Текст книги "В космической пустоте"

Автор книги: Найджел Финдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Когда баркас снова начал маневрировать, Телдин увидел корабль во всей его красе… если это было правильное слово. Он уже видел его раньше на озере в Маунт Невемайнд, но эта перспектива делала его еще более впечатляющим… и еще более странным. Его широкий корпус длиной в несколько сотен футов был построен по большей части из досок, но кое-где залатан и укреплен большими металлическими пластинами. Чуть ближе к корме виднелись огромные гребные колеса, медленно вращавшиеся, словно для того, чтобы переправить судно через несуществующую реку. И бак, и кормовая надстройка нависали над палубой. Эти массивные конструкции из дерева и металла, наверняка бы перевернули любое настоящее морское судно. Даже Телдину, который признавал, что почти ничего не знает о конструкции корабля, эти структуры казались в корне неправильными. Они казались хаотичными, будто были построены по частям несколькими бригадами мастеров, которые не разговаривали друг с другом.

Следы битвы были повсюду. Корпус корабля был поцарапан и потрескался там и сям, где в него попали снаряды из катапульт, а с такелажа свисали обломки дерева на обтрепанных веревках. На неопытный взгляд Телдина, корабль выглядел несколько потрепанным, но все еще «пригодным к полетам».

Продолжая осмотр корабля, Хорват приказал изменить курс. Пока баркас плыл дальше, Телдин почувствовал, что его взгляд снова прикован к миру, который они оставляли позади.

Теперь Кринн превратился в полную сферу, наполовину залитую солнечным светом, наполовину погруженную во тьму. Дневная сторона приобрела ярко-синий цвет, испещренный по большей части абстрактными белыми узорами. Ночная сторона была темной, но не черной, как смоль, и однажды он увидел вспышку тусклого, холодного сияния, которое могло быть только светом одной из лун, отражающихся от какого-то водоема. Кринн выглядел таким красивым и безмятежным. – «Как может это… это произведение искусства быть миром, где конфликт убил так много людей»? – удивился он.

Затем свет коснулся глаз Телдина с неожиданного направления. Яркий солнечный свет отражался от металлической пластины на корпусе «Неистощимого». Неужели баркас снова изменил курс?

Нет, это был сам корабль, который теперь маневрировал. Когда Телдин это сопоставил, массивное судно завершило поворот. Его курс больше не был параллелен курсу баркаса, и колесное судно набирало скорость.

Телдин оглянулся. Глаза Хорвата тоже были устремлены на «Неистощимого». – Что происходит? – спросил человек у гнома.

– Не знаю,– коротко ответил Хорват, а затем резко бросил: – Салиман. Прибавить скорость. Весла,– он жестом выразил свое замешательство, – следуйте за дредноутом!

Баркас вздыбился и начал набирать скорость, но Телдин понял, что он никогда не догонит «Неистощимого», если большой корабль сохранит свою нынешнюю скорость. Телдин передвинулся к корме, и его нога ударилась обо что-то, что покатилось по доскам с металлическим звуком. Он сунул руку в шпигат и извлек оттуда медную трубку длиной почти с его предплечье. Хотя на Кринне это было редкостью, Телдин сразу же узнал предмет – морской бинокль. Он поднес ее к глазу и направил на удаляющийся корабль.

Казалось, что корабль прыжком приблизился. Сквозь стекло Телдину было хорошо видно, что происходит на палубе. Повсюду бегали гномы, забираясь в снасти.

– Корабль! Голос, прогремевший с середины баркаса, принадлежал Миггинсу. Гном указывал вперед и вверх. – Высоко по левому борту,– крикнул он, – впереди «Неистощимого»!

По лбу Телдина пробежал холодок, а во рту появился медный привкус страха. Он напрягся, чтобы разглядеть корабль, повернув трубку в том направлении, куда указывал гном, но ничего не смог разглядеть на фоне черноты космоса. – Тебе и не нужно ничего высматривать, – сказал ему его страх, – ты знаешь, как это выглядит: черный паук, идущий убить тебя.

– Вы можете его рассмотреть? – спросил Хорват.

– Это неоги? Телдин не сразу понял, что это его собственный голос задал этот вопрос.

Вместо ответа молодой гном протянул руку и выхватил бинокль из рук Телдина. – Нет, не неоги, – ответил Миггинс после дюжины ударов сердца, – не смертоносный паук. «Оса». Нет, три «осы».

Облегчение нахлынуло на Телдина, как волна. В первый раз он осознал, что его предплечья были связаны узлом мертвой хватки, с которой он ухватился за планшир. С сознательным усилием он разжал руки и согнул их, чтобы восстановить кровообращение в пальцах.

Он снова посмотрел в пространство в направлении, указанном Миггинсом, и смог увидеть корабли. Они были еще слишком далеко, чтобы различить детали, но узнаваемые как формы, полностью отличающиеся от паучьих кораблей неоги, которые он себе представлял. Он вздохнул и улыбнулся Хорвату.

– Какие цвета? – спросил Хорват.

– Нет никаких, – ответил Миггинс и тут же поправился. – Сейчас поднимают флаг. Черное поле… Голос молодого гнома стал резче… – красная эмблема. Это череп неоги.

Телдин почувствовал внезапное напряжение среди остальной команды. – Что происходит? – потребовал он ответа. – Вы сказали, что они не неоги.

– Нет, это не неоги, – решительно подтвердил Хорват. – Флаг с черепом неоги универсален. Они – пираты.

Глава 2

Телдин видел, как три корабля быстро приблизились к дредноуту и выстроились в линию. В резком солнечном свете он мог различить их угловатую, какую-то жестокую конфигурацию. Они казались такими маленькими по сравнению с громадой дредноута.

– Три «осы» – это серьезная проблема, – сказал Хорват, словно отвечая на мысли Телдина. – У них есть маневренность, а «Неистощимый» сейчас не в состоянии сражаться.

– Но он плывет прямо к ним! – крикнул Телдин.

– Конечно, он так и делает. Это была Дана, которая огрызнулась в ответ. – При преследовании в кильватер, на таком расстоянии мы проиграем. Они будут обстреливать нас продольным огнем, а мы не сможем открыть ответный огонь, пока они не решат приблизиться.

– Может быть, у них кишка тонка для противника, который хочет приблизиться, – добавил Миггинс.

– А что мы будем делать? – спросил Телдин.

– Ничего, – ответил Хорват. – Невозможно вернуть баркас во время боя. Мы остаемся позади. Гном ухмыльнулся, но Телдину это показалось вымученным. – Это не займет много времени. У нас достаточно воздуха, чтобы продержаться, пока все это не закончится. Даже сейчас «Неистощимый» может дать хороший ответ. Так ведь?

– Верно, – искренне ответил Миггинс, даже чересчур искренне, как показалось Телдину.

– Жаль, что я не на борту, – пробормотала Дана.

Телдин никогда не видел космическую битву с такой точки обзора, и быть в ней – совсем не одно и то же. Сначала это было похоже на величественный танец. С его точки обзора, четыре корабля, казалось, двигались практически ползком, маневрируя, чтобы получить преимущество над своим противником. Приближающиеся «осы» поначалу держались в линейном строю, в то время как «Неистощимый» навел свой нос на центральное пиратское судно. Теперь корма дредноута была направлена прямо на баркас. Линия «ос» начала заметно удлиняться по мере того, как корабли стали терять строй.

Это было похоже на иллюстрации морских сражений, которые Телдин видел в книгах своего деда, но затем все изменилось, и он впервые понял, насколько сложным может быть космическое сражение. Внезапно две «осы», находившиеся по бокам, наклонили носы и резко нырнули вниз. Линия превратилась в треугольник, и внезапно к тактической плоской картине добавилось еще одно измерение.

– Классическая тактика, – пробормотал Хорват.

– Что?

Хорват бросил раздраженный взгляд на Телдина… и смягчился. – Вы не можете этого знать, – устало сказал он. – Просто смотрите. Это классический ход для трех кораблей, вступающих в бой с одним. Они образуют треугольник. Если противник атакует один корабль, два других маневрируют параллельно противнику или пересекают его путь в виде буквы «Т», и атакуют его с кормы. За каким бы кораблем ни погнался «Неистощимый», два остальных будут иметь возможность безнаказанно стрелять по нему. И если атакующие обладают превосходящими маневренностью и скоростью, а у них это есть – все, что может сделать «Неистощимый», это преследовать только один корабль. Если не…

– Если не…?

Гном по-волчьи оскалился. – Если только Висдор не вспомнит те пыльные книги, которые мы читали лет сто назад.

– Но что они могут сделать вообще? У них же нет никакого оружия, – воскликнул Телдин.

– Его действительно нет, – поправил его Хорват. – Но у нас на борту есть несколько членов Гильдии Оружейников, и я сомневаюсь, что даже мой брат смог бы удержать их от внесения некоторых модификаций за последние несколько часов. Теперь просто наблюдайте.

Дредноут держал курс, будто направляясь прямо в центр расширяющегося треугольника осиных кораблей. Затем сложный такелаж судна гномов сдвинулся, и нос начал подниматься, пока короткий бушприт не прицелился прямо в «осу», образующую вершину треугольника. Телдин почти физически ощущал напряжение массивного корабля, когда тот ложился на новый курс.

– Мне показалось, вы говорили, что они не должны связываться с одним кораблем, – укоризненно сказал Телдин.

– Просто смотрите, – сказал ему Хорват, – и постигайте то, что происходит.

Нос дредноута был направлен прямо в вершину треугольника «ос». Впервые Телдин ощутил огромную скорость сближения, когда корабли мчались лоб в лоб. Он протянул руку назад, взял подзорную трубу с того места, где она лежала на коленях Миггинса, и сфокусировал ее на пиратском судне.

Корабль в вершине угла, казалось, подпрыгнул ближе, когда Телдин сфокусировался на нем через неуклюжую трубу. Он действительно был похож на осу. Тело было широким там, где были установлены две пары крыльев, но затем сужалось к острому концу на хвосте. Голова – может быть, мостик, а может быть, орудийная платформа, была наклонена вперед и вниз, придавая всему судну слегка горбатый, и явно злой вид. Шесть ног торчали из нижней части корпуса у основания крыльев – вероятно, какие-то шасси или часть корабельного такелажа, как предположил Телдин. Весь корабль, за исключением его бледных и слегка переливающихся крыльев, был выкрашен в черный цвет ночи, что затрудняло фокусировку на фоне космоса.

Пока он наблюдал, два из четырех крыльев изменили свой угол наклона, и судно начало маневрировать. Телдин проследил трубой до дредноута, но два корабля были слишком далеко друг от друга, чтобы поместиться в узком поле зрения оптического устройства. Он опустил трубу от глаза, понимая, почему Миггинс отказался от устройства – невооруженный глаз был единственным способом получить представление об общей картине битвы.

– «Оса» меняет курс, – крикнул Миггинс.

– Да, – прорычал Хорват. – Нервничают, как и следовало ожидать. Телдин кивнул. Он представил, что следовало не только немного нервничать, когда огромная масса дредноута гномов надвигается на вас.

«Оса» снова изменила курс, только слегка, но явно для того, чтобы убраться с пути «Неистощимого». Капитан Висдор тоже изменил курс, держа нос корабля направленным прямо на врага. Курс столкновения сохранялся. Из маленькой баллисты на носу «осы» вылетел снаряд и, не причинив вреда, ударился о металлическую пластину на корпусе дредноута.

Телдин с усилием оторвал взгляд от явно неминуемого столкновения. Две другие «осы» тоже меняли курс, как и предсказывал Хорват. Их носы поднимались и поворачивались внутрь, когда они маневрировали, чтобы приблизиться к дредноуту. Наконец Телдин понял мудрость тактики пиратов: даже если «Неистощимый» уничтожит свою единственную цель, два других корабля будут маневрировать внизу и позади него, прикрытые собственным корпусом дредноута от любого оружия, которое он мог нести. По-видимому, корабль гномов мог перевернуться, но к тому времени «осы» уже могли сделать несколько разрушительных выстрелов. И, по словам Хорвата, дредноут был не в состоянии выдержать продолжительный огонь двух полностью вооруженных «ос».

– Смотрите! – крикнул Миггинс.

Приближающиеся корабли были почти друг на друге. И снова «оса» выстрелила стрелой из баллисты – на этот раз промахнувшись. – «Стрелок, должно быть, нервничает», – подумал Телдин, усмехнувшись. Интересно, почему? Капитан пиратов предпринял последнюю отчаянную попытку – резкий поворот на левый борт, но «Неистощимый» идеально повторил этот маневр. У «осы» не было ни малейшего шанса избежать столкновения….

Затем нос дредноута резко нырнул под карабкающуюся «осу». Тяжелая мачта корабля гномов врезалась в днище пиратского корабля, оторвав ему две ноги. В то же мгновение с кормы корабля поднялся шквал огня, но такого, какого Телдин никогда прежде не видел. Камни из катапульт и стрелы из баллист – это одно, но эта стрельба, казалось, состояла практически из всего, что не было прикручено болтами: стол и несколько табуретов, сменные лонжероны, фонари и фляги с маслом, коробки и ящики с припасами, даже бочонок эля. Телдин даже представить себе не мог, что за хитроумное приспособление изготовила Гильдия Вооружения, чтобы бросить все эти снаряды.

Что бы это ни было, оно определенно было эффективным. Залп угодил прямо в нижнюю часть «осы». Высокоскоростные пищевые продукты прорвались сквозь хрупкие крылья, мебель врезалась в деревянный корпус. Что-то ударилось об основание левого крыла и вспыхнуло пламенем.

Гномы в баркасе одобрительно взревели. – Хорошая стрельба! – проревел Хорват голосом, в три раза превосходящим его рост. – И они удирают. Смотрите.

И действительно, дредноут снова набирал скорость по новому курсу – вниз и прочь от места сражения. Две «осы», которые подбирались, чтобы сразиться с гномами, теперь были далеко позади своей цели и направлялись не в ту сторону. Они немедленно начали приближаться, но даже неопытному глазу Телдина было очевидно, что к тому времени, когда они закончат свой разворот, они окажутся в крайне невыгодном положении. Это будет погоня в кильватер, но на этот раз дистанция будет намного больше. Он присоединил свой голос к радостным крикам гномов….

Затем он остановился, так как его осенила новая мысль. – А как же мы? – спросил он.

– Да, – ответил Хорват во внезапно наступившей тишине. – Да, это уже вопрос. Весла, я думаю, мы…

– Эй, оса! Крик Миггинса прервал его.

В восторге от спасения «Неистощимого» они забыли о третьей «осе». Серьезно поврежденная – практически искалеченная, с угрюмым красным пламенем, вырывающимся из дыры в корпусе, корабль все еще был мощной единицей. Его последний маневр, чтобы избежать столкновения, изменил курс. Может быть, резкий разворот курса был выше возможностей поврежденного корабля, или, может быть, его капитан и команда решили, что они сыты битвой по горло. Какова бы ни была причина, «оса» даже не пыталась начать преследование дредноута. Вместо этого она медленно двинулась к баркасу. Телдин заметил движение на баке «осы».

– Весла, – рявкнул Хорват, – давайте, разворот и вниз. Дана отреагировала мгновенно, но Миггинс сидел как вкопанный. – Весла! – взревел Хорват.

Миггинс виновато подпрыгнул и схватился за весло, зеркально повторяя угол, под которым Дана держала свое. Баркас резко развернулся, и его нос опустился. Телдин ухватился за борт, ожидая какого-нибудь ощущения падения. Но его не было. Для его чувства равновесия баркас казался таким же устойчивым, как и всегда. Все остальное – звезды, далекий дредноут и приближающаяся «оса», казалось, вращалось вокруг него, будто он был центром вселенной. Казалось, он интуитивно понял, что это значит.

И было ли это интуитивно? Телдин начал подозревать, что плащ, который был на нем, каким-то образом снабжал его информацией. Был ли это еще один пример какого-то процесса?

Каким бы ни был источник откровения, оно имело смысл. Очевидно, каждое судно с приводом, основанном на заклинаниях, каким бы маленьким оно ни было, имело свое собственное поле тяготения. Понятия «вверх» и «вниз» не имели никакого значения, за исключением тех случаев, когда они относились к самому судну. Как он видел, когда баркас спускали с дредноута, «вниз» не простиралось бесконечно, иначе он рухнул бы на поверхность Кринна, в сотнях лиг ниже. Должна быть какая-то «гравитационная плоскость» рядом с тем, что является ватерлинией на океанском судне. Казалось логичным, что «вниз» может быть направлением к этой гравитационной плоскости. Но разве это не означает, что вы можете ходить по нижней стороне корпуса «Неистощимого»?

– Четверть оборота влево,– приказал Хорват, прерывая размышления Телдина. Гребцы немедленно повиновались. Вселенная снова завертелась вокруг Телдина, и «оса» исчезла под корпусом баркаса. – Это защищает нас от выстрелов с их носа,– мрачно пояснил Хорват. – Мы не можем сделать ничего более серьезного, кроме, как убраться отсюда, и быстрее. Салиман, если можешь? Жрец – гном сосредоточенно нахмурил брови, но больше ничем не показал, что услышал его.

Баркас с треском содрогнулся, словно от удара кулаком титана. Телдин растянулся в шпигатах, сильно ударившись при этом головой о борт. Его желудок скрутило от тошноты, и он изо всех сил старался сдержать рвоту. С величайшим усилием он отбросил черную завесу, которая, казалось, затуманила его зрение.

Он видел, что гномам повезло больше, чем ему… за исключением Салимана. Удар сбросил жреца с трона, и теперь он лежал, съежившись, в шпигатах, истекая кровью из глубокой раны на лбу. Хорват присел рядом с ним, приложив ухо ко рту старшего гнома, чтобы прислушаться к его дыханию. Телдин выглянул из-за планшира. Корабль был окружен обломками: щепками дерева и стрелой баллисты размером с древко гигантского копья.

Через мгновение Хорват оторвал взгляд от Салимана. – Он жив, но ненадолго, если мы будем здесь торчать. Он сунул руку под резной трон и вытащил кожаный футляр около двух футов длиной и вдвое меньше шириной. – Телдин, вы видите это?

– Да.

– Тогда возьмите. Гном бросил футляр Телдину. – Когда увидите кого-нибудь у баллисты, уберите его, ладно?

Телдин открыл футляр. Внутри лежал легкий арбалет, его ореховый приклад был любовно отлакирован, а металлические дуги отполированы, в меньшем отделении хранилась дюжина толстых стрел. Он снова посмотрел на Хорвата. – Но я не могу…

Гном вздохнул. – Послушайте, – тихо сказал он. – Вы должны это сделать. Эти двое мне нужны на веслах, а я должен взять штурвал. Вы меня понимаете? В любом случае, – он снова ухмыльнулся, но выражение его лица выглядело вымученным, мрачной насмешкой над обычным добродушием гнома, – вы убийца неоги, не так ли? Почему бы не добавить парочку пиратов к вашему боевому счету? Хорват уселся на трон и положил ладони на широкие подлокотники. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза. – Ладно,– сказал он, теперь уже смертельно спокойный, – поехали. Жаль, что я не последовал совету матери и не остался священником.

Баркас дернулся один раз, затем успокоился, чтобы двигаться ровно. – Весла, – негромко приказал Хорват, – лево на борт… живо!

Телдин подпрыгнул от напряжения, прозвучавшего в последнем слове. Гномы на веслах ответили так же решительно, но более целеустремленно. Нос баркаса быстро развернулся, почти достаточно быстро, чтобы сбросить Телдина с его банки. Краем глаза он заметил, как что-то бесшумно промелькнуло справа от крошечного судна, и быстро повернулся, чтобы проследить за его полетом.

Это была еще одна стрела баллисты, видимая лишь мгновение, прежде чем исчезнуть в глубинах космоса. Без внезапного маневра Хорвата стрела, вероятно, попала бы в цель. – «Откуда гном знает», – спросил себя Телдин, – «когда оса была скрыта корпусом… и его глаза были закрыты»?

Тихие слова Хорвата прервали его размышления. – Вот, почему вы должны это сделать, вот почему вы должны уничтожить их стрелка, – сказал гном. – Я не могу уворачиваться от них вечно. Просто скажите мне, когда будете готовы.

Телдин попытался проглотить острый привкус во рту и взял арбалет… осторожно, будто это могло причинить ему какой-то вред. Он повертел его в руках. На войне он видел арбалеты и арбалетчиков, хотя и на расстоянии, и знал, насколько смертоносным может быть это оружие в умелых руках.

Сам он очень мало знал об использовании арбалета. Он никогда не стрелял, никогда не взводил его, никогда даже не прикасался к нему. Он оттянул плетеную тетиву на пару пальцев назад – сделать это оказалось гораздо труднее, чем он ожидал, и отпустил ее. Металлические плечи лука отозвались коротким звоном. Крепче сжав тетиву, он снова начал ее натягивать. Концы лука согнулись, но недостаточно. Сухожилия на его предплечье горели от напряжения, и тетива безжалостно врезалась в плоть его пальцев. Пробормотав проклятие, он прижал приклад оружия к животу и обеими руками стал натягивать тетиву. Лук согнулся еще сильнее, но все же, тетива оставалась почти на расстоянии ладони от металлического лепестка, который удерживал бы ее при полном натяге. Тетива выскользнула из его потных пальцев, и концы лука распрямились с глухим стуком. Испытывая отвращение к самому себе, и немалое унижение, он согнул ноющие пальцы. Положив оружие на колени, он повернулся лицом к гномам.

Как он и ожидал, Дана сердито посмотрела на него. На ее лице отразилось явное презрение. В нем вспыхнул огонь гнева. – Хорошо, – прорычал он, протягивая ей оружие. – Как же это сделать?

Ответил, однако, Миггинс. – Это очень хитрый замысел гномов. Внизу, под прикладом, находится рычаг. Переместите его вперед, чтобы взвести тетиву.

Телдин перевернул оружие. Металлический рычаг длиной с его предплечье тянулся вдоль нижней стороны арбалета. Его точка опоры находилась внутри деревянного приклада, прямо под тем местом, где лежала тетива, когда лук не был взведен. Другой конец рычага находился под прикладом оружия. Углубление в дереве давало достаточно места – как просто! чтобы пальцы Телдина обхватили рычаг.

– Положите оружие стволом вниз, – продолжал молодой гном. – Держите приклад одной рукой, другой рукой – за рычаг и тяните.

Телдин сделал, как ему было велено. Передвинув рычаг, он увидел, как из паза в дереве, прямо под тетивой, поднимается крючковатый металлический палец. Вероятно, палец находился на другом конце рычага. Крючок поймал тетиву и начал ее натягивать. Это было все еще усилие, но теперь у Телдина был рычаг, и тот факт, что он мог использовать обе руки и сильные мышцы спины, чтобы помочь ему. С металлическим щелчком тетива зацепилась за язычок и крепко держалась. Телдин вернул рычаг в исходное положение и приподнял взведенное оружие.

– Теперь стрелу. Это снова был Миггинс. Очевидно, Дана даже не считала его достойным разговора.

– Это мне известно, – сухо ответил он.

Стрела была короткой и жесткой, с едва заметным оперением, но с острым наконечником, похожим на скрещенные бритвы. Он поместил стрелу в углубление перед тетивой. – Что сейчас?

– Левой рукой возьмитесь под прикладом, правую руку держите на спусковом крючке, – приказал Миггинс. – А теперь приложите его к плечу.

– К какому плечу?

Молодой гном начал терять самообладание. – Ради всех богов, как вам будет удобнее, – отрезал он. – Просто сделайте это.

– Готовы? Это был Хорват.

Телдин сжал плащ так, что он превратился всего лишь в полоску ткани на шее, затем глубоко вздохнул, задержал дыхание на полдюжины ударов сердца и с шипением выдохнул. – «Ритуал релаксации», – услышал он голос деда в своем сознании. – «Тренируйся, чтобы ты мог делать это где угодно и когда угодно». Интересно, что бы подумал его дед, если бы узнал, что его учение применяется в этом мире? – Готов, – решительно ответил он Хорвату.

Хорват кивнул, не открывая глаз. – Весла, четверть поворота на правый борт.

Миггинс и Дана переместили весла, а Телдин развернулся лицом к корме. Гладкое дерево арбалета было прохладным в его руках, а его вес как-то успокаивал. Вселенная снова сделала свой обескураживающий пируэт вокруг баркаса, и корабль-«оса» поднялся над планширем, как зловещая угловатая луна. Пиратский корабль был уже близко, не далее, чем хороший бросок кинжала с баркаса, практически в упор для баллисты, установленной на носу пиратского судна.

Сейчас кто-то готовил это оружие, быстро поворачивая брашпиль и натягивая толстую тетиву. «Оса» была достаточно близко, чтобы Телдин мог разглядеть свободную белую рубашку пирата, даже красную бандану, сдерживающую его волосы от падения на лицо. Телдин поднял арбалет и воткнул изогнутый приклад себе в левое плечо. Он был почти уверен, что это неправильно – он «скрещивал оружие» или что-то в этом роде. Но именно это казалось ему самым естественным.

– Прицельтесь вдоль стрелы,– крикнул ему Миггинс. – Замрите и нажмите на курок.

Телдин закрыл правый глаз. Он попытался выровнять верхнюю часть оперения стрелы с пиратом, но не смог удержать оружие твердо. Он крепче сжал деревянный приклад, но его руки все еще дрожали. Он снова глубоко вздохнул, напрягая грудь до предела… задержал дыхание… затем выдохнул, выдувая вместе с воздухом свое напряжение и страх.

Он снова прицелился. На этот раз оружие было твердым, как скала, и стрела рассекла цель пополам. Он заколебался, удивляясь внезапно нахлынувшему на него спокойствию. Напряжение исчезло; он был подобен оружию, которое держал в руках: твердый, холодный, полностью преданный своему назначению. Он сам был оружием. На какое-то мгновение ему показалось, что эта кристальная ясность, эта сосредоточенность может быть чем-то внешним, навязанным ему извне. Но затем он отбросил эту мысль как не имеющую никакого значения. Он был таким, каким он был.

Пират уже полностью натянул тетиву баллисты и с трудом вставлял тяжелую стрелу на место. Телдин сделал еще один вдох, выдохнул половину и выстрелил.

Арбалет дернулся у него на плече, но он этого почти не заметил. Его чувство времени, казалось, изменилось. Он мог легко проследить за полетом стрелы, когда она пронеслась через разделяющее их расстояние и погрузилась в основание горла пирата. Рот стрелка открылся в предсмертном крике, но Телдин, к счастью, не услышал его. В последней судороге пират отшатнулся назад, взмахнув рукой, ударившей по спусковому рычагу баллисты.

Концы огромного лука рванулись вперед, но стрелы на месте не было, тетиве не на что было опереться, некуда было девать всю ее энергию. Когда тетива достигла пределов своего нормального хода, инерция заставила концы лука рвануться вперед. Телдин с изумлением наблюдал, как баллиста буквально разрывается на части. Он опустил арбалет с плеча. Напряженная сосредоточенность, которая была всего лишь мгновение назад, исчезла, и ему пришлось крепко, до боли сжать оружие, чтобы унять дрожь в руках.

– Холостой выстрел, – пробормотала Дана. Потом неохотно добавила, обращаясь уже к Телдину: – Хороший выстрел.

Телдин кивнул. Он не испытывал гордости за свое действие, хотя должен был признать, что это был потрясающий выстрел. – «Должно быть, есть боги, которые присматривают за такими новичками, как я», – подумал он. В следующий раз ему повезет, если он сам не застрелится.

– Мы еще не освободились, – тихо сказал Хорват. – Они все еще опережают нас на скорости, и у них, вероятно, есть другое оружие на борту. Телдин, я подниму нас вверх, прямо над ними. Я хочу, чтобы вы подстрелили их капитана. Вы можете это сделать?

– Нет! – хотелось крикнуть ему, – я не смогу! Не полагайтесь на меня. Я убью вас всех. Но, – «я постараюсь», – это все, что он ответил.

– Хорошо, – подтвердил Хорват. – Это будет не труднее, чем ваш последний выстрел. Кстати, отличная стрельба. Вы меня впечатляете, любитель ходить по грязи. Прежде чем Телдин успел ответить, гном выкрикнул приказ. – Весла, поворот назад, и еще четверть оборота на правый борт. Быстро…

Дана и Миггинс резко повернули весла, и баркас начал нужный маневр. На этот раз Телдин почувствовал поворот, неприятную дезориентацию, возникшую в глубине его ушей. Быстрое вращение звезд не помогало, как не помогало и то, что «оса» была теперь под баркасом… и что Телдин смотрел вниз на ее палубу. Он сделал еще один очищающий вдох и сосредоточился на подготовке арбалета к следующему выстрелу.

– Вон он, – крикнула Дана, – у левого поручня. Бей его!

Телдин увидел человека, которого она имела в виду – высокую фигуру с черными волосами до плеч. Когда «оса» проносилась мимо, он вскинул арбалет к плечу. Все та же холодная тишина вновь овладела его разумом, когда он поднял оружие. На мгновение его взгляд встретился с взглядом капитана пиратов. Глаза у него были серые, как зимнее море. Телдин нажал на курок.

Стрела понеслась в нужном направлении… но в последний момент капитан отшатнулся назад. Острая как бритва сталь задела щеку человека, а затем стрела глубоко вонзилась в поручень левого борта «осы». Своим периферийным зрением Телдин увидел вспышку быстрого движения…

А Миггинс вскрикнул. Баркас накренился и покатился, унося «осу» из поля зрения под своим корпусом.

Миггинс растянулся на планшире, схватившись за правое плечо, в то время, как его весло отчаянно махало. Багровое пятно расползлось по его камзолу там, где из плоти торчало древко стрелы. Баркас снова накренился.

Инстинктивно отреагировав, Телдин отбросил арбалет и перелез через банку к гребцу. Миггинс пытался сесть, но, казалось, не находил в себе сил. Телдин протянул руку, чтобы помочь ему, но остановился. Насколько серьезно пострадал парень? Не сделает ли его движение еще хуже?

Молодой гном посмотрел на него остекленевшими от боли глазами. – Больно, Телдин, – глухо прошептал он, снова попытался сесть, двигая при этом веслом. Баркас снова накренился, и Телдина швырнуло на планшир.

– Возьмите его весло,– крикнула Дана.

И снова Телдин почувствовал, как в нем вспыхнула ярость. – Он ранен, – прорычал он.

– Он умрет, если вы этого не сделаете, – заверил Хорват, – и мы тоже. Спокойный тон старшего гнома не изменился.

С губ Телдина сорвалось резкое возражение, но затем его гнев резко угас. Гномы были правы. Как можно осторожнее он отодвинул Миггинса от борта – юноша был почти так же легок, как ребенок, и занял его место. Он схватил весло и почувствовал, что оно скользкое от пота Миггинса. – Что же мне делать? – спросил он.

– Если я не скажу вам иначе, смотрите, что делает Дана, – ответил Хорват, – и делайте прямо противоположное. Если она поднимает свое весло, то вы опускайте свое. Если она двигает его вперед…

– Я двигаю свое на корму. Я понял. Я постараюсь.

– Это все, о чем мы можем вас просить. А теперь, Дана, пол-оборота. Если мы хотим избежать встречи с «осой», мы должны ее видеть.

Женщина фыркнула. – «Может, она не согласна с Хорватом», – подумал Телдин, – «а может, ей просто нравится фыркать». Так или иначе, она опустила свое весло. Телдин поднял свое, стараясь точно подобрать нужный угол. Звезды качнулись, и пиратский корабль снова появился в поле их зрения. Он снова был за кормой, но его курс совпадал с курсом баркаса, и он был гораздо ближе. Массивная асимметричная фигура с отсутствующими ногами и поврежденными крыльями маячила в поле зрения Телдина. Холодный кулак, казалось, сжал его сердце, когда он понял, как быстро приближается корабль. – Таран! – воскликнул он. Для его собственных ушей его голос прозвучал как карканье, будто кто-то душил его.