Текст книги "Буря настигнет (СИ)"
Автор книги: Нари Орлан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
– Опять ты, скотина, снишься.
Она вяло махнула рукой, едва не попав мне по подбородку, и зарылась носом в подушку. Я отмер и мигом убрался восвояси, под струи душа, где выпустил наружу взрыв смеха.
Опять ты, скотина, снишься? В смысле опять? В смысле скотина?! Снишься… Как я снился в прошлый раз? Любопытно. Но, боюсь, подобный вопрос ей не задам. И ответ она унесет в тюрьму.
Глава 11. Беатриса
Куча текстовых документов, контракты, заметки, планы. Я без разбору скопировала все файлы с компьютера на флешку. Пусть Келлан разбирается, что важно, а что мусор.
Пятая квартира депутата за неделю. Скука смертная. Мы с Келланом решили не копаться в их грязном белье, не искать извращения, измены, а найти нелегальный бизнес, махинации и тому подобное для продажи конкурентам.
Может, уболтать Келлана снова упасть на след «Бури»?
На внутреннем таймере добежали последние секунды – и я очутилась на крыше, окруженная пуховой метелью. На домашнем фронте перемирие перетекло в холодную войну. Келлан больше не встречает меня.
Опять накатила грусть. Но неужели я рассчитывала, что после моих слов он пожмет плечами и чмокнет в лоб?
Отшвыривая пуховые завихрения магией, я поскакала по сугробам между солнечными батареями к спуску, но остановилась как вкопанная на полпути.
Неделя прошла, как мы переехали в новую квартиру. Не пора ли вернуть сейф? Я сложила руки в символ скорости и унеслась к тайнику, за сотни километров отсюда, в бескрайний лес тополей.
Когда я заключила договор с Духом, сразу подумала про тайник, ибо мама Джемма часто рыскала в моих вещах. Я подзаработала денег, купила на распродаже старый сундук и с трудом притащила его сюда, к тополю со стволом, шириной в мою старую комнату. Дерево существенно возвышалось над собратьями, найти нетрудно.
Ноги провалились в пуховую перину. Ветер с шумом пролетал мимо, унося за собой шлейф из белых хлопьев. Взмахом руки я стряхнула слой пуха – обнажилась верхушка сейфа и крышка сундука. Кое-что в нем лишнее. Например, диск Ирия Нордли.
Из-за него рушатся наши с Келланом отношения. А ему все сходит с рук. Какого черта не нахлынула волна негатива из-за фотографии шкафа с игрушками? В Сети фанатки восхищались его коллекцией и тем, что он бабник. Мол, так есть шанс запрыгнуть к нему в койку. Будь он примерным семьянином – это бы расстроило.
Наверно, нечего серчать на них. Они покупают информацию. Но жуть как злит!
Я подняла крышку сундука, достала из-за альбомов для рисования конверт с диском и встала. Со всей дури и злости, которые бесновались внутри меня, я переломила упаковку с диском пополам, а потом еще раз и еще.
Из-за этого козла я неделю без секса. Маленький период, но когда секс раньше был ежедневно, перерыв – при живом-то парне! – дико портит настроение. Я вытянула из конверта кусочки диска и бросила их под крыло ветру. Он швырнул мне в лицо горсть пуха. Я фыркнула.
Облегчение не снизошло. Наоборот: словно в пожар ярости подкинули дров. Разнести бы еще что-нибудь! Квартиру Ирия, например. И его придушить к чертям собачьим!
Хуже всего – он мне часто снится. Да потому что из головы не выходит наш танец, борьба в раздевалке бассейна, его квартира и десятки видеозаписей старых выступлений. Я их смотрела последнюю неделю, ведь… Песни красивые и… голос Ирия до дрожи приятный.
Я обреченно упала на колени в мягкий покров. Когда меня отпустит? Мы с Келланом три года вместе, у нас одна заветная мечта на двоих, почему мое сердце меня предает? Почему не полюбит того, кого нужно?
На четвереньках я догребла до сейфа, выкопала его из сугроба и с ним в обнимку вернулась на крышу.
Келлан обрадуется! На моих губах заиграла улыбка. Я поспешила в квартиру.
Он сидел в кабинете, уставившись в монитор, но едва я появилась на пороге, отлип от мышки и повернулся ко мне. Его взгляд недоверчиво сверлил в моих руках сейф. Я устала держать его и водрузила на ближайший стол.
– Что? Неделя прошла. Я ж обещала. – На сейф я положила флешку, улыбаясь Келлану. Не вышел из шока. – Пойду готовить ужин. Лазанью будешь?
– Да. Я… – Он взлохматил волосы на затылке и повернулся к компьютеру. – Погоди…
– Жду на кухне!
Пускай его прикосновения не возбуждали, в груди разливалось тепло, когда я смотрела на него. Так или иначе, он для меня родной человек. Роднее, чем родственники.
Мне в радость делать ему приятное. Например, приготовить ужин или принести чай. Только, кажется, я слишком стараюсь. Будто заглаживаю вину.
Оттолкнула его на следующий день после того раза, когда мне было больно заниматься сексом, не объяснила причину. Теперь откупаюсь ужинами?
Келлан подкрался сзади и обнял. Я отложила нож, которым нарезала красный перец, и прикрыла глаза. Тепло и уютно в объятиях, почему тогда целовать его стало безвкусно?
– Прости… – шепнул он.
– За что? – Я развернулась в кольце рук.
– За то, что изводил тебя ссорами и дурацкой ревностью.
– Я не держу на тебя зла.
Его губы настойчиво прижались к моим, но я увернулась. Мы замерли, точно ледяные фигуры в неуклюжем танце. Мои руки нелепо застыли между нами: то ли обнять, то ли оттолкнуть. Мой нос, похоже, привык к запаху его тела за три года и поэтому больше не ощущал. Или наши запахи смешались. Келлан глубоко вздохнул, поток воздуха всколыхнул волосы у уха.
– Почему тогда?..
– Не знаю.
– Забираю свои слова. Прощения просить тут не за что, – бросил он и вышел из кухни.
Ужинала я в одиночестве. Возможно, лазанья получилась вкусной, но кусок в горло не лез. Келлан забрал свою порцию и отправился обратно в кабинет. Ни о каком мире не может быть речи, пока мы ужинаем отдельно и спим отдельно.
Я доела, помыла посуду и сходила к сейфу за красками. Келлан за последнюю неделю новых не купил. Я рисовала на планшете: провела линию – стерла, провела – стерла, и так до бесконечности. Контуры, которые стремилась провести рука, нельзя никому видеть. Толку рисовать?
Один выход: спрятать за абстракциями. Среди загадочной размытости, будто под пеленой тумана, каждый увидит своих демонов. Я затянула волосы в тугой хвост, почистила зубы, надела заляпанную краской футболку и подготовила холст – ровно горизонтально, ибо съедобные краски немного текучие.
Съедобными красками я называла краски, сделанные из натуральных ингредиентов. В общем, можно есть и с наслаждением нюхать. Они стоили бешеные деньги, приезжали с другой планеты, их обычно покупали маленьким детям. Палитра мне показалась настолько разнообразной, что я прикинула: ими можно нарисовать пейзаж.
Языком.
Келлан раньше часто наблюдал, как я, забавно извиваясь над полотном, выводила стволы инопланетных деревьев. Болел язык, челюсть, голова, я не сдавалась. Впервые получилось кое-что интересное, когда я отбросила стремление к реализму и отдалась образам.
Сегодня я смешала синий, белый, красный и коричневый цвета – получился коралловый. Еще каплю белой краски и желтой – теплый, телесный цвет.
Пахла смесь сахарной ватой, черникой, смородиной, орехами и лимоном. Я окунула кончик языка в сладко-кислую смесь, сосредоточилась, представляя конечный результат, нагнулась и сделала мазок. Один, второй, третий. Рот наполнился слюной, я разогнулась и сглотнула остаток краски.
Затылок мелко покалывало. Келлан пришел посмотреть? Я обернулась: в коридоре мелькнула тень. Подглядывал? С чего вдруг?
Я вышла из кухни и свернула в кабинет: Келлан шустро печатал на клавиатуре. Почудилось, что он подсматривал?
Не первый раз казалось, что кто-то рядом. Новая квартира… досталась с призраками? Волоски на загривке встали дыбом.
Быть не может.
Я вернулась на кухню к холсту, опустила кончик языка в светло-коралловую смесь, сделала мазок и резко обернулась. Никого. Но сердце заметалось в панике.
Нет здесь призраков! Я повернула холст к двери, чтобы боковым зрением видеть проем. Спустя минуту пришел Келлан и спросил, скоро ли я собираюсь спать.
– Не знаю, пока не спится.
Там, во сне, на диване в прихожей, возможно, опять появится Ирий. И опять утром я проснусь на полпути к оргазму и буду долго маяться.
– Рисуешь?
Я настороженно кивнула – все-таки он не подглядывал. Тогда кто? Дух? Нет, ему безразлично мое творчество. Нервными движениями я стянула резинку с волос и перекинула пряди к лицу, но через секунду заправила за уши.
– Что рисуешь сегодня?
– Цветы, – молниеносно солгала. Келлана ответ устроил – он посмотрел на полотно, три секунды созерцал то, что я успела нарисовать, и ушел.
– Я спать.
– Спокойной ночи…
Обычно он по крайней мере минуту разглядывал, даже если я два мазка сделала. Никогда не спрашивал, что рисую, а угадывал сам, пусть с десятой попытки.
Все рухнуло, все!
Едва Келлан скрылся за дверью спальни и выключил свет, я метнулась в ванную. Провела пальцами по левой руке от сгиба локтя до запястья и вынула волшебную кисть.
Я написала строгий кожаный костюм – обтягивающие куртку и штаны – с шипами и заклепками. Волосы немного удлинились и закрутились в безупречный пучок. Линзы появились янтарные, добавилась черная маскарадная маска – без перьев, но с вкраплениями стразов. На губы – персиковая помада. На запястье – усыпляющие лейкопластыри.
Я его уничтожу! Нет, не убью. Вырежу из памяти. Возможно, сейчас он развлекается с очередной пассией – пассиями – на вечеринке. Но если он дома – ему не повезет.
Внутри меня вулкан вот-вот извергнется. Келлан не заслужил переживать выброс огненной лавы, а Ирий заслужил.
На крышу я выбралась в тапочках и под сумасшедшей метелью нарисовала массивные ботинки. Адреналин дико бурлил в венах, когда складывала руки в символ скорости.
Вынесло меня в прихожую. Тихо и темно, как в гробу. Только мигала лампочка сигнализации и светились неоном очертания выключателя. Черт подери, Ирий не дома. Конечно, чего ему здесь быть в два часа ночи?
Я повернула колесико выключателя, свет мягко полился из потолочных ламп. Ключи блеснули на полке. Значит, он дома? Спит?
Повезло! Скопирую информацию с его смартфона! Который он ночью держит наверняка, как большинство, у кровати. Я перерисовала ботинки в милые розовые носочки и, крадучись, пошла к спальне, в противоположную сторону от гостиной. Как громко чертыхался Ирий, собирая неделю назад пылесосом пух с пола и дивана?
Я сглотнула смешок и мягко надавила на полотно двери. Тусклый свет от ламп в коридоре нырнул в проем. Черт! Я вернулась и выкрутила выключатель. Придется идти обратно на ощупь.
Благо, всего пять шагов. Я ни во что не врезалась, ибо скользила рукой по стене, пока не нащупала проем. Дверь тихо поддалась ладони. В спальне на тумбочке пульсировал светодиод, мелкими вспышками разгоняя мрак. Возможно, огонек от смартфона.
В звенящей тишине слышалось глубокое дыхание. Мой пульс, казалось, грохотал громче барабанов. Я вытерла вспотевшие ладони о бедра и силой воли толкнула себя вперед, к тумбочке, на ходу вынимая из тайника на запястье лейкопластырь. Глаза привыкали к темноте. Светодиод, мигая, отражался в бутылке с водой и выхватывал силуэт Ирия. Тот лежал на спине, прикрывшись одеялом по пояс, заложил одну руку за голову и засунул под подушку, а вторую – уложил вдоль тела, пальцы сжал в кулак. Правая половина кровати пустовала. И манила.
Лечь бы рядом, коснуться подушечками теплой кожи и провести плавные линии от шеи, по ключице, груди, задевая маленький сосок, пересчитать кубики на прессе и заглянуть под одеяло.
Я еще не прикоснулась, но уже пылала.
Разбудить бы его ласковым поцелуем, прижаться к губам. Пусть запах мужского тела окутает и опьянит.
Я невольно закусила щеку до боли. Лейкопластырь в руке подрагивал. Зачем приперлась? Чтобы облизывать похотливым взглядом мускулы Ирия? Чтобы по-черному завидовать девушке, что последней ночевала с ним? Чтобы издеваться над собой, сдерживаясь изо всех сил?
Я пришла расквитаться. Завтра информация из его телефона – переписки, номера, фотографии – выйдет на продажу. За пять минут все скопируется, но будет очень неудобно, если Ирий проснется в это время. Поэтому для подстраховки, другими словами, для сладкого глубокого сна, прикреплю лейкопластырь.
Давай же! Наклонись и легким касанием приклей полосочку! Я задержала дыхание и подалась к руке, что лежала вдоль тела.
Только лейкопластырь прихватился к коже, цепкие пальцы намертво сграбастали мое запястье. Я поперхнулась вскриком – Ирий дернул меня на себя, ловко перевернул, крутанувшись вместе со мной, уложил на лопатки и прижал собой к кровати.
В бок вдавилось нечто твердое и холодное, как сталь. Как дуло пистолета. Паника ледяными искрами замораживала кровь. Я раскрыла рот, но язык будто онемел.
Вспышка светодиода мазнула по щеке Ирия – он лукаво ухмылялся.
– Соскучилась по мне, бесовка?
Из меня вырвался неразборчивый возмущенный «кряк». Я прочистила горло и выдала:
– Соскучилась по денежкам. Фото с тобой – на вес золота.
– Ты выбрала плохой способ заработка. С твоими… способностями ты могла бы зарабатывать немало и легально. Но уже поздно.
– Отведешь меня в участок?
– Нет. Пристрелю и закопаю под тополем.
Внутренности скрутились в узел. Я слегка отползла вбок от пистолета, но Ирий повел его следом. Дуло вжалось в ребра – тело пробрала крупная дрожь. Соленая влага щипала под веками.
Ирий прыснул со смеху и затрясся на мне, заливаясь хохотом. Я поежилась. Дурацкое чувство юмора. А если бы у меня сердце остановилось от испуга, кто был бы в ответе? Он пристроил лоб на мое плечо и не останавливался. Я улыбнулась. Заразно смеялся.
– Ну ты засранец.
Он заинтересованно промычал.
– Сегодня грудь на два размера меньше. Как ты так делаешь?
Краска бросилась к щекам. Я уперлась руками в мужские плечи, чтобы оттолкнуть, напряглась, изо всех сил напряглась…
– Слезь!
Ирий приподнял голову. Глаза его слипались. Снотворное действует. Я спасена!
– Ты разве не… – пробормотал он заплетающимся языком. – Мать твою… – Он беспомощно подпер лоб. – Что ты сделала…
Его мутный взгляд переместился на тумбочку. Черт. Догадается!
Мы одновременно дернулись к смартфону, но у Ирия рука длиннее. Он схватил мобильник и опустил в проем между стеной и кроватью. Тот с глухим стуком приземлился на пол.
Я гневно выпустила воздух через стиснутые зубы. Ирий вырубился: упал головой в подушку рядом с моим ухом, полностью лежа на мне. Трудно дышать, но я не вылезала из-под него, хотя могла. Я прислушалась к тихому трепету внутри себя: он проносился раз за разом, сотрясал меня, словно редкие раскаты грома сотрясают небо перед бурей.
Значит, я чувствую? Могу? Не толстокожая? Я нерешительно обняла Ирия, сомкнула руки за его спиной и, уткнувшись носом в шею, вдохнула запах мужского тела. Горький, обжигающий кофе с ромом и корицей. Пьяная, я провела носом по коже, вдыхая и вдыхая, хмелея и хмелея.
Едва мои губы приоткрылись и кончик языка потянулся к шее, перед внутренним взором вспыхнула красная лампочка: «Что я, черт подери, делаю?» Липну к парню, которого усыпила. Чуть не облизала.
Дожилась. Кряхтя, я скинула тяжелое тело на левую сторону кровати, села и уронила голову на ладони. Келлан, прости… Наша хрупкая мечта выскальзывает из моих пальцев, а ты не протягиваешь руку, чтобы помочь мне.
А я сама с трудом могу совладать со своим безумием. Сижу на чужой кровати, а не греюсь в родных объятьях. Что делать дальше? Как попросить помощи?
Если попрошу Келлана, он в состоянии аффекта прибьет меня, и Дух не успеет примчаться.
Я встала и включила свет. Одеяло сползло с Ирия. Чего он спал голым? Я прикрыла глаза ладонью, смущаясь. Сегодня по яйцам не треснула, и он возбудился, пока валялся на мне. Пряча взор, я подошла к кровати и натянула ему одеяло повыше, до подмышек.
Легче дышать. На несколько секунд, или минут, меня приковало лицо Ирия. Непривычно спокойное, застывшее в безмятежности.
Я тряхнула головой, прогоняя оторопь, и уперла руки в бока. Как вытащить смартфон? Почему Ирий не купил кровать с полностью кованным изголовьем и ножками? Я бы пролезла снизу и достала мобильник. Но… Изголовье кованное наполовину: изогнутые металлические прутья вонзались в обитую кожей панель, которая уходила за матрац в каркас. Под ним короб для белья, размером во всю кровать. В общем, чтобы добраться до смартфона, нужно двигать мебель.
Скотина. Решил, раз бросит мобильник за изголовье, я сдамся? Фигушки!
Я засучила рукава, взялась за угол кровати, напряглась – и не сдвинула ни на миллиметр! Ирий в коробе для белья кирпичи хранит? Зря не заглянула туда в прошлый раз. А короб, скотина, не выдвигается. Поднимать матрац?
На внутреннем таймере осталось четыре минуты. Быстро время утекало, понадобится добавка. С горем пополам я приподняла матрац и обалдела.
Бутылки… Ряды пластиковых бутылок. Десятки литров минеральной воды. Постельное белье пряталось в глубине. От бессилия я уронила матрац.
Ирий поворочался, но не проснулся. Как в него столько влезет? Конечно, я не отодвину кровать! Разбудить его и под дулом пистолета заставить достать смартфон?
Кстати, пистолет. Я приподняла одеяло на правой стороне: стальной малыш чернел на простыне. Оружие сроду не держала в руках. Откуда у гитариста пистолет? Притом он прячет его под подушкой. Я резко опустила одеяло, будто под ним таился ядовитый змей, и растаяла.
Время истекло.
Но я ни минуты не простояла, окруженная пуховой метелью. Телепортировалась снова.
Черт с ним, со смартфоном. Келлану все равно будет сложно объяснить, зачем я рыскала в квартире Ирия, тем более ночью, когда мы окончательно решили: к музыкантам «Бури» ни ногой.
Но есть нечто иное, без чего я не уйду.
У шкафа с игрушками я ненадолго замялась. Некогда сомневаться. Ирий скоро проснется.
Глава 12. Беатриса
Он приподнял веки и оглядел меня с головы до ног. Усмехнулся, дойдя до розовых носочков – отлично смотрятся с кожаным костюмом.
– Вау! – воодушевленно выдал Ирий.
Его, похоже, не заботило, что запястья прикованы к изголовью наручниками, а ноги – привязаны веревкой к изножью, где тоже имелся кованный верх. Пистолет я положила в шкаф, чтобы не маячил, и на кухне взяла скалку, раз в шкафу не нашлась плетка.
Скалкой я нервно хлопала по ладони, умостившись на стуле напротив кровати.
– Ты выбрала стоп-слово? – спросил Ирий, разминая плечи. Металл наручников скрежетал о кованые прутья.
– Решил, что я играть с тобой буду? – фыркнула я и ткнула в него скалкой. – Размечтался. Я пригвоздила тебя к кровати, чтобы ты не рыпался.
Голубые глаза потемнели, уголок пухлых губ дернулся.
– Мне стоп-слово не нужно. А вот тебе понадобится. Потому что я очень злой. – Ирий рывком дернул кулаками вперед – цепочки на наручниках лопнули.
Я молнией бросилась к шкафу, выудила мерзкого змия и направила дуло на Ирия, который потянулся к ногам, чтобы развязать веревки. Он застыл, взирая исподлобья.
Наручники выглядели крепкими! Я намеренно дергала, тянула их перед тем, как приковать запястья Ирия!
Ладно, черт с ними. Пистолет – весомый аргумент не двигаться. Если бы он еще не дрожал в руках и ладони не потели, как назло!
– Что тебе от меня нужно, бесовка? – Ирий слегка откинулся и уперся вытянутыми руками за спиной, поглядывая на меня из-под полуопущенных ресниц.
– Что-то мерзкое. Расскажи о себе что-то противное. – В моем голосе гуляли предательские писклявые нотки.
– Неужели старые способы добычи информации больше не работают? – усмехался он донельзя обольстительно. Стукнуть бы его по голове… или поцеловать. – Положи пистолет и возьми камеру. Я готов дать интервью даже в таком виде. Даже о мерзком и противном.
– Придется тебя расстроить, я не возьму интервью. Мерзкое и противное мне нужно не для продажи. А для себя. Твоей группой я уже не занимаюсь.
Ирий резко выровнялся и сложил руки на груди, бегая взглядом по одеялу, под которым, возможно, затекли ноги.
– Почему же?
– Неважно.
– На кого ты переключилась? Неделю о тебе неслышно.
– Замолчи! – крикнула я, сотрясая пушку. – Здесь я задаю вопросы!
Пистолет будто в мыло окунулся – скользил в потной ладони. Дрожь не колотила меня, она меня дубасила, молотила. Я почти не моргала. Казалось, Ирию миллисекунды хватит, чтобы освободиться и напасть. Мышцы в тонусе, словно у гепарда перед прыжком.
– Тоже вдохновляешься историями? Не нервничай, риторический вопрос, – он примирительно вскинул руки, заложил за голову и плюхнулся на подушки. – Когда я ушел из дому и жил в музыкальной школе, часто голодал. К счастью, один преподаватель сжалился и пускал к себе домой каждые три дня, чтобы покормить. Случайно я подкатил к его дочери. Можешь подумать, он меня прогнал? Нет. Он мне доверял и был непрочь тому, что я, талантливый музыкант, наконец-таки привью его дочери любовь к музыке. Привил я любовь к кое-чему другому… – Ирий поерзал на подушке, засунул под нее руку. – Мерзкое в этой истории то, что она начала посещать музыкальную школу, но не ради музыки, а ради меня. Ведь когда я собрал группу, и мы вместе сняли помещение для репетиций, я в него притащил древний холодильник и электроплиту. Готовить самому дешевле и сытнее, чем покупать лапшу и запаривать ее кипятком, как я делал раньше. А девочка… Про меня уже ходят слухи по сети, что я, так сказать, любитель разнообразия, поэтому ты в курсе. Девочка быстро наскучила. В любом случае я ничего не обещал, мы просто классно трахались. Но она, видимо, надеялась на продолжение…
Руки затекли держать пистолет. Я вымоталась от перенапряжения.
– Достаточно мерзко? – спросил Ирий, немного оторвавшись от подушки.
– Что мерзкого в том, что вы занимались сексом? Ты обманывал ее?
– Нет. Но иногда мне мерзко оттого, что я своим вниманием даю ложные надежды.
Келлан три года лишь мой, ни разу не посмотрел на других девушек. А Ирий… Познакомься мы при иных обстоятельствах, испарился бы наутро после секса. Но…
– В твоем шкафу с игрушками все точно так, как я оставила. Неделя прошла. В чем дело? С популярностью стало сложнее девушек домой приводить?
– А ты что делаешь в моей спальне среди ночи? С парнем рассталась?
Как он догадался? Я до скрежета сжала челюсти. Выстрелить? Никто никогда меня не найдет.
– Или нет… Вы занялись до жути скучным сексом. Ты выбралась из постели, едва парень уснул, и пошла искать приключений. Возможно, ты не осознаешь, но тебе дико хочется того, что твой парень тебе дать не может.
– Послушай, ты, несчастный человек. В глубине души ты боишься предательства. Из-за этого бросаешь девушку раньше, чем у нее появится шанс тебя предать. Или боишься чувств. Они ведь на глупости сподвигают. На совершенно дурацкие глупости. – К глазам подступили слезы. Тяжесть в груди не давала вдохнуть.
До чего я докатилась… Руки подвели – я невольно опустила пистолет. Но поднять не успела. В меня прилетела подушка, сшибая со стула.
От выстрела заложило уши. Треснуло стекло. Я хлопнулась боком на пол, пистолет откатился. В поле зрения попала скалка – ее я крепко сжала и с трудом подхватилась на ноги. Ирий стоял у шкафа, где хранилась одежда, и застегивал ремень на джинсах.
Меня вырубило, когда упала, или он настолько шустрый? Развязал ноги, допрыгнул до шкафа, вынул джинсы. Зачем одеваться?
– Переживаешь за яйца? – спросила я, пятясь к двери. За Ирием в окне светилась дырка от пули. Для чего ему в спальне оружие? И, главное, кто выдал разрешение? Или пистолет достал нелегально?
Ирий защелкнул пряжку и лукаво улыбнулся.
– Придумала стоп-слово?
– Да пошел ты…
Я вылетела в коридор и на секунду замешкалась. Пока открою замок входной двери, Ирий трижды меня настигнет. Запереться в ванной и испариться? Попахивает наказанием от Духа – Ирий заподозрит, что со мной магия творится. Я ринулась через гостиную на кухню и присела за тумбочкой. Благо, окна не зашторены, и скудный свет слегка разгонял тьму.
Донесся твердый голос Ирия:
– «Да пошел ты» – это три слова. Я просил одно слово.
Зажглись лампы и ударили по глазам. Я переводила дыхание. Все равно найдет, нет смысла дышать тихо. Тут одна комната, разделенная на две зоны, между которыми высокие кухонные тумбы и барные стулья.
Держа скалку, я нащупала на запястье лейкопластырь.
А что если он взял пистолет? Что он заставит меня делать под дулом? Я прислонила влажный от пота висок к холодной дверце тумбы и закусила дрожащие губы. Еле слышные шаги касались пола, будто поступь гепарда. Я промокнула тыльной стороной ладони лоб над карнавальной маской.
Ирий завернул за тумбу и пронзил меня убийственным взглядом. Содрогаясь от перепуга, я попятилась на корточках, запуталась в ногах, упала на попу, выронила скалку. Сердце билось в горле.
– Вот ты где. Так какое слово? – Он выпрямился и оперся руками о столешницы по бокам от меня. Бежать некуда. Я в клетке.
Пистолет не принес. Решил разделаться со мной голыми руками? В таком случае самоуверенность сыграет с ним злую шутку. Хватаясь за ручки полок, я поднялась на ватных ногах и вложила в свой взор всю решимость, что отыскала в себе.
– Я не собираюсь заниматься с тобой БДСМ-ом! – из моего окрепшего голоса почти стерлись пугливые нотки.
– Я и не предлагал. – Ирий непривычно посерьезнел. Особенно комично смотрелась взлохмаченная черная шевелюра после сна. Скорее, даже не комично, а по-домашнему, мило. Но скулы заострились, желваки заходили. В глаза ему больно смотреть – взгляд резал ножом. – Я даю тебе шанс меня остановить.
Из меня вырвался нервный смешок.
– Если думаешь, что я не смогу тебя остановить без дурацкого стоп-слова, то ты глубоко заблуждаешься. – Молниеносно я выбросила руку вправо и схватила нож для мяса. Ирий в мгновение ока выдернул ремень и резко растянул передо мной двумя руками – выстрелил хлопок.
Страх кольнул тонкой иглой. Смешно! Что он сделает ремнем против ножа? Ничего. Страшно не из-за ремня, а из-за того, что Ирий излучал непоколебимую уверенность, словно держал винтовку.
И мне нужно держать лицо. Я вскинула подбородок, чуть расправила плечи и тверже сжала рукоять ножа.
– Зря ты не взял пистолет и не оделся нормально. – Я провела взором по мускулистому торсу, точно выбирала, куда прицелиться. – Теперь уйди с дороги! Если, конечно, не хочешь, чтобы я тебя поцарапала.
Ни тени испуга на наглой физиономии. Не двинулся назад, но переступил с ноги на ногу так, что очутился ближе ко мне на сантиметров десять.
Внутренний таймер мигал: через пять минут растаю. Патовый случай. Мне кидаться с ножом вперед? Ирий решил, у меня кишка тонка пырнуть его и я в конце концов утрачу напускную смелость, собью сама с себя спесь, обреченно сдамся.
Черта с два.
Между нами несколько метров пустого пространства, но мне что-то мешало, будто острие лезвия упиралось в незримую стену.
Я не сдамся! Я не проиграю!
Ярость поднималась опасным огнем по нутру, жгла, распирала, ей было мало места, мало кислорода. Она шипела в горле, туманила взор, застилая мир алой пленкой.
Стопы одна за другой оттолкнулись от пола, моя рука метнулась вперед. Ирий уклонился с линии удара, повернувшись ко мне боком, и молниеносно обхватил ремнем запястье. Не успела я моргнуть, как он уже стоял за спиной, рука с ножом прижималась к моей груди ремнем, который уходил вверх и душил. Жесткая кожа давила до боли – я выронила нож и ухватилась за ремень на шее.
Ирий отшвырнул нож ногой и ослабил хватку. Я упала на вытянутые руки, ловя ртом воздух, как брошенная рыба на берегу. Казалось, вся кожа пульсировала в такт сердцу.
Три минуты. Ладонь Ирия легла на плечо – и мягкая волна дрожи разбежалась до низа живота.
– Ты в порядке?
Я покачала головой. Лейкопластырь, который держала наготове, потеряла. Остался в тайнике последний. Смартфон выпал в комнате. Нож улетел. Две с половиной минуты. Я повернулась и села на попу, Ирий опустился на корточки рядом, сжимая ремень.
– Вижу, в порядке. Может, теперь ты скажешь стоп-слово?
Плюнуть бы ему меж глаз! Я судорожно сглотнула, набралась храбрости и ухватилась за ручку дверцы тумбы, словно собиралась подняться. Вроде там лежали крупы и мука. Но Ирий, похоже, прочитал мои мысли, ибо прижал ладонью дверцу.
Гад. На его губах мелькнула усмешка.
Рано радовался, я в преимуществе. Он одной рукой держал ремень, другой – дверцу, притом сидел на корточках. Поза для него неудачная, для меня – наоборот. Я развернулась и поползла прочь, на ходу вставая. Цепкие пальцы сомкнулись вокруг лодыжки. В этот раз не дамся! Я распахнула ближайшую дверцу: среди кухонных принадлежностей я полчаса назад нашла скалку. В Ирия полетели лопатки, ложки, консервный нож, терки, овощечистки, пресс для чеснока, шумовки, палочки для еды…
Среди грохота и лязга мешались мои остервенелые кличи. Я вкладывала в броски кипучую злость. Бедняга прикрылся руками, смиренно терпел удары.
Тридцать секунд.
Молоток для мяса я положила обратно в тумбу, вскочила на ноги и рванула прочь из кухни.
– Стой! – прогремело за спиной. Тяжелые шаги. Скотина, шустро очухался. Опять у меня нет шанса на то, чтобы отпереть замки на входной двери.
Прихожая. Я шмыгнула во мрак ванной комнаты, едва нащупала задвижку и заперлась. Три, два, один – и метель забрала в нежные объятья. Ноги подкосились, я хлопнулась в сугроб без сил. Сердце громко ухало, рваным дыханием через рот я раздувала пух.
Бери и беги домой! Сотри из памяти. Выжги из груди. Но меня переполняло веселье. На губах расцвела широкая улыбка, в солнечном сплетении пощипывало от нежно-сладких чувств.
Как он взбесился! Я бы целый день удирала от него, круша вещи и квартиру. Я бы связала его и обмазала съедобными красками. Пусть бы он разорвал путы и, набросившись на меня, отпечатал рисунок на моей одежде.
А что ему надо от меня? Стоп-слово? Что за чепуха? И в чем останавливать его нужно? Он странно себя ведет, а я? Я убегаю. А он? Разве ловит? С пистолетом ловить куда проще, но Ирий будто… играется со мной?
Сколько времени пройдет прежде, чем он вынесет дверь ванной комнаты? По-хорошему бы выкинуть его из головы и не возвращаться. Но нельзя людям давать и маленький намек на то, что существует телепортация и магия.
Да, поэтому я вернусь. А не потому, что меня магнитом тянет обратно. Сгорая от предвкушения, я сложила руки в символ скорости и унеслась туда, откуда пропала.
Слева у двери тихо жужжало. Распиливает замок? Чем буду обороняться? В темноте я, как слепой котенок, неуверенно замахала лапками, разгоняя воздух. Коленки тряслись, жужжание перекидывалось с двери на пол – он словно качался подо мной. Пальцы мазнули по стеклу, я припала к нему раскрытыми ладонями, обретая равновесие. Дверца душевой кабины? Я нащупала внутри шланг, сняла, приготовилась включить воду и повернулась туда, где затих шум.
Прямоугольник света упал во тьму ванной комнаты. Затаив дыхание, я на миллиметр повернула кран – вот-вот струи вылетят из лейки.
