Текст книги "А Саша делает, как может (СИ)"
Автор книги: Наталья Козьякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
– Так, Величество, – сказала решительно. – Решай: либо ты кормишь детей сама, и они растут так, как и положено детям. То есть, здоровыми, крепкими, сильными в плане магии, или я сейчас открою окно и выброшу их в сугроб. Этаж тут третий, до земли им лететь недолго, а под окнами снега почти нет. Результат предсказуем. Дети разбиваются, ты в отставку. Что тут у вас? Обитель для преступниц королевского рода? Или в башню на всю оставшуюся жизнь? Вот там и будешь блюсти свою фигуру. И грудь сохранять. Только кто на нее смотреть-то будет?
Елисабель смотрела на меня как на чудовище. Глазищи огромные, зеленущие, растерянные – еще бы! Ее устроенный мирок дал трещину. Какая-то девка пытается диктовать условия королеве!
– Ты! Ты не посмеешь! Ты!..
– Возможно, я и не посмею, – соглашаюсь я, тем не менее пододвигая к окну высокий круглый стол. – Я не изверг. Но ведь можно просто открыть окно, распеленать малышей и уложить их на стол голышом. Много ли им нужно? Часа хватит, чтобы простудить. Не думаю, что лекарь сумеет справиться с воспалением легких у таких малышей, еще и ослабленных. Они же не ели несколько дней. Откуда силенки на борьбу?
– Я тебе не позволю…. – отступает от меня королева. – Ты чудовище…. Тебя казнят!
– А знаешь – мне ведь и окно открывать не надо, – зловещим шепотом говорю я, нависая над ней. – Отпущу ненадолго свою стихию – и привет. Были дети – и нет детей. Так что?
Хорошая вещь – иллюзия. Краем глаза я вижу себя в большом зеркале, что стоит в противоположном углу комнаты. Сизые волосы вьются за моими плечами, лицо белее снега. Глаза черны. Ужас, короче.
И тут мальчишка издает предупредительный писк. Ему вторит девчонка. Королева хватается за грудь – на лифе расплываются два пятна – молоко подошло.
– Давай, снимай свой наряд, – мирно говорю я, наливая в тазик подогретую воду. – Ополаскивай грудь и корми детей. У тебя молока – хватит выкормить целый детский сад, а ты дурью мучаешься. Это же высшее счастье для женщины – кормить своих детей. Кроме волшебства есть еще магия чувств.
– К-каких ч-чувств? – заикается Елисабель, поспешно обмывая грудь.
– Любовь к своим малышам, Белль. Садись – видишь, какое удобное кресло мы специально для тебя отыскали. Ногу на подставку…. Вот так. Держи сына…. И пока будешь его кормить – попробуй его почувствовать. Рассмотри личико. Бровки, носик, губки – попробуй определить, что в нем от тебя, что от отца. Или он на деда похож? А может быть – на бабушку? Как ты думаешь – какого цвета у него будут волосы?
Через пятнадцать минут точно так же к ее груди присосалась девчушка.
Генри
Я наблюдал за названной сестрицей, и был готов восхищаться. Или ужасаться.
Эдвин за ночь, видимо, успел отоспаться, одуматься, включил какие-то дополнительные резервы и вспомнил, что он все-таки король, а не приложение к королевской резиденции.
Правда, Энгель не дал брату сразу же призвать Сашу к ответу, вовремя переключив его внимание на маркиза Энвиля и его рудник с марионом.
Маркиз мялся, прятал глаза, мямлил – короче, нипочем не собирался сознаваться – откуда вдруг в его маркизате образовались целые залежи странного минерала. Намекал, что сведения эти он готов сообщить в обмен на принца Энгельберта. Приплел сюда дальнее родство с королевской фамилией. Дескать, если женить принца, то только на одной из его дочек. А что до той человеческой девки, Ваше Величество – так это же курам на смех. Кто она такая? За ее спиной не стоит род, нет никого, кто мог бы стать надеждой и опорой. А они, Энвили, род древний, достаточно богатый, многочисленный – да вы же как за каменной стеной будете!
Когда ему напомнили, что не так давно маркиз был замешан в заговоре против короны, он только ручкой этак махнул. Дескать, ошибся, с кем не бывает. И вообще, это не он, его запутали, с пути сбили. Так и наказание он отбывает со всем смирением, но и вы поймите, Ваше Величество – дочки подросли, пора их жизнь устраивать, а какие женихи в провинции? Разве что выдать одну за принца, вторую за его молочного брата.
Меня на этих словах перекосило. Дочки маркиза были на редкость некрасивы. Уж не знаю, почему. Для эльфов это было более, чем странно.
На беседу потратили почти весь день. Эдвин, видимо, не до конца поверивший в тишину, то и дело подходил к дверям своего рабочего кабинета, прислушивался. Дергался на любой шум.
Потом приказал поместить маркиза в закрытые покои, приставить к ним охрану, и отправился в покои жены, велев нам следовать за ним.
Мы последовали.
Чем ближе подходили, тем громче становился возмущенный гул голосов.
– Что там еще? – вымученно выдохнул Эд.
Тут на нас налетели курицы. То есть, фрейлины. Во главе со статс-дамой.
После всех положенных реверансов старшая фрейлина, леди Лианель, принялась высказывать королю свои претензии.
Дескать, верных фрейлин не пускают к Ее Величеству. Дескать, старый лорд де Карт поставил у покоев двоих мужланов в доспехах. Которые не желают даже пригласить королеву, чтобы та сама отдала приказ о пропуске. К тому же и лекарь, вызванный к детям, злорадно заявил, что у Ее Величества появились более важные обязанности, и теперь ей не придется целыми днями вышивать и сплетничать. Когда это они сплетничали?! Не было такого. А вышивание весьма полезное занятие. Кроме того, можно ведь еще и музицировать…
Тут не выдержал Энгель. Он и раньше-то с трудом переносил квохтанье расфуфыренных дам, а тут, видно, решил взять пример с супруги.
– Тих-ха!!! – гаркнул он так, что фрейлины присели, Эдвин вздрогнул, а с потолка посыпалась побелка, пыль, и паутина. Даже один паук свалился. Завис на длинной паутинке перед носом короля. Ей-ей, мне даже померещилось, что он повертел передней лапкой у мохнатого виска. Бр-р-р…
– Всем молчать!
– Да, всем молчать! – подхватил Эд, благодарно взглянувший на брата. – Леди Лианель, всем фрейлинам на две недели покинуть территорию дворца. Распорядитесь. Немедленно! У вас… как это…. А, каникулы. И пришлите ко мне нашего казначея.
Леди какое-то время раскрывала и закрывала рот, но спорить с разгневанными особами королевской крови не решилась. Я еще посмотрел, как курятник торопливо покидает коридор, ведущий к покоям королевы.
А в покоях Елисабель было на удивление тихо и как-то умиротворенно.
Камеристка королевы стояла навытяжку перед Сашей, и ела глазами начальство.
– Значит, так, – говорила моя сестрица. – Пока Елисабель отдыхает, ты метнешься к портнихе. Есть у вас нормальная, без помешательства на турнюрах и корсетах?
Камеристка кивнула.
– Пригласишь ее сюда. Пусть захватит образцы тканей. Потом пригласишь сюда… впрочем, они и сами уже пришли. Добрый день, Ваше Величество.
И безукоризненно исполненный реверанс. Сейчас Саша была одета в свободное домашнее платье из нежного серебристо-синего шелка, удивительно ей идущего. Волосы собраны и уложены в красивую прическу, на лице ни грамма косметики, но отчего же так выразительны ее глаза? Или я чего-то не понимаю? Впрочем, не важно. Энгель смотрит на нее с восхищением вновь посвященного.
Я даже загордился сестрой.
– Добрый, – кивнул Эд, внимательно разглядывая Сашу. – Что вы сделали с Елисабель? И что с детьми?
– Дети спят, Елисабель тоже прилегла отдохнуть, – пожала плечами Саша. – Присаживайтесь, мальчики.
И первая пошла к столу у окна.
– Исполнять, – кивнула камеристке и та с тихим шорохом исчезла.
– Вам знакомо такое слово – этикет? – выгнул бровь Эд. – Я король! Вам дОлжно дождаться моего разрешения подняться из реверанса. Вам должно….
Саша продолжения ждать не стала. Возвела очи горе и вздохнула.
– Ваше Величество, я понимаю, конечно, что этикет правит балом в королевском дворце, – сказала она. – Но, видите ли в чем дело…. Я и этикет между собой плохо сочетаемся. Может быть, договоримся?
– О чем?!
– Вы примите меня такой, какая есть, а я, в свою очередь, буду соблюдать правила этикета, находясь в обществе ваших придворных. Энгельберт обещал принести учебник для приближенных к монаршим особам. Так ведь, супруг мой? – слегка надавила она голосом.
– Так, драгоценная моя супруга, – чопорно ответил Энгель, подходя к ней. Сел в кресло и усадил Сашу к себе на колени. Похоже, ему это нравится – постоянно ее обнимать, тискать, чмокать во все доступные места. Интересно – как скоро у них появятся дети? И появятся ли вообще?
– Леди… Александра, так? – изобразил величие Эдвин.
– Слушаю, Ваше Величество, – склонила она голову, с интересом рассматривая короля.
– Леди Александра, откуда вы взялись?
Похоже, переполох во дворце здорово выбил Эда из колеи. Обычно он куда более величествен и неприступен. Высокомерен и надменен.
Маска, конечно.
А может, и не маска. С нами он был обычным мужиком.
– О, сир! – хлопнула глазками Саша. – Где я была раньше – там меня уже нет. И отдельные личности считают, что никогда и не было.
– Вы человек, – продолжил Эд. – Как вам удалось женить на себе моего недалекого брата? Вы его соблазнили? Приворожили? Напоили приворотным зельем? Что вы хотите за расторжение невыгодного нам брака?
Все-таки, Эд здорово утомился за эти дни. Иначе не задавал бы вопросы в лоб. А еще он и ауру прощупывает – вон, глаза расфокусировал, будто смотрит сквозь Сашку.
– Эк вас приложило-то, – сочувственно сказала она. – Наш брак нарушил какие-то ваши планы на Энгельберта? Желаете выдать его за какие-нибудь прииски? Или что там у ваших соседей есть ценное?
– Это не ваше дело, леди! – построжел Эд. – Так что вы хотите за расторжение вашего брака?
– Ваших детей, – хмыкнула Сашка, даже не думая теряться. Эд дернулся.
– Успокойтесь, Ваше Величество. Наш брак нерасторжим, благословлен Богами, и никто не в силах его разрушить. Даже если кто-то из нас застигнет другого в постели с любовницей. Впрочем, вряд ли мы сможем изменить друг другу. Хотя бы и в мыслях.
– А если смерть? – хищно прищурился Эд, а у меня зачесались обе руки. Захотелось сгрести Величество за грудки и пару-тройку минут подержать в жестком захвате.
– Брат, прекрати, – чересчур спокойно сказал Энгель. – Саша – моя жена. Это не обсуждается. К тому же, леди Илланель приняла ее в семью.
Положим, не в семью, а в ученичество, впрочем, это почти одно и то же.
– Так, значит, – расслабился Эд. – Ладно, леди. Этот вопрос мы еще обсудим. Следующий вопрос – почему дети не брали грудь ни одной кормилицы?
Саша развела руками.
– Ваше Величество, этот вопрос вам лучше задать кому-нибудь еще, – сказала она. – Я могу лишь предположить, что в молоке матери есть необходимые вещества. Ваши дети – маги?
– Пока мы не можем сказать этого совершенно точно, – откинулся на спинку кресла Эд. – Конечно, присущий эльфам потенциал есть, не может не быть. Но проявится он лишь после первого года жизни детей.
В Небесных Чертогах
– Здрав будь, брат мой.
Здесь, в немыслимой вышине, не было ничего, кроме ветров. Не повелителей стихии, вовсе нет. Самых обычных ветров, сиречь – движения воздуха под воздействием самых обычных природных процессов. Прогретый воздух поднимается вверх, холодный – опускается вниз, подчиняясь влиянию атмосферного давления. Вот и все. Никаких тайных знаний, никаких секретов.
Да, секретов нет, а ветра есть. И дуют они постоянно.
– Здрав будь и ты, брат. Что привело тебя в эту обитель?
Голос спрашивающего тяжел. Будто гудит медный колокол, грозя карами всем грешникам мира. Однако это вовсе не означает, что он сердится. Просто тембр у него такой. Тембр колокольного набата. Да и то сказать – он грозный Северный Ветер, старший, отвечающий за все. Впрочем, кому это интересно!
– Твоим именем представляются твои дети, – хмыкает второй голос. – Когда пытаются воздействовать на людей. Ничего не хочешь мне рассказать, нет?
Его голос не такой тяжелый и грубый. Не бас, но баритон с бархатными нотками. Те, кто имел счастье – или не счастье – слышать его, всегда восхищались. А кое-кто и откровенно пугался.
– Дети, – все так же тяжело бухает бас. – Ты обещал за ними присмотреть, а что в итоге? Где ты пропадал, Стрег? Неужто все эти столетия гулял по Земле? И как?
– Гулял. Да и сколько тех столетий, Бор! Помнится, и сам ты не отказался от привычки устраивать катаклизмы. Земля все так же привлекает тебя, старший брат мой? Кто на этот раз стал объектом твоего внимания? И знаешь ли ты – сколько потомков Северного Ветра сейчас там, на Земле?
Тишина. Впрочем, там, где дуют ветра, постоянной тишины нет и никогда не будет. То послышится чей-то легкий вздох, то шелест листвы, то песенка ручья прилетит откуда-то на крыльях озорника. Или другой озорник принесет с собой шорох спелых трав вместе с ароматом полевых цветов.
– Потомков? – наконец прогудел медный колокол. – Значит, потомков…. Если не считать внуков-правнуков, кровь которых разбавлена донельзя…. Нет, не могу сказать. Впрочем, ты ведь пришел не за этим?
– Почему же? Как раз за этим. У тебя на Земле два прямых потомка оставалось до недавнего времени. Мальчик, и….
– Мальчик, – гулко гоготнул бас. – Не родятся сейчас у смертных женщин дети от старых богов.
– Ты уверен? – в бархатном баритоне слышатся мурлыкающие нотки. Смешливые, будто Стрег знает что-то такое, что неизвестно Северному Ветру.
– Уверен, Стрег. Мне хватает забот и с теми детьми, которые уже есть.
– Блажен, кто верует, Бор, блажен, кто верует….
Саша.
Ох, как же я не люблю напыщенных снобов! Таких, как Величество. Понимаю, что он король. Понимаю, что он эльф. Даже понимаю, что он король эльфов. Одного не понимаю – по-человечески говорить они не пробовали? Впрочем, можно сделать короля нищим, но выбить из него сноба…. Нет, я даже заморачиваться не буду. Мне и супруга, богом данного, за глаза хватит. Тоже тот еще сноб. Одна женитьба чего стоит. До сих пор не знаю – что его сподвигло на такое. Уж точно не великая любовь. А, ладно, разберемся!
Итак, что мы имеем. Королева, ее наряды средневековые. В смысле – корсеты, турнюры, и прочие фижмы. И как в таких платьях детей кормить, я вас спрашиваю?! Еще ведь и дамы придворные вскоре объявятся со своими тараканами. Нет, мне с ними воевать не с руки. Я не интриганка, не умею козни строить. А значит, нам нужен тот, кто в придворных играх как рыба в воде. То есть….
– Саша, ты о чем задумалась? – подсел ко мне супруг. Мы все еще торчали в гостиной королевы. Король Эд на минутку заглянул в спальню королевы и вот уже почти час не мог оттуда выползти. До нас доносилось сквозь неплотно прикрытые двери восхищенное сюсюканье.
– А все не так уж и плохо, Энгель, – улыбнулась я, прислушиваясь. – Не такие уж вы отмороженные особы. Любить умеете. Может быть, не полыхаете пожаром страстей, но все же. Твоя невестка и детей сама выкормит, и мужа воспитает. А чтобы ее с пути истинного не сбили всякие фрейлины, нам нужно вызвать сюда бабулю.
– ?!
– Нянюшку Ланю. Если кто и сможет с ними справиться, так это она. Где там портниха затерялась?
И в это время в гостиную ворвалась пышная мадам. Судя по всему, та самая портниха, потому что на ее шее висел самый обычный сантиметр. Следом за ней летели две девицы с кусками разной ткани.
Да, понятие «простые» у них ассоциируются с золотым и серебряным шитьем. Что там еще?
– Ваше Высочество? – тут же присела в реверансе мадам, делая вид, что кроме него никого тут больше нет.
– Это к тебе? – обернулся ко мне супруг.
– Видимо, – вздохнула я, понимая, что сейчас придется принять бой. – Мадам, вы королевская портниха?
Мадам развернулась ко мне и смерила меня оценивающим взглядом. Не сочла достойной внимания и вновь повернулась к Энгелю.
– Ваше Высочество? – вновь присела в реверансе мадам. – Нас вызвала Ее Величество….
– Начнем с того, что вас вызвала я, – резко сказала я. – И в ваших интересах ко мне прислушаться. Иначе вы больше не будете работать во дворце.
– А…. Вы кто?
Всегда было интересно, почему слуги зачастую высокомернее своих хозяев? Не то чтобы я часто с ними встречалась, но ведь и хозяева, и слуги могут иметь одинаковое положение в обществе, одинаковое происхождение, образование и прочее. И в то же время один – хозяин, другой слуга. Психология-с, отца ее Фрейда….
– Леди Александра моя жена, – сухо сообщил портнихе Энгельберт. – В ваших интересах прислушаться к ее мнению.
– Ну-с, приступим, – сказала я, кивнув девчонкам на стол. Они шустро разложили на нем куски тканей, образцы шитья, кружев, наборы камушков…. Короче – выбрать не из чего. Я затосковала.
– Значит, так, девочки. Быстро метнулись к себе и принесли самые простые ткани. Хлопок, сатин, атлас и лен. Никакой парчи, бархата и прочих тяжелых и рыхлых тканей.
– Но леди! – попробовала возмутиться портниха. – Подобные ткани не соответствуют статусу. Вам надлежит шить платья как раз из бархата и парчи, если вы жена Его Высочества.
– Платья, которые вы сошьете в самые короткие сроки, буду носить не я.
Рисовать я не очень-то умею, но набросать пару моделей самых простых платьев для кормящей матери смогла. Вернее, повторила те, которые когда-то мы придумали вместе с мамой Любой. Она их кроила, а я шила. Получилось весьма неплохо.
– А кто? – удивилась портниха, рассматривая рисунки.
– Ее Величество решила ввести новую моду, – ухмыльнулась я, представляя, какими глазами Елисабель будет смотреть на домашнее платье в стиле «Саша так решила». Длинное, как и положено. Без вызывающего декольте, с застежкой на спине. На одну пуговицу. Спереди от плеча шли широкие складки, в которых прятались разрезы. Как раз на груди – чтобы не приходилось снимать все платье, чтобы накормить малышей. А еще пришлось нарисовать примерную выкройку удобного лифчика. Уж если она так страдает по поводу потери формы груди – пусть носит поддерживающий лиф. На широких лямках, с клапаном и кармашком для специальных прокладок – детки пока еще не смогут выпить все, что у мамочки накапливается. Эх, эластик у них пока еще не изобрели!
– Вы уверены, Ваше э-э-э… Высочество? – недоверчиво спросила портниха. Я кивнула.
Тут и девчонки прилетели с новыми образцами ткани. Что ж, уже можно что-то выбрать.
Из спальни вышел Его величество Эдвин. Лицо довольное, улыбается весело. Портниха с подмастерьями тут же согнулись в поклонах.
– Энгель, Генри, идемте, – сказал он. У нас есть еще дела. Леди Александра, поручаю вашим заботам мою семью. До тех пор, пока мы…. Впрочем, это мы обсудим позже.
И прошествовал к выходу. Мои мужчины потянулись следом. Я проводила их взглядом и обернулась к камеристке, которая мышкой притаилась в глубине комнаты.
– Нино, пригласи сюда Ее Величество, если она готова встретиться с портнихой.
Энгельберт
Мы втроем сидели в рабочем кабинете брата и надирались. То есть, беседовали. То есть, брат старательно пытался выяснить – каким образом я сумел за несколько дней так разительно поменять свою жизнь.
Он допытывался, а я старательно увиливал. Ведь не скажешь, что с дури все произошло. Что неизвестно кто дернул меня за язык дать клятву Ветрам. А они с какой-то стати клятву услышали и нас обвенчали.
– Откуда она взялась – ты мне можешь сказать? – звякнул бутылкой о стакан Эд. Я промолчал. – Генри, а ты знаешь – как появилась в вашем доме эта девица? Можешь быть уверен, что она не подсыл? Вдруг это шпионка?
Генри принял из рук короля полный стакан и неопределенно пожал плечами.
– Могу сказать, что это я нашел леди Александру, – ответил он. – Как раз в ту ночь, когда мы ехали домой. Девочка появилась на дороге совершенно внезапно, едва под копыта коней не попала. Без верхней одежды, с легким сотрясением – это лекарь установил, когда мы добрались до дома. Моя мать приняла ее, и теперь у меня есть младшая сестра.
– Забавно, – протянул Эд. – Значит, все не так просто…. Развод точно невозможен?
– Нет, – немного резче, чем собирался, ответил я. – Эд, смирись – Саша моя жена, и это не изменить. К тому же, брак благословлен Богами, причем дважды. Видишь – браслеты у нас на обеих руках.
– К тому же, моя матушка сказала, что Саша посвящена Стребогу, а это значит, что он либо вот-вот вернется, либо уже здесь. И нам будет лучше, если мы закроем глаза на ее появление в нашем мире и происхождение.
– В нашем мире, говоришь? – вычленил главное Эд. – Значит, леди не из нашего мира…. Еще и Стребог…. Нет, если он и в самом деле вернулся – это должно быть хорошо. Надо будет еще раз посетить Святилище Ветров. Послали за леди Илланель?
– Ты знаешь, что моя мать жрица Стребога? – спросил Генри. Эд задумчиво кивнул. Поднял на него глаза.
– Хочешь сказать, что девочка появилась не так просто? Хочешь сказать, что она имеет какое-то отношение к….
Но такого быть не может! Потому что просто не может быть! Он не отзывался уже много веков – если вспомнить историю. Илланель единственная еще живущая жрица. Никаких особых пророчеств на этот счет у нас тоже нет. Не считать же серьезным пророчество, сделанное в Праздничную ночь. Что за перерожденье, кто должен повести к свету, зачем – ничего не понятно. Равно как и то, кого именно искать.
– Может быть, нам следует подождать какое-то время? – сказал я, совершенно не желая акцентировать внимание на Саше. Если Эд не знает имени проводника – тем лучше. А то мало ли! Решит еще превентивные меры принять.
– Да, пока у нас есть чем заняться, – согласился Эд. – Генри, разливай.
Саша.
Мать моя женщина! Как же сложно убедить правящую королеву в необходимости сменить моду! Вроде бы молодая женщина! Вроде бы должна вестись на новинки, но ведь уперлась рогом – и все. «Мы королева! Нам надлежит подавать пример подданным!»
Пришлось уже в который раз вытолкать из гостиной портниху с помощницами, загнать в опочивальню к детям камеристку и наступить на горло песни Елисабель.
– Говоришь, ты королева, – прищурилась я, внимательно ее рассматривая. По мне – классическая эльфийка. Довольно высокая, тонкокостная, синеокая и золотоволосая. Красавица, с лица которой еще не совсем исчезли пигментные пятна. Не крупные, но заметные. И лицо все еще уставшее. Не отдохнула она настолько, чтобы вернуть красоту. Правда, это фигня на постном масле. Отоспится, откормится, косметологов своих к порядку призовет – через неделю станет красавицей. А с фигурой я ей попробую помочь – если упираться не будет.
– Да! Мы – королева! – гордо вздернула она голову.
– Значит, ты сама можешь решать – что именно и как носить.
– Но у нас же леди Лианель первая модница двора! – тут же округлила глазки Елисабель. – Она главная фрейлина. Еще матери Эдвина служила! Как же я могу с ней спорить?
– Белль, ты уж определись – кто из вас двоих старше по званию, – хмыкнула я, отыскивая в раскиданных набросках самый удачный. – Королева ты, или старшая фрейлина.
– Королева, конечно же! – выпятила губу Елисабель. – Главнее меня лишь Его Величество Эдвин Х,
– Тогда вообще не понимаю – в чем загвоздка, – пожала я плечами, подсовывая ей набросок. – Смотри, в этой модели складки идут от плеча. В них скрываются разрезы. То есть, тебе не надо каждый раздеваться, чтобы покормить детей. К тому же, некоторую полноту скрывают.
– Да, полноту, – вновь нахмурилась Елисабель. – Мне говорили, что я стану опять стройной, а тут живот торчит, грудь вон какая.
Я только возвела очи горе. Мне все было ясно. Драконов из короля с королевой точно не выйдет.
– Значит, так, Величество, слушай сюда. Ты у нас королева. Жена главы государства. А значит, именно ты – и только ты задаешь тон во всем. Решила, что мать должна сама кормить своих детей. Потому что в молоке есть магическая составляющая – это по последним научным данным. Так?
– Так, – согласно кивнула Елисабель, как завороженная, на меня глядя. – Мне почему-то понравилось, они такие забавные. Сынок на меня похож, а дочка – вылитая Эд….
– Вот! Запомни это чувство! – нравоучительно подняла я палец. – Теперь дальше. Моду тоже контролируешь ты. И только ты. А не леди Лианель. Тем более, что она уже не первой свежести дама, если служила при королеве – матери. Значит, что?
– Что? – эхом подхватила Елисабель.
– Значит, выбираешь наиболее лояльных к тебе молодых фрейлин. Ну, есть же у тебя молодые девочки, способные на некоторые изменения в одежде. И вообще любопытные, веселые и готовые на каверзы против старух.
Елисабель задумалась. А потом просияла.
– Есть! Леди Александра! У меня точно есть две фрейлины. Совсем молоденькие, которых леди Лианель постоянно шпыняет. За то, что улыбаются все время, за то, что декольте не по канону, за то, что юбки недостаточно широкие….
– Познакомишь?
Елисабель кивнула.
А у меня вдруг картинка перед глазами возникла: язык подиума, софиты, луч прожектора ведет стройную девичью фигурку в изящном наряде. А в зале восседают Их Величества и вяло аплодируют. Нет, вяло нам не надо. Нам надо во все ладони и под крики «Браво, бис»!
– Тогда действуем так: портные за пару дней готовят для тебя наряды. Домашние платья из хлопка и льна. Потом мы призываем твоих фрейлин. Пару дней репетируем и устраиваем показ на зимний сезон. Лозунг придумаем. Что-то про молодую мать и дитя. Как тебе задумка?
– Ой! – хлопнула себя по лбу Елисабель. – У меня же на днях одна из придворных дам тоже родила. Девочку. Как вы думаете – она согласится?
Я только плечами пожала. Откуда же мне знать – на что готовы ее придворные дамы ради королевского «Одобрям-с».
– Когда становится прилично выезжать в свет после родов?
– Через неделю – две, – пожала плечами Елисабель. – Это если официально. А если неофициально – то уже на третий день. Точно! Вызову леди Елению.
И бросилась в опочивальню, шепотом призывая камеристку.
Стребог
Ну, Сашка! Ну, ты и развернулась! Я в восхищении! Я и раньше знал, что ты девочка без тормозов. В те редкие времена, когда на тебя нападает вдохновение. Нет, так-то Сашка спокойный, даже несколько флегматичный человечек. Но когда в ее хорошенькую голову приходила Идея, мир переворачивался вверх дном. И вместе с миром вверх дном вставали все, кто ее окружал. Как, например, встал вверх дном королевский дворец.
Я прибыл в столицу вместе со своей жрицей Илланель буквально на два дня позже, чем Саша с мужем и братом. И застал бурную деятельность.
Во дворцах, которые мне приходилось посещать ранее – в разных мирах и в разных государствах – существовала музыкальная комната. Еще ее называют залой для представлений. Устроены они по-разному. Но везде есть подмостки.
В этом дворце они тоже были. Возвышались над полом примерно на метр. Даже занавес был – тяжелый, малинового бархата, расшитый золотыми цветами и украшенный золотыми же кистями.
Внизу рядами стояли стулья с золочеными спинками. В простенках между высоких окон расположились шкафы со стеклянными дверцами, за которыми тускло поблескивала драгоценная посуда из самого тонкого фарфора.
В углу возле сцены стоял клавесин. Белоснежный, с расписной крышкой, по которой брели куда-то в дальние леса благородные олени.
Впрочем, так здесь было еще утром.
А к обеду уже все поменялось.
Дворецкий – пожилой эльф в расшитой серебряными нитями ливрее, – возмущенно воздевал руки к потолку, наблюдая, как невысокая худенькая девчонка превращает строгую залу во что-то совершенно невообразимое.
– Лорд Генри, что ж это… как же это…. Да кто ж позволил? – бормотал он. – Кто эта леди? По какому праву она бесчинства творит? Эту залу сам великий Дидаэль, еще при жизни королевы-матери создавал! Здесь выступал сам Великий Менестрель! Здесь танцевала всемирно известная дева Кассиэль, чье искусство потрясало воображение….
– Ничего, уважаемый, – ласково улыбнулась Сашка, пристально разглядывая подмостки. – Думается, наши пляски еще не так потрясут воображение не только придворных, но и всех прочих. Прикажите позвать сюда плотников и пусть уберут отсюда все, что может быть повреждено в ходе ремонтных работ.
– Пока Его Величество не даст мне распоряжения – я и с места не сдвинусь! – воинственно задрал голову дворецкий. – Вам, леди, надлежит заняться вышиванием в своих покоях, а не носиться по дворцу в непотребных одеждах!
– Генри! Убери его отсюда! – обернулась к брату Саша. – Убери, или я на нем отыграюсь за все мои неприятности.
– Леди Александра, вам что-то нужно? – восстал из кресла за клавесином Его Величество. Ох-е-о, да он изрядно пьян!
– Ваше Величество, мне нужно превратить вот это, – ткнула Саша пальцем в подмостки. – В нормальную сцену с кулисами, карманами и прочими штанкетами.
– Так превращайте! – отмахнулся король, покачиваясь. – Мюэль, поступаешь в полное подчинение к леди Александре. Все ее распоряжения выполнять как лично мои. Генри, проводи меня. Кстати, леди Александра, а мои дети? Кто сейчас с ними?
– Ваше Величество, с ними лучшая няня вашего мира, леди Илланель, – изобразила придворный поклон Сашка. Конечно – какие реверансы в штанах! – Думаю, у вас нет причин не доверять ей?
Король поднял руки в узнаваемом жесте – мол, сдаюсь, леди, на вашу милость.
– Мюэль, ты все понял? – сурово сдвинул он брови. – Распоряжения леди выполнять, как мои. Расходы спишем на ремонт дворца.
И пошагал к дверям, держась так, будто кол проглотил.
– Надеюсь, он все же уцелеет, – пробомотал, скрываясь за дверями.
– Отлично! – потерла ручки Саша, оборачиваясь к дворецкому. – Мюэль, а покажите-ка нам – что находится за стеной?
Пожилой эльф воздел руки к потолку и пошагал в коридор.
Мы, естественно, потянулись следом. Мы – это я и Энгель, тоже слегка покачивающийся, но не желающий оставлять супругу без пригляда.
И правильно.
Когда в последний раз я оставил Сашку без пригляда – она ни много, ни мало, угодила в иной мир. А сколько всего было до этого – кто бы знал! И в колодец падала, и в подполье сваливалась. И с крыши сколько раз слетала – несть числа происшествиям! Это если не считать событий иных. Однажды это чудовище вместо того, чтобы тихо-мирно готовиться к концерту, усвистало на велосипеде в сосновую рощицу в пяти километрах от села. Одна. Искали ее всем коллективом. А она прикатила к Дому Культуры на тракторе. Вся в мазуте, с букетом полевых цветов и…. готовым номером художественной самодеятельности. И молодым актером, разумеется. Он потом в театральном кружке звездой стал.
Да что там!
Она братца своего, Гришеньку, так за жабры взяла, что он готов был наизнанку вывернуться, лишь бы сестрица его не расстраивалась. Декорации мастерил, задник расписывал, световой занавес для ее спектаклей так отладил, что любо-дорого!
Да что там Гришенька! Вредная баба Зина, уборщица и костюмерша по совместительству, готова была ночевать в клубе, если Сашка просила медовым голоском пошить костюмчик к очередной постановке. И откуда что бралось – не знаю. Но бралось же….
Вот и здесь – взялось.
Через полчаса во дворце началась перестройка. Сашка, устроив супруга в укромном уголке будущего зрительного зала, приступила к работе. Меня она не замечала. Отвод глаз наложить – раз плюнуть. Очень уж мне хотелось посмотреть, что из этого выйдет.
