. Повернитесь вот так. Его сильные руки схватили Телдина за плечи и повернули его, пока он не оказался в стойке боком. – Вот так, – продолжал он. – Меньшая площадь поражения, верно? О, да, вы бы дрались более открыто, если бы у вас был кинжал в другой руке, но не все сразу, а? Он схватил правое запястье Телдина и начал двигать его рукой. – Расслабьтесь, – прорычал он. – Не сопротивляйтесь мне. Опустите локоть еще ниже. Вот так. Он отступил назад, чтобы рассмотреть свою работу.