Текст книги "Зов Тайрьяры (СИ)"
Автор книги: Наталия Московских
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)
– Нет! – хотел крикнуть я, но получился бесполезный шепот, – остановите его! Вы же…
Призрак, стоявший рядом со мной, положил мне руку на плечо.
– Hek’ra le nehillen ne patora dvara, estar. Zili marra.
Если б еще понимать, что он говорит мне. “Marra” – значит “смотреть”. “Estar” – воин. Остальные слова мне не знакомы. Однако смысл, кажется, был таков: “ты ничего не можешь сделать, воин. Просто смотри”. Я понял это не на уровне слуха, а на уровне какого-то тайного чувства, восприятия, памяти…
Капли крови Коруна Объединителя падают на камни, которыми усыпана улица Лэс-Кэрр-Грошмора. Седовласый колдун берет окровавленную горсть в ладони, зажимает их, и позади него поднимается черная дымчатая тень!
– Otra de Perrian Numjette! Tgara fer! – закричал колдун, бросая камни на землю, и раскидывая руки. Дальше губы его зашевелились, однако я не разобрал ни слова.
Жители Лэс-Кэрр-Грошмора слишком поздно поняли, кто перед ними.
Камни, окропленные кровью Коруна, задымились, и невидимая пелена растянулась по городу, пройдя сквозь каждого жителя. Когда она коснулась меня, боль вдруг снова захватила тело. Я застонал, упершись рукой в землю, чтобы не рухнуть на нее. Призрак ободряюще улыбнулся…
Я поднял глаза на воина. Не представляю себе, как – все, что здесь происходит – это лишь кусок истории – но он смотрел на меня! Смотрел мне в глаза и видел меня. Он знал, что я здесь, чтобы помешать. И каким-то образом я тоже это знал.
Город начал преображаться. Вокруг началась суета, кто-то кричал и звал на помощь, кто-то бросался к черте города и становился жертвой отряда Коруна. Мимо меня пробежала темноволосая женщина с короткими спутанными волосами. Она упала, когда ее за ногу схватил мертвец в таких же белых одеждах, только обожженных. Он с силой ударил в грудную клетку пытавшейся сопротивляться женщины, вырывая оттуда сердце и принимаясь есть его.
Двое детей отчаянно пытались скрыться от неописуемых монстров, напоминающих смесь собаки с пчелой, огромных и омерзительных. С их жвал капала зеленая слюна, на спине трепыхались маленькие прозрачные крылья.
– Нет, ради всего святого, нет! – вырвалось у меня слабым полушепотом. Только не так. Рука потянулась к эстоку, но оружия на поясе не было. Все верно. Клинки остались там, в реальности. Или в будущем. Я умоляюще посмотрел на призрака и покачал головой, – я не хочу… если не могу помещать, не хочу этого видеть!
Он понимающе кивнул и присел рядом, снова перебрав в руке горсть камней.
Чего он, декс его забери, от меня хочет? Почему не даст вылечиться или умереть спокойно?
Лэс-Кэрр-Грошмор тем временем все больше погружался в хаос. Где-то полыхали костры, где-то раздавались крики. Огромные, порожденные человеческими страхами существа возвышались над костяными башнями, давили и пожирали несчастных жителей, оставляя нетронутыми лишь костяные башни.
Корун продолжал смотреть на меня. Над ним и его колдуном, словно невидимый кукловод, парило темное облако.
Призрак в белых одеждах протянул мне горсть камней и указал на рану.
– Perrian numjette, – повторил он. Смысл слов был мне по-прежнему неясен.
Я молча забрал горсть камней из рук мертвого мага. Отнял руку от раны, снова взглянув на умирающих (или уже умерших) жителей древнего города. Столкнулся взглядом с Коруном. Он видел во мне угрозу, но не мог достать меня.
Камни в моей окровавленной ладони начинали шипеть, я зажал их двумя руками. От моей крови они задымились сильнее, и позади меня начало подниматься такое же темное облако, как за спиной колдуна. Боль вновь сковала тело. Я стиснул зубы, превращая крик в стон, когда через меня прошла новая невидимая волна. Призрак запрокинул голову.
– Dahare! – произнес он.
Темное облако продолжало проходить через меня, превращая погруженные в хаос улицы Лэс-Кэрр-Грошмора в брошенную пустошь, больше не представляющую опасности ни для кого.
Я вновь открываю глаза, и боль снова везде. Не хватает сил даже поднять руку.
– Господи, да откуда же столько крови? Райдер, ну же… почему вы не даете мне вылечить его? Скажите мне! – слышу я голос dassa.
– Ольциг, – шепчу я. Монах качает головой.
– Прости! Прости меня, умоляю. Я пытаюсь…
– Теперь получится, – произношу я и проваливаюсь в темноту.
Глава 8. Альгранский вызов
Я открыл глаза, тут же прищурившись от яркого дневного света. Вокруг было тепло и сухо, за окном слышались детские голоса, чьи-то неспешные шаги, топот лошадиных копыт…
Постойте, за окном?!
Я резко вскочил, оглядываясь. Тело тут же налилось тяжестью, словно было высечено из камня. Чья-то сильная рука уперлась мне в грудь, снова заставляя лечь, и я понял, что все это время лежал на кровати, укрытый шерстяным одеялом.
– Тише, мастер Лигг. Не надо резких движений, – произнес пожилой мужчина, стоявший рядом со мной. Я непонимающе уставился на него, но не успел задать ни одного вопроса. Незнакомец протянул мне чашку и ободряюще улыбнулся, – вот, выпейте.
– Что это? – недоверчиво спросил я хриплым срывающимся голосом, качнув головой, – и где я?
Мы находились, судя по всему, в небольшом деревянном доме, сложенным из крупных бревен. Маленькая комната, не загроможденная мебелью, имела одно большое окно, через которое пробивался солнечный свет. Здесь стояла кровать, на которой я лежал, небольшой стол, стул. В другом углу комнаты мостилась большая глиняная печь. К стене у окна была прибита длинная широкая полка, на которой стояло множество пузырьков и склянок с жидкостями разного цвета.
Не грузный, но достаточно полный мужчина, в уголках губ и глаз которого уже скопилось множество мелких морщинок, а волосы заметно припорошила седина, сидел на единственном стуле, стоящем в комнате, и радушно улыбался мне, дожидаясь, когда я возьму у него из рук чашку. Он был одет в длинные белые одежды, одновременно напоминающие и те, что я видел на призраках Лэс-Кэрр-Грошмора, и рясу Ольцига.
Я нахмурился. Последнее, что я помню, это сжатая в руке горсть камней с улицы Города Костяных Башен, смоченная моей кровью, черное облако за моей спиной, исчезающего бородатого призрака в белом одеянии с золотым ремнем и испуганное лицо dassa, что не мог меня вылечить. Мало похоже на то, что находится вокруг сейчас.
Я надеялся, что вид у меня получился довольно грозный, однако, похоже, впечатление он производил немного другое.
– Успокойтесь, мастер Лигг, – сочувственно протянул незнакомец, склонив голову и снова протянув мне чашку, – промочите горло. А я пока расскажу вам, где вы находитесь.
Что ж, угрожающий прищур для меня сейчас, похоже, неосуществим. Вздохнув, я послушно принял питье из рук этого человека. В чашке оказалась простая вода. Я сделал глоток и получил одобрительный взгляд в ответ. К слову сказать, вода показалась мне божественным напитком. Лицо расслабилось от блаженства, и пожилой человек принял это за добрый знак, расплывшись в улыбке.
– Вот и хорошо. Теперь позвольте представиться. Я Нарьо Эмса. Лекарь.
– Лекарь… – тупо повторил я, стараясь восстановить в памяти произошедшие события. Что я упустил? Образы путались. Призраки в белых одеждах, разрушение Лэс-Кэрр-Грошмора заклинанием седовласого колдуна на крови Коруна Объединителя, Ольциг, пытавшийся меня спасти…
Как же я оказался в доме этого… Нарьо? И где мои друзья (которым волшебным образом удалось отыскать лекаря вблизи Лэс-Кэрр-Грошмора)?
– Господин Эмса… – обратился я, – скажите, а я здесь один?
На лице лекаря засветилась еще более широкая улыбка, чем-то напомнившая мне Дайминио. Он качнул головой.
– Разумеется, нет, мастер Лигг. Ваши друзья, просто, видимо, совершают необходимые покупки для дальнейшей поездки. Скоро вернутся. Уверен, они очень обрадуются, что вы, наконец, пришли в себя.
Я снова прислушался к шуму за окном. Много народу вокруг. Стало быть, это не деревня, а довольно большой город.
– Меня крайне заинтересовала ваша история. Леди да-Кар сказала, что вы сумели пробраться через Лэс-Кэрр-Грошмор, и у вас получалось уничтожать кошмарные видения.
– Только не свое, – невесело усмехнулся я.
Нарьо Эмса вернул мне усмешку.
– Dassa Ольциг рассказал мне о вашем ранении. Говорил, его было невозможно вылечить сразу. Потом удалось, но и после исцеления вы не приходили в себя. Друзьям приходилось нести вас. Думаю, дорога до Альграна заняла бы намного больше времени, чем вам хотелось бы, если бы я не встретился на вашем пути.
Я изумленно распахнул глаза. Нынешняя столица Миянны находится достаточно далеко от проклятого города.
– Альгран? Мы, что в Альгране? Это же неделя в дороге!
Нарьо покачал головой.
– Четыре дня на моей повозке. Все это время вы были без сознания.
Снова мелькнули воспоминания. Помню, как меч безликого человека, которого я (уж не знаю, ошибочно или нет) принял за Виктора Фэлла, вонзился мне в живот, и что было после. Судя по всему, Лэс-Кэрр-Грошмор досыта напился моей крови. Спасибо, что оставил мне хоть немного для выживания…
Я искренне понадеялся, что Ольциг не стал рассказывать всем подряд о том, что произошло в Городе Костяных Башен. Почему моя кровь дымилась, падая не проклятую землю, и что именно она дала призракам, мне непонятно, но я предпочел бы умалчивать об этом, пока не пойму, что рассказ об этом не загонит меня, к примеру, на еретический костер.
– Dassa Ольциг очень переживал за вас, – продолжал Нарьо, – всю дорогу вопрошал: “что такого может сделать лекарь, чего не может сделать целитель?”.
Я покачал головой.
– Это в его духе. Он рассказывал, что произошло?
– Он толком не понял, – досадливо отозвался господин Эмса, – я надеялся, что вы поясните ситуацию, когда придете в себя. У dassa, кстати, не было сомнений, что вы выживете. Говорил, что если бы вы умерли, он бы точно вас услышал…
Пронзительный взгляд болотно-зеленых глаз Нарьо буквально прожег во мне дыру. Я вздохнул и попытался подняться с кровати. Тело снова налилось слабостью, и лекарь поддержал меня под руку.
– Вижу, вам не терпится встать, – улыбнулся он, – боюсь, вы еще слишком слабы для прогулок по Альграну, мастер Лигг.
Я качнул головой.
– Освоюсь, господин Эмса. У меня нет времени отлеживаться. Приду в себя окончательно, когда продолжим путь. Не хотелось бы задерживать друзей, учитывая, что мое ранение Ольцигу вылечить удалось. И стеснять вас я считаю более неуместным.
Я для верности опустил взгляд на свой живот. Рубаха была порвана, под ней виднелся немного неровный розовый шрам от раны, нанесенной моим безликим кошмаром. Попутно я успел оценить, что неплохо бы сменить одежду, помыться и побриться. На лице уже выросла небольшая, но заметная борода, а в моих нынешних вещах меня можно было спутать с любым нищим Портового Района Эллы.
Нарьо молча последовал за мной к выходу из дома. Несколько раз он порывался поддержать меня из-за шаткой походки. Я скрипел зубами, но заставлял себя не раздражаться от этой заботы. Могу представить, какой убийственный шквал сочувствия и наставлений мне придется выслушать от Ольцига, если он и вправду так переживал. Стоит подготовиться заранее.
Скрипучая входная дверь отворилась, и мне показалось, что меня буквально утопили в ярчайшем свете. На несколько секунд я действительно ослеп, рука оперлась на деревянный столб, служивший опорой навесной крыше над крыльцом. Нарьо стоял чуть поодаль, ожидая, когда я привыкну к дневному свету.
Как только глаза, наконец, открылись, я заметил, что в отличие от дорог Лэс-Кэрр-Грошмора, улицы Альграна были вымощены камнем, как в Элле. Каждый дом по бокам от широкой дороги украшал цветущий сад. Многовековые деревья укрывали крыши жилищ, бросая на них спасительную тень. Воздух в Альгране казался влажным и горячим. Мне показалось, я сразу покрылся потом, выйдя на улицу. Удивительно, но в доме лекаря, несмотря на духоту и жару, что свирепствовали снаружи, царила приятная прохлада. Я с трудом поборол желание вернуться туда.
Рука Нарьо Эмса легла мне на запястье левой руки. Лекарь прикрыл глаза и качнул головой.
– Пульс слабый. Как вы себя чувствуете? Альгранский климат – не самый благоприятный для выздоравливающих, вроде вас. Настоятельно рекомендую вам вернуться в дом.
Я упрямо покачал головой, отказываясь.
– Я чувствую себя вполне сносно, господин Эмса. Мне необходимо привести себя в порядок. В городе ведь есть бани?
Лекарь вздохнул и кивнул. Объяснить мне дорогу он не успел: издали послышались радостные голоса Ольцига и Филисити, выкрикивающие мое имя.
– Райдер, слава Богу! – девушка оказалась возле меня первой. Ольциг оттеснил ее и положил руки мне на плечи. Мне показалось, что он этим прикосновением буквально придавил меня к земле, такими его руки оказались тяжелыми.
– Как же ты нас напугал! – воскликнул он, качая головой, – горазд же ты спать!
Я окинул друзей взглядами. Похоже, они уже успели посетить городские бани и сменить одежду, и я на их фоне действительно выглядел, как типичный портовый пьяница – грязный, заросший и имеющий нездоровый вид.
Мой взгляд задержался на Филисити. Девушка была одета в простое ярко-красное платье с черным корсетом, обхватывающим тонкую талию, и рукавами-фонариками. Девушка смотрелась в нем богато и величественно, как настоящая знатная леди. Волосы Филисити вновь были заплетены в тугую длинную косу с вплетенными в нее черными лентами. С моей любовью к вкраплениям черного, такая прическа показалась мне гораздо изысканнее сложных плетений, которые используют знатные дамы на светских приемах и балах. Сейчас Филисити показалась мне особенно красивой, и если бы монах не маячил передо мной, как назойливый светляк, я бы, пожалуй, не отрывал взгляда от леди да-Кар.
Ольцига было не узнать в песочного цвета сорочке, темных штанах и высоких сапогах для верховой езды. Его обычно растрепанная соломенная прическа теперь была аккуратно уложена (полагаю это заслугой, обыкновенного частого гребня) и на первый взгляд dassa производил впечатление знатного господина.
У Роанара поверх белой сорочки был надет черный камзол, который, несмотря на отсутствие узоров, сильно напомнил мне мое видение из Лэс-Кэрр-Грошмора. Лицо барона было гладко выбрито, отчего неровная полоса шрама чуть сильнее бросалась в глаза. При взгляде на меня Рон вдруг сделался серьезным, даже чуть враждебным. Мой вопрошающий взгляд остался без ответа, и я предпочел ничего не выяснять, пока не представится удобный момент.
Филисити учтиво кивнула мне, при этом вид у нее был несколько смущенный. Я невольно вспомнил, как она поцеловала меня в костяной башне. Если бы Лэс-Кэрр-Грошмор не выпил бы столько моей крови, мои щеки уже, наверное, залил бы румянец.
– Мы подобрали тебе новую одежду, – весело заявил Ольциг, снова перетягивая на себя всеобщее внимание, – решили, что это не помешает.
Я приподнял бровь и криво улыбнулся.
– Благодарю. Но, думаю, сначала мне не помешает посетить городские бани.
– Проще простого! – воскликнул dassa, – я тебя провожу.
Нарьо Эмса, молчавший до этого момента, недовольно нахмурил редкие серые брови и покачал головой.
– Я бы настоятельно не рекомендовал своему пациенту такие прогулки прямо сейчас. Он очнулся меньше получаса назад.
– И достаточно отдохнул, господин Эмса, благодарю, – многозначительно кивнул я, – не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством.
Ольциг картинно развел руками, всем своим видом показывая, как он доволен, что “пациент” принял его сторону.
– Вот видите, господин лекарь? Он в порядке, просто поспал чуть дольше, чем любой другой пациент.
Монах панибратски стукнул меня в плечо. Я прикрыл глаза, думая только о том, как бы не потерять равновесие, и как бы быстрее добраться до городских бань. Перед лекарем, принявшим нас в своем доме, мне было страшно стыдно за поведение Ольцига. Я качнул головой.
– Прошу простить…
Пожилой мужчина лишь покачал головой, жестом показывая, что все в порядке. Удивительно, но Нарьо только смешила наглость и простота нашего dassa. Полагаю, недвусмысленные замечания о том, что Ольциг “услышал бы меня, если б я умер”, навели лекаря на соответствующие размышления о том, кем является наш попутчик. Судя по всему, Нарьо признал в юном проводнике некий поэтический дух бунтаря и готов был слишком многое спустить ему с рук.
Лекарь пожал плечами и кивнул.
– Что ж, будь по-вашему, dassa. Но учтите, что я этого не одобряю.
– Не беспокойтесь, с ним будет целитель, – улыбнулся монах и потянул меня за собой.
Я успел снова встретиться взглядом с Роанаром и убедиться, что арбалетчик смотрит на меня весьма враждебно. Чем это вызвано, хотел бы я знать!
***
Сейчас я напоминал себе портового пьяницу всем своим видом. Да и походка была соответствующая. Палящее солнце Альграна то и дело слепило глаза, я закрывался от света, сильно шатаясь из стороны в сторону.
Ольцига жара, похоже, совсем не смущала. Он был готов идти чуть ли не вприпрыжку и поддерживал чуть более медленный темп только из снисхождения ко мне. Оставалось только покорнейше поблагодарить этого позера.
Я потерял счет времени. Казалось, дорога до городских бань растягивается с каждым шагом. Пот заливал лицо и щипал глаза, я чувствовал его едкий соленый привкус на губах. Сердце барабанило в виски, голова кружилась, и мой заклятый враг – притаившаяся мигрень – начинала грызть затылок.
– Ольциг… – слабо позвал я, не удержав равновесие и ухватившись за ветвь дерева, свисающую из чьего-то сада, – погоди.
Монах вмиг оказался подле меня.
– Так и знал, что долго не пройдешь, – досадливо произнес он, качнув головой.
Я безвольно опустился под спасительную тень дерева, положил руки на согнутые в коленях ноги, и только потом, прищурившись, взглянул на dassa. Ольциг, не обращая внимания на любопытные и осуждающие мой вид взгляды альгранцев, опустился рядом со мной.
– Прости, что шел так быстро, но я хотел увести тебя как можно дальше от лишних ушей, пока ты не потеряешь силы окончательно.
От лишних ушей? Я непонимающе качнул головой.
– Давай-ка для начала поможем тебе, – ободряюще улыбнулся dassa и протянул руки к моей пылающей голове.
Эманации орденской магии успокоили сознание, по мне разлился теплый золотой свет. Через минуту стало значительно легче, и из неприятных ощущений в теле осталась только легкая слабость.
– Лучше? – поинтересовался монах. Подниматься он не спешил.
– Гораздо. Спасибо, – кивнул я.
– Хорошо, – Ольциг посерьезнел, – теперь мы можем поговорить. Он внимательно изучил меня глазами и спросил:
– Надеюсь, ты не успел рассказать этому лекарю, что произошло в Лэс-Кэрр-Грошморе?
Из моей груди вырвался облегченный вздох. Стало быть, dassa разделяет мое мнение о том, что странная приключившаяся с нами история огласке не подлежит.
Я покачал головой в ответ.
– Нет. Да мне и не совсем ясно, что там случилось, если быть до конца честным…
Ольциг несколько мгновений изучающе глядел на меня.
– А как ты сам считаешь? – спросил он. Я пожал плечами.
– Затрудняюсь ответить точно.
– Ты снял проклятие с Лэс-Кэрр-Грошмора, Райдер. Ты это понимаешь? – голос монаха опустился до едва слышного шепота. Я серьезно вгляделся в его глаза, пытаясь понять, насколько он серьезен.
Предельно серьезен.
– Думаю, не стоит никому говорить, что для этого потребовалась твоя кровь, – продолжил монах. Здесь я был с ним полностью согласен. Dassa вздохнул, – мне самому это совсем не нравится. И, если быть до конца честным, я немного опасаюсь тебя после этого. Но ты не раз выручал меня, поэтому я сохраню всю эту историю в тайне. Только ответь мне на вопрос. Честно.
Я вздохнул и приготовился.
– Думаю, на улицах Лэс-Кэрр-Грошмора кровь проливали многие. А исцелить город от чар сумел лишь ты. Почему?
На моем лице появилась кривая ухмылка. Он задал вопрос, на который я и сам хотел бы найти ответ. Произошедшее в Городе Костяных Башен вызывало у меня не меньше опасений, чем у юноши. И все же я постарался ответить как можно спокойнее:
– Не знаю.
– Город, если верить легенде, проклял некий колдун, – прищурился dassa. И я понял, что он не видел того, что призрак показал мне. То, в какой хаос погрузился Лэс-Кэрр-Грошмор после заклинания, было дано увидеть лишь одному из нас, и это оказался не проводник…
Я покачал головой. Если кому-нибудь и стоило рассказать некоторые детали моего видения, то именно Ольцигу.
– Он сделал это по просьбе Коруна Объединителя. И использовал его кровь, чтобы заклятие имело нужную силу.
Несколько секунд dassa молчал, широко распахнув глаза.
– Откуда ты знаешь это? – недоверчиво спросил монах.
– Знаю и все, – упрямо отозвался я. Похоже, этот ответ его не устроил.
– Откуда. Тебе. Это известно, Райдер?
Ольциг постарался вложить в свою интонацию максимально возможную строгость, даже слова разделил паузами для пущей угрозы.
Я вздохнул.
– Призрак в белых одеждах показал мне. Я видел, какой кошмар захлестнул город после этого проклятия. А тот призрак все сжимал в руке горсть камней и показывал, что я должен смочить их своей кровью. Когда они упали на землю, все закончилось.
Подробность про некое черное облако, поднявшееся за моей спиной и прошедшее через меня, когда кровь зашипела на горсти камней, я решил опустить.
Монах удивленно приподнял брови.
– Так поступил колдун?
– И произнес заклятие, разумеется, – кивнул я. Ольциг остановил на мне недоверчивый взгляд, и я скептически прищурился, поняв его мысль. Нужно было тотчас же развеять его домыслы, – я заклятия не произносил, не надо на меня так смотреть. И повторить слова колдуна тоже не смогу, он говорил на древнем языке. Или на языке еще древнее…
Dassa разочарованно всплеснул руками.
– Декс тебя забери, Райдер! – воскликнул он, – это же такие знания! Эти треклятые призраки, конечно, нашли, с кем ими делиться.
Голос юноши звучал так обиженно, что мне даже стало немного стыдно за свое невежество.
– Ну, прости, – хмыкнул я, – видимо, они решили показать все это мне, потому что я не понесу эти разрушительные знания в мир.
– Знания ничего не разрушают. Разрушают только люди, – тоном философа заметил монах и вопросительно кивнул, – так ты хочешь сказать, в твоих жилах течет кровь Коруна Объединителя? Первого короля Солнечных Земель?
– Думаю, это довольно тяжело было бы скрыть. Такая информация в наше время не теряется из виду, – скептически заметил я, – может, дело вовсе не в крови, а в намерениях? Корун Объединитель хотел окунуть город в кошмар, а я – вытащить его оттуда. Возможно, другие люди, что могли подойти Лэс-Кэрр-Грошмору либо слишком быстро бегали, либо слишком быстро умирали. И вот, наконец, сыскался счастливчик.
Ольциг нервно хохотнул.
– Да уж, смотрю у тебя полные карманы счастья. Все равно странная история. И она темная, Райдер. Я это чувствую.
Кривая улыбка стерлась с моего лица под серьезным пронзительным взглядом юноши. Сейчас я, как никогда, видел в нем будущего мэтра.
Dassa хлопнул себя по коленям, показывая тем самым, что разговор наш окончен, и поднялся на ноги, заботливо протянув мне руку. Удивительно, но на этот раз я от помощи не отказался.
– Не рассказывай об этом никому, – снова посоветовал монах.
– Не буду, – кивнул я, и мы продолжили путь.
***
Все-таки чистота – залог здоровья. После бани я тут же почувствовал себя заново родившимся. А посещение цирюльника довершило это чудесное перерождение.
Старую одежду я велел сжечь – думаю, придать ей божеский вид уже невозможно никакими средствами. Да и новые вещи, которые купили друзья, словно были сшиты по моим меркам. Правда, теперь мы с Роном и Ольцигом были одеты практически одинаково. Разве что ворот у моей сорочки был менее широким, а на груди был небольшой треугольный вырез, через который виднелся нательный крест, что Дайминио подарил мне в день нашей первой встречи. Длинные рукава плотно обхватывали запястья и заканчивались короткими белыми оборками…
Я усмехнулся, глянув на себя в зеркало: просто эдакий дворянин на прогулке, совсем не то, к чему я привык. Слава Богу, что хоть камзол не покупали, потому что моя лерсовая куртка вполне меня устраивает. Доспех из нее, конечно, никакой, но камзолу Роанара она уж точно ни в чем не уступает.
Свыкнувшись с новым образом и поняв, что, по крайней мере, несмотря на бледность, больше не похожу на портового пьяницу или мертвеца, я отыскал Ольцига. От него получил оценивающий прищур и одобрительный кивок, сопровождаемый замечанием: “ну теперь хоть на человека стал похож”.
– Роанар позаботился о подобающем облике каждого из нас? – спросил я dassa, когда мы неспешным шагом направились обратно к дому лекаря.
Ольциг укоризненно склонил голову.
– Если твоя старая одежда устраивала тебя больше, мог ее не сжигать, – прищурился он.
Я даже удивился. Не думал, что могу обидеть его подобным изречением.
– Я ведь задал невинный вопрос, господин мэтр, – нарочито учтиво произнес я. На лице монаха растянулась кривая улыбка.
– Знаю. Просто лучше не произноси этого таким тоном при Филисити. Уверен, она расстроится.
Я изумленно присвистнул, стараясь сдержать улыбку при мысли о том, насколько точно девушка, оказывается, оценила мои мерки.
– Так мне одежду выбирала Филисити?
– Да, – закатил глаза dassa, – только вот этого лучше тоже не произносить в доме лекаря. Это, вообще-то секрет.
Я прищурился.
– От меня?
– От Роанара.
Улыбку словно сдуло с моего лица. Ну, разумеется. Чувств барона к таирской колдунье ведь никто не отменял. Проклятье, и почему так происходит?
– Ясно, при Роне ни слова об одежде не скажу, – заверил и я тут же поспешил сменить неприятную тему, – Ольциг, можно задать вопрос?
– Конечно, – кивнул он. Похоже, что он не меньше меня хотел поговорить о чем-нибудь другом.
– Ты ведь свободно говоришь на древнем языке. Что значит слово “dahare”?
Ольциг улыбнулся одновременно скептически и ободряюще. Я невольно подумал, что без монашеской рясы в этом человеке просыпается слишком много язвительности.
– Решил пополнить словарный запас в единственном городе Солнечных Земель, где вообще не говорят на древнем языке?
Я закатил глаза. Альгран действительно в этом вопросе – идеальный для меня город. Здесь на древнем наречии не встретишь ни одной вывески, не услышишь ни одного слова. Выбирая новую столицу Миянна, похоже, руководствовалась принципом противоположностей. И если Лэс-Кэрр-Грошмор считался родителем и основателем древнего языка, то Альгран говорил только на международном.
– Просто ответь на вопрос, – нахмурился я, – и радуйся, что я безоружен, иначе уже бы научил тебя манерам.
Без оружия мне и в самом деле было немного не по себе. Но друзья предпочли оставить все в доме лекаря. А я, выйдя на крыльцо после пробуждения, даже не вспомнил об эстоке и кинжале.
Монах поджал губы.
– Ладно, прости. Этот образ, пожалуй, действительно не идет мне на пользу, – Ольциг добродушно улыбнулся и вздохнул, – это значит “спасибо”. Dahare. А почему ты вдруг спросил?
Я пожал плечами.
– Вспомнил слово, перевод которого не знаю. Странно, что никогда не слышал его прежде от Дайминио. Разве священники в своих молитвах не благодарят Бога?
– Благодарят, – почти обиженно воскликнул Ольциг, – просто используют другое слово. Слышал, же, наверное: “Ie Ja, vekara heker pat jedian lerivii, pat bedta, pat pasa an sota mer fale Aridian Zolaz…”
Я нахмурился, напрягая память. А ведь действительно было что-то подобное. В день Вознесения Сына Божьего – первый день весны – Дайминио каждый год произносил похожие слова. Или даже те же самые. Но почему-то именно они запомнились мне меньше всего, оттого перевода я не знал.
– Слышал. Но, что это значит, понятия не имею.
Лицо Ольцига уже начало принимать насмешливое выражение, но, похоже, монах вовремя одернул себя, вспомнив о моем замечании, и остался невозмутим.
– Мы используем слово “благодарю” – “vekara”. “Святой Боже, благодарим тебя за каждый день, за хлеб, за мир и покой во всех Солнечных Землях”.
Я кивнул. Интересно, только мне кажется, что на древнем языке эти слова звучат более возвышенно, или это некая иллюзия таинственности, обусловленная тем, что я не знаю древнего языка?
– Dahare – разговорное слово, его использовали в повседневной беседе, – продолжал рассказывать Ольциг, – поэтому я и удивился, что ты вспомнил его именно сейчас, когда услышать его вряд ли мог. Ты слышал его от призрака в Лэс-Кэрр-Грошморе, верно?
Я огляделся по сторонам. Думаю, что какой-нибудь случайно прошедший мимо альгранец обязательно прислушается к беседе, в которой речь идет про призраков прежней столицы Миянны. Никто, по счастью, не обернулся в нашу сторону, но я все же решил предупредить Ольцига:
– Ты бы говорил об этом чуть тише, dassa.
Монах небрежно кивнул, в глазах его загорелся огонь.
– А что еще он говорил тебе? – с интересом прошептал он, проигнорировав мое замечание.
– Я ведь его не понимал, помнишь? – раздраженно переспросил я, и dassa недовольно поджал губы.
– Святой Боже, ну почему же древние знания достаются таким неучам? Постарайся хоть что-нибудь вспомнить.
Я скептически прищурился.
– Ты же просил никому об этом не рассказывать.
– Я – другое дело. Со мной это можно и даже нужно обсуждать, – важно заявил монах. Я вздохнул, вновь воскрешая в памяти нашу встречу с призраком в белых одеждах. Невольно всплыла мысль о том, что я обманываю dassa. Когда призрак переместил меня в день проклятия Лэс-Кэрр-Грошмора, я ведь практически полностью понимал его.
– Я хотел вмешаться в ход событий, но не мог. И призрак, – я понизил голос до шепота, – сказал мне, что я ничего не могу сделать, просто должен смотреть. И указал, куда нужно смотреть.
Ольциг прищурился.
– Как же ты его понял? – усмехнулся он. Я недовольно склонил голову на бок.
– На уровне жестов.
– А за что он тебя благодарил?
Я пожал плечами.
– Судя по всему, за избавление города от проклятия. Не знаю, Ольциг. Я же говорю, что толком не понял, что там произошло.
Монах разочарованно вздохнул. Плечи его досадливо опустились, лицо превратилось в гримасу самого несчастного человека на свете.
Мы к этому моменту почти достигли дома Нарьо. Я положил монаху руку на плечо и кивнул.
– Прости. Разумеется, если бы видение показали тебе, ты бы понял больше. Клянусь, я рассказал тебе все, что смог. Если вспомню что-то еще, обязательно дам знать, хорошо?
Юноша отличался удивительной способностью к быстрой перемене настроения. Лицо его заметно просияло, он согласно кивнул. Казалось, он счастлив от самого ощущения причастности к некой тайне. И неважно, сколько тайных знаний узнают ученики Ордена, ему хочется того же самого и здесь, хочется особенности, значимости.
Я невольно улыбнулся: все-таки этот юноша – будущий пятый мэтр Ордена – еще совсем ребенок.
Нарьо Эмса встретил нас на крыльце.