Текст книги "Святоши «Синдиката» (ЛП)"
Автор книги: Натали Николь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Услышав голос Деклана надо мной, я открываю глаза, чтобы посмотреть, где он. Только вместо его лица меня встречает его восхитительный подтекающий член, и мой рот мгновенно наполняется слюной. Медленно облизывая губы, я путешествую взглядом по его татуированному телу, мимо сексуальных пирсингов на сосках, с которыми люблю играть, чтобы мгновенно превратить его в возбужденное месиво для меня, мимо полных губ с пирсингом в нижней правой губе. Когда наши глаза встречаются, он кривит губы в своей фирменной сексуальной ухмылке, обнажая ослепительно белые зубы.
– Лучше приступить к отсосу, пока этот засранец не оторвал мне член за то, что я вот так на нем расположился. Я опускаю глаза и вижу знакомый взгляд Синклера, явно взбешенного тем, что Деклан стоит над ним, а перед его лицом висят яйца Деклана.
Ухмыляюсь, потому что знаю, что это разозлит его еще больше, ведь нахожу его недовольство уморительным, и я наслаждаюсь тем, что вылетает из его рта, когда он набирает темп. – Я оплачу тебе за это, котенок. Просто подожди.
Я улыбаюсь, подбадривая его. Его наказания забавны, поэтому не волнуюсь. Возвращаю свой взгляд к замечательному толстому члену с венами передо мной.
Я упираюсь рукой в грудь Синклера для лучшего равновесия, пока эти пещерные люди уничтожают мое тело своими членами самым лучшим образом. Правой рукой обхватываю основание члена Деклана и держу его неподвижно, пока капелька предэякулята начинает стекать вниз. Я быстро провожу языком по нижней стороне, пока не слизываю соленую эссенцию с его налитой грибовидной головки. Проходя над его пирсингом, провожу языком по его щели, чтобы собрать как можно больше его сущности, прежде чем засосать головку глубоко в рот.
Подняв взгляд, с удивлением наблюдаю, как Деклан с грохотом ударяется головой в стену. – Черт возьми, Бетани. Так чертовски хорошо. Продолжай так сосать мой член, и я взорвусь.
Улыбаясь во весь рот с членом во рту и не сбавляя темпа, я поглаживая его, одновременно посасывая, облизывая и играю с его пирсингом.
Шлепок по заднице заставляет меня вскрикнуть, а затем застонать, потому что жжение добавляет еще один удивительный эффект.
Синклер впивается в меня, и я смотрю на него. – Черт, котенок. Никогда не думал, что мне понравится видеть Деклана таким, но это горячее, чем ад. Видеть, как ты принимаешь почти тридцать дюймов члена, как чертова фантазия, которой ты и являешься. Да ты, мать твою, создана для трех наших членов.
Его вульгарные слова заставляют меня подойти к краю оргазма. Я вздрагиваю вокруг них всех, вибрации моего тела вызывают сексуальный гул у них.
– Черт, Tesoro, никогда не думал, что найду кого-то, кому нравится сосать его член так же сильно, как мне. Bellisimo amore mio. – Его сладкие слова подчеркиваются греховными поцелуями вдоль моей шеи, которые воспламеняют мое тело.
Деклан выходит из моего рта, при виде его блестящей головки мне хочется втянуть его обратно в себя. Он отходит в сторону и приседает на колени, и притягивает к себе для быстрого, но жаркого поцелуя. Короткий, но полный эмоций, в которые никто из нас не готов погрузиться.
Так же быстро он притягивает Джованни к себе для страстного поцелуя, и я зачарованно на них смотрю. Я никогда не видела, как они целуются, и мое тело реагирует. Это чертовски сексуально, и я так близко, чтобы взорваться от этого. Глубокий рык Синклера возвращает меня к нему. Я наклоняюсь как можно лучше для двух членов, чтобы подарить ему страстный поцелуй.
Звук разрываемой упаковки презерватива вместе со смазкой дает мне понять, что сейчас будет очень интересно. Прерывая поцелуй с Синклером, я поворачиваю голову и вижу, как Джованни наклоняется вперед.
– Надо дать большому мальчику место, – подмигивает он, заставляя меня хихикать, но Деклан резко шлепает Джованни по заднице. От наказания он подается вперед, и я вскрикиваю, когда бедра изменяют угол наклона.
Я едва сдерживаю нарастающий оргазм от того, что клитором упираюсь в живот Синклера. – Господи, Деклан, – стону я, пытаясь заглушить оргазм, чтобы мы могли кончить все вместе. – Быстрее, – задыхаюсь я, умоляя. – Я так близка.
Кровать сдвигается, и я чувствую, как Джованни проникает в меня еще глубже, крепко зажав меня между ним и Синклером. Мы все тяжело дышим, борясь за то, чтобы не взорваться. Буквально. Фигурально. Неважно.
Джованни впивается в мое плечо зубами, а позади него раздается ворчание Деклана. – Черт, ты чертовски тугой. Тебе нравиться то, что тебя сильно долбят, пока ты трахаешь нашу девочку?
Еще одна пощечина звенит в воздухе. Деклан ругается, как моряк, а Джованни дергает бедрами, отправляя меня в безумный круговорот.
– Солнышко. Положи руки на изголовье. Синклер, держи ее за бедра, чтобы она не соскочила с тебя, потому что сейчас начнется настоящее безумие. Я слышу удовольствие в его голосе. Ему очень нравится командовать всеми нами, но еще больше его заводит, когда мы все подчиняемся ему.
Я едва успеваю положить руки на изголовье кровати, как мое тело подается вперед от толчка Деклана, чтобы привести нас всех к единому кульминационному моменту.
Комната быстро наполняется громкими стонами, хрипами и бормотанием бессмыслицы, когда наши тела шлепаются друг на друга в потном месиве. Синклер использует свою нелепую силу, чтобы трахнуть меня так глубоко, что у меня закрываются глаза, а я использую изголовье кровати для устойчивости, чтобы оттолкнуться от Джованни. Его и Синклера толчки идеально синхронизированы, наполняя мое тело до краев, а дикие выпады Деклана делают нас всех достаточно неустойчивыми, превращая в полное хаотическое совершенство.
После еще нескольких толчков, сокрушающих тело, я выгибаюсь кошечкой, и сокрушительный оргазм разбивает меня на осколки. Придушенный крик прорывается сквозь меня, когда мышцы влагалища и задницы одновременно сжимают обоих парней, вызывая их оргазм.
«Чееееерт!» «Святое дерьмо!» «Господи!»
Их голоса громким эхом разносятся по комнате, когда они напрягаются вокруг меня. Синклер и Джованни проникают глубже и кончают, и второй оргазм накрывает меня с головой. От них исходят маниакальные стоны, когда мое тело снова сжимается вокруг их чувствительных членов, и я слышу задыхающийся вздох одного из парней.
Мы все лежим друг на друге в блаженном состоянии, пока Синклер не сдвигается подо мной. – Кто-то должен встать, пока меня не раздавили.
И это наш сигнал к разъединению.
И Деклан, и Джованни стонут. – Полный пиздец, Джио. Господи, – говорит Деклан и падает на кровать рядом со мной с таким видом, будто его переехал поезд.
У меня вырывается хныканье, когда Джованни пытается выйти из меня.
– Прости, Tesoro, – ворчит он, когда, наконец, выходит до конца, а затем целует меня между лопаток. – И отвали, Дек. Это было чертовски идеально, и ты это знаешь, – заканчивает он, падая на другую сторону.
Когда пытаюсь проверить, способна ли я вообще двигаться, Синклер обхватывает меня и возвращает обратно к его груди. – Оставайся, принцесса. Ты еще не готова двигаться. Я слишком устала и из меня вырывается глубокий зевок.
Прижимаясь к его груди, я нахожу руки Деклана и Джованни, переплетаю их со своими, а мои веки тяжелеют.
Синклер говорит сонным тягучим голосом: – Никогда не отпущу ее.
– Ни за что, – отвечает Джованни.
И чтобы не отстать от него, Деклан заявляет: – Только через наши трупы.
Я про себя улыбаюсь, когда сон окончательно овладевает мной.
Я тоже никогда не отпущу никого из вас.
Глава 31
Бетани
Возвращаясь на подземную парковку, на меня нахлынула волна грусти. Выходные были идеальными. Я не хотела, чтобы они заканчивались. Начиная с властных парней, заставляющих меня ходить по магазинам, в которые я даже не думала заходить, и тратящих на меня безумные суммы денег, как будто это пустяк, и заканчивая проведением времени со мной в Латинском квартале. Это было потрясающе.
– Что случилось, солнышко? – говорит Деклан рядом со мной.
Вздохнув, склоняю голову ему на его плечо. – Просто хочется, чтобы выходные не заканчивались.
Он обнимает меня и целует в лоб. – Да. Выходные прошли потрясающе. Особенно, когда ты принимала наши члены, как гребаная чемпионка.
Фыркнув, я отвечаю: – Не подходи ко мне сейчас. У меня всё так болит, что даже не смешно. – Я подчеркиваю это, вздрагивая при движении. – Мне нужен массаж всего тела и примерно неделя отдыха после таких интенсивных выходных.
Услышав хмыканье, я смотрю в зеркало заднего вида. – Ты что-то хочешь сказать, придурок? – хмуро говорю Синклеру, как обычно.
В его глазах мерцает властное выражение. – Осторожно, котенок. Я буду вести себя хорошо и дам тебе несколько дней, поскольку ты была идеальной гребаной сиреной в спальне. Но есть еще несколько вещей, за которые ты будешь наказана. Скоро.
От его тона у меня по спине бегут мурашки, и я вздрагиваю в ответ на его властное отношение. Как я уже снова возбудилась?
– Да, сэр, – ворчу я, зная, что если буду настаивать на своем, то наказание придет раньше. Нет, спасибо.
Он ставит «Тахо» на место и выключает машину, пока мы все медленно выбираемся наружу, чтобы собрать безумное количество вещей, которые мы упаковали. Я стону, когда открывается задний люк. – Блин, чтобы разложить все по полкам уйдет целая вечность.
Джованни подходит ко мне сзади, обнимает меня и опускает подбородок мне на макушку. – Я помогу. Не волнуйся об этом сегодня.
Наклонив голову, я улыбаюсь ему. – Ты всегда такой милый.
Улыбка мелькает на его лице, и он наклоняется для быстрого поцелуя. – Только для тебя, Tesoro.
После десяти минут разгрузки всего на тележки, мы катим все к служебному лифту и медленно поднимаемся в пентхаус. Еще через двадцать минут все разнесено по комнатам, и я быстро направляюсь на кухню за закусками и водой в бутылках.
– Я собираюсь принять душ и поработать над статьей, которую нужно сдать во вторник. Вам что-нибудь захватить из холодильника?
– Воды. – Гаторейд. – И то, и другое, солнышко!
Закатив глаза, беру их напитки и иду в гостиную, где все они устроились так, словно не собирались двигаться в ближайшее время. Передав им напитки, целую каждого из них, а затем отправляюсь за своими вещами. На пороге оборачиваюсь.
– Спасибо вам еще раз. Серьезно. Это были лучшие выходные в моей жизни. – Глаза слегка затуманиваются, но я смаргиваю предательские слёзы.
Когда мое зрение немного восстанавливается, встречаюсь с тремя парами сияющих глаз и потрясающими улыбками, в которые я так безумно влюблена. Каждый из парней излучает гордость за мои слова.
– Всегда пожалуйста, котенок. Ты заслужила это.
– Все для тебя, Tesoro.
– Улыбка на твоем лице стоило того, солнышко.
Я киваю и быстро отворачиваюсь, пока мои эмоции не взяли верх.
Вернувшись в свою комнату и закрыв дверь, я быстро сваливаю вещи на стол, когда мое внимание привлекает мигающее сообщение электронной почты. Я сажусь и, прочитав письмо, теряю дар речи.
От: «Сервер неизвестен».
Кому: Reece.Bethani@BlackwellU.edu
Тема: «Грязная шлюха».
«Трахаться с тремя парнями одновременно? Какая грязная маленькая шлюшка. Не волнуйся. Скоро тебе воздастся за твои грехи. Какой сладкой местью будет увидеть, как тебя поставят на место, как шлюху, которой ты и являешься. Думаешь, жизнь с мамочкой была ужасной? Будет еще хуже, и я не могу дождаться, увидеть, как ты сломаешься».
Быстро встаю, стул падает, и я подпрыгиваю от шума.
– Ты в порядке, котенок?
– Да! – кричу я чуть более бодро, чем обычно. – Просто стул упал!
На мгновение становится тихо, и я спешу закрыть электронную почту, пока они не вошли, услышав дрожь в моем голосе.
– Хорошо. Если тебе что-нибудь нужно, дай нам знать.
Дыхание, которое я сдерживала, вырывается из меня, когда закрываю ноутбук. – Ага!
Отступая в ванную комнату, я быстро раздеваюсь и иду в душ, чтобы смыть внезапно появившуюся грязь, которая словно прилипла к моему телу.
Кто продолжает присылать мне такие безумные письма?
Я на пределе нервного истощения опускаюсь на пол в душевой, пытаясь успокоить дыхание, пока приступ паники не обрушился на меня, как товарный поезд. Используя приемы, которым научилась за эти годы, мне, к счастью, удается предотвратить приступ обморока.
Я сижу под струями воды, прочищая мысли. Неужели Питер настолько уязвлен моим отказом, что решил вести себя как капризный ребенок и изводить меня угрозами? Я открываю глаза, когда эмоции овладевают мной. Он может сразу отвалить, если думает, что я вернусь к нему только потому, что он хочет быть маленьким дерьмом. Впервые в жизни я так невероятно счастлива. По-настоящему счастлива, как счастливы лишь немногие люди. У меня есть три потрясающих мужчины, которые, знаю, сделают для меня все, как и я для них.
Хотя не могу рассматриваться как стандартный выбор в элитном мире, в котором они живут, будь я проклята, если не буду высоко держать голову в процессе. И не спасую перед каким-то идиотом, который думает, что может издеваться надо мной из-за моего детства.
Хотя, может быть, и не говорю дерьма чересчур заботливым пещерным людям в гостиной, но также и не отступаю.
Выйдя и быстро высушившись, снова открываю ноутбук, чтобы посмотреть, могу ли я ответить. Я исполняю быстрый счастливый танец, когда вижу, что могу ответить, а затем сажусь за стол и с огнем в глазах печатаю свой язвительный ответ.
От: Reece.Bethani@BlackwellU.edu
Кому: «Сервер неизвестен».
Тема: «Ха!»
«Серьезно, Питер? Прибегаешь к хреновым угрозам за компом. Иди подальше и не лезь в мою жизнь. Я знаю, что это ты. Если человек не хочет быть с тобой, это не значит, что ты имеешь право угрожать ему.
А копаться в моей прошлой жизни? Ух ты. Молодец. Сделай это еще раз, и я подам на тебя в суд. Мое дерьмо запечатано не просто так. Я заработала свою свободу и независимость, а ты всего лишь сучка, сосущая сиську мамочки/папочки.
НЕ связывайся со мной больше. Повзрослей и найди кого-нибудь другого, кто будет терпеть твои выходки.
Серьезно.
Отвали».
Нажимаю отправить. Сижу и ухмыляюсь своему ноутбуку. Питер думает, что он что-то значит, потому что у него есть деньги семьи.
Решив, что домашнее задание может подождать после этого небольшого всплеска драмы, я переодеваюсь и запрыгиваю в кровать, чтобы вздремнуть.
Глава 32
Джованни
Первая неделя декабря
– Бетани! Ты уже готова? Мы опоздаем! – спрашиваю я, стоя перед ее закрытой дверью.
У нас ушла целая неделя на уговоры, но сегодня утром мы наконец убедили ее присоединиться к нам на ежегодном рождественском гала-вечере университета Блэквелл, который устраивается для главных спонсоров и остальных мегабогачей. Дурацкое мероприятие, на котором мы вынуждены присутствовать вместе со всеми остальными членами «Синдиката».
Для большинства это выглядит как щедрый благотворительный бал в поддержку их альма-матер или просто за любовь к институту. Но на самом деле это тайное мероприятие по налаживанию контактов, на котором мы, члены «Трезубца», общаемся с претенциозными ублюдками и распушаем их перья. Некоторые собирают информацию, другие ищут варианты для будущих членов в зависимости от того, какую пользу семья человека может принести «Синдикату».
Главная роль Синклера, Деклана и меня – вести себя как идеальные сыновья, которыми можно манипулировать, как марионетками. Говорите только тогда, когда к вам обращаются. Отзывайтесь об университете хорошо. Ни при каких обстоятельствах не ставить никого в неловкое положение.
В этом году у нас есть план, как немного развеять скуку, если только наша капризная подружка поторопится.
Поднимаю руку, чтобы постучать еще раз, но не успеваю, когда дверь распахивается, и моя челюсть падает на пол.
– Матерь Божья, – шепчу я, с трудом подбирая слова, которые могли бы правильно описать стоящую передо мной богиню.
Одетая в простые серебряные босоножки с бретельками, которые делают ее на четыре дюйма выше ее обычных пяти с половиной дюймов, Бетани выглядит как чистое совершенство. На ней длинное, облегающее фигуру платье темно-синего цвета с элегантной серебристой вышивкой бисером. Вырез в форме сердца подчеркивает ее пышную грудь, приподнимая ее настолько, что почти переходит опасную границу. Длинный разрез доходит до середины правого бедра, открывая достаточно ее стройно-атлетичных загорелых бедер, чтобы дразнить самых благочестивых мужчин. Ее длинные волосы струятся вокруг нее свободными волнами. Она элегантна без излишних усилий. Дымчатый макияж и длинные ресницы обрамляют ее великолепные аквамариновые глаза, привлекая к ним внимание. Простой розовый блеск на прекрасных полных губах, а весь ансамбль дополняют платиновые серьги в стиле ветряного колокольчика и соответствующее ожерелье.
Она – идеальное сочетание элегантности и сексуальности. По-настоящему уникальная и красивая женщина.
– Что, черт возьми, происходит…
Шаги позади меня затихают, так как мы все очарованы красоткой.
Бетани покрывается глубоким румянцем, а мы все стоим перед ней, как истуканы.
– Я выгляжу нормально? Я могу переодеться, если это неуместно. – Ее застенчивый тон выводит меня из транса, и мои слова звучат резче, чем следовало бы.
– Даже не вздумай переодеваться. – Ее глаза расширяются от моего тона, и я качаю головой. Прочистив горло, поясняю: – Прости, Tesoro. Это вышло немного грубее, чем я хотел сказать. Ты выглядишь идеально.
Ее глаза мерцают, и я внезапно смущен ее реакцией. – Прости. Я просто нервничаю из-за бала. Всю неделю заедала стресс. Это единственное, что сидит правильно, и я не выгляжу в нем толстухой. – Она разочарованно хмыкает.
В последние пару недель она стала есть больше, но, честно говоря, как и мы. Поддерживать трех безнадежно влюбленных в нее мужчин означает чертову тонну секса. Неважно, все ли мы вместе или кто-то по отдельности. Как на днях, когда она смеялась над моими словами, и мы оказались в пустом лекционном зале, я нагнул ее над стулом, а она доила член, выкрикивая мое имя.
Плюс стресс из-за выпускных экзаменов. Мы все не спали, обложившись коробками с пиццей и занимаясь до тех пор, пока не засыпали за чтением и просыпались через час, чтобы повторить все заново. Занятия закончились вчера, и мы все официально ушли на зимние каникулы до Нового года. Спасибо на этом.
– Солнышко. Даже не представляю, как я продержусь на этой гребаной вечеринке и не найду местечко, где ты сможешь оседлать мой член. Пиздец. Теперь я твердый, – стонет Деклан, и я его прекрасно понимаю, потому что у самого стояк под брюками.
Я настраиваюсь, пытаясь угомонить член, а затем стону, проклиная Деклана. – Черт возьми, парень. Почему ты должен говорить такое дерьмо? Черт, нам пора идти?
Мне хочется задрать платье Бетани и прижать ее к стене, глубоко вонзив член в ее идеальное тепло.
За спиной у меня раздается ворчание, пока я зачарованно смотрю на Бетани. – Нам нужно идти, – требует Синклер.
Вздохнув, потому что Син, вероятно, единственный, кто не будет думать своим членом, я протягиваю руку Бетани. – Пойдем, Tesoro. Нам нужно успеть на мероприятие, и я не собираюсь упустить шанс похвастаться нашей великолепной девушкой.
Она снова краснеет, берет меня за руку, и я хитро улыбаюсь. Покрутив ее вокруг себя, мы все издаем рык, когда понимаем, что ее платье без спинки, с изящным вырезом, который бросает дразнящий взгляд на ямочки над попкой.
– Как, ты умудрилась закрепить это демоническое устройство для пыток, Tesoro? Cristo!
На ее губах играет зловещая улыбка. – Лента для тела. Много ленты. Так что не портите, мальчики, а то я натравлю на вас кучу стариков-извращенцев.
У меня кровь стынет при мысли о том, что любой мужчина, особенно наши отцы, увидит ее голой, кроме нас. Нахмурившись при этой мысли, я начинаю говорить, но наш постоянный брюзга опережает меня: – Если кто-нибудь из этих пыльных ублюдков даже подумает прикоснуться к тебе, котенок, я оторву их гребаные конечности и засуну их так глубоко в задницу, что они выйдут через горло. – Он прижимает ее спиной к стене. В ее глазах вспыхивает страх и похоть, и я с трепетом замечаю, как кровь снова приливает к моему члену. Приподняв двумя пальцами ее подбородок, Син говорит: – Ты наша, котенок. Наша, чтобы трахать. Наша, чтобы трогать. Наша, чтобы наказывать. Больше никого. Если кто-то из этих убогих ублюдков начнет к тебе приставать, скажи нам, и о них позаботятся. Понятно?
Она стоит в шоке, сглатывает. Мне хочется, чтобы она заглатывала мой член, заливающий ее спермой. – Д-да, папочка, – шепчет она.
Синклер с шипением закрывает глаза. Потом открывает их, и в них отражается жар. – Черт возьми, котенок. Затем он прижимается к ее губам в требовательном поцелуе.
Проходит всего секунд тридцать, и он быстро поднимает ее, обхватывая за бедра, и вгоняет член глубоко в нее для одного из самых быстрых трахов в истории. Бетани знает, что когда называет Сина папочкой, он впадает в дикий секс. Возможно, это была ее игра.
Вскоре Син с криком освобождается, а Бетани кричит следом. Каким-то образом Синклеру удалось сохранить их обоих в идеальном виде, пока он спускает ее на пол.
– Будь хорошей девочкой, котенок.
Затем он чмокает ее в губы, поправляя себя и направляясь к лифту.
Она ошеломленно смотрит на Деклана и на меня. – Кто-нибудь из вас хочет заявить о своем доминировании следующим?
Я смеюсь вместе с Декланом.
– Нет, солнышко. У меня есть пара мест, куда я могу отвести тебя на гала-концерте, чтобы пошалить. Я пока подожду. – Он целует ее и уходит.
Подойдя к ней, кладу руку ей на поясницу, направляя ее к лифту.
– А ты, мистер?
В ответ я только улыбаюсь, думая о том, где именно с ней развлекусь.
* * *
– Джованни! – ее голос эхом разносится по «Гелендвагену» Синклера. Стенки ее влагалища обхватывают член, как идеальная перчатка, и меня накрывает оргазм.
– Cristo, – цедю я сквозь стиснутые зубы, когда наши смешанные соки оседают на моих ногах и капают на сиденья. – Ты просто гребаная мечта, Tesoro, – шепчу я, её целуя. Язык ее переплетается с моим, и меня снова захлестывает желание сказать ей, что я люблю ее.
– Мы уже приехали, придурок.
Смеясь, беру запасную рубашку из багажника, чтобы вытереть Бетани, перед тем как поправить ей платье, а затем привожу себя в порядок. Задняя дверь открывается, и Синклер протягивает руку, чтобы помочь Бетани, а затем ворчит на меня: – Ты оплачиваешь уборку, ублюдок.
Я даже не могу ответить. Сейчас просто счастливый дурак и с радостью приму его гнев.
Впервые кто-то из нас добровольно привел пару. В основном нам навязывали пары, и мы были вынуждены согласиться. К счастью, в последнее время наши дедушки нам очень помогают в наших попытках выяснить, что именно запланировали отцы.
Мы ввели их в курс дел, например, рассказали, через что прошла Бетани, и о ее необычном поступлении в наш университет. Мы ясно дали понять, что ей очень рады и не хотим, чтобы она прекращала учебу. Они согласились, заявив, что никогда в жизни не видели никого из нас счастливее и не собираются разрушать это счастье.
Дедушки даже в прошлые выходные привезли наших бабушек в пентхаус. Моя Нонна мгновенно влюбилась в Бетани, очарованная ее упорством, как и остальные. Наша кухня превратилась в катастрофу, так как женщины готовили пир для королей, а мы, мужчины, отправились в кабинет, чтобы обсудить дела. Мы рассказали немного о событиях детства Бетани, не слишком вдаваясь в подробности. Мы также объяснили наше небольшое перемирие с картелем Карины. Дедушки не пришли в восторг от этой идеи, но когда мы объяснили, как их сыновья вовлечены в это дело, смирились и согласились. По кампусу также передвигается больше охраны, чем прикрывают президента, безмолвно приглядывая за Бетани.
Одна тревожная мысль промелькнула в голове: наши отцы сегодня встретятся с ней. Затем мысли становятся мрачными, понимая, что они будут так близко к ней, и я готов размозжить им черепа. Я предпочитаю использовать свои технологические навыки, чтобы уничтожить человека, но в такие моменты мне хочется использовать руки.
– Она с нами, Джи. Я знаю, о чем ты думаешь. Мы никому не позволим причинить ей вред.
Как обычно, Деклан читает мои мысли, похлопывая рукой по плечу и подталкивая меня следовать за ним.
– Мне не нравится, как близко она будет к ним.
– Мне тоже, чувак. Но либо мы приводим ее, либо она могла случайно увидеть нас с женщинами, присосавшимися к нам, как пиявки. По крайней мере, здесь мы знаем, что она в безопасности, и нам не придется сталкиваться с ее огненным гневом.
Посмеиваясь, я киваю в знак согласия, когда представляю, как наша девушка угрожает нам убийством. – Да. Мы точно лишимся членов, если она разозлится из-за чего-то подобного.
Мы догоняем друг друга, как раз когда попадаем на несносную красную дорожку, вдоль которой выстроились фотографы из-за громкого мероприятия.
– Не-а. Ни за что на свете, – твердым тоном говорит Бетани.
– Котенок. У нас нет выбора. Давай просто попозируем для парочки фотографий, а потом зайдем на хрен вовнутрь. Поверь мне, мы тоже не в восторге от этого.
Она дуется и оглядывается на нас в поисках хоть какой-то отсрочки, но, к сожалению, у нас для нее ничего нет.
– Прости солнышко.
Я бросаю на нее взгляд. – Прости, Tesoro. Другого выхода нет. Давай просто пройдем через это и зайдем внутрь. Обещаю, что мы не останемся здесь навсегда, – успокаиваю я, надеясь заработать немного очков.
Ее глаза наполнены ядом, когда она смотрит на всех нас. – Отлично, – говорит она сквозь стиснутые зубы. – Мы пройдем через это дерьмо, немного пообщаемся, а потом свалим отсюда. Вам повезло, что ваши бабушки и дедушки будут здесь, иначе надрала бы вам задницы на месте.
Что простите?
– Наши бабушки и дедушки все здесь, солнышко? С чего это вдруг? Они не ходили ни на одно из мероприятий уже много лет.
Наша маленькая чертовка подмигивает. – О, я разговаривала с ними на прошлой неделе. Кто еще подал мне идею «уступить» в последнюю минуту, чтобы прийти сюда, заставив вас думать, что вы выиграли битву? Они согласились прийти, когда я дала им свой номер, и несколько раз общались со мной по видеочату, когда вы, ребята, пытались «убедить» меня. Им нравилось смотреть, как вы все ворчите и пресмыкаетесь.
Я в ошеломленном молчании от того, какой злой может быть наша девушка. А также потрясен тем, что наши бабушки и дедушки здесь, и Нонна, Грандма и Момо подали нашей девушке идею побыть маленькой дрянью.
– Ты чертовски безжалостна, котенок. И знаешь это? Черт возьми, мы больше никогда не оставим тебя наедине с этими чертовками.
Ее громкий заливистый смех наполняет воздух, когда мы сталкиваемся в очереди, чтобы наконец ступить на адский ковер. Она наслаждается нашими мучениями, и я не чувствую даже капельки злости. Ее любовь к нашим бабушкам и дедушкам, а также их любовь к ней, очевидна.
Мы медленно идем по ковру, вспышки фотоаппаратов нас ослепляют. Вопросы сыплются то справа, то слева, спрашивают о нашей таинственной девушке и о том, где еще две девушки. Синклер, очевидно, терпит провокационные комментарии так долго, как только может, а затем выходит вперед, чтобы заткнуть их. – Она наша чертова девушка. Других тупых избалованных шлюх нет и никогда не будет. Так что заткните рты, делайте свои дурацкие фотографии и оставьте нас в покое.
Я закатываю глаза. У меня начинает болеть голова от его откровенного разоблачения наших с ней отношений, и я уже вижу заголовки, которые мне придется отследить и подавить.
Мы, наконец-то, проходим через врата ада и входим в роскошное помещение. У Бетани глаза разбегаются от увиденной картины. – Уххх.
– Да. Здесь довольно безумно, – усмехаюсь я, оглядывая помещение.
Массивный бальный зал в кампусе украшен как рождественская страна чудес. Простые голубые, белые, серебряные и фиолетовые оттенки превратили обычно безвкусное помещение в роскошное место. Елка длиной в двадцать пять футов – главная звезда шоу. На ней так много украшений и огней, что едва ли можно сказать, что под всем этим находится дерево. Как обычно, декораторы постарались, чтобы все выглядело со вкусом. Украшенный бальный зал не уступает Кардашьян. Наши отцы, скорее всего, наняли ту же компанию, что и она, что объясняет, как все сливается в единое целое с безупречным совершенством, кричащим об экстравагантности в сдержанном виде.
Пока мы прогуливаемся по залу, к нам подходит обслуживающий персонал с напитками. Мы все берем фужеры с шампанским и благодарим, а Деклан бросает на поднос несколько купюр.
– За то, что разобрались с этим дерьмом, – бормочет он, выпивает свой бокал и берет еще один, пока человек не ушел.
Найдя наших бабушек и дедушек, мы все обмениваемся объятиями, а бабушки обнимают Бетани.
– Ай, дитя! Ты выглядишь сказочно! – говорит Момо, бабушка Деклана.
Бабушка Синклера только кудахчет над Момо. – Сказочно? Сумасшедшая женщина. Она безупречна. Красавица бала. Ты видела, как все смотрят на нее! Потрясающе. Наши мальчики отлично справились. Может быть, немного нетрадиционно, но все они светятся счастьем, когда она рядом.
Я очень горжусь бабушкиным комментарием, но не могу удержаться, чтобы не оглянуться вокруг. То, что она сказала, правда. Все взгляды устремлены на Бетани. Я чувствую, как на нас бросают горячие взгляды, рассматривая женщину, которая держит нас под своим каблучком самым лучшим образом. В комнате становится слишком тихо, пока гости впитывают громкие слова бабушки.
Воротник меня душит от шепота, обсуждений наших отношений. Как раз в тот момент, когда я готов уйти, моя Нонна укоряет комнату. – О, возвращайтесь к своим скучным разговорам и оставьте нас в покое. Поверьте мне, я могу найти у каждого из вас, о чем можно поговорить, гораздо интереснее, чем о жизни моих внуков и их удивительной женщины. Так что отвалите. – Затем она поворачивается к Бетани. – Не обращай на них внимания, дорогая. Ты счастлива, нет? – Бетани слегка кивает, смущение пылает на ее лице. – Тогда не о чем беспокоиться. Ты счастлива, и наши мальчики счастливы. Это самое главное. Говоря словами молодых, пошли они в жопу!
Я поперхнулся шампанским, расплескивая его от такой наглой фразы бабушки. – Нонна! Cristo! Staicercando di uccidermi? (ит. «Боже! Ты хочешь моей смерти?»)
Нахалка лишь смеется надо мной. – Ерунда, любовь моя. Просто держу тебя на мушке.
Я собираюсь ответить ей что-нибудь умное, но воздух вдруг становится удушливым, и все вокруг замирают. Подкатывает тошнота, и желание вырвать заставляет меня мечтать о том, чтобы найти ближайший туалет.
Я закрываю глаза, давая себе секунду передышки, затем открываю их и поворачиваюсь, чтобы защитить Бетани от надвигающейся на нас атаки.
– Отец.
