Текст книги "Жена чудовища (СИ)"
Автор книги: Наталья Сапункова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
– Вы не скучаете, леди? – с ними поравнялся лорд Вилен, и протянул каждой по белой розе.
Тот цветок, что оказался в руках у Тьяны, был пышнее. А взгляд у лорда… такой же, как вчера на балу.
Очень заинтересованный.
Она огляделась – почти у всех девушек и дам в руках или на платье были такие же цветы, и у леди Овертины, а графине Каридан, бодро шагающей рядом с герцогиней, поднесли целый букет из пяти штук.
О, и шипы на цветке оказались срезанными. Видимо, это розы из герцогских оранжерей, предназначенные для украшения прогулки, их везли в корзинах в одном из экипажей.
– Благодарю, милорд, – сказала Тьяна.
– Лорд Вилен, мы тут с Тьяной секретничаем, – заметила Уна, прикалывая цветок к своему платью, – если и вы желаете с ней секретничать, занимайте очередь, а пока…
– Я понял, милая Уна, уже исчезаю! – он широко улыбнулся, наградил Тьяну еще одним многообещающим взглядом и ускорил шаг, быстро скрывшись за спинами впереди идущих.
– Лорд Вилен кузен моего жениха. И они друзья, – сказала Уна, – и он мне нравится, он веселый, любит шутить. Но он… как бы сказать, Тьяна… очень неравнодушен к женщинам, и они к нему тоже. Он нравится всем женщинам, понимаете?
– Я понимаю, – улыбнулась Тьяна.
– И если вы с Виленом друг другу понравитесь, это как раз тот случай, который огорчит моего брата
Валантена.
– И это я тоже понимаю, – сказала Тьяна серьезно.
То, что младшая сестра герцога, кажется, собралась присматривать за ее поведением, немного задевало… но не слишком. В конце концов, леди Уна любила брата и заботилась о нем, и это, скорее, было хорошо.
– Видите ли, Уна, – Тьяна невольно понизила голос, – во-первых, я не верю, что хоть немного нравлюсь кузену вашего жениха. Возможно, я вызвала у него любопытство, как и у многих тут, вы понимаете, почему. Во-вторых, он совсем не нравится мне. И это чистая правда. В-третьих, мы с Валантеном договорились о… – она помедлила, подбирая слова, – о взаимных обязанностях. И его милость герцог напомнил мне о них при подписании брачного договора. У нас будет договорной брак, Уна. И я собираюсь честно выполнить то, что обещала. Я очень постараюсь. И между мной и Валантеном нет никаких других чувств. Он в меня не влюблен, и я в него тоже.
Утверждая, что ей совершенно не нравится красавчик-лорд, Тьяна ничуть не лукавила. Нет, возможно, при других обстоятельствах, начни кто-нибудь оказывать ей такое внимание, она бы и растаяла. Но она слишком хорошо помнила их самую первую встречу, когда лорд Вилен лишь равнодушно скользнул по ней взглядом.
Уна насупилась и некоторое время шагала молча.
– Да, конечно, договорной брак и обязанности, и вы не влюблены, – сказала она наконец. – Но Валантен все равно будет… очень недоволен. Лучше не давайте ему повода.
– Конечно, – кивнула Тьяна, – я и не собиралась.
– Но вчера, на балу, когда вы так много танцевали… И он испугался, когда вы упали в обморок.
– Что? – Тьяна остановилась, резко повернулась к Уне, – он все видел? Он был там?
Конечно, лорда Валантена не было в самом бальном зале. Но, получается, там есть откуда подсматривать. И было бы странно, если бы не было.
– Он не бывает на балах. Но посмотреть иногда приходит, почему бы нет, – Уна вскинула подбородок, – тем более, это ведь была его помолвка.
– Да, конечно. Спасибо, что сказали, – пробормотала Тьяна.
Кто знает, как бы она чувствовала себя на вчерашнем балу, после того злосчастного обморока, будь ей известно, что Валантен наблюдает…
Она танцевала, веселилась, совсем перестала смущаться из-за настойчивых любопытных взглядов… в нее как демоны вселились.
Однако она, вроде бы, не допустила ничего действительно неуместного. Лорду Валантену и его семейству не в чем ее упрекать.
– Пожалуйста, – чуть насмешливо ответила будущая родственница, – вот что, Тьяна. Настала пора признаться, зачем я позвала вас. Мня попросил Валантен, он хотел бы с вами встретиться… неофициально, наедине, у себя. Мы уже близко. Только с вашего согласия, разумеется. Мне продолжать?
– Продолжайте, Уна.
– Видите вон те кусты? – она показала, – незаметно зайдите за них, когда будем проходить мимо. Потом направо, через десяток шагов увидите дорожку, она ведет к владениям Валантена. Калитка будет открыта. Должно быть, вас встретит Ривер… это слуга. Ну, что, вы согласны?
– Да, – кивнула Тьяна, – а то ведь, если за все время помолвки ни разу не встретиться тайно с женихом – это как-то неправильно.
Она знала, что это неосторожно, и помнила о заговоре против нее, который то ли уже раскрыли, то ли пока не совсем. Но здесь, в этом месте, и конкретно от Уны она не ждала опасности. Нижний замок, дом Валантена Айда совсем рядом. Может быть, и он сам сейчас настолько близко, что видит ее… как вчера на балу.
Доверять Уне очень хотелось. А еще больше хотелось, если на то пошло, увидеть еще раз Валантена. Их знакомство оказалось каким-то слишком быстрым, мимолетным, что ли, а ведь завтра уже их свадьба.
– Хорошо, – улыбнулась Уна, – тогда пойдемте скорее, а то заметят, если отстанем.
Они уже оказались в самом конце процессии, мимо ехал один из задних экипажей.
Поравнявшись с кустами, Тьяна просто шагнула в них, скрывшись среди ветвей, никто и не взглянул в ее сторону. Дорожка оказалась именно там, где обещала Уна, она петляла, посыпанная мелкой галькой, и вела к калитке в заборе… к приветливо распахнутой калитке.
– Миледи, – из-за забора выступил Ривер, – добрый день. Милорд ждет.
– Добрый день, Ривер, – отозвалась она.
Вот и все, ничего плохого не случилось.
Ривер запер калитку на ключ.
– Соблаговолите идти за мной, миледи. Там лестница, осторожнее.
Еще несколько шагов, дальше – лестница, вырубленная в камне, но вовсе не крутая, с широкими и удобными ступенями. Подобрав юбку, Тьяна стала спускаться следом за Ривером. И, уже ближе к концу… она не сразу поняла, что произошло. Ступени выскочили из-под ног и она скатилась с них, упала рядом со слугой, который уже был внизу.
– Миледи?! – воскликнул тот в ужасе и кинулся ее поднимать.
Правая туфля девушки слетела с ноги и теперь валялась рядом, каблук треснул и почти отломился. Она сама… ну, не так и пострадала, если на то пошло. Бывало и похуже – давно, в детстве. Только вот ладонь оцарапалась о что-то острое, кровь капала на платье.
Как же неловко.
Она выхватила платочек из потайного кармашка за поясом – такой удачный изыск, сотворенный портнихой, – принялась вытирать кровь, которая все равно текла, пришлось зажать.
Массивное тело спрыгнуло откуда-то сверху, и Тьяна, конечно, сразу поняла, кто это.
– Тьяна? Вы целы?!
Над ними была балюстрада галереи, на высоте третьего этажа. Имея такие размеры и вес, он спрыгнул легко, почти неслышно.
В прошлый раз у него были глаза цвета морской воды, освещенной солнцем, теперь они казались темнее от тревоги.
– О, милорд, мне так жаль, – пробормотала она, виновато взглянув на лорда Айда, – у меня просто отломился каблук, – она покачнулась, сообразила сбросить вторую туфлю, переступила босыми ногами, виновато улыбнулась, – кажется, вам досталась растяпа в невесты, не хотите ли передумать?
– А вы хотите? – уточнил он, и его голос сразу стал холодным, и глаза потемнели еще больше.
– Нет-нет, – быстро ответила она, – ни в коем случае. Видите, шутить у меня тоже не получается.
– Шутить? – повторил он уже мягче, – просто я никогда не шучу о важном, моя леди.
Сегодня на Валантене была не прежняя легкая куртка на голое тело… хотя, где у него голое тело? Нет, он был одет почти в такой же костюм, как на всех благородных господах в Нивере – штаны из тонкой шерсти, застегнутый на все пуговицы шелковый камзол, под ним, надо думать, еще рубашка – кто же надевает камзол без нижней рубашки.
Наверняка ему не нравилось носить столько одежды в такой теплый день. И он, однако, оставался при этом босиком – как тогда, на пляже. Так ему было удобнее, проще двигаться, наверное.
Он нашел взглядом Ривера, распорядился:
– Возьми туфли леди и отнеси к Хойру. прямо сейчас .
– Вы думаете?.. Нет, милорд, говорю же. Это просто каблук, – запротестовала было она.
– Надо убедиться, – возразил он, – закройте глаза.
– Что? Но зачем?..
– Можно, я попрошу вас и на будущее всегда закрывать глаза, если я захочу?
– Хорошо, – она закрыла-таки глаза, не спеша, впрочем, давать обещаний насчет будущего.
Если он понял, как сам захотел – его дело.
Валантен подхватил ее на руки и понес, по дорожке, потом по лестнице наверх, на галерею. Держал крепко, слегка прижимая к себе, и у Тьяны мелькнула непрошеная мысль, что он ее, пожалуй, ни за что не уронит – она слишком легка для него, и он не споткнется и не оступится – не то что она. Он слишком ловкий и сильный.
Ей сейчас совсем не о чем беспокоиться.
И ради чего она закрывала глаза? Можно и открыть…
Валантен как раз заносил ее в комнату. Поставил на пол.
– А сейчас я вас вылечу лучше лекаря. Закройте все же глаза.
Он говорил медленнее, чем, например, герцог, и голос у него был низкий и немного хриплый – как и тогда, при первой встрече.
– А зачем мне их закрывать, милорд?
Он слегка нахмурился, и она быстро добавила:
– Пожалуйста, ответьте мне только один раз.
– Закройте глаза и не открывайте, – повторил он, мягко разжимая ее поцарапанную ладонь, в которой она зажала платочек, – я потом отвечу.
Кровь из ранок уже перестала идти, но саднящая боль пока осталась.
Она опять закрыла глаза. Он немного помедлил, а потом она ощутила прикосновения к ладони. Он провел прямо по ранкам… пальцем?
Нет, прикосновения казались влажными.
Языком.
Поняв это, она немного смутилась, но глаз не открыла – может, как раз из-за смущения. Его язык продолжал скользить по ее ладони. Сначала при прикосновениях была боль, совсем легкая, от такой даже морщиться неловко, но скоро стало лишь щекотно и, в общем, приятно.
Да нет, просто приятно. Очень приятно. Эта осторожная щекотка, и мурашки, которые побежали от ладони к плечу, и дальше…
Она не открывала глаз. Он подержал немного ее руку в ладони, и вдруг коснулся языком тыльной стороны запястья, волнисто провел, иногда останавливая язык, потом она почувствовала быстрое прикосновение губ там, где прежде был только язык.
И ран никаких на этом месте совершенно точно не было.
Она открыла глаза. Валантен уже просто смотрел на нее, по-прежнему держа за руку.
– Теперь затянется очень быстро, уже к вечеру, – сказал он. – У меня есть нечеловеческие способности, моя леди. И на мне самом раны заживают вдвое быстрее, чем на других.
– Благодарю вас, милорд, – улыбнулась Тьяна. – Деревенские мальчишки тоже так лечат царапины, чтобы быстрее заживало. Я думаю, в этом нет ничего нечеловеческого.
– Вы близко знаетесь с деревенскими мальчишками? – он смотрел с интересом и руки ее не выпускал, а она не отнимала.
– В моем детстве у нас в замке часто бывали дети из деревни, милорд. И именно мальчишки, девочки, наверное, больше сидели дома. Мы играли вместе, конечно… пока я не подросла и мне не запретили.
– Понятно, – кивнул он. – Мне на минуту показалось, что вам немного понравилось… мое лечение. Поэтому я и позволил себе капельку лишнего. Помня о том, что мы помолвлены, а завтра уже свадьба.
– Мне понравилось, – признала она, – но ведь вы и старались, чтобы мне понравилось!
– Верно. Когда старания успешны, хочется продолжать.
– Милорд! – она отступила на шаг, выдернув руку.
Они все это время так и стояли посреди комнаты – она босиком, в испачканном кровью и пылью платье.
Чудесное свидание!
Его темные губы дрогнули в улыбке.
– Не смущайтесь, моя леди. И не бойтесь. Я тоже иногда шучу неудачно. Присядьте, пожалуйста, – он показал на кресло, – я хотел бы, чтобы вам было удобно. Как вы ведете себя обычно… ну, скажем, у камина в вашем замке?
Все кресла здесь тоже были низкие и широкие – для него.
– Вот так, – она забралась в кресло с ногами и прикрыла ступни юбкой.
Не совсем удачная поза для благовоспитанной эссины, которая в гостях, но если она босиком, и вообще…
Даже самые воспитанные эссины, наверное, не должны ходить по струнке, когда они на свидании. А вот как она вернется в Верхний замок без туфель и в испорченном платье?
Будет видно.
– А зачем вы пригласили меня, милорд? – задала она вопрос, который давно вертелся на языке.
– Просто увидеться. Поговорить. Сегодня единственный день нашей помолвки, каждый час стоит дня. Если не дороже. Если бы я передал вам приглашение через брата или, скажем, вашу тетушку… я ведь не знаком с ней, кстати, – к вам, чего доброго, приставили бы компаньонку, ради приличий. Может быть, мою сестру или невестку. Мы не могли бы чувствовать себя свободно, так или иначе.
Он сел в соседнее кресло, то жалобно скрипнуло.
– А о чем вы хотели поговорить? – настаивала Тьяна.
– Все равно. О чем хотите. Можете спрашивать меня о чем-нибудь. Наконец, сегодня для вас еще есть возможность… – он умолк.
– Возможность – чего?
– Да отказаться от свадьбы, конечно. Каждая лишняя встреча со мной может подтолкнуть вас к этой разумной мысли. А чье-то неудовольствие пусть вас вообще не беспокоит.
– Вы пригласили меня, чтобы мы увиделись и я еще раз подумала о том, не отказаться ли от свадьбы? – удивилась Тьяна.
– Именно так.
– Нет, я этого не хочу. Милорд, вы предлагали мне спрашивать, а сами не желаете ответить на уже заданный вопрос. Почему мне надо закрывать глаза?
Он медлил с ответом, она настойчиво ждала.
– Это просто, – заговорил он наконец, – мое присутствие и мои прикосновения могут показаться вам приятней, если вы не будете меня видеть. Тогда мне этого хотелось.
– Вот как. Понятно, – она кивнула. – А сейчас вы сели прямо передо мной, чтобы я могла вас видеть и вовремя передумать?
– Да.
– Ваши желания так переменчивы милорд, – опять решила она пошутить, – они меняются раз в несколько минут. Мне это немного сложно…
– Это не желание, – он взглянул на нее исподлобья, а голос его зазвучал глуше, – я просто пытаюсь быть честным с вами.
– Я понимаю, не сердитесь, – она легко коснулась его плеча, отчего он слегка вздрогнул.
А ведь казалось, он и почувствовать не должен был такое касание, сквозь свою шкуру и одежду.
– Знаете что, милорд, мы с тетей вчера говорили о вас, – сказала Тьяна, – и все само собой свелось к тому, что вы мне нравитесь больше любого из наших соседей. Считайте это тоже шуткой, если хотите.
– Хм, – он улыбнулся, клаки неосторожно блеснули, – само собой свелось? Хотелось бы мне послушать этот разговор. И даже познакомиться с вашей тетей, пожалуй.
– Вы не планировали с ней знакомиться?
– Нет, по правде говоря. Зачем? Разве моего брата не достаточно?
– Его милость – это не вы. Вы даже не похожи, и я имею в виде не внешность.
– Верно. Мы не похожи. Но что же вы с тетей имели в виду, когда решили, что я вам нравлюсь? Не внешность, а что?
– Ваша внешность вовсе не ужасна, – сказала Тьяна, хоть он спрашивал сейчас несколько о другом, – в ней нет отталкивающего. Я могу представить себе множество действительно ужасного, неприятного, но в вас этого нет. Ну, если серая кожа, бородавки, слюна течет… мало ли. Вот это ужасно. А вы даже красивы, по-своему. Не как человек. Но вы действительно мне нравитесь, и это правда.
– Не как человек, – повторил он, искоса взглянул на девушку, – да, и мне даже странно, что вы смотрите на меня и не пытаетесь отвернуться. Однако у этой медали есть другая сторона. Такое создание, как я, просто не может нравиться женщине, которая в здравом уме. Что можно думать о женщине, которой кажусь привлекательным я, а не мой брат или, тем паче, лорд Вилен? У нее дурной вкус? Так что, может быть, лучше бы мне вам не нравиться?
Странное выражение было при этом в его глазах. Он смеялся над ней?
– Вы это серьезно, милорд? – она даже слегка растерялась. – Вы рассуждаете как глупец, милорд.
Что у него в голове?..
– Простите, – добавила она поспешно.
Она пыталась объяснить, что он вовсе не урод, а он в ответ утверждает, что у нее испорченный вкус.
– Простите вы меня, Тьяна, – да, он смеялся.
– Разумеется, глупец, – это вдруг откинулась портьера, и в дверном проеме возник его милость герцог. – Вот станете его женой, эссина, чаще говорите ему такие разумные вещи. Прекрати смущать эссину, Ван. И не провоцируй ее, я все равно не позволю разорвать помолвку, раз уж такое дело. Чего ты добиваешься?
Тьяна подобралась в кресле, прижалась к спинке. Герцог. Вот еще не хватало.
Валантен ее – провоцирует? Специально?
«Я просто пытаюсь быть честным с вами».
– Обещай только возможные вещи, – отрезал Валантен, – Не обращайте на нас внимания, Тьяна.
– А ты теряешь нюх. Я пришел без амулета, и хоть бы что.
– С тобой колдун. Ты полог набрасывал, Хойр?
– Конечно, милорд, – в комнату тихонько вдвинулся вчерашний колдун, – но вы иногда слышали меня и через полог.
– Вы что-то выяснили, раз пришли?
– Опять воздействие, братец. Пыльца на туфлях эссины Рори. А вы, эссина… Ну, что за неосторожность. Я же предупредил вас. И, между нами, вам бы не следовало пока соглашаться на сомнительные свидания с моим братцем. Наслаждались бы его отсутствием, до завтрашнего дня. Вам что, действительно так весело вместе?
– Милорд… – Тьяна плотнее прижалась к спинке кресла, и только переводила взгляд с одного действующего лица на другое.
– Прекрати, ваша милость, – бросил Валантен.
– Как и вчера, воздействие не сильное, скорее чтобы напугать, – продолжал колдун. – Хотя, конечно, все эти обмороки и падения с лестницы могут и плохо закончиться.
– Так живее соображайте, – проворчал герцог. – Эссина Рори, вы должны переодеться. Там горничная одежда. Все, что на вас, нужно дополнительно проверить.
Валантен шагнул к Тьяне, опять легко поднял ее на руки.
– Тише, – попросил он, – не идти же вам босиком.
Он принес ее в комнату с кроватью, опять поставил посередине на ковер, добавил:
– Не убегайте потом. Я вам еще не все сказал.
Не слишком-то легко отсюда убежать…
Незнакомая горничная уже разворачивала платье и белье, все вещи были из сундука Тьяны, и ее же туфли стояли рядом, на скамеечке. Горничная молча помогла эссине переодеться, все снятое она укладывала в корзину, а закончив, сразу ушла, унеся корзину. Тьяна осталась в комнате, присела на край кресла. Огляделась. Комната была чисто прибранной и явно нежилой, лорд Айд спал где-то в другом месте. Естественно, вряд ли он привел бы ее в свою спальню. А где он спит, интересно? На кровати? Или предпочитает что-то другое? У него, наверное, просто огромная кровать. Он выше герцога и, наверное, втрое его массивней.
«Я просто пытаюсь быть честным с вами»…
Быть честным – значит отталкивать в последний момент, надеясь, что все же оттолкнуть не удастся? Не может же он хотеть от нее избавиться. С какой стати?
Честными они, казалось, были с самого начала: поговорили, договорились, были откровенны. Разве этого не достаточно?
Скоро пришел Валантен. Она вскочила.
– Я хотел бы извиниться за это все, эссина. Кажется, иметь со мной дело для вас означает неприятности.
– Но ведь вы и ваш брат очень стараетесь меня от них оградить?
Он кивнул. Сказал серьезно:
– А хотите, я просто подарю вам десять тысяч дреров? Или пятнадцать? Я независим от брата, у меня есть деньги. Вы сможете уехать домой.
А это уже было оскорблением. Он не понимает?..
– Нет, милорд! – Тьяна побледнела, – но я могу уехать без денег, если вы этого так желаете.
Отвернувшись, он сказал тихо:
– Нет, Тьяна, без денег вы не уедете. Вечером я пришлю к вам Ривера. Сообщите ваше решение в записке.
Но пока вы моя невеста, и я хотел бы угостить вас кофе со сливками, согласны?
Похоже, он искренне считал, что может просто подарить ей деньги. Живя отшельником, не вращаясь в обществе, он просто не обращал внимания на условности?
– Кофе со сливками? – Тьяна вздохнула с облегчением, – это совсем другое дело, милорд. А то – десять тысяч, пятнадцать тысяч. Как будто вы действительно мечтаете от меня избавиться.
Он только усмехнулся в ответ.
Кофе, как рассказывали, последнее время вошел в моду в Гарратене. Необычайно дорогие душистые зерна везли из Джубарана, а туда из еще более южных стран, Гринзаль богател на торговле кофе. Няня же утверждала, что в ее молодые годы кофе хоть и можно было иногда купить в бакалейных лавках и аптеках, но большим спросом он не пользовался. Когда был жив отец, они покупали кофе, последнее время – нет. Напиток в чистом виде Тьяне не нравился, но с медом и со сливками – другое дело, получался как бы молочник со вкусом меда и кофе. Вряд ли она могла бы назвать более любимое лакомство.
В той, первой комнате уже накрыли кофейный столик. Высокий кофейник, тонкие чашки, кувшинчик со сливками, вазочка с янтарно-желтым медом, сахарница с колотым сахаром, блюдо со свежими булочками.
– Нальете сами по своему вкусу? – предложил Валантен.
– Да, милорд, благодарю. А как вы узнали, что я люблю с медом?
– Очень просто, я еще вчера послал расспросить вашу горничную.
Он сел напротив Тьяны, и, прищурившись, наблюдал, как она смешивает себе напиток: ложечка меда, потом кофе из кофейника и подогретые сливки. Себе он просто налил кофе в чашку и не добавил туда ничего. Тонкая чашка в его большой руке казалась какой-то излишне хрупкой и ненадежной. Вряд ли он всегда пьет из таких чашек.
– Вы сказали, что я вам нравлюсь, но не как человек, – сказал он вдруг.
Вот, опять. Тьяна отставила на стол недопитый кофе.
– Да, я это сказала. Вы мне нравитесь, как вы, милорд. Я в вас не влюблена. Вы не влюблены в меня. Вам в браке не нужно ничего такого, о чем поют в балладах, я тоже не стану об этом скучать. Мне приятно находиться с вами рядом, и я тоже, надеюсь, вам не противна. Мне нравятся красивые вещи. Я не совершенство, не красавица, и вкус у меня, может быть, тоже не слишком хорош, но разве такие недостатки сложно простить? – последние слова были чистым лукавством, и она не сдержала улыбки, он тут же улыбнулся в ответ.
– Мы ведь можем стать друзьями, милорд, хотя бы немного, – закончила она, – разве это плохо?
– Хорошо, Тьяна, – согласился он, – действительно, это было бы неплохое начало.
Он подал ей руку, помогая встать с низкого кресла, попросил:
– Закройте глаза. И не спрашивайте, зачем.
Она закрыла глаза.
Валантен нагнулся и легко коснулся губами ее щеки.
Совсем легко.
– До свидания, Тьяна, – сказал он, – я рад, что вы решили встретиться со мной сегодня. Сейчас Ривер вас проводит.
– До завтра, милорд, – ответила она, открывая глаза.
Валантен как раз выходил из комнаты.
Тут же пришел Ривер, и проводил ее тем же путем, что и в прошлый раз.
Портнихи с платьями уже ждали, тетя была вне себя от беспокойства. Присылали даже от графини Каридан, справиться, все ли в порядке с эссиной Рори. Прибегала Уна, под предлогом полюбоваться на платья, и осталась надолго.
Примерки, примерки, платья, платья…
Свадебное, полностью готовое. Немного поправить подол, а так да, готово, хвала Пламени. Первое красное платье, тоже почти готово, тот самый оттенок красного, и кружева, кружева! Второе красное платье. Ах, тут нужен более темный красный бархат для верхней юбки, но не страшно, время есть. Вот такой цвет, или лучше такой, что скажете, леди Фан?..
Сорочки, чулки, туфли.
В Гарратене вошли в моду красные чулки к платью новобрачной, но многие все равно предпочитают близкий к телесному. Но если красные – то темнее платья…
Ужин в столовой. Леди Овертина опять была не в духе и без конца тонко язвила, впрочем, настолько тонко, что понятно было не всем. Уна весело с ней препиралась. Графиня Каридан то и дело пыталась сказать леди Фан или Тьяне что-то ободряющее. Семейство леди Нилы и она сама за столом не появились – видимо, уехали, решив, что им больше нечего делать в Нивере. Тьяну мало волновало происходящее, она почти не слышала разговоров за столом.
Неужели Ривер действительно явится к ней за последним ответом?
После ужина – ванна с травами, кремы для рук и ног, душистое масло для волос, которое потом не желало смываться…
Когда Ривер явился, она вышла к нему в полотняных перчатках, надетых поверх жирного крема. Писать что-либо было проблематично, да и зачем?
– Скажите лорду Айду, что мое решение осталось прежним, – сказала она, – и передайте, что я желаю ему доброй ночи.
У них, наконец, закончилась суета. Теперь спать. Леди Фан принесла Тьяне свою чудесную настойку, разведенную в чашке, велела выпить и присела на край кровати рядом. Да, конечно, днем им так и не удалось поговорить.
– Что происходит, моя дорогая? – она смотрела строго, – бегать на свидания к лорду Айду, тайком от всех?
Какое безрассудство. Ты должна была постоянно оставаться с леди Уной, на глазах у герцогини, у леди Каридан, у всех! Ты должна быть очень, очень осторожной, девочка моя, – ее голос дрогнул.
Тьяна невольно погладила разбитую ладонь – ранки, действительно, уже затянулись. Так быстро.
– Я и буду осторожна, – со вздохом пообещала она.
– Зачем приходил слуга, что он хотел?
– Я должна была последний раз согласиться выйти замуж. Или отказаться. Он затем и позвал меня… он так сказал. То есть, чтобы я могла еще раз посмотреть на него, подумать и отказаться.
Тетя всплеснула руками. Тьяна широко улыбнулась.
– Он даже предлагал мне деньги. Десять тысяч, а потом все пятнадцать, если я уеду.
– Тин?! – тетя вскочила, прошлась по комнате, – я не понимаю. Он хотел, что бы ты уехала? С деньгами? Но в чем дело?
– Он не хотел, – Тьяна села в кровати, обхватив руками колени, – он точно не хотел. Если бы хотел, делал бы все иначе. Но он сказал, что я могу уехать, и получу деньги.
– Ага, – леди Фан опять присела на кровать, – понятно. И ты не согласилась. Почему же?
– Тетя, это было бы нечестно, вот поэтому, – Тьяне захотелось спрятаться под простыню.
Тетя вдруг улыбнулась, сказала мягко:
– Нечестно, да. А потрогать себя он тебе не позволил? Чтобы ты выяснила, мягкая у него шерсть или жесткая? Тебе же хотелось, кажется?
Помедлив, Тьяна ответила:
– Достаточно жесткая. Он нес меня на руках, тогда я и дотронулась. Я ведь осталась без туфель, – и лукавая улыбка получилась у нее сама собой.
– О, даже так, – пробормотала леди Фан, – вот и цена вашему милому договору. Но, может, оно и неплохо.
– Тетя?.. Что ты имеешь в виду?
Лед Фан только усмехнулась. И не стала отвечать.
Каждая невеста мечтает о самом лучшем свадебном платье, и чтобы красное платье тоже было не хуже.
Еще о том, чтобы ее свадьба была пышной и красивой. Чтобы собрались люди, и поздравляли, и радовались. Своя свадьба всегда представляется чем-то особенным, и хотя реальность чаще оказывается много скромнее того, что рисовало когда-то воображение…
Тьяна, собираясь в Нивер, ни о чем уже не мечтала. Ее мечты остались там, в детстве, которое вдруг закончилось. И, тем не менее, именно ее свадьба обещала быть особенной. Не как у всех, это уж точно.
Самые лучшие платья – это обязательно. Пышность и красота подразумевались как само собой разумеющееся. И людей в замке было не протолкнуться. Говорили, что для некоторых любителей свежего воздуха и походной жизни даже раскинули шатры на лужайке в парке. Разве не лучше для Тьяны Рори и Валантена Айда было бы обвенчаться в Храме вообще без гостей? Тем более что жених и в этот день каким-то образом собирался не показываться перед гостями…
А потом еще разнесся слух, что с часу на час ждут самого короля.
Церемонию назначили на полдень, но с утра Тьяна не выходила из своих комнат. Завтрак им принесли в покои, но леди Фан, поддавшись приступу подозрительности, решительно заявила:
– Дорогая, у тебя наверняка нет аппетита сегодня. И потом, невесте вредно переедать, – и отправила все обратно с объяснением, что невеста не желает завтракать, от волнения, должно быть.
Тьяна не возражала, ей действительно не хотелось есть. А идеально было бы выпить кофе с Валантеном, вот как вчера.
– Но голодать мы не станем, еще не хватало, – решила тетя.
И Кора была отправлена на кухню с заданием добыть еды, якобы для себя, обязательно такой, что готовили для всех, можно и для слуг, и получила горстку серебра на всякий случай. Скоро она примчалась с подносом, на котором стоял кувшин, полный горячего имбирного молочника, и горкой лежали свежие лепешки.
– На кухне только и говорят, что о том, не упадет ли эссина Тьяна в обморок на свадьбе! – доложила горничная, – там даже пари заключают. На меня сразу набросились с расспросами, как эссина себя чувствует. Я возьми и соври, что лежит эссина, бледная, волнуется, дрожит вся.
– Ну, так-то не следовало, – хмыкнула леди Фан, – а то еще придут справляться о здоровье.
– А сколько благородных господ слоняется здесь поблизости, – добавила Кора, – словно всем стало нечего делать! Неужели только затем, чтобы посмотреть на нашу эссину Тьяну?
– Тогда мы точно выходить не станем.
Скоро явился и эсс Хойр, герцогский колдун – герцог обеспокоился здоровьем невесты и причиной отсутствия у нее аппетита.
– У нее обычный аппетит, – заверила его леди Фан, – но она точно будет здоровее, если поостережется немного до свадьбы. А то мне что-то неспокойно.
– Было бы так, леди, если бы не наши меры предосторожности, – возразил колдун малость обиженно, – ох, эссина Рори, думается, мне долго придется спать на коврике у вас под дверью! Но вы будете в безопасности, если, конечно, не станете вести себя совсем уж безрассудно. Эта ваша вчерашняя встреча с лордом Айдом – такая неосторожность.
– Мне показалось, Нижний замок совсем закрыт от посторонних, – заметила Тьяна, – наверное, когда я стану жить там, вам не придется спать у меня под дверью?
– Нижний замок? – удивился Хойр, – но вам, насколько мне известно, приготовили покои здесь, в Верхнем.
И прежняя супруга лорда Айда тоже жила в Верхнем. Лорд Айд будет вас навещать. А в Нижнем живет он сам, и больше никто.
– Вот как? – Тьяна удивилась, – ну, хорошо, буду знать. Просто я не привыкла к тому, что супруги живут в разных замках, но если здесь так принято…
А в душе острой иголочкой кольнуло разочарование. С Валантеном до сих пор ей было проще. Лучше. А так придется регулярно наслаждаться обществом их милостей, а Валантен станет иногда ее навещать.
Когда захочет. Очаровательная просто семейная жизнь.
Герцог, может, и неплох. Но вот леди Овертина…
Семейная жизнь с Валантеном. Как это будет, вообще?..
Пить с ним кофе и болтать о пустяках – это ведь далеко не все. Но пока что разум Тьяны категорически отказывался воображать себе иные подробности.
– Не то чтобы так принято, эссина, – колдун удивленно взглянул на нее, – но повелось, что лорд Айд живет один, и его никто не беспокоит. Кстати, ваши покои смотрят окнами на море. Выглянув в окно, вы увидите главную башню Нижнего. Так захотел лорд Айд, хотя герцогиня настаивала на других комнатах. Видите ли, вам же предстоит вынашивать детей, а комнаты окнами на море зимой несколько холоднее, потому что зимой постоянно дуют ветры. Но герцог уже распорядился укрепить рамы и заказал стеганые портьеры. И потом, вы всегда сможете переселиться.
