Текст книги "В шаге от победы (СИ)"

Автор книги: Наталья Бульба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Глава 9.

– Далин.... Далин.... Далин..., – Орлов прикрыл ладонью глаза, большим и средним пальцем сжал виски. В голове гудело, спать хотелось немилосердно, но... до поставленной перед собой программы минимум он сегодня еще не добрался.

– Николай Сергеевич..., – произнес Шаевский, посмотрев на генерала не то, чтобы с сочувствием, но с пониманием – точно, – теперь эта информация от нас не убежит....

– Мало тебя полковник в дерьмо мордой тыкал! – довольно добродушно, что только подчеркнуло смысл фразы, оборвал его Орлов.

Отнял ладонь от лица, опустил руку, тут же, по уже въевшейся привычке потянувшись за карандашом. Чистый лист давно лежал перед ним, продолжая смущать своей белизной.

Такого, чтобы за все время разговора ни одного рисунка....

Всего лишь усталость....

Орлов и хотел бы с этим что-нибудь сделать, но не мог. Вопрос стоял: или – или....

Он предпочел бы то, в котором победа оказывалась на их стороне.

– Господин генерал... – подобрался Шаевский. Выдавали глаза – не найти даже намека на подобострастие.

– Да уж полтора десятка лет, как генерал, – вновь не дал ему продолжить Орлов. – Пока нам это ничего не дает, – сменил он интонации, поймав себя на том, что отношение к Шторму переносит и на его выкормышей. И пусть из всей своры контактировал лишь с одним, имелась уверенность, что с остальными вел бы себя так же.

Свои!

Если Вячек стал сыном, то этот....

Мысль не была лишена сарказма – такого внука стоило пристрелить еще в утробе. Внешне – мягче, податливее Шторма, да и ладил с окружением, вызывая к себе невольную симпатию....

Что скрывалось за этим, генерал хорошо знал. Йорг как-то назвал майора спрутом, Орлов был с ним солидарен. Шаевский великолепно мимикрировал под обстановку, вписывался в правила, условности, подстраиваясь внешне, но внутри оставался все тем же хищником.

– Я над этим работаю, – согласился с ним Шаевский, признав, что одного факта, да еще и не подкрепленного полновесными показаниями очевидцев, недостаточно, чтобы скинуть такую фигуру, каковой не без чужой поддержки становился адмирал Далин. – Есть еще кое-что... – добавил он спустя секунду.

– Ну-ка, ну-ка, – вроде как даже слегка взбодрился Орлов.

Нравился ему майор. Вот этим: "... кое-что еще", – уже успевшим пару раз сыграть свою роль в их последних комбинациях.

– Я подкинул материалы дела ребятам из кризисного, те навели на мысль....

– Да не томи ты уже! – дернул его Орлов. С чего вот эта вальяжная медлительность, было понятно – желание дать ему передышку, но сейчас было....

До того было! До того! Просто нагрузка не давала думать о другом. О дочери, внуке.... Еще одной потерянной семье, до которой добираться лишь час по времени, но его-то и не находилось....

Приоритеты давили, заставляя отбрасывать все, что выходило за рамки....

Он не оправдывался. Ни перед самим собой, ни перед теми, кто не мог или не хотел понять, почему именно он... они.... Шел вперед, точно зная, что произойдет, отступись хоть один из них... сделай другой выбор... прими, что все это было не их судьбой, не их предназначением....

Иногда завидовал самаринянским жрецам – вот где бескомпромиссно....

В последнее время все реже. Тот мир оказался еще менее однозначным, чем их собственный.

– Как прикажете, господин генерал, – невозмутимо отозвался Шаевский, все с тем же отстраненно-задумчивым выражением лица. Изменился он в одно мгновение, куда только делось демонстрируемое им подобие лени.... – Извините, господин генерал....

Вспыхнувшую алым оперативку с той стороны экрана Орлов не пропустил. Только собрался сказать, чтобы Шаевский сбросил все материалы, как на внешке появился знак передачи данных....

Не сообразительность – перестраховка. Когда от каждого зависит все и даже больше....

Важность не сама по себе – в том, чтобы точка в конце вышла жирной.

Все это были мысли по поводу....

Работать они генералу совершенно не мешали.

– Свободен! – чисто формально бросил Орлов, отключившись до того, как майор ответил.

Открыл пришедший файл, прошелся взглядом по диагонали и... едва ли не впервые за последние дни испытал удовлетворение. Не по обстоятельствам – признавая, что в истории с попыткой слить Соболева у них появился реальный шанс противостоять той стороне их же методами.

Мелко? Возможно! Этическая сторона вопроса его сейчас совершенно не интересовала.

– Боря, загляни ко мне, – попросил он, выйдя напрямую на Злобина. На входном у того стоял красный, но генерал этот факт просто проигнорировал.

Злобин промолчал, но появился уже спустя минуту. Подошел к столу, тяжело сел, скривился, реагируя на вопросительный взгляд Орлова.

Сердце адмирала в последнее время все чаще напоминало о себе. Медики настаивали на госпитализации – требовалась операция, но Злобин тянул, зная, что не может позволить себе и на несколько дней вывалиться из ситуации.

Орлов его прекрасно понимал – события развивались стремительно, но не забывал и о другом.... Злобин нужен был ему живым.

– К медикам заходил? – отложив информацию Виктора, первым делом поинтересовался он.

На крайние меры, в виде отправки в госпиталь под конвоем, Орлов был готов, но надеялся, что здравомыслия не доводить до подобного у Бориса хватит.

– Они сами меня нашли, – едва ли не обиженно насупился Злобин. Помолчал, глядя куда-то мимо генерала. Произнес не столько тихо, сколько с какой-то обреченностью: – Старею я, наверное....

Не ожидавший откровения Орлов даже не сразу нашелся, что сказать. Так бы и сидел, растерянно посматривая на друга – по возрасту практически ровесники, не заметь недостаточно тщательно скрываемой ухмылки.

– Твою... Боря! С твоими шуточками и до инфаркта недолго!

– А нечего меня хоронить заранее, – хохотнул тот в ответ, но тут же кивнул, уже серьезно: – Были, осмотрели, вкололи все, что необходимо, повторили то, что я уже не раз слышал, и ушли.

– Вот закончим эту операцию....

Злобин опять усмехнулся, успев вклиниться со своим замечанием в возникшую паузу:

– И эту закончим. И следующую....

– Да ну тебя! – отмахнулся Орлов. – Я – серьезно, а ты....

– И – я, – не задержался с ответом адмирал. – Так что у тебя?

– Далин у меня, – довольно протянул генерал, развернув к Злобину внешку. – Шаевский нарыл.

– Перспективный мальчик твоего перспективного мальчика... – протянул адмирал, не отводя взгляда от экрана. – А вот это уже грустно... – выдохнул он, добравшись до последней строчки. Посмотрел на Орлова: – Ничего подобного я не ожидал. Иной паттерн поведения.

– Что заставляет задуматься о том, кто и почему над ним работал... – тут же подхватил Орлов. Поднялся, вышел из-за стола. – Доведение до самоубийства само по себе неплохой повод прихватить за причинное место, а если добавить к этому предположение кризисников....

– Слушай, а у тебя пожрать не найдется? – перебил его Злобин. Выражение лица было жалостливым.

Орлов вздохнул, вновь вспомнив о сволочизме их службы, вышел в комнату отдыха, вернулся с тарелкой, молча поставил перед адмиралом. Рядом положил пару салфеток и ложку.

– Это что? – спустя мгновение уточнил Злобин. Судя по интонации, недоумение было искренним.

– Каша, – сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, ответил Орлов. – Овсяная.

– Каша? – переспросил недоверчиво Злобин. Поднял взгляд на генерала... смотрел обескураженно: – Это кто тебя так?

– Элизабет, – усмехнулся в ответ Орлов. – Девочка тоже научилась... мелко мстить.

– А есть за что? – Злобин еще улыбался, но лишь губами – в глазах больше ни намека на веселье.

– Есть, – признал генерал. Кивнул на тарелку: – Кстати, довольно вкусно.

– Ну, если так, – согласился с таким поворотом событий Злобин. Взял ложку: – А ты пока продолжай, что хотел сказать.

– Что хотел сказать... – сев в кресло, повторил Орлов, возвращаясь к незаконченной мысли. – Про паттерн поведения ты и сам все понял. Если потребовалось корректировать столь жестко, значит....

– Значит, это был далеко не единичный случай, – закончил за него Злобин, неожиданно для себя, с удовольствием облизав ложку. – Или я давно не ел каши....

– Давно, – усмехнулся Орлов. О том, как точно так же задумчиво сидел над уже пустой тарелкой, признаваясь самому себе, что не прочь повторить, говорить он не стал. Злобин мужик умный, догадается, почему прозвучало столь категорично. – Я поговорю с Валенси, пусть пороет в своих архивах. Вряд ли обходилось без замятых скандалов.

– Меня подключать ты так и не хочешь, – качнул головой Злобин, посмотрев в тот угол, где примостилась кофе-машина.

Орлов взгляд перехватил, понимающе вздохнул. Стараниями юмористов из медицинской команды, работавший с руководством Координационного совета, на агрегате висел кодовый замок.

После трех безуспешных попыток взломать сработал блокиратор. Теперь спецы дружно думали, что с этим делать – система устаревшая, как сменить настройки никто не знал. Надежда на инструкцию тоже не оправдалась – написано оказалось так, что пасовала даже извращенная логика не привыкших к легким задачам парней из техподдержки. Все, что оставалось – дожидаться Шторма, обещавшего прихватить с собой старшего из младших Горевски.

Если и тот....

Получалось, что у них тоже была своя жизнь. И в ней находилось место для мелочей, делавших ее вполне приемлемой.

– Так и не хочу, – подтвердил Орлов. – Тебе пока хватит и Кривых....

– Кривых... – повторил Злобин, переключившись на пришедшее на комм сообщение. Дочитав, посмотрел на генерала. Многозначительно, словно заранее готовя к очередному сюрпризу.

– И что там? – не сдержался Орлов. Уж больно злорадной была ухмылка адмирала.

– Запрос на подробное жизнеописание полковника Кривых, – усмехнулся Злобин. – Знаешь, кто интересуется?

Орлов только вздохнул. И ведь должен был догадаться....

Себе он не лгал – именно на этот вариант и рассчитывал.

Если кто и мог вытянуть эту историю до конца, так Элизабет....

А цена....

Сделать так, чтобы она не стала критичной, было уже его задачей!

* * *

Мне бы отправиться домой и отдохнуть, но на предложение Низморина проводить, я ответила отказом, сославшись на незаконченные дела и ожидавший меня служебный катер.

С делами не лукавила – время шло, а у меня все еще не было даже намека на хотя бы приблизительный план действий, способный привести к нужному результату. Да и катер, действительно, ждал. В четком соответствии с установленными правилами безопасности.

Но ни то, ни другое, к причине, по которой я торопилась расстаться с подполковником и вернуться в Управление, не имело. Проблема, волновавшая даже больше чем пресловутая шестерка, сброшенная нам ОСО, носила имя Виешу Шуте.

Что-что, а отдавать своих парней на растерзание ССБ я точно не собиралась.

Письмо Эду я отправила еще до встречи с Низмориным, сразу, как закончила разговор с Александром. Текст ушел кодированным, шифр выкопала из старых маршальских запасов. Содержание получилось коротким: просьба дать моему желторотику в качестве моральной поддержки акулу посерьезнее. О деле, ради которого просила помощь, самый минимум, лишь проникнуться: грязное, но жизненно необходимое.

С ответом Эскильо не задержался – мои весточки бывший напарник продолжал читать вне очереди. Сдержанность его послания граничила со скупостью – только имя. Марвел Грони.

Эд лучше других знал, что если я обратилась к нему, значит, ситуация выглядела серьезно.

Мысли о том, не ошиблась ли я с выбором схемы действий, заняли большую часть продолжавшегося почти полчаса полета над городом. Сомнений особых не было – главное при таком раскладе вывести из игры, скорее, взвешивала, насколько оптимальным оказалось решение и не выглядело ли оно предсказуемым.

Со вторым вопросом я справилась быстрее, чем с первым. О том, что именно таким способом я избавилась от обузы в виде Кабарги, который мог мне серьезно помешать во время работы на Приаме, знали лишь трое: Звачек, Валев и Ханаз, что для меня было скорее в плюс, чем в минус.

С оптимальностью все выглядело не столь однозначно, но и не без положительных моментов. Александру пора было окончательно вливаться в нашу команду. Вариант с "повязаны одной кровью" был не самым худшим.

Сделав соответствующий вывод – идем дальше, я позволила себе немного расслабиться и оставшуюся часть пути просто смотрела в окно, стараясь не замечать контраста между жизнерадостным обликом Новатерры и тем, что творилось у меня на душе. Вроде все правильно – в отличие от меня, они выбрали мирную жизнь, но ведь свербило.... Хотя бы тем, что как женщина я тоже имела право....

От окончательного разлада с самой собой спасло сообщение пилота о том, что прошли ближний. Как точка для метаний.

– Госпожа Лазовски, – как только я покинула катер, подошел ко мне Марвел.

Его появления в качестве собственного сопровождения я не ожидала, но сделала вид, что ничего необычного не произошло. Кивком ответив на приветствие и, приподняв край длинного платья, сразу направилась к лифтовой кабинет.

– У вас ЧП, – пристроился Грони справа от меня.

– Что случилось? – не замедлила я шага. Раз не сообщили, значит, того требовали обстоятельства.

– Жестоко избит маршал. Закрытая черепно-мозговая, переломаны ребра. Медики убеждены, что обойдется без последствий, но недели на три из игры он выбыл.

– Кто? – столь же тихим шепотом уточнила я.

Ответ мне был известен, но... у этих развлечений были свои правила, их следовало соблюдать.

– Аналитик, Виешу Шуте. С ССБ разбирался Балагур, вас решили не беспокоить.

В лифтовую кабину он пропустил меня первой, сам зашел следом, перекрыв вход торопившемуся успеть вместе с нами офицеру:

– Вам придется подождать, – вежливо, но жестко, потребовал он, словно и не заметив знакомые нашивки: служба собственной безопасности.

Спорить тот не стал, лишь окинул задумчивым взглядом. Я бы на его месте тоже задалась вопросом, чем именно могла заслужить подобную охрану женщина в длинном платье и накинутой на плечи белоснежной шубке.

– Кто от нас отвечает за расследование? – продолжила я разговор, как только закрылись створы. Во всех помещениях Управления, включая лифтовые кабины, работали искажающие поля и глушители.

– Ханаз и я, – не разочаровал меня Марвел. – По поручению Главного-четыре. Если у вас есть, что сообщить....

– Я бы заинтересовалась фундаменталистами, – оправдала я его ожидания. Отметив, как Грони сдержал попытку обернуться – вряд ли подобное заявление его не удивило, продолжила: – Его родня. И они были весьма недовольны тем фактом, что Шуте выбрал Службу маршалов.

– Принято, – Марвел чуть наклонил голову вперед. – Есть новая информация по Термиши, – успев до того, как лифт остановился, добавил он.

Я пока так и не поняла, какое отношение события, произошедшие тринадцать стандартов назад, имели к тому, чем я занималась, но предпочла просто довериться Орлову. Если генерал считал, что для меня это будет полезно, возражать не собиралась.

Грони опять вышел первым – коридор в секторе был пуст, но это ничего не меняло. Сделал шаг в сторону, предлагая мне пройти.... Наши пальцы соприкоснулись лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы в моих руках оказался еще один слот.

Всего лишь предосторожность – ССБ с каждым днем чувствовала себя в Управлении все более уверенно, но меня это нехитрое действие окончательно разозлило. Уж если приходилось остерегаться своих....

Во взгляде Марвела, зона ответственности которого заканчивалась у дверей моего кабинета, ясно читались те же мысли.

Внутрь я буквально влетела, пылая жаждой чужой крови. И не важно, что шел одиннадцатый час вечера. И Ханаз и Валев находились на месте.

– Оперативный, – сбросив шубку на ближайший ко мне стул, направилась я в комнату отдыха, – Балагура через пять минут ко мне.

– Принято, – отозвался дежурный голосом Кабарги, словно вновь возвращая к вопросу о причинах и следствиях.

Успокоению данный факт совершенно не способствовал. Как и мелькнувшее в зеркальной панели отражение. Обнаженные плечи, полуоткрытая спина, глубокое декольте....

Этот образ был из той, другой жизни, с некоторых пор ставшей для меня недоступной.

– Вызывала? – Шаиль появился секунда в секунду. Мне как раз хватило, чтобы сменить вечернее платье на более привычный брючный костюм.

– Что по Шуте? – только и дождавшись, когда за его спиной полностью закроется створа двери, "подняла" я с командного оперативку. За время моего отсутствия на ней ничего не изменилось.

– Откуда? – Ханаз отодвинул стул от стола, развернул его спинкой вперед и только после этого присел.

– Мне повторить вопрос? – с явным нажимом произнесла я.

Прекрасно понимала, что эта злость неконструктивна, но напряжение требовало выхода. Мой зам был для этого неплохим вариантом.

– В госпитале, – на этот раз не стал со мной спорить Шаиль. – На серьезный допрос медики добро не дали, но сказать, что не видел, кто на него напал, Шуте успел.

– И это – все? – нахмурилась я, продолжая стоять в центре кабинета. – Где Звачек? – резко сменила я тему.

– Общается с человечком, – как-то... понимающе, хмыкнул Ханаз. – Валев стоит за дверью и ждет, когда дойдет очередь и до него.

– Считай, что дошла, – не помедлила я с ответом, чувствуя, как уходит тяжесть. – Зови.

– Входи! – рявкнул Ханаз, не двинувшись с места. Звукоизоляция у кабинета полная, "орал" он по внутренней связи.

Я предпочла на выходку Балагура никак не реагировать. Как способ общения вполне подходил.

– Уже, – ввалился внутрь Николя. Остановился у самого порога. На лице застыло мученическое выражение.

– Возвращаемся к Шуте, – "не заметила" я и это представление. – Ваши выводы?

– Действовал профи, – первым откликнулся Валев, – Убивать не собирались, особо калечить – тоже. Четыре удара. Сначала, выверенный, дозированный, в основание черепа, следующие три по ребрам. Все – результативны. Зачем – сказать трудно, чтобы вывести из строя, хватило бы и черепно-мозговой.

– По стилю удары разные, били два человека, – то ли поправил, то ли добавил Ханаз. – Ощущение, что один натаскивал другого.

– Маршал в качестве мальчика для битья? – усмехнулась я.

– ССБешники сильно нервничали, – Валев тяжело вздохнул, посмотрев на меня тем самым, невинным взглядом, за который я была готова простить ему многие прегрешения.

– Требовали выдать им все, чем занимался последнее время Шуте, – тут же подхватил Балагур, на мгновенье оглянувшись на Николя. – Но мы стояли твердо – задачи аналитикам ставишь непосредственно ты.

Я кивнула – хороший ход. Полезут ко мне, напорятся на Орлова. Начнет пробуксовывать, подвешу соответствующие грифы, благо имелись и основания, и возможности.

Но это были так... мысли по поводу. Главным пока выставлялось другое – парни ситуацию "взяли" и отработали со всей тщательностью, что добавляло оптимизма. Мы друг друга понимали. Даже вот так... на полном экспромте.

– Я вынуждена влепить тебе выговор за слабую подготовку личного состава, – покаянно улыбнувшись, посмотрела я на Шаиля.

– Это я как-нибудь переживу, – хохотнул Ханаз, – но очень хотелось бы узнать, за что страдаю?

В его голосе еще слышался смех, но взгляд уже успел стать тяжелым. Похоже, выражения моего лица оказалось достаточным, чтобы сделать правильные выводы.

– За что страдаешь? – тем не менее, повторила я, подходя к столу.

Выщелкнула нужный слот, вогнала в разъем планшета, подняла внешки, сдвинув их в сторону пристроившихся поблизости Ханаза и Валева. Вывела оба показанные Александром файла. Еще одну запись, на которой Шуте довольно напряженно разговаривал о чем-то с отцом, приберегла напоследок. Если не проникнутся.

Первым, как я и предполагала, отреагировал Ханаз. Прищурившись, остро посмотрел на меня:

– Добивай!

Я ухмыльнулась... понятливый....

– С Кабаргой разговаривал майор Найкман. Назвал имя отца....

Выслушать все, что он хотел сказать, мне не удалось – ввалившийся в кабинет Звачек лишил такой возможности.

Впрочем, наверное, и к лучшему....

Не хотелось повторяться.....

* * *

Переоценить добытые Дарошом сведения было просто невозможно. Человечек, к которому он обратился за помощью, оказался просто бесценным.

Во-первых, уровнем информированности. Факт, что запись того допроса действительно существовала, он подтвердил – Риман передал ее Орлову, после того, как две стороны пришли к окончательному решению относительно моей дальнейшей судьбы. Затем с нее была снята копия, которая обзавелась соответствующим кодом допуска и осела в архиве Штаба Объединенного флота.

Во-вторых, умением работать быстро и результативно. Что касалось проверочного кода ССБ, стоявшего на письме с паролем к переданному файлу, его ответ был однозначным – алгоритм шифрования, по которому тот был сформирован, точно соответствовал всем параметрам, установленным на день, когда это произошло.

В отношении самой картинки высказался столь же категорично – снято с оригинала, находившегося у Орлова. Причина для уверенности – отсутствие фонового архивного знака.

В-третьих, имеющимися у него возможностями. Вернулся Звачек, имея на руках чистый и защищенный канал для экстренной связи.

Было и в четвертых. В дело, как опасался Дарош, он не полез, но при необходимости обещал надежное прикрытие. В том числе, если потребуется, и от генерала Орлова.

Еще недавно последнее заставило бы меня серьезно задуматься о собственном будущем, теперь же... я просто доверилась Звачеку, утверждавшему, что от этого сотрудничества мы скорее выиграем, чем проиграем, и Шторму, заверившему, что точно знает, куда именно тянется хвост.

Чтобы спокойно принять все добытое к сведению, вполне хватило.

Не отказал... человечек и в просьбе собрать все, что найдется, по майору Найкману. Информацию о нем я ждала ближе к обеду.

Это было из хорошего.

Из плохо оказалось все остальное, но с этим мне предстояло разобраться уже самой. Первичный анализ откровений бывших сослуживцев Марвела Грони подводил к весьма неприятному выводу: связь между нападением на Термиши тринадцать стандартов тому назад и нынешними событиями все-таки существовала.

Джон Радис.

Имя вспомнил один из участников той операции. Слышал мельком – входил в группу, которая отрабатывала с поддержкой ребят из военной разведки, но был абсолютно уверен, что не ошибся.

В личном деле, переданном нам кадрами, об его участии в той заварушке упоминаний я не нашла.

– Прижмись и спи, – сбив с мысли, наклонился ко мне Низморин. – Если что, разбужу, – добавил он, тепло улыбнувшись, когда я посмотрела на него с недоумением.

– Заметно? – так же чуть слышно уточнила я.

На мой вопрос вслух он не ответил, лишь кивнул, придвинувшись ближе.

Третий день конференции.... Ситуацию с Валерой требовалось довести до конца. Нравилось мне это или нет....

Разговор с Ханазом, Валевым и Звачеком мы закончили около трех ночи. Еще пару я потратила на то, чтобы хотя бы мельком просмотреть информацию, переданную Низмориным и Грони. Без пятнадцати восемь началось назначенное Жерлисом совещание. В восемь сорок пять меня ждал катер службы сопровождения. Первый доклад начинался в девять тридцать.

Чуть больше двух часов на сон.... При нынешних нагрузках этого было очень мало.

– Спасибо, – прижавшись к его плечу и закрывая глаза, прошептала я. Другой такой возможности могло в ближайшее время просто не оказаться.

На команду: спать, организм отреагировал мгновенно. Расслабился, нырнув в пустоту, и только мозг, заточенный на результат, продолжал где-то на периферии обрабатывать данные, точно зная, что именно от того, как он справится с этой работой, зависят чьи-то жизни.

Я слышала голос лектора, чувствовала, как бьется сердце Низморина – для этого хватало просто быть рядом, ощущала, как он улыбается, прислушиваясь к моему ровному дыханию. Фиксировала каждый из множества звуков, раздававшихся в зале, разбирала на нотки аромат понравившейся туалетной воды офицера, сидевшего через несколько рядов от нас, наслаждалась при этом покоем и...вновь пыталась разобраться с тем массивом данных, свалившихся на меня за последние дни.

И все это в варианте невнятных образов, которые мелькали, мелькали, мелькали.... Затем я просто окончательно провалилась в темноту, чтобы вынырнуть из нее, отреагировав на голос Валеры:

– Лиз... – Я медленно вздохнула и открыла глаза, встретив его мягкий взгляд: – Я тянул до последнего, – улыбнулся он, – но....

В зале кроме нас осталось лишь несколько человек.

– Если я немедленно не выпью кофе... – поднимаясь, угрожающе произнесла я.

Судя по таймеру на командном, к тем двум с небольшим часам я добавила еще почти сорок минут.

– Это вполне в моих силах, – жестом указав на дверь, заверил он меня. – Тебя видел Лазовски, – неожиданно добавил Низморин, когда мы практически подошли к выходу.

– Это – не обсуждается, – довольно резко ответила я, тут же, извиняясь, качнув головой. – Паскудный расклад.

Следующий доклад был коротким – двадцать минут, да и тема звучало довольно специфично, совершенно не вписываясь в мои задачи, так что предложение Валеры провести это время в кафетерии я приняла с радостью. Нам нужно было поговорить. Большой зал, в котором практически не оказалось посетителей, для этого подходил как нельзя лучше.

Взяв кофе и соленое печенье, устроилась за столиком. Стоял тот у стены, но в центральной части помещения, давая хороший обзор.

Первый же глоток привел меня едва ли не в блаженное состояние, так что я не сразу поняла глубокий смысл выданного Низмориным спича:

– За Кривых, – приподняв чашку, произнес он, посмотрев на меня загадочно.

– Ты о чем? – нахмурилась я, бросив короткий взгляд на дисплей наручного комма. Тот работал в ограниченном режиме, но сканеры фиксировали наличие систем подавления.

– Поздним вечером я начал собирать о нем сведения, утром обнаружил слежку, – едва ли не самодовольно заявил он. Смотрел с легким прищуром, за которым таился столь знакомый мне вызов....

Это была не моя игра, но.... С некоторых пор я начала подмечать в себе штормовские замашки – чувствовала ответственность за все, что хоть как-то попадало в сферу моих интересов. Вроде и неплохо, если безотносительно к этому конкретному подполковнику. Наши весовые категории были очень разными.

– И тебя это радует... – тем не менее, не удержалась я от колкости. – Валера....

Вместо ответа он протянул руку, накрыл мою ладонь своей....

Видеть вошедшего в зал Даудадзе, в отличие от меня, он не мог.

– И что Кривых? – теперь о наличие здесь глушилок я уже сожалела.

– Порадовать мне тебя особо нечем, – на этот раз его улыбка была грустной.

Я шевельнула пальцами, он отпустил мою ладонь, тут же приподняв чашку с кофе. Поднес к губам, сделал медленный глоток:

– Кривых курировал группу, которая выносила заключение по Лазовски, – посмотрел он на меня. – Когда его вернули с Самаринии.

– Твою... – не сдержалась я, уже в который раз дав себе обещание избавиться от этой привычки и точно зная, что опять нарушу. – Интересно, а он – знает?

– Про Лазовски не скажу, – Низморин обошелся без уточнений, – а вот Орлов – точно.

– Покушение на генерала, и опять он....

– И это была далеко не последняя их пересечка, – добавил Валера. – Орлов отправился на Окраины не без участия Кривых.

Я кивнула, принимая сказанное к сведению, но комментировать не торопилась. Чувствовалось что-то в словах Низморина знакомое.... Словно все это уже было....

Вся разница – смотрела с другой стороны.

– А еще, – принял мое молчание за предложение продолжить, – у него конфликт со Злобиным. Мне пообещали кое-какие подробности, но....

Он замолчал сам, успев до того, как я сделала предостерегающий жест. Переключился мгновенно.... Выражение глаз, улыбка....

– Я свяжусь с тобой... вечером....

Посмотрев на подходившего к нам Даудадзе, удрученно качнула головой:

– Завтра....

– Вы позволите? – обращаясь ко мне, спросил полковник.

Прежде чем ответить, быстрым взглядом обвела все еще пустой зал:

– Да, пожалуйста, – давая понять, что не слишком-то и рада подобному вторжению, довольно ровно произнесла я. И тут же добавила, уже резче: – У вас остались ко мне вопросы, господин полковник?

Тот чуть заметно ухмыльнулся – присутствия Низморина словно и не замечал:

– Да, госпожа Лазовски, – твердо произнес он. – Я хотел узнать о последних днях Иштвана Руми. Вы ведь были с ним....

Подобного развития событий я не ожидала, но... называлось это оперативный простором. Не воспользоваться ситуацией я просто не могла....