Текст книги "Жена чудовища (СИ)"
Автор книги: Наталья Сапункова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
Глава 9. Чужие разговоры
Герцогский замок был огромен, это не то, что можно считать просто своим домом. Здесь заблудиться – пара пустяков. И людей вокруг было, как муравьев в муравейнике, так показалось Тьяне. И стража в каждом коридоре. Их Рори, если сравнивать, казался теперь таким маленьким и уютным. Там все лица знакомые, не бывает чужих. Там никто никого не проклинает и не заклинает, и не подкидывает зачарованные булавки.
Вход оказался уже другой. Сколько их тут?..
В холле Уна подозвала мальчика-слугу, сказала:
– Передай эссу Хойру, что леди Айд побудет со мной. Я покажу ей книги. Он может присоединиться, разумеется, – мальчик, закивав, убежал.
– Ему надо знать, где вы, а то поднимет еще тревогу, – пояснила она.
Тьяна только улыбнулась. Как бы ни желал колдун даже спать неподалеку от нее на коврике, однако это не помешало ей почти в одиночестве погулять по парку, например, и идти сейчас куда-то в компании Уны.
Или упасть сейчас с какой-нибудь лестницы, к примеру, не говоря о том, чтобы свалиться в обморок.
Если постоянно беспокоиться об этом, можно просто сойти с ума, и очень скоро. Так что, Тьяна решила, что лучше уж она не будет сильно беспокоиться. Она шла и старалась сообразить, где именно в замке сейчас находится, и как, к примеру, добраться от этого места до ее собственных комнат? Получалось очень приблизительно, скорее всего, поплутать пришлось бы.
Ее комнаты? Тьяна запоздало поняла, что не может точно сказать, на каком они этаже. Вот вид из окна ей прекрасно запомнился. Пожалуй, и она теперь живет в этой же части замка. Со вчерашнего вечера…
Комнаты Уны напоминали Тьянины, но узкая дверь вела не в гардеробную, а в недлинный коридор. который заканчивался просторной… нет, не комнатой. С одной стороны не было стены – что-то вроде большого балкона. Здесь был высокий шкаф с книгами, несколько кресел, начатая вышивка, натянутая на раме, раскрытый сундучок с нитками, много маленьких скамеечек – точно, это было место не для одиночества.
– Читаю я обычно здесь, – сказала Уна, – а осенью эсс Ри, наш библиотекарь, лично явится забрать книги, он очень переживает, чтобы их не оставили в сырости. Никому не доверяет. Конечно, в нашей библиотеке есть очень редкие и ценные книги, но не у меня. Я люблю читать интересные истории. Только такие, знаете, без благорассуждений и поучений на каждую половину страницы.
– Я тоже люблю именно такое, – согласилась Тьяна, – истории, и без поучений.
– Значит, выбирайте, – девушка радушным жестом показала на шкаф.
Заглянула горничная и передала Уне записку, та быстро пробежала ее взглядом, вздохнула.
– Я отлучусь, Тьяна, не возражаете? Сюда никто не придет. Подождите меня.
– Конечно, Уна, – Тьяна уже оценила прелести этого места: размер шкафа, удобство кресла, великолепный вид вокруг – если ей вдруг захочется посмотреть не на странички, а на вид…
Скучать не придется. Главное, чтобы ее не хватились из-за примерок платьев или других подобных дел.
Одно из кресел было низким, очень массивным и устойчивым, такие стояли у Валантена. Это его кресло?..
Значит, он здесь бывает, приходит к сестре.
Тьяна принялась перебирать книги, первая же показалась ей вполне подходящей, но там обнаружилась серебряная закладка – возможно, именно ее читала сейчас Уна. Дорогая плотная бумага, отличные рисунки, и, похоже, забавные истории – такое, действительно, жаль было бы оставлять в осенней сырости. Тьяна поставила книгу на место и принялась за другие.
Она листала книгу, присев на краешек кресла, когда звуки шагов и знакомого голоса заставили ее вздрогнуть.
– Вот, лучше здесь, – заговорил герцог совсем рядом. – А вообще, вся эта чушь про привидение у меня в кабинете! Еще не хватало. Хойр, ты действительно не можешь разобраться?
– Я стараюсь, милорд. Но, возможно, придется просить о содействии.
– Ладно. А отчет я прочитал. Не вижу, чему бы порадоваться.
Опять шаги. Скрипел пол.
– Хотел бы я, чтобы было иначе, милорд.
Они были рядом, за тонкой деревянной стеной. Как видно, там продолжался балкон, просто для Уны огородили его часть.
Тьяна затаила дыхание. Как же некстати. Если сейчас вернется Уна…
Кто-то шумно что-то передвинул, что-то хлопнуло и покатилось.
– Ах, осторожнее, прошу вас, – страдальчески простонала герцогиня.
Еще и она тут.
– Дорогая, если у вас опять мигрень, пойдите к себе и прилягте, – раздраженно бросил герцог, – Хойр, приготовь, наконец, для моей жены что-нибудь действенное!
– Я все уже испробовал, – ответил колдун, – вам лучше обратиться к тому, кто специализируется на лекарском деле.
– Боюсь, мне поможет лишь палач короля, – заявила Овертина.
– Да, это очень эффективно, – невозмутимо согласился эсс Хойр.
– Ну и шутки у вас, дорогая. Я бы попросил немного думать, что говорите, – кислым тоном заметил герцог. – И тебя тоже, Хойр.
– Простите, милорд.
– Приготовьте что-нибудь для сестры. Чтобы она была спокойна. Чтобы с ней можно было разговаривать.
– Мы только что встретили ее на лестнице, милорд. Она казалась спокойной.
– Но посмотрела на меня, как на злейшего врага.
– Что я могу тут поделать, милорд?
– Сделай ее послушной, наконец!
– Даже лучшее снадобье имеет и нежелательные свойства, милорд. И лучшие заклятья тоже. Я бы посоветовал справиться какими-нибудь простыми житейскими средствами.
– Какими? Запереть на замок?
– Да. И успокаивающий эликсир, несколько капель, дней десять. Никакого колдовства, только Создателем данные целебные травки. Еще миледи могла бы с ней побеседовать, как старшая сестра, скажем.
Отсутствие матери и старших родственниц, я бы сказал, сказывается на характере вашей сестры, милорд.
– Как будто я без тебя это не понимаю.
– Последнее время она не ладила со воспитательницами, верно? Я бы крайне советовал постараться взять ей в дуэньи тетушку нашей леди Айд. Мне кажется, эта особа легко совладает с любой взбалмошной девицей, даже не повышая голоса, и вы никогда не услышите жалоб на этот счет, милорд.
Тьяна сидела, боясь пошевелиться. Но улыбку не сдержала. Тетю Эллу – сделать дуэньей Уны? Это было бы забавно. И уж она, Тьяна, не возражала бы.
– Леди Фан? Только через мой труп! – громко заявила Овертина. – Не хватало здесь еще и ее родственниц.
Ой, как болит, – простонала она со слезой в голосе.
– Дорогая, никто не настаивает, – сказал герцог. – К тому же Уна должна выйти замуж еще до осени, так желает кандрийский дом. И идите отдыхать, прошу вас. Вечером бал, не можете ведь вы его пропустить? Хотя, это было бы и неплохо, леди Айд придется побыть в роли хозяйки бала.
– Вы насмехаетесь надо мной, милорд? И не говорите так громко…
– Но кто-то же должен быть хозяйкой бала, миледи? – сказал герцог тише, – ей следует учиться и такому.
Она ведь жена моего брата.
– Она только опозорится.
– Я бы этого не утверждал.
Тьяна перевела дух. Как ни обидны были слова герцогини, заменять ту на балу ей не хотелось. Это только кажется, что все просто – встречай гостей и улыбайся.
Нет, не хотелось.
– Кстати, где она, эта ваша прекрасная леди Айд? – проныла Овертина, – я не видела ее в парке. Я посылала леди Лиамату – та ее не нашла. Мне кажется, я забочусь о ней больше всех!
– Должно быть, у себя, – спокойно отозвался колдун, – была с леди Уной, мне доложили. Сегодня я повесил на нее такое мощное охранное заклятье, что повредить ей просто невозможно. Сниму, когда закончатся свадебные торжества.
– Тогда зачем его снимать? – удивился герцог.
– Побочный эффект, милорд. Под действием этого заклятья забеременеть невозможно. Хотя, если это уже случилось, хвала Огню Животворящему, то вреда от него тоже не будет. Видите ли, бывает так сложно учесть все побочные эффекты, милорд.
– Так зачем вы накладывали такое заклятье? – сердито воскликнула Овертина. – Что за легкомыслие?
Помните, как вы наложили заклятье хорошего настроения на мою горничную, и она потом улыбалась, как безумная, целых полтора года, и ничего нельзя было поделать? Если вы так же не сможете расколдовать и леди Айд, зачем она будет нужна вообще?
– Этого не случится, миледи! – уверенно заявил колдун. – Тогда получилось сложение побочных эффектов, потому что девушка уже пользовалась одним снадобьем, я ведь объяснял…
– Хойр, да я тебе шею сверну за такое! – пообещал герцог.
Как же непросто быть личным колдуном герцога Нивера.
– Все будет хорошо, милорд. Закончится празднество, гости разъедутся, станет тихо и спокойно. И тогда…
Леди Айд прекрасно понимает, что требуется осторожность, милорд. Уверяю, с ней и без заклятий не будет проблем.
– Искренне на это надеюсь.
– Кстати, я бы советовал поощрять общение леди Айд и леди Уны. Мне кажется, это будет полезно вашей сестре. Уне действительно нужна… такая подруга, милорд.
– Это какая же? – опять вмешалась Овертина. – Вы все как помешались, не видите простых вещей. Ах, эта леди Айд! Просто особа, готовая на все, раз ей заплатят! Ее недалекий братец проиграл все семейное добро, она без пяти минут нищенка. Из-за нее я потеряла лучшую портниху! И при этом она ведет себя, как принцесса крови! Хойр, да дайте мне уже вашего несчастного эликсира!
– Уже бегу, миледи…
Тьяна нещадно комкала драгоценное кружево платья, не замечая этого.
Овертина просто говорит то, что многие думают молча. Как и Уна недавно.
Спокойный голос Валантена Айда прозвучал как-то слишком неожиданно:
– Овертина, еще что-то подобное, и я выкину вас в окно. Это тоже вылечит мигрень.
Он там, оказывается. Молчал до сих пор, но был там. Причем сидел у самой стенки, ближе к Тьяне, чем герцог и остальные. И это не он топал и ронял что-то – Валантен без обуви двигается бесшумно…
– Кайрен, вы слышали, что он мне сказал? – со слезой в голосе простонала Овертина.
– И не смейте задевать мою жену, все равно как, вам понятно? За мой счет можете развлекаться и дальше, мне безразлично, – он говорил очень спокойно, и немного насмешливо.
– Овертина, любовь моя, – утомленно сказал герцог, – он уже столько раз мог выбросить вас в окно, что я не беспокоюсь. Но я тоже прошу вас всячески избегать… эээ неосторожных высказываний в адрес нашей невестки. Ведь она может стать матерью наследника. Прошу вас, отдохните как следует и будьте опять веселой и счастливой.
Еще какие-то голоса, шум… Слышно было, как удалилась Овертина.
Если некоторое время назад Тьяна прикидывала, как тихонько сбежать, чтобы не скрипнуть половицей, то теперь она сидела, не шевелясь, и ждала, что они скажут еще.
Подслушивала, да. Неподобающее для леди занятие. Для воспитанной эссины тоже неподобающее.
И сейчас вернется Уна, уже вот-вот, наверное.
– Ты навестишь жену сегодня? – спросил герцог.
– Не собирался. А что?
Чуть хриплый, негромкий голос Валантена, и приятный, раскатистый баритон герцога.
– Почему не собирался?
– Ты малец несмышленый, чтобы я тебе такое объяснял, а, старший братец?
– Просто миндальничаешь? Других причин нет? Ну и зря тогда. Не такая она нежная фиалка. По крайней мере, не желает такой казаться, а?
– Брат. Я женился лишь потому, что это нужно тебе, – четко, раздельно сказал Валантен. – Только поэтому.
Но тебе не нужно говорить мне, что делать с женой.
– Я и не собираюсь. Я лишь хочу услышать о ее беременности хотя бы к Новогодью. Постарайся.
– Постараюсь.
Это было лишь для мужских ушей. Тьяне казалось очень странно слышать, как о таком, так деловито и откровенно, говорят мужчины. Не нужно ей было вообще сюда приходить…
Подумаешь, книги.
– Не задевай Овертину лишний раз. У нее теперь мигрень чуть ли не ежедневно.
– Я ее задеваю? Я сидел тихо, как мышь под метлой…
– Как считаешь, для нее действительно так мало значит твой вид, или она такая умелая комедиантка? – продолжал герцог, теперь, конечно, имея ввиду Тьяну. – Многие ждут, когда же она себя выдаст, хоть чем-нибудь. И когда они все уже разъедутся, наконец?
– Я не знаю, – сказал Валантен. – Брат, отстань, а? Тебе что, тоже любопытно?
– Мне все равно. Пусть я узнаю о ее беременности к Новогодью. И достаточно.
Они ушли, кажется. Стало тихо.
Итак, он не собирался увидеться с ней сегодня. Потому что. У него есть свои соображения, о которых старший брат, видимо, должен догадываться. И он миндальничает с ней, как с фиалкой. А она то ли не фиалка, то ли комедиантка.
В сущности, она ведь не услышала ровным счетом ничего действительно нового или неожиданного. Все это она знала изначально, или могла бы догадаться.
Но… как глупо, что она попросила у него розу, одну, но из его рук. Решила поиграть. Но она так мало смыслит в правилах этой игры!
Зачем?..Не надо придумывать то, чего нет. Не надо усложнять. Пусть будет что будет, вот и все. Согласно подписанному договору. Наследник для Айдов…
Брат скоро вернется домой. Хорошо бы им увидеться. Но…
Ничего, увидятся когда-нибудь.
Уна вбежала, веселая, довольная.
– Тьяна, простите, простите. Я задержалась. Приехал Эркан, ненадолго, – она понизила голос почти до шепота, – мы поговорили немного. Он надеется. Он почти уверен. Тьяна, неужели это возможно?
– Надеется, что помолвка с принцем расстроится?
– Да.
– Наверное, раз он уверен, – пробормотала Тьяна, – Я очень рада за вас.
Она так и продолжала держать в руках одну из книг, уже забыла, какую.
– Вы выбрали книгу, – заулыбалась Уна, взглянув на обложку, – о, я одобряю. Там привезли бальное платье, я тоже хочу посмотреть, можно?
– Можно, конечно. Пойдемте.
Кто бы мог подумать, что примерять новые платья так быстро надоедает?..
Да, и не стоит все-таки леди подслушивать чужие разговоры. Это только портит настроение, а толку никакого.
Глава 10. Еще один шаг..
Бальное платье было, конечно, очень красивым, но оно не так понравилось Тьяне, как те, которыми занималась эссина Витола. Но это было несправедливо по отношению к платью, конечно. Тьяна о таком наряде и мечтать не могла еще месяц назад. Хотя, чего там месяц – несколько дней.
Когда парикмахер закончил возиться с ее прической и ушел, леди Фан, наблюдающая за всеми бальными приготовлениями, отпустила горничных. Сама она тоже была полностью готова – ей на это требовалось удивительно мало времени.
– Что с тобой, девочка? – она подошла, положила руки на плечи Тьяны. – Что тебя огорчило?
– Ничего, тетя. Это глупо, поверь.
На этот раз ее волосы слишком сильно стянули, заколов шпильками. И следовало сказать об этом сразу, чтобы быстро поправить… она отчего-то не сказала. Теперь уже не поправишь, но ничего, ощущение неудобства скоро должно пройти. К этому привыкаешь.
– Эсс Хойр утверждает, что мы, женщины, хотим, чтобы нас любили. Даже если не собираемся любить сами, – сказала она.
– Может быть, и так, – тетя посмотрела с интересом, – он полагает, что мужчины этого не хотят. Ладно, его право. Но при чем здесь твоя грусть?
– Я не знаю. Правда, не знаю.
– Ты усомнилась, что твой муж полюбит тебя? Сама же при этом любить не собираешься, и считаешь, что тут ты в своем праве? Да, есть отчего огорчиться.
– Тетя, я разве говорила такое?
– Ты ничего не говорила. Скажи, и, может быть, сама поймешь, отчего расстроена.
– Я их случайно подслушала… – и она быстро пересказала все, это оказалось несложно, потому что запомнила она почти дословно.
И не хотела, а запомнила.
– Так. Девочка, твой муж нравится мне все больше, – с улыбкой сказала леди Фан, – а что тебя огорчило, я не поняла. Так что же? Просто то, что они говорили о тебе? Или то, что сказала герцогиня? Но я пока не ждала бы от нее чего-то иного. Сожалею, но это так.
– Я тоже не ждала.
– Значит, твой муж и герцог. Но знаешь, мужчины между собой иногда говорят о женщинах так. Иногда отцы и старшие братья считают себя вправе поучать младших и в этом вопросе. Валантен ведь много младше герцога. Это все достойно улыбки, и не более того, дорогая. К тому же, лорд Айд, как я поняла, не стал откровенничать. Он, как мог, ушел от разговора. Ты разве никогда не слышала, как твои кузены, к примеру, небрежно рассуждают о девушках? Я надеюсь, они не делали этого… слишком небрежно.
– Нет, – Тьяна тоже улыбнулась, – не слишком. Но… тетя, они, то есть Валантен и герцог, обсуждали, посетит он меня сегодня или не посетит. Валантен… не посетит. Но почему он говорил об этом с братом? И… почему?
Леди Фан не выдержала, рассмеялась.
– Но ведь он просто ответил на вопрос. Возможно, потом передумает. Но лучше бы не передумал. Видишь ли, отчего-то недалекие мужчины считают, что если женщине и бывает больно первый раз, то уж во второй он может ни в чем себе не отказывать и она должна испытать восторг. А ведь любая рана должна зажить, и на это обычно нужно больше одного дня. Скорее всего сегодня тебе тоже будет больно, и придется потерпеть, и может пойти кровь. Ты этого хочешь?
Тьяна не ответила, потому что не знала ответа. Вчера ей было не только больно. Было еще кое-что, ради чего она могла бы и потерпеть некоторые неприятные моменты, если бы Валантену, к примеру, этого хотелось. Но… ей, да, не хотелось, пожалуй.
Действительно, так очевидно. А она даже не подумала о самом простом объяснении.
«Ты малец несмышленый, чтобы я тебе такое объяснял, а, старший братец?»
И что имелось ввиду под «миндальничать» и «не миндальничать», теперь тоже стало понятно.
Да, конечно, то, что они говорили вот об этом… О ней…
Тьяна отвернулась, чтобы тетя не видела ее покрасневших щек. Теперь бы еще суметь без смущения посмотреть на герцога.
Впрочем, они ведь говорили не с ней, и не для нее. И о любой женщине можно сказать в точности то же самое. А она… да, она нежная фиалка.
Тетя отошла, присела на край кресла.
– Тин, – тихо сказала она. – Сложно, конечно, судить о том, кого не знаешь. Но вот что я думаю. Любой другой мужчина был бы достаточно хорош для того, чтобы ты с чем-то смирилась, как и любая женщина – по его мнению. Что-то перетерпела. А Валантен Айд, должно быть, полагает… Я хочу сказать, что, возможно, он пытается быть для тебя лучше, чем кто-то другой – хотя бы в том, что в его силах. Он не желает допустить, чтобы тебе с ним было плохо или больно. Если это так, то тебе могли бы завидовать многие женщины, Тин.
Тьяна смотрела недоверчиво.
– Тин, вы пока ничего не должны друг другу, – добавила леди Фан, – кроме того, что написано в договоре.
Радуйся, если можешь, и не придумывай причины огорчаться. А любовь… ее вообще никто и никому не должен. Мало ли чего хочется. Мир стоит на том, что люди помнят свои долги и обязанности, – она встала, подошла к зеркалу, поправила платье, поежилась, словно откуда-то потянуло холодком.
Нет, не потянуло. За окном стоял теплый летний вечер.
Женщина из Зазеркалья вдруг взглянула на нее с упреком, и скорбная складка легла меж ее бровей.
То, что она только что объяснила этой девочке – это ведь правильно?
Ну, да. Нежная фиалка…
Ничего, она повзрослеет. Она и без того не так уж наивна. Но лучше бы ей взрослеть быстрее. Одно дело, выйди она замуж за сына соседей, и совсем другое – вот так. Богатое герцогство Нивер, родство с королевским домом, титул, пусть и недоступный лично ей, но обещанный ее сыну – это все не обещает покоя и безопасности.
Леди Фан было тревожно. И причины ясны, тут и гадалка с бубном не нужна.
Гадалка с бубном. А хорошо бы спросить у такой гадалки. Их ответы трудно бывает понять, но иногда и удается. И леди Фан знает одну такую, у которой точно следовало бы спросить. Конечно, про секреты заклятья лорда Айда тетка Айнора ничего путного не скажет, но это и не интересно. Леди Фан не интересно, во всяком случае.
Только когда еще получится с ней поговорить?..
В дверь постучали. Им пора.
Музыка, волна ароматов, сияние свечей в огромной люстре. Свечи здесь горят так долго, не иначе эсс
Хойр посодействовал. Тетя Элла, кажется, размышляет о чем-то своем. А взгляд герцога – внимательный, и одобрительный, пожалуй.
– Не перестаю восхищаться вами, дорогая невестка, – и это так искренне звучало.
– Благодарю, ваша милость… – и, в ответ на поощрительную улыбку, она поправляется, – Кайрен.
Он ее родственник. Брат мужа – это достаточно близкий родственник. Хотя для нее было бы естественно обращаться к нему официально еще много лет… всегда, может быть. Он герцог Нивер.
Она… она теперь невестка герцога.
Леди Айд приглашают на каждый танец, сначала герцог, потом лорд Нилан, племянник графини Каридан – он не уехал. Это и понятно, зачем ему менять планы?
– Тьяна, позвольте представить вам моего жениха. Лорд Эркан Каридан. Лорд Эркан, это леди Айд, супруга моего брата…
– Миледи, я счастлив. – молодой человек в синем шелковом костюме кланяется.
– Очень приятно, милорд.
Тьяна привычно ожидает еще немного пустых любезностей, но он молчит, рассматривает ее с улыбкой, с осторожным интересом. С немного более осторожным, чем остальные тут. Ему лет двадцать, наверное. или самую малость больше. У него приятное лицо, даже красивое, пожалуй, и серые глаза, а во взгляде, брошенном на невесту – теплая ласка и легкая горечь. А как посмотрит на Уну второй сын короля
Кандрии, кто знает?
– Тьяна, позвольте Эркану потанцевать с вами, пожалуйста. Не надо, чтобы все время со мной…
– Миледи, – он с поклоном протянул ей руку, она подала свою.
Танцевать так танцевать.
Где-то в середине круга, кланяясь в очередной фигуре медленного менуэта, Тьяна так отчетливо ощутила щекотку между лопатками, что едва не обернулась. Потом обернулась, подгадывая, движение к фигуре танца. Напротив, в нескольких шагах картина, изображающая черного дракона над одиноким замком.
Старая, темная от времени картина.
Окно для подглядывания скорее всего за одной из картин, где же еще? Но – за этой ли? И где отверстия, посреди полотна, где-нибудь на раме?
Еще поклон, смена кавалеров, и снова щекотка между лопатками… Когда рядом с ней опять оказался Эркан Каридан, они, танцуя, как раз подошли к той картине так близко, как это возможно. Тьяна не удержалась и оглядела полотно внимательно. Ничего не видно. Нужно подойти еще ближе…
– Все правильно, миледи, – приблизившись в танце, тихо сказал лорд Эркан, – именно здесь. Если вы, конечно, имеете в виду… – они обменялись понимающими взглядами.
В его глазах было еще и веселье.
– Пошутить над Валантеном мне всегда в радость, миледи, – шепнул он, – мне от него тоже немало доставалось. Если выйти из зала с этой стороны, там коридор, третья дверь, и Ривер, наверное, где-то поблизости, и не захочет пустить без доклада. Как бы вам помочь? Только скрутить Ривера и выломать дверь? Там только задвижка.
– Ничего не надо, – улыбнулась Тьяна, – благодарю вас. Проводите меня, пожалуйста, вон до тех кресел, у меня что-то кружится голова…
Она вовсе не была уверена, что поступает как надо. Но то, что Валантен прятался от нее на праздновании их свадьбы, тоже было неправильно. И она вовсе не обязана поступать только правильно, и никак иначе – в договоре об этом ни слова, во всяком случае. Значит, можно расслабиться и не обдумывать каждое слово и каждый шаг.
У двери, ведущей в коридор, ей преградил дорогу стражник.
– Я леди Айд, жена Валантена Айда, – сказала она твердо, – мне нужно пройти.
Если бы еще и чувствовать себя так же уверенно…
Ее пропустили.
Ривера нигде не было видно. Третья дверь оказалась приоткрытой, Тьяна толкнула ее…
Они оба были там, Ривер и Валантен. Валантен наливал себе что-то из кувшина в стакан, Ривер что-то говорил, оба они повернулись на звук ее шагов.
– Миледи! – воскликнул Ривер, а Валантен махнул рукой, приказывая ему уйти.
Тьяна осталась.
Они стояли друг против друга. В его глазах была то ли растерянность, то ли… но сердитым он не был точно.
– Тьяна, – сказал он наконец тихо, – это заговор против меня?
– Похоже на то, милорд.
– От Кариданов можно ожидать…
– Тогда я виновата не меньше. Вы не хотите меня видеть, милорд? Я нарушила ваши планы?
– Тьяна. Мне очень приятно вас видеть, – он осторожно улыбнулся.
– Тогда я могу присесть? – она улыбнулась, пересекла комнату и села в кресло, – а можно попросить у вас немного лимонада?
– Это вино, Тьяна, – он налил ей в другой стакан, – очень легкое, но вам не стоит увлекаться. Однако попробуйте. Это из наших виноградников. Оно одно из лучших в Грете.
Она отпила немного из стакана. Вино было золотистым и пахло фруктами и совсем немного медом.
Вкусное вино.
Валантен подошел к двери, приоткрыл, что-то сказал, сам вернулся и, обойдя кресло Тьяны, стал позади.
– Сейчас принесут лимонад, – сказал он, – Вы понимаете, миледи, в том, чтобы очаровывать женщин, я полная бестолочь.
– Я понимаю, – охотно согласилась она. вдруг развеселившись, – но теперь есть я. Упражняйтесь сколько угодно. Или я не гожусь вам в этом качестве?
– Вполне годитесь, – он улыбался, она слышала это по голосу, – даже более того. Очаровать вас, должно быть, увлекательная задача, миледи. Поможете мне ее решить? Я хочу сказать – подсказывать будете?
Он принял ее игру.
– Подсказывать? – она стремительно обернулась к нему, едва не вскочив в кресла, он мягко удержал ее, вынудив снова отвернуться.
Она ощутила еле уловимое прикосновение к волосам, к завиткам, выпущенным из прически. И подчинилась. Эта его блажь, чтобы она не смотрела на него… очень странно, конечно, но если ему так проще…
Его туфли валялись в углу, из мягкой дорогой кожи и устрашающе большого размера, и чулки там же, рядом с ними. То есть, он пришел сюда, зачем-то одевшись как подобает. И снял все это, потому что оно попросту мешает. И наполовину расстегнул камзол, была слишком видна рубашка, отделанная тонким кружевом. Впрочем, рядом с женой необязательно застегиваться на все пуговицы. Он и не стал застегиваться.
– Мне не хотелось бы сильно вам докучать, – начала она, соображая, что можно сказать, – правда, не хотелось бы. Говорят, вы любите одиночество. И чтобы вам не мешали. Но все же мне бы хотелось видеть вас чаще, чем теперь. Перед свадьбой вы устроили нам свидание. А после свадьбы вам уже не хочется свиданий? Видеть меня иногда в спальне – этого достаточно?
– Как вам сказать, Тьяна… – кажется, он ощутил легкое замешательство.
– Я понимаю. Тогда вам хотелось уговорить меня отказаться от помолвки. А теперь, получается, не о чем уговаривать? – это сошло бы за речи очаровательной простушки, если бы не лукавый взгляд, который она бросила на него через плечо.
– Не о чем уговаривать?.. – повторил он, – нет, причин я придумаю, конечно, сколько угодно.
– Вот видите. Так почему бы нам иногда не встречаться, чтобы поговорить, и выпить кофе, например. Мне хотелось бы узнать вас получше. Если вы будете отцом моих детей. Как-то странно заводить детей с незнакомцем, вы не находите?
– Хм. Даже не знаю, что тут возразить, – и опять она почувствовала легкое прикосновение к волосам, – то есть, вы не боитесь узнать меня получше?
– Боюсь ли я? – она опять чуть не обернулась, но его руки на ее шее мешали, – мы вроде это уже выясняли.
Милорд, вы сказали как-то, что не кусаете юных эссин. Вы солгали? Или кого вы кусаете?
– Хм. Никого, Тьяна.
Она прикусила губу, чтобы не спросить, кого он выбрасывает в окно…
– Тот есть, вы ничего такого ужасного не вытворяете тайком от всех под покровом ночи? И готовы поклясться в этом?
– Нет, Тьяна. Клянусь честью Айдов, – кажется, он сдерживался, чтобы не смеяться, но улыбался определенно.
Это было даже интересно, догадываться по голосу, что он чувствует, смеется или нет.
– Тогда чего мне нужно бояться? Если я вышла за вас замуж и задолжала вам детей, это должно означать, что я вам доверяю и не боюсь?
– В идеале конечно. Но в нашем случае…
– Вы мне солгали. Вы все-таки кого-то кусаете, должно быть.
– Тин, я пытаюсь понять, вы постоянно смеетесь надо мной?..
Она вздохнула:
– Совсем немного, милорд. Но сказать все это серьезно мне отчего-то трудно. Говорить это со слезами на глазах вроде бы нет повода. Остается так. Вам не нравится?..
– Как раз нравится. Продолжайте, миледи. Хотите еще вина?
Она согласилась. Лимонад им нести все равно не торопились, а пить хотелось.
Кувшин и стаканы стояли на столике с ним рядом, так что он налил немного в стакан и подал Тьяне, так и не показавшись ей.
Опять прикосновение к волосам…
Он забавлялся ее локонами, но трогал их почти неуловимо.
– У вас дивные волосы, Тьяна. Но их испортили такой прической.
И она почувствовала, как выскользнула одна шпилька, другая… медленно.
И третья тоже, все шпильки, державшие на волосах фероньерку с изумрудной подвеской: золотая цепь с крупными плоскими звеньями, подвеска в виде капли с изумрудами, из шкатулки, присланной Тьяне к балу от герцогини и тщательно проверенной колдуном.
– Мне казалось, было красиво.
– Ужасно. Возможно, мой вкус оставляет желать… но ужасно, правда, – Валантен погладил пальцем ее шею, от завитков за затылке до выреза платья, – если их освободить…
Он бросил фероньерку и шпильки на стол, и потянул следующую шпильку…
– Милорд… – попробовала было обернуться к нему Тьяна, он опять не позволил.
– Не беспокойтесь ни о чем, миледи. И не возражайте, мы все потом поправим. Позовем парикмахера, горничных…
Еще одно на сегодня испытание парикмахером Тьяна охотно уступила бы кому угодно. Но она подчинилась, сидела не шевелясь, пока он очень медленно, словно раздумывая над каждым движением, вынимал шпильки из ее прически, и локоны распадались. Иногда его пальцы, словно забывшись, проходились по ее шее, и приятная щекотка разбегалась легкой дрожью по спине и плечам.
Освобожденные волосы, до этого слишком перетянутые прической, рассыпались под его руками, и теперь кожу головы покалывало. Затейливую плетенку из волос по бокам головы, на которую ушло больше всего труда, Валантен распустил также не торопясь, пропуская волосы между пальцами. На мгновение его ладонь мелькнула перед ее лицом – гладкая коричневая кожа, короткая бурая шерсть с тыльной стороны, темные, почти черные когти. Вспомнилось, как эти когти вдруг удлинились, оставив борозды там, на берегу, покрытом смесью песка и мелкой гальки. Она отчетливо вздрогнула от этого воспоминания, и его ладони тут же легли ей на плечи.
– Что такое, Тьяна?
– Ничего, милорд. Совсем ничего…
Она сказала ему, что доверяет. Значит, не надо думать о таком. Какая разница, есть ли у него страшные когти, если эти когти лишь иногда царапают песок и гальку?
Только песок и гальку.
– Вот так гораздо лучше, – сказал он наконец, – у вас, действительно, чудные волосы, Тьяна. И их так много.
– Согласна. Мне тоже так больше нравится. Кстати, ваши волосы тоже длинны и их много, но вам не нужно делать прически – да вы просто счастливчик, милорд…
– Странно, но это как-то не приходило мне в голову, – похоже, он опять смеялся.
И вдруг казал:
– Я весь день думал о вас, Тьяна. Вспоминал. Кажется, и минуты не было сегодня, когда я не думал о вас.
