Текст книги "Офисный роман, или Миссия невыполнима (СИ)"

Автор книги: Наталья Колесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

Почему он так испугался?

…В субботу был день рождения бабушки, на который традиционно собралась вся семья: Ючоновский старший брат с женой и детьми из Пусана[1], всяческие двоюродные тети и дяди, еще какие-то родственники, которых он не то что не видел, но и даже не слышал об их существовании. Восемьдесят лет – не шутка! Ючон даже цинично подумал, что столько народу приехало не поздравить, а скорее напомнить о себе – чтобы не забыли в завещании. Ходили и упорные слухи, что хальмони[2] в этот день назовет своего будущего преемника…

Праздничный обед заказали в банкетном зале одного из лучших отелей города. Цветы, поздравительные венки, приглашенные главы того да сего с женами или мужьями, бесконечные речи, блеск драгоценностей и журчание разговоров… У обещавшего «вести себя прилично» Ючона вскоре щеки заболели от миллиона вежливых улыбок, а под языком накопился килограмм яда от бесконечных уколов, старательно или не очень замаскированных приветливыми взглядами и невинными вопросами: как давно приехал, отчего так долго не приезжал, сколько намерен здесь пробыть, какие дальнейшие планы, не женат ли уже на какой-нибудь европейке… Понятно, что сам по себе Ким Ючон никому не интересен, окружающие просто прощупывали расстановку сил, выстраивая планы на будущее.

Бабушка постоянно следила за ним не по-старчески зорким взглядом, чтобы не удрал и ни с кем не сцепился. То и дело подзывала к себе, представляя тому да этому; короче, всячески давала понять гостям и ему самому, что блудный внук официально возвращен в лоно семьи. Старая интриганка!

Последние мысли он, оказывается, произнес вслух, потому что брат рассмеялся:

– Да, наша хальмони обожает поджигать хвост собственной семье и окружающим. Пусть все бегают вокруг с высунутыми языками, пытаясь угадать ее мысли и планы! Она от этого кипиша просто молодеет!

– И все-таки бабуля сдает… – заметил Ючон. Вышло печально, и брат внимательно посмотрел на него.

– Ты же понимаешь, что тебя вызвали сюда только чтобы нам досадить? Подстегнуть жажду конкуренции? Надеюсь, ты не строишь… далеко идущих планов?

Ючон равнодушно пожал плечами: кроме как поскорее вернуться туда, откуда его так бесцеремонно выдернули, никаких планов он не строил. Но не собирался в этом признаваться, пусть, в самом деле, понервничают, как того старушка желает. Поэтому сказав только:

– Надейся! – демонстративно чокнулся с бокалом брата и улыбнулся зорко наблюдавшей за ними бабушке: видишь, мы не ссоримся?

Глава семьи от двухчасового банкета и впрямь устала: вернувшись домой, сразу прилегла отдохнуть. Ючон укрылся в своей комнате от нервничающих, а потому постоянно достающих его родственников. От скуки собрался даже позвонить Минхве-сонбэ: как работается в ее законный выходной, не надо ли помочь? А что, вполне легальный повод удрать с близкородственного (нет) ужина! Сами отправили на работу, вот я и выполняю ваше поручение: тружусь днем и ночью, в выходной и в праздник! Интересно, как отреагировала на добытую подпись Ведьма? По его скромному мнению должна если не сразу включить в штат талантливого стажера Ким Минхву, то хотя бы выписать ей премию! Ючон уже потянулся к мобильнику, как его позвали на ужин.

С которого он вскоре стартовал, словно китайская новогодняя ракета: такой же шумный, раскаленный и плюющийся огнем во все стороны. Достали! Его терпение в этот день чересчур натянулось и треснуло… уже и не вспомнить после какой по счету гадости, с улыбкой сказанной матерью, насмешливо-добродушного комментария старшего брата и недоуменно-недовольного вопроса не такого умного и хитрого среднего: а этот-то с какой стати присутствует на важном семейном разговоре? Ючон бросил в тарелку звякнувшие приборы, вскочил, сообщил присутствующим, что он тоже их своей семьей не считал, не считает, и считать не будет, с днем рожденья, хальмони! – и вылетел из дома.

Зато Лим Хани рада видеть его всегда (Ючон подозревал, не его одного, но ему плевать). А ей плевать на его происхождение, поведение, работает ли он вообще и как хорошо – лишь бы имелись деньги и готовность веселиться в клубах, барах и постели. Чем они и занимались остаток субботы и все воскресенье. В понедельник Ючон проснулся в отеле, взглянул на часы и вяло отмахнулся: и работа мне ваша ни к чему! Почему я должен кому-то что-то доказывать? Исправляться, трудиться, терпеть идиотские приказы и выговоры? Когда Минхва начала названивать и слать сообщения, он попросту отключил звук.

Но сонбэ и здесь его нашла – вместе с поздним завтраком-ранним обедом в номер доставили и Ким Минхву.

Оба таращились с одинаковым изумлением: никак не ожидали здесь друг друга увидеть! И вышли из столбняка тоже одновременно: он окликнул Минхву, та наконец отвела глаза – от смущения или отвращения, и… бросилась бежать. Опять! А-а-а, щщщибаль[3]! Не обращая внимания на удивленно окликавшую его подружку, Ючон похватал одежду и бросился вдогонку за сонбэ.

Минхва подчеркнуто игнорировала его весь день. Он даже ее понимал: мало того что хубэ пропал с полным игнором ее звонков и сообщений (хорошо, вообще в бан не отправил!), так еще так глупо попался – в дорогом отеле, полуголый с полуголой девчонкой в обнимку! Уже не соврешь, что приболел… Хотя почему он должен врать и оправдываться? И вообще извиняться, что как-то не так относится к ее драгоценной работе?

Но все равно неприятно. Лучше бы Минхва его обругала, или, как в детстве, поставила на колени с поднятыми над головой руками, только бы не смотрела сквозь и не игнорировала все попытки подлизаться. Объясниться. Хотя что он ей мог объяснить? Что разругался с собственной семьей и потому решил устроить загул с прогулом? Очень веская причина!

Но и ее версия оказалась… неожиданной. Ючон и помирал со смеху, и возмущался: так вот что Ким Минхва о нем думает?! С досады – гулять так гулять! – еще и зачем-то перед ней разделся. По вечной своей привычке: а-а-а, вы думаете обо мне плохо, ну так вы ошибаетесь: я – гораздо хуже! Сонбэ глядела на него, открыв рот, почти как в отеле. Неизвестно, как бы все было дальше, не явись этот каменномордый юрист Хон. Сонбэ так смешно пыталась его спрятать! А пришлось прятать ее саму.

Хотелось бы думать, что она притворялась испуганной, чтобы прижаться к своему хубэ и втихомолку его полапать, но Минхва испугалась по-настоящему: ей бы точно влетело, вплоть до увольнения. Корпоративная этика – страшная штука! Прежде всего для рядовых сотрудников, тем более стажеров. Или сонбэ неравнодушна к этой юридической шишке, вон как переживала, что их застукал именно Хон Сонги?

Надо понаблюдать.

…Но почему он так смутился и даже испугался, встретив сонбэ в отеле? Не привыкать же, что о нем думают плохо…

Или ему не все равно, что подумает Ким Минхва?

***

[1] Пусан – второй по величине город в ЮК.

[2] Хальмони – бабушка.

[3] Щибаль – неприличное ругательство.

Глава 13

– Так, близнецы Ким!

– А? Да? – Мы с Ючоном одновременно вскидываем головы: привыкли уже к «остроумной» кличке, которую, исходя из нашей одинаковой фамилии, придумал менеджер Рю.

– Вот это нужно отвезти в архив и расставить по датам в алфавитном порядке!

– Будет сделано! – Я сохраняю рабочий файл и с готовностью встаю. Хубэ поднимается нехотя, ворча, что опять весь измажется, на нем светлый костюм, вчера предупредить не могли?

– Сдашь в химчистку! – бодро говорю я, подталкивая его в светло-серую спину к тележке с папками: ни к чему лишний раз раздражать Рю Чжисопа, а то придумает еще кучу заданий, и мы проторчим в офисе до полуночи! Ючон изгибается, уклоняясь от моих тычков:

– Ох, сонбэ, осторожней, у вас тяжелая рука, а у меня тельце нежное!

– Иди-иди… неженка, – ворчу я, невольно вспоминая его крепкие мышцы под моими ладонями и то, как он легко и стремительно закружил меня в объятьях, закрывая собой от Хона Сонги. Совсем не то, что должна думать сонбэ о своем хубэ, но… Так уж получилось. Со временем пройдет.

Наверное.

Да наверняка!

Под Ючоновские вздохи и стоны, которые я уже научилась игнорировать, едем на лифте на архивный этаж. Тележка, которую парень раздраженно пихает то рукой, то ногой, виляет, дребезжит и гремит на весь холл, и мы не сразу слышим:

– Ючон! Ким Ючон! Это ты?

Оборачиваемся одновременно и… опускаем: хубэ – тележку, я – прижатый к груди планшет со списком документов. К нам спешит высокая стройная девушка, сияя удивленной ало-снежной улыбкой.

– А я думала – кажется! Ты как здесь? Когда вернулся?

– А… – мямлит мой хубэ. – Э… привет, Со Наюн.

Девушка смеется – очень приятный смех! – и приобняв Ючона за плечи, на западный манер непринужденно целует его в щеку.

– Так рада тебя видеть!

– Я тоже. И тоже не ожидал тебя встретить. Ты-то что здесь делаешь?

– Пришла навестить папу и… еще кое-кого. Так что, – девушка указывает длинной рукой с безукоризненным маникюром на тележку с папками и рассыпавшиеся ей под ноги листы, – все это значит?

– Я здесь работаю, – объясняет хубэ.

– Ра-бо-та-ешь? – переспрашивает Со Наюн по слогам. – Ты?! Ким Ючон? Да ни за что не поверю!

– Сам в шоке, – соглашается парень и отступает, поворачиваясь ко мне. – Познакомьтесь, сонбэ, это моя давняя знакомая Со Наюн. Наюн-ши, это моя сонбэ, она тоже Ким. Ким Минхва.

Мы одновременно кланяемся друг другу. Вернее, кланяюсь я, «давняя знакомая», невнимательно глянув, равнодушно кивает… Но взгляд ее красивых с двойным веком[1] глаз тут же возвращается к моему лицу. Я поспешно нагибаюсь за рассыпавшимися бумагами. Кое-как собрав-сунув их к остальным и пробормотав: «Ну вы тут пока поболтайте», – торопливо устремляюсь прочь. Слышу за спиной голос Ючона: «Сонбэ, подождите, я сам, тяжело же!», но упорно толкаю тележку к архиву. Перевожу дух, лишь скрывшись за его надежными металлическими дверями, и только тут соображаю, что мой поспешный уход могут принять за паническое бегство. Словно я в чем-то виновата.

А по расширившимся глазам Со Наюн понимаю, что не я одна почитываю соцсети бывших.

Потому что сегодня передо мной внезапно возникла девушка, вернее, невеста Хона Сонги. И она меня тоже знает.

Следующую пару часов «близнецы» возятся в архиве, раскладывая документы по датам и алфавиту. Работа нудная, монотонная, механическая, думать не надо, хубэ мог и один справиться. Если б этот хубэ не был Ким Ючоном. Потому что в прошлый раз он составил папки как попало или, как сам объяснил: «по цветам радуги, чтобы красивенько было». Периодически не понимаю, на самом деле парень идиот, или просто успешно прикидывается! Странно, кстати, что сегодня он не ноет, лишь иногда поглядывает на меня изучающе. Уж не поведала ли ему что-нибудь Со Наюн?

Надумав, как начать, говорю небрежно:

– Красивая девушка.

Голова хубэ выныривает из соседнего ряда.

– Кто? А, Наюн? Да, выглядит неплохо.

– Откуда ты ее знаешь?

– Кого? Наюн? А… ну пересекались по учебе в Европе.

– Поведение у нее европейское, да, – соглашаюсь я, вспомнив ее поцелуйчики и неприлично глубокий вырез блузки: аж ложбинка видна! И не утешает, что эта самая ложбинка и все остальное искусственное: мужчинам в общем, и Сонги в частности, все равно или они просто не замечают разницы…

На стеллаже передо мной с шумом сдвигают коробку, и я вижу ухмыляющееся лицо Ючона. Он осведомляется вкрадчиво:

– Вы сейчас про наш поцелуй в щечку? Не ревнуйте – лишь одна сонбэ в моих мыслях!

– Угу, – ворчу я. – И еще с десяток твоих… э-э-э… подопечных. – И вдруг замираю с папкой в руках. – Со Наюн тоже одна из них?!

Вот сюрприз: богатенькая красотка-невеста, некогда содержавшая любовника! Но хубэ разочаровывает:

– Нет. Говорю же – просто давняя знакомая!

А жаль.

– Она как… совсем вернулась? Или на каникулы?

– Совсем, – Ючон неожиданно хихикает: – Наюн, кстати, тоже о сонбэ расспрашивала! Наверное, испугалась: а ну как вы лупите ее маленького приятеля!

– Да поздно уже тебя, маленького, лупить, – привычно отзываюсь я. – Давай шевелись, а то мы тут до ночи застрянем!

***

– Щибаль! – емко характеризует ситуацию подруга. Полностью с ней согласная, запиваю эту самую ситуацию очередной рюмкой соджу. Хоть и зарекалась пить во время рабочей недели, а что поделать? Как иначе снять стресс от неожиданной встречи с соперницей? Даже не соперницей – безусловной победительницей! С золотой медалью в виде Хона Сонги на ее длинной шее…

– И она точно тебя признала?

– Да это прямо на ее морде было написано! На ее гладкой ботоксной морде! Брр! – передергиваю плечами. – Знаешь, Джиён, а ведь она и в жизни как на своих фото! Прямо королева красоты, с какой стороны ни глянь!

– Ну мы-то знаем, что она просто «Каннамская красотка»[2]! – утешает Джиён.

– Сонги тоже наверняка знает, а толку! – огрызаюсь я.

Подруга вместо бесполезного возражения наливает еще. Задумчиво произносит:

– Слушай, а мне кажется, мерзавка тебя побаивается!

Фыркаю так, что содержимое рюмки разбрызгивается не только на все блюда на столе, но и еще на лицо Джиён хватило.

– Побаивается? Меня?! С ее-то внешностью, образованием и папашей?

Подружка с досадливым «айщ» вытирается ладонью. Подтверждает:

– Ага! А иначе зачем бы она за тобой в сети следила?

– Может, она наслаждалась муками жертвы? – предполагаю я.

Джиён морщит маленький носик.

– Но ты уже давно не мучаешься… в смысле, публично!

– Может, она и помнит меня как раз с тех времен, – бурчу я. – Публичных.

– Слушай, я вот еще что думаю… – начинает соседка, и я ставлю обратно так и не допитую рюмку. Честно говоря, побаиваюсь, когда О Джиён так задумывается. Потому что большинство ее мыслей, какими бы дикими они на первый взгляд не казались, оборачиваются правдой. Ей бы в шаманки податься, а не продавать косметику в торговом центре! – … у тебя ведь могут начаться неприятности!

Хмыкаю:

– Да уж что приятного – видеть бывшего с его новой! Думаешь, она будет Сонги каждый день навещать?

Джиён машет рукой.

– Да я не о том! Эта фифочка может запросто устроить неприятности в офисе!

Что-то я плохо сегодня соображаю, может, мало выпила? Сижу и хлопаю глазами.

– Вот гляди, теперь она знает, что вы работаете в одном здании: жених и его бывшая! Наверняка еще и по делам встречаетесь, и на всяких корпоративных мероприятиях. Неприятно ведь, правда?

– Но я же… – начинаю я, Джиён отмахивается:

– Да в курсе я, что ты вовсе не рвешься с ним общаться! Но Наюн-то об этом не знает. А вдруг ты специально устроилась в «Ильгруп», чтобы вернуть себе Хона Сонги?

– Это просто смешно…

– Повторяю: я-то тебя знаю, а она – нет! Вот что бы ты сама подумала на ее месте?

– На ее месте я бы вообще не обращала на меня внимания! – с горечью говорю я. – Кто мы для таких, как она, – просто грязь под ногтями, пыль под ногами! И Хон Сонги решил точно так же! Иначе почему он ушел от меня к ней?

Джиён пересаживается ближе и обнимает. Да, сейчас я редко даю волю страданиям, но подруга хорошо помнит, какой я была два года назад. Шепчет заговорщицки:

– А давай завтра перед работой ты заскочишь ко мне в магазин? У нас новое поступление, новые пробники, то-сё… Душу отведешь, и если эта мерзавка опять заявится, будешь во всеоружии!

Представив, какой сегодня меня увидела «эта мерзавка» – с пыльными от архивных папок руками, с «подъеденной» помадой, наверняка разлохмаченной, пререкающейся с гундящим хубэ – еще и ее давним приятелем, как выяснилось! – тут же соглашаюсь.

***

[1] Двойное, европейское веко, как правило, добиваются с помощью косметической операции.

[2] Каннамская красотка – прозвище женщин, ставших красивыми благодаря пластической хирургии. Каннам – богатый район Сеула.

Глава 14

Ючон не сразу ее узнал.

Перед работой заехал в торговый центр купить затребованную подружкой косметику. Практичная Лим Хани не полагалась на эфемерное «угадай, что я хочу в подарок», выдавала точные инструкции: караты, граммы, миллилитры, бренды, а то и просто скидывала конкретные ссылки. Удобно, но женщины странные создания! Тебе дают деньги (слава всем богам, бабуля понемногу смягчается), вот и покупай, что захочешь! Нет, обязательно надо, чтобы дарил мужчина, да еще в соответствующей обстановке и со всеми полагающимися словами!

Раздражает.

Пока собирали выбранный Хани комплект уходовой косметики, Ючон бродил по еще пустынному залу, рассеянно почитывая инструкции того да сего, разбрызгивая в воздухе парфюмы и вдумчиво вникая в совершенно ненужные ему ароматы. По ходу дела отказывал всем консультантам по очереди – работницы магазина в полном составе сегодня попытали удачи с симпатичным и вроде не бедным посетителем!

Дойдя до конца зала, он заметил вертевшихся перед зеркалом и тихо хихикавших девушек. Одна в магазинной униформе, другая, видимо, ее подружка, пользовались отсутствием начальства и посетителей, нанося и стирая тональники, тени, подводки… Так часто делают школьницы – накрасятся и набрызгаются пробниками в ТЦ и бегут себе, красивые, учиться дальше. Но оказывается, и взрослые такое практикуют.

– Красотуля! – донеслось до Ючона, и он сморщился, пытаясь понять, чей это знакомый голос. – Ну вот, Минхва, глянь, ты точно лучше всех его девиц, вместе взятых!

А? Ючон круто развернулся к парочке.

– Ну да, конечно, ты же видела всех его девиц! – скептично протянул голос, который он уж точно узнает из тысячи. А то и миллиона. Попробуй забудь того, кто отчитывает тебя сотню раз на дню!

Незабвенный голос его сонбэ.

– Держу пари, их всего пара и была, он же такой душнила! – упрямо отозвалась продавщица. Вторая девушка отступила от зеркала, и Ючон удостоверился: точно, это Ким Минхва прихорашивается сегодня с утра пораньше! А может, и каждый день? Стараясь остаться незамеченным, он по большой дуге обогнул стойки с косметикой и, подкравшись, строго вопросил у девичьих спин:

– А чем это вы тут занимаетесь, а?

Ойкнувшая Минхва резко развернулась, а продавщица тренированно согнулась в поклоне, выпаливая (отличная у них здесь дрессировка, да!):

– Приветствую, сонним[1]! Чем я могу вам помочь?

– Как же ты меня напугал, Ким Ючон! – выдохнула сонбэ и сердито шлепнула его по плечу. – Зачем так подкрадываться?

– Это вы были так заняты, что меня не заметили! – возразил он.

Подруга, по-прежнему в поклоне, повернула голову в сторону Минхвы, потом в сторону Ючона и наконец выпрямилась с радостным:

– Так это же наш маленький хубэ! Как твое здоровье? Злые коллеги больше тебя не обижали, не спаивали?

– А-а-а, – догадался он, – вы добрая соседка (буквально предлагавшая «тройничок») Минхвы-сонбэ? Как вас там… нуна Джиён?

– Ким Ючон-ши, веди себя прилично! – одернула сонбэ. – Что еще за «нуна»?

Джиён вступилась:

– Ну а кто я ему? И вообще, Минхва, ты давай у себя в офисе командуй, а здесь я главная!

– Вот именно! – поддакнул развеселившийся Ючон. Джиён ему понравилась. Озорные глаза школьной хулиганки, задорный маленький нос и аккуратная фигурка. – Спасибо большое, что тогда не выставили меня на улицу!

– Ну как же такого миленького хубэ – и выгнать? – продолжала «хулиганка», краем глаза косясь на раздраженную подругу: та с недовольным видом возвращала пробники в ячейки стеллажа. – А что ты к нам больше не заходишь? Необязательно же напиваться до потери сознания, чтобы навестить двух веселых девушек!

– Это уж без меня! – раздраженно заявила Минхва. – Мне его и на работе вот так хватает!

– Слышать мне такое очень обидно, сонбэ… – Кстати, и правда обидно: не так уж он ее в последнее время и достает! Но не успел Ючон закончить свою укоризненную речь, как в магазине пошло какое-то движение и зашелестело:

– Быстрее, быстрее! Идет! Он идет! Идут!

Трое еще крутили головами, а продавщицы в белых костюмах с красными бантами-галстуками уже стеклись к выходу и, став рядком, – любое армейское начальство обзавидуется скорости и ровности строя! – синхронно поклонились.

– Ой! – снова обронила сонбэ, а Ючон подумал с досадой: вот же принесла нелегкая! Потому что в магазин степенно входил… кто бы ожидал? – все тот же окаянный первый принц Ким! Видимо, с утра пораньше инспектировал свои владения: Ючон запоздало сообразил, что этот подвернувшийся по дороге торговый центр – тоже собственность «Ильгруп». Похоже, и для работников магазина его визит был сюрпризом: вон, из кабинета трусцой выскочил управляющий, на ходу непрерывно кланяясь и приветствуя высочайшего гостя, а за стеклянной стеной народу все прибавлялось: как же, бесплатный аттракцион в одном лице! В смазливом лице Ким Ханыля.

Джиён вдруг развернулась к Ючону, размахивая руками и что-то уверенно вещая о товарах на ближайшей витрине – до чего сообразительная нуна, типа при деле, обслуживает покупателя! А не такая расторопная подруга даже пригнулась под прикрытие стеллажа и рыскала взглядом по сторонам, ища пути к бегству. Не хочет с утра пораньше оказаться перед зорким оком руководства! Смешно: «принц» даже о ее существовании не подозревает, не говоря уж о том, что она работает в его семейной компании!

Минхва, видимо, тоже это наконец сообразила или поняла, что улизнуть незаметно не удастся. Выпрямившись, повернулась к заливавшейся соловьем подруге, всей своей напряженной спиной изображая исключительный интерес и внимание.

Сопровождаемый директором Ким Ханыль шествовал по залу, осматривался, что-то спрашивал, кивал, слушая ответы. Приближался. Не заметить их троицу в пустынном магазине было невозможно.

– Сонним? – подошедшая продавщица протянула Ючону пакет с подарком для Хани. – Ваш заказ готов.

Он уже и забыл!

– Да? Благодарю. – Ючон поискал, куда пристроить увесистый пакет, и сунул в руки зазевавшейся Минхве. – Минуточку, сонбэ, я только оплачу!

Засовывая карту в карман, обернулся и обнаружил, что притяжение сказочных планет Принц – Золушка все-таки состоялось: Ким как раз приветствовал Ким. Хорошо, сонбэ сообразила поздороваться не своим коронным «лбом о пол», а умеренно вежливым кивком, как с незнакомцем. Парочка обменялась парой слов, поулыбалась друг другу, и Ханыль со своей неспешной инспекцией двинулся дальше. Две девицы провожали его традиционно завороженными взглядами, как обезьянки – уползающего удава: ушки прижаты, глазки вытаращены, рты приоткрыты… хорошо еще слюни не пускают! Жалкое зрелище!

Минхва «отмерла», когда Ючон подошел к ним, скомандовала вполголоса:

– Так. Теперь рысью в офис! Не хватало еще, чтобы мы приехали туда одновременно с ним!

– Зачем же рысью! – обиделся Ючон. – У меня машина на парковке…

– Отлично! – не дослушавшая сонбэ рванула с места скорее даже легким галопом, так что он догнал ее уже у эскалатора. Даже когда Минхва плюхнулась на сиденье, не переставала его нервно поторапливать, отчего Ючон делал все заведомо наоборот: неспешно протирал лобовое стекло, усаживался, пристегивался… Ему нравилось, что сонбэ с ним такая… живая. А не вечно улыбающаяся, сдержанная и услужливая, как на работе. Ну да, работу-то она потерять боится, в отличие от своего хубэ…

Влившись в утрене-забитую автостраду, он поинтересовался:

– И о чем же вы беседовали со своим Первым принцем?

– Да ни о чем, – буркнула Минхва, уже не обращая на «свой» внимания. – Он… то есть, директор Ким Ханыль спросил, нравится ли мне этот ТЦ и как часто я пользуюсь этой косметикой.

– И что сонбэ ответила? – Ючон развеселился: похоже, «принц» решил, что косметику купили именно для нее!

Сонбэ обнаружила, что все еще прижимает к груди фирменный пакет. Приоткрыв, обозрела богатство баночек, бутыльков и спреев, ответила уныло:

– Пришлось сказать, что регулярно, не объяснять же, что мне только подержать дали! Регулярно, как же, стоимостью с мою месячную зарплату! – Девушка раздраженно перекинула пакет на заднее сиденье: тот увесисто брякнул.

– Три, – поправил Ючон, сворачивая к офису.

– Что «три»?

– Три месячных зарплаты сонбэ.

– Три?! – Непроизвольно схватившись за щеки, Минхва опасливо оглянулась на небрежно брошенный пакет: не разбилось ли что-нибудь, не потекло, ведь не расплатишься! – Там женская косметика, кому-то в подарок купил, да?

– Да.

– Ничего себе ты подарочки делаешь, – у Минхвы знакомо сощурились глаза: сейчас выдаст новую сногсшибательную версию! Что на этот раз? – Или ты просто делишь его между своими… подружками? Чтобы никому обидно не было?

Он даже оскорбился.

– Минхва-сонбэ, я парень честный! Я не кручу романов одновременно с несколькими девушками!

– Тц,честный какой, гляньте! – фыркнула она. – Останови машину вот здесь, не доезжая до офиса.

– Почему здесь?

– Не хватает еще, чтобы меня видели в машине своего хубэ по утрам! – проворчала выходящая Минхва. – Тебе-то на репутацию плевать, а мне еще здесь работать!

– Сонбэ!

– Что? – обернулась девушка.

Ючон вылез из машины и упрямо повторил, отмахиваясь от нетерпеливо сигналящих сзади авто:

– Я правда честный! С девушками – уж точно! – Почему-то очень важно было ее в этом убедить. Минхва только махнула рукой и поспешила к высящемуся впереди офису – кстати, сколько в нем этажей, он все собирался пересчитать…

И забыл сказать сонбэ, что она отлично выглядит: вот что ТЦ животворящий делает! Хотя, скорее, дело не в более тщательном макияже, а в беззаботном веселье, с которым она общалась с подругой…

***

[1] Сонним – гость, клиент в магазине, на рынке.