Текст книги "В космической пустоте"

Автор книги: Найджел Финдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

– Что вы…? – начал было Телдин, но тут, же почувствовал давление на свое правое бедро, то самое, в которое попал скаввер. Он посмотрел вниз. Сильвия прижимала к его бедру сложенную салфетку. Первоначально ткань была белой, но теперь она приобрела насыщенный темно-красный цвет. Боль пронзила его, как удар.

– Я спущу его вниз, – командным тоном сказал Элфред, и крепкие руки подняли его с палубы.

Глава 4

Телдин не открывал глаз и старался не обращать внимания на мягкое покачивание гамака. Его правое бедро пульсировало, но не столько от боли, сколько от ноющего дискомфорта. Всякий раз, когда он пытался переместить его в более удобное положение, гамак снова начинал раскачиваться, что вызывало тошноту, которая скручивала его желудок. Он, действительно, должен быть благодарен судьбе, сказал он себе. Целебное зелье затянуло рану на бедре. Тошнота должна быть незначительной ценой, которую он рад был заплатить, только как это довести до сведения желудка? Пытаясь устроиться удобнее, он расправил плащ до полного размера и завернулся в него, как в одеяло.

В дверь громко постучали. – Да?– прохрипел он.

Он услышал, как открылась дверь, и повернулся, чтобы посмотреть на своего гостя. Первое, что он увидел, была кривая улыбка Элфреда Сильверхорна. – Как вы себя чувствуете?– спросил его первый помощник.

Телдин быстро провел мысленный обзор своего тела. Его бедро все еще пульсировало в такт сердцебиению, но в остальном… – Довольно хорошо, в целом, – ответил он. – Полагаю, я уже готов прекратить симуляцию. Он сел…

И вселенная, казалось, сделала быстрое двойное сальто вокруг него. Он со стоном откинулся на спинку гамака и закрыл глаза, пытаясь подавить внезапно нахлынувшую на него тошноту.

Элфред сдерживающе положил руку ему на грудь. – Не так быстро, старина, – быстро сказал он. – Вы потеряли много крови и достаточно мяса, чтобы сделать небольшое жаркое. Зелья помогут, в этом нет сомнений, но вам, ни в коем случае, не следует вставать в течение следующих нескольких дней. Вы останетесь здесь и будете отдыхать. Это прямой приказ капитана, да и мой тоже, пока не окрепнете. Понятно?

Телдин, молча, кивнул.

– Кстати, о капитане, – продолжал Элфред, – он хочет поговорить с вами, если вы не возражаете. Наверное, он хочет поговорить о том, что произошло на баке. Его голос стал тише, серьезнее. – Я тоже хочу поговорить с вами о скаввере. Как я уже говорил, то, что вы сделали, было потрясающе. Честно говоря, не хочу вас обидеть, но я не думал, что вы способны на такое. Вы, наверное, спасли Сильвии жизнь. Я не думаю, что она смогла бы вовремя выполнить еще одно заклинание, и я знаю, что она хочет поблагодарить вас за это, когда освободится от вахты. Да, экипаж знает, что это вы сбили эту штуку. В любом случае,– его обычная грубоватая манера вернулась, – капитан ждет снаружи. Вы хотите, чтобы я пригласил его сюда?

– Хорошо, – ответил Телдин. – Спасибо, Элфред.

Широкоплечий воин фыркнул и вышел за дверь.

Телдин попытался расслабиться, но как только он закрыл глаза, все, что он мог себе представить, это зубастый рот скаввера, мчащегося на него. Он был благодарен за отвлечение, когда почувствовал холодное ментальное прикосновение «голоса» иллитида.

–Телдин Мур, – пронеслось у него в голове. – Вы чувствуете себя достаточно сильным для разговора?

Он снова открыл глаза. Эстрисс стоял в дверях, его лицевые щупальца извивались так, что Телдин подумал, что существо выглядело напряженным или обеспокоенным. – Думаю, да, – ответил он. – Входите. Он оглядел каюту, но не нашел ничего, что мог бы предложить пожирателю разума в качестве сиденья.

Эстрисс, казалось, ничего не заметил. Он подошел к гамаку Телдина и внимательно посмотрел ему в лицо. Телдин чувствовал себя неуютно под пристальным взглядом пустых белых глаз, но изо всех сил старался скрыть свою реакцию.

– Я думаю, что что-то важное произошло с вами раньше, – без предисловий сказал Эстрисс. – Я хотел бы поговорить об этом с вами, если вы не возражаете. Телдин просто кивнул. – В вашей реакции на скаввера, – продолжал иллитид, – было нечто большее, чем храбрость, которая так поразила Элфреда Сильверхорна. Разве это не так? Вы расскажете мне, что вы чувствовали? А что вы думали?

Телдин колебался. – Не думаю, что понимаю, что вы имеете в виду. Движение щупалец пожирателя разума усилилось, напоминая Телдину все больше и больше человека, ломающего руки в тревоге или предвкушении. «Магия»! Это слово прозвучало в голове Телдина так, словно его выкрикнуло существо. «Я почувствовал магию». Иллитид сжал свой аметистовый кулон в трехпалой руке. «Или, скорее, так оно и было. Вы же не чародей. Я знаю это как факт. Магия, которую я ощущал, не была направленной, навязанной магией обычного заколдованного предмета. Это было…» Эстрисс колебался, и, казалось, ощупью отыскивал нужные слова. «Это было… почти автономно, независимо от вашей воли, но не совсем. Не магия, сотканная разумом, и не слепая магия волшебного кольца или волшебной палочки… но что-то от них обоих». Существо напряженно наклонилось вперед, и в его мысленном голосе зазвучали почти умоляющие нотки. – Скажите мне, что вы чувствовали.

– Хорошо… Телдин помолчал. В напряжении иллитида было что-то такое, что он находил неотразимым. Ему нужно было самому проанализировать странные ощущения этих нескольких мгновений, и, возможно, это был лучший способ сделать это. – Ну, – начал он снова, – я почувствовал возбуждение и полную ясность. Мне показалось, что все вокруг меня замедлилось, или, может, быть… может, это мои мысли ускорились. Он попытался заставить свой разум вернуться назад, чтобы снова почувствовать то, что он испытал. – У меня было такое чувство, будто я, ну, вышел за пределы себя, так, что все стало ясно. Я мог думать, мог сосредоточиться и мог действовать… и ничто не могло помешать тому, что я хотел сделать. Это было… Ну, это было похоже на то, будто я посмотрел через стеклянное окно, и это окно было внезапно вытерто начисто. Он нахмурился, встревоженный своей неспособностью выразить то, что он так сильно чувствовал. – Это не совсем так, но я не думаю, что у меня есть нужные слова для объяснения.

– Неужели это было в первый раз? – спросил Эстрисс. Вы чувствовали это раньше?

– Да, – медленно ответил Телдин. – Уже дважды.

– Вы были в подобных обстоятельствах?

– Да.

– Напряжение? Опасность? В обоих случаях?

– Да, – уверенно ответил Телдин. – Когда корабль «оса» напал на наш баркас. У меня был арбалет. Гномы сказали мне, что я должен застрелить стрелка баллисты, а потом капитана пиратов.

– И вы это сделали?

Телдин кивнул. – Я никогда раньше не стрелял из арбалета, но это не имело значения. Я смог сосредоточиться. Ничто меня не отвлекало. Я смог… Я смог сосредоточить все свои мысли на том, что должен был сделать.

– Этот фокус – он пришел изнутри вас? В словах иллитида звучала другая интонация, глубокая напряженность, и Телдин знал, что они оба поняли, что это был ключевой вопрос.

– Нет, – тихо ответил он. – Я почувствовал… Он поступил снаружи.

Щупальца пожирателя разума перестали извиваться, но теперь дрожали от напряжения. Ментальный голос существа молчал в течение двух десятков ударов сердца, затем он продолжил, мягче, но все еще настойчиво. – Телдин, – спросил Эстрисс, – у вас есть какие-нибудь магические предметы? Что-нибудь, обладающее волшебством?

Теперь паузу взял Телдин. Он прекрасно понимал, к чему клонит иллитид, что он хочет узнать. Он знал, что у Телдина есть ответ, который он хочет получить… но был ли раненный человек готов отдать его? За последние недели он все больше и больше думал о своем «даре» от смертельно раненного инопланетянина, о странных событиях, которые происходили вокруг него. И еще он твердо знал, что ему необходимо узнать значение и ценность плаща.

Но стоит ли обсуждать это с Эстриссом? Мог ли он доверить пожирателю разума свой секрет? Дома он никогда не любил секретов (за исключением тех случаев, когда дело касалось его отца, конечно, но это было совсем другое). Ему всегда было намного легче быть полностью открытым со всеми. Иногда люди пытались воспользоваться тем, что они считали его наивностью. Но гораздо чаще его честность и прямота приносили ему поддержку, в которой он нуждался, чтобы следовать по пути, который он считал правильным.

Конечно, какое значение могут иметь секреты фермера? Теперь он играл в гораздо более глубокую игру, и ставки были намного выше – неоги научили его этому. Из-за этого плаща погибли люди. Умрет ли еще больше людей, если он будет держать это в секрете или открыто обсуждать?

– «Но иллитид знает», – сказал он себе, – «по крайней мере, в общих чертах то, что я скрываю. Его вопросы показали это, вне всякого сомнения. Какой смысл продолжать скрывать это? Может быть, Эстрисс – это помощь, которая мне нужна, чтобы узнать ответы, которые мне нужны». И он принял решение.

– Я подозреваю,– ответил он, наконец, – что это плащ. Это слово было мысленным вздохом. – Я так и думал. Пожиратель разума озадаченно покачал головой – еще один очень человеческий жест. – И все же ваш плащ озадачивает меня, – признался Эстрисс. Он не заколдован в том смысле, в каком обычно употребляется это слово. В нем нет двеомера, нет ауры или признака силы. Я проверил его на пределе своих возможностей. Но когда вы столкнулись со скаввером, ощущение мощи было очень сильным. Я никогда раньше не испытывал ничего подобного. Не расскажете ли вы мне, как вы им овладели?

Телдин ощутил еще один укол сомнения – должен ли он рассказать иллитиду все? но быстро подавил его. – Я… получил его на Кринне, – начал он, – но он попал туда случайно. Несколько недель назад неподалеку от моей фермы потерпел крушение космический корабль, который двигался волшебными заклинаниями. Владелица плаща была тяжело ранена и умирала. Она отдала мне этот плащ перед смертью и велела передать его «создателям». Телдин приподнялся на локте, чтобы заглянуть иллитиду в глаза. – Кто такие «создатели»? – спросил он.

Эстрисс прямо не ответил. Вместо этого он спросил: – Что же случилось потом?

Телдин прикрыл глаза, когда волна печали и боли захлестнула его. Страх и опасность были слишком свежи, а все смерти слишком близки, чтобы он мог думать об них. Ему хотелось бы просто выбросить все это из головы.

Эстрисс, должно быть, почувствовал какие-то его эмоции. – Нет необходимости рассказывать мне все это сейчас, – мягко сказал он. – У вас была боль и была потеря. Вас преследовали?

– Да, неоги,– подтвердил Телдин. – Им нужен этот плащ.

Иллитид кивнул. – Это какой-то артефакт, а артефакты обычно отличаются своей силой, – сказал он. Если неоги осознают природу плаща, то он им не для того, чтобы его носить. Сейчас я имею в виду отдельного представителя неоги. Отдельный неоги хочет получить власть, власть в полном объеме, и его совершенно не волнует, как он ее получит. Настала очередь Телдина кивнуть. Именно такое поведение он привык ассоциировать с неоги. – Умершая путешественница велела мне хранить плащ подальше от неоги, – сказал он.

– Хорошо, что вы это делаете, – согласился Эстрисс. Пока вы не узнаете о нем больше, вы должны держать его подальше от всех. Юмор окрасил мысленный голос существа.

– Вы можете мне помочь? – спросил Телдин. – И кто такие «создатели», или, может быть, «творцы»?

Пожиратель разума пожал, как бы плечами, одной из своих «сломанных спин». – Я ничего не знаю об этом, – сказал он через мгновение, – есть только предположения, и они вполне могут оказаться беспочвенными.

– Расскажите мне, – попросил Телдин.

Эстрисс помолчал. Как и в тот раз, когда они впервые заговорили на корме судна, Телдин был убежден, что иллитид смущен. – Расскажите мне, – снова попросил он. – Пожалуйста, мне интересно.

Эстрисс кивнул в знак согласия. – Я должен рассказать вам кое-что о работе всей моей жизни, – начал он. – Я же говорил вам, что я ученый. Я знаю, что вы говорили с моим первым помощником, и я уверен, что он рассказал вам немного больше о моих интересах, хотя я понимаю, что он считает мои теории величайшей глупостью. Слова прозвучали как утверждение, но мысленный тон был вопросительным.

– «Джуна», – сказал Телдин.

– Да, «Джуна», – подтвердил Эстрисс. – Когда я был моложе, я был очарован огромным диапазоном «мифов происхождения», которые существуют относительно создания вселенной. Знаете ли вы, – он наклонился вперед, – что практически каждая разумная раса имеет легенду или легенды, которые рассказывают о реальности вселенной, где ограничения пространства и времени, как мы знаем, не существуют? И о Великих Силах, которые, в конце концов, сформировали стены времени и пространства вокруг этой реальности, чтобы сформировать миры, которые мы знаем сегодня? Иллитид «пожал плечами» и отмахнулся от неизбежного вопроса Телдина рукой с багровой кожей. – Это всего лишь поэтический язык, – объяснил он, – и язык варьируется от одной версии мифа к другой. – Но, повторяю, у каждой разумной расы есть подобный миф, даже у вашей и у моей. Хотя, – и юмор временно сменился напряженностью, когда существо нежно погладило свои лицевые щупальца, – возникновение Великих Сил существенно отличается между двумя этими оценками.

– А какое это… – вмешался Телдин.

– … имеет отношение к плащу? – закончил за него Эстрисс. – Никакого. Имейте терпение. У каждого рассказчика есть свой собственный способ рассказать историю. Вы позволите мне использовать мой способ?

– Извините, – ответил Телдин, смутившись. Он удобнее устроился в гамаке. – Продолжайте.

– Поначалу меня интересовали различия между разными мифами о происхождении, – продолжил Эстрисс. – Я думал… Ну, в моей юности и неискушенности я думал, что, соотнеся различия в рассказах с характеристиками вовлеченных рас, я мог бы отменить различия и выявить корень проблемы, то есть истинные события, которые породили мифы. Пожиратель разума снова пожал плечами. – Как я уже сказал, тогда я был молод.

– Но я так и не выполнил эту задачу, что неудивительно, поскольку теперь я знаю, что это невозможно, но я обнаружил кое-что интересное. Наиболее ясную и подробную версию мифа о происхождении вселенной можно найти в древней эпической поэзии «три-кринов». Вы знаете об этой расе? Некоторые называют их воинами-богомолами.

– Никогда о них не слышал, – признался Телдин.

– Они могли и не существовать на Кринне, – сказал ему Эстрисс. – В любом случае, много тысячелетий назад люди Небесного Богомола пережили период почти взрывной экспансии по всей вселенной. Три-крины предварили вашу расу, и мою тоже, в большей вселенной, возможно, на миллионы лет. Теперь мало говорят об этом, даже те, кто все еще живет в космической пустоте. Но они помнят о славе. Они хорошо это помнят.

Телдин почувствовал мысленный эквивалент вздоха. – То были выдающиеся дни человеческой расы, – продолжал Эстрисс, – и их поэзия отражает это. Именно в этой поэзии я искал истоки мифов. И именно здесь я нашел упоминание о «Джуне».

Телдин поймал себя на том, что удивлен мысленным голосом иллитида. – Расскажите мне о «Джуне»,– мягко попросил он.

Эстрисс, казалось, не слышал его. – Направление моих поисков изменилось, – продолжил он. – Миф о происхождении вселенной больше не интересовал меня. Все мое внимание было сосредоточено на «Джуне».

– Теперь, когда я знал, что искать, я нашел ссылки на них в другом месте. Мне нет нужды описывать годы, в течение которых я работал над этой проблемой. Достаточно сказать, что теперь я знаю о «Джуне» больше, чем кто-либо другой во вселенной. Иллитид сделал небольшую неловкую паузу. – Должен признать, что многие ученые, а может быть, и большинство, разделяют невысокое мнение Элфреда Сильверхорна о моей работе.

Телдин встряхнулся. – Расскажите мне о них, – попросил он.

Иллитид продолжал: – «Джуна» – могущественная раса. Им поклонялись как богам в сотнях миров, мириады ныне вымерших народов. Я видел их изображения, вырезанные на многих руинах и нарисованные на стенах многих пещер. Их форма безошибочна, даже преображенная глазами заблуждающейся веры. И их символ, трехконечная звезда, присутствует в символике многих рас.

– В то время как ваша и моя расы едва делали первые шаги от наших космических колыбелей, «Джуна» уже исчезали из этой вселенной. Вымерли ли они, были ли уничтожены или перешли на другую плоскость существования, я не знаю.

Телдин недоуменно покачал головой. Это было настолько далеко за пределами его понимания, что было практически непостижимо. Всю его жизнь его мир измерялся акрами, милями и временами года. Слышать, как Эстрисс говорит о миллионах лет, сотнях миров… Несмотря на то, что слова были ему знакомы, он не мог понять реальность, которую они описывали.

Очевидно, иллитид неверно истолковал его реакцию. – Я понимаю ваши сомнения, – сказал он с оттенком грусти. – Даже те, кто видел доказательства, не доверяют моим выводам. Я должен иметь более весомые доказательства, если хочу, чтобы мое исследование получило тот авторитет, которого оно заслуживает.

Телдин вспомнил кое-что, что иллитид говорил ему ранее. – И поэтому вы отправились в «Реалмспейс»? – спросил он. – Чтобы получить больше доказательств?

Пожиратель разума нетерпеливо кивнул. – Умер великий коллекционер диковинок, таинственных предметов и артефактов, – объяснил Эстрисс, – и его коллекция выставлена на аукцион в городе Раутхейвен, на острове Нимбрал. В течение некоторого времени я узнал, что в его коллекции было несколько предметов, которые могли быть связаны с «Джуной». Но я также знал, что он никогда не продаст мне эти вещи, пока он жив. Теперь, однако… Единственное, что меня беспокоит, – это то, что могут найтись другие люди, которые признают важность этих предметов и предложат цену, недоступную для меня.

– Какого рода эти предметы?

– Несколько произведений искусства, – ответил Эстрисс, – и другие предметы и, как мне кажется, близнецы вот этого. Существо сунуло руку за пазуху и вытащило длинный изогнутый нож. Оно передало оружие Телдину. – Я всегда ношу его с собой, – продолжало существо несколько неуверенно, – для защиты, но, что более важно, как… как амулет, если хотите, от разочарования. Осмотрите оружие.

Телдин взвесил нож в руке. Он был почти такой же длины, как его предплечье, а рукоять занимала почти половину этой длины. Лезвие было острым, как бритва, с внутренней стороны изгиба и заостренным примерно на треть вдоль тыльной стороны. В свете единственного в комнате фонаря нож тускло поблескивал, как полированная сталь. Телдин провел пальцем по плоской части лезвия… и остановился в изумлении. Он ожидал, что лезвие будет холодным на ощупь. Это было не так, но оно и не было теплым. Казалось, у него вообще нет никакой температуры, будто она не воспринималась осязанием. Он вопросительно посмотрел на Эстрисса.

– Клинок не металлический, – объяснил иллитид, – и не выкован в обычном смысле этого слова. – Это какая-то форма кристаллического материала, и я думаю, что лезвие было выращено в его нынешней форме. Когда-то нож был волшебным, но в течение тысячелетий его магия исчезла.

– А сколько же ему лет? – голос Телдина звучал приглушенно. – По меньшей мере, два миллиона лет Кринна. Два миллиона лет назад… Телдин обхватил рукоять ножа, готовясь проверить равновесие. Его пальцы натыкались на странные выступы и каналы, что делало невозможным удобный захват. Внезапно почувствовав отвращение, он вернул нож иллитиду. Было что-то необъяснимо тревожное в том, чтобы держать оружие, которое явно предназначалось для манипуляций органами, лишь отдаленно связанными с человеческими руками… – А как они выглядели?

– У них была трехсторонняя симметрия, – ответил Эстрисс, – глядя на клинок, который он держал в руках. – Три ноги, три руки… Как ксорн или тирафег, но несколько иной вид, как у этих обеих форм. Мысленный голос пожирателя разума на мгновение умолк, будто он созерцал только что описанных существ. Затем он покачал головой, словно очнувшись от дремоты, и вернул нож на прежнее место под одеждой.

– Есть и другие артефакты, которые, как я полагаю, были созданы «Джунами», – сказал Эстрисс. И один важнее всех остальных… Мысленный голос затих.

– Продолжайте, пожалуйста.

Двойные веки прикрывали белые глаза иллитида, будто существо стеснялось встретиться с озадаченным взглядом Телдина. – Это всего лишь теория, – поспешно сказал он, – всего лишь мое собственное убеждение. У меня нет доказательств, а другие считают эту теорию невероятной…

– Скажите мне, прошу вас.

Я верю, что именно «Джуна» создали «Спеллджаммер».

Трепет и мурашки по коже пронзили тело Телдина. Конечно, он и раньше слышал слово «Спеллджаммер», но никогда в этом контексте, никогда в качестве имени собственного – «Спеллджаммер». В этом было что-то удивительное, хотя, возможно, это был просто тон мысленного «голоса» иллитида. – Что же такое «Спеллджаммер»? – спросил он.

– Некоторые называют это мифом, – ответил Эстрисс, – но было достаточно независимых сообщений, чтобы убедить меня в его существовании. Это огромный корабль, длиной в одну десятую часть лиги, и почти в половину шириной. Он плавает по дикому пространству космоса и потоку, и его видели в полусотне хрустальных сфер. Скорость и маневренность этого корабля недоступна никому во всей вселенной. И его вооружение достаточно, чтобы победить целый флот. А легенда, которая окружает его, увеличивает его с каждым годом.

Некоторые философы утверждают, что «Спеллджаммер» был создан богами, либо как испытание для верующих, либо как Немезида для лжецов. Однако я верю, что его построили смертные существа…

– Джуны?

Эстрисс кивнул. – Да, я так считаю. Однако, лишь немногие разделяют мое убеждение, и, похоже, нет способа доказать или опровергнуть мою теорию.

Телдин покачал головой. Его первоначальная атавистическая реакция на слова иллитида угасла, и нормальная уравновешенность начала восстанавливаться. – Это интересно…– сказал он.

– Но вы хотите вернуться к своему первоначальному вопросу? – спросил Эстрисс. – Здесь есть связь. Я прошу вас взглянуть на плащ. Посмотрите на узор, вплетенный в подкладку.

Телдин провел рукой по гладкой, как шелк, внутренней поверхности плаща. Как всегда, он был немного холодным на ощупь. В свете фонаря было почти невозможно определить цвет подкладки – зеленая с оттенком золота или коричневая с легким оттенком желтого? Но Телдин по опыту знал, что и при ясном солнечном свете лучше не бывает. Цвет плаща, казалось, неуловимо менялся в зависимости от окружающей обстановки. На тонко сотканной ткани виднелся тонкий узор, четкий геометрический мотив.

– Узор включает в себя повторяющийся символ цветка с тремя лепестками, – продолжал Эстрисс. – Вы видите это?

Телдин внимательно посмотрел на ткань, меняя угол наклона к свету. Узор состоял из множества тонких линий, некоторые из которых были не толще тонкой, как волосок, нити тканого материала. Линии пересекались, соединялись и разветвлялись в сеть почти головокружительной сложности. Не было ничего, что его разум мог бы превратить в цветок с тремя лепестками.

Эстрисс тотчас ответил на его дилемму. Пурпурный палец с четырьмя суставами прочертил часть узора. – Здесь. Теперь вы видите?

Когда иллитид показал фигуру, она, казалось, выпрыгнула из ткани, и стала видимой. Это напомнило Телдину некоторые из хитрых оптических иллюзий, которые он видел, когда зритель мог заставить фон и передний план рисунка перевернуться, изменив его содержание. – Да, теперь я вижу,– ответил он пожирателю мыслей. – Но как вы смогли это рассмотреть?

Пожиратель разума пожал плечами. – Зрение моей расы очень тонко настроено на геометрические узоры, – объяснил он. – Гораздо лучше, чем у вас.

Телдин нахмурился. – А почему это так важно?

– Я уже сказал вам, что трехконечная звезда – это символ «Джуны», – пояснил Эстрисс. Но, то, же самое можно сказать и про цветок с тремя лепестками.

– Тогда Джуна – это «создатели»! Волнение охватило Телдина. Эстрисс только что дал ему ответ на загадку. Теперь ему оставалось только найти представителя «Джуны»…

Однако слова иллитида сдержали его восторг. – Возможно, это и так, – с сомнением произнес Эстрисс, – но есть три проблемы. Во-первых, та женщина, которая дала вам плащ, говорила так, будто «создатели» все еще существуют – иначе как бы вы смогли вернуть им плащ? А о «Джуне» не была известий в этой вселенной на протяжении последних тысячелетий. Во-вторых, если этот плащ был создан «Джуной», то ему, вероятно, должно быть несколько тысячелетий. Конечно, достаточно высокий уровень заклинаний может предотвратить старение объекта, но все же, это необходимо учитывать.

В-третьих, изображение с тремя лепестками – это символ, также широко используемый представителями тайной магии, или «арканами», как их называют. Я думаю, что они могли позаимствовать или перенять его у «Джуны», но эффект тот же самый.

Телдин решил, что он не собирается сдаваться без борьбы. – Тогда как насчет тайной магии? – спросил он. – Может быть, они и есть «создатели»? Он помолчал. – И вообще, кто такие эти тайные мудрецы – «арканы»?

Эстрисс мгновение помолчал, и Телдин почувствовал, что его терпение истощилось. – Мы можем продолжить наш разговор позже, – наконец сказал ему иллитид. – Вам нужен отдых, чтобы восстановить силы, а я скоро должен быть на мостике.

– Но почему?

– Мы собираемся покинуть эту хрустальную сферу и войти в поток.

– Я должен увидеть это, – осторожно, готовясь к повторению мучительной тошноты и головокружения, которые он почувствовал ранее, Телдин приподнялся на локтях. На этот раз мир послушно занял свое место и не занимался вокруг него никакой гимнастикой. Он слез с гамака и встал, слегка покачиваясь. – «Элфред был прав», – подумал он, но он не будет делать никаких прыжков, и не было никакой необходимости оставаться прикованным к постели, пока он не слишком напрягается. Он сделал шаг вперед…

И был благодарен, когда быстрая рука иллитида на его плече поддержала его. – Спасибо, – сказал он немного смущенно. – Я слаб, как котенок.

– Тогда, возможно…

– Нет, – возразил Телдин несколько более решительно, чем чувствовал на самом деле. – Я сделаю это.

*****

Открытый передний мостик корабля-молота был переполнен больше, чем Телдин когда-либо видел. Там были, конечно, Сильвия и Элфред; без них это было бы немыслимо. Так же присутствовали второй помощник, Свеор Тобрегдан, эльфийский рулевой, Валлус Лифбовер и еще два члена экипажа, чьих имен Телдин не знал.

Когда они поднимались по трапу на главную палубу, Телдин был рад поддержке Эстрисса. Поначалу давление пальцев с четырьмя суставами было настолько чуждым, что по коже побежали мурашки, но к тому времени, как он добрался до мостика, он уже не думал об этом. Когда они вошли на мостик, Эстрисс заботливо проводил его в кормовой угол, где он мог устроиться на деревянном сиденье, откидывающемся от переборки. Иллитид жестом отмахнулся от благодарностей Телдина и присоединился к Сильвии и Валлусу за боковым столом для навигационных карт. Элфред и Сильвия, молча, приветствовали его – он с улыбкой и подмигиванием, она с мимолетной, но теплой улыбкой, но они тут, же начали негромкий разговор с Эстриссом. Остальные не обратили на Телдина никакого внимания; на самом деле, они, казалось, совершенно не знали о его прибытии, и на то были веские причины. Вид с мостика был такой… Телдин тщетно искал нужные слова. Внушающий благоговейный трепет? Умопомрачительный? Страшный? Все они были уместны, но, ни одного из них не было достаточно.

«Зонд» неподвижно висел в пространстве. Впереди корабля была стена непроницаемой черноты, плоскость тьмы, которая простиралась во всех направлениях – вверх, вниз, по левому и правому борту, казалось, до бесконечности. – «Должно быть, именно так муха смотрит на горный склон», – подумал Телдин, хотя даже эта аналогия не могла передать всей глубины его переживаний.

На Кринне Телдину приходилось стоять под стенами огромных зданий и у подножия отвесных горных склонов. Во всех этих случаях возникало ощущение, совершенно ложное, но, тем не менее, тревожащее, что стена имеет наклон и нависает над ним, словно огромный груз, готовый упасть. Но здесь все было не так. Не было ощущения, что черная стена была чем-то иным, кроме, как плоской поверхностью, не было ощущения, что она представляла какую-то угрозу падения.

Да, Телдин чувствовал, как в нем нарастает страх, но это был не более приземленный страх, чем страх перед падающими предметами. Он был огромного масштаба, сам ужас, сам смысл бесконечности. Не было ощущения непосредственной опасности ни для него, ни для корабля в целом. Признать опасность значило бы, так или иначе, придавать себе слишком большое значение, обманывать себя, полагая, что чье-то существование или несуществование имеет хоть какое-то значение. Именно это самомнение отрицала черная стена, и в этом был ее ужас. Во вселенной, где могут существовать такие вещи, разве может иметь хоть какое-то значение что-то столь бесконечно малое существо, как Телдин Мур?

– Что это? – прохрипел он.

Сильвия отвернулась от стола с картами и ответила ему своим чистым голосом: – Хрустальная оболочка. – Граница пространства Кринна. Скоро мы будем там.

В этом не было никакого смысла… – Мы все еще движемся?

Сильвия хихикнула, и этот звук напомнил Телдину поток горного ручья. – Со скоростью падения, – ответила она, подошла к нему и положила, казалось бы, невесомую руку ему на плечо. – Как вы думаете, это далеко? – тихо спросила она.

Телдин помолчал в раздумье. На этой бесконечной плоскости не было никаких отметин, никаких элементов или деталей. Это была абсолютно непроглядная тьма, и его глазам не на чем было сфокусироваться. Как можно сосредоточиться на пустоте? Сначала он подумал, что стена, возможно, находится на расстоянии выстрела из лука: сто шагов, а может быть, двести. Но сейчас? Он понял, что его первоначальная оценка была отчаянной попыткой его разума – и, по правде говоря, не очень удачной – свести то, что он видел, к измерениям, которые он мог понять. Когда он заставил себя быть честным, он не мог точно оценить расстояние до этой стены, как не мог точно оценить ее размер. – Как далеко? – спросил он почти шепотом.

– Более одной тысячи лиг,– ответила полуэльф. Она оглянулась через плечо на штурманский стол. – Они готовы открыть портал, – сказала она ему. – Я поговорю с вами позже. Она одарила его еще одной из своих мгновенных улыбок и вернулась на свое рабочее место.

Больше одной тысячи лиг…

Валлус Лифбовер, сидевший за столом с картами, взглянул на Эстрисса, и ответил на его молчаливый вопрос. – Да, мы в пределах досягаемости, – сказал эльф. – Мне продолжать? Мозг Телдина не уловил ответа, но эльф кивнул в знак согласия. Он взял со стола свернутый пергамент, при этом Телдин решил, что это еще одна навигационная карта, и осторожно развернул его. Серые глаза эльфа скользнули по содержимому свитка, и он начал читать.