Текст книги "Граница (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Глава 10

После того, как мы съели принесенный нам обед, я догадалась поинтересоваться:

– Сколько ты денег потратил, пока я спала?

– Нисколько. Я… поговорил с управляющим. Денег он не вернул, но обещал исправиться.

– А почему денег не вернул?

– Ну… я не взял. Толстяк сказал, дочери приданое копит… плакал, бедняга.

– Альтруист, тоже мне! – в сердцах выкрикнула я. – Неужели не мог так его напугать, чтобы вернул? Мне, по-твоему, на приданое копить не надо?

– Не понадобится, – отрезал страж.

– Как это – не понадобится?!

– А я не дам тебе выйти замуж.

– Это еще почему? – вытаращила я глаза.

– Я не могу позволить тебе связать себя с кем-нибудь клятвой.

– Не слабо. А если я все-таки выйду замуж? Когда ты будешь в лесу, а я в городе?

– Тогда ты проснешься вдовой.

– Ничего у тебя шуточки!

– А я не шучу, Госпожа, я узнаю и приду убивать того, кто осмелится на тебе жениться.

– Ну ты и сволочь.

– Ты мне уже говорила это два раза, Госпожа.

– Так услышишь в третий. По какому праву лишаешь меня личной жизни?

– А надо было думать раньше, Госпожа, когда клятву принимала, – ехидно заметил страж.

– Очень мило. И как мне теперь быть? Сначала тебя убить?

– Не выйдет.

– Почему? Тебя невозможно убить?

– Можно, Госпожа, можно, – спокойно ответил страж. Я затаила дыхание. Неужели он обратно поглупел и сейчас мне все выложит? – Я умру, Госпожа, как только отомщу за твою смерть.

– Что?!

– Как только отомщу…

– Нет, погоди, меня кто-то убивать собрался?

– Сколько я знаю – нет, – удивился вопросу страж.

– А… почему тогда?

– Каждый страж, Госпожа, должен быть к чему-нибудь привязан. Страж леса, например, умирает, если вырубить лес. Страж Заклятой – если убить его хозяйку. После того, как отомстит, конечно, – в обоих случаях.

Вот зачем я тебе была нужна, гадюке.

– А если я покончу жизнь самоубийством?

– Тогда я сразу умру.

– А когда я умру от старости?

– Найду себе другую Заклятую, – пожал страж плечами.

Мне ситуация не понравилась. Получается, если я захочу выйти замуж, мне придется сначала избавиться от стража. Чтобы избавиться от стража, надо сначала убить меня… Но если меня убьют, на мне никто не женится.

Смерть меня не прельщала.

– А иначе от тебя нельзя избавиться? – с надеждой поинтересовалась я.

– Только если я откажусь от своей клятвы, а ты примешь ее обратно. Но я не откажусь, не надейся, – злорадно закончил страж.

– Ага, еще бы, – мрачно поддакнула я. – А вынудить тебя отказаться нельзя?

Разговор получился дикий. Страж с огромным удовольствием выкладывал мне всю информацию, зная: это мне не поможет. Наверняка о самом важном он умолчит. Но хоть что-то…

– Можно, Госпожа. Если знать мое имя.

– А…

– Нет, этого я тебе не скажу, Госпожа.

– Сволочь.

– Ты повторяешься.

– Может быть. А с помощью твоего имени тебя можно заколдовать?

– Заколдовать, подчинить своей воле, – кивнул страж. – Но ты этого все равно не сумеешь, Госпожа, ведь ты ничегоне умеешь.

– Тебе не надоедает это повторять? А почему меня нельзя заколдовать, ты говорил, у меня ведь тоже есть тайное имя?

– Есть, Госпожа, но тебя закляли им от колдовства. Поэтому заколдовать нельзя.

– Тогда почему тайное? – фыркнула я.

Страж улыбнулся и неслышно, одними губами прошептал:

– Ашатан.

Неслышно? Да я услышала бы его, даже разделяй нас ревущий водопад! Собственное имя громом прозвучало в ушах, перед глазами сверкнул яркий свет, меня всю скрутило и даже подбросило.

– Что это было? – спросила я, в изнеможении опускаясь на стул.

– Твое тайное имя, Госпожа.

– Никогда так больше не делай.

– Не буду, Госпожа, – пообещал страж и продолжил объяснение: – Свое тайное имя ты услышишь на каком угодно расстоянии, с его помощью тебя можно пробудить ото сна, обморока, вернуть к жизни – если есть куда возвращать, конечно, – освободить от власти чужих чар…

– Постой! – вскочила я на ноги. – Ты же говорил, меня нельзя заколдовать!

– Обычными заклинаниями – нельзя. Но всегда можно изобрести что-нибудь новое.

– Халтурщицы твои Заклятые.

Страж, не обращая внимания на мои слова, закончил:

– Еще Заклятая не может солгать или не ответить, если к ней обращаются тайным именем. Оно может быть использовано для пытки – поэтому держи-ка, Госпожа, его в секрете.

– Для пытки?!

– Ты же видела, как оно действует. Тебе понравится, если я буду повторять его непрерывно? Тайное имя произносится только в Доме Заклятых. Вне Дома оно опасно.

– А те Заклятые, которые меня посвящали? – растерялась я. – Они же знают…

– Заклятые не могут вредить друг другу с помощью имен – слишком велика связь между ними.

– Связь? – обалдело спросила я.

– Да, Госпожа, все Заклятые – сестры, и всегда вместе, даже на расстоянии. Это больше, чем кровные узы.

– И я?

– И ты тоже, Госпожа, хотя…

– Что – «хотя»?

Страж снова замялся.

– Они не хотят напоминаний о вашем родстве, – наконец выговорил он. – Поэтому просили тебя вернуться в родной город и… больше не появляться в этих местах.

Ему было стыдно за Заклятых, которые бросили свою новую сестру одну, совершенно беспомощную и ни к чему не способную, внезапно поняла я. Наверное, ему кажется, он должен был убедить их помочь мне… вот только как?

– Не расстраивайся за меня, страж, я буду необыкновенно счастлива убраться отсюда как можно скорее.

– Как можно скорее не получится, Госпожа, – мрачно ответил страж, – нам придется идти в обход: миновать человеческие поселения.

– В обход, так в обход, не буду спорить.

Новая информация, как ни странно, подняла мне настроение, и будущее виделось более светлым, чем должно бы быть. Во-первых, я все равно пока замуж не собираюсь, соберусь – вот тогда и буду думать. А во-вторых, наверно, можно заставить этого пакостника открыть свое имя или взять клятву обратно. Надо только хорошо поразмыслить. Неужели королевский этнограф не справится с упрямой лесной нечистью?

О пути через лес рассказывать не хочется. Страж выбрал такую дорогу, что мы обошли всех его окрестных коллег. Поскольку даже Заклятым надо есть, мы останавливались у них на ночь, отдыхали, запасались провизией на день или два и шли дальше. Я поражалась: все стражи – без исключения! – были родственниками моему с отцовской стороны.

– Ну у вас и семейственность! – говорила я. – А где твои родственники со стороны матери?

Страж неопределенно хмыкал.

– Их нет, Госпожа. То есть нет среди стражей.

– Как? У твоей матери вообще нет родственников?

– Есть, – ответил как-то страж, – есть сестра. Ты ее видела.

– Да? И кто она?

– Судья Заклятых, которая тебя посвящала.

– Что? Каким образом? Как же так? – захлебнулась я вопросами.

– Когда пропала моя мать, – пояснил страж, искоса поглядывая на меня, – сестра отправилась ее искать… а нашла Заклятых. И прошла посвящение.

– А твоя мать – она так и не нашлась?

– Нет, тетя нашла ее, но мать не захотела возвращаться.

– И что? Что делал твой отец?

– Дома сидел вместе с матерью, конечно, – ответил страж, удивленный моим вопросом.

– Ничего не понимаю.

– А тебе и не надо.

Все они были очень добры ко мне, то есть они так думали. На самом деле меня страшно бесило, как осторожно со мной разговаривает вся эта лесная нечисть: словно я и правда была слабоумной. Бесило, с каким сочувствием они смотрят на моего стража.

Я устала от их доброты и сочувствия, которые мне были вовсе не нужны! Меня не беспокоило, есть ли во мне Сила, нет ли, но терпеть их жалость я больше не могла. Поэтому наши со стражем отношения охладились до невозможности. Невинная фраза: «а вот в этом лесу живет мой двоюродный дядя» или «троюродная бабушка» заставляли меня скрипеть зубами и требовать обойти оную бабушку стороной. Страж обижался, ругался, говорил – не понимает моего упрямства, потом приводил железный аргумент: «а где ты будешь спать, и что ты будешь есть?», и мы шли на поклон к его троюродной бабушке, которая при мне разговаривала со стражем скорбным шепотом, поминутно оглядываясь по сторонам.

Всех этих родственников – по-моему, страж с ними консультировался на тему, нельзя ли как-нибудь мне помочь, но ответы были неутешительны – я обходила в своей каждодневной форме, которая и так мне не шла, а теперь вовсе висела мешком – в лесу я еще и похудела. На требования не позориться и надеть одежду получше, я отвечала – вообще никогда не буду красиво одеваться, ведь теперь в этом нет смысла: все равно замужество мне не светит. И вообще, чихала я на мнение обо мне его родственников вплоть до пятого колена! Им нравится считать меня слабоумной – вот ее они и получат! Сами напросились!

К Эрдо мы добрались, едва только не передравшись. То есть я очень даже хотела залепить ему по физиономии, но меня удерживали два соображения: во-первых, со стража станется дать сдачи, а во-вторых, я была уверена – за нами наблюдают его родственники, растворенные по их обычаю в лесах. Вмешаться не вмешаются, но в следующий раз дальше сеней не пустят.

Эрдо встретила нас на границе своих владений.

Довольно небрежно поприветствовав обожаемого сына, она почти стразу переключилась на меня:

– Элесит, деточка! Как ты?

Я издала чуть слышный стон, который, как страж уже знал, означал: «если ты не уберешь от меня свою родню, я за себя не ручаюсь!»

Эрдо удивленно уставилась на меня.

– Так плохо? – посочувствовала она.

– Мама, Элесит устала, ей надо отдохнуть, – поспешил вмешаться страж.

– Да-да, конечно. – Эрдо поспешно взмахнула рукой, и нам открылся древесный коридор, напрямик ведущий к ее дому. Как мне объяснял страж, они редко так делают, предпочитая передвигаться по лесным тропкам: деревья устают, когда приходится расступаться. Несмотря на раздражение, я почувствовала себя польщенной.

В доме Эрдо проводила меня в комнату, в которой я жила в свой прежний визит. Я удачно симулировала смертельную усталость, и Хозяйка поспешила откланяться, оставив меня, наконец, одну.

Ненадолго: не успела я присесть на кровать, как в комнату ворвался страж.

– Госпожа, кончай свой спектакль!

– Чего тебе надо?

– Кого ты из себя строишь? Неужели ты хотя бы здесь не можешь не валять дурака?

– Оставь меня в покое, страж, – велела я. – Между прочим, я действительно устала.

– Госпожа, ты ведешь себя неприлично! Неужели ты не видишь – все желают тебе только добра?

– Оставь меня.

– Но…

– Сынок, – раздалось за дверью. – Дай Элесит отдохнуть с дороги.

– Вот видишь, – подмигнула я. – Можешь идти и оставить меня наедине с вашей добротой; кстати, предупреди свою мать – мы тут не задержимся и завтра же выступаем.

– Но…

– Или я сама с ней поговорю, – пригрозила я. – Она будет счастлива получить счет на пятнадцать золотых.

– Ах ты!.. – Страж невероятным усилием воли сдержался и не выругался, не плюнул на пол в доме своей матери.

После того, как за ним с треском захлопнулась дверь, я тихо расхохоталась. Похоже, я его достала. Это хорошо, я-то слышала, как одна из родственниц (забыла, какая именно) все спрашивала, неужели страж не может оставить меня у себя в лесу, где меня никто не будет беспокоить, бедняжечку…

Уверена, после почти недельного скандала такого желания у него даже не возникнет.

Как же я от них устала!

Я, наверное, успела заснуть: тихо скрипнувшая дверь меня разбудила. В комнату на цыпочках проскользнула Эрдо.

– Элесит, деточка, – осторожно начала она. Интересно, она продолжала называть меня прежним именем, я ведь должна была его лишиться после обряда. Может, не лишилась, потому, что я не настоящая Заклятая? В любом случае, «Элесит» звучит приятней, чем когда тебя за глаза называют «она» или «эта бедная малышка». – Сын сказал мне, ты хочешь скорее вернуться в город. Неужели это обязательно? Поживи с нами, и мы непременно сообразим, как тебе помочь…

– Эрдо, я прошу вас, не надо.

– Элесит, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, – упрямо продолжила Эрдо, присаживаясь на край кровати, – но ты должна подумать и…

– Эрдо, вы ничего не понимаете! Я ничего, совсем ничего не чувствую, я только устала от вашей доброты, она мне не нужна! Слышите – не нужна!

– Да-да, конечно, деточка. Я бы на твоем месте говорила бы то же самое…

– Эрдо! Пожалуйста! Неужели не ясно? Я никогда не хотела становиться Заклятой – и я совершенно не расстроилась, когда ей не стала!

– Конечно, тебе хочется себя в этом убедить, Элесит, но ты не должна это делать. Как ты можешь опускать руки?

– О! – простонала я. – Эрдо! Меня все совершенно устраивает, когда вы, наконец, поймете?! Меня злит только ваше сочувствие, которое мне совершенно ни к чему!!!

– Да, деточка, ты права, – склонила голову хозяйка леса. – Жалость унижает… я тебя понимаю.

– О!

Мне все-таки удалось настоять на своем и уйти от Эрдо на рассвете. Страж страшно ругался, мол, у меня совсем нет совести. Я молча соглашалась: нет, так нет, какая разница?

Я нетерпеливо уклонилась от прощальных напутствий Эрдо и стояла в двух шагах, деликатно ожидая, пока она простится с сыном. Прощание, однако, затягивалось.

– Страж! – не выдержав, позвала я. – Нам пора.

Эрдо повернулась ко мне.

– Почему ты зовешь его стражем? – удивилась она. – У моего сына есть имя. Его зовут Ор…

– Мама, – поспешно перебил ее страж, – Элесит это совершенно неинтересно.

– Почему же, – с неменьшей поспешностью возразила я. – Очень интересно. Так вы говорите, Ор…

–  Совершенно неинтересно, – с нажимом повторил страж. – И вообще, Элесит права, мы торопимся.

– А… да, конечно, – растерялась Эрдо, переводя взгляд со своего сына на меня, видимо, мы казались одинаково сумасшедшими. – Конечно.

И тут Эрдо сделала странную вещь: она подошла ко мне, обняла на прощание и тихо прошептала:

– Береги его.

– Что?

– Береги его, деточка. Удачи! – громче повторила Эрдо.

Так, я не поняла, кто кого охраняет?

– Не повезло, – с сожалением прокомментировала я, как только дом Эрдо скрылся за поворотом. – Еще немного – вот где ты у меня бы был. – Я продемонстрировала стражу сжатый кулак.

– Госпожа, как тебе не стыдно! Зачем ты издеваешься над теми, кто привечал тебя всю неделю? Неужели ты ничего не слышала о долге гостеприимства?

– Не-а, – разочаровала я своего спутника. – В городах есть гостиницы, и таких проблем не возникает. И потом, я на ваше гостеприимство не напрашивалась. Если бы ты не потащил меня на обряд…

– То Заклятые привели бы тебя силой, разрушив городок до основания, – запальчиво перебил страж.

– Если бы не ты, Заклятым до меня дела бы не было!

– Я, что ли, погнал тебя в лес?

– Скажешь, не ты?

– И за шишками тоже я тебя отправил? Сидела бы дома, хлопот не знала!

– Если бы ваша братия сама догадалась прекратить жертвоприношения!..

– Нам они не так уж и мешали!

– Ага. А карательная экспедиция тоже вам бы не помешала?

– Ты могла бы прямо изложить свое дело, а не притворяться жертвой.

– А ты меня спросил, зачем я пошла в лес?

– Знаешь, Госпожа, это были твои проблемы! Меня все совершенно устраивало!

– Я заметила, – ехидно закончила я, в одночасье потеряв весь азарт спора. Мне не давали покоя слова стража «одной-двух вполне достаточно», которые он произнес, когда заключал со мной свое «соглашение». И еще: «когда пропала моя мать, сестра отправилась ее искать… а нашла Заклятых».

Но, чтобы стать Заклятой, надо быть человеком… Эрдо – типичная хозяйка леса, как раньше называли женщин-стражей. Или она раньше тоже была человеком? Ничего не понимаю. Разве страж – полукровка?

Поднимать эту тему я не решилась, сочтя слишком личной.

– Ты возражаешь, если я буду называть тебя Ор?

– Почему Ор? – опешил страж.

– Это все, что я успела услышать из твоего имени.

– Как хочешь, Госпожа, – пожал страж плечами.

Глава 11

Во владениях его отца собственно отца мы и не встретили. Страж смущенно пояснил мне – Эрдо заметила, как болезненно я реагирую на намеки о постигшем меня несчастье. И попросила мужа мне на глаза не попадаться. Как я успела узнать, родители стража жили вместе на «ее» части общей территории, но отец часто оставался в своей половине, присматривая за порядком. На все время, необходимое, чтобы дойти до владений моего стража, лес его отца поступал в наше полное распоряжение.

Это меня вполне устраивало, встречаться с еще одним соболезнующим родственником не хотелось. Тем более, у меня еще в ушах стояло равнодушное «ну так убей ее». Вряд ли он будет меня убивать: рисковать сыном, наверное, не захочет, но настроение мне испортит окончательно.

Ночевка под открытым небом не улучшила мне настроения. Спать на земле оказалось довольно-таки жестко, несмотря на якобы свойственную молодости способность дрыхнуть без задних ног на любой поверхности.

К тому же страж категорически запретил разводить костер (то есть он отказался, а я все равно не умела), сообщив – больше всего на свете лес не любит огонь. Остается лишь гадать, как я не окочурилась в по-весеннему теплую, но все-таки слишком прохладную для сна на земле ночь. Замерзла, по крайней мере, как собака. Страж, которому я поведала свое мнение о природе вообще и о нем в частности, сказал – настоящая Заклятая сумела бы сотворить крышу над головой, и он надеялся, под давлением внешних обстоятельств мое упрямство кончится, а Сила, напротив, появится.

Я только покачала головой. В рамках борьбы с моим «упрямством» страж уже успел подвергнуть меня нескольким неприятным сюрпризам. Из них его неожиданное исчезновение в чаще леса: выбирайся, дескать, сама, и лягушка, запущенная за шиворот, были самыми безобидными. Единственный метод, от которого ему пришлось безоговорочно отказаться, – это доведение меня до белого каления сетованиями на мою бездарность. То есть из себя я выходила, но не взрывалась от ярости и не обретала необходимую мощь. «Всего лишь» начинала говорить гадости про него, лес, Заклятых и всю его родню, и получалось ему же хуже.

Особенно я напирала на явную коррупцию и кумовство, поразившие верхние эшелоны Заклятых, в связи с чем его тетка нарочно отдала меня племяннику, дабы сделать паршивца неуязвимым. Ор страдальчески морщился и просил меня говорить потише, пока мои опрометчивые слова не донесли Заклятым. Я утихала – до следующего сюрприза.

– Что-то тут не так, Госпожа, – произнес страж, осторожно ступая рядом со мной по тропинке.

– В чем дело?

– Здесь рядом люди. Я их чувствую.

– И что?

– Госпожа, это заповедный лес, люди здесь не ходят. Разве только…

Договорить он не успел. Перед нами на тропу вышли двое. Четверо выглядывали сбоку. Я поспешно оглянулась: еще двое перегораживали нам отступление.

– Вот и на засаду нарвались, – хмыкнула я. – Что им от нас нужно?

На разбойников люди были не похожи, скорее на крестьян, невесть почему одетых в белые парадные одежды. Дождавшись, пока мы остановимся, они переглянулись и синхронно рухнули ниц. У стража вытянулось лицо.

– Лучше бы нас убивать пришли.

– Госпожа Заклятая, – прокричали мужики, не поднимаясь с колен. – Не оставь своим заступничеством!

– Что им надо? Страж? – не выдержала я.

– Тш-ш! Спроси их сама.

– Встаньте, – неуверенно приказала я. – Что вам надо?

– Почти своим присутствием, Госпожа, беда идет неминучая, на тебя вся надежда, смилуйся!

– Страж, чего это они?

– Соглашайся.

– Но…

–  Соглашайся!!!

Да… давно на меня не кричали. Правда, после посвящения страж совсем распоясался и перестал хотя бы изображать положенное мне как его хозяйке уважение, только обращение «Госпожа» и осталось… но кричать…

Делегаты на его выходку, к моему удивлению, не обратили ни малейшего внимания. Будто к ним каждый день приходят Заклятые с орущими стражами.

Добившись робкого обещания сделать, что смогу, они поднялись и молча повели нас по лесу. Не совсем молча – на каждом десятом шагу они останавливались и возносили хвалу то ли мне, то ли лесу за доброту и щедрость. Пару раз я чуть было на них не налетела, потом привыкла. Зачем мы им понадобились, мужики не объясняли.

– Ор, что им надо? – вполголоса спросила я.

Страж тяжело вздохнул.

– Они нас выследили.

– Это я поняла, и что?

– Не знаю. Им нужна помощь Заклятой, а это может быть что угодно. Вот не повезло, ты ведь ничего не умеешь!

– Так почему ты велел мне соглашаться? Заявили бы, недосуг, эти крестьяне и слова бы не возразили: гляди, как они нас боятся!

Мужики, кстати, чувствовали себя крайне неловко, словно за преграждение пути Заклятой полагалась мучительная смерть.

– Будь ты настоящей Заклятой – ты могла бы и согласиться, и отказаться, и обещать зайти в другой раз, и связаться с другими Заклятыми, – кивнул страж. – Могла бы вообще испепелить за дерзость. Но если Заклятая отказывается выполнить просьбу, она должна явить людям доказательство своего могущества, таков обычай. Мы не можем допустить подозрения, что у тебя нет Силы. Поэтому придется соглашаться на все, а там выкручиваться.

– Интересно, как мы будем выкручиваться? – ехидно поинтересовалась я. – Если у меня нет Силы? Или ты надеешься – в решающий момент она появится и спасет твоих драгоценных Заклятых от конфуза?

– Госпожа, не начинай… – простонал страж.

– Нет, ты ответь! Как мы будем выкручиваться?

– Госпожа, во-первых, у тебя есть я.

– Очень трогательно.

– А во-вторых, от Заклятых ждут не колдовства, а результата. Никто не заставляет тебя лично убивать дракона, будет достаточно, если ты поговоришь с ним, и он уберется восвояси.

– Что?! – Я резко остановилась. – Какого дракона?! У вас в лесах и драконы водятся?!

Крестьяне, замешкавшись, тоже остановились и удивленно воззрились на нас. Те, что замыкали шествие, вообще чудом в меня не врезались, но это мелочи. Поскольку они считали неприличным подслушивать личную беседу «Госпожи Заклятой», то вмешиваться и пояснять ничего не стали, только дождались, пока страж не махнул им рукой, мол, все в порядке, и не потащил меня дальше по тропе.

– Не водятся, Госпожа, – хихикнув, сообщил он, когда все успокоились. – Я пошутил, для примера.

– Шуточки у тебя!

– Главное, Госпожа, соглашайся на все, а там уж сообразим.

– Это меня успокаивает, – жалобно произнесла я. – А почему они ничего не объясняют?

Страж ненадолго задумался.

– Скорее всего, опасность им грозит не сейчас, а, скажем, спустя неделю. До того они надеются задержать тебя в деревне, воспользоваться твоей благодатью.

– Моей – чем?!

– Благодатью. Они считают – все вокруг Заклятой перенимает от нее благодать, даже если она и не тратит Силу.

– Бред какой!

– Разве, Госпожа? Ты никогда не замечала: в твоем присутствии люди лучше работают? А у тебя спорится любое дело?

– Ну-у… Было… пару раз, но…

– Вот видишь, – закончил страж. – Все-таки ты Заклятая, даже без Силы. Я ведь говорил – Заклятой просто так не станешь.

– Утешает, – фыркнула я. – Очень рада, аж счастлива.

Все-таки они поселили меня в храме. Увидев, куда нас ведут, я чуть было не закричала – лучше под кустом буду ночевать, – но страж велел мне заткнуться и пройти внутрь.

Храм оказался небольшим, круглым в основании строеньицем с остроконечной крышей, и мало чем отличался от храмов в других деревнях. Стояло сие сооружение, как и положено, на площади в центре деревни и вход в храм открывался на площадь. Меня торжественно три раза обвели вокруг, и я успела заметить: с задней стороны есть окна, которые совсем по-домашнему смотрят на деревенскую улицу. К тому же местами облупилась и слезла краска. Это было совсем удивительно. Все-таки храм, должны же следить.

У входа поджидал местный жрец, который и провел нас внутрь, оставив эскорт и любопытных изнывать снаружи.

У алтарных ворот стоял резной трон, рядом два треножника. И все. Все убранство. Никаких картин, статуй и священных изображений.

– Ничего не понимаю, – шепнула я стражу.

– Это лесная деревенька, она далека от дорог и живет в гармонии с лесом, – пояснил страж. – Здесь другой культ.

Угу. Я успела заметить: в отличие от тех деревень, в которых мы побывали по дороге в ту сторону, эта не лежала между торговой магистралью и лесом. Люди здесь отличались более мягким выражением лиц, более спокойными взглядами. Видимо, на их соседей плохо влияет столкновение двух культур. Жрец – нестарый еще мужчина в белой мантии – оставил свой весьма увесистый посох у дверей, в подставке для тростей (интересно, как она сюда попала?), и гостеприимно распахнул алтарные врата.

Ничего себе. В нормальном храме за алтарные врата даже жрец не ходит без очистительного обряда, а тут…

За вратами был небольшой закуточек (назвать это место алтарем язык не поворачивался), щедро уставленный вазами с цветами. Я подозрительно оглянулась на стража, который, сдерживая смех, подталкивал меня дальше. Они, правда,собираются кормить меня цветами? За вазами я увидела самую обыкновенную дверь, а за ней – самую обыкновенную комнату. Кровать стояла у стены с окном, чуть сбоку – от чего ее не видно с улицы, даже когда занавески отдернуты. С другой стороны от окна так же маскировался шкаф.

Посередине комнаты стоял крепкий деревенский стол, а рядом – пара стульев, на один из них я в изнеможении опустилась. Страж зашел следом за мной, небрежно швырнул сумки в угол и уселся на второй стул. Жрец радушно предложил располагаться как дома и оставил нас вдвоем, деликатно прикрыв за собой дверь.

– Страж, – жалостно протянула я. – Это что такое?

– Это, – давясь от смеха сообщил страж, – храм культа Заклятых. Здесь им поклоняются, как святым заступницам. Не бойся, – добавил он, посмотрев на мое вытянувшееся лицо, – святого характера с тебя никто требовать не будет.

– Разве можно устраивать культ живых людей? – поразилась я.

– Можно. Только Заклятые редко попадаются, у них свои дела есть.

– А в других деревнях культ другой?

– В лесных – везде такой, а которые у дороги – забыли уже. Раньше все деревни жили в гармонии с лесом и почитали Заклятых. А Заклятые защищали их от нечисти и всякой дряни, которой и в лесу хватает. А потом пришла ваша городская цивилизация – часть деревень от нас отдалилась, забылась, вот и пытаются умилостивить лес жертвами.

– Что значит «ваша городская»? – обиделась я. – У нас с деревней один язык, одна культура…

– Ты действительно так считаешь? – лениво поинтересовался страж.

– Нет, ну есть небольшие различия, мы их изучаем… но это ведь только пережитки, и вскоре…

– Вскоре, – подтолкнул меня страж, но я замолчала. Официальную религию эта деревенская отсталость начала уже раздражать, и сейчас разрабатывается специальная миссионерская программа. К счастью, в дело вмешались этнографы, поэтому переход деревень в ортодоксальную культуру планируется проводить постепенно, «без потери уникальных особенностей». Рассказывать стражу об этом не хотелось.

– А что мы будем есть? – вместо ответа спросила я. – Если и впрямь цветы, то я здесь не останусь, и плевать мне на авторитет Заклятых!

– Не переживай, Госпожа, – успокоил меня страж, поднимаясь. – Ты и вправду располагайся, а я пойду распоряжусь. Не волнуйся, все будет хорошо.