Текст книги "Изобретатель чудовищ"

Автор книги: Наталья Михайлова

Соавторы: Артем Михайлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Возражений не последовало – все решилось само собой. Феликсу помешало договорить какое-то тарахтение и шарканье. Путники притаились за шкафом.

Толкая перед собой пустую тележку, в поле зрения появился хилый, сгорбленный человек. Длинные седые космы, давно немытые и нечесаные, обрамляли его узкое лицо. Оно было старческим, изрытым морщинами, с бледными тонкими губами. Незнакомца куполом окружал длинный плащ, прикрывавший не только его руки, но даже ручки тачки.

– Ни с места! – Феликс, наводя пистолет, вышел на открытое пространство.

За ним – Тим, Седоус, Исидор и Орхидея.

Захваченный врасплох незнакомец уронил тележку и вытаращился на них. Его губы беззвучно зашевелились, а потом с них сорвался панический крик:

– Я Магог! Не подходите к Магогу!

Путники оторопели. Жалкий человечек имел слишком мало общего с могущественным темным божеством, наводнившим подземный мир своими исчадьями.

– Так мы тебе и поверили, – фыркнул Тим. – У Магога лапы, покрытые чешуей, хвост и та еще морда!

– Не смейте ко мне приближаться, чужаки! – взвизгнул неизвестный. – Как вы сюда проникли?!

– Мы из Ледяного форта, – ответил Феликс. – Небольшой сюрприз.

Он не собирался рассказывать этому человечку подлинную историю своего отряда. В особенности Феликсу не хотелось упоминать, какую роль в проникновении в убежище под лавовым морем сыграл Исидор. Загадочные таланты ученого, не раз позволявшие "рейду обреченных" раскрывать тайны Магога, сейчас были особенно ценным козырем.

– Если ты Магог, мы просто убьем тебя, – предупредил незнакомца Феликс. – В твоих интересах говорить правду.

– Я не Магог! – сменил пластинку незнакомец. – Я только служу господину сотни, сотни лет. Он называет меня Рахнеш.

– Ты монах из Магоговой обители?

– Нет, я был раньше них, гораздо раньше! Я из города, который когда-то построили наверху. Я верой и правдой служил господину еще до того, как он спустился под землю.

– Ты опять лжешь, – перебил Феликс. – Люди столько не живут.

– Но господин продлевает мне жизнь. Он способен продлить жизнь, кому пожелает.

– Что это за помещение? – допрашивал Феликс.

– Сортировочная. Сюда доставляют материал. Господину нужно много человеческих частей для его работы. Я сортирую: те, что посвежее, отвожу в тележке ему, а из подпорченных собираю секвестров.

– Так это ты штампуешь секвестров!

– Ничего трудного, господин меня научил, – смиренно сказал Рахнеш. – Я исполняю всю черную работу. Отборные части тел я отвожу Магогу, – повторил он. – Полные тележки, их тяжело возить. Совсем измучился. Я устаю, но для господина мне себя не жалко. Господин творит монстров гораздо, гораздо сильнее прежних. Они вам еще покажут!

– Объясни по порядку, – потребовал Феликс. – Кто такой Магог?

– И не выкручивайся, а то получишь, – пригрозил Тим.

– Магог явился неведомо откуда, но я сразу понял, что он – великий господин, – сбивчиво залепетал Рахнеш. – Он велел людям, чтобы они приносили ему мертвецов. Из их тел Магог сотворил своих первых созданий. Его власть безгранична! Обычные люди боялись секвестров и называли их восставшими мертвецами, упырями и вурдалаками. Несчастные, они не могли понять, что подобные твари – лишь первые шаги господина! Я ждал, когда наступит час его торжества. Но Магогу стало не хватать мертвецов. Он желал, чтобы ему приносили тела. Господин отправлял секвестров за добычей. Они охотились на живых. Тогда глупые люди взбунтовались. Они напали на Магога огромным войском. Секвестры вырвались из-под контроля господина, когда он был занят отражением врага. Магог, израненный, погрузился в земные недра и наказал бунтарей, низвергнув их город. Меня, верного слугу, он взял с собой и позволил служить ему вечно. Под землей Магог усовершенствовал секвестров, научил их всегда слушаться его. Придет день, и господин вернется. Тогда мир станет таким, каким желает его видеть Магог. Но и мне найдется приют в его мире.

– Ты отведешь нас туда, где прячется твой господин, – велел Феликс.

– Я никуда вас не поведу! – заартачился слуга Магога.

В ту же секунду механические пальцы часовщика сомкнулись на его тощем горле. Силач Седоус прорычал:

– Договорились, я тебя задушу, а потом мы сами отыщем твоего господина.

По всему хилому телу Рахнеша пробежала судорога.

– Пусти, я согласен…. – выдавил он.

– Что доказывает мысль, – сформулировал Исидор, – что иногда железной рукой и дипломатией можно добиться гораздо большего, чем просто дипломатией.

– Железной рукой можно управлять только слабыми. Веди, – приказал Феликс.

Маленький человек злобно ухмыльнулся:

– Магог – слишком важная персона, даже у меня нет к нему доступа.

– Покажи, в какую щель он забился, – с презрением ответил Тим.

Слуга закивал.

– Идемте, но вы еще пожалеете!

Он бросил тележку на полу и повел своих конвоиров, не спускавших с него глаз к выходу из сортировочной. Путники сразу удостоверились, что проводник им необходим: длинные коридоры пересекались, образовывали перекрестки, но Магогов слуга без труда ориентировался в их хитросплетениях.

Феликс и его спутники ломали голову, куда же их занесло, что представляет из себя затерянное под землей логово Магога? Им чудилось, они находятся в брюхе какого-то исполинского чудовища. Стены и пол были покрыты бугристыми наростами, напоминая скорее органический, чем какой бы то ни было из известных путникам искусственных материалов. Круглые коридоры извивались, как черви.

– Если ты заманишь нас в ловушку, сдохнешь, – припугнул часовщик.

– Главная ловушка, которая вас ждет, – сам Магог, – злорадно отреагировал Рахнеш.

Они проходили мимо закрытых дверей. Слуга Магога мямлил:

– Нет, не туда, туда нам не нужно…

– Ему нельзя доверять, – произнесла Орхидея.

– Мы и не доверяем, – бросил Феликс. – Не спускайте глаз с этого отщепенца!

Наконец они добрались до огромных тяжелых ворот, к которым устремился их провожатый.

– Что за ними? – отчеканил Феликс.

– Путь, которым вам нужен, – уклонился от прямого ответа Рахнеш.

Он с усилием распахнул ворота. Феликс и его товарищи вошли в длинное темное помещение, в котором было тепло и, к изумлению путников, несло хлевом. По обеим сторонам вдоль стен возвышались кованые решетки. Из-за них доходило тихое фырканье, чавканье, какое-то низкое урчанье, почесывание и возня. Но как ни напрягали путники зрение, им не удавалось пронзить взглядами тьму и разглядеть, что за туши ворочаются там, за решетками.

– Магог держит скот? – спросил Феликс.

– Конечно, – ответил Рахнеш. – Это ферма. Превосходная ферма: стойловое кормление. Я сам скармливаю животным куски трупов, которые уже никуда не годятся – совсем испорченные, отходы.

– Что это за животные?

Слуга Магога передернул узкими плечами:

– Животные. Я так их зову – животные. Потом их пускают на мясо.

– Магог их ест?

– Господин их ест. Я их ем. Секвестры их едят. Некоторые жилы, хрящи, кости и куски шкур годятся для создания секвестров. Животные приносят пользу.

Слуга проводил Феликса и его спутников до самого конца фермы. Из клеток по-прежнему разносилось сопенье и раскатистое утробное ворчанье скота. Одно из животных подошло совсем близко к решетке, но немедля опять скрылось во мраке. Путникам явилось что-то массивное, неуклюжее, с ярко мерцающими глазами.

Рахнеш распахнул следующую дверь.

– Осталось совсем немного.

Если и на ферме было темно, то за дверью стоял кромешный, абсолютный мрак. Лампа в руках Орхидеи позволяла разве что не упускать из виду ненадежного проводника.

– Вот-вот мы будем у цели, – приговаривал тот. – Где же это? Еще чуть-чуть…

Неожиданно сам собой зажегся яркий свет. Он резанул по зрачкам и тотчас погас, ослепленные путники потеряли ориентацию. Свет снова включился и погас снова. Резкие переходы от ослепительных вспышек к полному, беспросветному мраку парализовали Феликса и его спутников.

Мигание света прекратилось так же внезапно, как и началось.

– Хватайте мерзавца! – опомнился часовщик.

Но слуга Магога, наверняка, знавший, что должно произойти и за сотни лет изучивший в логове каждый закоулок, исчез, точно его и не было.

– Ушел! – потряс железным кулаком Седоус – Надо было сразу выпустить из него кишки.

– Куда он нас заманил? – волновался Тим.

Вокруг была тишина.

– Найдите слугу Магога! – бросила клич Орхидея. – Если он улизнет, то предупредит о нас своего господина.

Орхидея была права. Разыскать беглеца, пожалуй, стало первоочередным делом. Тайное вторжение в убежище Магога было главным преимуществом маленького отряда. Отныне они рисковали лишиться этого преимущества, и тогда им предстоит играть с Магогом на его поле, в его древнем логове, где они – чужаки, а он – хозяин.

В поисках спрятавшегося беглеца или лазейки, куда он нырнул, путники наткнулись на громадные чугунные ванны, где вяло плескалась уже порядком загустевшая жидкость.

– Черт, – выругался Тим, неосторожно схватившийся за край ванны и испачкавший себе в точно такой же жидкости ладонь.

Он брезгливо вытер ее о собственный плащ.

Исидор принюхался:

– Чуете?..

– Из этих ванн еще и воняет, – покрутил носом часовщик.

– Нет, не из ванн. Раньше так не пахло, – заспорила Орхидея.

Исидор закашлялся.

– Не хочу показаться мнительным. Только у меня кружится голова?

Феликс промолчал: ему было скверно, но он уже привык, что ему нездоровится, и не считал свое состояние подходящей меркой для остальных. Зато Орхидея призналась:

– Мне тоже… что-то нехорошо.

– Нас травят! – безапелляционно возвестил Седоус

Теперь путникам было не до сбежавшего Рахнеша.

– Господи! – дошло до Исидора. – Я понял: мы на скотобойне. Для оглушения скота применяется особый газ – под его действием скот засыпает. А потом туши животных обескровливают – вскрывают артерии и вены. Как раз над этими ваннами! Взгляните, даже вдоль пола тянутся желоба для стока крови! Мы уснем, и нас выпотрошат, как домашний скот.

– К двери! – скомандовал Феликс.

Они ринулись обратно на ферму. Но сумбурные попытки вышибить дверь ни к чему не вели – она явно была рассчитана на то, чтобы удерживать даже вырывающихся животных.

– Как же быть! – простонала Орхидея.

Путники чувствовали, что их сознание меркнет, словно при тяжелой стадии опьянения. Им все труднее становилось контролировать себя, к горлу подкатывала тошнота.

– Нужно найти способ перекрыть газ, – распорядился Феликс. – Если у нас получится, мы выгадаем время, чтобы взломать дверь или найти другой выход. А пока закройте одеждой рот.

Вместо респираторов зажимая рот и нос краями плащей, путники вновь огляделись.

– Безнадежно! – всплеснул руками Исидор. – Здесь ничего не видно.

– Седоус, ты еще не доломал свой прожектор? Он будет работать? – Тим толкнул в бок часовщика.

– Прожектор! – спохватился тот. – Само собой, он работает.

Часовщик сбросил с плеча дорожный мешок и поспешно вытащил осветительный прибор. Луч прожектора прорезал беспросветную мглу.

– Что мы ищем? – Седоус шарил прожектором по стенам.

– Какую-нибудь отдушину, откуда может поступать газ, – предположил Исидор.

Путники жадно следили за пучком света. Острый взгляд разведчицы Орхидеи различил выступающую из-под самого потолка трубу.

– Там! Наверху!

Седоус навел прожектор точнее. Из трубы валили клубы белого дыма.

– Проклятье, нам ее не достать, – заскрипел зубами тяжеловесный часовщик.

В своем металлическом корсете он меньше других был приспособлен лазать на верхотуру.

– Мне тоже туда не подняться, – растерянно произнес Исидор.

Головокружение и слабость, одолевавшие путников, оставляли им совсем мало шансов добраться до спасительной трубы.

Тим скинул плащ:

– Сверните его, чтобы получилась затычка.

Вор ловко развязал веревку, которую всегда носил с собой обмотанной вокруг пояса.

– Карабкаться по стенам мне не привыкать.

Феликс вспомнил, как еще в Огненном городе с помощью этой самой веревки Тим сумел проникнуть в особняк Гедеона.

– На тебя вся надежда, Тим.

– Братишка, сорвешься оттуда – костей не соберешь, – задрал голову Седоус.

– Ничего, – храбрился вор. – Ты смастеришь мне железные.

Тим завязал на веревке скользящую петлю.

– Свети хорошенько, Седоус, – уверенным жестом он метнул импровизированное лассо.

Вор не потерял былой сноровки. Петля обвилась вокруг торчащей из стены трубы. Тим затянул веревку покрепче и полез. У самой трубы, глотнув вытекающий из нее беловатый дым, вор чуть было не лишился сознания. Все поплыло перед ним, точно от крепкого удара по голове. Но, преодолевая себя, Тим одной рукой вцепился в веревку, другой вытащил свернутый плащ, который еще внизу засунул себе за пояс, и стал яростно заталкивать его в отверстие. Болтаясь под потолком, Тим забил трубу тканью как можно плотнее и, полностью обессиленный, соскользнул так быстро, что обжег ладони.

Внизу у Тима подогнулись колени, но Седоус поддержал его, и вор, чтобы не упасть, схватился за часовщика, как за столб.

– Порядок… – пошевелил губами Тим.

Воздух, однако, еще сохранял свое дурманящее действие. Друзья понимали, что лишь ненадолго отсрочили развязку, если им не удастся вырваться со скотобойни. Феликс, взяв у часовщика прожектор, кинулся вперед. На бойне мог быть и другой выход, запертый менее прочно.

– Феликс! – вскрикнула Орхидея, толкнув его изо всех сил.

Оба рухнули на пол. Над головой Феликса громко лязгнуло. На том месте, где он только что стоял, мотался на цепи длинный гарпун, сорвавшийся откуда-то с потолка. Зазубренное острие покачивалось в полуметре от пола.

Исидору тоже пришлось отскочить. Тим и Седоус вдвоем отпрянули назад. Лязганье раздавалось вновь и вновь, и каждый раз из темного пространства над головой выстреливало гарпуном. Прижавшись к стенам, путники не смели пошевелиться. Только когда все прекратилось, Исидор сказал:

– Эти штуки должны были пронзить нас… На них развешивают животных над ваннами, чтобы пустить кровь.

Действительно, глядя на висевшие в ряд гарпуны, легко было вообразить, как на них насажены туши.

Феликс быстро вскочил с пола и помог встать Орхидее.

– У тебя потрясающая реакция, спасибо, – промолвил он.

Девушка едва заметно улыбнулась.

– Лавр всегда говорил, что у меня глаза на затылке…

Все были невредимы. Тим опирался на плечо Седоуса, но так или иначе, они держались на ногах и были способны идти. Феликс поднял прожектор, который, на счастье, не разбился.

Поток света, направленный Феликсом, коснулся стены скотобойни. Там оказалась небольшая дверь, – через нее входил свежеватель после того, как животные были усыплены, а их туши развешены на зазубренных гарпунах.

Подергав ручку, Феликс убедился, что эта дверь тоже на замке.

– Понадобится лом, – часовщик, немного повозившись, снял с цепи черный от крови гарпун. Из всего отряда только Седоусу и хватало сил управляться с этим грозным орудием.

Феликс пропустил его к двери.

– Подналяжем! – пробасил часовщик.

Он всунул острие гарпуна между косяком и дверной створой и аккуратно отжал ее. Путники выбрались со скотобойни.

– Наконец-то перестанет шуметь в голове! – Тим лихорадочно дышал, стараясь поскорее выбросить из легких ядовитый воздух.

Но человеческий организм был не в состоянии так скоро справиться с воздействием усыпляющего газа.

– Мы должны отыскать этого… слугу Магога, – словно во сне, заплетающимся языком проговорила Орхидея.

– Сперва придем в себя, – вынужден был признать Феликс. – Да и спешить уже некуда. Мы не знаем, в какую сторону побежала эта крыса.

– Может, когда на бойне замигал свет, Магогов слуга ускользнул в вентиляционную шахту, – высказал запоздалую гипотезу Исидор.

– Уже неважно. За это время он успел донести на нас своему господину.

– У меня заедает локтевой сустав, – недовольно сказал Седоус, сгибая и разгибая механическую руку. – Нужно почистить и смазать.

– В общем, привал! Мы лишились преимущества неожиданного вторжения, так постараемся поберечь силы для боя.

Путники прошли по коридору и остановились у развилки, где устроили короткую передышку. Часовщик принялся смазывать свои механические части. Тим взялся подержать его снятое с шарниров запястье.

– Помнишь, ты удивлялся, почему я выигрываю у тебя, когда мы выкидывали "камень", "ножницы" или "бумагу"? – спросил у часовщика Тим.

– Угу, – пробурчал часовщик. – Решил сознаться, что мошенничал?

Тим улыбнулся:

– Я играл по правилам, просто тебя перехитрил. Однако ты тоже мог бы выигрывать, если бы тебе везло. Против настоящей удачи в игре и хитростью не возьмешь.

– А разве можно управлять удачей? – не поверил Седоус

– Иногда можно. У каждого собственный способ… Например, у кого-то счастливая рука. Вот ты играл со мной своей живой рукой. А что, если счастливая у тебя не она, а железная?

– Ты считаешь?

– Испытай удачу. Достаточно сыграть!

– Что ж, давай, – часовщик сноровисто насадил механическую кисть на сустав, забрав ее у Тима. – Готов?

Выставив не живую, а железную руку, Седоус, как и в прошлые разы, упрямо показывал "камень". Но Тим – другое дело! Вор выбросил "ножницы"!

– Ты проиграл, парень! – возликовал Седоус

– Ага, – ответил Тим. – Твоя железная рука и правда счастливая. Проверим снова?

Часовщик поколебался, потом помотал головой:

– Нет. У меня счастливая железная рука. А игры… игры – баловство.

Тим догадался: в душе Седоус боится, что во второй раз не выиграет, и опять у него не будет счастливой руки.

– Верь в удачу, железная твоя башка, – поучал вор. – Тогда все получится.

Феликс сидел рядом с Орхидеей. Ее усталое лицо осунулось. Пряди белокурых волос были перевязаны черными нитями в память о Лавре. Одна из нитей выскользнула, и светлый локон у виска девушки расплелся.

– У тебя волосы растрепались, – сказал разведчице Феликс. – Вот здесь, – он почти коснулся ее виска.

Орхидея нащупала распустившийся локон:

– Здесь?

Феликс кивнул:

– На поверхности Земли девушки часто носят с собой зеркальце. У тебя есть?

– В Ледяном форте в зеркальце нет нужды. Везде лед – гладкий, как зеркало, смотрись, сколько угодно. А в "рейде обреченных"… какая разница, что у меня развязалась нить в волосах?

Но, вопреки собственным словам, Орхидея стала поправлять прядь.

– Помоги мне, Феликс.

Тот смутился: он опасался, что не совладает со своими огрубевшими пальцами.

Однако девушка сама вытащила из соседнего локона нитку и крепко связала две пряди в пучок:

– Хорошо? Ничто не выбивается?

– Да, хорошо, – Феликс смекнул, что ему предназначается роль зеркала. – Ты очень хороша, Орхидея.

– Девушки с поверхности красивее?

– Нет, совсем нет, – тепло ответил Феликс.

Около них Исидор уронил голову на грудь. Он задремал. Ученый спал сидя, позабыв о смертельной угрозе, нависшей над маленьким отрядом. На какой-то срок он ускользнул от всех бед в страну грез, и, похоже, ему не снилось кошмаров.

Но выспаться было некогда.

– Исидор, привал окончен.

Ученый вздрогнул:

– А?… Что? Я не сплю… Нет, прошу прощения, я… и правда…

Он потер глаза.

– Куда мы? – спросил часовщик.

– Навстречу судьбе, – сурово проговорил Феликс. – Большего я не знаю.

На развилке они свернули наугад. Миновав безмолвный коридор, отряд вошел под высокую массивную арку. Логово Магога было рассчитано на гигантское существо, путники казались себе совсем мизерными под колоссальными сводами мрачных помещений.

Арка вела в камеру, где находилось несколько саркофагов, тоже нечеловеческого размера. Их назначение было абсолютно непонятно. Саркофаги пустовали.

Тим занервничал:

– Что за твари лежали в таких гробах?

– По-моему, у капсул другая функция, – неуверенно поправил Исидор. – Это приспособления для анабиоза.

– Для чего-чего?

– Для погружения в длительный сон. Некоторые существа в неблагоприятных условиях способны погружаться в состояние, при котором их обмен веществ чрезвычайно замедляется.

– Ну и что? – до Тима не сразу дошло, какой от этого толк.

– Например, ты голодный, а когда спишь, есть не хочется, – на свой лад истолковал Седоус

– Как-то так, – подтвердил Исидор. – В состоянии анабиоза можно переждать зной, холод, недостаток пищи и воды. А когда среда опять станет благоприятной, существо просыпается. К примеру, Магог впадает в анабиоз, чтобы сэкономить ресурсы, необходимые для его жизнедеятельности, или чтобы замедлить собственное старение.

Путники уже привыкли к тому, что Исидору во владениях Магога известно больше, чем им.

– Идемте, – позвал Феликс, полагая, что они достаточно насмотрелись на загадочные, но совершенно не нужные им саркофаги.

Отряд тронулся в путь, но Орхидея осталась на месте. Она пребывала в каком-то трансе. Широко открытые глаза девушки уставились в одну точку, губы беззвучно шевелились. На разведчицу точно нашел столбняк.

– Орхидея, – Феликс взял ее похолодевшие руки.

Она очнулась:

– Феликс! Со мной говорил Магог. Только что…

– Тебе что-то привиделось?

– Нет. Послышалось. Как будто он обращался ко мне и назвал по имени.

Феликс был обескуражен. Что происходит? То Исидор в кошмарах видит себя в облике Магога, то теперь Орхидея якобы слышит голос.

– Он угрожал? – допытывался Феликс. – Что он хотел от тебя?

Погрустневшая Орхидея уклончиво ответила:

– Я не разобрала… Или… ничего и не было.

Феликс не настаивал. После отравления газом на бойне у них у всех могли появиться галлюцинации. Орхидея не стала бы скрывать, узнай она что-либо важное для отряда, она надежный товарищ и опытная разведчица. Все же и сам Феликс, и его спутники почувствовали себя еще более неуютно, чем раньше. Кто-то, оставаясь невидимым, неотрывно наблюдал за ними.

Маленький отряд покинул комнату для анабиоза.

Взорам Феликса и его спутников предстало новое зрелище неописуемой красоты. Не так давно они миновали холодильную камеру, где в контейнерах хранились замороженные человеческие останки. Потом путь лежал через сортировочную, полную жутких инструментов для работы с плотью. Затем они прошли ферму с ее диковинными обитателями, которых, если верить слуге Магога, подкармливали кусками мертвых тел, а затем и самих отправляли на бойню. Это было настоящее царство смерти во всем своем ужасе и отвратительной правде.

Однако тут перед ними раскинулась оранжерея экзотических растений. Путников поразило исходящее от каждого растения туманное сияние. От него почти не становилось светлее. Сияние окутывало стройные лиственные деревца, кустарники и цветы, создавая вокруг них нежную ауру. Оранжерея источала тонкий, волшебный аромат свежести и цветения.

– Если бы рай находился в аду, он выглядел бы так же! – восторгался Исидор.

– Почему деревья сияют? – спросил часовщик.

– Не скажу наверняка. Я где-то читал, что подобный эффект достигается, если подпитывать растения золотом. Мельчайшие золотые частицы – прямо под корни… Пользуется ли Магог этим методом или ему известен какой-то другой, мы едва ли выясним.

– Да, таких творений Магога мы еще не видели! – залюбовался оранжереей Феликс. – Даже не вяжется с представлением о расчленителе трупов, наводнившем мир мерзкими упырями.

– Конечно! Для себя – красивый сад, а для Огненного города – живой лабиринт, который тянул щупальца к нашим домам и похищал жителей, – Тим гневно сжал кулаки. – Для самих себя такие, как Магог, всегда распрекрасные. А Гедеон? Тоже не на свалке, небось, жил, а самый роскошный дворец себе отгрохал!

Вор не простил Магогу страшную ночь, когда лабиринт добрался и до его родного дома. Подвижные отростки протянулись из подвала, поползли по лестнице… Тим спрятался, разбуженный дикими криками своей матери, сестры и отца, которых щупальца волокли с собой в подземелье. Так Тим стал сиротой и вором, живущим в часовой башне.

Лишь появление в Огненном городе Феликса и Исидора – пришельцев с неведомой "поверхности Земли" – дало шанс Тиму отплатить лабиринту за свое горе. Вор со мстительной радостью вспоминал, как догадался подсыпать отравы в варево, что скармливал ненасытному чреву лабиринта сумасшедший могильщик.

И хотя месть свершилась, Тим не примирился. Родных ему ничто уже вернуть не могло, их заменили его друзья и спутники. Их целью стал сам Магог, и вору не хотелось, чтобы кто-нибудь замечал в злобном чудовище хоть что-то хорошее.

Путники шли цепочкой по узкой тропе вьющейся между пышных, переливающихся во мгле зарослей оранжереи. Чудесный пейзаж завораживал, усыпляя ощущение тревоги.

– Вот где нам стоило сделать привал, – восхитилась Орхидея. – Я назвала бы это место "Спокойствие".

"Спокойствию" не было конца. Феликс и его спутники все дальше углублялись под густую сень невиданных, потусторонних, изящных, хрупких деревьев.

Ни с того ни с сего у Тима похолодело сердце. Неестественный, шипящий голос прозвучал прямо в его голове. "Пришел час решить твою судьбу, вор из Огненного города, – услышал Тим. – Твое путешествие и так было слишком долгим. Я повелитель Магог".

Часовщик хлопнул вора по плечу:

– Эй, не отставай.

Из-под крыши оранжереи западали капли воды. Мерно усиливающийся шелест наполнил оранжерею. Сверху хлынули струи дождя, пробивая частую листву деревьев и впитываясь в почву. Из-за них ничего нельзя было разглядеть. Тим стоял в полном оцепенении, прислушиваясь к чуждому замогильному голосу, против воли раздававшемуся в его сознании.

"Твоя жизнь всегда была бессмысленной, вор. Жители Огненного города не замечали твоего существования, как не заметили и исчезновения. Ты ничтожный бродяга без крова над головой. Даже те, кто называет себя твоими товарищами, уходя из города Огней, не позвали тебя с собой. Опомнись, ты никому не нужен! Они терпят тебя, потому что их мало, и им необходим каждый союзник. Но я могу это изменить! Тебе достаточно перейти на мою сторону – я умею награждать верных слуг. Я, Магог, предлагаю тебе власть над людьми. Чем выше буду подниматься я, тем выше поднимешься над всеми ты, как мой приближенный. Тебе не придется набиваться в друзья к любому, кто хотя бы выносит твое присутствие. Наоборот, все вокруг будут искать твоего расположения. Огненный город станет лишь небольшой частью твоих владений. Ты много преодолел, доказал свою предприимчивость. Мне нужны слуги, чтобы управлять другими людьми, потому что я сам занят более великими делами. Я дам тебе больше, чем те, с кем ты сейчас!".

Тим с отвращением потряс головой. Ему показалось, будто это его собственные мысли, будто он разговаривает сам с собой. Точно какая-то постыдная слабость одолела его, как бывает, когда приходится рисковать жизнью, защищая друзей, а внутренний голос шепчет: "Беги, спасай свою шкуру!". Гнусные мысли труса, изменника, думающего только о себе – о собственных обидах и выгодах.

Вор со злостью махнул рукой и шагнул вперед. Из пелены дождя ему на встречу проявился силуэт в длинном плаще. Тим подумал, что едва не налетел на кого-то из своих спутников, шедших впереди. Но тут же вор понял – из ледяных струй на него смотрит узкое, сморщенное лицо Рахнеша.

– Пойдешь со мной? Магог не обманывает. Да или нет? Или у тебя не будет ничего!

– Нет! – горячо вырвалось у Тима. – У меня уже все есть.

Он хотел окликнуть Феликса и предупредить о появлении беглеца. Но не успел даже раскрыть рта. Рахнеш вытащил из-под плаща руку. Вместо человеческого запястья у слуги Магога оказалась зеленоватая, покрытая чешуей конечность – гибкое длинное щупальце, заканчивавшееся изогнутым когтем. Точным движением Рахнеш всадил в грудь Тиму уродливый коготь. Вор вскрикнул от нестерпимой боли.

– Тим! – отозвался Феликс.

Его спутники, разделенные зарослями и дождем, устремились на крик. Тим был от них в двух шагах, но они не видели, что с ним случилось.

Седоус раньше всех заметил безжизненное тело друга. Феликс держал наготове пистолет, Орхидея направила в дождевое марево арбалет. Под их охраной часовщик и Исидор наклонились над Тимом. Седоус приподнял голову вора в надежде, что тот откроет глаза:

– Кто тебя, дружище? Куда ты ранен?

Но надежда иссякла, едва он разглядел открытую рану на груди Тима, нанесенную каким-то жестоким орудием, буквально вскрывшим грудную клетку. Кровь, смешанная со струями ливня, залила вору рубашку. Такая рана могла быть только смертельной.

– Он погиб… – сдавленно прошептал Исидор. – Первый из нас…

– Ты здесь, я знаю, что ты здесь! – взревел часовщик.

Он включил прожектор, бешено водя его лучом по сторонам. Сжимая в железной руке молот, Седоус кинулся в дождь, нанося сокрушительные удары по затрепетавшим кустам и деревьям.

– Ты здесь, кто бы ты ни был! – вне себя рычал великан. – Я иду к тебе, ненавистная тварь!

Он был похож на чудовищную машину, сметающую все на своем пути. Вращая молотом, часовщик без сострадания сносил сверкающие в дожде тонкие деревца, превращал в месиво кусты. Мощный прожектор выхватывал из мглистого марева очередное экзотическое растение, падающее под ударом. Внезапно за рухнувшим древесным стволом в луче прожектора часовщик распознал щуплую, в панике скорчившуюся фигурку в мокром плаще.

– Вот куда ты забился, ублюдок…

Стоявший позади Седоуса Феликс ожидал, что часовщик размозжит голову дрожащему слуге Магога. Но тот неторопливо засунул за пояс молот. Рахнеш помчался прочь, скользя по взрыхленной дождем вязкой почве.

Но железная рука часовщика настигла жалкого отщепенца. Механические пальцы сжались на тощей шее. Часовщик оторвал Рахнеша от земли и поднял в воздух, светя ему в лицо прожектором. Хилый человечек задергался, из его горла вылетало только сипение. Из-под обвисшего, точно сломанные крылья, плаща выскользнуло безобразное щупальце. Его укол пришелся в обруч металлического корсета, стягивающего корпус часовщика, и не причинил силачу ни малейшего урона.

– И почему я не задавил его раньше, – с горечью посетовал Седоус, неумолимо стискивая пальцы.

Громко хрустнули шейные позвонки, и тело Магогова слуги тут же обмякло. Часовщик отшвырнул его, точно налипшую на руку грязь.

– С мразью покончено, – подвел он черту.

– Неужели эта тварь тоже была секвестром! – Феликс нагнулся над убитым Рахнешем, изучая его клешню. – Или он мутант, как монахи в обители Магога…

Они с Седоусом возвратились к Исидору и Орхидее. Те остались возле лежащего на земле Тима и издали наблюдали за казнью. Часовщик достал из-за пазухи флягу. Спирт был на самом дне. Седоус взболтнул содержимое и опрокинул все в рот.

Орхидея тронула часовщика за локоть. Она повторяла про себя правило разведчиков Ледяного форта: в заботе нуждаются живые, погибшие – лишь в погребальном костре.

– Мы рейд обреченных, Седоус, – негромко напомнила она.

– Я всю жизнь просидел в часовой башне, – у часовщика задрожал подбородок. – Словно старый паук. У меня была мастерская на верхнем ярусе, и я всегда запирал ее на ключ, чтобы никто из жителей города случайно не поднялся ко мне, а сам всласть возился с часами – с колесами и шестеренками – и ничем больше не интересовался. А Тим…. Он поселился на нижнем ярусе моей башни. Он был моим соседом много лет. Мы могли бы уже тогда стать друзьями. Я упустил столько времени…