Текст книги "В шаге от победы (СИ)"

Автор книги: Наталья Бульба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

Ничего другого я и не ожидала, уж больно легко и просто.

Следующий вопрос, уже самой себе. О целях и задачах. Не моих – тех, кто все это разыграл.

На стапеле один грузовой, под минимальной загрузкой. Взлет черед трое суток. По документам ничего, кроме продуктов не ожидалось. Конечный пункт – орбитальная база в одном из приграничных секторов. Полное отсутствие стратегического, все в рамках стандартных программ безопасности.

Вариант тупиковый, выглядел мелковато. Все поставщики внутренние, ни с одной из стоящих на контроле корпораций не связаны.

Тогда зачем? Возможных ответов было два. Либо то, что я искала, находилось не на поверхности, либо....

Либо в приоритете стояла именно наша группа. ДНК – только бы зацепиться; не клюнуть на Барберяна мы просто не могли.

Все это мне совсем не нравилось.

Район, над которым был атакован катер. Местность пустынная. Степь, степь, степь.... Все, как на ладони, но это если не для спецов. А эти, если судить по результатам, были профи....

Машинально посмотрев на табло времени, отметила, что на все рассуждения ушло меньше десяти минут. То ли уже, то ли... еще.

Территориальная служба порядка не сунется, запрет приоритетный, против ОСО, под именем которого действовал Координационный совет, не пойдут, но дальний периметр держать будут. С этой стороны ситуация находилась под контролем, вновь возвращая к основному вопросу: ради чего?

Облечь мелькнувшую догадку в слова я не успела, сразу отправив в систему экстренный вызов:

– Внимание всем! В прогнозе двойной капкан!

Я не хотела быть права, но....

"За будущее Галактики" сделало свой ход.

Первый... но далеко не последний... в нашей с ними войне.

Глава 2.

 За время службы Орлова помотало по Галактике, да и привыкал он скорее к людям, чем к месту, но тот кабинет на Таркане стал символом. Отчаяния, бессилия, появившейся надежды, веры....

Слишком много связано, чтобы забыть. Слишком много пережито, чтобы не сравнивать. Не так, очевидно: одно и другое, а исподволь, цепляясь случайным взглядом и... проваливаясь в совсем еще недавнее прошлое.

Да и Шторма не хватало. С его маршем, который тот отбивал пальцами по поводу и без; с уверенностью, что все в конечном итоге будет по его; с сакраментальными откровениями, вызывающими время от времени жгучее желание, отводя душу, высказаться соответствующе.

Решение о том, чтобы оставить Вячека у стархов, принимал лично он, точно зная, что этот вытянет даже через невозможно, но все равно свербило. Отдавало ощущением, что где-то и что-то пропустил, чего-то не учел....

Орлов прекрасно понимал – именно это и называлось тоской, но поделать с собой ничего не мог. Или не хотел, продолжая считать, что в сволочизме их службы вот такие, режущие по живому чувства и позволяли оставаться людьми.

Не для других. Для самих себя.

Очень хотелось подойти к окну – не по привычке, по внутренней потребности убедиться в том, что за стеклом все так же раскинулся утопающий в зелени город, но Орлов не сделал ни шага, продолжая стоять в центре непривычно большого кабинета. Не было зелени – на картинке, которая транслировалась на замаскированный под окно экран, поздняя осень оставила лишь грязную серость, да и города не было. Не Таркан – база ОСО в Кошево, где расположился и Координационный совет, который он возглавлял.

Словно откликаясь на его собственное состояние, в котором даже вот такое, условное одиночество вызывало подспудную злость, дверная створа сдвинулась, пропуская Злобина. Обычно даже не спокойный – флегматичный, генерал не скрывал бешенства. Быстрым шагом дошел до стола, бросил несколько распечаток:

– Ты это видел?!

Орлов качнулся с пятки на носок и обратно, не столько пытаясь отсрочить неизбежное, сколько давая себе возможность закончить мысль. Та была проста, но категорична: все, что было ему дорого, осталось там, у стархов.

Это ничего не меняло, если только расставляло по своим местам.

Резко выдохнув, подошел ближе, бросил короткий взгляд на листы бумаги:

– Видел.

Статья одного из информагенств была посвящена адмиралу Соболеву, командующему ударной армады флота Галактического Союза.

Факты, которые приводились в ней, соответствовали действительности, но вырванные из контекста сопутствующих событий, придавали фигуре военноначальника налет одиозности. Чего только стоила история с прикомандированным старшим офицером Штаба, которого якобы за высказанное им мнение Соболев списал на малый крейсер, отдав в подчинение салаге лейтенанту.

И ведь автор статьи не соврал: наличествовал и старший офицер в чине капитана второго ранга, и мнение, и подчинение лейтенанту, если только с небольшими неточностями. Крейсер относился к средним, командовал им капитан-лейтенант, пусть и достаточно молодой для этого звания, но тут все определяли заслуги. И с высказыванием, которое не приводилось, тоже не все было столь однозначно. Звучало оно, как оскорбление памяти тех, кто погиб во время конфликта между Союзом и Самаринией.

– Извини, – Злобин тяжело оперся о край стола, опустил голову. – Паскудно на душе.

– Мы это прогнозировали, – ровно отозвался Орлов. Спокойно встретил ершистый взгляд Бориса.

С Соболевым тот был знаком дольше Орлова, да и сталкивался чаще, возглавляя до недавнего времени один из оперативных отделов службы собственной безопасности Флота. Ударная армада входила в сферу его контроля, контактировал с адмиралом плотно.

– Чего ты хочешь? – Орлов все-таки не сдержался. – Знаешь ведь, прервать поток грязи несложно, только дать команду, а дальше? Пока они пытаются избавиться от Соболева подобными методами, можно считать, что адмирал в безопасности.

– Да понимаю я, – махнул рукой Злобин, отходя от стола, – но – противно. – Посмотрел на Орлова... оценивающе: – Не уверен в своем решении?

– Уверен, – твердо ответил он. – Но, как ты говоришь, на душе паскудно.

– Элизабет – не единственный вариант. Аналитики такого уровня....

– Элизабет полностью готова к работе, – довольно резко оборвал его Орлов. Извинился взглядом: – Ханаз со мной согласен, Лазовски – тоже. Если мы будем тянуть и дальше, она перегорит, окончательно потеряет кураж.

– А может, так оно и лучше? – с горечью усмехнулся Злобин. – Не женское это дело!

– Не женское, – не стал спорить Орлов, – но война не станет делить на мужчин и женщин. Она просто придет....

– Ты отдал приказ об отмене перехвата? – прервал его Злобин, давая понять, что обо всем остальном говорить не стоит.

– Да, – усаживаясь в кресло, подтвердил Орлов. Еще раз посмотрел на принесенные Борисом распечатки, бросил их в утилизатор, – так что будь готов.

– Вроде и так готов, – усмехнулся Злобин. – Это тяжело, выставлять на рубеж тех, кто тебе дорог? – неожиданно спросил он, застыв точно в том месте, где не так давно стоял Орлов.

Своей семьи у Злобина не было... так получилось, из близких лишь дочь друга, которую тот опекал. Не по документам – рано лишившись родителей, Аксинья предпочла интернат приемной семье, а по сути.

– Тяжело, – не вдаваясь в подробности, ответил Орлов. – Я хотел тебя попросить....

– Да, – коротко отозвался Злобин, тоже предпочтя обойтись без уточняющих вопросов.

– Ты прекращай обрывать разговор об Элизабет стоит появиться Лазовски. В отношении нее он адекватнее нас всех.

– Адекватнее? – переспросил Злобин. – Это возможно? – Недоумение было искренним.

– Он никогда не забывал, что она – оперативник, – вновь переведя взгляд на стол, небрежно бросил Орлов. – А для нас она все еще его жена.

Злобин скривился, качнул головой:

– Не понимаю я вас, контрразведчиков! То ли вы....

– То ли, – Орлов поддержал попытку пошутить. – И не говори, что у вас было проще, – добавил он, откинувшись на спинку кресла. – Мне Воронов рассказывал, как вы с ним....

– Этот расскажет! – возмутился Злобин, но вяло, "сливая" тему. – Но ловить на себя это ваша фишка.

– Когда без вариантов, – вздохнул Орлов. – Ненавижу такие минуты! – неожиданно вырвалось у него. – Сейчас бы напиться!

– Это уже серьезно, – пристроившись на краю стола, недовольно качнул головой Злобин. – Мне доложили, ты предпочитаешь ночевать в кабинете. Не доверяешь или....

Орлов словно и не услышал:

– С Соболевым все понятно, – выпрямился он в кресле. Посмотрел на Бориса: – Его дочь им не достать, родни никого. Близких друзей – единицы, но и до них не доберешься, все с чинами и регалиями. Женщина....

– Без долгих отношений, – продолжил Злобин. И сам предпочитал переводить мысли в слова. Оценивались четче. – Армада рассредоточена, места дислокации подразделений, входящих в ее состав, известны ограниченному кругу высших офицеров Штаба. Все проверены и перепроверены.

– Эхтандраев тоже был проверен и перепроверен, – огрызнулся Орлов, намекая на бывшего главу сектора военной разведки, отвечающего за Приам.

О том, что тот являлся одним из руководителей антиправительственной организации "За будущее Галактики", узнали лишь благодаря проколу его помощника.*

Случайность, но из тех, что сродни закономерностям. Когда все работают на результат....

Орлов поморщился, встретил понимающий взгляд Злобина. О том, кто и при каких обстоятельствах спас во время той операции Элизабет Лазовски, Борису было известно. О причинах, побудивших самаринянского жреца прийти ей на помощь, тоже.

– Устранять Соболева физически они не будут, волна пойдет серьезная, и самих потопит.

– Мне бы твою уверенность, – не то, чтобы возразил, но выказал свою озабоченность Орлов. – Если мы его потеряем....

– Как считаешь, кого будут двигать на его место? – сбил накал Злобин.

Эту тему уже поднимали, и не раз, но без особой конкретики. Оставляли на время, которое придет.

Как частенько оказывалось в их буднях, вчера было еще рано, сегодня... едва ли не поздно. По прогнозам реализацию схемы по адмиралу Соболеву спецы из "... будущего Галактики" должны были начать не раньше, чем через месяц.

По причинам подобных подвижек вопросов не возникало. Главной среди них значились успешные действия Службы внешних границ и лично адмирала Искандера, которого консультировал Соболев.

Укрепления его позиции их противник допустить не мог.

– Аналитики....

– Отчет аналитиков я уже читал, – соскочил со стола Борис. Отошел к псевдоокну, передернул плечами: – Тебя не раздражает эта серость?

– Я отвык от осени, – отозвался Орлов. – А от такой, тем более.

– А я раньше как-то не обращал внимания, – пытаясь разглядеть сквозь влажную муть озеро, под которым находился эвакуационный комплекс, произнес Злобин. – Дождь, так дождь. Снег, так снег. Моложе был, наверное.

– Все мы были моложе, наверное, – не без раздражения ответил Орлов. – Я склоняюсь к адмиралу Далину. Но не исключаю и Воротникова.

– Сашку? – резко развернулся Злобин. – Он, конечно, тип неприятный, но не из сук. – Борис помолчал, глядя куда-то в пустоту, потом качнул головой... категорично: – Нет, на Воротникова даже не думай. Об этом мало кто знает, но Соболев еще тогда, во время конфликта, вытащил его из-под трибунала. Сашка не забыл, хоть они и не общаются. Тот случай, когда вроде и без дружбы, но есть что-то не меньшее.

– Этого нет в деле, – вопросительно посмотрел на него Орлов.

– Зато есть в моей памяти, – хохотнул Злобин. – С Далиным, кстати, я тоже встречался. И не раз. Вот где падаль! Двуличен, хитер. Друзей нет, одни шакалы вокруг вьются в надежде на подачку. Но при этом его любят женщины. Причем истово, до готовности разорвать любого, кто против их Макса.

– Шикарный портрет! – язвительно заметил Орлов. – С таким только в адмиралы!

– Вот в этом как раз и вся заковыка. При всех моих нелестных характеристиках, мужик головастый. Умен, изобретателен. В бою беспощаден, и не только к другим, но и к себе. Но люди его не интересуют, не жалеет он людей. Только результат!

– Я видел его послужной список, – кивнул Орлов. О чем сказал Злобин он сообразил. И про одно, и про другое. – Не хотелось бы мне....

– Код "экстра" для Службы маршалов, – не дал ему закончить голос оперативного дежурного. – Опознаватель из списка особого контроля....

Два генерала лишь переглянулись, на этот раз предпочтя обойтись без слов.

Элизабет Лазовски предстояло пройти боевое крещение.

Им... ждать и верить....

 * «Космический маршал. В списках не значится»

* * *

– Жив? – я угрюмо посмотрела на вошедшего в кабинет Ханаза. От пластин биопластыря его физиономия выглядела пятнистой. Да и видеть его не в элегантном костюме было непривычно, но познавательно. Одеждой с ним поделились СБешники, полевка не позволяла лгать о безобидности, подчеркивая то, о чем мне было доподлинно известно: этот тип был весьма опасен.

Того, что доволен, Шаиль даже не скрывал. Не тем, что выбрался... что поучаствовал.

Наше проклятье! Мы стремились сохранить мир вокруг себя, но просто существовать в нем не умели. Нам было тесно, душно, некомфортно.

Не для наших крыльев.... Не для наших душ, не знающих покоя.

Порывисто поднялась, подошла к нему, остановившись на грани. Между тем спокойствием, которое ощутила, узнав, что группа быстрого реагирования из ведомства Злобина сумела отбить и Шаиля, и команду экспертов, и пониманием, что это – лишь начало.

– Жив, – протянул он с усмешкой. – Уже похоронила?

– Успела обрадоваться, что избавилась, – огрызнулась я, делая шаг навстречу. – Попробуй только сдохнуть! – полузадушенно рыкнула, попав в его крепкие объятия. – Пристрелю сама.

– Потому и вернулся, что помнил об угрозах, – отпустив меня, без малейшего намека на улыбку ответил Шаиль. – Про пристрелю – в первую очередь.

– Об этом забудешь, – смягчая повисшую вдруг паузу, чуть слышно произнес Дарош.

Когда я обернулась... резко... в последней момент ловя себя на том, что сдержанность последних нескольких часов нашла лазейку, пытаясь выплеснуться с трудом контролируемым гневом, шутливо поднял руки, словно сдаваясь.

Их прошлый опыт пасовал не перед смертью, перед возможностью потерять. Как и мой.

В этом мы с ними тоже были похожи. Свое небытие не страшило, страх "не успеть" не давал сглотнуть вставший в горле ком.

– Закончили? – в очередной раз заставив эмоции заткнуться, уточнила я, переведя взгляд с одного на другого.

Не хватало только Валева, но и его ждали с минуты на минуту.

– Наемники так не работают, – принимая невысказанное мною предложение, Ханаз отошел к столу, сел напротив Звачека. – Нанести удар, дождаться реакции и ударить снова. Это тактика террористических организаций – он переглянулся с Дарошом, тот качнул головой. – Вот и я об этом давненько не слышал, – продолжил Шаиль, намекая, что ни в одном из крупных секторов Галактики, которые обменивались информацией об антиправительственных объединениях, подобные схемы в обозримом прошлом не применялись.

– Так действуют вольные при минимальном прикрытии, но....

– Это не наша проблема, – оборвала я его. Хотелось просто стоять и смотреть... чувствуя, как отпускает что-то внутри, давая возможность просто быть, вырвавшись из той реальности, в которой каждое слово, каждый вздох звенели напряжением. Вместо этого вернулась к своему рабочему столу, подняла внешку, тут же сняв с нее две копии и перебросив их Ханазу и Звачеку: – Наша задача – оперативный поиск. В приоритете шестеро. Барберян, если Валев докажет реальность его присутствия в порту, Измайлов, Суховей, Джаресян, Нури и Радис.

– И ни одного в основном списке, – поднял на меня взгляд Ханаз.

– Орлов поделился, – разглядывая лицо на экране, ответила я. – Виктор Измайлов. Пятьдесят четыре года, подполковник, снабженец по вооружению. Последнее место службы – внеорбитальная база "Сугури", контрольный сектор одноименной системы. Попал в разработку через контакты с генералом Абериным. Когда начались аресты, находился в отпуске. Скрылся. Предположительно Союз не покинул.

– Это же вотчина ОСО? – нахмурился Шаиль. Потом поднялся, отошел к закутку, где стояла кофе-машина.

– Тебе кофе запретили, – равнодушно, насколько это было возможно, произнесла я.

– Кофе – да, – не стал он со мной спорить, – коньяк – нет.

Он был прав, про коньяк никто и ничего не говорил.

– Тогда – всем!

– На четверых, – поправил меня Дарош. – Валев здесь.

– На четверых, – подтвердила я, усмехнувшись. В нашей практике такое было впервые.

Впрочем, все когда-то случалось в первый раз.

– Так что там про ОСО? – вернувшись с двумя бокалами, напомнил Ханаз.

– Лазовски считает, что мы готовы взять на себя часть их нагрузки, – приняла я фужер. – Орлов с ним согласен.

– Они бы часть нашей нагрузки взяли на себя, – недовольно буркнул Дарош.

После ранения на Приаме он так и не восстановился полностью. Сгусток плазмы попал в плечо, поражение оказалось глубже, чем диагностировалось медиками на месте. По словам наших эскулапов, процесс выздоровления шел успешно, но функционал левой руки был все еще ограниченным.

– Устал? – язвительно поинтересовалась я, продолжая крутить бокал в руке. – Отправить в отпуск?

Собственное состояние выводило его из себя. Происходило это нечасто, но требовало решительных действий. Мой сарказм среди методов борьбы с его самоедством пока стоял на первом месте.

– Кого в отпуск? – невинно уточнил ввалившийся в кабинет Валев. Несмотря на запыленную одежду и серость под глазами, свой кураж он словить успел.

– Да вот Дарош просится, – поддержал меня Шаиль, передавая бокал Николя. – Не хочешь составить ему компанию?

– Я? – как умел только он, совершенно невинно, по-детски, Валев посмотрел на меня.

Воспоминание не ударило под дых, как это было раньше, лишь отдалось тоской, от которой пришлось стиснуть зубы.

Бар на Зерхане, Николя, изображавший случайно попавшего в вертеп разврата студента, Иштван Руми – журналист, навечно вписавший свое имя в историю этой планеты, и... Валесантери Горевски, передающий мне слот с информацией по будущей операции Римана.

Тогда мы со старшим Исхантелем были врагами. А теперь?!

– За то, чтобы мы всегда возвращались, – подняла я бокал, заканчивая с душевными терзаниями.

– За то, чтобы нам не пришлось терять друзей, – повторил за мной Звачек.

– Трудно быть самым младшим, – шмыгнув носом, выдал вдруг Валев, окончательно разряжая обстановку. – Все самые правильные слова успевают сказать другие.

– За то, чтобы каждый наш шаг был шагом к победе, – повернулся ко мне Дарош. И, первым, опрокинул в себя коньяк.

– Фи, как неблагородно, – прокомментировал его действия Николя и повторил маневр.

– Молчал бы уж, салага, – хмыкнул Звачек, отсалютовал бокалом, поднес его к губам, но глотка не сделал, глядя на меня испытующе.

– Ты о виски? – невольно улыбнулась я. Наше с ним знакомство началось с серьезной попойки на борту идущего на Таркан лайнера.

– О нем самом, – кивнул он. Пригубил, пошамкал губами, поморщился. – Не то!

– Всё вам не угодишь, – вроде как огорчился Шаиль. Дождался, когда выпью я, завершил круг. – Так что там с Барберяном? – забирая у меня бокал, спросил он у Николя.

– Это к экспертам, – пожал Валев плечами. Крутанул пустой фужер, недовольно вздохнул: – С визуальной информацией обещали разобраться в течение часа и сбросить в систему. По остальному не раньше, чем через сутки.

– А по впечатлениям? – продолжил настаивать на своем Ханаз.

Я, воспользовавшись моментом, перебралась за стол. Алкоголь, пусть и ненадолго, но ударил в голову. А если к этому добавить еще и усталость.... Код "экстра" прошел поздним вечером, сейчас был ранний... следующего дня.

– По впечатлениям там были задействованы серьезные ребята, – мгновенно преобразился Валев, став тем, кем он и был – офицером, прошедшим неплохую школу в Службе безопасности и отшлифовавшим навыки под крылом у Шторма и Орлова. – И попыткой захвата их действия считать не стоит, отошли они сами, выполнив задачу.

– Атаковали катер тоже весьма профессионально. Работали с трех точек, точно просчитав действия пилотов. – Шаиль замолчал, бросил взгляд на кофе-машину... сел, выбрав стул, чтобы спиной к ней. – И нужны им были не мы.

– Уверен? – встрепенулась я. Коньячный огонь спал, разлившись по телу уютным теплом.

Спать не хотелось, просто....

Все было не просто. За паузой в собственных рассуждениях следовало имя Римана Исхантель.

– К сожалению, да, – поморщился он. – В кольцо взяли четко. Один бы я сумел выйти, но вытащить группу – нет. Уничтожить труда не составляло, нас же просто теснили. Загоняли в ловушку.

– Зачем? – легкая расслабленность отступала... возвращая к насущным проблемам.

– А вот это – интересный вопрос, – кивнул Ханаз, – но ответа на него у меня нет.

– Принято, – выдохнула я резко. Подтекст в его словах был... с гнильцой. – До окончательного ответа экспертов Барберян остается в списке.

– Отдашь его мне? – попросил Шаиль.

– Пересекались или амбиции взыграли? – уточнила, но только ради проформы. Мотивация у Ханаза была соответствующая. – Забирай, – жестом остановила я его. – Идем дальше, – сдвинула в сторону внешку с данными по Измайлову. – Игорь Суховей....

– Госпожа Лазовски, – сбил меня голос оперативного дежурного, – безопасность передала: в зону дальнего контроля вошел катер полковника Лазовски. Запрос на встречу с вами.

Ханаз поднялся первым, направился к двери. Валев и Звачек последовали за ним.

Ни слов, ни взглядов....

У нашей силы были свои слабости....

* * *

– У тебя ничего не изменилось, – обведя кабинет быстрым взглядом, заметил Ровер. Внутрь не прошел, остановившись на пороге.

– Как символ постоянства, – улыбнулась я ему. – Стоишь, как не родной....

– Сколько я здесь не был? – не сдвинулся он с места.

– Четыре месяца, – повторять приглашение я не стала.

Сила и слабость....

Черное и белое....

– Пять с половиной, – неожиданно поправил он меня. – С тех пор, как ты вылетела на Приам.

– Кофе? – предпочла я перевести тему.

Не то, что бы предел прочности, да и сгладилось многое, но в некоторых вещах не угадаешь, где аукнется, а как – откликнется. Та история со Скорповски была именно такой. Вроде переступили, насколько это оказалось возможным, но корка на ране была все еще слишком тонкой.

– С удовольствием, – кивнул он, только теперь сделав первый шаг. Прошелся по кабинету, словно невзначай проведя пальцами по столу, спинке стула, стоявшего крайним, приблизился к окну, посмотрел на улицу. – Нам надо поговорить, – произнес он, не оглянувшись.

– Мы приняли твою шестерку, – отозвалась я, с удовольствием вдыхая терпкий парок, поднимавшийся над чашкой. – Быстрого результата не обещаю, исходных мало, но....

– Не об этом, – оборвал он меня.

Словно и не было ничего, лишь он и....

Геннори Лазовски, помощник директора Службы маршалов, руководитель отдела оперативного поиска. И – я.... Стажер, маршал....

Для воспоминаний этого хватило, пронеслись калейдоскопом, остановившись на том мгновении, когда он выносил меня из корпуса "Ханри Сэвайвил". Израненную, измученную, но так и не сдавшуюся....

Потому что он так учил.

Тем для разговоров у нас с ним было много, эта – лишь одна из них.

– Держи, – подойдя к Роверу вплотную, протянула ему чашку. Блюдце подавать не стала – он их не то, чтобы не любил, но пренебрегал. – О чем?

– А себе? – забирая у меня кофе, спросил он.

Пальцы на мгновение коснулись друг друга.... В теле отдалось ознобом.

Наши с ним чувства не были яркими, но... он был желанным мужчиной. Моим мужчиной.

– Извини, – улыбнулась я, – но я больше не могу.

– Я думал, что – тоже, – как-то... мягко, отозвался он. Сделал глоток, фыркнул – горячо, но тут же вновь поднес чашку к губам: – Вкусно.

– Ты просто распробовал, а не влил в себя, – усмехнувшись, качнула я головой. – Выглядишь уставшим....

– Ты же знаешь, какая у нас чехарда, – попытался оправдаться он.

– Знаю, – согласилась я, – но еще помню, чему ты учил стажера Элизабет Мирайя. Усталость – первый шаг к неудаче.

– Ситуация не та, – шевельнулся он, разворачиваясь ко мне боком. Одним глотком допил кофе: – Возможно, говорить об этом уже поздно....

– Поздно, когда уже поздно, – философски заметила я, забрав у него чашку.

Мне показалось, что Ровер этого даже не заметил....

– Отправлять тебя за Скорповски было ошибкой. Вся эта история....

Его остановил мой взгляд. Насмешливый, ироничный....

– У меня был выбор, и я его сделала, – отходя от окна, заметила я. – Я действовала потому, что была готова.

– Это – неправильно! – догнал он меня у стола, схватил за плечи, развернул к себе: – Это – неправильно!

Я была с ним согласна, но... это ничего не меняло. Ни для него. Ни для меня.

– Ты можешь исправить? – даже не пытаясь вырваться из захвата, ровно спросила я.

А хотелось прижаться.... Просто прижаться и замереть, вычеркнув из памяти все, что было.

Не навсегда – невозможно, но хотя бы на мгновение....

Если кто и догадывался, что стало основной наших с Ровером отношений, так Шторм. Мы с Геннори были похожи, оба доказывали в первую очередь себе, что, разбившись о реальность, смогли встать, переступить и... пойти вперед.

Это помогало понимать друг друга.

Понимать и... принимать такими, какими мы были.

– Нет! – не отводя от меня взгляда, четко произнес он.

– Я – тоже, – криво усмехнулась я. – Будем считать, что так получилось....

– Я знаю, что ты готова к этой работе, но чувствую себя при этом....

– Да у тебя комплексы! – на этот раз мне удалось улыбнуться. – Только не говори об этом Славке, долго будет потешаться.

– Мне не хватает тебя.... – Ровер не шелохнулся, но я ощутила, как он напрягся в своей неподвижности. – Тебя, наших разговоров....

– А как же Аксинья? – ответила я лукаво. То, что сейчас рвалось из него, было дикой усталостью и одиночеством.

– Звучит, как благословение, – посмотрел он на меня с горечью.

– Звучит, как убежденность, что жизнь, несмотря ни на что, продолжает идти вперед, – повела я плечами. Ровер отпустил сразу, отступил.... – Мне тоже не хватает тебя. Очень! – вздохнула я, развела руками.... Одинокая капля кофе сорвалась с края перевернутой чашки, плюхнулась на светлый пластик пола. – И нам придется с этим жить....

– Мы можем хотя бы попытаться... – его голос звучал равнодушно.

Как у того Ровера... до Приама. Не второго Приама, который убил все, первого, сумевшего подарить нам несколько месяцев счастья.

– Забыть? – закончила я за него. Мое спокойствие тоже было защитой. – Я не перестала быть твоим другом, но как женщина....

Чашка сорвалась вслед за каплей, разлетевшись осколками. Я, стиснув зубы, чтобы не завыть, закрыла лицо руками.

– Лиз... – он все-таки прижал меня к себе. Крепко, надежно.... – Лиз....

– Это – наше проклятье, – справившись с вставшим в горле комом, прошептала я. – Дар и... проклятье.

"Ты будешь моей кайри?"

Слова, которые я произнесла, были чужими, но их суть опутала нас всех невидимыми нитями. Ни развязать, ни разрубить.

– Я могу тебя попросить не лезть в самое пекло? – спросил он. Когда я шевельнулась, чуть отстранился, позволяя опустить руки, но так и не отпустил, обняв еще крепче. – Просто попросить....

– Я постараюсь, – отозвалась я, вдыхая такой знакомый запах тела.

Родство душ, слияние тел....

Ровер научил меня верить в будущее, Риман – жить настоящим.

– Нет, Элизабет, – хрипло выдавил он из себя. – Это – приказ! Во все этой кутерьме ты должна... обязана выжить!

Я не отстранилась – вырвалась из его объятий:

– Не смей! – хлестнула словами, видя то, что он прятал от всех, но позволил заметить мне.

– Ты меня неправильно поняла, – произнес он... едва ли не безразлично.

– Я тебя поняла правильно, – медленно вздохнув, ответила я с таким же спокойствием. – Вы со Штормом похожи, оба отморозки. – С командного подняла внешку с информацией, которую просматривала перед его появлением: – Кто из этих шестерых самый опасный?

– Радис, – не задержался он с ответом. – Джон Радис. Служил у Эхтандраева, но исчез еще до того, как мы добрались до адмирала. По косвенным данным был на Приаме вместе со Скорповски, страховал его.

– Откуда уверенность, что Радис в Союзе?

– Это больше чем уверенность, – нахмурился Ровер, на мгновенье вновь становясь "живым". – Из разных источников получены данные о том, что Горину, одному из доверенных лиц Эхтандраева, готовят побег. Радис в этой группе.

– И ты отдал его мне? – задумчиво уточнила я, наблюдая, как меняется выражение его лица. Твердеют линии, деля на черное и... белое.... – Не ты, – вздохнув, горько усмехнулась я, – Орлов. А ты узнал слишком поздно, чтобы изменить.

– Генерал уверен....

– Генерал правильно уверен, – перебила я его, невольно скосив взгляд на осколки чашки.

Вот и моя жизнь....

И Ровера....

И Орлова....

– Я обещаю тебе, что буду осторожна, – подошла я к Геннори. Прижала ладонь к его щеке, вздрогнула, когда он накрыл ее своей, – но и ты пообещай, что не позволишь себе вновь оказаться в той тьме.

– Звучит, как ультиматум, – во взгляде Ровера был укор.

– Как гарантия моего спокойствия, – поправила я его. – Не хочу терять тех, кто мне дорог.

– Я сделаю все, что от меня зависит, – едва заметная улыбка тронула его губы. – Хочешь, отвезу тебя домой.

– А сам? – ответила я иронично. – Обратно, в Кошево?

– Ты же все понимаешь, – склонил он голову, так и не отпустив мою руку. – Я рад, что пришел сюда.

– Я – тоже, – не покривила я душой. – Если тебе будет не с кем поговорить....

– Госпожа Лазовски! – в кабинет без стука влетел Кабарга. Остановился, глядя на нас не просто удивленно – ошарашенно. – Прошу меня простить, – пятясь, скрылся за закрывшейся створой.

– Аксинья девушка хорошая, не обижай ее, – вновь посмотрела я на Геннори. – И береги себя, – отступила назад.

Мою руку он отпустил только теперь:

– Мне было трудно прийти, но уходить....

– Я тебе помогу, – отходя к двери, усмехнулась я. – Давай! Вали!

– Категорично! – вновь окидывая кабинет быстрым взглядом, откликнулся он. Подошел... прикосновение губ к щеке было коротким, но обжигающим: – Славка и ты.... Ближе, чем вы, у меня никого нет....

Он уже вышел, а я продолжала стоять, прислонившись к стене.... Стоять и думать о том, что все могло быть иначе.

Могло, но... не стало.... И нам предстояло с этим жить....