Текст книги "Изобретатель чудовищ"

Автор книги: Наталья Михайлова

Соавторы: Артем Михайлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Из клубящегося мрака вырвался уцелевший летун. Часовщик не успел занести свой молот. Навстречу крылатому монстру взметнулась стрела. Ломая крылья, сбитое насмерть чудовище свалилось на крепостную стену.

Кто-то управлялся с баллистой!

– Я убил летуна! Смотрите, это мой первый! – это новичок Мак взялся за ворот взводящего механизма.

– К победе! За Солнце! – прогремел боевой клич.

Сам полководец Северин со стягом форта в руках созывал оставшихся в живых воинов, чтобы добить дрогнувшего врага.

– За Солнце!

– За Солнце!

– За Солнце! – вдохновенно подхватил сотни голосов.

По приказу Северина распахнулись настежь ворота. Войско защитников ледяной крепости, следуя за знаменем с изображением солнца, устремилось на поредевшую орду исчадий Магога. Феликс присоединился к ним. Воины форта крушили своих извечных врагов. Исход штурма был предрешен. Монстров поднимали на копья, летуны исчезли и больше не показывались.

Костяным жезлом, покрытым колючими отростками, Исидор сбил с ног прыгнувшего на него пехотинца и продолжал молотить его без остановки, как будто хотел размазать по льду. Острые кости жезла впивались в извивающееся тело нежити, вырывая из него куски.

Со стен крепости, возвещая победу, трубы заиграли отбой.

Феликс крепко схватил Исидора за локоть:

– Все кончено, успокойся! Что с тобой?

Прикосновение точно парализовало ученого. Ученый в шоке глядел на растерзанное, превращенное в кровавое месиво тело монстра.

– Это сделал я? Что на меня нашло?!

– Битва закончилась, Исидор. Все закончилось! Пойдем. Вроде бы у Седоуса была припасена фляжка со спиртом, тебе не повредит глоток-другой.

Защитники форта стаскивали в кучу трупы Магоговых тварей, чтобы их сжечь. Для воинов, сложивших головы за ледяной форт, были возведены погребальные костры. Победа обошлась недешевой ценой.

– Задали мы этим ублюдкам! – радовались победители.

– Такого мощного штурма не было лет сто!..

– Славно! Они нескоро оправятся!

Возле баллисты Седоус угощал из своей фляги Мака. Угрюмый и растрепанный кот Одноглазый теребил крыло мертвого летуна.

Орхидея так и стояла на коленях возле Лавра, обеими руками поддерживая его голову. Ее любимый уходил в иной мир и прощался с ней:

– Первый раз вижу тебя плачущей, Орхидея. Ты такая сильная, оставайся всегда такой – пусть это будут последние слезы в твоей жизни.

Орхидея тихо плакала. Они с Лавром больше не пытались скрывать, что любят друг друга. Несколько разведчиков окружили их и лишь теперь начали догадываться, что между командиром и Орхидеей было нечто большее, чем обычное боевое братство.

– Не ты должен был умереть, Лавр, а я, – шептала девушка. – Ты принял на себя удар, который предназначался мне!

– Я старался быть справедливым… Сегодня я первый раз поступил не так, как был должен… Я так хотел…. Я всегда хотел защитить тебя, Орхидея.

Орхидея обняла Лавра, положив голову ему на грудь. Она запоминала, как бьется его сердце. Ее муж умолк и навсегда закрыл глаза.

Разведчики уложили командира на плащ и понесли к лестнице, ведущей во внутренний двор. Во дворе в длинном ряду, точно в строю, ожидая погребального огня, лежали тела погибших.

Но прежде чем с почетом проводить их в последний путь, обитателям форта предстояло избавиться от трупов чудовищ. Их сволокли в огромную, вызывающую омерзение груду за воротами форта. Когда дело было сделано, останки нежити щедро облили горючей жидкостью и подожгли. Над курганом мертвецов заклубился удушливый дым. Черным столбом он вздымался над фортом, теряясь в непроницаемой тьме подземного свода.

Затем воины форта смогли справить тризну по своим погибшим. Посреди двора воины сложили большие прямоугольные щиты, на которых расставили кувшины и блюда. Выжившие в бою безмолвно расселись на шкурах. Феликсу тоже дали место за этим походным столом, возле него расположились Исидор, часовщик и Тим.

В глубокой тишине полководец Северин произнес:

– У Ледяного форта нет стен прочнее, чем ваше мужество. У форта нет оружия грознее, чем ваша храбрость. Ваши души – огонь, и огонь примет ваши тела.

Краткая речь полководца была единственной, прозвучавшей над убитыми. Форт привык хоронить павших, и не было смысла ожидать долгих проводов и пышных обрядов. Северин скорбно и торжественно двинулся с факелом от погибшего к погибшему.

После полководец вернулся к щитам, на которых была расставлена снедь, и наполнил чашу. Увидев это, воины тоже разлили по чашам спирт.

– Мы победили, и настало время для празднества, – провозгласил Северин. – Еще не догорели погребальные костры, но наш дух не сломлен. Поешьте и наберитесь сил после сражения. Цените время мира, оно достается нам дорого.

Уставшие воины принялись за еду. Многие потеряли в сражении близких, но в крепости веками сложилась привычка к потерям. Воинов поддерживала мысль, что нужно жить и сражаться дальше.

Утолив первый голод, разогретые спиртным, воины стали вставать с места для застольной беседы. Седоус подошел к Маку:

– А ты неплохо справлялся с баллистой, приятель! Ты всадил в бок летуна стрелу, превосходное зрелище. Правда, вот радиус обстрела у ваших баллист маловат.

– Спасибо! Я сам все время об этом говорю. Сто раз пробовал найти способ, как улучшить подъемный и поворотный механизм. Смотри, – ножом прямо на земле он стал делать чертеж.

– Угу… А если так? – пробормотал часовщик, добавляя свои штрихи в рисунок.

Орхидея не сводила глаз с погребальных костров. Когда от погибших останется пепел, кострища засыплют снегом и щебнем. Не будет ни холма, ни памятного знака. Молодой скульптор – он словно предчувствовал скорую гибель. Накануне штурма почему-то признался, что боится за судьбу своих высеченных изо льда статуй.

На поминальном пиру полководец Северин не мог обойти Феликса и его друзей.

– Вы хорошо сражались, хотя вы – гости форта, и могли бы остаться в шатре. Никто не призвал бы вас в бой насильно. Но вы предпочли разделить с нами не только хлеб и кров. Вы взяли на себя и долю жестокой борьбы, что мы вынуждены вести с Магогом.

– Магог – наш общий враг, – сказал Феликс. – Мы намерены биться с ним не только на стенах форта, но собираемся отправиться дальше. Скажи, уважаемый Северин, твой форт веками держит героическую оборону, но пытались ли вы перейти в наступление?

– Нас слишком мало. Мы защищаем форт и патрулируем окрестности, но на большее нас не хватит. Единственный выход – быстрый удар, бросок к убежищу Магога и последняя битва: либо мы, либо он… Вы еще ничего не слыхали о "рейдах обреченных"? Порой форт собирает небольшой отряд из добровольцев. Они отправляются на поиски тайного логова врага и дают клятву, что возвратятся лишь тогда, когда смогут указать к нему путь. Если нет, они ведут поиски до тех пор, пока не погибнут.

– И никто никогда не возвращался?

– Да. Они исчезали бесследно. Поэтому и мы зовем эти экспедиции "рейдами обреченных".

– Разве подземная долина столь огромна, что ее нельзя было исследовать за сотни лет? Из множества попыток хотя бы по счастливой случайности какая-либо должна была увенчаться успехом.

– Это наводит на мысли, что Магог сумел спрятать свое логово от посторонних глаз каким-то особенно хитрым и коварным способом. Недостаточно отыскать какую-нибудь неприметную тропу, чтобы до него добраться.

– Хм, "рейды обреченных"? Неплохо сказано. Будто про нас. Мы идем от самой поверхности Земли, чтобы покончить с Магогом. Падали в шахту, проваливались под лед. Блуждаем по незнакомым местам, набитым ловушками.

– То, с чем вам еще предстоит столкнуться, куда страшнее, – вдруг помрачнел Северин. – Вам нужен надежный проводник.

– Нет! – возразил Феликс. – Форт и так понес тяжелые потери. Лучше дай нам посмотреть карты. Пусть опытный разведчик расскажет, куда нам идти, чего остерегаться, с чем мы столкнемся.

– Карты и добрые советы не заменят умелого проводника, который нутром чует врага и находит направление по множеству едва различимых примет.

В душе Феликс понимал, что проводник им нужен. Проложенный на карте маршрут и инструкции искусного разведчика не принесут такой пользы, как опытный спутник, знающий местность и на зубок заучивший все повадки нежити. Однако Феликс не мог позволить себе просить помощи у и так уже обескровленного сражением форта

Северин не настаивал:

– Будь по-вашему. Я не стану назначать вам проводника своим приказом.

С этими словами он встал возле стола и поднял ладонь в знак того, что хочет обратиться к пирующим.

– Воины! – заговорил Северин – В наш форт явились четверо чужаков. И явились они к нам, чтобы не прятаться за нашими стенами, а отправиться дальше, в "рейд обреченных". Они выйдут на поиски убежища Магога и не вернутся назад, пока не достигнут цели. Но этим бесстрашным людям нужен хороший проводник, который поведет их безопасными тропами мимо засад Магоговых тварей. Давайте покажем людям с поверхности, что не зря мы веками не складывали оружия. Среди нас есть разведчики, вдоль и поперек исходившие ледяную равнину далеко за пределами форта. Я спрашиваю: кто готов быть проводником рейда?

В ответ полководцу прозвучал твердый молодой голос:

– Я пойду!

Вызов полководца приняла Орхидея.

– Послушайте меня! – сказала разведчица Феликсу, Тиму, Исидору и Седоусу. – Только что мы отбили наступление Магога. Мы должны выйти из форта немедля, пока орды нежити рассеяны и бежали. Мы их сильно потрепали, и они не сунутся, если Магог вновь не создаст целую толпу таких же извергов. Мы сможем продвинуться далеко вперед без особого риска. Когда нежить опять заполонит все тропы в долине, мы будем уже далеко. Надо пользоваться случаем, купленным жизнями наших бойцов. Слышишь, Феликс? Если ты и впрямь хочешь успеха, вставай из-за стола!

– Не торопись, Орхидея, – сдержал ее Феликс. – Я прав – потеряв Лавра, ты теперь сама ищешь смерти?

– Ты умный. Думаешь: зачем тебе проводник, который, вместо того чтобы стараться миновать все опасности, мечтает поскорей умереть? Не волнуйся, Феликс. Я поведу твоих людей так осторожно и ловко, как если бы Лавр, живой, ждал меня в форте. Как и ты, я мечтаю добраться до убежища Магога.

– Чтобы отомстить?

– Да. Если даже не я сама вырву Магогу сердце, то хотя бы наведу на его логово воинов. Не отказывайся от меня.

"Подходящая подобралась компания, – мелькнуло в голове у Феликса, – настоящий рейд обреченных. У Тима нет никого из родных и нет дома, куда он мог бы вернуться. Седоус оставил за плечами самое дорогое, что у него было – но это был всего лишь изношенный часовой механизм в опутанной паутиной башне. Исидор в долгу как в шелку, беглец от кредиторов. А сам я неизлечимо болен. И теперь к ним присоединится юная разведчица, которой тоже больше нечего терять. Как на подбор!"

– Кстати, и я за то, чтобы побыстрее уходить из форта, – поддержал Орхидею часовщик.

Тим вытаращил на него глаза:

– Тебе так не понравилось тут?

– Экий ты балбес. Посчитай-ка, что мы до сих пор видели? Ржавый лифт в окрестностях Огненного города – раз, – Седоус стал загибать пальцы. – Самогонный аппарат с неудачным фильтром – два. Баллисты с примитивным поворотным механизмом – три. Ради этого я покинул башню с часами? Я мечтал научиться чему-то новому. А вместо этого мы набредаем на простейшие приборы, которые я сам же и совершенствую.

– Ты уже и баллисты успел усовершенствовать?

– Подправил чертеж этому пареньку, Маку. Он молодец. Верно ухватил суть, но ему не хватает опыта. Посоветовал ему кое-что, но не собираюсь отнимать у парня славу изобретателя. Идея была его. Пусть отнесет чертеж командиру и получит награду.

– Иногда ты рассуждаешь прямо как человек, а не как куча старого железа, – одобрил Тим.

Полководец Северин с грустью принял решение Орхидеи.

– Нам трудно будет найти замену такой искусной разведчице, – сказал он Феликсу. – Но это ее выбор. Мои тревоги сейчас о другом. Я прошу тебя не уходить, пока не изобличен предатель.

– Забудь об этом, Северин! Предателя больше нет в живых. Он искупил свое преступление славной смертью в бою, защищая форт. Нет нужды чернить его имя, он заплатил сполна.

– Пожалуй, я этому рад, друг мой. Ты снял камень с моей души. Если ты утверждаешь, что предательство больше не грозит крепости, я ни о чем не стану расспрашивать. Форт поможет тебе со снаряжением. По нашей традиции, воинов "рейда обреченных" провожает вся крепость. Что ж, выпьем в вашу честь, а потом приступим к сборам.

Полководец воззвал к пирующим.

– Наполните чаши, друзья! Только что я обращался к вам в поисках добровольца. Итак, Орхидея поведет отряд. Мы же простимся с Феликсом и его спутниками, как с братьями по оружию, и поделимся с ними провизией и снаряжением. Выпьем за их храбрость и за нашу надежду на успех.

– Подождите! – внезапно прервал полководца Тим.

Все оглянулись на него. Вор держал в руке золотой кубок – свою добычу из дома Гедеона.

– Возьми этот кубок на память, Северин! Может быть, когда-нибудь ты наполнишь его за нашу победу!

Форт проводил Феликса и его "рейд обреченных" с почетом. Им преподнесли подбитые мехом белоснежные плащи и подкованные железными скобами сапоги, удобные, чтобы ходить по обледенелой земле равнины, снабдили провизией и маслом для походной лампы.

Перед путниками с грохотом опустился подвесной мост, поручни которого были увешаны гроздьями побелевших костей – в память о победах над нежитью. Феликс и его друзья перешли через крепостной ров.

Мост за ними с лязгом поднялся, отрезая им возвращение.

Часть 4

Ледяной форт давно остался за спиной путников. Позади себя они еще могли видеть свет его стен. Но вокруг уже сгущался мрак, лишь в руках Орхидеи мерцала переносная лампа. Феликс, Тим и Седоус растянулись за ней цепочкой, след в след, как всегда ходят разведчики форта. Перед ними простирались мерзлые земли, кое-где высились острые скользкие скалы. Иногда Орхидея, приказав отряду ждать, уходила вперед и, вернувшись, подавала знак:

– Все чисто.

– В каких мы краях? – спросил Феликс.

– На подходе к Долине гейзеров, – ответила Орхидея. – Там из-под земли бьют теплые ключи, и вечно стоит туман. Выследить нас в долине нежить не сможет.

– Не туман, а пар, – поправил Исидор. – Если я правильно понимаю, Долину гейзеров окутывают испарения от горячих источников.

– Неважно. Главное, Магоговы отродья боятся этого места. Густой пар над долиной всегда был нашим союзником. Нам бы только проскользнуть туда, а там мы станем настоящими невидимками. Мы будем водить монстров за нос столько, сколько нам заблагорассудится, и перережем их по одному, если они вздумают преследовать нас.

– Вроде бы, мы идем вниз, – заметил Исидор.

Долина и впрямь казалась пологой. Теплело. Лед начал подтаивать и покрываться мелкими ручейками, текущими в одном направлении.

В воздухе ощущалась сырость. Из рыхлой земли торчали мокрые камни. Путь отряда занял три дня, прежде чем все эти изменения стали совершенно очевидны.

На привалах путники спали по очереди, охраняя товарищей, прикорнувших у слабого костерка. Вместо топлива Орхидея использовала таблетки сухого спирта – их научились производить обитатели форта, живя под землей, где даже грибы-древяники встречались довольно редко. Спирт в форте умудрялись гнать из любого пищевого сырья, в основном из ловившейся в местных озерах рыбы.

– Пускай мы доберемся до Долины гейзеров, – разглагольствовал на привале Тим. – А как мы узнаем, куда направляться дальше? Если "рейды обреченных" никогда не возвращались назад, откуда жители форта вообще знают, какие земли они разведали? А, Орхидея?

– Это просто. "Обреченные" оставляют особые приметы для наших разведчиков. Нам могут попасться камни, сложенные особым способом. Твари Магога не обратили бы на них внимания, но я присматриваюсь к камням. Если нам повезет, под ними нас ждет отчет предыдущего рейда – каким путем они шли и куда направляются дальше. Иногда "обреченные" оставляют не только карты, но сообщают о разных странных находках.

Часовщик навострил уши:

– О каких находках?

– Раньше Долиной гейзеров владел Магог. Очень давно. Меня тогда еще не было на свете. Наши воины выбили Магога оттуда. Но с тех пор в долине иногда встречаются необычные вещи, созданные Магогом. Они приносят несчастье, их лучше обходить стороной…

– Ага… – вырвалось у Седоуса, но не с согласием, а с азартом, точно он хотел добавить: "Необычные вещи, ага, уже интереснее!".

На привалах часовщик охотно оставался караульным: он не спешил ложиться спать, а, раскрыв ящик с инструментами, погружался в кропотливую и непонятную остальным возню.

В основном он копался в пистолете. Феликс иногда с раскаянием взирал на останки своего оружия, разобранного и обезображенного какими-то новыми деталями. Феликса даже немного мучила совесть, ведь он обещал себе сохранить пистолет хотя бы в память о его верной службе. Но Феликс одергивал себя: "Я сам одной ногой в могиле, а еще собрался что-то хранить! Поздно играть в игрушки. Пусть Седоус его изучает, раз уж он такой фанат механизмов".

Тим возмущался по другой причине.

– Какой из тебя, собственно, часовой, Седоус? – донимал он часовщика. – Мы спим, а ты как уткнешься в свои железки – так еще хуже, чем спишь. Монстры не только к нам подкрадутся, они тебя украдут – а ты и не заметишь. Я бы на месте Магога тебя в два счета поймал. Положил бы вместо приманки какую-нибудь пружину, ты бы даже ахнуть не успел, как залез бы в капкан с руками и ногами.

Седоус был невозмутим:

– Капкан? Ничего, я бы этот капкан разобрал и спасибо сказал за детали.

Зато Тим в дороге сдружился с Орхидеей. Разведчица заметила, как тихо умеет двигаться вор, как ловко он исчезает за любым ледяным выступом, как прячется в любой тени. Тим стал правой рукой Орхидеи. Она делилась с ним опытом и порой доверяла идти впереди с лампой, ведя за собой отряд. Осторожный Тим был способен определить опасное место, где могла быть засада. Вор предупреждал:

– Стойте, я проверю, все ли в порядке.

– Я научу Тима распознавать знаки "обреченных" и ориентироваться в их картах, – обещала Орхидея. – Если со мной что-нибудь случиться, у вас будет неплохой проводник.

Тим гордился, что ему отводится такая важная роль, но грустный прогноз Орхидеи решительно отвергал:

– С тобой ничего случиться. Просто я буду твоим помощником.

Утром, прежде чем отряд снимался с места, Седоус тщательно смазывал машинным маслом свой корсет и железный протез руки, жалуясь: "Так недолго и заржаветь!". Остальные кутались в плащи – хотя заржаветь им и не грозило, они тоже чувствовали, что сырость им не на пользу.

Под конец третьего дня путников заставило остолбенеть невероятное зрелище. Исидор изумленно проговорил:

– Вражеская крепость?!

Впереди возвышалась громадная черная стена, подступы к которой освещали мечущиеся лучи прожекторов.

– Не крепость, – сказала Орхидея. – Это пар от гейзеров. Но откуда огни?

– Ты разве не знаешь? – удивился Тим.

– Нет. Никаких огней в этой долине быть не должно

– На костры не похоже, – отметил Феликс.

Скользящие по сторонам лучи поистине напоминали прожекторы, но откуда они взялись? Могла ли нежить, полубезумные твари, собранные из отдельных частей чужих тел, использовать технологии, неизвестные никому в подземных глубинах?

– А если это Магог? Опять обосновался в долине, из которой его когда-то изгнали? – высказал гипотезу Исидор. – Организовал атаку на форт для отвода глаз, а сам выполз из своей норы…

– Нужно выяснить, – сказала Орхидея. – Разбейте лагерь, а я – на разведку.

– Я с тобой, – попытался напроситься Тим.

– Нет. Двоим прятаться труднее. Ты пойдешь, если я не вернусь.

Юная, стройная воительница в длинном походном плаще без раздумий готова была отправится в неведомое. В ее русые волосы по-прежнему были вплетены нити, но не разноцветные, как раньше, а только черные – в знак траура по Лавру. Она накинула на голову капюшон.

– Иди, Орхидея, и будь осторожна, – напутствовал Феликс.

– Все будет в порядке, Феликс. Я не новичок.

Разведчица растворилась во тьме. Она оставила своим спутникам переносной фонарь, свет которого рассеивался в двух шагах и не был заметен издали. Где-то вдалеке перед плотной стеной пара, стоящего над Долиной гейзеров, хищно шарили по земле загадочные лучи, предвещая опасность.

– Ну и мученье, – посетовал Тим, когда разведчица исчезла. – В Огненном городе хоть башенные часы били. Чувствовалось, что время идет. А тут не поймешь… Орхидея сказала: «Если я не вернусь…» Это когда? В городе было «сегодня» и «завтра», и музыка каждый час играла…

– Вот плакса! – откликнулся Седоус – Нет часов! От твоего нытья они не появятся.

– Часовщик есть, а часов нету – что за дела? – съехдничал Тим. – Лучше бы наоборот.

– А ведь и правда, Седоус, – сказал Феликс, – сконструировал бы нам часы. Ты ведь и так на каждом ночлеге что-то завинчиваешь и развинчиваешь, а запасные детали у тебя, наверное, с собой, профессия обязывает. Ты бы нам очень помог.

– Да смастерить часы – не проблема, но они же не будут правильно показывать время. В городе все часы ставились по башне. А тут мы как их поставим?

– Нам и не нужно городское время. Однако не помешало бы иметь что-то вроде хронометра. Ждать было бы легче, если бы Орхидея выразилась четко: "Я вернусь через шесть часов". За хронометр будем тебе очень признательны.

– Ладно-ладно. Покумекаю на досуге, – согласился часовщик, чтобы от него отстали. – Мне любопытно, что за механизм с огнями появился в долине. Магогова колесница освещает себе дорогу?

– Если в Долину гейзеров выбрался сам Магог, может, это и хорошо, – поделился соображениями Исидор. – Наша цель была бы достигнута. "Рейд обреченных" окончен, мы вернемся в форт и доложим, что обнаружили чудовище. Обсушимся, согреемся… – мечтательно добавил он.

– Получается, так, – кивнул Феликс. – Нам самим не справиться с Магогом. Мы даже не представляем себе его мощь и не в состоянии предсказывать его действия. Кто из нас способен предвидеть, какой каверзой нас встретит Магог, если он умеет оживлять монстров, собирая их из разрозненных кусков плоти? Он устроил под городом лабиринт. Заставил корни растений похищать и пожирать горожан. Превратил гигантский лишайник в мозг, внушающий ужасные галлюцинации. Он использует неизвестную энергию, позволившую Исидору при помощи жезла поднять в воздух тяжелый колокол. Было бы безумием напасть на Магога с нашим допотопным оружием.

– А вдруг он вообще непобедимый? – приуныл Тим.

– Исключено! Во-первых, однажды Магог уже потерпел поражение, хотя и не окончательное. Чтобы взять реванш, он нуждается в содействии монахов, и это доказывает, что он далеко не всемогущ. Во-вторых, Ледяной форт много лет борется с Магогом с переменным успехом. Так что сил форта, полагаю, хватило бы, чтобы разгромить его даже без равного вооружения.

Путники немного приободрились. В сердцах у всех поселилась надежда, что "рейд обреченных" завершится для маленького отряда быстро и удачно. Было бы и впрямь неплохо вернуться назад со свежими новостями о Магоге, а не пополнить собой список канувших в небытие "обреченных".

Но Орхидея не возвращалась, и тревога вновь одолевала путников.

– Что если там ловушка? Зря я не пошел… – опять завелся Тим. – Хватит ждать. Давайте я сбегаю.

– Разминетесь, – не разрешил Феликс. – Не будем нервничать. У жителей форта чувство времени развито лучше, чем у нас: они привыкли обходиться без часов и хронометров. А мы будем ориентироваться на фонарь. Если придется заправить его спиртом три раза, мы поймем, что прошло примерно двенадцать часов. Тогда и будем волноваться.

Все трое вперили взгляды в фонарь. Но им недолго пришлось испытывать свое терпение. Внезапно из мрака вынырнула фигура разведчицы.

– Все спокойно? – спросила Орхидея.

– Да. А что у тебя? – поторопил Феликс.

– Магог там? – встрепенулся Тим. – Сам Магог?

– Огни – это три сторожевые башни. Выросли, как из-под земли. Одну эти твари еще строят, прямо на моих глазах!

Достав из-за пояса кинжал, Орхидея начертила на льду схему, чтобы остальным было легче представить расположение неприятеля.

– Это Долина гейзеров. А здесь – башни.

Орхидея описывала, как она шла в сторону долины, пока не приблизилась к опасной местности, которую обшаривали странные лучи. Широкий белый плащ помогал ей прятаться – заметив, что свет устремляется к ней, разведчица, укрывшись с головой, замирала без движения, и ее можно было принять за небольшой холм, за обычную неровность почвы.

Одежда Орхидеи пропиталась талой водой, передвигаясь ползком, разведчица совсем промокла. Но невзгоды ей были нипочем.

– Две башни по краям, третья – у нас на пути, – продолжала она. – Все башни под охраной. Центральную стерегла дюжина отродий Магога. Четверо затаскивали наверх последние камни – на веревках волокли тяжелую глыбу.

Орхидея говорила сухо, со свойственной разведчику точностью.

– Лучи берутся из… там большие прямоугольные фонари – они выбрасывают свет мощным потоком, лучи легко разрывают тьму и туман.

– Все-таки очень напоминает прожекторы… – уточнил Исидор. – На поверхности прожекторы именно для этого и используются: чтобы создавать направленный свет.

– В форте ты говорил, что на поверхности – солнце? – не поверила ему Орхидея. – Получается, ты сказал неправду: на поверхности Земли тоже тьма, и светят прожекторы?

– Темно бывает лишь ночью. Солнце заходит. Точнее, Земля вращается – ее бок, повернутый к солнцу, освещен, а другой – в тени. Ночью на поверхности светят луна и звезды. Это тоже небесные тела, – астроном подавил в себе желание подробнее остановиться на излюбленной теме, боясь снова запутать Орхидею. – Но обычно их света недостаточно, а бывают и безлунные ночи.

Феликс вернул Исидора с небес. Надо было обсуждать план, а не луну и звезды.

– Мимо башен в долину нам не пробраться.

– Не пробраться, – не стала отрицать та. – Может, я бы и изловчилась… Но даже для меня это будет смертельный риск, а для целого отряда – верная гибель.

– Так обойдем долину стороной.

– Не то чтобы я был любителем сырости и тумана, – вмешался в разговор часовщик. – Сырость моим протезам вредна. Но довольно обидно, если нам придется тащиться в обход. Орхидея недавно сказала, что долина набита всякими странными штуками. Я был уверен, что мы, наконец, найдем что-нибудь стоящее.

– Идти в обход – мало смысла, – поведала Орхидея. – Везде рыщет нежить. Она не даст нам ни единой спокойной минуты. Сейчас мы еще недалеко ушли от форта, нежити здесь не так много, их разгоняют наши патрули. А дальше их целые орды. Долина гейзеров всегда была нашей лазейкой.

– И в итоге Магог решил положить этому конец, – присовокупил Исидор.

– Возле каждой башни – охрана, – прикинул Феликс. – Нам не справиться. Приходит на ум – вернуться в форт и попросить помощи.

– У форта теперь слишком мало сил, – отмела эту идею разведчица. – Нам не откажут, но наш рейд задержится надолго. За этот срок Магог успеет укрепиться еще прочнее.

– Но не одолеем же мы вчетвером несколько десятков монстров, – развел руками Исидор. – Если бы мой жезл работал, мы подняли бы башни на воздух и швырнули вниз вместе с прожектором на головы охране. Но жезл разрядился, а у нас нет другого столь же эффективного средства.

– Может, и есть, – словно про себя, пробормотал часовщик.

Все уставились на него.

– А может, и нет, – не настаивал Седоус – Я этот механизм еще не испытывал. По моим расчетам, должен работать. Но мало ли что…

– Ты изобрел что-то? – спросил Феликс.

– Не изобрел, а усовершенствовал. Пистолет.

– Не открыл ли ты порох? – пошутил Феликс.

– Порох не по моей части. Мое дело – пружины, шестеренки, рычаги. Сейчас покажу!

Часовщик откинул крышку ящика с инструментами.

Однако "сейчас" в устах Седоус означало эдакое "потом". Он что-то собирал, смазывал, подгонял, качал головой и подносил детали к поблескивающему при свете фонаря монокуляру.

– Если ты имел в виду – "завтра", так и сказал бы – "завтра", – упрекнул Тим.

– Сейчас, – повторил Седоус.

Наконец в его руках появилась необыкновенная конструкция. Современный пистолет превратился в своеобразную древнюю ручную мортиру.

– Дай-ка свою шляпу, – попросил Седоус Феликса.

– Ты по ней стрелять собираешься? Просто кусок льда тебя не устроит?

– Мне-то все равно.

– А мне-то нет.

Тим раньше всех подобрал подходящий ледяной обломок и установил его на ребро:

– Сойдет?

Часовщик отсчитал десять шагов и встал напротив мишени.

– Поставь фонарь, – велел он. – Плохо видно.

– Только не попади по фонарю, – предупредил Феликс. – Тебе, наверно, тоже все равно, но фонарь нам еще пригодится.

Седоус встал напротив ледяной мишени.

– Принцип действия пистолета основан на сжатом воздухе, – поведал он с видом знатока. – Передергивая затвор, мы нагнетаем воздух в цилиндр.

Седоус неуклюже направил дуло в сторону куска льда и нажал на спуск. Раздался негромкий хлопок, ствол духового пистолета дернулся от отдачи. Но льдина так и осталась на месте.

– Промазал! – воскликнул Тим.

– Нажатием на спусковой крючок мы высвобождаем сжатый воздух, и он выбрасывает свинцовое ядро по направляющей канала ствола, – заключил Седоус, враждебно посмотрев на уцелевшую мишень.

– Ты не попал в льдину. Но не попал и в фонарь. Не так уж плохо, – утешил Феликс.

– Возможно, пуля просто не долетела? – усомнился Исидор. – Что-то меня берут сомнения в эффективности этого… агрегата.

– Седоус додумался до пневматического оружия, – ответил Феликс. – Вряд ли оно будет дальнобойным, да и за точность я не поручусь. Но с пятнадцати-двадцати шагов должно наносить урон. Разреши-ка мне, Седоус.

Часовщик подал Феликсу духовой пистолет. Феликс встал напротив мишени, передернул затвор, и, наведя ствол снизу вверх, выстрелил. Льдина рассыпалась, точно разбитое камнем стекло.

– Ого, попал! – радостно прокомментировал Тим.

Седоус приосанился и разгладил усы:

– Что ж, мое дело – пружины, шестеренки, рычаги. Каждый пусть делает свое дело. А вот тебе, Феликс, пригоршня ядер, я отлил их в Ледяном форте у кузнеца.

Часовщик протянул ему тяжелый, набитый под завязку кожаный мешочек.

Поблагодарив изобретателя, Феликс спросил Орхидею:

– Как по-твоему, такой пистолет даст нам преимущество?

– А быстро ли из него можно стрелять?

– Перед каждым выстрелом придется передергивать затвор, и он довольно тугой. Обойма вмещает шесть патронов. Чтобы выпустить шесть пуль, мне понадобится около минуты. Конечно, из пистолета, более приспособленного для скоростной стрельбы, я взялся бы произвести шесть выстрелов менее чем за десять секунд. Так что минута – это довольно медленно.

– Ты ухлопаешь шестерых, а мы покончим с остальными, – попытался вообразить себе бой Исидор.