Текст книги "Жена чудовища (СИ)"
Автор книги: Наталья Сапункова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
Глава 24. Нижний замок
Тьяна бездумно бродила по парку, пока не поняла, что находится возле входа в Нижний замок. Почему бы и нет? Понадобится – ее найдут. Предполагались какие-то увеселения для оставшийся гостей, то ли прогулки, то ли катания в колясках. Тьяне все это уже слишком надоело. Когда-то нечастые праздники доставляли ей радость, но когда празднику нет конца, и при этом, к тому же, себе почти не принадлежишь? Иди туда, делай то…
Она подошла к запертой калитке. Стучать бесполезно, сюда не приходят без приглашения. Она постояла немного, не сомневаясь, что кто-то все-таки заметит. Ее, в красном платье, не заметить или перепутать невозможно, не впустить – в общем, тоже.
Так и случилось, прибежал запыхавшийся слуга и отпер замок.
– Миледи! Простите. О вас не предупредили, миледи. И вы пешком, миледи!
– Ты не впустишь меня пешком?
– Что вы, миледи! – он смутился и распахнул калитку.
Тьяна не спеша спустилась по знакомой лестнице. Уже целую неделю, как знакомой. Всего одну неделю.
Все, что было прежде – было в прошлой жизни.
– Пусть отправят кого-нибудь за моей горничной, за Эной, – велела она слуге, который семенил следом, – я сегодня останусь здесь до вечера. И пришли ко мне любую горничную, пожалуйста.
Ей хотелось снять красное платье – с этим шедевром портновского искусства не справиться самостоятельно, – и надеть что-то попроще, и побродить, наконец, по Нижнему, познакомиться ближе с убежищем своего супруга. Может, быть, еще пройтись по пустому пляжу.
Горничную, которая пришла, тоже молоденькую девушку, Тьяна видела впервые. Неудивительно, если проводить в Нижнем только ночи.
Она с удовольствием сменила платье на одно из своих старых, привезенных из Рори, выбрала самое простое, а красное горничная аккуратно развесила, расправив оборки и складки.
– Как тебя зовут?..
– Фия, миледи.
– Чем обычно тут занимаешься, Фия?
Горничную, судя по ее взгляду, даже удивило такое любопытство.
– Всем, что требуется, миледи. Что прикажут. В основном убираю в комнатах, миледи, – ответила девушка, тем не менее.
– Ты знаешь, где сейчас лорд Валантен? – поинтересовалась Тьяна.
– Думаю, здесь, в чертежной, миледи. Я относила ему туда крепкий кофе.
– А где эта… чертежная?
– В другом крыле, миледи, прямо под покоями леди Венель. Вас проводить? Ой, миледи, – девушка осеклась, посмотрела виновато, сообразив, видно, что сказала не то.
Тьяна молча смотрела на нее, надеясь, что ее чувства не отразились на лице слишком явно.
Покои леди Венель, здесь! В другом крыле. Эта леди Венель, которая, как считалось, терпеть не могла мужа, тоже имела здесь комнаты, которые прислуга до сих пор называет ее именем. Между тем как она, Тьяна, изначально была здесь нежеланной персоной, и если бы не привидение…
– Леди Венель разве здесь жила? – спросила она, отворачиваясь к окну.
– Несколько дней, миледи. Ей очень здесь не понравилось, миледи, – горничная явно мялась.
– Эти комнаты ей приготовили еще перед свадьбой?
– Конечно, миледи.
Разумеется. К первой своей женитьбе Валантен Айд изначально относился иначе, чем ко второй. А ей что он тогда сказал? Вроде того, что не ждет от их брака ничего такого, о чем поют в балладах. Никаких чувств, просто уговор. Она помнит, да.
– Проводи меня туда, я взгляну на комнаты, – сказала она горничной.
Что ж, покои оказались хороши, конечно. Просторные. Новенькая мебель из полированного дуба, все удобно и со вкусом. Такая же кровать, большая и устойчивая, как и у Тьяны в Верхнем – рассчитанная и на вес Валантена тоже. Эту кровать Тьяне было особенно неприятно видеть.
Да-да, конечно, никаких баллад.
Шторы, покрывала, обивка – из узорчатого джубаранского шелка, очень дорогого. Окна спальни выходили не на море, а в противоположную сторону, внизу был маленький садик, цвели розы, ярко-красных было больше всего. Точно таких, какие присылал ей Валантен после брачной ночи. А она думала, что они из оранжереи.
– Нарежь потом, пожалуйста, букет из красных роз, поставь у меня, – попросила она Фию, – не слишком много.
– Отправить в Верхний замок, миледи?..
– Нет, здесь. В вазу на столе у меня в передней. Или отдай Эне, она сама поставит. Я уже послала за Эной в Верхний. Она скоро будет здесь.
– Она и была здесь, миледи, – сказала девушка, и снова осеклась и отвела взгляд.
– Хорошо, – пожала плечами Тьяна, – говоришь, леди Венель жила здесь недолго?
– Да, ей захотелось перебраться в Верхний. Там не в пример лучше, конечно. И бедняжка все хворала и жаловалась…
– Здесь жил еще кто-нибудь после леди Венель? – продолжала расспрашивать Тьяна.
– Нет, что вы, миледи. Все, как было, в полной сохранности, на своих местах!
Тьяне захотелось кинуть в девушку подушкой, одной из тех, что лежали в широком удобном кресле. И вообще, она предпочла бы услышать, что эти комнаты теперь служат гостевыми покоями и в них уже кто только не жил. Хотя, нужны ли тут гостевые покои?
Столик для письма со множеством выдвижных ящиков, с ручками из яшмы был просто чудесным. Но, нет и нет…
Надо же. Все в полной сохранности и на своих местах!
– Где, говоришь, я могу найти милорда? В чертежной? Пойдем, покажешь.
Они спустились по лестнице на нижний этаж, Фия подвела Тьяну к широкой двери из гладких поперечных досок.
– Здесь, миледи. Прикажете сказать о вас милорду?
– Нет, не нужно, можешь идти.
Девушка убежала.
Тьяна уже почти взялась за ручку двери, сомневаясь, впрочем, не сходить ли ей сначала в одиночестве прогуляться по берегу…
Дверь распахнулась, чуть ее не ударив, из комнаты выскочила Эна, и замерла столбом, увидев свою леди.
Она была… растрепанная, с пухлыми, яркими о поцелуев губами, и пуговки на корсаже платья были застегнуты невпопад.
– Эна?.. – только и могла выдавить из себя Тьяна, потрясенно глядя на девушку.
На свою горничную. К которой уже, можно сказать, привязалась, которой уже доверяла. На личную горничную леди Айд.
– Простите, миледи, простите! – со слезами на глазах пробормотала Эна и стремглав умчалась, подхватив юбки.
Тьяна проводила ее взглядом, и уставилась на дверь, не в силах сдвинуться с места. Она с трудом осознавала происходящее. С ней случилось то самое, худшее, о чем в благородных домах хозяйки иногда шепчутся с гостьями за дамским угощением? Ее муж – и горничная. Или – не одна горничная? И еще здесь трепетно хранят память о первой супруге милорда. О такой любимой супруге, оказывается.
Несмотря ни на что.
Она стояла, не сводя глаз с двери. Сколько?..
Трудно было бы ответить на этот вопрос, даже примерно.
– Что с тобой. Тин?
Голос Валантена заставил ее вздрогнуть и недоверчиво обернуться. Да, это был он, лорд Айд. И его взгляд был удивленный донельзя.
Как он оказался здесь, за ее спиной?
– Тин, что случилось?..
Она перевела дух, осознав…
Всю глубину своей глупости, вот что. Его и не было в комнате. Эна была там с кем-то еще.
– Тин? – он взял ее за плечи.
– Все хорошо, милорд.
– А все-таки?
– Я считала, что вы – там… – она пожала плечами, и виновато взглянула на него.
– Нет, я здесь. Вошел вон в ту дверь, если что, – он кивком показал на конец коридора, где колыхалась плотная штора. Там, видно, тоже был выход на пляж.
– Тин, ответьте, что случилось? – настаивал он.
– Будете смеяться, – она вздохнула, – моя Эна…
– Аа… Понятно, – он и правда коротко рассмеялся и распахнул дверь.
Высокий, нескладный немного, вихрастый парень сидел за большой наклонной доской, и выводил какие-то контуры тонкой кистью. При виде вошедших он ошалело вскочил, уронив табурет.
– Милорд. Миледи… – голос у него оказался низким басом.
Тьяна осталась в дверях, Валантен подошел ближе, заглянул в его работу, кивнул вроде одобрительно, но заметил:
– Вот что, жених, если у вечеру все не будет готово, проваливай. Много времени появится с невестой обниматься. Понял?!
– Понял, милорд! Все будет! – энергично забасил тот.
– Тин, это жених вашей Эны, – сказал Валантен, обращаясь к ней, – его зовут Марен, они с прошлой весны помолвлены. Работает у меня модельщиком и чертежником. Вообще, он лучше всех, когда невеста не мешает. Возьмите, что ли, себе другую девушку, а Эну отправьте к Овертине в Верхний. Все будут довольны.
– Она не будет мешать, – парень грустно поглядел на леди Айд.
Тьяна лишь кивнула и вышла за дверь. Куда только подевались горе и смятение, теперь ей хотелось хохотать над тем, что случилось.
Валантен вышел следом, взял ее за локоть:
– Пойдем наружу.
Они спустились по лесенке на пляж. На этой стороне все было немного по-другому: меньше скал, более крупная галка. Чайки кружили у самого берега. Тьяна села на плоский валун, Валантен – на гальку у ее ног. Он откровенно веселился, кривились в улыбке его губы, в глазах плескался смех.
– Не слишком сердись на Эну, – сказал он, – они уже давно откладывают свадьбу.
– Я и не сержусь. Она могла бы просто сказать мне…
– Ну, знаешь. В Нивере горничным никогда не позволялось такое поведение.
– У нас. в Рори, все гораздо проще.
Он поймал ее руку, легонько сжал, поцеловал тыльную сторону запястья и сказал:
– Дорогая супруга, вы доставили мне массу новых ощущений, и сделали мою жизнь очень нескучной. То вы расхваливаете меня некой высокородной кандрийке, да так искусно, что та немедленно принимается за домогательства. То ревнуете к красивым девушкам, хотя я в мыслях ничего такого не держал. Конечно, когда жена немного ревнует – это чрезвычайно приятно. Совсем новое для меня чувство. Только не усердствуйте.
– Не стану усердствовать, так и быть, дорогой супруг, – охотно пообещала она, – я бы даже поменялась с вами, если хотите. Чтобы и вы немного меня приревновали.
– Это уже случалось не раз, моя дорогая. Достаточно вспомнить, как вокруг вас вертится Нилан Каридан, благо его тетушка уехала. Когда-нибудь я его кину в море. Тетушка Каридан постоянно сдерживает его жеребячьи наклонности, ему следует вести себя прилично и жениться на девушке с приданым. Видите, – он смешно сморщился и потер лоб пальцем, – я уже при вас позволяю себе такие выражения.
– Позволяйте, – разрешила она, – я ведь не слишком воспитанная эссина из Рори. Хотя и притворяюсь воспитанной.
– Нилан, как бы сказать, теперь считает, что вы с радостью должны упасть в его объятия, учитывая, за кем вы замужем. Наверное, уже удивлен немного, что все не падаете. Не пытался ускорять события, назначать свидания? Пытался ведь?
Кое в чем он был прав, лорд Нилан то и дело кидал на нее пылающие взгляды. Но свидания – нет, не назначал. И она, не смотря на взгляды, не отличала его от стенки – потому что помнила, как он не обратил на нее внимания в первую встречу…
– Валантен! – она даже рассердилась, – перестаньте. Все это не так.
– Ну, вы же хотели поменяться и чтобы я вас приревновал, – мирно объяснил он.
– Скоро и он и все будут в курсе, что у меня просто дурные наклонности, я извращенная особа, – выпалила она до того, как благоразумно подумала, что об этом надо промолчать, – графиня Корет сказала леди Овертине, что если бы я мужественно страдала, то это было бы достойно уважения, а поскольку я выгляжу слишком довольной, со дня свадьбы… – она чуть не задохнулась от негодования.
А Валантен расхохотался.
– Вот же… Тин, послушай, – он посерьезнел, – грязь всегда норовит пачкать то, с чем соприкасается. Это свойство грязи. Но ты – Айд, и задевать тебя ей не позволят. Это раз. Два – Овертина не дурочка, поверь. Она… в общем, она тоже не сделает тебе ничего плохого. Не бойся ее.
Он пружинисто встал, поднял ее на ноги.
– Мне придется уйти ненадолго. На верфь, – сказал он, – ты будешь здесь? Займешься чем-нибудь?
– Я хочу чертить, – сказала она, – как тот, жених Эны… Марен? Он ведь копирует чертежи? Я тоже этим займусь, пока тебя нет.
– Он удивится, – опять развеселился Валантен. – сама подумай, леди примется помогать ему в работе, которую он делает из рук вон плохо, потому что думает лишь о том, чтобы потискать горничную этой леди… – он развернул ее спиной к себе, и поцеловал там, где шея переходит в спину.
– Комнаты Венель, – вспомнила она.
Опять некстати вспомнила, но – уж покончить со всем разом!
– Что? – удивился он, – какие еще комнаты?
– Там порядок, и все в неприкосновенности. Зачем их сохраняют?
– Где. в Верхнем?.. Разве?..
– Нет, здесь, – она кивком показала на стены Нижнего.
Его глаза стали серьезными, и ответил он не сразу.
– Тин, – сказал он, – я не стану оправдываться в том, что было, было давно, и чего больше нет. Венель… с ней я хотел одного, получил другое, теперь даже пепла не осталось, одни сожаления. А в тех комнатах она толком и не жила. Мне нет до них дела. Разори их, переставь там все, выбрось из окон, отправь мебель кому-нибудь в подарок – что хочешь.
– Хорошо, – сказала она, – не сердись, пожалуйста, мне довольно, что ты это сказал, – она робко улыбнулась.
– Тин, – он ласково тронул пальцем ямочку на ее щеке, которая появлялась при улыбке, – пожалуйста. Тин…
– Я сейчас пойду мешать Марену, – сказала она, – он заслужил, как думаешь? Пусть даст мне бумагу, тушь, кисти, и все прочее… а угольные карандаши есть? Можно заказать их, и еще кое-что для рисования?
– Разумеется.
– И я хочу на ту калитку калитку из парка колокольчик, Валантен, вот такой, – она показала руками, – пожалуйста. Чтобы, если кто-то придет, можно было звонить.
– А кто-то придет? – он смотрел, прищурив глаза.
– Просто, если есть запертая калитка, нужен колокольчик.
– Хорошо, моя леди, – он кивнул, – для вас – даже это…
Глава 25. Разговор с призраком
На следующее утро леди Фан назначила для себя поговорить с Тьяной о привидении. И этот вопрос следовало как можно скорее решить, потому что она уже и так задерживалась в Нивере дольше ожидаемого. Нет, она бы охотно осталась тут еще, но ее несчастный и больной, и, что немаловажно, пока неженатый племянник, молодой барон Рори – в тюрьме, и вряд ли он становится там здоровее день ото дня.
За завтраком леди Фан волновалась и не могла сосредоточиться. Вчера весь день ее подмывало во всем признаться Хойру, который был так любезен с ней, и даже так сердечен, можно сказать. Но она не решилась из страха все испортить. И теперь почти не слышала, о чем говорили за «дамским» концом стола. А разговоры этим утром перетекли на политику. Война, повышение налогов, новые корабли, два из которых король заказал в Гринзале – там по прежнему лучшие верфи. Между тем строить у себя много дешевле. Король так неосторожен. Два года назад уже было одно покушение на короля, однако он ведет себя так же небрежно, как и всегда. Его любимое развлечение – охота, но это достаточно опасно! А у вас дома, леди Фан, устраивают охоту?
Она вздрогнула, не сразу поняв вопрос, подняла взгляд на соседку – дородную даму из вновь прибывших.
Сказала:
– Да. Мой покойный муж очень любил охотиться с собаками.
Она слишком хорошо помнила, что конюшня и псарня были для покойного лорда Фана главными статьями расходов.
– Ох, эти мужчины. Его величество тоже обожает, – дама сильно понизила голос. – Но на охоте всякое может случиться, королева очень переживает, – видимо, дама была близка ко двору, и ей хотелось поговорить об этом, – два года назад его величество хотели отравить, вы не слышали?
– Нет О Пламя, какой ужас, – ответила она так же тихо, в тон собеседнице.
– Вот именно. Тогда им будет совсем легко нас завоевать! Его величеству следует себя поберечь. Хотя в Нивере прекрасная охота, и наш герцог тоже такой любитель…
– Безусловно, – охотно согласилась леди Фан с обоими утверждениями сразу.
Далекая от королевского двора, она понятия не имела, какие там кипят страсти, но не сомневалась, что они кипят. Да чего там, бывает, что наследники делят отцовскую мельницу – и то шума на весь околоток.
А уж когда дело касается короны…
У короля есть маленький сын, и, вероятно, будут еще. Но, действительно, если Клайдергара вдруг не станет сейчас, зашевелятся все претенденты на трон разом, перетряхнут старые законы, захотят напомнить и о правах, попранных поколение назад. Тем более что об этих правах уже заговорили, такое не к добру. Война на своей земле – мало что сравнится с таким несчастьем. Лучше всего, когда рядом с королем есть сильный наследник, права которого бесспорны. Не ребенок. Так что, пусть Всевышний хранит Клайдергара еще долгие годы!
Впрочем, леди Фан не сомневалась, что за королем и кроме Всевышнего есть кому присматривать, и вовсе не беспокоилась об этом, вежливо кивая на речи соседки. Другое дело – привидение. Сейчас это только их забота.
Когда завтрак, наконец, закончился, оно отвела в сторону Тьяну.
– Нужно поговорить. Только обещай не пугаться.
– Плохие известия, тетя? – сразу забеспокоилась та.
– Никаких известий. Это касается Нивера, и это важно, мне кажется. И безопасно для нас с тобой, – кажется, оно уговаривала себя, а не Тьяну.
Но ведь, действительно, безопасно, она сама вчера убедилась. Хойр им обеим обеспечил защиту.
– Пойдем с парк, и я все объясню, – она потянула Тьяну к выходу.
Видимо, на рассвете прошел легкий дождь, и воздух был влажным, а дорожки парка – мокрыми.
– Тин, Хойр не прогнал призрака, который напугал тебя тогда ночью, – сказала леди Фан.
– Тетя?.. – Тьяна остановилась, изумленно взглянула на нее.
– Призрак, видимо, больше не может попасть в Верхний, в этом Хойр преуспел. Но ведь и ты предпочитаешь там не бывать, верно?
Тьяна заметно побледнела.
– Надо сказать эссу Хойру. Пусть продолжает. Пусть прогонит его из Нивера совсем!
– Нет, – резко возразила леди Фан, – он только все испортит. Он раз за разом изгоняет этого призрака, и готов, кажется, делать это и впредь, потому что тот будет возвращаться. Он считает, призраки не мыслят, лишь обладают эмоциями. Он слишком уверен в своих научных воззрениях, все остальное считает предрассудками. Но мне кажется, что этому призраку что-то нужно от тебя, уж не знаю, чего в этом больше, эмоций или мыслей. Мне кажется, он просил прощения, Тин.
– Тетя?! – Тьяна поднесла руку к горлу, как будто ей стало трудно дышать.
– Да, мне показалось. Он встал на колени. Да, он точно просил прощения. Я попробовала сказать, что прощаю, но его это не удовлетворило. Он дал понять, что ему нужно твое прощение. То есть, не твое, а другой Тьяны Айд, он вас не различает. Видимо, в чем-то Хойр прав – призраки мыслят странно. Но, может быть, это именно то, о чем говорила Айнора? Ты должна простить.
– Тетя, но за что мне его прощать? Как я могу прощать не знаю кого вместо кого-то? И мы не знаем, простила бы его герцогиня Тьяна, или нет?..
– Ты полагаешь, это важно? Их обоих, определенно, нет в живых. Счеты между ними нас не касаются. Тин, давай сделаем это. Ты просто скажешь ему, что прощаешь, вот и все. Давай попробуем! Прости его за то, что он тебя тогда напугал! За это можешь его простить? Только прости искренне, он может слышать твои эмоции. Это не опасно. Помнишь, твоя горничная лишилась чувств, но ты лишь испугалась. На тебе защита, Тин. И на мне тоже. Ничего не бойся. И вот еще, ровно через час, если мы не вернемся в
Верхний, Кора сообщит Хойру.
Поколебавшись, Тьяна кивнула:
– Хорошо. Я попробую.
Они уже почти подошли к башне-голубятне.
– Это там, – леди Фан показала на вход, – я пойду первая, ты за мной.
– Тогда уж я первая, – Тьяна упрямо опередила тетю, – ему ведь нужна я.
И она медленно, нащупывая ногой ступеньки, стала подниматься.
Было темно. Леди Фан не забывала оглядываться по сторонам, ожидая, что белесое призрачное лицо может возникнуть в любом месте каменной кладки. Но нет, ничего такого. Они добрались до верхнего яруса, занятого птицами. Там все было, как вчера… пожалуй еще, слегка подмели пол. Птицы, которые не в клетках, разлетелись от них по углам.
– Еще бы не испачкать тут платье, – пробормотала Тьяна, шаря глазами по стенам и углам.
На самом деле она меньше всего беспокоилась сейчас о платье.
Холодом дохнуло в спину, и она резко обернулась. И увидела его.
Призрак стоял перед клетками, весь, целиком, очень отчетливый – молодой, крепкий мужчина двадцати с чем-нибудь лет. Он был отчего-то босой, в штанах до колен, в расстегнутом до пояса камзоле без рукавов, пышные у плеч рукава рубашки были закатаны до локтей, а довольно длинные волосы слегка шевелились, как бы от ветра, которого, конечно, здесь быть не могло. И – его лицо, определенно, выражало радость. Он протянул Тьяне руки…
– Здравствуйте, милорд, – она присела в поклоне, как перед королем.
Леди Фан тоже поклонилась.
Призрак опустил руки, теперь его лицо стало грустным. Он думал, Тьяна упадет в его объятья? Точнее, изобразит объятья с этим холодным туманом. Нет, на это она вряд ли была способна.
Помедлив, призрак тоже учтиво поклонился.
– Я рада вас видеть, милорд, – сказала Тьяна внятно, – я понимаю, что вы не хотели меня напугать. И вообще, не хотели ничего плохого. Я не сержусь на вас. Я прощаю вас.
Он не шевелился и смотрел по-прежнему печально. Потом медленно опустился на колени перед Тьяной, сложил руки в умоляющем жесте – как и вчера, перед леди Фан.
Кто знает, в чем он провинился и чего хочет, но Тьяне вдруг стало его жаль.
– Ты не хотел сильно меня напугать, – повторила она, оставляя официальный тон, – я понимаю. Ты не подумал, что так выйдет.
Призрак поднял лицо к Тьяне и кивнул, лицо стало еще отчетливее.
– Тебе тоже плохо, да? Я уже не сержусь и не боюсь. Я прощаю тебя. И ты меня прости, хорошо?.. – последнее она добавила уже по какому-то наитию, вспомнив старую истину, что во взаимных разногласиях почти всегда виноваты оба.
Как ни странно, страха больше не было.
Призрак опять кивнул, и протянул руку. Леди Фан обняла Тьяну, пытаясь отодвинуть ее подальше от призрака, но теперь та тоже протянула руку и коснулась ледяных белых пальцев. И, помимо холода, ощутила легкое прикосновение, как будто по пальцам невесомо провели шелковым платком.
– Я тебя прощаю, – повторила она.
Некоторое время ничего не происходило, и леди Фан уже настойчиво потянула Тьяну к выходу – все, они сделали, что собирались, – как вдруг призрак стал меняться.
Он уплотнялся, и в то же время, терял очертания, опускаясь вниз, растекаясь по полу. Тьяна и Леди Фан, пятясь, отступили в дверям, обе были не в силах оторвать взгляда от происходящего. Стало еще холоднее, несколько голубей со стуком упали с насеста.
Призрак растекался не бесформенной лужей, а тонкими дорожками, линиями, пятнами, образуя рисунок на полу. Рисунок, нарисованный клочьями белого тумана.
Дерево. Призрак, исчезая, изобразил на полу голубятни дерево, похожее на могучий дуб с толстым, немного искривленным с одной стороны стволом, торчащими сучьями и круглой кроной.
С насестов упало еще несколько птиц. Тьяна огляделась – на полу лежало гораздо больше голубей, чем они заметили падений. Защита колдуна не позволяла призраку брать силы у женщин, но голуби были перед ними беззащитны.
– Спасибо тебе, – сказала Тьяна, на всякий случай, – но что это значит?
Она была почти уверена, что ее уже не слышат. Призрака больше не было. Он развоплотился… если так можно сказать о сущности, не имеющей плоти. Он ушел, оставив напоследок послание. Ушел навсегда?..
– Пойдем отсюда быстрее, – леди Фан потащила Тьяну к выходу.
Оказавшись внизу, они без сил упали на ту самую скамейку, на которой леди Фан приходила в себя вчера.
– Надо позвать Хойра, – прошептала Тьяна, – там голуби. Он не хотел. Он не мог иначе, наверное. Что это все значит?
Ее тете тоже было жаль ни в чем не повинных птиц, но дышалось ей теперь куда легче – дело было сделано. Она уже не сомневалась в том, что именно этого призрака, туманное холодное привидение, имела в виду Айнора, когда говорила о прощении. Все сходилось. А дерево?..
Кто же знает, что это означает. Но, может быть, и что-то важное. Леди Тьяна, мать Валантена, видимо, поняла бы сразу. Теперь надежда на Хойра, на герцога, да хоть на кого – может, тоже поймут…
– Миледи! Миледи! – по дорожке, размахивая руками, почти бежал Хойр, за ним, прихрамывая, торопился один их его помощников.
Слишком рано, часа, конечно, еще не прошло.
– Миледи, с вами все в порядке? Что происходит, миледи?!
– Ваше любимое привидение ушло навсегда, нарисовав кое-что на полу, – сказала леди Фан, почему-то не удержавшись от легкого сарказма, – в голубятне. Помогите птицам, если сможете.
– Миледи?! – Хойр поглядел на нее слегка безумным взглядом, и устремился к башне.
Через минуту он выскочил с ведрами в руках, одно бросил помощнику, прокричав:
– Песка! Земли из под деревьев! Чего угодно!
– Чем вам помочь, эсс? – крикнула леди Фан, вставая.
– Не двигаться, – раздраженно крикнул колдун, – вы понимаете, что творите, миледи? Вас следует запереть, вот что! Увезти подальше от Нивера немедленно! Вы опасны!
Пожав плечами, леди Фан опять села, и молча наблюдала, как колдун с помощником нагребли в ведра земли и утащили в башню.
Спустя некоторое время Хойр подошел, встал рядом, все еще с негодованием глядя на обеих леди.
Впрочем, леди Фан доставалось больше горящих взглядов.
– Мы посыпали оставленный рисунок землей, чтобы он не исчез окончательно, – доложил он, – три птицы погибли, остальные оправятся. Миледи, это недопустимо! Это притом, что я головой отвечаю за безопасность леди Айд! И что же, я захожу к вам сказать несколько слов, и ваша горничная сообщает мне, что через полчаса, если вы не вернетесь благополучно, ей следует бежать ко мне и поднимать тревогу. Да я чуть не поседел, миледи!
– Правильно, – кивнула леди Фан, – я подстраховалась. Кора такая молодец, что сообщила вам раньше. А я очень осторожна, знаете ли. И кто виноват, что вы так плохо разбираетесь в привидениях, эсс? Да у нас каждая старуха знает, что привидения не являются просто так, и что они не так уж глупы.
– Миледи!!
Тьяна недовольно покосилась на тетю, всерьез забоявшись, что эсса Хойра сейчас хватит удар. Конечно, колдуны в силу особой выучки люди выдержанные и ударам не очень подверженные, но кто их знает, в самом деле.
Хойр несколько раз вдохнул и выдохнул, видимо, видимо, призвав ту самую особую выучку.
– Как вы это объясните, миледи? Что означает этот, так сказать, рисунок? – спросил он.
– Сядьте, прошу вас, – леди Фан слегка подвинулась, хотя места на скамье и так было вполне достаточно, – я не знаю, что означает рисунок. Надеялась, что вы догадаетесь. Может быть, здесь, в парке, найдется такое дерево? Оно довольно примечательное.
– Конечно, мы поищем, – он присел на самый краешек скамьи, – но… как вам пришло в голову вдвоем с племянницей изгонять привидение? И – как?!
– Не изгонять. Тьяна должна была его простить. Я вам рассказывала, помните? Она простила. Это все. Вы лучше подумайте, что это может значить. Чем этот человек при жизни рассердил леди Тьяну?
– Мне только один такой приходит в голову. Но он жив. как выяснилось. А другие – кто же знает?
– А расспросить леди Тьяну никак нельзя? И про призрака, и про дерево? Ведь говорят, что есть способы пообщаться с мертвыми, эсс?
– Миледи! – он всплеснул руками, – да за кого вы меня принимаете? Где вы наслушались этих баек, миледи? У ваших старух?!
Леди Фан пожала плечами.
– Ну, не сердитесь, эсс. Откуда же мне знать.
– Вот именно! Я бы запер вас до отъезда, миледи! В темном подвале, в высокой башне – да где угодно подальше. Надеюсь, его милость так и сделает, чтобы не рисковать! Почему вы не сказали мне о своих планах? Мы могли бы… Это было бы, наверное, нелишне для науки, и безопасно для леди Айд, а вы…
– Вы, эсс, спугнули бы призрака – это раз, он бы не показался вам – это два. Ну, довольно, – она поднялась, – заприте меня, если хотите, пожалуйтесь герцогу, я все равно уезжаю в ближайшее время.
Может быть, завтра. Буду признательна, если вы убедитесь вашими безотказными методами, что призрака действительно больше нет нигде. Чтобы я уже не беспокоилась за племянницу. Надеюсь, заколдованные булавки вы умеете находить лучше призраков. У вас тут точно нет других каких-нибудь сущностей?
– Миледи, – пробормотал оскорбленный Хойр, бледный почти до голубизны.
– До встречи, эсс, – она встала, – навещайте меня в моей темнице, чтобы рассказать, к чему привели ваши размышления и какие деревья растут в парке. Тин, дорогая, пойдем прогуляемся, пока мне доступен свежий воздух, – она кивнула и, подняв подбородок, пошла по дорожке.
Тьяна поспешно ее догнала.
– Тетя, зачем ты так с ним? – спросила она укоризненно, – он старается как лучше. Он не виноват.
– Конечно, – кивнула она, – я сама не знаю. Тин. Не следовало ему на нас кричать. Тоже мне знаток привидений, – против воли на ее губах играла улыбка.
Всего лишь вчера он говорил, что ею восхищается – буквально ни за что. Сегодня они с Тьяной сделали нечто очень стоящее – а он желает ее запереть.
Элла Фан всегда была спокойной, выдержанной и разумной, и старалась не говорить людям неприятные вещи, даже слугам. Но теперь отчего-то испытывала веселье, а не раскаяние.
– Он нажалуется герцогу, – Тьяна тоже улыбнулась.
– Вот и посмотрим. Если он не сможет доложить обо всем герцогу, ни на кого не жалуясь и никого не представив виноватым, то он просто недалекий человек.
Тьяна ответила недоверчивым взглядом.
– Лучше расскажи, чем занималась вчера, Тин. Как тебе Нижний замок? Правда, что ли, там сплошные сквозняки и неуютно?
– Там отлично. Мне очень нравится. Чтобы здешние жители поняли, что такое сквозняки, их надо отправить к нам в Рори, – рассмеялась Тьяна, – кстати, понятия не имею, как рассказать обо всем Валантену. Он тоже будет сердиться, и захочет меня запереть?
– Значит, не торопись рассказывать. Дорогая, мужьям нельзя все рассказывать! Кстати, твой лорд Валантен пообещал мне встречу, – сообщила она, загадочно понизив голос, – наверное, в Нижнем. Я тоже взгляну на это загадочное место.
– Правда? – Тьяна даже захлопала в ладоши, – может, со временем он перестанет запирать его ото всех на свете?
Волнения от объяснений с призраком на них обеих подействовали одинаково – они теперь радовались, чувствуя, что одержали маленькую победу.
Или не маленькую. А что там скажет герцог?..
