Текст книги "Жена чудовища (СИ)"
Автор книги: Наталья Сапункова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
Глава 19. Про доверие
Следующие три дня после неожиданного визита и изгнания привидения получились спокойными, а праздничные увеселения стали настолько привычными, что почти не веселили. Уже на следующий день Тьяне предоставили другие комнаты, окна которых не смотрели на море. Она там отдыхала днем, переодевалась, читала, принимала портних и обувщиков, которые теперь шили ее повседневный гардероб: почти ничего красного, зато все по последней столичной моде. Опять примерки, примерки каждый день…
После одной такой, первым же вечером, ее навестил Хойр.
– Теперь я точно могу утверждать, что того привидения в замке нет, миледи, – доложил он, – у вас так уютно, миледи. Прекрасный вид на парк. Миледи, я могу попросить вас умолчать о том неприятном ночном происшествии? Говорить, что вам что-то почудилось? Не стоит зря пугать гостей. И так кое-кому стало известно о переполохе, некоторые дамы не могут спать и ищут привидения по углам, и морской министр уже покинул Нивер, потому что у его жены случилась истерика. Между тем как нашему герцогу хотелось бы, чтобы тот еще немного задержался.
– Я никому не говорила, эсс, – заверила Тьяна, – только леди Уне, когда она спросила, и то без подробностей.
– Леди Уне? Хорошо, я поговорю с ней. Пожалуйста, миледи, буду признателен. Конечно, мало кто на самом деле рассчитывает увидеть привидения и так впечатлителен, как морской министр, но…
– Так министр или его жена, эсс? – рассмеялась Тьяна.
– Вы подловили меня, миледи, – улыбнулся Хойр, – Да, действительно, привидений боится морской министр, а его жена и дочь очень хотели остаться на последний бал. Видите ли, должность этого лорда такова, что… как я понял, к нему когда-то тоже наведывались подобные сущности, считающие, что он им что-то задолжал.
– То есть, я тоже что-то должна той… тому, кто приходил ко мне? – поняла Тьяна, – или, скорее, прежняя герцогиня должна? Но я ведь не похожа на нее!
Парадные портреты родителей Валантена Тьяна видела, она висели в нижней галерее среди других таких же: портрет старого герцога, и портреты обеих его жен по обе стороны. Видимо, его милость Кайрен Айд не решился убрать из семейной галереи портрет злополучной мачехи. Вырубить ее сад – другое дело. Или это старый герцог вырубил сад, спасаясь от горестных воспоминаний?..
Надо сказать, изображению старого герцога и других мужчин из семьи Айдов Тьяна уделила больше внимания, гадая, на кого из них мог бы быть похож Валантен. Но облик герцогини Тьяны она тоже запомнила, с ней самой – никакого сходства. Разве что цвет волос довольно близкий.
Колдун развел руками.
– Миледи, боюсь, что внешность для привидений имеет мало значения. По крайней мере, эта теория уже находила подтверждение. Об этом писали знаменитые братья Горан… впрочем, неважно. Звучание имени, скорее всего, важнее, миледи. Говорите, сущность называла вас по имени? А можно как-нибудь переиначить ваше имя и, временно, разумеется, звать вас только так?
– Дома меня называли Тин.
– Отлично! – он потер руки, – замечательное имя, вот и носите его пока. Я скажу их милостям. Да-да, я совершенно убежден, что привидения в замке нет, но лучше поберечься, на всякий случай. Совсем скоро большая часть гостей уедет, миледи, будет гораздо спокойнее, гораздо проще.
То есть, колдун вполне допускал, что сущность просто перепутала нынешнюю Тьяну Айд с ее свекровью, тем более что для нее не важна внешность. А Дальний ветер облетает все моря, чтобы помочь душам моряков добраться, куда им требуется…
– Это может быть тот, кто заколдовал герцогиню? – спросила Тьяна.
– Гм, видите ли, миледи, тот человек жив, и предъявил веские доказательства. Так что, непонятно. Но вы, скорее всего, правы в том, что привидение каким-то образом связано с покойной герцогиней. Но как именно – возможны варианты.
– Вы это выясните точно?
– При случае – разумеется, миледи, конечно. Необходимость быстрого изгнания, видите ли, несколько этому помешало. Так или иначе, не всегда стоит ворошить прошлое, миледи, даже если это и любопытно.
Уже уходя, он погрозил ей пальцем.
– Вы уверяли меня, что не колдунья, миледи, и я поверил. А как же ваша двоюродная бабка? Кровь не водица. У вас, видимо, тоже есть дар, хоть и малый. Но это хорошо, миледи.
– Я не колдунья, эсс, – возразила Тьяна, смутившись, – ничего не умею, и про бабку ту не знала.
– Кровь не водица, – внушительно повторил колдун, – ничего бывает из ничего, зато если что-то есть, куда ему деться? С малым даром и без умений легче поступать мудро, и это лучше, чем стать плохой колдуньей. Всего доброго вам, миледи. Спите крепко и ничего не бойтесь.
Она посмотрела ему вслед, подумав немного над этой глубокомысленной фразой, и пожала плечами, отметив лишь, что Хойр теперь знает про Айнору. А необычность Тьяны, малые способности? Сама Айнора вроде сказала тете, что способностей нет. Поступать мудро можно и без способностей.
Итак, днем Тьяна жила в Верхнем замке, показывалась гостям, бывала на всех увеселениях, но каждый вечер после наступления сумерек Ривер, слуга Валантена, стучался в ее дверь, а у одного из задних выходов ждал закрытый экипаж, быстро довозивший их до кованой ажурной калитки. Тьяна, больше не падая на той самой лестнице, спускалась и сразу попадала в объятия Валантена. У него под боком спалось крепко и спокойно, в то время как сама мысль остаться на ночь в новых комнатах в Верхнем все еще вызывала дрожь. Конечно, она верила Хойру, что привидения нет, но так же и помнила склонность того являться без приглашения. Проснуться опять от ледяных прикосновений? Нет-нет, премного благодарности, не нужно! Да и почему бы ей не ночевать рядом с мужем, если им так больше нравится?
Они ведь новобрачные. Одной спальни им пока хватало, хотя в Нижнем Тьяне тоже выделили несколько комнат, и спальня там тоже была, с такой же тяжелой кроватью из дуба, как у Валантена. И каждую ночь ей снился тот же сон, про птиц, которые носились над берегом и звали ее по имени. Но сон этот не был страшным. Она просто плотнее прижималась в Валантену и спала дальше.
Нет, разумеется, она никому не рассказывала об этом маленьком вечернем путешествии туда, и утреннем – обратно. Зачем? Никто и не спрашивал. Это никого не касалось. Знал Ривер, знала Эна, которая вернулась к ней сутки спустя вполне здоровая и румяная, знали, может быть, другие горничные и слуги в Нижнем, и Хойр, конечно, знал – и все. Герцогиня лишь прохладно поинтересовалась, понравились ли дорогой невестке новые комнаты, Тьяна ответила, что комнаты выше всех похвал и любезно поблагодарила – как полагалось.
Тьяна много времени проводила в компании Уны и ее жениха, статус которого, впрочем, теперь был под вопросом. Иногда к ним присоединялся лорд Нилан, племянник графини Каридан, и еще кто-нибудь из молодежи. И, на что Тьяна никак не рассчитывала – кандрийская графиня Арнела Корет, с которой, оказывается, Уна была неплохо знакома. Поначалу Тьяна напряженно ожидала, не скажет ли ей «добрый друг графиня» какую-нибудь «приятность», но нет, та была проста, весела и любезна. Они много болтали о пустяках, Тьяна в основном слушала. Графиня больше не упоминала несчастную Венель, зато рассказывала о себе, о своем детстве в старом замке в прибрежной Кандрии, о подругах детства и учебе в монастырской школе, о нравах Лирского королевского двора. Она почти ничего не спрашивала. Однако Тьяна рассказала ей о себе довольно много, как-то незаметно, весело и между делом. И не замечала подвоха, пока однажды леди Фан ненавязчиво не присоединилась к их разговору. Потом она отвела Тьяну в сторону.
– Милая, я правда не собиралась больше давать тебе советов. Но не забывай, что неплохой способ выведать у человека многое – это начать рассказывать то же самое о себе. Графиня приехала из Кандрии. А ты вышла замуж за довольно заметную персону в Грете. Может быть, ее чистосердечие и любопытство не такие уж невинные?
– Это Валантен-то заметная персона в Грете? – раскрыла глаза Тьяна, – его даже в Нивере не все в глаза видели. Пожалуйста, тетя. Мне весело с Арнелой. Она вовсе не плохая.
– Ну-ну, не притворяйся, что не понимаешь. Твой муж брат герцога, будущий отец наследника Нивера.
Родственник гретского короля. И ты тоже теперь будущая мать герцога, родственница короля. Конечно, в Лире хотят знать о тебе. И там помнят, что лишение прав на наследство можно и пересмотреть при необходимости. Это не отрубленная голова.
– Что, тетя? – отчего-то Тьяна вздрогнула, – почему ты так сказала?
– Ну, ведь так говорят. Все можно вернуть на место, кроме отрубленной головы. Ты разве не слышала?
Лучше подумай, что может быть нужно графине Корет.
Это было немного обидно, и не хотелось соглашаться, признавать, что тетя опять права. Неужели теперь всегда Тьяне Айд придется прикидывать, что кому-то от нее может быть нужно?..
Так или иначе, после этого она не могла больше непринужденно общаться с кандрийской графиней.
Впрочем, та никак не показала, что заметила перемену.
Настал, наконец, последний день свадебных торжеств, которого так дождался эсс Хойр. Большое цирковое представление днем, а потом еще один бал, прервавшийся изумительным по красоте фейерверком. Стоя рядом с тетей и любуясь вырастающими в небе дивными цветами, Тьяна поглядывала на графиню Арнелу Корет, которая тоже была поблизости, и, запрокинув голову, с восхищением взирала на огненное действо.
– Это невероятно дорого, – заметила леди Фан, – ты представляешь. Тин, во сколько все это обходится герцогу?
Тьяна лишь пожала плечами. Вся свадьба была дорогой, и, вероятно, герцог точно знал, зачем нужны такие расходы, иначе это еще было и немного глупо. Так казалось девушке из Рори, во всяком случае.
Но ее это на самом деле мало интересовало. То ли дело сам фейерверк, она никогда еще не видела такого красивого. Графиня как будто тоже, хотя она приехала из столицы Кандрии.
Почувствовав взгляд, графиня посмотрела на Тьяну, улыбнулась, помахала рукой. А когда пришла пора возвращаться в зал, догнала ее и пошла рядом, дружески приобняв за талию. И вдруг сказала, нагнувшись к ее уху:
– Дорогая моя, всегда будут люди, которые хотят не того, что остальные. Чего-то особенного. Всевышний им это позволил. Вы же меня понимаете. Так что нам нечего стесняться, – и она поторопилась обогнать Тьяну.
Та, говоря по правде, ничего не поняла.
Немного позже, когда Тьяна сидела на диване в дальнем углу зала и дожидалась Уну, чтобы сказать, что уходит, и попрощаться, графиня подошла и присела рядом.
– Скучаете, моя милая леди Айд?
– Вовсе нет, графиня.
– Ваша тетушка уже не охраняет вас? Это правильно, замужняя дама на балу не нуждается в компаньонке.
Даже если она еще не сняла красное платье.
– Согласна, графиня. Да, тетя устала и поднялась к себе. Я тоже хочу сейчас уйти.
– Несмотря на то, что не окончен ваш последний свадебный бал?
– Я тоже устала, очень хочется спать, – Тьяна улыбнулась.
Ей хотелось уйти. Хотелось в Нижний, и услышать рокот волн почти под окнами. Хотелось оказаться в постели рядом с Валантеном.
– Ну, хорошо, – графиня слегка придвинулась, – тогда можете ответить на вопрос, который задают новобрачной после первой недели свадьбы? Это что-то вроде игры, дорогая. Если самого лучшего супруга оценить в золотой дреннен, то какую цену вы назначите вашему?
Конечно, это был игра, и вопрос – шутка.
– И что в результате? – уточнила Тьяна.
– Ответьте.
– Хорошо. Два дреннена, миледи, – не стала долго размышлять Тьяна. – Представить кого-то лучше моего мужа у меня просто не хватает воображения.
– О, вот как, – та искоса взглянула, и захлопала в ладоши, – смелый ответ. И слишком уверенный, но я бесконечно рада за вас, дорогая.
Тут как раз подошла Уна в сопровождении жениха, и Тьяна, попрощавшись, покинула бал.
Один из помощников Хойра, дежуривший у дверей, проводил ее наверх, к новым комнатам – леди Айд не следовало бродить по замку одной. Там уже дожидалась Эна, чтобы помочь переодеться, и карета у заднего выхода, конечно, дожидалась тоже.
Эна, странное дело, была одета не в обычное свое серое платье горничной, а голубое, неформенное, которое очень ей шло.
– Вы не будете сердиться, миледи, что я так оделась? – девушка немного смутилась, – я посадила пятно на свое платье.
– Да пожалуйста, мне-то что, – махнула рукой Тьяна, – кстати, здесь действительно просят через неделю после свадьбы сравнить мужа с золотым дренненом? А то мне вот предложили…
– Вон оно что, – Эна рассмеялась, – да, в деревнях так спрашивают, на недельном пиру. В какую долю дреннена новобрачная оценит супруга, такая доля из ее приданого переходит в полное его распоряжение. Так что выгодно назвать цену поменьше, да попробуй при новой родне такое сказать!
Выкручиваются, кто во что горазд! Неужели у вас тоже спрашивали такое, миледи?
– Графиня Арнела так пошутила, я думаю.
– А, та кандрийка, – теперь Эна нахмурилась, – очень странно.
– Не «та кандрийка», а графиня Корет, Эна.
– Да, конечно. Простите, миледи. Я не должна говорить, миледи, и надеюсь, вы не скажете никому, что я сказала.
– Да, Эна? – удивилась Тьяна, предчувствуя что-то нехорошее.
Помедлив немного, горничная выпалила:
– Она вынюхивает что-то, миледи. То есть, я хочу сказать – желает разузнать. О лорде Валантене. И платит серебром тому, кто отвечает. Хорошо платит. Девочки, которые работали в Нижнем замке, с ней говорили… некоторые.
– И что же она спрашивала? Что ей нужно? – Тьяна удивилась, как дрогнул ее голос.
– Например, не убивает ли лорд Валантен девушек, которые… с которыми он… простите, миледи. Но она об этом спрашивала. И не калечит ли он их.
Тьяна поняла смысл не сразу, а несколько мгновений спустя. И отвернулась, чтобы скрыть смущение.
Графилю Арнелу интересовало, как Валантен обходится с девушками, с которыми спит.
С девушками. Подразумевается, что их много. Больше одной.
– И что ж, – она кашлянула, чтобы голос прорезался, – что ей ответили? Не калечит?..
– Миледи, – Эна, кажется, чуть не плакала, – клянусь вам, что ничего не знаю ни о каких таких девушках. Не было таких в Нижнем, миледи. Но ведь, вы сами понимаете, что выглядит милорд страшно иногда, особенно с непривычки. Тут чего только не придумается. И еще о вас она тоже спрашивала.
– Обо мне?..
– Нет ли у вас на теле царапин каких, укусов. Не лечил ли вас от этого колдун. Довольны ли вы, не плачете ли когда. Это правда, миледи.
– Понятно, Эна. Да успокойся, – сама она кусала губы, не зная, что и думать.
Графине Корет желает вызнать, как лорд Айд обходится с женщинами. И с женой в том числе.
Она… как это называется… шпионка лирского двора? И ей вот такое поручили вызнать про заколдованного брата герцога Нивера?
Тьяна нерешительно взглянула на Эну. Та ей все рассказала, это верно. Но между слугами свои отношения. Если станет известно, что горничная леди Айд обо всем докладывает хозяйке, ей перестанут доверять, она станет изгоем. Слугам тоже бывает важно взаимное доверие, и помощь тоже. Не хотелось осложнять жизнь девушке. В то же время, такое положение вещей никуда не годилось. То эти странные пари. То служанки берут деньги у посторонних, рассказывая что-то о хозяевах, пусть даже им рассказать особо нечего и они, получается, просто берут деньги.
В том же Рори Тьяна тут же бросилась бы разбираться и наводить порядок. Хотя, в Рори такого просто не могло бы случиться! Там слуги не так далеко от хозяев. Там их мало. Там все на виду. Не то, что здесь. И у леди Айд в Нивере нет власти. Она может пожаловаться, конечно, рассказать Валантену, герцогу, управляющему, леди Овертине. Разбираться со слугами здесь – дело Овертины.
Скорее всего, кончится тем, что пострадает Эна – почему-то Тьяне так казалось. Что же, ей просто придется кое-что иметь ввиду.
– Я никому не скажу, – решила она, – не беспокойся. И спасибо тебе. Пойдем, нас уже давно ждут в Нижнем.
Глава 20
На этот раз Валантен не встретил ее на лестнице, там стоял только Ривер со светильником.
– Милорд просит его простить, миледи, – пояснил он, – какие-то неприятности на верфи. Он скоро будет, миледи.
– Хорошо, – кивнула она, – я его подожду.
Уже привычно она переоделась и приготовилась ко сну в своей комнате, Эна расчесала ей волосы и заплела в косы.
– Все, достаточно, теперь увидимся утром, – Тьяна улыбнулась, – я бы предложила тебе лечь спать, но что-то ты не кажешься сонной. Перед кем желаешь покрасоваться в новом платье?
Эна и в безликом платье горничной умудрялась выглядеть мило, хотя такая одежда явно не годилась для того, чтобы украшать. Горничные не должны нравиться, не должны привлекать внимание. В скромном темно-голубом полотняном платье с неброской вышивкой у ворота и по подолу девушка казалась очень хорошенькой.
– Что вы, что вы, миледи, – замахала она руками, – я просто испортила свое платье, а еще одно мне тесное, матушка обещала перешить. Это хорошо, что мы сейчас не в Верхнем. Меня могли бы оштрафовать за то, что я не в той одежде, миледи.
– Тебе идет этот оттенок.
– Спасибо, миледи.
Эна со свечой в руках вышла следом за Тьяной – она всегда считала своим долгом провожать ее до дверей спальни, хотя пройти нужно было не более десятка шагов. Тьяна уже положила руку на ручку двери, когда заметила, что тяжелая узорчатая штора в конце коридора колышется от ветра. И пошла туда, Эна – следом.
Дверь, скрытая шторой, была распахнута, узкая каменная лестница без перил вела вниз, прямо на берег.
Волны шумели и пенились совсем близко, и море казалось темной бездной. Ветер дул с моря, прохладный, соленый. Но не настолько прохладный, чтобы так выстудить спальню, как это было в Верхнем замке несколько дней назад. Впрочем, понятно уже, что виноват был не ветер, а привидение, изгнанное теперь Хойром.
Проводя здесь только ночи, Тьяна совсем не изучила замок, хотя ей не раз хотелось побродить тут и все посмотреть. Так нет же, приходилось возвращаться в Верхний, чтобы заняться «важными» делами вроде завтраков, гуляний по парку и игр в прятки, например, или в те же «живые картины», и примерками платьев – единственное нужное дело, пожалуй. И вот, она впервые увидела эту дверь и эту лестницу, в нескольких шагах от собственных дверей.
– Но почему тут открыто? – она повернулась к Эне.
– Это, наверное, милорд. Если он пошел в мастерские, то, скорее всего, спустился тут, тут и поднимется, – пояснила девушка, – он всегда так ходит, миледи. Не беспокойтесь, миледи. На берег тоже выпускают собак. Да и колдун постарался, вы же знаете. Никто сюда не проникнет.
Действительно, не далее как вчера Хойр обновлял защитные заклятья в Нижнем замке, не оставил без внимания ни одну дверь и ни одно окно.
– Ни стоит запирать дверь, миледи, – добавила Эна, – а то милорд не поймет, почему его не пускают, ему придется идти вокруг. А чужих здесь не бывает, миледи, сюда не пройти…
– Хорошо, – сдалась Тьяна, – я лишь притворю дверь, запирать не будем.
Настойчивый шепот этого Дальнего ветра отчего-то не делал ее спокойнее.
В спальне Валантена, за последние дни ставшей их общей, она зажгла все свечи в канделябре, чтобы можно было читать.
– Надеюсь, милорд не станет задерживаться, миледи, будет вот-вот, – сказала Эна, опустив глаза и, как показалось Тьяне, действительно с надеждой, – доброй ночи, миледи.
– Ты не нужна мне до самого утра, – повторила Тьяна в порыве великодушия.
Зачем-то ведь ее горничная надела это красивое голубое платье.
Страница за страницей мелькали перед глазами и уже не увлекали, а Валантена все не было. Да-да, дочка барона Рори с детства знала, что у мужчин бывают дела, в том числе и действительно важные. А женщины не должны мешать. Тем более жены. Потому что жена никуда не денется, она навсегда.
Или – на семь лет…
Тьяна отложила книгу и задула свечи, а сама легла и свернулась под одеялом. Но спать пока не собиралась, да и не хотелось. Решила дождаться.
Свет луны за окном, поначалу яркий, померк – видимо, облачко набежало и стало совсем темно. И одновременно с этим раздались шаги в коридоре. Но совершенно точно это были шаги не Валантена. И не Ривера – их Тьяна тоже уже угадывала. Кажется, шла женщина. Кто-то из прислуги?..
А рядом открытая дверь, прямо на берег. И никакой охраны, кроме защитных заклинаний Хойра, но защищают ли они от людей?
Да, тут нет чужих, сюда не пройдешь просто так. Или пройдешь?..
Особенно если очень надо.
Она сама ведь когда-то прошла, причем совершенно случайно.
Над кроватью висел тяжелый охотничий нож в красивых ножнах, может быть, фамильный или кем-то подаренный. Тьяна потянулась, схватилась за рукоять и выдернула нож. Он не совсем подходил к ее руке, был слишком большой и неудобный. Дочь барона Рори немного умела пользоваться ножом как оружием, позаботился отец, считавший, что женщине следует уметь и это тоже. И на охоту он дочерей брал. Тьяна могла бы защищаться, не против искусного бойца-мужчины, конечно, но попытаться стоило. И в спальне было темно, ее сразу и не разглядишь…
Она соскользнула с кровати и замерла за пологом, сжимая нож. Шаги давно стихли, потому что кто-то неизвестный стоял перед дверью. Стоял и чего-то ждал…
Скрипнула дверь, в открывшемся проеме появился светлый силуэт. Женский силуэт.
Женщина шагнула в комнату, призывно протянула руки в сторону кровати, и сказала томно, тягуче:
– Мой дорогой. Вы меня ждали, я знаю. Я ваша, до кончиков ногтей. Я тоже ждала вас…
Тьяна невольно сделала судорожное глотательное движение, и чуть не выронила нож. Голос графини Арианы Корет она, конечно, узнала. И дорого дала бы, чтобы тихо исчезнуть отсюда куда-нибудь, да хоть в Верхний замок, а эта нелепая ситуация разрешилась бы без нее.
Графиня явилась соблазнять ее мужа?..
Сначала благоразумно разузнала, не калечит ли он и не царапает ли, потом у нее, у жены спросила мнение, хорош ли он и стоит ли ее внимания – ведь именно это, оказывается, и означал тот вопрос. И вот, пришла?..
Дождалась, пока погаснет свет. Конечно, так ее явление получилось эффектнее, к тому же это должно означать, что Валантен лег в постель.
А здесь даже дверей не запирают. Чужих не бывает, да…
Тьяна тихо положила нож на кровать. Она молчала, потому что так и не нашлась, что сказать, и вообще, не решалась пока на что либо.
Может, эта особа сейчас уйдет?
– Милорд, – пропела графиня, делая еще несколько шагов к кровати, – милорд, милорд!
Говорят, что женщины боятся лорда Айда. Оказывается, не все боятся.
«Всегда будут люди, которые хотят не того, что остальные… Всевышний им это позволил».
Позволил – что?..
– Милорд? Где вы? – графиня, наконец заподозрила неладное.
– Милорда нет, Арнела, – негромко сказала Тьяна, – но будет вот-вот. Мы, конечно, могли бы дождаться его вместе, но стоит ли?
Графиня шумно вздохнула.
– Вы? Здесь? Что вы здесь делаете, дорогая? Это ведь не ваша спальня, а лорда Айда, – она даже не казалась слишком растерянной, ее слова закончились смешком.
– Не пойму, что вас удивляет, если я леди Айд, – заметила Тьяна, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, – я здесь сплю, знаете ли.
– Да-да, я поняла, – графиня присела на край кровати, погладила одеяло, – неожиданно. Вы предложили мне сейчас – что? Вместе?..
– Нет. Я пытаюсь предложить вам скорее уйти, – Тьяна перевела дух, – пожалуйста, уходите.
Чтобы вызвать звонком, к примеру, Ривера, нужно было обогнуть кровать и пройти мимо графини Корет, но у Тьяны словно ноги приросли к полу. Да и нужно ли поднимать шум? Она не была в этом уверена. И зажечь бы свечи, но это было нечем сделать. А графиня Арнела продолжала сидеть на кровати.
– Вы пока не поняли кое-что важное, моя дорогая. Разумные женщины умеют делиться, – сказала она, – особенно если им выпало обладать чем-то исключительным.
– Пока не поняла, – холодно согласилась Тьяна.
– Кстати, познакомиться ближе с лордом Валантеном Айдом – это приказ моей королевы. Ведь его родная сестра собирается войти в королевскую семью, – сообщила графиня.
– Как жаль. Но в данном случае я не готова оказать уважение ее величеству, содействуя вам, – сказала Тьяна.
– Я обойдусь и без содействия, – графиня не спеша встала.
Высокая, красивая, великолепно сложенная. В распахнутом шелковом халате поверх невесомой сорочки, в длинных блестящих серьгах. И луна так кстати выглянула, осветив ее во всем великолепии.
– И отнеситесь спокойно, – мирным тоном посоветовала графиня, – вы ведь внакладе не останетесь, дорогая.
Тьяна истово понадеялась, что вот теперь Арнела уйдет. Пусть хотя бы пока уйдет, а там посмотрим! Она подумает, что делать, потом, когда графиня уйдет…
Графиня не собиралась уходить. Она в раздумье посмотрела на Тьяну.
– Может быть, лучше вы сами покинете эту комнату, дорогая? И побудете где-нибудь достаточно далеко? Я могу вам неплохо заплатить. Это не считая моей признательности, конечно.
– Уйдите, – сказала Тьяна, – я не хотела поднимать шум, но сейчас позову слуг.
Графиня лишь улыбалась.
– Бросьте. Им я тоже заплачу.
– Добрый вечер, леди, – это в дверном проеме показалась большая, темная фигура Валантена, – любимая, я вижу, у тебя гостья, – он обращался к Тьяне, его голос был обычным, спокойным, чуть хриплым, только слова необычные, – странно, что так поздно.
Наконец-то.
Наконец-то он пришел. А может, лучше бы не приходил!
– О, милорд, – томно выдохнула графиня.
– Это у тебя гостья… любимый, – с едкой иронией сказала Тьяна. – Она поспрашивала кое-кого и убедилась, что ты не рвешь и не царапаешь женщин, а я обмолвилась, что ты лучший мужчина на свете.
Ее это заинтересовало!
– О, даже так? – заинтересованно протянул Валантен, разглядывая графиню, и голос его стал заметно ниже, – что ты, любимая. С такой женщиной я не смогу удержаться, – обращался он по-прежнему к Тьяне, и вдруг, глухо зарычав, ударил рукой по столу.
Не рукой. Теперь это была лапа с огромными когтями, которые глубокими бороздами прочертили стол.
Тьяна замерла.
– Вам лучше уйти, поверьте, миледи, – Валантен показал графине на дверь и опять глухо рыкнул, и она пошла, мелкими шажками.
Тьяна медленно приблизилась к столу и потрогала испорченную столешницу, оценив пальцами глубину шероховатых борозд. Скоро снаружи донесся рык, громкий, страшный, звериный, ему вторил громкий женский визг – графиня все-таки потеряла самообладание.
Неудивительно.
Тьяна вовсе застыла на месте, вся превратившись в ожидание – что это такое, и что теперь будет? Выйти и посмотреть она не осмелилась бы. И, должно быть, никогда не захотела бы увидеть и услышать то, что Валантен Айд продемонстрировал сейчас графине.
Неужели она не узнала, не поняла, не увидела в нем что-то важное и, может быть, страшное? И что он успел услышать?
А она растерялась, вела себя, как испуганная дурочка. То же мне, леди Айд…
Скоро он вернулся, посмотрел виновато.
– Я напугал вас. Простите, Тин.
Он тоже теперь все чаще называл ее так.
– От чего вы не можете удержаться с такой женщиной? – спросила она тихо.
– От смеха, моя леди, – ответил он тут же, и показал клыки, но поспешно их спрятал.
Она тоже неловко улыбнулась.
– А что это было, сейчас? Зачем?..
– Я пошутил. И решил немножко попугать ее, всего навсего. Не хватало мне тут еще и других дур странными наклонностями, из Кандрии или неважно откуда. Простите за резкость.
– Валантен, – она покачала головой, – вам не нужна такая репутация. А теперь, графиня может…
– Моя дорогая жена, – прервал он ее, – у меня и так нет репутации. Я не человек, я заколдован, и поэтому лишен прав. От меня и ждут, что я стану поступать не совсем как человек. Разве что для вас это важно.
Поэтому, повторяю – простите.
Она слабо кивнула, и он пояснил:
– Там ее ждала лодка с двумя гребцами. Она приплыла на лодке, вот в чем дело. Никогда еще не видел, чтобы люди гребли так быстро! И она тай, поэтому смогла сюда пройти, подчинила себе собак. И меня попыталась, кстати, я почувствовал, – он опять улыбнулся.
– Вас?! – Тьяна ошеломленно подняла взгляд на мужа.
Таи – люди, способные мысленно общаться с животными, располагать их у себе. У них в Рори одно время служил егерь-тай. Действительно, умелый тай может пройти мимо сторожевых собак. И приручить почти любого зверя.
– Ну, да, – кивнул Валантен, – во мне много звериного. Тин. Возможно, это суть моего заклятья. Но человеческого, видимо, больше, и подчинить меня тай не может, хоть я и способен слышать его потуги. Я пробовал с разными, самыми лучшими. А вообще, это наш промах, Тин. Не беспокойтесь, завтра здесь будет и стража.
Он не сводил глаз с ее лица.
– Тин. Улыбнитесь мне, прошу. Скажите, что все будет по-прежнему.
Вот чего он боялся – что она изменится к нему.
– Да, Валантен, – пробормотала она, шагнула и уткнулась лицом ему в грудь, в плотную ткань его повседневной куртки, – конечно.
Чего еще искренне хотелось Тьяне, так это вцепиться в волосы графини Корет– безусловно, недостойное леди желание. Эта особа решила, что Валантен Айд пойдет у нее на поводу, потому что она тай, а он – не вполне человек, однако навела справки, чтобы себя обезопасить. Какая осторожность.
Но вообразить, что она сможет управлять им вопреки его воле!
Хотя – почему так уж вопреки? Он мужчина, графиня – красивая женщина…
Тьяна вздохнула и отстранилась. Неправильно думать о таком. Выдумывать вообще можно что угодно.
– Пойдемте, – Валантен погладил ее по волосам и подхватил на руки, – вода в море потеплела, можно купаться. А здесь я приказал проветрить и сменить белье.
Это было хорошо – сменить белье, хотя графиня Арнела всего лишь сидела на краю их постели.
– Купаться ночью? – она удивилась.
– Конечно. Это отлично – купаться ночью. Если вы еще не пробовали, то самое время. Плавать не умеете?
– Конечно, нет…
– Здесь не глубоко. И я не отпущу вас, не бойтесь. А вы, глядишь, создадите мне репутацию желанного любовника, моя леди, – он посмеивался, неся ее по лестнице вниз, на берег, и перешагивая при этом через несколько ступеней разом, – должен сказать, это приятно, хоть и непривычно. Мне понравилось.
– Я всего лишь оценила вас в два дреннена, милорд, – тоже шутя сказала она.
– Но это ведь запредельная цена, моя леди! Я не просто польщен, я испуган, – заметил он, подыгрывая.
– Это хорошая цена, милорд. Правильная, – стала она возражать.
– Нет-нет. Я понимаю, что вы оценили меня авансом. Так что я остался должен, – он вдруг сказал это серьезно.
– Авансом? Ничуть, – она засмеялась,
– Да, Тин, – он поставил ее на гальку, которая была еще слегка теплой после солнечного дня, – я вижу. Вам просто пока не с чем сравнивать.
– Валантен, о чем вы?.. – удивилась она.
– Я беру супружеские удовольствия сполна, вы нет, – просто пояснил Валантен, – вы лишь не препятствуете мне. Потому я и сказал об авансе, – говоря это, он несколькими почти незаметными движениями избавился от одежды, бросил ее возле ног.
