Текст книги "Зов Тайрьяры (СИ)"

Автор книги: Наталия Московских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

Несколько секунд бывший капитан изучал меня единственным зрячим глазом, затем вздохнул и решительно кивнул.

– Что ж, мастер Лигг, если цена вас устраивает…

Я решился перебить собеседника.

– Подождите, Курц, – получилась невольная пауза, ушедшая на изучение выражения его странного лица, – во-первых, все же попрошу вас звать меня Райдером.

– Как скажете, – подернул плечами бывший капитан.

– Во-вторых, цена вполне устраивает. Более того, предлагаю отобедать в трактире “Золотая Жила” прямо сейчас. Я голоден и буду рад, если вы составите мне компанию. Что скажете?

Курц старался выглядеть равнодушным, но левый и единственный зрячий глаз мгновенно загорелся. Я криво улыбнулся. Ставлю хоть все орденские деньги, что этот изуродованный временем человек расскажет мне удивительную историю уже после второго стакана берки.

– Не вижу поводов отказываться, Райдер, – сверкнув глазом, Курц расплылся в хитрой лисьей улыбке. Клянусь Богом, этот человек все больше и больше подогревал мой интерес к своей персоне.

***

“Золотая Жила”, пожалуй, полностью оправдывает свое название. Трактир по-настоящему обеспечивал своему хозяину безбедную жизнь. Витто Росси “Золотая Жила” досталась в наследство, и он немедленно расширил трактир, насколько это было возможно, произвел необходимый ремонт, превратив “Жилу” в уютное и удивительно приличное заведение. Такой порядок было довольно трудно поддерживать в районе, куда то и дело наведываются моряки, вернувшиеся с дальнего плавания, однако почтенный господин Росси в этом весьма преуспел.

Столы в “Золотой Жиле” располагались относительно близко друг к другу. Прежде, бывая в этом месте, я никогда не обращал внимания на внутреннее убранство. Бегло окинув помещение взглядом, я насчитал двадцать два стола в общем зале и увидел три ниши, завешенные непроницаемыми шторами. Судя по всему, эти небольшие комнаты использовались для особо важных персон. Никогда прежде я не обращал на них внимания. Однако сейчас обратил, потому что Курц, к моему удивлению, уверенно зашагал прямиком к этим комнатам и практически распрямил спину, стоило ему ступить на порог трактира. Уже через несколько секунд сам Витто Росси шел ему навстречу.

– Здравствуй, дорогой друг! – сказал он, выставляя вперед левую руку и крепко обхватывая Курца за предплечье, – рад видеть. Кто твой гость?

Господин Росси учтиво кивнул мне, предпочтя не заметить ошеломленного выражения на моем лице. Я же был, мягко говоря, в недоумении. Лучший трактир Портового Района принимает этого странного человека с распростертыми объятиями. Клянусь, секунду назад я был уверен, что это Курц – мой гость, а не наоборот. Увидев бывшего капитана, Росси, казалось бы, забыл обо всех остальных посетителях. О том, что я не раз бывал в “Золотой Жиле”, он, разумеется, тоже не вспомнил.

– Позволь представить, Витто, – криво улыбнулся Курц, указывая на меня освободившейся левой рукой, – господин Райдер Лигг.

Только сейчас хозяин трактира вспомнил меня, снова учтиво кивнул и поспешил извиниться:

– Ох, мастер Лигг, прошу простить. Я не сразу узнал вас, – проговорил он и снова обратился к Курцу, – позвольте проводить вас.

Невысокий, коренастый Витто Росси быстро засеменил в сторону центральной прикрытой шторкой ниши, увлекая нас за собой. Курц уверенно зашагал вслед за ним, и я, едва сдерживая немое изумление всей этой сценой, постарался не отставать от своего нового знакомца.

Раньше, когда я бывал в “Золотой Жиле”, господин Росси никогда не предлагал мне остаться в отдельной комнате. Похоже, эти помещения отводились только особенным… очень особенным гостям, в число которых я не входил. Тем больше меня заинтересовала персона бывшего капитана, оставившего при себе одно лишь имя.

Пройдя через плотную занавеску я очутился в уютной небольшой комнате, раза в три меньше, чем та, что я снимал на постоялом дворе мадам Налы. Стены здесь были отделаны декоративным серым камнем, имеющим свойство едва заметно поблескивать в свете свечей. Несколько подсвечников были развешены по стенам, образуя уютный полумрак, больше подходящий либо для встречи тайных любовников, либо для шпионских заговоров, но никак не для нашей встречи с Курцем. Однако бывшего капитана, похоже, нисколько не смущала подобная обстановка. В этом освещении он казался не таким измученным, а бельмо на незрячем глазу не наводило такого ужаса.

У дальней от входа стены стоял массивный дубовый стол, казавшийся почти черным в полумраке ниши. Две скамьи, на каждой из которых могло уместиться по три человека, были плотно придвинуты к столу. Росси поспешил отодвинуть их для нас. Бывший капитан тем временем снял широкополую шляпу и положил ее на скамью рядом с собой. Как я уже успел мельком увидеть раньше, голова Курца оказалась почти лысой. Ото лба до макушки кожа была гладкой, как полированный шар, и лишь по бокам оставались схваченные сзади длинные тонкие пряди рыжих вьющихся пористых волос.

– Мой заказ ты знаешь, Витто, – улыбнулся Курц, и его улыбка вновь больше напомнила кривую ухмылку. Однако Росси расплылся в очаровательной улыбке в ответ и кивнул.

– Что предпочтете вы, мастер Лигг? – учтиво спросил он.

– Доверюсь вкусу своего нового друга, – отозвался я.

Из груди хозяина трактира, казалось, вырвался облегченный вздох. Росси кивнул и поспешил удалиться, а я остался наедине со сверлящим меня взглядом единственного зрячего глаза Курца.

– Вижу, вы немного… удивлены, мастер Лигг, – осклабился он. Снова та интонация… казалось, он прекрасно знал, кто я. Его покрытый бельмом правый глаз насквозь буравил мою душу.

Я прочистил горло и качнул головой.

– Глупо отрицать. Вам действительно удалось удивить меня. Внешность… обманчива…

– Не трудитесь подбирать слова, – усмехнулся Курц, хватая левой рукой правое предплечье и небрежно забрасывая обездвиженную руку на стол, – я расскажу вам все, что вы хотели бы узнать. И о судне, которое вас интересует, и о том, почему меня с распростертыми объятиями встретили здесь. С чего лучше начать?

Я ответил, не раздумывая.

– С вас, капитан. Пожалуй, вам удалось удивить меня настолько, чтобы заинтересовать куда больше, чем поездка в Норцинну.

– Зачем вы плывете в Норцинну, Райдер? – прищурился Курц. Вопрос прозвучал вполне серьезно, в голосе читалось скрытое предостережение.

Я вздохнул.

– Это связано с моей работой. Но, боюсь, разглашать подробности я не имею права, – врать было бесполезно: казалось, этот человек читает меня, как открытую книгу.

В комнате снова появился Росси, неся в руках поднос, на котором стояли тарелка, с горкой ароматных ломтиков чесночного ржаного хлеба, подогретых с маслом на печи, и бутылка лучшей голубой берки.

Курц поблагодарил хозяина трактира кивком и дождался, пока тот покинет комнату, прежде чем продолжать разговор со мной.

– Что ж, я вполне могу это понять. Не буду расспрашивать вас, Райдер, мне и без того прекрасно ясно, что единственный в своем роде наемник Святой Церкви едет выполнять очень важное задание.

Я оторопел и невольно бросил взгляд на метку на своей правой руке.

– Не думал, что моя слава распространилась так быстро, – хмыкнул я.

– О вас знает гораздо больше людей, чем вы думаете, Райдер, – тоном наставника пробормотал Курц, снова сгорбив спину, – вы яркая персона, и для вашей работы это вам вовсе не на руку. Я лично имел радость несколько раз наблюдать ваши бои. И видел, какие люди подходили к вам после. Видел вашего покровителя кардинала Солли. Правда, это было больше шести лет назад. Вы были моложе, и я выглядел иначе. Поэтому я не удивлен, что вы не узнали и не вспомнили меня.

– Мы встречались лично?

– Пересекались мельком. На нескольких вечерах, где вы сопровождали кардинала, – чуть снисходительно отозвался мой собеседник, – тогда я имел честь служить Его Величеству Иресу Девятому, да прибудет его душа в мире и покое. Буквально за год до его трагической кончины. Мой корабль первым ходил в Норцинну через Синюю Глубь и сейчас он единственный каждый раз минует ее с успехом.

Казалось, от удивления я приоткрыл рот. Рука моя замерла на полпути к бутылке берки и безвольно опустилась на стол. Я лишь сейчас понял, кто передо мной.

– Декс меня сожри! – бесконтрольно вырвалось у меня, и Курц весело рассмеялся.

– Вы потрясающий человек, Райдер. Клянусь Богом, вам единственному удалось развеселить меня в тот момент, когда настает черед грустить. Вспоминать то, кем я был – непомерный удар по самолюбию. Кажется, за шесть лет я впервые говорю об этом так спокойно.

Я не знал, что ответить на это и предпочел промолчать. Мой собеседник воспользовался этой паузой и заговорил снова:

– Сделайте мне одолжение, Райдер, не переходите на мое прежнее имя. Курц нравится мне гораздо больше. Вдобавок ко всему, именно так меня называли на корабле.

Мне оставалось лишь кивнуть. Да и как я мог не исполнить его просьбу!

Передо мной был человек, которого в мирное время назвали героем. Капитан Тальгерт Дармкурц служил в королевском флоте Дирады много лет. Однако Солнечные Земли уже не одно столетие со времен Коруна Объединителя живут в мире, и корабль моего нового знакомца было решено перевести в разряд торговых. Ирес Десятый после смерти своего отца был решительно настроен наладить торги с Норцинной, прекрасно понимая, что, если преодолеть Фальгертарг через Синюю Глубь, процесс может значительно ускориться. Проблема состояла в том, что Синяя Глубь – гиблое место, настоящее кладбище кораблей. Блуждающие волны, иногда возникавшие в том районе Фальгертарга одна за другой, потопили уже не одно судно. Говаривали, что в Синей Глуби водятся, один Бог ведает, какие создания, но, как правило, описывают либо огромных змей, либо огромных зубастых рыб, одинаково недружелюбных и смертоносных. И рассказывают эти легенды сошедшие с ума от страха “счастливчики”, которым удалось выбраться из этих беспокойных вод.

Не знаю, через что именно пришлось пройти “Знаменосцу” – кораблю капитана Дармкурца, но он был единственным, кто вернулся из Норцинны через месяц, полный товарами и с целой невредимой командой. Насколько я слышал, после этого “Знаменосца” переименовали в “Минующего бурю”, и он уже много лет успешно отбывает в Норцинну и возвращается невредимым из Синей Глуби. Однако о капитане Тальгерте Дармкурце я больше ничего не слышал с момента его первого возвращения на “Знаменосце”. Был уверен, что он продолжает командовать своим кораблем…

Через несколько лет начали говорить, что и другим судам удавалось успешно миновать Синюю Глубь. По правде говоря, я намеревался отыскать в Королевском Порту именно один из этих кораблей, а не “Минующего Бурю”. И уж точно никак не подозревал, что тот самый Тальгерт Дармкурц встретит меня в Портовом Районе под видом местного зазывалы и выпивохи и предложит договориться о взятии на борт четырех пассажиров за золотой.

– Что с вами случилось? – спросил я, позабыв всякие манеры, чем, однако, вызвал лишь добрую улыбку на испещренном веснушками лице моего нового знакомца.

– Думаю, официальную часть моей истории вы знаете, – утвердил он, и я подтвердил его слова кивком, – все изменила Синяя Глубь. Она сделала меня таким, каким вы меня сейчас видите.

Единственный зрячий глаз капитана светился, словно маяк в тусклом свете свечей. Курц чуть наклонился через стол, уверенно взял левой рукой бутылку берки и разлил по двум стаканам. Я не стал мешать ему, несмотря на то, что мне произвести то же самое действие было сподручнее. Казалось, помимо обычного разговора между нами состоялся еще и мысленный. Я прекрасно понимал, что сейчас чувствует Тальгерт. В человеке просыпается особое упорство и рвение, когда он пытается доказать себе и окружающим, что он все еще полноценен, несмотря на увечье, которым судьба наградила его.

Подняв свой стакан, капитан осушил его одним глотком.

Я с выпивкой не спешил и моему новому знакомцу не советовал бы, но пока решил не останавливать его. Возможно, Тальгерту это необходимо, чтобы набраться смелости перед своим рассказом.

– “Знаменосец” вышел из Королевского Порта, держа курс на Норцинну, шесть лет тому назад. Я обещал Его Величеству Иресу Десятому, что сумею провести корабль через Синюю Глубь и наладить поставки товаров из Норцинны в Дираду. Как видите, обещание я сдержал… – Курц ненадолго замолчал и тяжело вздохнул, – но моя цена была высока. Чересчур высока, как я иногда думаю…

Бывший капитан “Знаменосца” потянулся левой рукой к чесночному хлебу, и я заметил, что ладонь его заметно подрагивает, хотя в порту этой дрожи, кажется, не было.

– В моей команде были преданные и честные люди. Каждый моряк, которого я нанял, мог быть самым патриотичным солдатом своей родины, – с жаром продолжил Курц, в его голосе зазвучали отчаянно ироничные нотки, – но каждый из них в душе был пиратом в самом романтичном смысле этого слова. В том самом смысле, который им приписывают юные особы, мечтающие о приключениях и находящие особый шарм в пиратах, забывая грязном грабеже, пропахших потом и выпивкой моряках и цинге. У моих пройдох гулял ветер в голове, но сердцем они были чисты. И таких ребят самонадеянный дурак, имя которому было Тальгерт Дармкурц, повел в Норцинну через Синюю Глубь.

Мой собеседник снова налил полный стакан берки, на этот раз только себе, и снова осушил его залпом.

– Они звали меня капитаном Курцем. Я сам предложил им это: слишком уж сложным считал свое имя. Мои ребята верили в меня, как в мессию, особенно помощник капитана старина Чарг Сторен.

Упомянув имя друга, Тальгерт замолчал, сверля взглядом свою обездвиженную правую руку и, казалось, несмотря на берку, погружался в мучительные воспоминания.

Я нахмурился, побоявшись, что собеседник потеряется в собственных мыслях и демонстративно кашлянул, нарушая гробовое молчание.

– Капитан Курц, – окликнул я. Тальгерт поднял на меня мучительный и одновременно благодарный взгляд. При этом затянутый бельмом правый глаз своим спокойствием заставлял меня неприятно ежиться. Нечто недоброе было в этой матовой пелене, затянувшей око старого капитана. Я шумно втянул в себя воздух и заговорил как можно ровнее, – мне предстоит путешествие через Синюю Глубь. Это самый быстрый путь до Норцинны. Времени искать обходные пути у меня нет, нужно выехать сегодня же. Поэтому, прошу вас, я должен хотя бы знать, что встречу в Фальгертарге. Если история для вас тяжела, можете лишь перечислить, к чему я должен готовиться.

Бельмо на глазу Курца вдруг вспыхнуло в свете свечей яростным огнем, каким могут гореть только глаза слепых.

– К этому нельзя подготовиться, – прошипел Тальгерт, и, готов поклясться, что этому человеку, только что общавшемуся со мной с легкой иронией, вдруг почти удалось по-настоящему напугать меня.

Однако вопреки моим ожиданиям Курц почти сразу сбросил свой замогильный образ, взял себя в руки, демонстративно отодвинул стакан с беркой и качнул головой.

– Простите, Райдер. Кажется, я немного напугал вас.

– Должен признать, вы в этом весьма преуспели, мой друг, – учтиво кивнул я, натягивая на лицо кривую улыбку, – но куда больше заинтриговали меня. Тем тяжелее мне просить вас продолжить рассказ…

Курц опустил голову и печально усмехнулся.

– Я продолжу, Райдер. Вот уже много лет я никому, кроме Витто Росси и Его Величества не рассказывал эту историю. Собрать воспоминания воедино достаточно сложно. Особенно теперь, когда они всплывают лишь разрозненными ночными кошмарами.

Я терпеливо ждал, пока мой собеседник соберется с мыслями. Прекрасно понимаю, что в вопросах воспоминаний лучше не торопить человека, поэтому я прикусил язык и осушил свой стакан берки, чем вызвал одобрение в глазах Курца.

– Все плавание никто не упоминал о Синей Глуби. Моя команда предпочитала не нагонять страху раньше, чем мы подберемся к этому месту, оно ведь обозначено на картах близ самой Норцинны. Мои люди свято верили, что я выведу их оттуда.

– Вы это сделали, – напомнил я, взглянув на Курца исподлобья, чувствуя, что он вновь начинает погружаться в свои мысли. Тальгерт благодарно кивнул.

– Сделал, – твердо согласился он, – и не жалею об этом ни на минуту.

Историю пришлось прервать. В комнату вновь вошел Витто Росси, оценивающим взглядом окинул еду и бутылку берки и составил с подноса на стол две запеченные в овощах порции рыбы. Должен признать, я несильно разбираюсь в рыбе. Могу лишь сказать, что в этом ароматном деликатесе практически не было костей. Интересоваться у Курца и демонстрировать свое невежество я не стал. Да и к еде притронуться не смог, несмотря на недовольное урчание желудка. Уж не знаю, какими считает мои манеры лорд Гариенн, но есть во время такого рассказа капитана Дармкурца, я счел, будет совсем уж невежливо.

Тальгерт тоскливо взглянул на блюдо и заговорил, лишь когда Росси удалился.

– Знаете, Райдер, я ведь по-настоящему полюбил рыбу, когда вернулся из Норцинны. Странно, особенно после того, что ждало нас в Синей Глуби. Впрочем, я уже слишком долго томлю вас ожиданием, – на последних словах он нахмурился и возобновил рассказ о своем роковом путешествии, – мы добрались до Синей Глуби на закате. Ничего не изменилось, вода была все такой же спокойной, стоял почти полный штиль. Темнеть начало быстро, но мы не сразу придали этому значение. Первой реакцией было ликование – россказни о Синей Глуби оказались выдумками.

Голос Тальгерта дрогнул, и я невольно нахмурился. Он покачал головой, словно борясь с собой.

– Сначала мы думали, что появились акулы, – сглотнув тяжелый ком, сказал Курц, – размер и плавники показались похожими. Но когда они показались из воды, мы поняли, что Синяя Глубь только проснулась, чтобы поприветствовать нас. Говорят, они похожи на людей… это ложь. Эти чудовища и отдаленно не напоминают нас.

Я заинтересованно придвинулся ближе к столу, потому что Курц – умышленно или нет – заговорил тише. Мне казалось, что, тем бессвязнее будут звучать его слова, чем подробнее он будет рассказывать эту историю.

– О ком вы говорите? – поспешил уточнить я, вырывая Тальгерта из тяжких воспоминаний. Его зрячий глаз вдруг обдал меня холодом.

– О наядах. Мы услышали их далекое пение, прекрасные голоса, поющие о самых заветных твоих детских мечтах. А затем одна из них прыгнула вверх на невообразимую высоту и едва не сцапала Чарга. Тогда-то мы и увидели их лица. Страшные, с острыми акульими зубами, с провалом вместо носа и темными глазами, какие бывают только у глубинных рыб. Вода там, где они проплывали, начинала светиться так, словно ее полили жидким золотом. Поднялся ветер, набежали тучи, корабль сделался почти неуправляемым. Море разбушевалось, и на какое-то время я буквально слился с окружающим миром, раздавая команды и стоя у штурвала и пытаясь сладить со стихией. Волны поднимались высотой почти с весь наш корабль, и я не знаю, каким образом они не погребли нас под собой. Не помню, сколько прошло времени. “Знаменосец” несло в невесть откуда взявшуюся воронку. Волны накатывали одна другой сильнее, а на глубине мелькали огромные черные силуэты неведомых рыб. Они били в дно корабля, и я был уверен, что “Знаменосец” не выдержит…

Курц замолчал, проверяя глазами, верю я ему или нет. У меня не было причин сомневаться в его словах. На интуитивном уровне я понимал: этот человек не лжет. Казалось, Тальгерт прекрасно видел это в моих глазах. Он благодарно кивнул и продолжил.

– Знаю, Райдер, мой рассказ больше напоминает сказки сумасшедших или и вовсе пьяную околесицу, но я вижу, вы верите мне. Возможно… – он с опаской покосился на метку Святой Церкви на моей правой руке, – возможно, вы и сейчас поймете, что я говорю правду, и за нее меня не стоит сжигать на одном из костров еретиков…

Я удивился перемене темы и вопросительно подернул плечами. Расспрашивать Курца я не стал, вместо этого предпочел разуверить его в том, чего он опасался:

– Вы ведь прекрасно знаете, что я не один из воинов Святой Церкви. По крайней мере, не в классическом понимании точно. Поэтому если вам и грозит еретическая казнь, капитан Курц, то точно не по моему доносу.

На лице Тальгерта вновь появилась та самая кривая ухмылка. Он качнул головой.

– Что ж, это обнадеживает. В таком случае я могу продолжать. Хочу сказать, что наш Бог, вопреки всем уверениям, далеко не единственное божество. И никогда не будет единственным. К слову сказать, язычники поклоняются тем, кого действительно видели их предки, в отличие от нас, которые обосновывают свою веру лишь Священными Писаниями, созданными множество веков назад. Более того, некоторые из языческих богов не покинули наш мир, а остаются здесь по сей день, в отличие от нашего Бога, да простит Он меня за подобные слова. Так вот, Синяя Глубь – алтарь одного из языческих богов.

Я продолжал внимательно слушать капитана, несмотря на то, что его слова показались мне, по меньшей мере, странными. Слава Богу, Курц вовсе не нуждался в том, чтобы я как-то выражал свою реакцию на его слова.

– Таким богам все еще нужны жертвы, – аккуратно продолжил Тальгерт, косясь на свою обездвиженную правую руку, – и он приходит за ними. В тот момент, когда я пытался спасти корабль, когда буквально слился со стихией, я понял, о чем на самом деле поют наяды. Они были голосами своего божества…

– О каком божестве вы говорите? – покачал головой я, когда рассказ Курца снова увлек меня.

– Наяды произносили его имя как Therabia. Насколько я знаю, даже в древнем языке этого слова нет.

Я вновь лишь покачал головой в ответ.

– Увы, в этом вопросе мои познания весьма скудны. На древнем языке я знаю, разве что, названия улиц, засевших в обиходе.

Лицо Тальгерта вновь помрачнело. Он, не отрываясь, смотрел единственным зрячим глазом на свое правое предплечье, затем закатал рукав куртки вместе с рубахой и подтолкнул безвольную конечность ближе ко мне.

Я едва сдержался, чтобы не поморщиться. На правом предплечье Тальгерта виднелись два заросших розовой кожей круглых следа, точно кто-то продел через его руку иглу, толщиной с рукоять моего кинжала. От каждого круглого следа словно ветвились подкожные черные кляксы. При первом рассмотрении могло показаться, что рука капитана Дармкурца гниет изнутри, но при этом не было характерного запаха гниющей плоти…

Тальгерт демонстративно развернул правую руку, и я увидел, что это были не просто следы, а сквозные отверстия, одно из которых оказалось почти в конце предплечья, а второе рядом с запястьем. То, что вошло в руку капитана, должно было пробить ее насквозь вместе с костьми.

Шумно выпустив воздух из носа, я налил себе полный стакан голубой берки и залпом выпил его.

– Чтоб меня… – начал я и осекся, предпочитая больше не упоминать дексов, с которыми, если “повезет”, мне еще предстоит встретиться в Орссе. При условии, что я доберусь до Норцинны.

– Therabia сделал это со мной, – пояснил Курц, печально ухмыляясь, – чтобы моя команда смогла выжить.

– Как этот… Therabia выглядит? – я попытался точно скопировать произношение этого странного слова, режущего слух.

Курц заметно вздрогнул, посмотрев на меня, и покачал головой.

– Он – огромный змей, размерами в несколько раз превосходящий наш корабль. Один его зеленый глаз, наверное, будет величиной с мое туловище. Как видите, Райдер, размах его зубов говорит о многом…

Я вновь посмотрел на правое предплечье Курца, когда он небрежно закрыл раны рукавом.

– Я услышал имя этого… божества, демона – называйте, как хотите – и взмолился, чтобы он позволил “Знаменосцу” миновать эту бурю взамен на мою жизнь. Я полагал, Therabia отнимет ее сразу, однако он предпочел пить мою жизнь по капле. Он позволил мне вернуться на родину и предупредил, что в тот момент, когда я сойду с корабля, начнет действовать его проклятие. Я пожелал ступить на сушу в Дираде. Мое желание было исполнено, тем более что почти все время, проведенное в Норцинне, я провалялся в бреду, и корабельный врач пытался помочь мне, чем мог. Результат вы видите сами. За шесть лет, сойдя на берег, я превратился в собственную тень. Жизнь утекает из меня по капле каждый день, но все то время, пока я буду жить, “Минующий бурю” под командованием Чарга Сторена может безнаказанно проходить Синюю Глубь.

Курц налил себе еще один стакан берки, опрокинул его залпом и улыбнулся.

– Так что, Райдер, можете не переживать. На “Минующем Бурю” вы легко преодолеете Синюю Глубь, не встретив ни одного чудовища, и будете уверены, что моя история – просто россказни сумасшедшего пьяницы. А я тем временем буду продолжать выполнять свою часть договора с Therabia.

Я мгновенно почувствовал себя виноватым, хотя на деле ни разу не возразил Курцу и не поставил его слова под сомнение. Правдоподобной эту историю, конечно, не назовешь, но этот человек не врал, я чувствовал это всей кожей.

– Я верю вам, Курц.

На лице проклятого капитана появилось выражение одновременно благодарности и снисхождения. В любом другом случае оно бы задело меня, но не сейчас.

– Предлагаю, наконец, отобедать, Райдер, – резко сменил тему Тальгерт, – думаю, у вас есть не так много времени на болтовню со мной. Поэтому я сделаю, как обещал, я познакомлю вас с капитаном “Минующего бурю”.

Не спрашивая меня больше ни о чем, капитан Курц схватил левой рукой вилку и на удивление ловко начал справляться с едой.

Я испытывал странное чувство: желудок требовательно урчал, в нос бил приятный запах рыбы с пряностями, жареных овощей и чесночного хлеба, но при этом у меня совершенно не было аппетита. Наверное, я начал есть лишь из уважения к капитану Курцу и к хозяину трактира.

Тальгерт, справившись с едой гораздо быстрее меня, небрежно выудил из кармана два золотых и четыре медяка и бросил их на стол.

***

Как и обещал, Курц повел меня на пристань к тому самому месту, где пришвартовался “Минующий бурю”.

Конечно, не мне оспаривать волю Его Величества, но, по мне, это судно должно было стать флагманом флота Дирады. Причина, по которой его решили переквалифицировать в торговый корабль, осталась для меня загадкой. Спрашивать об этом у Тальгерта я не стал.

Вновь оглядев возвысившуюся передо мной махину, я подумал, что при первом рассмотрении название “Знаменосец” сочеталось с этим кораблем даже больше, чем “Минующий бурю”. Хотя после истории капитана Курца, новое название приобрело свой особый, мрачный потаенный смысл.

Все мои познания в кораблях базировались только на личном опыте и на прочитанных в библиотеке Ордена книгах. Окинув “Минующего бурю” быстрым взглядом, я понял, что передо мной маневренный галеон. Сильно изогнутый форштевень украшала резная фигура ангела, на плече которого сидел ястреб. В отличие от моих любимых статуй в Nio Edrian Kastelarrii de Matrade’ja у этого ангела было весьма воинственное выражение лица. Раскинутые за спиной крылья фигуры словно укрывали собой судно. В руках ангела были скрещены два меча – недвусмысленная отсылка к гербу правящей династии. Над форштевнем нависала носовая надстройка.

Длинный бушприт нес блинд. Высокая и узкая кормовая надстройка с несколькими ярусами, в которых, судя по всему, находились жилые помещения, размещалась на срезанной корме. С задней стороны кормовая стенка надстройки была украшена витиеватым резным орнаментом и балконами.

Транец у сильно наклоненного ахтерштевня располагался выше грузовой ватерлинии, по направлению к которой борт судна от киля имел большой развал, а к верхней палубе – завал. Благодаря конструкции корабля, непредсказуемые волны Фальгертарга должны были с меньшей ударной мощью воздействовать на борт, поскольку отражались вверх, и корпус не испытывал прямого удара.

Что ж, пожалуй, придется взять свои слова обратно – этому судну вполне подходит название “Минующий бурю”.

От изучения корабля меня отвлек тоскливый протяжный вздох Курца. Я с тревогой взглянул на него, но он жестом уверил меня, что все в порядке.

– Шесть лет я избегал появляться на глазах кого-то из старой команды, – с печальной ухмылкой проговорил Тальгерт, – я бы даже уехал из Портового Района, если б мог, чтобы не встречать их здесь. Однако одним из условий моего проклятия было жить близко к Фальгертаргу, не имея возможности выйти в море. При этом, чем дальше я отъезжаю от него, тем быстрее Therabia получает мою жизнь. Бельмо покрыло мой правый глаз, когда я попытался сбежать из Эллы. Пока я возвращался, и без того поврежденная правая рука окончательно повисла плетью.

Я покачал головой, однако не сумел найти нужных слов ни для поддержки, ни для утешения. Удивительно, к слову, как быстро я научился вовремя замолкать! Неужто совместные усилия Дайминио и лорда Гариенна все же произвели нужный эффект? Или я просто так сильно соскучился по их поучениям, что нарочно напрашивался?

Курц, казалось, прекрасно понял мое замешательство и хмыкнул.

– Впрочем, не берите в голову, Райдер. Все это – мои демоны, не ваши.

Проклятый капитан нахмурился, надвинул широкополую шляпу на глаза и уверенно зашагал к трапу своего бывшего корабля. Я поспешил следом, не подозревая, чего ждать от грядущей встречи.

Курц поднялся на “Минующего бурю”, и первым, кого он встретил, был загорелый поджарый молодой человек с гладким, словно он только что вышел от цирюльника, лицом. Парень был в льняной рубахе навыпуск и потертых бриджах, заправленных в высокие сапоги, почти как у Тальгерта.

Какой-нибудь младший командир? Младший помощник капитана? Не знаю, почему, но я был уверен, что этот молодой человек стоит выше обычного матроса, хотя застали мы его, кажется, за уборкой.

Курц разглядывал члена команды своего бывшего корабля с мрачным интересом. Похоже, этого человека он не знал.

– Доброго дня, – сухо проговорил он, когда растерявшийся парень только соображал, как следует себя вести с незваным гостем, – мне нужно поговорить с твоим капитаном, мальчик. Позови его.

Спокойный и одновременно требовательный голос Тальгерта заставил молодого человека покраснеть от негодования. Он замер на месте, буравя нас глазами. Большая часть его злости, разумеется, доставалась моему новому знакомцу, а не мне. Я, в свою очередь, не спешил пускаться в объяснения, желая посмотреть, как Курц выйдет из этой ситуации самостоятельно.

Все разрешилось, как нельзя, кстати. С капитанского мостика к нам вышел человек, тут же окликнувший своего подчиненного.

– Тенги, кто там? – строго и одновременно мягко воскликнул высокий русоволосый широкоплечий мужчина с короткой, но густой бородой.

– Капитан, эти люди хотят видеть вас… – юноша, которого Чарг Сторен назвал Тенги, быстро понял, что незваный гость – особенная персона, судя по тому, как побледнело и резко осунулось лицо нынешнего капитана “Минующего бурю”.