Текст книги "Изобретатель чудовищ"

Автор книги: Наталья Михайлова

Соавторы: Артем Михайлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Это же просто большой лишайник, – хмыкнул Тим. – Вряд ли он очень умный. Не будешь слишком умным, если у тебя лишайник вместо мозгов!

– Согласен, его разум может быть примитивным, – приобщился к обсуждению Исидор. – Но это хищник, и он охотится на людей. Что-то мне подсказывает, что нам придется состязаться с ним вовсе не в уровне интеллекта.

– Тогда не будем давать ему времени на раздумье! – доказывал Тим. – Может, он туго соображает. Пока он сообразит, как нас надо остановить, мы шнырь – и проскочим к этому лишайнику.

– Не знаю… – с сомнением произнес Исидор. – Все-таки он – лабиринт, и, что самое худшее, живой. Если он способен протянуть свою нору к какому-нибудь из городских домов, он способен запутать ходы и для нас, чтобы мы заблудились.

– Тем более придется спешить, – принял решение Феликс. – Такая крупная тварь должна двигаться медленно. Пока он пошевелит щупальцами, мы попытаемся проскочить прямо к цели. Коль скоро этого не получится, мы окажемся в ловушке.

Исидор вздохнул:

– С тобой не поспоришь, Феликс. Но мы выбились из сил… Разве нас хватит на такой бросок? Что если мозг очень далеко?

– Нет! – рассчитал Тим. – Лабиринт расположен прямо под городом, под домами. Пройти его – то же самое, что пройти через весь город. Пускай норы извиваются, и дорога становится длиннее в два раза, но это все же не так далеко, чтобы мы не могли без отдыха добраться до любого места.

– Будем надеяться, – уронил Феликс. – Ты очень устал, Исидор?

– Не больше, чем и мы все, – ответил ученый.

– Тогда вставайте, друзья.

Переведя дух за обсуждением плана, путники перешли к действию. Они понимали, что их единственный шанс не остаться здесь навсегда – уничтожить лабиринт и, возможно, тогда им удастся выбраться наружу. Наконец они наткнулись на красные мерцающие лишайники, там и сям разбросанные на стенах – о такой примете их и предупреждал Садовник. Путники пошли по следу, в любой миг ожидая подвоха. Они снова оказались на тропе в знакомом ущелье, где не так давно спасли Тима от разъяренных псов. Лабиринт никак не проявлял себя. По обеим сторонам тропы высились гряды невысоких утесов.

– Интересно, что он задумал? – Исидор выразил вслух опасения всех путников.

В ту же минуту где-то позади раздался пронзительный вой.

– Псы! – сразу узнал Тим.

– Лабиринт может натравить на нас этих тварей? – спросил Феликс.

– Едва ли он ими управляет, – предположил ученый. – Ведь псы пришли сюда из города, как и мы. Однако, боюсь, это не помешает им устроить на нас охоту.

Путники прибавили шагу. Им хотелось верить, что стая не почуяла их и рыскает по ущелью в поисках какой-то другой добычи. Но возбужденный лай через миг послышался ближе.

– Скорее! – скомандовал Феликс.

Путники побежали по ущелью, хотя и сознавали, что это не избавит их от преследования. Псы все равно мчатся быстрее, от них не оторваться, и рано или поздно придется дать бой. Но исход схватки предсказать было нетрудно: если в стае наберется с десяток голов, они разорвут путников на части. Спасение могла принести только какая-нибудь случайность, какое-нибудь укрытие, куда псам было бы не проникнуть. Путники прилагали все силы, чтобы отсрочить стычку. Однако на сей раз им не попадалось на глаза ничего, что можно было бы обратить себе на пользу. Тропа петляла. Свора заметила беглецов и с рычанием неслась за ними по пятам.

Феликс видел, что стаю ведет крупный вожак, матерая тварь величиной почти с теленка, а за ним, растянувшись вдоль тропы, – целая дюжина возбужденных погоней монстров.

В одном месте тропа сужалась между громоздких утесов. Этот тесный проход мог уравновесить силы, не позволяя псам наброситься на добычу всем скопом. Здесь можно было защищаться, имея дело не более чем с двумя-тремя монстрами сразу. Феликс приказал:

– Встретим их тут!

Исидор и Тим поняли его. Встав плечом к плечу, они перегородили тропу. Трое людей изготовились к долгому и кровопролитному сражению, которое дорого обойдется и нападавшим, и обороняющимся.

Псы не заставили себя ждать. Гигантский прыжок вожака чуть не сбил Феликса с ног. Острые челюсти сомкнулись прямо на рукояти топора – чуть точнее, и вожак вонзил бы свои клыки Феликсу в ладонь.

Феликс не выпустил оружия из рук и попытался вырвать топор из пасти рычащего чудовища. Исидор и Тим приняли на себя натиск еще пары зверюг. Но бой не успел разгореться, как в него вмешалась чья-то незримая воля.

Земля задрожала, отовсюду послышался треск раскалывающихся утесов и грохот скатывающихся камней. Огромная глыба сорвалась со свода ущелья, троих путников обдало пылью и брызгами мелких камней.

Их собственные крики слились с визгом псов. Феликс увидел у своих ног окровавленную голову вожака: тварь распласталась, придавленная глыбой, его тело было раздавлено обломком плиты. Проход, в который рвалась стая, завалило.

– Землетрясение? – дрожащим голосом спросил Тим.

– Это лабиринт… – приглушенно ответил Исидор.

– Он промахнулся! – догадался Феликс. – Лабиринт хотел засыпать нас, но промахнулся! Обвал послужил нам напоминанием – промедление означает смерть. Нельзя давать лабиринту время, иначе он поймет свою ошибку!

То бегом, то быстрым шагом все трое держались путеводной нити, – лишайников, окруженных красноватым отблесков. В душе у них теплилась слабая надежда, что лабиринт считает их погибшими под обвалом. Быть может, очередное нападение с его стороны путникам уже не грозит. Но спокойствие, воцарившееся вокруг, казалось зловещим. Феликс, Исидор и Тим с опаской бросали взгляды на свод подземелья, с замирающим сердцем ожидая увидеть, как он рушится им на голову.

Через миг ущелье задрожало вновь. Впереди поперек тропы начинала открываться расселина. Скрежет расступающейся земли резал слух.

– Западня! – воскликнул Тим. – Лабиринт отрезает нам путь!

Подавив все сомнения, Феликс подбежал к самому краю расселины и перепрыгнул на другую сторону.

– Сюда! Пока она еще не стала слишком широкой! – позвал он своих товарищей. – Исидор!

Ученый колебался. Но, услыхав свое имя, взял себя в руки и совершил прыжок вовремя.

– Тим! – Феликс побледнел: расселина расползлась настолько, что вору предстоял смертельный риск, если бы он вздумал ее преодолеть.

Но Тима это не смутило. Оттолкнувшись от края, он лихо сиганул через пропасть и зашатался на самом краю. Феликс и Исидор поддержали его, не позволив сорваться в расселину, которая расширялась и расширялась.

– Отлично, Тим! – Феликс поздравил Тима с таким рискованным прыжком.

– Мозг-лишайник опять опоздал! – обрадовался вор.

– Опоздал всего на миг, – возразил Исидор. – Еще бы немного и…

– Тебе не поймать нас! – вор погрозил кулаком вдаль.

– Он нас не видит, – сказал Исидор. – Но ощущает, что мы где-то здесь… Рано расслабляться!

Путники чувствовали, что их цель уже близка. В конце ущелья показалось отверстие, ведущее в сумрачную пещеру. Оттуда лилось красноватое свечение, исходившее от громадного лишайника.

Еще десяток-другой шагов, и все трое достигли входа.

Из пещеры невыносимо пахло плесенью. В середине на каменном полу возвышался жуткий нарост. Он и впрямь чем-то походил на мозг, покрытый пятнами и бородавками. С потолка спускались острия сталактитов, с которых монотонно капала вода. Навстречу им поднимали зубцы сталагмиты, играя причудливыми отблесками света.

– Мы нашли мозг лабиринта!

Феликс стал подходить к лишайнику, но тут повсюду началось движение. Пол в пещере начал набухать, там и сям вздувались черные пузыри. Путники попятились назад: пузыри лопались, и из них "вылуплялись" одна за другой человеческие фигуры.

Из-под земли выросли силуэты мужчин, женщин и даже детей. Многие были одеты по-домашнему, ребенок в ночной рубашке держался за ладонь матери, горожанин в толстом вязанном жилете неуверенно шарил перед собой руками, точно слепой. Пещера наполнилась голосами, гулко отдававшимися от стен.

– Сюда, к нам!..

– Помогите!..

– Мама, пойдем домой…

– Мы убьем вас!

Горожане медленно, точно во сне, тянулись к стоявшему перед ними Феликсу. Они не давали ему подступиться к лишайнику-мозгу.

Маленькая девочка в длинной белой сорочке простирала перед собой ладони:

– Спасите меня! Спасите!

Неожиданно Тим рванулся к ней:

– Это моя сестра!

– Тим! – Исидор схватил вора за плечи. – Не слушай их!

– Тим, прошу тебя, – простонала девочка. – Не бросай меня. Ты искал меня, да? Ты пришел, чтобы меня спасти!

– Пусти! – Тим вырывался. – Ее держали здесь в плену! Их всех держат в плену, мы освободим их.

– Сюда, Тим, ко мне! – жалобно звала девочка.

Исидор понимал, что не сумеет остановить вора, более молодого и ловкого.

– Неправда, Тим! Твоя старшая сестра пропала, когда ты был еще мальчиком. Ты повзрослел, а она… погляди, она осталась маленькой девочкой! Это не она, все это ложь! – осенило ученого.

Тим перестал сопротивляться.

– Это наваждение! Всем назад! – требовал Исидор. – Это не настоящие люди!

Феликс выхватил пистолет, заряженный единственным патроном. За спинами надвигающихся на него сомнамбулических фигур он ясно различал большой мерцающий лишайник. Феликс вскинул пистолет.

– Получи от меня пулю! – крикнул он и выстрелил в мозг лабиринта.

Фигуры горожан странно задергались. Они корчились, по ним пробегала рябь. Феликс попятился. Вместо людей в пещере образовались глиняные куклы – фантомы, оживленные злой волей лабиринта. Они разорвали бы в клочья и Исидора, и Феликса, и Тима, но теперь лишь беспомощно сталкивались друг с другом и разбивались на осколки, как уроненная на пол посуда.

– Мы едва не попались им в лапы! – слетело с губ Тима. – Спасибо, Исидор.

– Не печалься, Тим. Лабиринт хотел обмануть нас. Он сохранил воспоминания обо всех, кого он убил, и использовал их облик, чтобы заморочить нам головы!

Ученый все еще держал Тима за плечо. Вор покорно опустил голову. Они с Исидором молча догнали Феликса, который крался к чудовищному наросту, мерцавшему в центре пещеры. Мерзкий комок плесени выглядел беззащитным. Вокруг него нависла мерцающая бледно-красным цветом пелена.

Путники, не произнося ни слова, обступили лишайник. С неумолимой ясностью каждый внезапно ощутил, что у лабиринта осталась последняя защита. Понимание этого возникло само собой, стоило Феликсу, Исидору и Тиму подойти к мозгу-лишайнику вплотную. Все трое отчего-то были уверены – тот, кто уничтожит мозг лабиринта, тоже умрет. Неизвестно, как его постигнет смерть, неизвестно откуда она придет, но будет молниеносной и неизбежной.

Кому-то из путников требовалось пожертвовать собой, чтобы покончить с сияющим лишайником. Они стояли в безмолвии, оттягивая миг, когда придется выбирать, кто из них сделает это. Мерно падали капли со сталактитов, запах плесени, чудилось, разъедал легкие.

Феликс поправил шляпу и едва заметно кивнул своим спутникам. Ему хотелось избежать прощания. Последние слова – непонятно, почему люди придают им такое значение. Тим и Исидор, онемев, увидели, что Феликс заносит руку с топором.

Лезвие вошло в мозг лабиринта, и смрад в пещере усилился. Не давая себе передышки, Феликс рубил плотную массу лишайника. Красноватая пелена, висящая в воздухе, стала понемногу гаснуть.

В пещере сгущалась тьма. Больше ничто не освещало ее своды: Феликс сапогом раздавил последнюю тускнеющую часть слоевища лишайника. Все утонуло во мраке.

– Феликс, ты жив?.. – дрогнувшим голосом окликнул Исидор.

Повисла короткая пауза.

– Исидор, лампа у тебя? – послышался знакомый голос.

– Слава богу, Феликс, ты невредим! – и Исидор рассмеялся от счастья. – Сейчас достану лампу.

Ученый стал копаться в дорожном мешке. Через мгновение в пещере запылал огонек. Феликс вытер покрытое испариной лицо.

– Что это было за наваждение? – спросил Исидор, поднимая светильник повыше. – Я был уверен, что тот, кто уничтожит мозг, умрет вместе с ним. Даже не знаю, почему.

– Я тоже так думал, – заявил Тим. – Но как же так?!

– Исидор, Тим! Лабиринт, наверно, ожидал, что мы струсим и отступим. Вот каков был его расчет. Он внушил нам мысль о неотвратимой смерти.

– Но я дрожал! Дрожал от этой мысли, – покаялся Тим. – Феликс, как ты решился… на смерть?

Феликсу не хотелось продолжать эту тему. Он лишь проронил:

– Мысль о смерти для меня не нова. Я с ней засыпаю и встречаю рассвет.

Все трое вышли из пещеры, пропитанной зловонием плесени и грибов. Путники не имели представления, куда им идти. После гибели мозга мелкие лишайники на утесах лабиринта перестали светиться, стояла непроглядная темень. Исидор поставил на землю лампу, и путники обосновались около нее, точно вокруг костра. Тим с любопытством спросил:

– Что за колдовское оружие ты пустил в ход, когда на нас напали глиняные люди?

Феликс быстро догадался, что Тим имеет в виду. На вора произвел впечатление пистолет.

– Это оружие, стреляющее огнем и свинцом.

– Ценная вещь! – высказал мнение Тим. – А почему ты из него не стрелял раньше?

– Старался беречь свинец для более важного момента. Только что я потратил последний патрон. Отныне эта штука бесполезна.

– Досадно.

– И все же мы победили, – напомнил ученый. – Прими мою благодарность, Феликс, победой мы обязаны тебе. Никак не могу опомниться… Ты храбрый человек. Удивляюсь, как ты собрался с духом!..

– Брось, Исидор. Все проще. Мне осталось жить не больше года. Получается, меня и благодарить-то не за что. Я неизлечимо болен.

– Ты?..

– Лабиринт просчитался насчет меня: он не ожидал, что у кого-то из нашей компании нет причин ценить жизнь слишком дорого. Ну а для меня… Дело в том, что наше с вами подземное путешествие – вероятно, последняя глава моей биографии. Теперь вы обо мне кое-что знаете, а я о вас – слишком мало.

– Моя история? – Исидор развел руками. – Она в общем недлинная. Я спустил все свои деньги на науку. Исследовал, исследовал, пока не влез в такие огромные долги, что не надеялся расплатиться. У меня и имущества нет никакого. Покойник на кладбище – и тот богаче меня.

– Что ты изучал? – вмешался Тим.

– Астрономию.

Вор рассмеялся:

– Какую-какую "номию"? Первый раз слышу про такую науку.

Исидор не рассердился:

– А-стро-номию! Астрономов интересуют планеты, звёзды и галактические туманности, но под землей, к сожалению, эта наука совершенно бесполезна.

Вор взглянул на ученого с настороженным недоумением. Ему было известно кое-что про звезды, но он никогда не видел их, как и любой другой житель его родного Огненного города. Для чего Исидору понадобилось исследовать звезды, столь никчемные здесь, в подземелье? Тиму не терпелось выведать это.

Исидор же продолжал рассказ о собственном прошлом:

– Я был вынужден прятаться от кредиторов. Тогда мне и подвернулась Магогова пустынь. Та еще глухомань. Я сам случайно наткнулся на монастырь и полагал, что мои кредиторы и подавно его не отыщут. Мне пришло в голову, что я нашел неплохую тихую гавань, где меня оставят в покое. Ирония судьбы, да? Я начал работать в монастырской библиотеке, хотя и не рассчитывал найти в ней что-нибудь занятное по астрономии. Наверное, от преследовавших меня неудач я немного тронулся умом. Не было никаких способов поправить мои финансовые дела. Но загадочный монастырь, отрезанный от всего внешнего мира!.. Он так и наводил на мысль о старинных кладах. Я вообразил, что, изучив хорошенько историю обители, найду упоминание о спрятанных и забытых всеми сокровищах. С отчаяния я стал кладоискателем.

– Ты задумал стащить сокровища из обители? Это мне нравится! – прокомментировал рассказ ученого Тим.

– Речь не о краже, а о находке. Однако незачем спорить, ведь все равно сокровищ я не отыскал. Дальше ты, Феликс, сам знаешь, что произошло. Тим, а тебе я доскажу позже.

– Почему позже? – разочаровался вор. – Растолкуй, зачем исследовать звезды?

– Побереги свой пыл, Тим, – придержал Феликс вора. – Прежде чем искать сердце лабиринта, нам следует освежить силы. Я останусь на страже, а ты и Исидор ляжете спать. После Исидор сменит меня, а затем на дежурство заступит Тим.

– Ты прав, – поддержал Исидор. – Нельзя пренебрегать затишьем и шансом поспать. Едва ли сейчас мы способны на подвиги, мы измотаны.

Тим и ученый мгновенно уснули прямо на земле: предельная усталость взяла свое. Феликс приметил, сколько масла осталось в лампе, и собирался разбудить Исидора, когда оно выгорит примерно на треть.

Феликс остался наедине со своими мыслями. Горькая ирония состояла в том, что один – умирающий от болезни, другой – несостоятельный должник, – возложили на себя тяжесть борьбы с Магогом. Неужто своих забот не хватало! Феликс опустил ладонь в карман плаща, нащупал рукоять пистолета, обойма которого была ныне совершенно пуста. Несколько раз оружие спасало Феликсу жизнь, и выбросить его не поднималась рука.

– Не волнуйся, я умею ценить дружбу, – полушутя вымолвил он, тихо обращаясь к пистолету. – Возьму тебя с собой в качестве талисмана. Как знать, может, ты еще и сгодишься.

Очнувшись от размышлений, Феликс проверил лампу и разбудил Исидора. Пришла очередь ученого заступать на дежурство. Феликс улегся, сунув под голову дорожный мешок, и погрузился в сон.

Он посчитал, что проспал не больше пяти минут. Но судя по тому, что дежурил уже Тим, времени пролетело гораздо больше. Тим тормошил Феликса за плечо и взбудоражено шептал:

– Проснись! Быстрее!

Феликс встряхнул головой, изгоняя остатки сон.

– Прислушайся! – попросил вор. – Кто-то зовет!

Феликс напряг слух.

– Нет…

Тим помрачнел.

– Вот ведь ерунда! Прости, что разбудил. Мне померещилось…

– Что, Тим?

Вор смутился:

– Голос моей сестры. Помнишь, она привиделась мне в пещере и звала меня: "Тим, спаси!", а потом рассыпалась на глиняные черепки? Мозг лабиринта мертв, но мне до сих пор чудится ее голос…

– У тебя нервишки шалят, Тим, это пройдет, – успокоил Феликс. – Полагаю, твоя вахта закончилась. Буди Исидора, тронемся в путь.

Тим растолкал ученого. Феликс поплотнее надвинул шляпу – надо было отправляться на поиски последнего уязвимого места живого лабиринта, на поиски его сердца.

Перед ними чернело все то же ущелье с неровными грядами утесов. Тим тревожно ловил каждый звук. Феликс тоже различил что-то необычное…

– Ау! – Это был молодой женский голосок, искаженный эхом. – Здесь есть кто-нибудь живой? Ау! Откликнитесь!

– А теперь слышали? – неуверенно спросил Тим.

Феликс и Исидор не могли отрицать.

– Вот, я же говорил… – выпалил Тим.

– Быть может, еще одна жертва лабиринта, – допустил Феликс.

Женский голос, блуждающий где-то неподалеку, зазвучал вновь.

Феликс сделал знак своим спутникам и зашагал на голос, то замолкавший, то вновь неясно долетавший из темноты. Не исключено, что загадочные звуки были очередным наваждением лабиринта, который заманивает своих врагов в ловушку. А может, и нет – и это мольба несчастного, попавшего в беду. Феликс чувствовал, что им надо принять этот новый вызов, если они хотят вырвать у чудовищного лабиринта разгадку его тайн.

Феликс, Тим и Исидор остановились на самой границе ущелья, и им открылась почти мистическая картина. Девушка в длинном платье, держа факел над головой, медленно шла мелкими шажками вдоль берега узкой реки. Река была черной, точно на старинной гравюре, и черными были крупные, причудливые грибы, высыпавшие у самой воды. Но лицо девушки, ярко освещенное факелом, наоборот, казалось бледным. Из-за этого и из-за белокурых локонов, ниспадающих на плечи, ее можно было бы принять за фею – фею подземной реки.

– Не твоя сестра, Тим?.

– Нет, Феликс, – отрицательно помотал головой вор. – Но она красива, будто это чары.

– Кто-нибудь?.. Пожалуйста! – вновь позвала незнакомка и осеклась, заметив троих людей.

– Тебе нечего нас бояться, – мягко заговорил Феликс.

– Какое счастье! Вы горожане, правда? – обрадовалась девушка. – Вы бродите тут, в лабиринте, и все еще живы… Значит, и Дарен должен быть еще жив! Вы не встретили его?

Трудно было не залюбоваться ее почти детским, чистым лицом, обрамленным светлыми прядями волос.

– К сожалению, мы не встречали никого по имени Дарен, – сказал Феликс, уклонившись от первого вопроса незнакомки. – Вас обоих похитил лабиринт?

– Нет, не нас. Его одного. А я… Я ищу его здесь.

– Бедняжка! – ахнул Исидор.

– Я сама спустилась сюда за Дареном, – с серьезностью поглядев на ученого, ответила девушка. – Сердце подсказывает мне, что он невредим.

– Сама спустилась в лабиринт? – Тим присвистнул. – Смелая девчонка!

– Как ты намереваешься его спасти? – спросил Феликс девушку.

– У меня есть оружие, хлеб, чтобы подкрепить силы, и свет факела. Когда я отыщу Дарена, он выведет нас отсюда. Я дам ему меч, и Дарен будем сражаться с лабиринтом и за себя, и за меня.

– Отважный план, – похвалил Феликс. – Надеюсь, этот юноша жив. Пусть мы и не встретили его, зато, по крайней мере, нигде не наткнулись на тело недавно убитого человека или на свежие следы крови. А мы обошли немалую часть лабиринта. Не отчаивайся, возможно, для Дарена не все потеряно.

– Спасибо, что вы так говорите.

– Как твое имя? – полюбопытствовал Феликс.

– Мира.

– Тебе дольше нельзя оставаться одной в этом месте, Мира. Лучше пойдем с нами.

– На поиски Дарена?

– Мы здесь, чтобы уничтожить сердце лабиринта. Все, что ты видишь вокруг себя, это тело злобного исполинского монстра. Подземелье, где мы находимся – его утроба. Пока лабиринт не умрет, никому из нас не выйти отсюда. Мы хотим сокрушить монстра, и тогда подземелье перестанет похищать и убивать людей, и, надеюсь, твой Дарен тоже будет свободен. Мы вместе разыщем его и вернемся в город.

– Если все так, как вы говорите… Лабиринт…. Сердце… Но разве у столь безжалостного создания может быть сердце?

– Нас трое, красавица, – вступил в разговор Тим. – Ну не могли же мы втроем сойти с ума одинаково. Поверь, Мира, мы знаем, о чем говорим. Нам надо исследовать оставшиеся области лабиринта. Не исключено, что обнаружим и твоего друга.

Девушка колебалась:

– Я верю вам… но… Обещаете не забыть про Дарена?

– Вот тебе мое слово! – подтвердил Феликс.

– Можешь не сомневаться в нем, – подбодрил девушку Исидор. – И в нас тоже.

– Тогда вам это понадобится! – поспешно промолвила Мира.

Она готова была отдать вещи, которые несла с собой, от души желая помочь хотя бы так. Феликс внимательно осмотрел остро заточенный короткий меч:

– Тим, ты умеешь пользоваться подобным оружием?

– Нет, в моем ремесле эта штука без надобности.

– В таком случае оставь клинок у себя, Мира. Из нас никто не владеет мечом. Прибереги его, как ты и собиралась, для Дарена.

– Но я хочу быть полезной.

– Эх, милая фея, твоя храбрость сама по себе придает нам силы. Но нам бы выяснить, где сердце лабиринта – ничего полезней для нас сейчас нет.

– Не знаю, пригодится ли вам это в поисках… Однако когда я блуждала по подземелью, до меня долетел странный шум. Чем больше я приближалась к нему, тем глубже мои ноги увязали в топкой трясине, и я не осмелилась двигаться дальше. Там был шум… Необычный гулкий шум… Будто и вправду билось огромное сердце!

– Вот так да! – оживился Феликс. – Запомнила, в какой стороне?

– Я отведу вас.

Дорога пролегала вдоль берега черной реки. Река текла в самую глубину лабиринта. Спустя некоторое время путники почуяли испарения болота. Под ногами чавкала вязкая жижа, над которой шевелились длинные трубки болотных растений, кочки были покрыты разноцветными фосфорецирующими мхами. Пейзаж навевал страх, и Тим, поравнявшись с Феликсом, беспокойно прошептал:

– У меня плохое предчувствие. Эта Мира – она вовсе не то, чем кажется.

– Есть причины ее подозревать?

– Да. Ты не видишь? Она пытается заманить нас в западню. По-твоему, беззащитная девушка добровольно полезла бы в такое кошмарное подземелье? Я не верю, что она из города. Она – часть лабиринта.

– Ты недооцениваешь силу любви, Тим. Влюбленные способны и не на такое.

– Любовь! – фыркнул вор. – Сотни лет лабиринт затаскивает в себя людей. Но что-то я еще не слыхал, чтобы кто-то искал пропавших. Всем в городе плевать друг на друга!

– Ручаюсь, Тим. Любовь – именно то, что может сделать человека неравнодушным! Пусть это тебя не удивляет.

Их разговор прервался – из-за пелены мрака наконец стали слышны звуки, о которых поведала Мира: что-то вроде биения громадного сердца.

– Там… – молвила девушка. – Дальше начинается топь.

– Вязкое место! Ступайте осторожнее! – посоветовал Феликс товарищам.

Время от времени кто-то из путников все же оступался и, попадая в трясину, проваливался по колено. Тим чертыхался, Исидор держал Миру за руку, чтобы она не споткнулась. А девушка все лелеяла надежду, что ее возлюбленный тут, рядом:

– Дарен! Дарен!

Феликс обернулся к Мире и приложил палец к своим губам.

Везде по-прежнему были только мхи и грибы: они становились все гуще, укладываясь в фантастический ковер, красивый и зловещий.

Звук, очень похожий на пульсацию сердца, становился все отчетливей. В мареве мглы вырисовывалось нечто неописуемое. В неглубокой котловине находилось то, что Садовник называл сердцем лабиринта – это была колоссальная помпа, которая всасывала болотную жижу и извергала из себя зловонные пенящиеся волны.

– Какая гадость!.. – покривился Исидор.

Тим плюнул:

– Фу! Что за дрянь?

В вязкой грязи под ногами спутались целые мотки дохлых червей.

– Их выносит сюда волной, – определил Феликс.

Ученый, с трудом преодолев брезгливость, разворошил тесаком тошнотворный клубок:

– Ого! Какие-то присоски!.. Черви – жертвы мутации!

– Что с ними произошло?

– Допускаю, что виной всему жидкость, которую качает это устройство, – Исидор указал на шумящую помпу. – Она пропитала весь лабиринт! Занятно, занятно, – ученый, словно беседовал сам с собой. – Генетические изменения… мутагенное химическое вещество… последствия… А что если… да-да! Поразительно!

В голове Исидора родилась гипотеза.

– Лабиринт, внутри которого мы сейчас, – один грандиозный мутант. Когда-то, тысячу лет назад, жидкость, которую качает помпа, въелась в землю под городом и трансформировала ее! Зараженная земля, под влиянием крови Магога, ожила. Обыкновенный лишайник превратился в мозг, воронка в земле стала чревом с хваткими корнями ненасытных растений, они стали рыть проходы, и туннели стали туловищем лабиринта – земляного нечто! Он осознал себя живым существом. Лабиринт принялся тянуть свои щупальца-коридоры к Огненному городу и пожирать, пожирать…

– Но откуда взялась сама помпа? – не мог разобраться Тим.

– Понятия не имею! Глядя на помпу, я убеждаюсь, что она – механизм. Перед нами автоматическая конструкция! Сердце лабиринта – это уникальное устройство! Но кто его соорудил?

– Давайте-ка остановим помпу, – повысил голос Феликс. – А исследованиями займемся после.

– Подождите! – вырвалось у Тима. – Там бурлит какая-то мерзость, а вы предлагаете в ней плескаться? Мы же все превратимся в каких-нибудь червей. Мне не хочется туда лезть.

– Побудь с Мирой, – отрезал Феликс. – Присмотри за ней, а мы разберемся с помпой. Ты со мной, Исидор?

– Конечно.

Феликс и Исидор осторожно вошли в пенящуюся котловину. По колено в нечистой жиже они медленно направились к помпе. Но на это вторжение тут же последовала реакция. Из глубины котловины, подняв фонтан брызг, взметнулись длинные змееподобные существа. Они были точь-в-точь как черви, что в изобилии устилали берег, но только необычайно крупного размера. Туловище каждого червя-исполина заканчивалось сжимающейся и разжимающейся присоской-пастью, полной цепких частых зубов.

Феликс рубанул топором, и скользкая гадина, обдав его липкой кровью, развалилась пополам. Обе половины сами по себе продолжали извиваться во взбаламученной воде. Другой червь мигом попытался ухватить Феликса своими присосками, но Феликс чудом увернулся.

– Отвлеките их! – призвал Исидор. – Я знаю, что делать!

Ученый рванулся к помпе. Феликсу нужно было выиграть время, и он яростно рассыпал удары направо и налево.

– Феликс, я с вами! – не выдержал Тим.

Хищные черви устремлялись на звук сражения, они так и кишели вокруг Феликса и Тима. Мира бесстрашно ступила в черную жидкость, наполняющую котловину. Огонь в ее руках освещал место боя.

По пояс в густом клокочущем месиве Исидор добрался до шумящей помпы. У него был план. Любой аппарат можно отключить – в этом нет никакой магии, но необходима панель управления машиной! Где она? Он не замечал ее!

Вдобавок, Исидор почувствовал, что проваливается в трясину. Дно возле самой помпы жадно поглощало его, не давая осуществить свой замысел. Погрузившись уже по самую грудь, ученый лихорадочно искал способ добраться до внутренностей механизма.

– Он тонет! – раздался исполненный ужаса возглас Миры.

– Исидор, я иду! – Феликс отчаянно размахивал топором, стараясь пробиться к нему.

Но было поздно. Волна захлестнула Исидора, потом отхлынула, позволив ему в последний раз захватить в легкие воздуха, и ядовитые воды окончательно сомкнулись над его головой.

– О боже! – зарыдала Мира.

А у Феликса и Тима не было даже секунды, чтобы проводить погибающего друга последним взглядом.

И тут котловина всколыхнулась – неустанно пульсирующая помпа в последний раз беспомощно чавкнула и заглохла. Жуткие черви, для которых ритмичная вибрация помпы служила вечным спутником и ориентиром, были оглушены воцарившейся тишиной. Они перестали нападать и лишь вяло извивались, так что Феликсу с Тимом хватило нескольких взмахов, чтобы разрубить обескураженных исполинов на части.

Мутная жидкость котловины совсем успокоилась, даже рябь не пробегала по ее темной глади. Тим безнадежно опустил голову.

– Надо достать тело Исидора со дна, – сорвалось с уст Феликса.

Только он сказал это, как тишину разорвал всплеск. Около неподвижного механизма, облепленный грязью, вынырнул сам Исидор. Ученый был окружен синеватым сиянием – оно исходило от небольшого прямоугольного предмета, зажатого в его ладони. Задыхаясь, Исидор ловил ртом воздух. Феликс и Тим поспешили к нему и, подхватив под мышки, вытащили обессилевшего ученого на берег. Тот по-прежнему не выпускал из сведенных судорогой пальцев странный предмет.

– Элемент питания… – сквозь кашель прохрипел Исидор. – Источник энергии, на которой работала помпа.

– А мы уже оплакивали тебя, – похлопал ученого по плечу Феликс.

– Лабиринту конец! – ликовал Тим.

Исидор отдышался и показал своим спутникам плоский пенал из гладкого блестящего вещества.

– Меня затянуло в трясину, тогда-то я его и увидел, Он светился! Еле соображая, я вцепился в эту штуку и вырвал ее с корнем. Без батареи помпа перестала качать свою отраву! Меня больше не засасывало. Я нащупал ногами дно, оттолкнулся и вынырнул.

– Тебе нужно поскорее смыть с себя эту грязь, – спохватился Феликс. – Тебе ведь известно, сколь опасна эта вода в котловане!