Текст книги "Изобретатель чудовищ"

Автор книги: Наталья Михайлова

Соавторы: Артем Михайлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Монстр не шевелился. Лишь его налитые кровью зрачки повернулись вокруг орбит. Это едва заметное движение полумертвой твари вызывало такую брезгливость и страх, что Феликс покривился, а Исидор заслонился локтем.

От датчика на груди монстра исходил пульсирующий писк, – он был схож с нервным писком кардиографа в больничной палате.

– Биосистема, – Исидор побледнел. – Код от сейфа находится в памяти этого бедняги, его мозг – лишь носитель, на котором записана комбинация. Что-то вроде винчестера в компьютере, где хранят данные.

– Магог всех использует в своих нуждах, как ему вздумается, он не знает сострадания даже к собственным созданиям! – разгневалась Орхидея.

– Именно так. Когда жизненные силы чудовища иссякают, Магог заменяет его следующим.

– Выходит, нам никогда не открыть люк? Мы не сможем заставить монстра изменить код или назвать его нам.

– Да. И если мы отключим существо от системы, в которую его встроили, оно погибнет, и комбинация замка будет потеряна, – присовокупил Исидор.

– Исчадья тьмы идут за нами. Нам придется принимать бой, – Орхидея крепче сжала копье.

– Даже если мы справимся с этими, за ними появятся еще, – аргументировал Исидор. – Мы в мышеловке. Они будут приходить, пока не одолеют нас.

– Жаль, что нам не доведется пролить кровь самого Магога, – сказала разведчица. – Но мы – "рейд обреченных". Простимся, друзья, и дорого продадим свои жизни. Мне жаль, что не суждено отомстить за Лавра и принести Ледяному форту победу в нашей бесконечной войне.

Исидор вымученно улыбнулся:

– Что ж… Спасения нет… Примем конец достойно. Печально, что нам не остановить Магога. Безумные монахи в обители завершат мозаичное панно, и Магог вырвется на поверхность Земли. Я верил, что мы сумеем предотвратить катастрофу. Его освобождение принесет много горя невинным.

– Мы вместе прошли через много испытаний. Вместе и сложим головы. Готовьтесь к хорошей драке! – призвал Феликс.

– Ну головы сложить вы всегда успеете! Сперва все-таки выволоките из ниши эту падаль, – с неожиданной решимостью заявил часовщик. – Монстры вот-вот нагрянут, но у нас есть еще пара минут, чтобы разблокировать дверь.

Стая чудовищ завывала уже у самого входа в мастерскую.

– Но у нас нет шансов сломать дверь! – ответил Исидор.

– Конечно, нет. Я просто кое-что изменю в самой системе. По твоим словам Исидор, едва монстр в нише откинет копыта, Магог ставит на его место другого. Давайте-ка в нишу встану я и дам команду люку открыться… Выгорит такое дельце, а, ученый?

– Это верная смерть!

– Умнее пожертвовать кем-то одним, чем позволить растерзать нас всех, – урезонил его часовщик. – За сейфовой дверью Магог в безопасности. Но ему нас не одурачить. А насчет верной смерти… Я рад, что нашел самому себе применение. Пусть кто-то из вас, братцы, пнет труп Магога и от моего имени.

Феликс поколебался:

– Исидор! Таким способом мы откроем дверь?

Он сам не знал, что больше желал бы услышать – да или нет.

– Непредсказуемо! – сказал ученый. – Но принцип работы системы Седоус представляет верно. Если он заменит собой монстра, управлять сейфовым механизмом будет он. Но… Седоус не выживет. Сто процентов!

– Хватит процентов! – не слушал часовщик. – Да, кстати! На прощание нужно сказать теплые слова, смахнуть скупую слезу и всякое такое. Так вот, считайте, что я уже ее смахнул.

Не дожидаясь помощи, Седоус сам начал демонтировать монстра. Скрепя сердце Феликс принялся ему помогать. Как только с головы истерзанного монстра сняли металлический обруч, секвестр еще раз повел красными зрачками, и они закатились. Феликс вытащил труп из ниши.

– Секвестры здесь!.. – крикнула Орхидея.

Озверевшая толпа исчадий Магога ворвалась в мастерскую. Часовщик вошел в неглубокую нишу и прижался спиной к станине.

– Наденьте мне на голову обруч.

Феликс выполнил это указание. Из ниши раздалось тихое гудение. Система приняла новую жертву. Механические зажимы с лязгом защелкнулись. Из обруча выползли провода, впиваясь в лицо часовщика. Тот захрипел от боли.

– Прощайте… мне крышка!..

Система сейфовой двери буквально поглощала в себя часовщика: провода опутывали его, точно живые, пронзая кожу, соединяясь с мозгом и нервными окончаниями.

– Феликс! превозмогая страдание, выговорил Седоус – Пожми мою железную руку: у меня счастливая рука, тебе повезет!

Феликс сжал его механические пальцы. Сдавленным голосом Исидор произнес:

– Мы не забудем тебя, Седоус

– Мы заплатим за тебя! – поклялась Орхидея.

Разъяренная стая исчадий Магога возникла в десятке шагов от люка. Датчик в нише издавал тонкий пульсирующий писк. Неожиданно без всякого усилия огромный люк отворился.

– Путь свободен! – поняла Орхидея.

Исидор нырнул в отворившийся проем, за ним Орхидея. Феликс бросил последний взгляд на тело часовщика, прикованное зажимами к станине. Тот обмяк, и писк "кардиограммы" сменился ровным пронзительным звуком.

Феликс прикрывал отступление. Взбешенные отродья Магога уже настигали беглецов. С каким-то внутренним облегчением Феликс дал, наконец, выход переполнявшей его энергии. Пятясь к люку, он расшвыривал чудовищ. Мощный отпор, который встретили монстры, привел их в замешательство.

Феликс навалился на дверь. Исидор и Орхидея взялись с боков. Они чувствовали сопротивление снаружи, монстры просовывали лапы в сужающийся проем, пытаясь схватить ускользающую добычу. Твари опоздали – люк захлопнулся, раздробив им кости.

– Люк больше не откроется, пока сам Магог не займется им, – заверил Исидор. – Секвестры недостаточно умны, чтобы починить систему.

– Седоус отдал жизнь, чтобы мы расквитались с Магогом. Он проложил нам дорогу. Мы не можем его подвести, – этими словами Феликс отдал последнюю дань часовщику.

Отряд не сделал и нескольких шагов, как над головами путников распахнуло свои объятия небо – приветливое голубое небо, по которому проплывали нежные белые облака.

– Поверхность Земли?! – Орхидея смотрела во все глаза. – Мы каким-то чудом выбрались на поверхность?

Обилие красок ослепило разведчицу. Феликс и Исидор вначале тоже поддались иллюзии. Они не сразу осознали, что вместо потолка в помещении смоделировано дневное небо.

– Нет, Орхидея, небо – лишь искусная проекция. Это не настоящая поверхность Земли, а ее превосходная экспозиция! – произнес ученый, который и сам был поражен. – А вон и солнце, о котором я столько рассказывал.

– Солнце!.. – заворожено повторила Орхидея. – Огненный шар в небе!

Сейфовое хранилище, где очутились путники, было неким паноптикумом. В нем была собрана целая коллекция из того, что есть на земной поверхности. Экспонаты располагались за стеклом, на подставках и подиумах. Все экземпляры объединяло одно: это были не муляжи, не искусственные изображения, а мумии или чучела.

Путников окружали оскаленные пасти хищников, застывшие в гримасе морды обезьян, птицы с распростертыми крыльями, насекомые под прозрачными колпаками. Каждое чучело было снабжено пояснительной табличкой на понятном лишь Исидору языке.

– Магог убил их? – спросила разведчица.

– Убил, чтобы создать свою коллекцию.

Скудная природа подземного мира не шла ни в какое сравнение с великолепием, представшим перед взором Орхидеи. Разведчица даже представить себе не могла, что Земля – обиталище целого сонма созданий, творец которых – вовсе не Магог.

– Фантастика! Даже коллекция минералов! – Исидор потянулся к длинным стеллажам.

На них располагались образцы минералов и горных пород, рудные и нерудные полезные ископаемые, поделочные камни.

– А тут что? – Феликс разглядывал секцию, заполненную баночками и пробирками.

Исидор скользнул взглядом по надписям на них:

– Природные яды. Токсины, которые можно получить из растений, змей, насекомых, рыб… Немыслимо! Полное собрание. К примеру, тетродоксин – он содержится в рыбе фугу. А это яд бразильского паука-охотника, тоже смертельный.

Орхидея переспросила:

– Смертельный яд, Исидор? Он подействовал бы на Магога?

– Кто знает, к каким токсинам он особенно чувствителен, а к каким и устойчив. В любом случае, не вижу способа, как попытаться его отравить.

– Смазать ядом острие моего копья! – нашлась Орхидея.

– Неплохая задумка, – присоединился к ней Феликс.

– Берегитесь, – предупредил Исидор. – Не прикасайтесь к токсинам руками.

Разведчица аккуратно полила острие копья из пробирки с ядом паука-охотника.

Покончив с этим, путники пошли дальше, озираясь, будто в музее.

– Магог занимался всесторонним исследованием Земли, – делился своими соображениями ученый. – Он преуспел! Однако не будем обольщаться по поводу того, зачем Магог занимается наукой. Он досконально изучил человеческое тело. И каков результат? Магог соединяет части трупов, словно детали конструктора, чтобы изготовить тошнотворных секвестров. У меня замирает сердце, когда я спрашиваю себя: что ожидает Землю, если он продолжит на ней свои "исследовательские" проекты!

– Верно, Исидор, – заметил Феликс. – Магог рационально и безжалостно использует в своих целях все, чем ему удается завладеть.

– И что он за существо? При высоком умственном развитии у Магога очень примитивная нравственная организация. Сострадание и альтруизм ему не свойственны в принципе!

Путники продолжали дискуссию, пока не уперлись в громадную гладкую плиту. В ее поверхность был вдавлен глубокий отпечаток трехпалой когтистой лапы, запечатленный в затвердевшем веществе красного цвета.

– Странный след! – Орхидея тронула отпечаток острием копья.

– Врата! – осенило Исидора. – Мы миновали такие же, когда выбирались из монастыря. Они откроются лишь перед самим Магогом.

– Но раньше у нас был при себе кристалл из Магоговой крови, перед его кровью врата и открылись, – обратился к давнему опыту Феликс. – Без крови Магога нам не пройти!

Новое препятствие было непреодолимым. Лишь в Магоговой пустыни можно было достать кристалл крови, но она далеко позади, вне досягаемости. Что теперь? Неужели ждать, когда Магог сам пожелает выйти, чтобы посетить оранжерею или мастерскую? Но это безрассудство. Судя по всему, Магог не намеревался принимать открытый бой, иначе бы давно уже сделал это. Он найдет более удобный для себя способ расправиться с проникшими в его логово чужаками, коль скоро они раньше не навяжут ему сражение.

Отчаяние отразилось в глазах Феликса и Орхидеи, однако Исидор, не произнося больше ни слова, приблизился к вратам и вложил собственную ладонь в отпечаток лапы Магога.

Врата затрепетали, точно ожили.

– Врата, отворитесь! – потребовал Исидор.

Плита заскрежетала и пошла вверх. Врата с грохотом поднялись, лишь нижний край плиты нависал над проходом, образуя арку.

– Но как?! Как, Исидор?! – Феликс с Орхидеей терялись в догадках относительно таинственных умений своего товарища.

– Это уже неважно, – заметил ученый. – Сейчас не до лекций.

Врата были пройдены, а громадная плита опустилась, отрезая обратный путь.

Феликс, Орхидея и Исидор оказались под сводами огромного купола, сделанного из прозрачного материала – сквозь купол было видно, как снаружи растекается огненная магма.

– Пылающий купол! – сорвалось с губ Орхидеи.

На полу в самом центре располагался алый круг. По сторонам возвышалось шесть гигантских стеклянных колб. Они были соединены между собой проводами, тянущимися к вибрирующему от напряжения трансформатору.

Внутри колб находились человеческие существа – белесые, сквозь тонкую кожу которых просвечивали вены и артерии кровеносной системы.

Погруженный в свое занятие, от колбы к колбе неторопливо переходил Магог. Он что-то замерял с помощью компактного ручного прибора. Феликсу казалось, он видит перед собой воплотившуюся мозаику из монастыря. Гигантский ящер стоял на задних ногах, гибкий хвост с шипастой шишкой на конце обвивался вокруг его мускулистой голени. Тело в крупных пластинах чешуи казалось облаченным в доспехи. Над уродливой головой возвышался толстый роговой нарост.

Ящер устремил на чужаков зеленые, с прожилками желтого на фоне красных белков, зрачки.

– Какое упорство! – шипящим, неестественным голосом возвестило чудовище. – Вы достойно проявили себя, люди. Очевидно, вы не так никчемны, так большинство представителей вашего рода. Я смогу вас использовать лучше, чем в качестве биологического материала.

– Использовать – ключевое слово, – презрительно усмехнулся Феликс. – Мы уже убедились, что и солнечный мир на поверхности Земли, и ее темные недра для тебя лишь склад материалов, которые ты берешь, когда хочешь, и употребляешь, как считаешь нужным. Ты забыл: кое-кто из нас имеет собственную волю, свое мнение на этот счет.

– Мои планы слишком важны, чтобы менять их из-за каждого вашего мнения, – ответствовал Магог.

По его бездушному тону невозможно было понять, иронизирует он, оправдывается или констатирует факт.

– Почему ты так жесток и несправедлив? – обвинительно бросила Орхидея.

– Люди сами несправедливы друг к другу, особенно к тем, кого они считают ниже себя. Почему же я должен быть справедлив к людям?

– Но кто ты? – спросил Исидор: любопытство ученого достигло предела.

– Моя родина – планета Ар-Хогриа, – зашипел Магог. – Она находится вне доступной вам вселенной. На Земле я выполняю миссию моей расы.

– Это и есть миссия? Наводнить весь свет вурдалаками и упырями! – оценил Феликс.

– Вы далеки от понимания, – прервал Магог. – Наша раса имеет одну особенность. Мы называем ее "опыт рода". Земляне передают друг другу знания путем кропотливого обучения. Ваши детеныши рождаются, не имея представления даже об элементарных правилах арифметики. У нас знания предыдущих поколений передаются последующим по наследству. Ар-хогриане абсолютно равны между собой: любому из нас с рождения известно все, что накоплено предыдущей цивилизацией. Сначала это обеспечивало нам очень быстрый прогресс, но потом мы испытали и неудобства. Мы все острее ощущали, что мы одинаковы, и среди себе подобных нам негде развернуться. Каждый из нас Магог, такой же Магог, как и я. В обществе нарастал конфликт. Мы все втайне ненавидели друг друга. Цивилизация встала под угрозу тотальной войны по правилам "все против всех". К счастью, мы уже обладали развитыми комическими программами. Сперва планету покинули добровольцы. Но вскоре сложилась традиция, заставляющая нас по достижении определенного возраста покидать Ар-Хогрию и уходить в космос. Чуть больше тысячи лет назад пришел и мой срок. Я открыл Землю и установил, что она подходит для моего обитания.

– Очередной первооткрыватель, который решил не обращать внимания на кучку диких туземцев? – саркастически подсказал Феликс.

– Таковы законы истории, – не смутился Магог. – Впрочем, я действительно допустил ряд просчетов. Я исследовал ваш мир и думал, как более удобно преобразовать его под собственные нужды. От людей я бы взял немного. Я хотел, чтобы они не беспокоили меня и послушно предоставляли все необходимое для опытов. Добиваясь их беспрекословного подчинения и чтобы не отвлекаться на самозащиту, я стал в большом количестве создавать секвестров. Я поспешил: они оказались ограниченны, тупы и недостаточно управляемы. Люди подняли против меня бунт. Но секвестры, вместо того чтобы защищать меня, вышли из-под контроля. Кончилось тем, что повстанцы добились успеха. Я получил серьезные раны и предпочел укрыться под землей, где мой космический корабль затонул в лаве. Напоследок я наказал бунтовщиков, с помощью энергетической петли преломил пространство и затянул под землю их город.

– Мы в космическом корабле! – Исидор не верил ушам. – Никогда бы не догадался, что эти коридоры под лавовым морем – космический корабль!

– Природа Ар-Хогрии отличается от земной, – покачал плотоядной головой ящер. – Мы внутри панциря Нарулгу. Панцирь этих животных после обработки может использоваться как корпус межзвездного корабля. Я вижу, Исидор, в твоих руках мой старый костяной жезл. Он тоже создан из скелета животного. Земная природа в состоянии обеспечивать людей кожей, мехом и мясом зверей. Ар-Хогриа оказалась щедрее к собственной цивилизации. Даже на самом пике развития наших технологий мы используем биоматериал.

– Ну а дальше что? – сдвинул брови Феликс. – Уверяю, нынешние земляне – не дикари, какими были. Когда-то с тобой справилось древнее войско, вооруженное допотопными копьями и катапультами. Современные люди обладают куда более совершенными технологиями. Обыкновенная граната разнесла бы в клочки твоего секвестра самой последней модели. Люди на поверхности остановят тебя, Магог!

– Новая экспансия Земли не составит труда, – хладнокровно заявил ящер. – Я не повторяю ошибок. Физическая сила в войне – дело прошлого. Пробил час более масштабных идей. Настоящее мое оружие здесь, – Магог указал на колбы с помещенными в них гуманоидами. – Перед вами четверо Надсмотрщиков, они уже почти выросли! Надсмотрщики обладают уникальным ментальным могуществом. Им предстоит транслировать мои приказы для людей, живущих на четырех Земных материках. Первый возьмет под контроль Евразию, второй – Америку, третий – Австралию, четвертый – Африку. Я изобрел для человечества коллективный разум. Как только он будет внедрен, все ваши достижения лишь укрепят мою власть. Таким образом, я даже рад, что земная цивилизация развивается: сами еще не подозревая, люди трудятся на увеличение моих мощи.

Феликс сощурился:

– Сбавь спесь! Ты зависишь от кучки калек-монахов в богом забытом монастыре. Твои грандиозные планы – колосс на глиняных ногах: ты сотни лет торчишь под землей, ожидая, пока монахи закончат какую-то дурацкую мозаику.

– Ты недооцениваешь меня, Феликс! – предостерегающе повысил голос Магог. – Я не всесилен, но и не опрометчив. Мой корабль канул в лавовое море, а путь на поверхность преграждает Ледяной форт и горстка несчастных фанатиков.

– Ты не мог их покорить! – гордо произнесла Орхидея.

– Я не мог одного – отвлекаться от серьезных исследований. Я высылал толпы секвестров, чтобы форт сражался с ними, а сам посвятил себя изобретению Надсмотрщиков. На поверхности Земли я основал Магогову пустынь. Однажды какие-то люди поселились там, где я был ранен и истекал кровью. Именно она, моя кровь, позволила мне общаться с ними и поработить их души. Я повелел им сложить из кристаллов крови мозаику – гигантский аккумулятор энергии для телепортации. Мой корабль сильно поврежден, и мне нужен портал, чтобы снова вернуться на поверхность Земли. Ты кое-чего не знаешь, воительница. И даже тебе, Исидор, это неизвестно – земная наука очень отсталая. Звезды, кроме света, излучают поток цитронодов, возникающих в процессе ядерных реакций. Цитроноды способны проходить огромные расстояния, не рассеиваясь в пространстве. Чтобы Надсмотрщики полностью созрели, им необходимо впитывать излучение цитронодов, льющееся из космоса. Под землей оно недоступно. Монахи выполнят мою волю: откроют портал на поверхность Земли. Проблема Ледяного форта и Огненного города – всего лишь побочная проблема, она решится сама собой. Через Надсмотрщика Европы я пошлю в глубины войска с поверхности, и они вырежут ваше непокорное племя.

– И монахи не подозревают, кому они предали человечество? – разъярился Исидор.

– Не тебе бы это говорить, ученый. Что тебе до человеческой расы?

– При чем тут ты, Исидор?! – не понял Феликс.

Ученый опустил глаза.

– Твой спутник – тоже Магог, – обратился к Феликсу ящер. – Несмотря на человеческий облик. И ему ведомо это. Вы бы никогда не проникли сюда, если бы в жилах кого-то из вас не текла кровь Магога. Перед кем из вас открылись врата? – вопросил он. – Перед ним.

– Нет! Неправда! – Орхидея отшатнулась.

– Исидор, отвечай немедля, кто ты! – резко потребовал Феликс.

– Он прав, – признался ученый. – Вы не забыли, как в сердце лабиринта я чуть не утонул в резервуаре, стараясь отключить помпу? Я досыта наглотался какой-то странной жидкости, к тому же она попала мне в легкие. Я опасался самых неприятных последствий. Опасения оправдались. Жидкость, в которой мне довелось искупаться, содержала кровь Магога. Под ее воздействием я начал мутировать. Хуже всего мне пришлось, когда я слег с сильным жаром в Ледяном форте. Я прощался с жизнью, но жар как рукой сняло – я уже почти не был человеком. Во мне менялся состав крови, вся биохимия организма. Я внутренне преображался, несмотря на целостность внешней оболочки. Одновременно я начал понимать надписи на языке Магога, предназначение различных его устройств, помещений и его монстров. Знания приходят ко мне постепенно по мере того, как мутация все явственнее меняет меня. Превращаясь в инопланетное существо, я присоединяюсь к нашему "родовому опыту". И хотя все сведения я обращал нам на пользу, друзья, – добавил Исидор. – Однако… я уже в большей степени ар-хогрианин, чем человек.

– И ты ничего не сказал нам раньше! – упрекнул Феликс.

Исидор замялся.

– Верь мне, Феликс! Я тот Исидор, которого ты спас из ямы в монастыре. Я боялся, что моя мутация заронит в тебя подозрения в моей надежности. Потому я умолчал о превращении.

– Он и сейчас не говорит тебе всей правды, – изрек ящер.

Феликс бросил гневный взгляд на ученого:

– Исидор, не давай повода называть тебя лжецом!

– Еще в Долине гейзеров, – покорно рассказал Исидор, – я завел наш рейд в западню. Из-за моих мутаций Магог даже на большом расстоянии без труда установил со мной связь. Мне приснился кошмар, в котором под пыткой я выдал Магогу, где находится наш отряд. Выведав, что мы неподалеку от заброшенного цеха, он стер из моей памяти эту часть сна. Следующее мое видение было о погибающем в подземном цеху отряде Волка. Вот откуда взялся мой "пророческий дар", Феликс! Желая спасти попавших в беду, я невольно послужил вам проводником в обиталище демонов – ненасытных секвестров. Сожалею, это моя вина…

– Не кори себя, – утешил Феликс. – Ловушка Магога сработала против него самого: из подземный цеха мы выбрались на тропы, ведущие к лавовому морю.

– Спасибо, Феликс. Я ничего не скрою. Моя мутация продолжалась, и вскоре я научился сопротивляться ментальному давлению Магога. Я полностью вспомнил и ту часть кошмара, что была стерта им из моей памяти. Магог уже не управлял моими снами, и я думал, что избавился от него. Но он вознамерился сыграть в открытую. Он заговорил со мной мысленно, как до этого – с монахами Магоговой пустыни. И сказал примерно следующее: "Ученый, изучающий звезды! К тебе обращается Магог. К тебе обращается тот, кому ты становишься все более подобен. Ты потерял свое имущество, пытаясь постичь тайны космоса. У тебя нет пути назад. На поверхности Земли люди будут преследовать тебя, как должника. Я открою для тебя двери обсерватории, оборудованной лучше, чем на всем земном шаре. У тебя будут точнейшие приборы и доступ к неведомой землянам информации. Служа мне, ты удовлетворишь жажду познания. Я нуждаюсь в одаренном ассистенте для исследования миров и планет. Впоследствии у тебя будет возможность выйти в космос. Ты станешь почти во всем равен мне самому".

– Пора дать окончательный ответ, – провозгласил Магог. – Итак, Исидор, ты согласен?

– Нет, – просто ответил ученый. – Моя жажда знаний всегда была бескорыстной. Я тратил ради нее и ничего не приобретал. Я не хочу быть твоим ассистентом и проводить исследования, которые послужат порабощению Земли. Окончательный ответ – нет. Убежден, что ученый не должен преследовать личного блага.

– Не сомневался в тебе, Исидор! – облегченно вздохнул Феликс.

– Тебе не подкупить нас, Магог! – добавила Орхидея. – Мы не уйдем без боя. Ты должен мне за Лавра!

– А ведь я предлагал вернуть его тебе, – задумчиво сказал ящер.

Орхидея обернулась к Феликсу:

– Да, Магог торговался и со мной – в той комнате для вечного сна…

– В анабиозной камере, – подсказал Исидор.

– Желая подкупить нас, ты опустился до лжи, – обличил Магога Феликс. – Тело Лавра было сожжено на погребальном костре. Ты не сумеешь вернуть его Орхидее даже в виде секвестра!

– Я предлагаю не это, – поправил Магог. – Я погружу Орхидею в сон – там, в анабиозной камере. Во сне она проживет совершенно другую жизнь, в которой Лавр всегда будет рядом. Орхидея уснет до самой своей смерти, и будет видеть лишь наиболее счастливое из того, что в состоянии себе вообразить. В видениях отразятся ее любые желания. Она насладится ласками Лавра, одержит победы в боях или станет мирно растить детей, радуясь, что Ледяному форту давно ничто не грозит, – как ей будет угодно. Благодаря мне, Орхидея проживет идеальный вариант жизни, недостижимый в реальности. За это мне нужно немногое, – Магог смерил разведчицу пронзительным взглядом. – Я желаю, чтобы ты подала пример своим спутникам, приняв мое предложение. Мне хорошо известна стадная сущность людей. Вы упрямитесь, пока вы заодно, как только кто-то из вас проявит покорность, за ним последуют и другие.

– Я хочу помнить настоящего Лавра и не предам его ради счастливых иллюзий, – выпалила Орхидея. – В моем идеально варианте жизни, Магог, я проткну тебя копьем. И совершу это наяву, а не во сне.

Феликс одобрительно посмотрел на разведчицу.

– Может, ты и мне намерен предложить сотрудничество? – спросил он Магога.

– И тебе. Как предлагал и вашему железному мастеру Седоусу, и вору из Огненного города Тиму. Но они отказались, и их больше нет. Поразмыслите над этим… Скоро мне предстоит много забот, и придется переложить их часть на кого-то другого. Вы втроем пригодны уже потому, что сумели меня найти. Вы прошли тест на прочность. Особую ценность для меня представляют твои данные, Феликс. Ты умираешь от болезни, но это ни разу не остановило тебя на пути к цели. Такой, как ты, – человек твердой воли, бескомпромиссный, не сворачивающий перед препятствиями, – был бы полезен для выполнения разного рода поручений. Ты из тех, кто справляется, если за что-то берется. И поэтому я верну тебе здоровье. Для тебя это последний шанс выжить.

– Мне он не нужен.

– Ты так дешево ценишь жизнь? – удивился ящер.

– Напротив. Я слишком дорого ценю свою жизнь и не хочу тратить ее, бегая по твоим поручениям, – отрезал Феликс.

– Что же, никто из вас не сделает первый шаг? – спросил Магог. – Если мне не использовать вас, тогда ваше существование бессмысленно. Я прерву его!

– А мы намерены прервать твое!

Феликс замахнулся топором – от пистолета все равно не было толку, бронированное туловище Магога едва ли можно было пробить пулей, отлитой часовщиком. Орхидея вскинула арбалет и тут же спустила тетиву. Она целилась в глаз чудовища, но Магог слегка наклонил голову, и острый болт лишь скользнул по чешуе на его лбу. Ящер ловким прыжком очутился напротив разведчицы. Исидор с костяным жезлом в руках попытался заслонить ее, но Магог обрушил на ученого всю тяжесть увенчанного шишаком хвоста и смел с дороги, точно пылинку. Отброшенный на несколько метров, ученый выронил жезл и остался недвижимо лежать на полу.

Орхидея отскочила и оборонялась своим копьем. Пытаясь отвлечь Магога от девушки, Феликс с размаху опустил топор на стекло колбы, в которой был заключен один из Надсмотрщиков. Стекло разлетелось со звоном, брызнула питательная жидкость, и мягкое, белесое тело Надсмотрщика вывалилось с чавкающим звуком. Магог рассвирепел:

– Вы крысы, забежавшие в лабораторию! Здесь слишком много ценного оборудования, чтобы уничтожить вас с помощью оружия, я просто растопчу вас!

Он метнулся к Феликсу, спеша предотвратить его попытку разбить следующую колбу.

– Держись, Феликс! – Орхидея сделала выпад копьем.

Ящер заметил опасность, увернулся и схватил разведчицу за горло длинной трехпалой ладонью.

– Магог! Конец еще одному Надсмотрщику! – крикнул Феликс.

Грохот второй бьющейся колбы заставил чудовище отшвырнуть Орхидею, чтобы спасти омерзительные плоды собственных трудов.

Упавшая разведчица больше не поднялась.

Феликс схватился со взбешенным Магогом лицом к лицу. Ящер скрежетал:

– Ты ничего не добьешься, я произведу на свет других Надсмотрщиков. Но сперва расчленю твое тело!

Когти Магога рассекли воздух. Феликс перехватил его лапу и вывернул болевым приемом. Они боролись на равных.

Человек не уступал огромному ящеру – элементы питания, вживленные Феликсу в грудную клетку, наделяли его ни с чем несравнимой мощью. Магог яростно сопротивлялся. Феликс пустил в ход топор. Магог зашатался, из-под лезвия брызнули осколки пластинчатой чешуи. Человек очутился возле третьей колбы и сразу же раздробил ее на куски. Ящер с утробным стоном глядел, как гибнут его ценнейшие создания.

– Я препарирую твое сердце, ничтожество! Заживо растворю тебя в кислоте, чтобы создать питательную среду для будущих Надсмотрщиков! – посулил Магог. – Ты ничего не изменишь, несчастный!

Ответом был лишь звон разлетающегося стекла, плеск и шлепок, с которым размазалось по полу аморфное тело последнего Надсмотрщика. Магог вновь атаковал ненавистного человека. Феликс без устали разил топором. Обломки чешуи усыпали пол, однако ящер все еще не был серьезно ранен: его тело оказалось слишком хорошо защищено.

Неожиданно ящер отступил. Чудилось, Магог забыл о сражении. Алый круг в полу, в самом центре, без всякой явной причины засветился. Из него заструилась яркая голубоватая спираль, виток за витком, все выше.

– Свершилось, монахи открыли портал! – злорадно взревел Магог. – Твои надежды рухнули, Феликс!

Ящер подбежал к кругу и встал в его центр. Искрящаяся спираль окружила его, опутала. Фигура Магога стала прозрачной и будто бы эфемерной, а потом растаяла и исчезла.

Монахи затерянного монастыря закончили загадочную мозаику! Алый круг! Портал перенес Магога на поверхность!

…Срок жизни Феликса истекал. За сверхчеловеческую силу близилась расплата. Феликсу было очевидно: решившись преследовать Магога, он перенесет поле битвы в монастырь, где на стороне врага будут еще и десятки фанатичных монахов.

Впрочем, это Феликс додумывал, уже когда встал посреди опоясанного змеистой спиралью круга. Перед его глазами накладывались друг на друга картины: лаборатория Магога расплывалась и тускнела, а вместо нее вырисовывалось сумрачное пространство, освещенное множеством свечей. Каменные стены, сложенные из необлицованного булыжника, выступали из мрака. Вдоль них тянулись колоннады. Скульптуры крылатых существ, ссутулившись, сидели в нишах. Когда-то Феликс принял их за горгулий, теперь он не мог обознаться – это были статуи летунов. Одну из стен целиком занимало исполинское мозаичное панно с изображением Магога.

Слух Феликса переполняли шелестящие голоса, без конца гипнотически повторяющие: "Магог… Магог… Магог…". Перед панно, опустившись на колени, воздевали руки монахи, твердя эту незамысловатую, леденящую душу молитву. Они были закутаны в черные рясы, под которыми прятали свои уродства.