Текст книги "А Саша делает, как может (СИ)"

Автор книги: Наталья Козьякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Наверное, это и были древние Дивнорожденные – отстраненно думает принц. Или это его Душа думает?

Так это или нет – он не знает, может только догадываться. Хотя…. Постепенно изображение ускоряется, и вот уже принц видит, как пролетают столетья, демонстрируя эволюционный ряд.

Чаще всего ему показывают одного эльфа, который из странного существа становится все более и более человекообразным. Вроде как вырастает из крошечной точки до вполне себе рослого и прекрасного.

А рядом с ним всегда – дракон. Сначала едва видимая ящерка размером с ладошку ребенка. Затем – громадная крылатая зверюга, умеющая дышать огнем, прикрывающая своими крыльями от непогоды и броней своего тела – от вражеских стрел.

А в последних кадрах – только эльф. Такой, как он сам. То есть, это и есть – он сам. Принц Энгельберт Азалийский. Одинокий и никому особо не нужный.

А дракона, который мог бы стать его щитом и жилеткой для слез, а так же его вторым «я» – нет. Не родился. Потому что не родились другие драконы. Потому что, начиная с какого-то периода, драконы и вовсе уже не рождаются. Потому что не могут рождаться, оторванные от Истоков Древнего Леса.

– «Так вот почему все так, – всплывает в мозгу отстраненная мысль. – Драконы – они»…

Додумать не получается, потому что Душа внезапно делает рывок, переносясь в Огненные горы. В странное место, укрытое от нескромных взглядов густыми ветвями странных оранжево-красных деревьев. Как-будто в том месте вечное царство Осени.

Душа принца медленно и нерешительно пробирается внутрь. А там, уютно свернувшись под легким покрывалом, спит Саша. Светлые волосы рассыпались по подушке, тени длинных темных ресниц опахалами лежат на щеках, легкий румянец будто светится, а розовые губы чуть приоткрыты – будто ждут нежного поцелуя.

Его Душа даже делает движение, словно собираясь одарить Сашу поцелуем, но ей навстречу поднимается грозная тень. Внутренняя сущность не спит, охраняя слабую человеческую девушку от ненужных гостей.

– «Разве бывает призрачное рычание? – удивляется Душа, когда ее сдувает в сторону. – И как теперь быть? Мне же надо поговорить. Прощения попросить…. Как бы это объяснить-то…. Я же ничего такого не хотел…. А как к ней обращаться-то? Саша – человек, а ее дракон кто»?

Девушка на пышном ложе из сухой травы слегка поворачивается, открывая длинную стройную ногу до середины бедра.

Тело принца реагирует однозначно, а Душа испуганно отшатывается еще дальше – тень дракона угрожающе раскрывает крылья.

– «Все бы тебе, принц, на чужих леди заглядываться, – слышит он насмешливые слова. – Сам же от нас отказался, а теперь ручонки тянешь. Иди, охоться в другом месте. Тут и без тебя тесно».

Мощный порыв теплого ветра в секунду выталкивает Душу из грота. Тень дракона плывет следом.

Располагается на валуне, удобно расположенном у самого входа в пещеру. Хлопает призрачной лапой по камню – дескать, присаживайся….

Принц опускается на нагретый камень – его тепло он ощущает явственно, будто и впрямь устроился на солнцепеке. Хотя какой солнцепек в горах?!

– «Ты же понимаешь, что Саша – моя? – спрашивает он, все еще настороженно косится принц на тень дракона. – Я сам ее выбрал, и никакой бог мне в этом не указ».

– «Ты еще приплети сюда, что стал ее первым и пока еще единственным мужчиной, – фыркает Тень призрачным пламенем из ноздрей. – В случае с нами такие вещи не играют никакой роли. Мне ли не знать, что нам просто хотелось отвертеться от пророчества. Не получилось»….

– «То есть, Саша не хотела становиться моей женой? – не верит принц. – Не может быть. Все леди, которых я знал до встречи с Сашей, просто мечтали об этом».

– «А с какого перепугу ты решил, что предел наших мечтаний замужество? Пусть и с особой королевской крови? Почему вы, мужики, так уж уверены, что мы не можем мечтать о чем-то еще? Не спорю, в вашем мире, может, оно так и есть. Впрочем, у нас тоже мужики все никак из роли Хозяина и Повелителя не выйдут».

– «Это ты о чем сейчас?» – насторожился принц, чувствуя, что его кто-то принялся тормошить. Не то лечение закончилось, и пора в тело возвращаться, не то еще что-то.

– Да все о том же, – вновь расфыркалась Тень. – Хотят и рыбку съесть, и на елку влезть, и не оцарапаться. Наверное, это у вас на подкорке записано: женщина должна домом, детьми и мужем заниматься. Больше ей ничего в жизни не нужно. Много ли ваши леди этим занимаются? Для дома у них слуги есть. Для детей няньки-кормилицы – гувернантки всякие. Для мужей – любовницы. Ты ведь с чего-то потащил эту свою фаворитку в кабинет».

– Она сама пришла! – обиженно воскликнул принц, понимая, что убедить Тень ему не удастся. Хотя фаворитка действительно сама пришла. И с поцелуями сама полезла, и в штаны к нему. Все сама. – Сама! Я не хотел!»

– Бедный-несчастный! – скорчила жалостливую рожицу Тень. – Все сама, все сама, ты и отбиться не сумел. Еще скажи, что она сама ручкой холеной тебя направляла, а ты сопротивлялся изо всех сил…. Да что с тобой об этом говорить! Если уж ума не хватило по-мужски себя повести. Выкинуть даму из кабинета, с женой побеседовать. Покаяться. Рассказать все честно, прощения попросить. Саша добрая, она бы простила. А ты что сделал? Вопить принялся, что чудовище тебе в жены подсунули… Вот Отец Ветров и устроил вам развод. Ты свободен, почти уже здоров. Можешь возвращаться во дворец и устраивать игрища хоть с десятком фавориток, никто тебе и слова не скажет».

Принц хотел было возмутиться. Хотел воскликнуть, что не нужны ему десяток фавориток. Что он хочет с Сашей быть, что это он от растерянности лишнего наговорил. Хотел….

Не успел.

Кто-то с силой потянул Душу по той же дороге, возвращая в тело, требовательно тормошит, заставляя открыть глаза, вернуться в реальность.

– Ну-с, Высочество, будем поговорить, – хищно улыбнулся ему лорд Стрегойский, потирая ладони. Звук вышел – будто кто-то с силой провел по стеклу куском серебра. Длинный, резкий и мозгодробительный. – Что вы лично имеете против драконов в общем, и моей любимой племянницы в частности?

Принц тяжко вздыхает и закрывает глаза.

– Я ничего не имею против, – глухо отвечает он. – Я просто свалял дурака.

– Это да. Причем многажды, – согласно кивает лорд Стрегойский. – Что думаешь делать дальше? Сейчас ты полностью здоров, снова холост, делами и проблемами не озабочен.

– Буду искать ответ на вопрос, – отстраненно говорит Энгельберт, припоминая кучку черных камушков возле пещеры дракона. Очень уж те камушки были похожи на таинственный минерал, найденный по слухам, на его земле. – Вдруг это и в самом деле что-то важное, а мы и не знаем….

Он подумал немного и добавил, хмуро глядя куда-то мимо Стрегойского:

– А еще я хочу разобраться – что не так с Истинной парой. Ведь если мы истинные – то нас никто не сможет разлучить, даже боги. А если не истинные – то почему меня так корежит, как только я пытаюсь убедить себя, что Саша может поступать по своему разумению. Да мне выть хочется, как только я представлю, что какой-то…. мужик…. ее обнимает. Или хотя бы смотрит на нее.

Лорд Стрегойский смотрит на него с жалостью – как на сумасшедшего, пусть и не буйного.

– Дурень, – говорит ласково, как маленькому ребенку. – Быть истинными не значит не работать над собой. Истина проявляется в каждодневном труде. Быть вместе не потому что вас кто-то свел – боги, магия, Стихии, или метель посреди лета. А потому что тебе дышать невозможно без твоей пары. Потому что вам и самый яркий день – бесцветен друг без друга. Даже самая чистая родниковая вода – будто из грязной лужи взята. Самый чистый воздух миазмами отравлен. Да что там! Со временем все приедается, становится обыденным и скучным. А вы оба друг другу праздники устраиваете. Просто так, безо всякого повода. Подарки дарите…. Куда это ты рванулся?

– Подарок хочу…. Саше…. Колье с изумрудами….

– Дурень! Она тебе праздники дарила…. Новогоднюю ночь вспомни. Пусть не только ты там был…. Фигурки из снега во дворе твоего дома, фонтан снежный….. Он, кстати, все еще стоит. Саша его увековечила. С моей помощью, конечно, но ведь для тебя делала-старалась. А ты в благодарность ее чудовищем обозвал. Да еще и изменил едва ли не прилюдно. Ты не дергайся. Я тебя даже в чем-то понимаю, сам грешен. Мы ж мужики, у нас это изначально – семя свое рассеять, чтобы потомков было много, чтобы род не выродился, не угас. Так это процесс управляемый. Голова-то тебе на что дана? Вот и думай. Лично тебе что важнее – всех самок в округе покрыть, и в закат красиво испариться. Или для одной стать опорой и защитой. С одной всю жизнь прожить, детей – не сотню или тысячу, а двух – трех вырастить сильными и здоровыми. Ума дать, на ноги поставить. Себя в потомках продлить. Да чтобы эти потомки тобой гордились. Вот это и есть – истинность пары. По крайней мере – одна ее часть. До остального сам додумаешься, если мозги включишь.

Энгельберт не ответил, только низко склонил голову, завесив лицо спутанными волосами. Понимание еще его не настигло. Слишком уж крепко держатся установки, впитанные едва ли не с молоком – пусть не матери. Его выкормила Илланель, воспитывали гувернеры и королевский двор, в котором мало было истинно любящих людей. В основном – этикет, нормы поведения и прочие способы выживания. Любовь – это для слабых. Выгода, и еще раз выгода – вот Царь и Бог любого общества, и от этого никуда не деться. Либо ты – либо тебя….

– Я понял…. Может быть, не все…. Но…. можно мне в Огненные горы? – медленно сказал Энгельберт. – Когда-то давно нянюшка рассказывала мне легенду о сломанных крыльях…. Вдруг я сумею….

Лорд Стрегойский долго смотрел куда-то внутрь принца – не то ауру его рассматривал, не то мысли считывал. А может, и просто изучал строение эльфийского тела изнутри.

– Что ж, – сказал он. – Попробуй. Один браслет у Саши. Второй – вот он. Держи. Когда – то этот артефакт называли Крыльями. Сказать – почему?

– Нянюшка говорила, что соединялись браслеты фигуркой в виде крыльев, – задумчиво ответил Энгельберт. – Вот здесь и обломок в виде кончика крыла…. Так это их сломал когда-то нетерпеливый юнец?

– Не знаю, о ком ты, – но да. Артефакт был сломан. Сумеешь починить – честь и хвала тебе. А в горы – можно. Только не к Саше. Поверь, она пока не хочет тебя видеть. А вот старый Ргрыж – да. Уж он-то не откажется тебе поведать подлинную историю жизни. И своей, и расы Симбионтов…. Там узнаешь – кто это.

Энгельберт больше не успел ничего ни спросить, ни сказать – могучим порывом ветра его выдуло из серого тумана, чтобы бережно опустить прямо перед мордой громадного старого дракона.

– Здравствуйте, – вежливо склонился в придворном поклоне Энгельберт. – Меня к вам лорд Стрегойский в ученики отправил. Не будете ли вы так любезны поведать мне историю о том, как драконы появились?

Громадный глаз – желто-зеленый, будто слегка выцветший, медленно моргнул. Из громадной ноздри вылетела струйка горячего воздуха, мгновенно согревшая продрогшего принца.

– А чего ж не поведать, – загрохотал в его мозгу раскатистый бас. – Можно и поведать. Пока Сашка Гаю свитки читает – мы с тобой делом займемся. Для начала – сбегай к озеру, ученичок, налови мне рыбешки на ужин. Давненько я ушицы не хлебал. С пряными травками, с перцем и горячительными напитками. Ты как – самогон гномий пить обучен?

Принц только плечами пожал.

– Так чего стоишь? Озеро рядышком – дуй, не стой!

И Энгельберт «дунул». Все равно ему заняться нечем. Будет в учениках у дракона ходить. Глядишь, мудрости какой зачерпнет. Хотя бы с краешку. А там и Саша…. Может быть, хотя бы выслушает его. Уж он постарается в этот раз не сплоховать. Может, и поймет, как это – быть драконом.

Он ходил по берегу небольшого горного озера, пытаясь сообразить – как без магических ухищрений наловить рыбы, когда из рыжих кустов высунул голову золотой дракон.

– А, зятек, – оглядев его с головы до ног, сказал ящер. – Чем занимаешься?

– Думаю – как рыбу ловят, – честно сознался Энгельберт. – Никогда раньше не доводилось….

– Тю, нашел проблему – рассмеялась симпатичная девчонка, сидящая на шее дракона. – Гриш, поможем мальчику?

– А то ж!

Золотой ящер встряхнулся, и из кустов вышел высокий худощавый парень, одетый в такие же странные синие штаны, какие были у Саши в тот зимний вечер. Кажется, она называла их «Джинсы»….

– Будем знакомы, – сказал парень. – Я Григорий, брат Александры. Это – моя жена, Алена.

– Энгельберт, – кивнул принц, пожимая протянутую руку. – Был мужем Саши. Сейчас…. Надеюсь, что сумею вернуть ее. А пока пошел в ученики к старому Ргрыжу.

– Ага. Ясно. Удачи тебе, бывший муж моей сестры, – хмыкнул Григорий. – Учитель рыбки захотел?

Энгельберт согласно мотнул головой.

– Это делается так…

Григорий щелкнул пальцами, и на берег упала странная конструкция – две палки, к которым было привязано длинное полотнище с карманом посредине.

– Конструкция называется бредень обыкновенный. Раздевайся, зятек, будем рыбку ловить…. Аленка, зови мужиков. Пусть очажок растапливают, воду ставят в котле. Пока мы рыбы наловим – как раз и вода вскипит. Дракона одной миской не накормишь, а нас тут семеро. Может, на запах еще кто приманится…

Удобно быть Всемогущим.

Нет, не так.

Удобно быть Всемогущим в теплом и уютном мире, где никто не лезет тебе под руку, не диктует свои правила и не пытается перекроить мир под себя. Даже ради самых высоких и искренних убеждений. Которые, как правило – всего лишь заблуждения. Потому что «благими намерениями»…. Истина, известная во всех мирах.

Истина, которую регулярно кто-то берется оспаривать, проигрывает спор, попадает в Чистилище и все же упорствует, потрясая скованными руками и едва шевеля иссохшими губами: «Мы еще поборемся»…

И ведь борются, находя себе все новых и новых сторонников.

Много их было на памяти древнего дракона.

Старый Ргрыж, положив тяжелую голову на лапы и прикрыв глаза прозрачным третьим веком – чтобы не отвлекаться на сиюминутное – смотрел сквозь пространство туда, где на берегу горного озера развлекались его подопечные.

Молодой эльф из древнего королевского рода будет исправлять то, что когда-то испортили его предки.

Тут Ргрыж позволил себе тихонечко рассмеяться, отчего в соседней долине случился небольшой обвал. Ничего примечательного – горы вовсе не состоят из драгоценных камней. Там достаточно и обычной породы. Правда, небольшой плюс все же был. Один из ледников, начавший подтаивать, получил собственное русло для стока скопившейся влаги. И теперь она весело заскакала по уступам вниз, торопясь к тому самому озерцу. И это было хорошо.

Это было замечательно. Конечно, трудно вообразить болото посреди гор, но когда у озера нет ни притока воды, ни оттока – кто знает, что может произойти. А так – ледник потихоньку подтаивает, вода стекает в озеро, оно слегка переполняется – и вот уже с другого его края пустился в путь новый – пока еще не широкий ручеек. Ничего – он наберет сил, промоет себе русло и вниз, в предгорья, помчится новая река. Там она встретится с другой, ей подобной, сольется и потечет дальше, сквозь Великие Леса к холодному седому океану….

Ах, да, эльф…. Надо же – старый Ргрыж отвлекся…. Бывает….

Когда-то, как теперь говорят, на Заре Времен, пришли в этот мир Эльфы и Драконы.

А может, не пришли. Может, их принесли Боги. Например, тот же Сивер.

В конце концов, это не так уж и важно.

Принесли, пробудили, или вовсе слепили из подручных материалов.

Пробудили и повелели мир хранить, лелеять и оберегать.

А чтобы все шло по правилам – дали некоторым из них возможность возрождаться. Век за веком, раз за разом проживать жизнь и уходить на следующий виток.

Возрождаться, взрослеть и каждый раз натыкаться на то, что кому-то из них довелось испортить в прошлом воплощении.

Натыкаться и исправлять, костеря отборными словечками…. По сути – самого себя.

Как доведется исправлять содеянное Энгельберту. Это ведь он, в те давние времена по наущению Высшего, – влез в главное Святилище, где хранился артефакт Единения, в народе прозванный «Крылья».

Он – или вселившийся в него Высший, торопясь и покрываясь холодным потом, ломал артефакт. Убеждая при этом самого себя, что ничего страшного не случится. Что они всего-навсего посмотрят, как он устроен. И тут же соберут все, как было.

Собрать не получилось.

Вот, теперь будет переделывать.

И он, Ргрыж, будет не он, если мальчишка не вспомнит все с самого начала. И все-таки восстановит артефакт.

Потому что лично он, Ргрыж, не желает превращаться в сгусток Стихии. Во всяком случае, сейчас, когда он нашел того, кто должен был в те времена стать его вторым Крылом.

Вот дождется, когда бестолковый эльфенок починит артефакт, объединит ауры, сольется с избранным сознаниями…. Это будет покруче огненных гейзеров.

Тут Ргрыж зажмурил и наружные веки – так хорошо ему стало.

Перед внутренним взором нарисовалась картинка: красно-оранжевая драконица плывет в восходящих воздушных потоках, лениво пошевеливая крыльями, а снизу возносится молодой угольно-черный дракон.

И нет, – это будет не он. То есть, не совсем он.

Это будет новое существо. По силе и мощи равное Создателю, повелителю стихии Воздуха.

И нет – он не будет претендовать на роль Бога. Слишком уж это муторное и ответственное занятие – быть Богом. Уж он-то, Ргрыж, насмотрелся за тысячелетия жизни на молодых Ветров. Ему даже было их немного жаль, этих молодых, талантливых и бестолковых.

До них еще не дошло, что необязательно в котел с ухой кидать всего и побольше.

Во всяком случае, капуста там точно лишняя….

Над озером промчался шаловливый ветерок, помогая мальчишкам вытащить на берег тяжелый кошель бредня, полный отборной крупной рыбы. Живое серебро растеклось по зеленой траве, засверкало в лучах полуденного солнца. Ргрыж даже услышал тяжелые шлепки громадных тел.

Он хмыкнул про себя:

– «Эк, как суть божественная себя проявляет! В этом озере отродясь ничего крупнее карасиков не водилось. А тут гляди-ка – форель радужная. И откуда бы»?

– «А подарок детям моим, – отозвался тот, кого Ргрыж звал Отцом. В конце концов, Сивер и в самом деле приложил руку к появлению драконов в этом мире. – Не хочешь вместе с Ветрами на Земле пожить? Приглядеть за мальчишками»?

– «Да я вроде и так…. Приглядываю…. Вот, ученика себе взял. Вроде неплохой мальчишка. Во всяком случае, мыслит в правильном направлении. Да и остальные ничего так».

– Учеником он и на Земле может быть, – хмыкнул Сивер, снимая отвод глаз и усаживаясь рядом с драконом на скальный выступ. – Давай, сынок, собирайся. Встряхнись, а то уж и вовсе пеплом покрылся.

– На Земле нет драконов, – хмыкнул Ргрыж, потягиваясь и расправляя громадные крылья. – Кем я там окажусь?

– Человеком, малыш. Сам же говоришь, что драконов там нет. Поживешь в образе людском, мальчишек поднатаскаешь. Где поможешь, где подскажешь, а где и пинка дашь, для скорости усвоения.

Ргрыж призадумался, примеряя к себе человеческий образ, перебирая в уме все подсмотренные в памяти трех пришельцев.

На Земле он не был давно. Очень давно. Так давно, что можно считать – никогда.

– Скольких ты отправишь со мной? – спросил осторожно.

– С тобой – только Энгельберта. Остальные найдут тебя сами. Они уже там, на Земле. Вот-вот родятся. Тебе хватит времени до их взросления обжиться, обустроиться и сделать себе какое-никакое имя в нужных кругах. Потом соберешь их под своим крылом.

На какое-то время стало тихо. Сивер грыз травинку, мечтательно глядя на суетящихся у озера детей.

Там уже были все: Гришенька с Аленкой, перекидывая друг другу кухонные принадлежности, колдовали над ухой. Гай-младший и Генри, принявшие человекообразный вид, колдовали над крупными валунами, стремясь превратить их в подобие стола и стульев. Энгельберт и Сельвиль о чем-то спорили, яростно размахивая руками.

Не было только Саши – она все еще спала в гроте.

– Условие возвращения? – деловито спросил… высокий седовласый мужчина с горячими карими глазами. Зрачки у него были самые обыкновенные – круглые, почти сливающиеся с радужкой.

И одежда на нем была вполне человеческая: черные джинсы с заклепками по краям карманов, белая футболка с рисунком летящего черного дракона и наброшенная на одно плечо джинсовая черная куртка. На ногах – черные кроссовки с белыми шнурками, завязанными на смешные бантики.

Сивер только хмыкнул. Ничего, Ргрыж дракон неглупый, на Земле быстро разберется, что к чему.

– Условие возвращения, говоришь…. А давай пока без условий, – хмыкнул Сивер. – Поживи, осмотрись, а как соберешь под крыло мальчишек – так и условие возвращения тебе будет открыто.

Ргрыж согласно нагнул голову. Ему уже нетерпелось шагнуть за Грань, очутиться в другом мире, вдохнуть его воздух, вписаться в структуру. Все же, жить долго и не иметь возможности покидать место жительства тяжко. Скука – вот главный враг Разумных. От этого развивается близорукость, появляется лишний вес и седина. Но ничего, еще чуть-чуть – и он стряхнет с крыльев пыль столетий….

– А что будет с принцем-бастардом, – неожиданно вспомнил он. – Я хотел сделать этого мальчишку своим преемником. Во всяком случае, он лучший из Азалийских на сегодняшний день. И кто приглядит за Миром, пока мы будем гостить на Земле?

– А чем тебя не устраивают мои дети? – ухмыльнулся Сивер. – Думаю, Гришка и Саша вполне справятся и с этим, и с Сельвилем.

– Уверен, Отец? Они еще совсем дети….

– Ладно, не бери в голову. Я сам присмотрю здесь. И Стрег поможет. В конце концов, мы имеем право на отпуск, так почему бы не заняться собственным домом….

Саша

Как что-нибудь интересное – так сразу без меня… хоть бы и уху взять. Сами трескают – за уши не оттащишь, а бедная несчастная я лежу тут в гордом одиночестве, слюнки глотаю.

– Саша…. Са-а-аш…

И кто тут мне спать мешает?

Тьфу ты! И как Всемогущие от паствы закрываются? Беруши вставляют? Это ж кто-то мысленно до меня докричаться пытается.

Кто-кто…. Супруг богоданный. Или он теперь богом взятый?

Какая муть спросонья в голову лезет.

– Саша-а-а…

– Чего тебе? Не наговорился еще? – бурчу вполголоса, сползая с лежбища.

– Нет…. Послушай…. Я поговорить хочу. Наяву. Пожалуйста…

– Хочешь – значит, поговорим. Картинку скинь.

– А?

– Координаты скинь… Я ж не знаю, где ты сейчас….

Слава те! Дошло. Красивая картинка. Горное озеро – синее до черноты. Глубокое, наверное. И холодное.

А эти умники рыбку ловят. Бреднем. Ну, может, драконам и не страшно….

– Во, подружайка моя любимая нарисовалась! – обрадовалась Аленка, когда я приземлилась. – Айда уху хлебать.

Вот, сидим, уху едим. Аленка этак перед моим носом рукой вертит – татушкой брачной хвалится. И Гришенька ухмыляется. Наконец-то! Разобрались, кто кому на хвост наступил. Может, хоть они будут счастливы….

Да, мне завидно. И ни капельки не стыдно.

И немного обидно – почему у меня не так….

Хотя….

Ай, не будем о делах, будем все наоборот.

Уха закончилась после того, как к нам присоединился Сивер в кампании того самого благородного старца, который мерещился мне во время беседы с драконами. Ага, в джинсе и кроссовках. Хотя я уже ничему не удивляюсь. Какая в сущности разница – эльф, дракон, божество – лишь бы человек был хороший. А остальное как-нибудь само. Уложится, утрясется, устаканится.

Котелок ухи – литров на пятнадцать – как за себя закинули. Теперь все сидим и смотрим, как Аленка при помощи Гришеньки из золы добывает обгоревшие местные лопухи. Это ее личный рецепт – она так крупную рыбу запекает. С пряными травками, с кусочком сливочного масла, и прочими вкусностями. Если в духовке – в фольгу заворачивает. А на природе – в лопухи. И ведь как-то угадывает нужное время – рыбка получается сочная, истекающая жирком, ароматная, в меру посоленная и поперченная.

Вообще – Аленка у нас прирожденная кулинарка. Если б не она – мы с Гришенькой в академии с голоду пропали бы. Она из минимального набора продуктов ухитрялась три перемены блюд приготовить, еще и салатик изобрести. И даже кисель из остатков варенья сварить.

Нет, я тоже готовить умею, но мне чаще всего лень.

– Саша, можно тебя, – берет меня за руку Энгельберт и кивает куда-то в сторону.

– Пойдем, – поднимаюсь я на ноги. Действительно, надо же как-то завершить эпопею с неудачным замужеством. И все же я сама никак не могу понять – нравится мне наш развод по-Элейнлильски, или нет. Вроде бы и чувств особых как не было, так и нет. И в то же время саднит где-то в душе. Как-будто старый разношенный башмак неожиданно мозоль натер на неудобном месте.

– Саша, я понимаю, что поступил с тобой плохо, – заложив руки за спину, начал Энгельберт. – Нам сразу нужно было поговорить, а ты сбежала.

– О чем поговорить, Энгель? – прищурилась я. – И когда? Разговоры надо было сразу начинать, когда тебя какая-то дурная идея по маковке отоварила. Тебе напомнить, как ты на мне жениться ухитрился? Меня при этом даже не присутствовало. Я, если помнишь, в гардеробной на куче нарядов старинных почивать изволила.

– Это я сглупил, – кивнул Энгельберт, присаживаясь рядом со мной на травку. – Но ведь потом все налаживаться стало. Я тебя научил магией воздуха пользоваться. Помнишь – какую скульптурную группу мы создали? А снежный фонтан? Да такого даже в королевском парке никогда не было.

Я только хмыкнула. По рассказам Юрлоу – он до сих пор цел и невредим. И все так же в небеса летят разноцветные снежные струи….

– И потом…. Нам же хорошо было вместе, ведь было? – принялся он заглядывать мне в глазки.

– Энгель, скажи прямо – чего ты хочешь, – сказала я. Никогда не понимала полунамеков. – Я тебя ни в чем не обвиняю. Хочешь свободы – так ты ее уже получил. Не драконом быть я уже не смогу. Головой о розовый гранит биться – даже и думать не собиралась. Остаться с тобой на дружеской ноге – уж прости. Не получится. Единственное, что могу пообещать – не кидаться на тебя с кулаками, если ты окажешься не прав.

– Почему? – после долгого молчания спросил Энгельберт. – Почему ты отказываешь мне даже в дружеском общении?

Я не ответила. Сидела на травке, смотрела, как в синей озерной воде купается огненно-рыжее солнце и молчала. Уж если он этого не понимает – о чем говорить?!

Когда-то, в детстве, я никак не могла понять, почему мама оставила нас. Почему она так нелепо погибла.

Да что там! Я долгие годы не могла поверить, что она умерла.

Потом отец привел тетю Любу. Тоже своего рода, «предательство». Это сейчас я понимаю – он был еще молод, хотел нормальную семью, хотел, чтобы у меня появилась мать. И никак не хотел понять, что для меня мама – только одна. Та, которая ушла…. Это трудно и почти невозможно объяснить – всегда остаются какие-то непонятные моменты. Потому что никто лучше тебя самого не чувствует глубинную связь.

Я ни с кем и никогда не сходилась настолько близко, чтобы вот так – душой и сердцем. До последней клеточки слиться с другим человеком, открыть ему все свои мысли, думы, планы и надежды. Даже Гришенька и Аленка, самые мои близкие люди, знали обо мне далеко не все. Чувствовали – да. Но не знали.

Энгельберт, возможно, и сам не подозревая об этом, попытался стать моим двойником. Опорой и надеждой. А может быть, это я попыталась слиться с ним. Стать его парой. Принять его таким, какой он есть. Закрыть глаза на происхождение, на привычки и прочее. В конце концов, он, как и я, имеет право на индивидуальность.

А он не захотел.

Я не знаю – бывают ли истинные пары в реальном времени, или это выдумки обиженных и обманутых женщин. Но ведь так хочется, чтобы они были….

– Саша….

Голос Энгельберта тих и неуверен. Я перевожу взгляд на него. А ведь красивый мужик. Не так широкоплеч, как Сельвиль, однако строен, высок. Светлые волосы собраны в высокий хвост. Глаза горят. Он с жадным интересом всматривается в меня.

– Саша, я понял, что ты хотела сказать, – говорит он тихо. – Ты просто не можешь мне доверять. Я понял…. Знаешь, никогда не думал, что буду вести себя с женщиной вот так…. Глупо. Да, в истинность пар я до сих пор не верил. Нет, это же несерьезно! Какие истинные пары – в аристократических кругах и десятка семей не найдется, в которых муж и жена хотя бы уважают друг друга. Договорные браки – они такие. А я еще и принц. Мне и вовсе никакой любви не светило – все на благо королевства. Знаешь, как умеют по мозгам ездить и батюшка король, и няньки – воспитатели. Одна нянюшка Ланюшка меня этим не донимала. Да дядюшка Джи. Я всегда мечтал, что у меня будет такая же семья, как у них. Вот и поторопился. Еще и маркиз этот, со своими дочками…. И рудник неучтенного минерала…. Я же так и не разобрался – что это за минерал такой. На что годен, как использовать…. Вот, у пещеры дракона нашел. Того, самого старого. Хочешь посмотреть?

Он протянул мне мутно-черно-серый камушек размером с крупную ранетку – полукультурку.

Так, Саша! Только не смеяться. Нельзя же мальчика обижать. Нет, в самом деле! Откуда бы ему знать – что это такое. Мне-то Гайчик уже успел объяснить.

– Ты знаешь, что это? – тут же навострил ушки Энгельберт. Я покачала головой и отвела глаза. Пусть сам, собственным умом доходит. Вдруг, да и найдет применение.

– Жаль…. Буду искать тех, кто знает, – убрал камушек в карман Энгельберт. – Я только об одном хочу тебя попросить – не становись моим врагом, хорошо? Может быть, когда пройдет какое-то время, мы оба повзрослеем…. Может быть, тогда мы сумеем…. Кстати, меня на твою Землю отправляют. В качестве ученика Ргрыжа…. Никогда не думал, что стану учеником дракона, да еще попаду в другой мир. Расскажешь – как у вас там все устроено?

– Это тебе лучше к Гришеньке обратиться, – ухмыльнулась я, живо себе представив эльфа в среде человеческой. Впрочем, сейчас у нас всем все можно, так что древний дракон и юный эльф уж как-нибудь не пропадут. Эльф-то у нас во дворцовых интригах как в собственной ванне купался – успели мне кое о чем в уши насвистеть. И Ее Величество Елисабель, и фрейлины. Да и дядюшка Джи с нянюшкой не молчали.

– Если в Россию попадешь – найди там одного товарища, – сказала я, мысленно потирая ручки. – Я тебе адресок запишу. Есть у нас целая армия ролевиков. Кто в орков рядится, кто в гоблинов, а кто и в эльфов. Ты туда впишешься, если поначалу хотя бы не будешь себе пяткой в грудь стучать и на всю Светлую Рощу орать, что ты самый настоящий принц, и уши у тебя свои собственные. Ставь на то, что ты умеешь фехтовать и в настоящих сражениях участвовал. Только учти – у нас боевое оружие не используется, только учебное. Потому что это игра, прежде всего. Если тебя в клубе примут – то дальше легче будет. Помогут, подскажут, пинка дадут.

– А пинка зачем? – не понял Энгельберт, глядя на меня наивными глазками.