Текст книги "А Саша делает, как может (СИ)"

Автор книги: Наталья Козьякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

А еще у них у всех – уши. Ну, точь-в-точь как у фэнтезийных эльфов. Сколько я картинок с их физиономиями пересмотрела в интернете – не счесть! А все потому что братец мой пытался в ролевики податься.

Да, он пытался, а я страдала. Потому: «Сашенька, солнышко, кто ж лучше тебя сообразит, как из Ваньки Енина Леголаса сделать». Нет, я честно пыталась объяснить, что если папа с мамой тут ничего не смогли – то мне и пытаться не стоит. Ванька – он больше на гнома похож. Мелкий, вредный и жадный. За колбаску удавится. За копейку на дно морское нырнет и там жить останется. Слова пропали втуне.

Впрочем, чего это я мыслью по древу растеклась… я ж пытаюсь понять – где нахожусь, и почему у меня все тело ломит, как будто я его целиком отлежала.

– «Леди Александра, вы меня слышите?»

Энто что за чудеса? Энто что за голоса? Удар по головушке даром не прошел? Голоса вот слышу….

– «Леди Александра»…

– Слышу, – шевелю губами я, но впустую.

– «Хорошо. Давай знакомиться – Стрег*. Знаешь ли ты, девочка с Земли, что значит мое имя»?

Я порылась в памяти. Ничего не нашла. Впрочем, память моя болела так же, как и все тело.

– Может, и знаю, только не помню, – вновь зашевелила губами. – Что-то из славянских легенд? Прости, уважаемый, я почти ничего не соображаю сейчас. Кстати, если ты – наш, то почто меня ледей обзываешь? Я ж не с Туманного Альбиона, я ж россиянка. Чистокровная, можно сказать. Во всяком случае, на те пять поколений предков, о которых я знаю.

– «Ты сейчас в другом мире, Александра, – улыбнулся Стрег. – Потому тебе так неуютно. Еще не полностью в структуру мира вписалась. Ничего, все у тебя наладится. Привыкай, что к тебе так обращаться будут. Леди Александра. Как я понял, ты новомодных «Алекс», «Лекси» и прочих сокращений не любишь?»

– Не люблю…. – о, голос прорезался. Хриплый пока что, но хоть что-то. – По мне, так наше родное «Саша» ничем не хуже. А кому не нравится – пусть при своем мнении остаются. А кто мне такое развлечение подсуропил? Не вы ли, уважаемый Стрег?

– «Не скажу. Еще сам не разобрался. Правда, раз ты уж тут оказалась – почему бы и не помочь нам в одном хитром деле? Хочешь героиней романа себя почувствовать»?

Вот уж не было печали! Меня и на Земле неплохо кормили.

– «Ты не сомневайся – кое-что я тебе подкину на бедность, так сказать. Больших льгот не обещаю, в героини ты не годишься, а так, может, и пользу какую принесешь. Магию тебе дам. Не боевую. Хотя…. Это ж как посмотреть. Магия воздуха – она тоже на многое способна».

Никому не пожелаю обретать магические способности таким образом.

Сначала меня как следует выморозили ледяным северным ветром. Потом промочили морской водой, принесенной ветром восточным. И все это для того, чтобы прожарить самым настоящим самумом*, ветром пустыни. В самом конце меня принял в ласковые объятия ветер западный. Просушил, выдул из волос жар раскаленного песка, из тела – боль. Из головы последние мозги…

– «Все, способности к управлению Стихией воздуха ты получила. Не спеши только демонстрировать всем подряд, какой ты крутой маг. Дай себе время сжиться с новыми возможностями».

– А что потом?

– «А потом все, что хочешь! Живи, наслаждайся, влюбляйся – играй, одним словом! И помоги своему спасителю. Сделай его…. Ну, не знаю – драконом, например».

Вот тут меня повело. Я даже не знаю – кто он, мой спаситель, а мне предлагают из него дракона, например, сделать.

– Стрег, стесняюсь спросить – у тебя с головой все хорошо? – задала осторожный вопрос. – Ты как это себе представляешь? Как я могу кого-то сделать драконом?

– «Ой, подумаешь! Как сможешь – так и сделаешь! Нашла проблему. Все пока-пока! Я полетел»!

Кажется, Стрегу надоел этот мир – кстати, как он называется? – а, потом узнаю. Потому что это все остальные делают как положено и правильно. А Саша…. Саша всегда делает так, как может. То есть, как бог на душу положит. Ладно, кто не спрятался – тому по кумполу сковородкой. Где там мой спаситель? Ау! Иди сюда, милый! Я из тебя буду огнедышащую ящерицу делать.

Принц Энгельберт.

Мысли о незнакомке недолго занимали мои мысли. Занесли в дом, уложили в одной из гостевых спален. Сняли верхнюю одежду – странная, кстати, одежда. Не для юной леди. Скорее – для сорванца мальчишки. И как только Генри сумел определить, что на снегу валяется именно девчонка?! По мне, так до девушки этому подарку Судьбы еще расти и расти. Хотя…. Ростом она, конечно, не вышла, однако за мальчишку ее тоже принять не выйдет. Вторичные признаки налицо. То есть, на грудь…. То есть, грудь, хоть и невеликая, но…. Тьфу! Краснею, как мальчишка, которого за подглядыванием за девчонками застали. Красивая у нее грудь! Особенно в этом ее…. Не знаю, как называется…. По-моему, у наших женщин таких симпатичных вещиц нет….

Ладно, это я отвлекся.

Девушку раздели, растерли и уложили под теплое одеяло, предварительно согрев постель горячими камнями. В доме отапливаются несколько комнат, потому что чета старых слуг, проживающая тут постоянно, уже не в силах обслуживать особняк. Придется набрать новых. И среди них – хотя бы двух горничных женского пола. Не годится юной леди…. Впрочем, это пока терпит.

Вызванный лекарь просканировал девушку и подлечил. Не забыв поинтересоваться – где юная леди получила сотрясение. Мы только плечами пожали.

– Нам это неизвестно, – сказал Генри. – Девушку подобрали на дороге в получасе езды от имения. Очнется – расспросим.

Лекарь согласно покивал, выставил на прикроватный столик несколько пузырьков из темного стекла, расписал лечение, и отбыл восвояси.

Мы поужинали, напоили девочку лекарством, и отбыли по своим комнатам, оставив следилку – матовый стеклянный шарик, подвешенный над изголовьем кровати. Если что – он просигналит….

Ночь прошла спокойно. Видимо, девушка не просыпалась, и все с ней было нормально.

– Милорд, можно? – протиснулся в двери мой личный слуга. Генри в последние годы был для меня и камердинером, и секретарем, и кучером – как прошлым днем. К тому же, он был моим молочным братом. Тысячу раз проверенным и надежным.

– Да, Генри. Что там наша находка?

– Находка-то? – хмыкнул Генри. Думаю, уже пришла в себя. Пойдем знакомиться?

– Пойдем, вздохнул я. – Надо же узнать – откуда она взялась. Расследование провести. Виновных наказать. Не может такого быть, чтобы девушки в мороз на снегу валялись. А если б мы не собрались в имение? Замерзла бы…. Вот что – займись этим. Не сию минуту, конечно, после праздников. Как раз она в себя придет…

Мой друг задумался. Помотался туда-сюда по кабинету. Кстати, надо послать кого-нибудь за дровами. Холодно в доме, не натопилось еще….

– Слушай, а не может такого быть, что это какая-нибудь из претенденток на твое сердце? – спросил Генри, устав мотаться перед моими глазами. – Вдруг кто-то подсуетился.

– Не думаю, – отмахнулся я. – Вряд ли какая из наших леди решится себе сотрясение мозга устроить. Даже ради замужества. Да на морозе почти без одежды валяться. Пойдем, побеседуем с девицей.

Девица встретила нас…. Встретила, в общем.

– Никак, милорд с Высочеством? – спросила утвердительно, внимательно разглядывая нас. – Или милорд и Высочество – одно и то же личико?

– Не в твоем положении хамить принцу, – сердито уронил слово Генри. – Кто ты такая, и почему валялась в снегу? Отвечай.

– Прямо, значит, отвечай – кто тебя послал, – пропела девчонка, продолжая нарываться на скандал. – И кто загнал тебя в винную посудину, от кого скрывался ты, и чего скрывал*… Нет, вы, уважаемый, точно не принц. А кто?

– Лорд Генри де Карт, секретарь его высочества Энгельберта Азалийского, третьего в очереди на престол, – сухо сообщил Генри. – Какого королевства – надеюсь, знаешь?

– Не-а! Мы не тутошние. Мы тамошние. В наших широтах Азалийскими и не пахло никогда, насколько я помню. Честное слово, я даже не в курсе, как называется мир.

Мы переглянулись.

– Не понял, – вышел вперед я. У девчонки внезапно округлились глаза и она принялась с интересом меня разглядывать. – Ты хочешь сказать, что настолько необразованна, что даже не знаешь названия мира, в котором живешь?

– Свой(!) мир я знаю, – склонила голову к плечу девчонка. – И могу точно сказать – такие существа, как вы, в нашем мире, конечно, встречаются. НО! Исключительно на ролевках. Или в кино. Правда, я знакома с парочкой умников, которые внешность слегка подправили пластикой. Уши нарастили, разрез глаз изменили. Но не до такой же степени! Стесняюсь спросить – вам в такие морозы за свои ушки не страшно?

Мы снова переглянулись, и я даже поискал глазами зеркало. Что могло так удивить девочку? Уши – как уши. Классические, как у всех эльфов. У Генри, правда, они покороче, так он не королевского рода. И глаза у него не так сильно к вискам вытянуты.

– Мы тепло одеваемся в морозы, – голосом Генри можно было осушить небольших размеров озеро. – В отличие от тебя. Повторяю вопрос – как получилось, что ты валялась в снегу? В непотребной одежде и босиком. Мы еле стянули с тебя эти странные штаны.

– А, так это вы меня раздели? И чего сразу – странные? Нормальные джинсы, даже на утеплителе. Или у вас не принято всяким леди в брюках ходить? Только платья?

Генри утвердительно кивнул. Я в беседу пока не вмешивался, изучая девушку.

– Бедные леди! – картинно заломила ручки она. – Никакой жизни им не дано! Ни тебе по деревьям полазить, ни в догонялки-пряталки поиграть…. Сиди тычкой, этикет зубри, да сплетни перебирай….

Тут девица решила встать. До этого момента она сидела в кровати, укутав плечи покрывалом – в комнате было холодно.

Из-под одеяла медленно-медленно показалась ножка. Узкая ступня с маленькими пальчиками. Ногти на них розовые, как у ребенка. Тонкая щиколотка, гладкая кожа голени, круглая коленка….

– Бесстыдница! – зашипел Генри, стремительно отворачиваясь. – или ты из блудниц? Поэтому тебя в снег выкинули? Не угодила кому-то?

– Ш-ш-ш-што?! Как раздевать бессознательное тело – так норма, а как коленку голую увидел – сразу шлюха? Подойдите сюда, Генри-как-там-вас, и получите по морде!

А я залюбовался. Вот, честное слово – залюбовался этой рассерженной кошкой! Девчонка стояла на кровати, вытянувшись во весь свой невысокий рост, гордо вскинув голову, и взирала на нас с видом императрицы, которую попытались оболгать. Кстати сказать – она не была раздетой, ни в коем случае! Синее атласное покрывало окутывало ее худенькую фигурку, стекало с плеч драгоценной мантией, подчеркивая синеву глаз.

Не скажу, что она красавица, скорее так, ничего особенного. Но все же, все же…. Было что-то в ее облике…. Что-то, что не давало пройти мимо и забыть. Яркие синие глаза? Пушистые непослушные волосы цвета спелой пшеницы? Они у нее, кстати, длиной чуть ниже лопаток, на концах скручиваются в тугие кольца.

И…. девчонка – маг?!!

С ее ладони внезапно сорвался вихрик. Подхватил валяющийся на столике пыльный томик и треснул Генри по макушке.

– Да как ты…. Кто ты такая!

– Сам дурак!

– Да я ж тебя сейчас….

– Сначала догони! Ваше Высочество! С дороги!

И эта ненормальная, оттолкнув меня, бросилась вон из комнаты, звучно шлепая по паркету голыми пятками.

Генри за ней. Запнулся о внезапно выскочившую на дорогу банкетку, и во весь немаленький рост растянулся на полу, схватившись за ушибленное колено.

– Генри, ты что? – осторожно спросил я, подходя к пострадавшему. – Чего это тебя пробило на игрища?

– А это он взбодриться решил, – прокомментировала из-за поворота коридора девчонка. – И согреться. Как петух.

– Какой еще петух? – простонал Генри, сев-таки на банкетку. – При чем здесь петух?

– Петух-то? А это он кошку клюнуть хотел, – осторожно выбралась поближе к нам девчонка. – Бежит по двору и думает: «Сейчас кошку найду, ка-ак напугаю! Она ка-ак побежит! А я за ней…. Не догоню, конечно. Зато согреюсь». Ну что – мир? А то у меня ноги замерзли. Не топят у вас, что ли?

– Ладно. Мир, – согласился Генри. – Иди сюда, чудо. Как тебя зовут – скажешь?

– О, имя у меня замечательное! Прямо героическое имя. Александра я. Первая.

– Как это? – не поняли мы оба. – Ты из королевского рода? Принцесса?

– Нет. Из самого обычного. Рабоче-крестьянского. Александра Первая. Это фамилие такое.

– ???

– Ой, мальчики, какие же вы! Все вам надо разжевывать! Пращур мой, по отцовской линии, имя имел Первак, так как у родителей своих первым сыном родился. Его сыновья так и звались – Первые. Потом со временем, прозвище превратилось в фамилию. Теперь все мои родственники по мужской линии носят фамилию Первый. А поскольку я девочка – то, соответственно – Первая. Что тут непонятного?

– Так…. Ага…. Ясно…. – глубокомысленно высказался Генри. – Александра – это Алекс? Или Лекси?

– Ты еще Сандру приплети! – вздернула верхнюю губку девчонка, показав ровные белые жемчужинки зубов. – Саша я. Саша – и никак иначе!

– А родом откуда? – задал вопрос уже я, подозревая, что не может она быть родом из нашего королевства. И даже не из соседних. Потому как в нашем мире людей мало. Эльфы – основное население. В горах живут кланы гномов – рудокопов. В диких лесах есть оборотни. О драконах слышали – куда ж без них, этих Хранителей Устоев. Правда, до сих пор никто не знает, какие именно Устои и как они хранят. И главное – где! А люди – в смысле, человеки – проживают где-то далеко. Насколько мне помнится, наше королевство ни разу за многие века своего существования ни разу не принимало у себя послов из человеческого государства – настолько мы далеки друг от друга. И в пространстве, и в общности интересов.

– Вот прямо все вам расскажи! – снова вздернула губку Саша. – Может, пойдем уже? Куда-нибудь, где печка есть? Надеюсь, вы меня не для того спасали, чтобы в доме заморозить?

Где-то в Горних Высях

– Сори! Ты опять напутал в цифрах! Почему у тебя показатели ниже, чем в прошлом году? Что значит – столько есть?! И почему опять показываешь снижение в плане по рождениям у эльфов? Что значит – в этом году их меньше на миллион?! Ничего не знаю! Главный сказал, чтобы было ровно столько же, сколько за прошлые годы, ни одним рожденным меньше! Что значит – где их брать?! А премию за выполнение плана хочешь? Я знаю, что хочешь. Все хотят. Забери свою филькину грамоту и напиши, как положено. Можешь даже душ сто прибавить. Тогда и главный премию получит, и мы.

И какое тебе дело, что души – мертвые? Главное, чтобы есть не просили. Дотации? Будто нам некуда их пристроить…. Лишь бы они были, дотации…

Сори, в сторону:

– А на меня бочку катят – зачем я из сопредельных миров попаданцев таскаю. Как по-иному план выполнять прикажете? Это ж эльфы! Они ж детей рожать не желают! У гномов тоже – те еще уложения! Больше двух в семье – ни-ни, а то тяжело. Много трудиться приходится, чтобы деток до ума довести, обучить и пристроить. Дочке приданое собрать, сыночку выкуп за будущую жену…. Одни оборотни и радуют, у них в каждом помете от двух до пяти, а то и семи деток рождается.

Виль, насмешливо:

– А что люди? Они же ежегодно рожать могут! И двойни у них случаются. Может, на них ставку сделать? Излишки потом можно к эльфам приписать. Вот и выровняешь показатели.

– Но ведь это подлог?!

– А тебе что с того? Главный пусть и отчитывается…. Кто там будет проверять – эльфы они, или люди. Главное, чтобы циферки сошлись….

Саша

Да, не ахти какие мне подарочки на Новый год подкинули! Это вот из этого я должна дракона сделать? Это же он вроде как меня спас от замерзания в сугробе. Принц Энгельберт, его Высочество лопоухое. Нет, такого даже раздраконить затруднительно, я так вам скажу. Абсолютный ноль в плане эмоций. Его секретарь и то поживее как-то.

Привели меня, значит, на местную кухню. Хорошая кухня. Большая, просторная – не то, что моя. Если ко мне в гости братец Гришенька заглядывал – а делал это он регулярно, можно сказать, каждый день – нам обедать или ужинать приходилось по очереди. Аленка, та и вовсе шутила, что моя кухня ей в бедрах узковата.

А на этой мы едва не заблудились. Правда, меня вежливо пристроили в уголок между окном и стеной. Сказали: «Сидите, леди Александра, мы сейчас». И испарились в неизвестном направлении.

А я девочка послушная. Временами. Тем более, в том же углу столик на четыре персоны расположен, на нем скатерка цветная, на скатерке ваза на высокой ножке. В вазе фрукты – овощи разные. Краснобокие яблоки, груши желтые, спелые, сочные – у меня даже слюнка побежала. Другие фрукты я не опознала, потому и трогать не решилась. А грушу взяла. О покрывало, в которое поутру завернулась наподобие сари, вытерла и в бочок, соком брызнувший, вгрызлась. Проголодалась за ночь и от волнений непредвиденных.

Сижу, грушу ем. Сок по ладошкам течет – я ж не виновата, что она такая спелая! Наслаждаюсь, одним словом. И тут в кухню входит старушка – божий одуванчик.

Наверное, когда-то она была довольно высокой. Стройной и красивой. Наверное. Сейчас передо мной стояла худенькая, сгорбленная седая бабуля в белом платочке, завязанном концами назад.

– Ты кто ж такая будешь? – спросила бабуля неожиданно звонким голоском. Правда, звон был как у старого треснувшего колокольчика. Приглушенный и дребезжащий.

– Здравствуйте! – подпрыгнула я. – Меня Сашей зовут. А кто буду? Да как вам сказать…. Гостья, наверное.

– А-а! Так это тебя Энгель в снегу нашел! Да ты погоди аппетит портить, сейчас завтракать будем.

– А к вам как обращаться? – спросила я. – Простите, если не по этикету…

– Ой, милая! Да какой у нас этикет! Бабушка Ланя меня зовут.

И старушка принялась доставать из шкафов хлеб, сыр, молоко. Принесла из соседнего помещения шмат копченого сала и окорок.

– М-м-м… Бабушка Ланя, а вы…. Эльфийка? – осторожно спросила я. Просто как-то не укладывалось в голове, что эльфы, к которым относились мои спасители, могут есть мясо. Все, кого мне приходилось читать, уверяли, что эльфы питаются исключительно травой. В крайнем случае – могут поймать рыбку. Кажется, где-то попадалась информация, что эльфы могут есть птицу. Мол, они не живородящие.

– Эльфийка, а как же! В нашем королевстве иных и не проживает почти. Разве что гномы с товарами приезжают. Бывает, перед праздниками оборотни из своих диких лесов меха привозят. Летом иной раз морские жители приплывают. Жемчуга на наши, местные, товары, выменивают. А больше и нет никого. Откуда же ты к нам попала, если таких пустяков не ведаешь?

– Издалека, бабушка. Ох, издалека…. У нас эльфы и все остальные – вроде сказочных персонажей. А как ваше королевство называется?

– Так Азалийское. Королевство Азалийское. Правит нынче Эдвин Десятый, старший брат Энгеля. На днях у него детки родились, теперь наш Энгель третий в очереди на трон. Да ты не думай! Энгель хороший мальчик. Не зазнайка какой-нибудь. Молчун, правда, иной раз и слова за день не скажет…

Тут она подошла ко мне вплотную и прошептала, кося глазом на дверь. Кажется именно за той дверью сейчас шарились в поисках съестного принц со своим секретарем.

– Не поверишь: иной раз специально обед пересолю, или пряных трав переложу – все надеюсь, что хоть поругается. Где там! «Спасибо, нянюшка, все было очень вкусно».

– А сено? – так же шепотом спросила я. – Сено давать не пробовали? Или солому? Если ее мелко-мелко порезать, с отрубями перемешать, кипятком запарить….

– И что? Неужто вкусно? – округлила глаза старушка, при этом хитро-хитро улыбаясь. А зубки у нее крепкие, видать. Белые, ровные – будто и не старуха она вовсе.

– А то ж! – покивала я со значением. – Свиньям очень даже нравится. За обе щеки уплетают, да еще и подхрюкивают радостно.

– А ты, как я погляжу, за словом в карман не лезешь! – довольно сказала бабушка Ланя. – Это хорошо! Может, и расшевелишь наше Высочество.

Я только вздохнула. Если б только расшевелить – может и справилась бы. Может, Стрег пошутил? Или мне прибредилось его пожелание?

– Бабушка, а религия у вас есть?

– Религия-то? Это ты про прародителей наших спрашиваешь?

– Ну, вроде того…. Кто создал, кому поклоняетесь, кому дары возлагаете.

Старушка призадумалась, пристально меня рассматривая. Даже про сало на сковороде подзабыла. Пришлось мне его спасать – сковороду на край плиты сдвигать.

– И где ж тебя такую незнайку вырастили-то? Уж, кажись, в нашем мире диких мест и не осталось. Разве что совсем в глухих местах заповедных. Так нет там никого, кроме зверья. Да и не всякое зверье выжить может на Ледяном поле-то.

Она, задумавшись, сноровисто взбила в миске яйца, добавила молоко, какие-то порошочки – видимо, специи местные. А я себе зарубочку на память – не хватать все и сразу. Мало ли – что тут за специи. Вдруг они на мою иномирную персону как яд подействуют.

Вылила все на сковороду и прикрыла крышкой. Подошла к двери, за которой шебаршились парни и скомандовала:

– А ну, бездельники! Марш отсюда! Ишь, чего удумали – окорока по дому таскать! Генри, я не посмотрю, что ты выше отца стал на голову, а так тебя тряпкой-то и отлуплю. И вы, ваше высочество, идите-ка, умойтесь. Ишь, как варенье-то по губам размазали. Сейчас завтрак готов будет. Идите – идите, умойтесь, переоденьтесь, как подобает, и в столовую. Или тут накрыть?

– Тут! – переглянувшись, дружно выпалили парни. Действительно, парни. Им вряд ли больше двадцати пяти – если по человеческим меркам считать. И личики у обоих – как у провинившихся дошколят. Генри окорок к груди прижал, а Энгель действительно по уши в варенье вымазался.

– В столовой не топлено, – задрал голову Энгель. – Мы здесь позавтракаем. А дядюшка Джи где?

– Да где ж ему быть?! – всплеснула руками бабушка Ланя. – Лошадок ваших обихаживает. Сейчас на стол соберу – и он придет, не задержится.

– Значит, так, Саша, – сказала она уже мне. – Сейчас мы позавтракаем, со стола уберем, и побеседуем. Мальчики с дедом моим делами займутся, перед праздничной ночью-то. Вот пока они будут заняты, мы все и выясним.

– Бабушка Ланя, а вы не боитесь, что я, может, шпионка какая? – полюбопытствовала я, воровато облизывая палец – сунула в баночку с вареньем, которое бабушка у принца отняла. Вкусное варенье, на чернику похоже.

– Да какая ты шпионка, деточка, – улыбнулась Ланя. – Что ж я – ауры видеть разучилась? Дитя ты еще совсем. Не эльфийка, не гномка, не оборотень. Человек, разве? Так и что с того? Чай, и человеки для чего-то нужны, раз вас боги создали. Давай-ка, хлеб порежь. Нож в руках держать умеешь?

– Не поверите – я даже суп варить умею, – серьезно сказала я, перехватывая большую ковригу и нож. Хлеб бабушка достала из духовки, но он был не свежеиспеченным. Скорее – разогревался там. Моя бабушка – мамина мать – так же делала. Напечет в субботу хлеба на неделю, печева разного: пирогов, растягаев, булочек, шанежек и плюшек. Остудит – и на мороз. У нее в сенях специальный ларь оборудован. Ссыплет печево туда, а потом каждый день ближе к вечеру заносит и в русскую печь в тазу ставит. Обалденно вкусно – особенно, если на палочках, над костром поджарить. Выбирались мы с Гришенькой иной раз на речку. Он рыбачить, я по сугробам гулять. Эх, как там они без меня с новогодними праздниками управятся? Где Юрик другую Снегурочку за два дня отыщет? Хоть и невелика роль, а все же…. Эх-х-х!

Принц Энгельберт

Мы успели обсудить все важные вопросы, касающиеся имения и самого дома. Успели позавтракать, пообедать, перекусить свежими плюшками, и уже поглядывали на часы в ожидании ужина, а нянюшка вместе с девчонкой так и сидели на кухне. Шушукались. Ладно, хоть кормить нас не забывали. Дядюшка Джи, отец моего секретаря, и муж нянюшки, только ухмылялся, глядя, как я прогуливаюсь по коридору от кабинета до кухни. По коридорам – если точнее. Все же кухня располагается в стороне от хозяйских помещений. Генри, забрав у отца хозяйственные книги, с головой погрузился в подсчеты. Раз уж мы собрались жить в сельской местности – надо прикинуть наши возможности. Предполагаемые затраты, которые непременно увеличатся, так как придется устраивать приемы для соседей. Нет, я могу, конечно, никого не принимать, все же я не последнее лицо в королевстве. Но ведь так и одичать недолго. Хорошо, хоть Праздничную Ночь мы встретим своим тесным кругом, как привыкли. Единственный праздник, который я всегда провожу со своей семьей. Да, семья нянюшки – она и моя семья тоже. Особенно в последние несколько лет. Когда Эдвин женился – нам стало неуютно рядом. Все время какие-то проблемы. То наряд у Елисабель не удался, то туфельки жмут, то корсет не наденешь, потому что ребеночку навредить можно…. Бедный Эдвин в последние месяцы даже ночевать приноровился в рабочем кабинете, ссылаясь на то, что дел с каждым днем все больше.

И мне приходилось терпеть весь этот ужас вместе с братом. Но теперь-то все закончилось. Елисабель будет занята детьми – во всяком случае, я на это надеюсь. Помощников у Эдвина и без меня хватает.

Решено: буду вести уединенный образ жизни. Никаких балов, никаких невест….

О-о! Только не это!

– Соседи прибыли, – глядя в окно, дядюшка Джи. – Не иначе – лекарь наш проболтался.

Он тяжело поднялся, и отправился исполнять обязанности дворецкого. Встречать маркиза Энвиля, старого склочника, у которого….

– Генри, сколько там дочерей у маркиза? – спросил я, прислушиваясь к голосам, доносившимся из прихожей. Джильэль убеждал соседа, что мы чрезвычайно заняты и никого не принимаем. Я даже двери пошире приоткрыл, чтобы лучше слышать.

– Кажется, в последний наш приезд их было трое, – задумчиво ответил Генри. – Что, думаешь, опять будет намекать на помолвку со старшей?

– Думаю, – тяжело вздохнул я. – Стоило ли из столицы уезжать, чтобы и тут на то же самое наступить.

– Да, хорошо, что наша королева сейчас детьми будет занята, – подтвердил мои мысли Генри. – А то опять устроила бы нам отбор невест. Как полтора года назад, помнишь?

Еще б я не помнил! С трудом увернуться удалось. Хорошо, Генри ухитрился каким-то образом подслушать планы Елисабель. Она так счастлива была, что Эдвин на ней женился, что горела желанием всех подданных облагодетельствовать. То есть, женить. А то не должно у королевы быть незамужних фрейлин. Нет, с одной стороны, вроде бы и правильно: замужним фрейлинам некогда королю глазки строить. С другой – а когда это мешало, и кому. Тогда мы с Генри едва ли не сами выпросили у Эдвина разрешения съездить с посольством к гномам. Конечно, в подгорных владениях не разбежишься, все же, мы не приспособлены к такому. И воздух там не в пример тяжелее, и освещение только факелами да магически измененной плесенью. Грибы еще подземные. Тоже светятся, но тускло, с солнечным светом ни в какое сравнение не идут. Но все лучше, чем жениться на какой-нибудь манерной леди из приближенной аристократии.

А принцесс в соседних королевствах подходящего возраста нет. И слава Ветрам – Основателям.

И уж жениться на какой-нибудь дочке сосланного в провинцию маркиза я точно не собираюсь.

Так, надо проверить – где мой амулет от приворотов, а то знаю я этих провинциалок. Смотрит на тебя невинными глазками, щечками розовеет, лепечет что-то еле слышно, а сама ручку надушенную под нос подсовывает. А в духах капелька нужного средства.

Или норовит напитком угостить. В котором тоже не враз непотребные травки угадаешь.

И выпечка не всегда без начинки с определенными свойствами на стол попадает. Знаем, проходили! Не мы, правда, все же на принца охотиться таким образом опасаются, чревато. А кое-кого из моих знакомых женили таким образом. Полгода муж ходит за женой, как привязанный, потом приворот спадает. И ладно, если наведенные чувства в настоящее что-то перерастают. Чаще всего – вместо нежных чувств появляется ненависть. А браки у нас обратного хода не имеют. Вот и маются потом все. И муж, который чаще в каком-нибудь злачном месте околачивается. И жена, которой по злачным местам этикет не велит ездить. Сидит дома, слезы в платочек льет. Зато замужняя.

И дети. Мне больше всего детей жаль. И отцу не очень нужны, и мать злится. Ладно – принцы и принцессы. Им положено так. Государственное всегда важнее личного.

А я бы хотел, как у нянюшки и дядюшки Джи. Ведь сколько лет уж вместе – а будто только поженились. Детей вырастили – кроме Генри, у них еще трое сыновей и две дочери. Все женатые и замужние. Все успешны, все счастливы, насколько я могу судить.

– Кое-как выпроводил, – сказал дядюшка, усаживаясь в кресло. – Ух, до чего же настырный! Вы бы побереглись, мальчики, у Энвиля уже третья дочка в возраст вскочила, а еще и старшие не пристроены. Он вам приглашения на бал по случаю праздника оставил.

Мы переглянулись и дружно кивнули.

– Мальчики! А ну-ка! Руки мыть и ужинать! – послышался из коридора голос нянюшки. Дважды нас приглашать не нужно. Через три минуты мы уже стояли на пороге малой столовой.

– Чего замерли? – ворчливо сказала нянюшка, подпихивая меня в спину. – Встали на пороге – ни пройти, ни проехать…. И не переоделись даже! От, мужики! Всегда с вами так!

– Ма, мы же дома! – возмутился Генри. – Знаешь, как надоело при параде к каждому обеду – ужину во дворце выходить! Можем мы хотя бы дома расслабиться, и просто жить? Без этикета?!

– Можете, можете. Но ведь не в халатах же?! Чай, не в мыльню пришли. Идите, идите, мальчики, переоденьтесь. Я вам приготовила все. Джи, а ты чего? И тебе приготовлено. Ночь-то какая! Праздничная! Боги не простят, если в затрапезном наряде за стол усядетесь. Кыш!

Кыш – так кыш. С нянюшкой не спорят.

И лишь переодевшись в новый домашний костюм, состоящий из удобной стеганой куртки и тонких брюк, я вспомнил о найденыше. Об этой девочке, со смешным именем «Саша». Она-то где? И во что она одета? Опять натянула свои смешные штаны и такую же смешную кофточку?

– Что ж я за хозяин – даже не подумал об одежде для найденыша!

– Может, ма позаботилась? – неуверенно сказал Генри. – В кладовых всяких платьев полно, может, что-то подобрали? Не будет же она все время в покрывале ходить? Как думаешь?

Я только плечами пожал. Ладно, если что – после праздника вызову сюда королевскую портниху.

Мы вошли в столовую, и снова замерли на пороге.

Батюшки! И когда нянюшка успела?! Еще в обед столовая была обычной. Даже камин в ней топился не так, чтобы очень. А теперь и камин от вековых залежей пыли очищен, и канделябры на его полке надраены до слепящего блеска, и стены будто только что заново обиты тисненым мурайским шелком. По серо-зеленому полю будто струится серебристая поземка, по закручиваясь в спиральки, то растекаясь волнами, и от этого комната кажется таинственной.

Я поднял взгляд к потолку и чуть было не ахнул. В полумраке – потому что пламя камина и два семисвечовых канделябра не давали достаточно света – мне показалось, что потолка и вовсе нет. Откуда-то с высоты – может быть, даже с самого ночного неба, шел снег. Самый настоящий снег – густыми белыми хлопьями. Они искрились и переливались, подсвеченные все тем же пламенем камина и почему-то не долетали до нас. И холодом вовсе даже не тянуло, что было более чем странно. И снег этот не таял, таинственно мерцая в вышине. Иллюзия? Но среди нас нет магов с таким даром. Он достаточно редкий у эльфов, и каждый иллюзионист на особом счету у Совета королевских магов.