Текст книги "Буря настигнет (СИ)"

Автор книги: Нари Орлан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Глава 20. Беатриса

Я почти засыпала с книгой в обнимку, как противный звонок ворвался в мой сонный мирок. Пришли пьяные гости к соседям и вновь ошиблись квартирой?

Снять жилье в тихом месте денег пока не хватало. Зато беруши дешевые – я всунула их в уши и сосредоточилась на странице книги. Где я читала до того, как навалилась дрема?

На углу поля зрения замигал смартфон – звонил незнакомый номер. Я выждала минуту, разглядывая цифры, и вернулась к книге.

Звонок повторился. Ошиблись номером? И квартирой? Кто-то дорывался до меня? Ирий? Если бы… Вряд ли он захочет меня увидеть, разве что ради того, чтобы я компенсировала ущерб. Страшно жалею о том, что сотворила с его квартирой.

Смартфон коротко мигнул. Сообщение?

«Открой, пожалуйста, дверь. Я с миром»

Меня пробрало ледяной дрожью. Келлан… Он не улетел на другую планету? Я отложила книгу и беруши, подхватилась на ноги и поспешила в прихожую. Камера передала зернистое изображение коридора: высокий широкоплечий парень, в толстовке с капюшоном, медицинской маске и квадратных очках. Облачение прятало красивые черты, но сомнений нет – за дверью стоял Келлан.

Слезы на радостях подобрались к глазам. В груди разливалось тепло. Он не улетел! Вернулся мириться! Глупо бросаться на него с объятьями, ведь я не простила. Из-за его выходки меня чуть не поймали.

– Я слышал твои шаги, пусти, прошу.

Во мне все смешалось: злость, нежность, любопытство.

– Я не требую, чтобы ты меня прощала. Лишь дай шанс с тобой поговорить.

Без него я могу поставить крест на мечте. На продажах картин я не заработаю столько, чтобы улететь из Калинидикса. А другой заработок мне не светит – весь сектор кишит моими фото.

Я открыла дверь. Ссутулившись, держа руки в карманах, Келлан смотрел на меня через толстые стекла виноватыми глазами. У меня сердце сжалось.

– Беа…

– Тише. Заходи скорее.

За ним я заперлась и предложила чаю. Нужно занять чем-то руки – они похолодели и дрожали. На кухоньке едва втиснулся столик из пухоблока и два стула. Я включила электрочайник, достала два пакетика черного чая. За спиной заскрежетали ножки стула о старый линолеум, твердый, как бетон. Возможно, Келлан сел за стол. Я не оборачивалась, пока не закипел чайник, а затем разлила кипяток по чашкам и повернулась.

Келлан сидел без капюшона, маски и очков, расстегнул толстовку. Каштановые волосы в беспорядке, на щеках и подбородке недельная щетина, под глазами залегли тени. Я выглядела тоже помятой – плохо сплю все время, как избежала задержания. Снятся кошмары.

– Слушаю тебя, – сказала я и уселась на стул. Руки обхватили горячую чашку, пофиг, что печет. Зато отвлекает от того, как внутри все переворачивается.

– Я хочу быть с тобой честным. Только дослушай до конца, не перебивай, хорошо?

В ответ я кивнула, уставившись на его руки, тыльную сторону которых расчерчивали крупные вены.

– Я к тебе перегорел уже давно. Еще до того, как мы бежали из пятого сектора. Но продолжал делать все то, что раньше, лишь бы ты ничего не заметила. Быть нежным, заботливым. Потом мы переехали, наконец-то занялись тем, к чему готовились два года, и я загорелся вновь. Это были уже не те первые милые чувства, это было что-то дикое. Я каждый день боялся тебя потерять. Потому что ни на грамм не чувствовал тебя своей.

Глоток чая обжег язык. Я отставила кружку и сложила руки на груди, засунув ладони под подмышки. Взгляд переполз с рук Келлана на искусственное карликовое деревце, которое я вчера от скуки протирала два часа.

– Ты никогда не говорила, что любишь меня.

Я закусила губу, чтобы не перебивать. Уйма слов вертелась на языке.

– А потом у тебя появился странный блеск в глазах. Ты витала в облаках, когда мы занимались сексом последний раз, затем и вовсе отталкивала меня. Ясное дело, у тебя кто-то появился. На вечеринке ведь случилось что-то, что ты от меня утаила?

Губа болела – так я силилась удержать поток слов.

– Ты унесла сейф. И тогда я подумал, что ты можешь уйти от меня, парня, с которым была только ради заоблачной мечты. На горизонте нарисовался кое-кто другой, да? Тот, с кем интереснее. Ты среди ночи пошла к Ирию Нордли. В твоем смартфоне жучок. Дома срабатывала сигнализация, когда ты отдалялась на сто метров. Он детектив. Я решил, что вы спелись. Можете свалить все на меня, а деньги оставить себе. Но потом я понял, что ошибся. Ирий пришел ко мне и забрал деньги.

У меня зенки от шока вылезли из орбит. Я таращилась в красивые карие глаза, переставая дышать.

– Через некоторое время я ушел из гостиницы, где жил, и проследил за тобой. Раз ты не купаешься в деньгах, торчишь на захудалой окраине с редкими вылазками на помощь духу, то явно Ирий с тобой не поделился.

Я не выдержала:

– Откуда он узнал про деньги?!

– Разве не ты ему рассказала?

– Нет. Я что, совсем дурная, по-твоему? И ты себе много лишнего надумал!

– Я предлагаю быть полностью честными друг с другом. Нашим отношениям конец, тут без сомнений. Я измен не прощаю. Поэтому тебе больше не нужно передо мной изображать…

– И не собираюсь, – перебила я его. Распустила ядовитый цветок обида. На что я рассчитывала? Что Келлан будет ползать передо мной на коленях, умоляя вернуться? Я потупилась, воззрилась на мужские кроссовки. – Ты прав. Отношениям конец. Я правда… изменила. Но это вышло скорее случайно, нежели намеренно. Хочешь честности? Между нами вспыхнула искра, да. Но мы толком ни разу не поговорили о том, что значит это для нас. Мы, ну, утолили желание и все, как бы.

Еще я ему через день разнесла квартиру, нарисовала на стене картину. Вернулась домой опустошенная, запретила себе читать новости, смотреть прямые трансляции и сидеть на страницах фан-клубов в соцсетях. Боль постепенно затихала.

– И все же наш миллиард сейчас у него.

– Честно, не могу поверить. Ты бы улетел, если бы он его не забрал?

Келлан посуровел.

– Мысли были. Мне просто понадобилось побыть одному, подумать, что делать дальше. Деньги я забрал, сама догадываешься почему. Я если бы не ушел, сделал бы тебе больно. – Он сжал руку в кулак. – Я хотел тебя ударить. Мне надо было остыть, понимаешь?

На меня словно опрокинули ушат холодной воды. Я ринулась в спальню, сгребла с кресла плед и завернулась в него.

Келлан пошел за мной и теперь стоял в дверях.

– Это вряд ли что-то изменит, – произнесла я, дрожа. – Но… прости меня.

Он закивал, разглядывая комнатушку. Односпальная кровать с серым покрывалом, кресло, шкаф.

– Я, возможно, должен был смс написать, не знаю. Боялся, что одной смс не ограничится, завяжется разговор и все сорвется.

– Мне очень хочется тебе верить…

– Но?

– Но я не могу отделаться от мысли, что ты заранее все спланировал. Все две недели я думала, что ты прикидывался, будто любишь, а сам мечтал избавиться от меня.

– Ничего обиднее в жизни не слышал.

– Прости. Лучше заткнусь. – Я села на кровать, зажав рот ладонью. Всхлипы рвались наружу. Слезы запекли под ресницами. Я забралась с ногами на постель и сильнее закуталась в плед, словно он защитит от жестокого внешнего мира.

Что бы ни говорил Келлан, я никогда не доверюсь ему до конца. Кровать рядом со мной прогнулась, он крепко обнял меня, устроив подбородок на моей голове. Тепло и сила мужского тела жалили опасностью.

– Меня чуть не поймали из-за тебя, придурок…

– Прости, – шептал он в волосы. От горячего дыхания разбегались мурашки. – Я не рассчитывал, что ты сразу станешь что-то продавать. Собирался отсутствовать не больше двух дней.

Вот как?! Я заворочалась в кольце рук и вскинула голову. На дне суровых карих глаз плескалась капля нежности.

– Ты забрал совершенно все свои вещи, оставил в компьютере только мое имя!

– Я забрал вещи, чтобы ты их со злости не испортила. Оборудование ты бы не ломала. А компьютеры реагируют по веб-камере на пользователя. Твое имя узнали не из-за компьютера, а из-за ДНК. Расческа, зубная щетка.

Я шмыгнула носом и вытерла влагу под глазами.

– Вообще, я думал, ты вернешься от него под утро, не застанешь меня и бросишься обратно к Нордли.

– То было первый и последний раз.

– Но ты ведь еще раз у него гостила, разве нет? – спросил он осторожно. Я выкрутилась и оттолкнула его. Плед съехал, но больше не морозило, а жарило.

– По-твоему, нормально цеплять жучок на человека без его разрешения?

– Без него я бы тебя не нашел.

И Ирий не найдет. А когда он меня искал? У него других забот полно.

– Да, я приходила к нему. Его не оказалось дома. Я на нервах немного попортила квартиру.

– А ты не замечала в нем ничего странного?

– В смысле?

– Когда он нагрянул ко мне в номер с пистолетом, мы слегка поругались, подрались. Он выиграл. Знаешь почему? Что-то треснуло меня в висок. Будто кто-то стоял сзади. Нордли точно приходил сам. И не мог с положения лежа меня ударить ничем по голове. Кровь, кстати, нашлась на ноутбуке. Разбитом. На виске легкая ссадина, будто меня лечили. А теперь сопоставь это с тем, что я не видел по камерам, как он выезжал из дому. У меня автоматика считывает его перемещения. Телепортировался?

– Он служитель! – Я подхватилась на ноги, комната закружилась перед глазами. Воспоминания заплясали перед взором, как пьяные гномики.

Ирий телепортировался в раздевалку у бассейна. Потом… Он переместился вместе со мной из продюсерской компании в тополиный лес и не задыхался! Мирно спал! Потому что сам служитель! Как я раньше не догадалась?!

Одно время я бредила тем, чтобы встретить человека такого, как я. Но боялась нарушить правила, ведь служителям нельзя встречаться. Длинноволосый мальчик на крыше пятого сектора – Ирий?

– Может, он выбрал способность телекинеза, – рассуждал Келлан. – В любом случае нельзя показывать ему, что мы в курсе, кто он такой, ведь тогда он не побоится на полную использовать магию.

Я опустилась в кресло, неустойчивое, будто внутри вода вместо каркаса и поролона.

– Что ты имеешь в виду? Зачем нам видеться с Ирием?

– Подаришь ему деньги?

– Две недели прошло. Он мог их триста раз потратить.

– Пусть возвращает. – Келлан поднялся и заходил по комнате, туда-сюда, обратно, по двум квадратным метрам. – Я думаю, впредь будем делить заработанное. Ты свою половину хранишь там, где хочешь, и я свою, где хочу. Согласна?

– Да, это разумно. И как ты собираешься заставить Ирия вернуть деньги? Пусть он переиначил статью, рассказал, что тайным агентом работал в прошлом, и все-таки он гребаный детектив!

Дух был прав на тысячу процентов. Ирий опаснее дьявольски-солнечного дня. Отобрал у Келлана деньги! Подрались. Поэтому хромал?

– Как вернет? Благодаря тебе. – Карие глаза горели губительным огнем. – Он вышел из себя, когда я пошутил, мол, могу тебя убить. Не знаю, какие тупые непонятки между вами, но ты ему явно небезразлична.

Жар прилил к щекам, затопил мозг, расплавил мысли, иначе почему я с трудом сдерживала улыбку?

– Только перед тем, как я расскажу идею, давай договоримся. – Келлан сел на подлокотник и закинул ногу за ногу. Кресло не сломается? Оно тихо заскрипело, когда он склонился ко мне, загораживая свет, и оперся рукой о спинку у моего плеча. – Что бы там между вами ни завертелось, ты поклянешься, что будешь со мной добывать деньги до победного конца. Даже если вдруг передумаешь улетать из Калинидикса.

Я выдержала его пристальный взгляд и ответила ему таким же.

– Ты тоже поклянись. Потому что я тебе больше не доверяю.

– Аналогично, – отчеканил он. – А если ты нарушишь клятву, я найду, как жестоко отомстить.

Усмехнувшись, я отвесила фигуральный контрудар.

– Аналогично. А еще ты познакомишь меня с ребятами, которые занимаются подделкой документов, чтобы мы с тобой были наравне.

– Хорошо. – Он протянул руку с раскрытой ладонью – я крепко ее пожала. Келлан в ответ едва не расплющил мне кости.

– Так в чем идея?

Глава 21. Беатриса

Поразительно. Ирий согласился приехать сразу, как Келлан скинул ему мою фотографию: дорожки слез под глазами, потекшая тушь, заклеенный широким скотчем рот и пистолет у виска. Оружия у нас под рукой не имелось, скотча тоже. И то и другое я нарисовала. Под личиной пушки прятался крем для рук.

– Жаль, это лишь муляж, – бормотал Келлан, сидя в кресле и вертя пистолет в руках.

– Не забывай, что в коридоре он превратится в крем.

– А у Ирия есть настоящий пистолет.

– Что, если ничего не получится? У тебя есть план «б»?

Я сидела на полу, поглядывая на подушку, под которой лежали три игрушки, украденные из дома Ирия. Так я справлялась с кошмарами среди ночи: включала свет, доставала вибратор, лубрикант и постепенно забывалась.

– Я все продумал. – В голосе Келлана ни тени сомнений. – Не волнуйся.

Мне бы унять дрожь, угомонить пульс. Я на нервах истрепала пальцами уголок пледа.

– Волнуюсь, потому что вдруг он как-то приведет копов.

– Я слежу за камерой на стоянке, – он зыркнул на смартфон, что лежал на подлокотнике. – Пока тихо.

Не успокаивало. Я увижу Ирия, хотя не собиралась больше никогда. Почему жалит противная радость? Разве я не выкорчевала из себя все живое в разгромленной квартире?

– Кстати, как ты дошла до того, что подарила журналистам сенсацию? Новый гитарист «Бури» тайный агент! Он точно работу потерял.

– Как дошла? Элементарно. Все секреты должны быть раскрыты. Нечего обманывать поклонников, – бурчала я, слова тревожно спешили. – Поначалу я хотела продать эту информацию фанатке, нашей постоянной покупательнице, девушке с ником «Паюкна». Но потом поняла, что она из тех, кто купленную информацию хранит и не распространяет дальше. И я продала ей фото, которое сделала утром в продюсерской компании, и все, что знала про Арвида и Герта. Она даже предлагала мне следить за ними и платить по сто тысяч в день, прикинь? Бывают же обезбашенные.

Келлан выровнялся в кресле.

– Ты согласилась?

– Отказалась. Не хочу иметь ничего общего с «Бурей».

– Ты понимаешь, что сейчас, пока мы без оборудования, это самый безопасный способ заработка.

– У Герта и Арвида в квартирах камеры. На вечеринки и тому подобные попойки я больше ни ногой.

– Погоди. – Он выставил раскрытую ладонь и наклонился, оперевшись другой рукой с пистолетом о колено. – Я достану очки ночного видения, это раз. – Келлан загнул один палец, большой. – В квартиры будешь проникать ночью. Научу тебя пользоваться устройством, что создает помехи камерам. В темноте незаметны. Это два. – Загнул второй, указательный. – А вечеринки… замути с этим придурком, пускай берет тебя с собой. – Загнул третий, средний, и с довольной миной откинулся на спинку.

– Он не придурок! И ни о каких совместных прогулках не может быть и речи!

– Придурок еще какой! Какой вменяемый парень принесет миллиард в обмен на девчонку? Только тот, что втрескался по уши.

– Да конечно! Если бы он втрескался, то… – я замялась, растеклась розовой лужицей по полу. То что? Предложил бы руку и сердце после первого секса? Ага, если бы осталась до утра. Я собралась в суровый камешек и фыркнула: – Где он и где я?

– А где я? – Келлан развел руками. – Я хуже него?

– Прекрати. – Я потупилась. Ну вот, продырявила пальцем плед. – Так или иначе, Дух запрещал мне с ним видеться.

– Визиты твоего духа можно предугадать, если каждое утро облетать район на пухоборде и самой следить за воздушными потоками. Разве нет?

– Возможно… Но дух иногда приходит просто поболтать. Если больше суток работы нет.

– Видишь? Так то давайте тут, когда я уйду, развлекайтесь.

– Мерзко от тебя это слышать. – Я скривилась и закуталась в плед.

– Я не страдаю. Мне девушку склеить в клубе легко как два пальца об асфальт.

Мои губы вытянулись в скупую улыбку. Кто бы сомневался. Даже с бардаком на голове, небритый, уставший, Келлан выглядел красавчиком. А тело… слюнки текут. Он из тех, уникальных программистов, которые в юности чередовали компьютеры со штангой и единоборствами.

– Идет.

Я подхватилась на ноги. Сердце неистово ломилось из грудной клетки. Мой взгляд приклеился к двери.

– Сам?

– Да. И с моим чемоданом, в котором я держал деньги. Сел в лифт.

Всего десять этажей проехать. Две недели назад я не нашла квартиру под крышей. На улицу бегаю через стоянку и аварийный выход наружу.

– Стоять будешь? Пусть он хотя бы на первых порах думает, что ты бедная и несчастная. Присядь и прикрой лицо, или отвернись.

Колени легко подогнулись – я опустилась на пол, закуталась в плед и насилу отвела взгляд от двери, склоняя голову. Пряди упали на лицо. Слезы и скотч я рисовала на родной внешности. Ирий просил меня побыть без краски – пожалуйста, получите, распишитесь.

Шаги по коридору. Иней узорами пробежал по спине, живот скрутился в тугой узел. Я едва дышала, косилась на Келлана – он уверенно держал пистолет, будто тот вправду настоящий. Дуло направлено на меня. Я судорожно сглотнула. Прошиб холодный пот.

Чуть выше солнечного сплетения рождался сладкий трепет. Подначивал меня вскочить и броситься к двери, в объятья Ирия, когда послышался щелчок ручки и потянул сквозняк по полу.

– Закрой дверь за собой! – приказал Келлан.

Я маниакально прислушивалась к звукам: шелест, скрип, плавная поступь, толчок, щелк. Ладони противно потели, пальцы комкали плед.

– Положи пистолет на пол и отшвырни его ногой.

– Я без оружия. – Напряженный голос Ирия донесся до меня и начал пробуждать чувства, которые я вырывала из себя, громя квартиру.

Дурак! А если бы у Келлана в руках был не перекрашенный крем? Я закусила щеку изнутри – как усидеть молча и безучастно?

– Сними куртку и повернись спиной.

Я запустила пальцы в волосы и сжала их у корней, удерживая голову на месте, лишь бы не обернуться. Мягко поскрипывала кожа, шуршала ткань, пока, видимо, куртка не хлопнулась на пол.

– Чист. Поставь деньги ближе и отойди к двери.

Застрекотали колесики по грубому линолеуму и остановились. Клянусь, я учуяла запах кофе с ромом и корицей. Мягкие шаги отдалились.

– Вставай, Беа. – Келлан подал руку. Я скинула плед, вскочила, путаясь в ногах, и ринулась к черному чемодану. Не смотреть ко входной двери, не смотреть. Темные джинсы и туфли маячили в расфокусе на краю поля зрения. Чемодан заперт. Я цокнула языком и упала на попу. Келлан протянул свои длинные руки к замку, ввел код и отогнул крышку. Мои глаза загорелись. Стопки купюр. На вид столько, сколько лежало в сейфе две недели назад.

Но я все равно принялась пересчитывать, пока Келлан держал Ирия на мушке. Куда положить свою долю? Пока на пол – потом перенесу в рюкзак.

Монотонный счет немного притупил чувства. Я сосредоточилась, перелистывая стотысячные купюры, бормотала под нос числа.

– Уже не хочешь ее убить? – спросил Ирий. Отвлек, скотина, я сбилась и выругалась сквозь зубы.

– Никто не виноват в том, что ты такой доверчивый.

– Вас обоих очень быстро посадят.

Келлан сухо рассмеялся.

– Если в конторе, которая дала тебе задание поймать Беатрису, все такие же тупые, как ты, то нас не поймают никогда!

– Следи за словами. Мне невыгодно поймать вас до того, как я укоренюсь в группе. Мне нравится моя работа под прикрытием. Правда, кажется, я уже укоренился. После концерта станет точно ясно.

Вот как? Вот почему? Какое-то мерзкое чувство подкралось незаметно и сомкнуло ледяные пальцы на шее, уселось тяжелым грузом на плечи.

– Прикажи ему заткнуться! – прошипела я Келлану. – И сам помалкивай. Вы мешаете мне!

К черту парней, обоих. Всех! У меня есть наличными полмиллиарда, что может быть лучше? Только целый миллиард. Я с новым воодушевлением принялась считать. Скоро затекла шея, плечи, мутнело в глазах. Упорству моему нет предела. Через неизвестно сколько минут тишины я закончила, откинулась и уперлась вытянутыми руками за спиной.

Взгляд невольно метнулся к Ирию – если бы котики умели смотреть так, как он, то им бы поклонялись люди. Меня пробрала дрожь, точно мелкие ледяные капли по коже застучали.

Какие котики… Котяры! Ирий уставился на меня с хищным прищуром, будто вот-вот перепрыгнет через комнату и сцапает добычу. Или то он меня проклинал мысленно?

Келлан закрыл чемодан со своей половиной миллиарда и махнул пистолетом.

– Зайди в комнату, стань лицом к шкафу и заложи руки за голову.

Я затаила дыхание: Ирий беспрекословно выполнял приказанное, а Келлан короткими осторожными шагами его обходил, затем вышел и закрыл комнату. Хлопнула входная дверь. Я вздрогнула.

Ирий опустил руки и сжал кулаки. Секунда – и взорвется. Я опередила:

– Не парься, деньги все равно не твои.

– И не твои. Они добыты незаконно. Ты не имеешь на них права! – гаркнул он, тыча пальцем в аккуратные стопки купюр.

– Это деньги людей, которые хотели узнать что-то о тех, кто вечно прячется за выдуманным образом. Они получили то, что хотели. Меня можно обвинить только в том, что я не плачу налоги.

– Ты нарушаешь частные границы. Проникаешь в квартиры. Снимаешь людей без их согласия.

– Я как бы не оправдываю себя, но теперь в шоу-бизнесе не осталось педофилов, наркоманов, насильников и тому подобных больных людей. – Я с улыбкой задрала подбородок, поднялась на ноги и уперла руки в бока. – Всех вывела на чистую воду.

– И это вправду тебя не оправдывает. Кроме прочего, ты продавала фотографии порядочных людей.

– Зато теперь все знают, что они действительно порядочные. Тебя ведь наняли специально для меня? Кто-то хочет отомстить или боится того, что я приду по его душу?

– Ты безнадежна… – Ирий нахмурился и потер рукой шею. – Надеюсь, камера тебя исправит. – Он достал из кармана наручники.

В ужасе я попятилась. Лейкопластырей нет, первый раз мы встретились, когда я не на волне телепорта – не могу растаять в любой миг. Смартфон с шокером на столике? До него дотянуться нужно, а я отошла за кресло. Черт подери!

– Ты ведь говорил, что не можешь меня отвести в участок! – Я сжала до побелевших костяшек спинку кресла. – Ты говорил, что я нравлюсь…

Он устало отмахнулся от моих слов.

– Мало ли чего я говорил. То было лишь для того, чтобы затащить тебя в постель.

Скотина – ласкательное для него! Мерзавец – нежное! Козел – комплимент! Конченый гад – возможно, подойдет. Обида мешалась со злостью, жгла и воспламеняла меня. Я выпалила:

– Знаешь, почему я так рано сбежала после секса? Потому что с парнем своим мне больше нравилось. Он нормально занимается сексом, без заскоков, без дурацких игрушек. Страстно и чувственно.

У Ирия дернулся кадык, подбородок резко очертился. В глазах буйство сокрушительной ярости. Ха, поверил.

– Тебе конец. – Он метнулся влево, я – на шаг вправо. У кресла, что выступило буфером между нами, наверняка трусились ножки. Ибо часть моей дрожи уходила в обивку, которую я не отпускала.

– Не превышайте полномочий при задержании, мистер Нордли, – процедила я.

– Не оказывайте сопротивления, мисс Гилмур.

– Черта с два!

Я сильнее подалась вправо, отпуская спинку кресла – Ирий кинулся слева наперерез, перехватил мой взгляд, прикованный к смартфону, и усмехнулся.

– Не упрямься, Беатриса. – В его устах мое имя звучало сказочно-ласково на фоне жесткого приказа. – И ты не пострадаешь. – Он взял смартфон со столика и положил себе в карман.

Вся моя решимость хлопнулась на пол без чувств. Ничего, буду драться. Я отступила к окну, тяжело дыша. На подоконнике стояло такое же искусственное деревце, что и на кухне. Я схватила его и швырнула в Ирия – он повернулся боком, уклоняясь с линии полета, но вазон все равно задел плечо.

Секунда у меня есть. Я помчалась к двери. Четыре шага – и сильные руки обхватили сзади за талию. По инерции Ирий толкнул меня на кровать. Матрац дерзко шибанул по лицу и груди, тяжелое мужское тело прижало со спины, руки притиснули живот к позвоночнику, ноги свисали. Воздух вылетел из легких.

– Попалась? – игривый шепот коснулся уха. – Раз ты говоришь, что я как-то неправильно трахнул тебя в прошлый раз, то скажи: как ты хочешь меня? Страстно и чувственно, без игрушек, что еще?

Я быстро-быстро заморгала, будто пытаясь очнуться и вникнуть.

– В смысле? Пошли в участок! – Я заворочалась. Голова кружилась от нехватки кислорода.

– Сначала потрахаемся. Представь, это ведь, возможно, твой последний секс перед годами одиночества в камере.

– Акула!

Ирий вытащил руки из-под меня и поднялся. Я прикрыла глаза, грудной клетке ничего не мешало наполняться воздухом – какое наслаждение!

– Ты в порядке? Где-то болит?

Если судить по тону голоса, то беспокойство искреннее. Я перекатилась на спину и свесила ноги с кровати. Ирий голодным взглядом смотрел туда, где задралась футболка и оголилась полоска живота. Нечаянно. Я села, опуская край ткани.

– Физически в порядке, морально – в беспорядке.

– Ты в записке писала, что хочешь, чтобы мне было больно так же, как и тебе. Хочешь обмениваться болью? – Он присел передо мной на корточки, положил руки на мои колени и развел их в стороны. – Купим розги или будем обмениваться чем-нибудь более приятным?

Его внимательный взгляд пронзил мою плоть, добрался до души и перебирал ее по перышкам.

– Ты наручники зачем принес?

– Чтобы напугать тебя, моя маленькая бесовка.

– Не твоя, не маленькая и не бесовка. – Я попыталась соединить колени, но Ирий крепко держал, лишь мышцы на его руках напряглись. – Что из твоих слов правда?

– Остановись, пока не стало поздно. Тебя сейчас усердно ищут, но ты не криминальная преступница и, если будешь хорошо скрываться, в конце концов успокоятся, забудут, истечет срок давности дел.

– Надо же. Участком больше угрожать не будешь?

– Я не работаю детективом… уже некоторое время.

– Тебя уволили из-за той статьи?

Ирий молча воззрился на меня исподлобья. Дело дрянь.

– Прости, – пробормотала я, потупившись, и закачала ногой. – И за квартиру прости, ладно?

– Зато мне теперь не нужно разрываться между служебным долгом и тобой.

– Разрываться? Значит, я тебе по-настоящему нравлюсь?

– Но это не значит, что я в восторге от твоего способа заработка.

Я закатила глаза. По потолку расползлась паутина трещинок. Ирий продолжил:

– Ты ведь потрясающе рисуешь. Почему не продаешь картины?

– Потому что нет никакой гарантии, что их будет кто-то покупать.

– Конечно, если они пылятся в кладовке. Что если я предложу заняться их продажей?

– Что? – Я обескуражено уставилась на него, фыркая. – Нет, спасибо, мне не нужна помощь. Сама справлюсь.

– А кто тебе предлагал помощь? Я потребую минимум тридцать процентов за работу. Продюсерская компания «Бури» занимается продвижением не только музыкантов, но и актеров, художников. Я поговорю с продюсером и буду брать деньги за посредничество. Как тебе идея?

– Я подумаю, – сказала я, лишь бы прекратились уговоры. Здорово продавать свои картины, но на них не заработать полмиллиарда. Людям интереснее покупать грязное белье звезд. И с Келланом я договорилась. Мы вместе, пока достигнутая мечта не разлучит нас. Вряд ли мы полетим на одну планету.

Ирий изучал взглядом мое лицо, будто невероятную гиперреалистичную картину. Похоже, я, без краски, интересовала его больше, чем одетая в чужую внешность.

Нежно-ласковое солнце млело в груди. Оно проснулось недавно, спало беспробудно восемнадцать лет. Ирий поглаживал большими пальцами внутреннюю поверхность моих бедер, отчего по коже расходились теплые вихрастые волны. Я положила руки на мужские плечи и склонилась к лицу Ирия.

Неужели я не сплю и не плаваю в хмельных фантазиях с вибратором в руке? Неужели лицо с выразительными голубыми глазами и смелой ухмылкой прямо передо мной, в реальности, а не перед мысленным взором, как отпечаток прошлого?

Ирий слегка приподнялся, окончательно преодолевая расстояние между нами, и прижался к моим губам своими, нежно, настойчиво. Солнце во мне затянули грозовые тучи, ветер завертелся смерчем, блеснула молния и пронзила возбуждением раз, второй, третий. Ирий взял мое лицо в ладони и углубил поцелуй. Я впилась в крепкие мускулы плеч. Исцарапать, искусать, съесть бы его без остатка. Вкусные, мягкие, властные губы, проворный, напористый язык. Сильные теплые руки массировали шею, большие пальцы мягко надавливали на крупные вены, то ли душили, то ли разжигали пожар в крови.

Нет сил бороться с притяжением кровати. Маленькая, односпальная, как удержит двоих? Не разрывая поцелуя дольше, чем на миг, мы забрались на нее правильно, головы к подушке, ноги к шкафу. Ничего не давило, как в прошлый раз.

Почти ничего. Твердый как камень член, запертый в тесноту джинсов, давил в самый низ живота. Я развела ноги и обхватила ими мужские бедра. Ирий держался на локтях, не прижимал сильно своим телом, едва касался – я сопротивлялась свободному пространству между нами, я вонзалась в его лопатки короткими ногтями, приближая к себе, выгибалась, касаясь грудями его рельефного торса.

Ирий разорвал поцелуй, отчего я недовольно пробурчала. Правда, недолго. Влажные губы дотронулись до шеи, под кожей разлилась острая сладость, я тихо простонала. Губы мучительно медленно двигались к уху, зубы сомкнулись на мочке – в теле прострелила страсть.

– Скажи, как ты меня хочешь?

Дыхание сбилось, мешало говорить, я вытолкнула из себя слово на выдохе:

– Сильно!

– Нет, бесовка. Еще не сильно. – Горячее дыхание щекотало, хриплый шепот сводил с ума. – Я хочу услышать, не про силу желания, а про твои фантазии. Расскажи, что ты представляла, когда всовывала его в себя? – По скуле скользнуло что-то мягкое и твердое одновременно. Я покосилась на розовый вибратор и закусила губу. Жгучий стыд защипал щеки.

– Это не… – пробормотала я. Черт, когда успел пошарить под подушкой?

– Игрушка из моего шкафа. – В голубых глазах резвились искры. – Ты переломала те, что тебе не приглянулись, бесовка? Что мне с тобой сделать?

Я нервно задрожала. Держась на одном локте, Ирий опустил руку с вибратором к моему животу.

– Представь, я тебя свяжу так, что ты не сможешь пошевелиться, и буду доводить тебя до оргазма раз за разом до тех пор, пока ты не потеряешь рассудок. Звучит страшно?

– Так и знала, что ты гребаный садист. – Я выхватила у него вибратор и отшвырнула. – А давай я тебя свяжу и буду возбуждать до тех пор, пока у тебя не начнут болеть яйца такой болью, что тебе захочется их себе отгрызть.

Ирий поймал мое запястье, завел его за голову и придавил меня к кровати. Горячее дыхание ласкало губы.

– Я могу разорвать любые веревки, даже стальные.

– Под дулом пистолета?

– Помнишь, чем закончились твои прошлые угрозы пушкой?

– Стекло ты быстро починил.

– А если бы кто-то пострадал? Бесовка, я за безопасный секс. Ведь чем он безопаснее, тем чаще случается. Так что угрожай в следующий раз скалкой. Я, так и быть, буду ее дико бояться. Я щедрый. Дам тебе против себя оружие кроме защиты стоп-слова. Не то могу сильно обнаглеть.

Я с трудом просунула между нами руку и накрыла ею твердую выпуклость ниже пояса.

– Разве не это твое слабое место?

У него еле заметно дернулась скула.