Месть женщины

Текст добавлен: 18 марта 2017, 05:02

Текст книги "Месть женщины"

Автор книги: Наталья Калинина

Жанр:

Современные любовные романы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

– Ты бы видела… видела… как он… нежно целует ее, – захлебываясь рыданиями, говорила Синтия. – Меня… меня он… почти никогда не целует… в губы. Еще он… он целует ей все тело и… да, водит по нему кончиком пениса.

– Он что, стал импотентом? – удивилась Луиза. – Мне казалось, Бернард Конуэй из той породы мужчин, которые сохраняют пристойную форму до глубокой старости.

– Нет, нет… но он… он меня не любит и совсем не боится потерять! – зло выпалила Синтия и безуспешно попыталась расстегнуть ремень.

– Дорогая, тебе следовало знать об этом с самого начала. Ведь ты отдалась ему в первый день знакомства. Такие, как Берни, предпочитают, чтоб их какое-то время водили за нос и заставляли стоять на задних лапках.

– У тебя устаревшие представления, мама. Если бы я не переспала с ним в ту ночь, он переспал бы с другой женщиной – он распалился, как бык, когда мы стали целоваться. – Синтия громко шмыгнула носом. – Он ответит мне за все. Я сделаю ему так больно, как не делала ни одна женщина.

Луиза недоверчиво усмехнулась.

– Бернард Конуэй не Арчибальд Гарнье, запомни это, моя милая. Кстати, ты уверена в том, что это его ребенок, а не Гарнье?

– Нет. Я почти уверена в том, что это ребенок Гарнье.

– Спасибо хоть этот гувернер был белым, – сказала Луиза и, повернувшись к дочери, улыбнулась ей ободряюще и слегка насмешливо. – Вот ты и отомстила ему, красотка. Достойно и со вкусом. Больше всего на свете презираю вульгарщину.

– Мне этого мало, мало! – Синтия стучала крепко стиснутыми кулаками по своим голым коленкам. – Я хочу, чтоб он рыдал, рвал на себе волосы, проклинал день и час, когда встретил меня. Я хочу, я очень хочу, чтоб он меня возненавидел!

– Глупышка. – Луиза снисходительно потрепала дочь по мокрой красной щеке. – Пускай лучше он тебя полюбит. За то, что ты родишь ему наследника.

– Он должен знать, что это не его… – начала было Синтия, но Луиза ее перебила:

– Он не должен этого знать. Этого вообще никто не должен знать. И ты забудь, не то выболтаешь по пьянке. Кстати, с этим делом пора завязать. Разумеется, если хочешь родить своему мужу нормального малыша.

– Я рожу ему уродца! – воскликнула Синтия. – Буду пить день и ночь, курить марихуану, колоть героин и…

– Милочка моя, такой человек, как Бернард Конуэй, в состоянии найти себе еще дюжину Синтий Маклерой, если первая оказалась не способной сделать то, что от нее требовалось.

– Но ты бы видела, как… как он ее целовал, – задыхаясь от безысходного гнева, твердила Синтия.

– Я с удовольствием посмотрю эту кассету, – сказала Луиза. – Похоже, ты увидела там далеко не все. Детективов немедленно прогони. Эту женщину… – Луиза задумалась на несколько секунд, потом сказала, прищурив все еще прекрасные испанские глаза: – Я, кажется, знаю, кто эта женщина.

– Она… она старше меня в два раза! – зло выкрикнула Синтия.

– Поверь, это не имеет никакого значения, тем более что их роман длится уже много лет. Схема проста и в то же время достаточно поучительна для женщины, желающей посадить мужчину на короткий поводок. – Луиза как ни в чем не бывало проехала на красный свет и помахала рукой опешившему от подобной наглости полисмену. – Он упорно обхаживал ее, она с таким же упорством ломалась и строила из себя недотрогу. Потом наконец отдалась ему. Насытившись, он спутался с небезызвестной тебе Джейн Осборн, но… Марию терять не хотел. Он заточил свою прекрасную принцессу в роскошной вилле на берегу Средиземного моря, а сам стал нырять время от времени в постельку к этой белокурой ведьмочке Джейн. Узнав об измене возлюбленного, принцесса взяла и сбежала из своей башни с собственным отцом, писателем-неудачником, который пыжился сделать себе на этом деле громкую рекламу. Разумеется, оба остались в дураках. Потом нашу принцессу похитила эта психопатка Сьюзен Тэлбот, мамочка распутной святоши Сью и гомика-девственника Тэдди, и тоже заточила в башне, но только с видом на снежные вершины. С какой целью, ей-Богу, не ведаю. Здесь ее и нашел Берни, снова воспылавший к ней страстью. Не знаю всех подробностей этого похожего на дешевую голливудскую мелодраму сюжета, знаю только, что принцесса вдруг взяла и вернулась в лоно семьи, а Берни, как говорится, взялся за ум и удвоил, если не утроил, миллионы Джека Конуэя. Потом, как тебе известно, женился на прекрасной, но очень наивной южаночке. И тут на его пути снова попадается эта femme fatale, теперь уже в образе очаровательной вдовушки. – Луиза вдруг резко крутанула руль влево и, лихо развернувшись под самым носом у какого-то велосипедиста, сказала тоном, не терпящим возражений: – Ты сейчас примешь аспирин и ляжешь в постельку, Син, а я посмотрю эту чертову кассету. Сдается мне, Берни Конуэй, что и ты вполне можешь сесть в жаровню с кипящим маслом. Но в Капитолии не любят тех, у кого поджарены яйца.

– Спасибо, что тебя не пришлось уговаривать, – сказала Луиза, одарив Бернарда Конуэя очаровательнейшей из своих улыбок. – Ты чем-то озабочен? – безмятежным голосом спросила она.

– Да. Меня беспокоит состояние психики моей жены.

– О, это все пройдет. Опыт вашей супружеской жизни еще столь ничтожно мал, что ошибки неизбежны. Между прочим, от них не застрахованы и куда более опытные пары.

Они ехали в «шевроле» Бернарда в сторону Лос-Анджелеса. Луиза попросила зятя отвезти ее в аэропорт – она возвращалась в Вашингтон к мужу.

– Я бы не хотел, чтобы наша семейная жизнь начиналась с упреков и подозрений в измене, – говорил Бернард, не отрывая взгляда от дороги. – Мне нужна жена-друг. Обстоятельства складываются так, что я хочу выставить свою кандидатуру на ближайших выборах в Конгресс.

– О, я заранее тебя поздравляю с успехом, – сказал Луиза и едва заметно подмигнула ему в зеркальце. – Признаться, я горжусь выбором моей дочери.

Бернард вздохнул и, глянув на спидометр, прибавил скорость.

– Не надо так спешить, Берни – у меня кружится голова от слишком быстрой езды. До самолета еще больше часа. К тому же мне бы хотелось задать тебе вопрос довольно интимного характера.

Бернард повернул голову и настороженно посмотрел на сидевшую рядом с ним женщину – изящную, элегантную и непредсказуемую. Она улыбнулась ему – так улыбается пациенту хирург перед сложной операцией.

– Я тебя слушаю, Луиза.

– Это правда, что у тебя есть любовница?

Она обратила внимание, как дрогнули лежавшие на руле пальцы.

– Это… это не совсем то, что ты думаешь. Впрочем, да, это правда.

Луиза самодовольно усмехнулась.

– А тебе известно, что Синтия знает об этом?

– Вот оно в чем дело… – пробормотал Бернард и крепко стиснул руль. – Но откуда?

– Я же сказала, у тебя нет никакого опыта семейной жизни. Ты все не можешь выйти из образа плейбоя-холостяка.

Луиза не спеша достала из сумки конверт и, вынув из него фотографию, помахала ею перед носом Бернарда.

– Черт! – вырвалось у него. – Я и не знал, что мой дом нашпигован этой пакостью.

– Ты сам виноват, что его нашпиговали ею, – сказала Луиза, засовывая фотографию в конверт.

– Это сделала Син? – поинтересовался Бернард.

– Теперь не имеет никакого значения, кто это сделал, – все материалы у меня. – Луиза похлопала ладонью по своей изящной бледно-бирюзовой сумочке из жатой кожи. – А я, как ты знаешь, не предаю старых друзей.

– Что тебе нужно взамен? – спросил Бернард. – Дело в том, что я не люблю быть чем-то обязанным даже таким верным друзьям, как ты.

Луиза кокетливо прищурила глаза.

– Ты неисправим, Берни. – Она положила ладонь в тонкой шелковой перчатке на его руку и, слегка пожав ее, быстро убрала. – Но твой прагматизм нисколько не портит тебя даже в глазах женщин. Надеюсь, твой сын унаследует от тебя этот здравый смысл истинного техасца. Что касается твоей жены, то у нее, как и у всех очаровательных женщин, голова забита всякой романтической белибердой.

– Сын?

Бернард резко сбросил скорость, и голова Луизы, похожая на полураскрывшийся бутон розы, качнулась на задрапированной в изумрудно-зеленый шарф шее.

– Ты разве не знал, что Синтия беременна?

– Мне казалось так одно время, но когда я спросил у нее об этом, она ответила отрицательно.

– Тогда она еще ничего не могла знать. Доктор считает, что зародышу три – три с половиной недели. Знаешь, я очень рада, хотя титул бабушки женщину отнюдь не красит.

– Я тоже рад, – пробормотал Бернард. – Так вот почему Син стала подозрительна и…

– Но это ни в коей степени не оправдывает твоей неосторожности, – не дала закончить ему фразу Луиза. – Кстати, это правда, что Мария – русская?

Бернард увидел в руках у Луизы фотографию. Изображение было довольно расплывчатым, но вполне узнаваемым. Они с Маджи в чем мама родила сидели на полу возле горящего камина и курили длинные сигареты. Что это за сигареты, можно было догадаться по отрешенному выражению их лиц.

– Она бежала из России, – тихо сказал Бернард.

Луиза удивленно округлила глаза.

– Ты хочешь сказать, ее преследовали коммунисты?

– Не думаю. Она влюбилась в американца.

– Вот оно в чем дело… Бедняжка. Он погиб, заслонив ее своим телом, и она от горя – я слышала, русские женщины очень серьезны и постоянны в своих чувствах, – пристрастилась к травке.

Бернард резко затормозил и, повернувшись к Луизе всем корпусом, спросил:

– Что тебе от меня нужно?

– О, я думаю, мы сумеем договориться к обоюдному удовольствию. Право, мне даже как-то неловко связывать одно с другим. – Она умело изобразила смущение. – Этот твой агент по недвижимости, Шерман или как там его, оказался уж больно проворным малым. Участок земли в Форт-Уорте – выгодное вложение капитала, не так ли? Но мне, помимо всего прочего, очень подходит тамошний климат и пейзаж. Если ты сумеешь уговорить отца…

– Он родился в Форт-Уорте. На этой земле стоял когда-то барак, в котором жили его родители. Он ни в какую не согласится…

– Очень жаль, – сказала Луиза и тронула Бернарда за локоть. – Поехали, Берни, мы можем опоздать на самолет.

Он медленно тронулся с места.

– Что ты собираешься сделать с фотографиями? – спросил он, не глядя в ее сторону.

– Пока не знаю. Посоветуюсь с мужем.

– Я куплю их у тебя.

Луиза откинулась назад и расхохоталась.

– Деньги могут помешать дружбе. Особенно такой старой, как наша с тобой, Берни.

– Зачем тебе понадобился именно этот участок? – недоумевал Бернард.

– Техас напоминает мне Андалузию. Я же говорила тебе, что мы, женщины, бываем очень романтичны.

– Я постараюсь уговорить отца отказаться от этой земли, но ты должна быть со мной откровенна: зачем тебе этот участок?

– Каприз красивой женщины, не более того, – сказала Луиза. – Берни, эту Марию могло подослать КГБ. По крайней мере, газеты, узнав о том, что она русская, непременно будут спекулировать на этой теме.

– Черт! Ладно, считай, мы договорились. Давай фотографии и кассету.

– Пожалуйста. – Луиза протянула конверт из плотной оберточной бумаги. – Видишь, я поверила тебе на слово. Тещи почти всегда любят зятьев как родных детей. Или по крайней мере братьев. Да, кстати, я велела этой глупышке Син отказаться от услуг детективов, но боюсь, она меня не послушается. Советую тебе быть осторожным и не встречаться с Марией, хотя бы в период избирательной кампании. Поверь, мне не безразлична твоя политическая карьера.

Бернард стиснул зубы. Остаток пути до аэропорта оба молчали.

– Помнишь, мы были с тобой в ресторане, а потом ты повез меня на ваше ранчо? – спросила Луиза, слегка наклонившись в сторону Бернарда. Они сидели в зале для пассажиров первого класса, ожидая, когда клерк принесет билет и посадочный талон.

– Да, – кивнул он, нервно барабаня пальцами по столу.

– Тогда еще стоял тот барак, но там уже никто не жил. Ты показал его мне, рассказал о матери, которую, мне кажется, очень любил. А потом… потом мы, отъехав метро на десять, занимались любовью в роще. И я тогда думала по своей глупости, что ты женишься на мне. Я была невинна душой и телом, и мне казалось, будто ты тоже меня любишь.

– Ты была отличная девчонка, Лу. – Бернард слабо улыбнулся. – Помню, у меня кружилась голова, когда я с тобой целовался.

– Я построю большой деревянный дом с видом на эту рощу, – тихо сказала Луиза. – Знаешь, Берни, я сама не подозревала о том, как я сентиментальна. Да, ты был моим первым мужчиной, но мне, кажется, удалось не разочаровать тебя. – Она поднялась, увидев клерка. – Мне пора. Мужу я скажу, что с Син случилась обыкновенная истерика. Думаю, он тоже будет рад стать наконец дедом. Чао, Берни, ты всегда был сильным и независимым в своих поступках. Мужчина глупеет от любви и перестает видеть себя со стороны. Поверь, мне кажется, я уже вижу тебя в Капитолии.

Лестница была вырублена прямо в скале и вела в сад. Метрах в десяти внизу шумел океан. Это было частное владение, но ворота оказались нараспашку и вокруг ни души.

Здесь росли те же самые цветы, что и в «Солнечной долине». Их запах, мешаясь с прохладной свежестью воды, трогал до слез. Она забыла их русские названия и теперь, вспоминая их, улыбалась и недоверчиво качала головой. Они были такие многозначительные и в то же время забавные: львиный зев, зорька, кукушкины слезы, медовая кашка… Она тогда засыпала и просыпалась, окруженная запахами цветов и моря. Откуда здесь, в Калифорнии, русские цветы?..

Дорожка спускалась к павильону, где хранились шезлонги и складные зонты. Купальный сезон закончился. Осень… Но солнце еще такое жаркое, что вполне можно искупаться. Она давно не купалась в настоящей соленой воде, не качалась на волнах прибоя. Здесь, в Америке, предпочитают плавать в бассейне. От берега к берегу. И снова от берега к берегу…

Сью с Лиззи уехали в Нью-Йорк. Лиззи теперь учится в Джульярдской академии музыки. И у нее есть Сью – умная, добрая, заботливая и любящая Сью.

Маша стащила платье и бросила его прямо на дорожку. Она не взяла с собой купальник, но здесь ее вряд ли кто увидит.

Последнее время она не любит свое тело. Тогда, в «Солнечной долине», оно казалось ей чуть ли не священным сосудом, вместилищем и хранилищем ее удивительной любви. Оно было живое, оно хотело жить, оно наслаждалось жизнью.

Теперь ее тело стало мертвым.

Берни бросил ее, потому что ее тело стало мертвым. Правда, он написал в записке, что любит ее как прежде, даже еще сильней, но обстоятельства складываются так, что они вынуждены расстаться.

Что еще он написал в той записке?..

Ну да, что он несчастлив.

Когда они занимались любовью, он все твердил, что очень счастлив, а она… Она не испытывала ничего, кроме благодарности. За то, что с ним чувствовала себя не такой одинокой.

Теперь она одинока…

Устинья всегда была одинока…

Маша зашла по пояс в темно-бирюзовую воду. Ей было не холодно и не жарко – никак. Она обратила внимание на большую медузу, колыхавшую свое студенистое тело в прозрачных струях бирюзы. Та словно обрадовалась ее появлению и стала двигаться все быстрей и быстрей.

«Она зовет меня куда-то», – решила Маша и, нырнув, быстро поплыла под водой.

Дышать не хотелось, но почему-то закружилась голова. Мелькали лица людей из детства: молодые и веселые отца и матери, серьезное Устиньино в черном платке по самые брови, доброе и родное дяди Коли Соломина… Потом появился Толя, но выражения его лица она разобрать не смогла. «А где же Ян? Где Ян? – думала она, почти теряя сознание, но усилием воли удерживая себя на краю глубокой черной ямы. – Я еще не видела Яна…»

– Он не хочет, чтоб вы утонули, – услышала она по-русски. Она так давно не слышала русскую речь, что не сразу поняла смысл услышанного. «Кто не хочет?» – подумала она, соскальзывая в черную яму и тут же почувствовав, как ее вытаскивают оттуда чьи-то сильные руки.

В глаза больно ударил солнечный свет, и она резко опустила голову. Человек в маске с трубкой поддерживал ее снизу за бедра. Он был похож на большого зеленого кузнечика. Второй – тот, кто говорил, – плыл рядом, не касаясь ее.

– Почему такое отчаяние? – спросил он. – Вас любит человек по имени Ян. Он просил передать вам привет.

Она улыбнулась, сама того не сознавая.

– Вот так уже лучше. Вода, между прочим, очень холодная. И в эту бухту заплывают акулы.

– Ян… – прошептала она и потеряла сознание.

Роковые страсти, необыкновенные приключения, трагические события на каждом шагу сопутствуют героиням романа.

Любовь не всегда приносит им счастье, а порой становится источником глубоких страданий.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

notes

Примечания

Эта похотливая штучка (англ.).

Черт (польск.).

Перевод с английского В. Рогова.

«Будь навсегда моей единственной любовью» (англ.).

Говоришь по-английски? (англ.).

«Мода» (фр.).

Перевод с англ. Анны Радловой.

Жених, впоследствии муж Катарины.

Перевод с итал. Е. Солоновича.