Текст книги "Буря настигнет (СИ)"
Автор книги: Нари Орлан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)
– Ничего не нарыла?
Я пересказала подслушанный диалог. Наверно, зря. Келлан минуту молчал, пока я, прикусив язык, пинала носками пушистый сугроб, косилась на парня. Подмывало вякнуть: давай говори, хватит таить!
Но он лишь подошел ко мне и обнял:
– Будь осторожна.
– Не ругаешься? Подозрительно.
– Я учусь тебе доверять.
С одной стороны, радовало. С другой – чего-то не хватало. Уже привыкла к ссорам? Но я впервые иду шпионить на афтерпати, где, возможно, не обнаружится девушек, кроме эскорта, и Келлан легко меня отпускает?
– Но лучше бы ты туда не ходила.
Иное дело. На душе потеплело.
– Не волнуйся. У меня лейкопластыри, шокер и острый ум!
Выпуская из объятий, Келлан печально усмехнулся.
– Все равно буду волноваться.
– Ладно, волнуйся. Мне поможет то, что мыслями ты со мной.
Глава 5. Беатриса
Я телепортировалась и проделала привычный фокус с туалетом. Но этажом выше. И нарядиться пришлось ужасно – ужасно откровенно. У девушки, с которой по прибытии поменялась местами на толчке, грудь чуть не вываливалась из декольте. А при шаге светилась кружевная резинка чулка через вырез белой юбки. Я тяжело вздохнула, осматриваясь. Иссиня-черные волосы волнами струились по спине до талии. Слишком непривычная длина.
Дрожь изнуряла мышцы. Я сто лет дико не нервничала. Последний раз, когда впервые забралась в чужую квартиру. Почему сейчас колотило?
Собравшись с духом, я покинула туалет и слегка растерялась в коридоре. От волнения план этажа исказился в памяти. С ума сойти! У меня? У той, у кого идеальная фотографическая память?
Черт! Налево или направо? Камер не было, и я потянулась в сумочку за смартфоном. Келлан скидывал план.
– Вот ты где!
Я вскинула голову: ко мне несся один из мужчин, разговор которых я подслушала.
– Давай живее, парни пришли!
Он грубо схватил под локоть и повел быстро налево. Я чуть не спотыкалась на шпильках. Всадить бы ему в руку разряд тока! Но показывать в моем положении характер дорогого стоит.
В небольшом полутемном зале играла чувственная музыка. На крохотной сцене извивалась вокруг шеста девушка в стрингах, но никто за ней не наблюдал: три музыканта, Арвид, Герт и Ирий, расселись на диване, а к ним склонилась блондинка с прелестными формами. Чуть поодаль на диванах разместились восемь девушек.
Восемь?! Ого! Светленькие, рыженькие, брюнетки, кучерявые и с прямыми волосами. Милые и сногсшибательные. К ним меня подтолкнул мужчина. Все безумно красивые и роскошные, потягивали в соблазнительных позах коктейли, улыбались, расслабленно болтали. Я словила их манеры и надела на себя.
Ирий поймал меня пристальным взглядом у дверей, словно гарпуном, и провел до дивана. Я выдавила улыбку в ответ, но губы мелко подрагивали. Хоть бы не выглядела со стороны перепуганным кроликом.
– Зуб даю, Ирий шикарен в постели, – молвила брюнетка с собранными в хвост волосами. – Повезет той, кого он выберет.
– С чего ты так решила? – спросила молоденькая рыженькая. – Мне, наоборот, Арвид нравится.
– Ты посмотри, как он расслабленно двигается, но в то же время в движениях чувствуется сила. – Брюнетка плавно кивнула к музыкантам. – Он уверен в себе, не будет поднимать свою самооценку за счет унижения девушки. Вместе с этим, он заботится о своем комфорте и о комфорте окружающих. Любовник классный, вот увидите. Но не муж. Ирий бабник.
– И ты столько поняла за десять минут, что они пришли сюда?
– Деточка, я в этой сфере намного дольше твоего и научилась быстро читать мужчин.
– А что насчет Арвида?
Брюнетка склонилась к рыженькой и что-то прошептала, отчего та широко распахнула густо накрашенные глаза.
– Серьезно?
Вместе со мной остальные подались к эпицентру тайн. Брюнетка прижала указательный палец к губам и захихикала.
– Что? Почему шепотом? – спросила девушка справа от меня.
Брюнетка указала взором за мою спину – охранник подошел? – и словно невзначай спросила у моей соседки.
– Классное платье. Что за бренд?
Явно ради прикрытия девушки затрепались о шмотках. Я вставила несколько ремарок и одну шутку, лишь бы не казаться зажатой, тихоней. Лишь бы создать видимость, что разговор интересовал. Но мышцы закостенели, как бы ни пыталась я расслабиться.
Больше пить? Но Келлан по головке не погладит, если вернусь навеселе, да и фотографировать по пьяне нормально не удастся.
Что творится? Где моя несокрушимая уверенность? Неужели ее высосал Ирий, который то и дело бросал на нас взгляды. Арвид и Герт поглядывали на стриптиз или друг на друга, оживленно болтая. Время тикало, полчаса подходили к концу. Надо скоро снова отлучиться в туалет и прилепить спящей девушке новый лейкопластырь.
Блондинка отошла от столика парней и двинулась к нам. Сутенерша?
– Ну наконец-то, – проворчала девушка справа. – Определились, наверно.
Я затаила дыхание и невольно задергала лямку на сумочке. Блондинка улыбалась мне, а за ее спиной Ирий поднялся с дивана и, не снимая пиджака, поправлял белую майку, что слегка вылезла из джинсов.
– Пойдем. – Изящная рука в золотых браслетах махнула мне.
– Ой, повезло… – пробубнила брюнетка.
Провалиться бы сквозь землю! Душа хлопнулась в пятки. А я? Куда деться мне?
– Давай, не тормози. – Соседка ласково подтолкнула меня. Я встала, стискивая сумочку, как спасательный круг. Ноги приросли к полу. За информацию с места событий много заплатят. Но, даже несмотря на Келлана, не собиралась ради нее раздвигать ноги.
Ирий направился к нам.
Нужно валить. Если выбегу из зала, слишком странно будет? Но вопросы посыпятся не на меня, а на спящую в туалете.
Мужчина – менеджер или телохранитель – скалой возвышался на проходе к выходу. Идеи, как сбежать, мельтешили, но не толковые. Отпроситься поправить трусики? Упасть в обморок? Вылить на платье коктейль? Но Ирий уже подошел и протянул мне руку ладонью вверх.
– Потанцуешь со мной?
Потанцевать?
– Вау, джентльмен… – прошептал кто-то еле слышно.
Голубые глаза-лазеры ощупывали лицо, будто читали по чертам мысли. Просто танец?
– Какая песня у тебя любимая?
Ляпнуть бы наобум! Но шестеренки в голове завертелись. Туманные звуки и картины распахнули ящик в дальнем углу памяти. Пятый сектор, старые многоэтажки и единственная большая площадь под землей. Туда я пришла, когда впервые сбежала из дома, познакомилась с забавными девчонками и весь вечер танцевала под песни незнакомой группы. У солиста был сильный голос, брал за душу, выворачивал наизнанку, заводил.
«Какая песня у тебя любимая?
Каким ты цветом нарисуешь небо?
Откуда море у тебя в глазах?
Я знать хочу сейчас непременно».
Слащавые нотки с угрожающим скрипом выдернули из воспоминаний:
– Она под любую станцует. Да, Жулиана?
Я растянула губы в подобие улыбки и кивнула. Ирий, кажется, не разозлился оттого, что меня сковало, в отличие от сутенерши. На негнущихся ногах я вышла из-за столика и вложила свою руку в мужскую ладонь.
Искры тока взлетели по предплечью и ударили взрывом сердце – оно заметалось, что бешеное. Страх? Ведь Ирий ужасно опасен. Но как? Он соблазнительно улыбался, держал меня не грубо, а нежно. Смело вел к участку возле сцены, где не кучковались диваны. Чем он опасен? Из-за моих высоких каблуков Ирий выше лишь на ладонь. Гигантские мускулы не рвали его пиджак, рука без мозолей, сухая, теплая, приятная на ощупь, похожа на руку пианиста, не боксера.
Никакой опасности, просто жилистый, поджарый рокер. Келлан шире в плечах, выше, крупнее – легко бы Ирия на лопатки уложил.
Каратисты тоже не выглядят опасными, пока не начнут драться.
Ирий резко дернул меня и развернулся – я на автопилоте впечаталась в него грудью. Он улыбнулся и галантно положил руку на талию. Умей коты так улыбаться, им бы прощали все – от разодранного дивана до разбитых ваз.
Кожа на талии пылала. Я уставилась на ключицы гитариста – золотая цепочка с изогнутой подвеской ловила отблески.
Какого черта я смущаюсь? Меня точно подменили. Где безудержная смелость, которая толкает всегда на авантюры?
Жарко, словно я среди бела дня поднялась выше тополей навстречу адскому солнцу. Ирий плавно закружил меня в неспешном танце и склонился к уху:
– Что-то случилось? – в бархатном голосе трепетало искреннее беспокойство. – Когда ты пришла, вела себя иначе. Сидела с гордой осанкой и посылала нам с ребятами воздушные поцелуи. А только вернулась из уборной – будто сжалась. Все в порядке?
Я обмерла и споткнулась, наступив Ирию на идеально-вычищенные туфли.
– Ох, простите… – Я в растерянности уставилась на кожаный носок. Примялся, или показалось?
– Да перестань, пустяки. И ко мне можно на «ты».
Он ловко развернул меня спиной к себе, сложил руки под моей грудью и устроил подбородок на плече. Мы синхронно закачались под музыку. Он едва касался уха и шеи, но горячая дрожь пробирала кожу. Он вел себя вполне прилично, хотя мог и грудь помять, и прижаться бедрами к заднице. Но сладкая истома уже разливалась внизу живота.
– Признавайся. Я никому не скажу. Ты в уборной заглянула в смартфон и узнала плохие новости?
Да что ж он прицепился?!
– Я здесь вроде затем, чтобы продать тело, а не раскрыть душу.
Выгонят меня за дерзость. И побыстрее бы. Через шесть минут я растаю.
Ирий вновь повернул меня лицом к себе. Я с вызовом вперилась в его глаза, в которых ни тени смятения. Он лишь нахмурился.
– Что-то очень трагическое и личное?
Кровь закипала в жилах. Я осклабилась и состроила соблазнительную гримасу.
– Предлагаю переключиться на более приятное дело. – Моя рука проскользила от его ключицы, вниз по рельефному торсу, до ремня джинсов. Ирий глубже задышал.
Вот так, верно. Ему захочется скорее меня трахнуть, мы пойдем в другое место, а по дороге я отпрошусь на минутку припудрить носик. И свалю! Домой! Хватит! Больше никогда никаких вечеринок!
Я накрыла ладонью джинсы ниже ремня. О, встал. Конечно, девушка, которую я заменила, выглядит умопомрачительно сексуально.
Ирий крепко сжал мое запястье. Как раз там, где под браслетами тайник лейкопластырей. Железки впились в кожу. Больно! Он настойчиво убрал мою руку от джинсов и положил себе на грудь.
– Знаешь, обычный секс мне скучен.
Я превратилась вся в слух. Расскажет об извращении? Жаль, четыре минуты осталось. А Ирий тянул время. Положил руку мне на талию и поплыл вместе со мной в танце.
– Откровенный разговор возбуждает сильнее чем то, что ты трогаешь меня. Я могу купить тебя на всю ночь за тройную стоимость, если тебе будет что мне рассказать.
– У тебя какие-то физиологические проблемы с сексом, что ли?
Ирий остановился и расхохотался. Смеялись глаза, щеки, плечи, грудь – словом, все тело. Он едва не упал на меня от смеха.
– Ты мне нравишься, – сказал он, когда немного успокоился. – Прямая, как угол дома.
Забавно, он меня разворошил. Смущение пропало. Губы невольно растянулись в улыбку.
– То, что обычный секс скучен... Можно считать проблемой или особенностью? Понимаешь, возбуждение важная часть вдохновения. Меня вдохновляют истории, из них рождаются песни. А когда я вдохновлен – секс обычным не бывает.
А что вдохновляет меня? Может, мои картины покупают мало потому, что я пишу без вдохновения, на желании отвлечься от мира?
Внутренний таймер известил: две минуты до того, как исчезну. Бежать!
– Я расскажу, что случилось, только пусти в туалет на минутку.
– Хорошо, иди.
Я поспешила к двери, балансируя на каблуках. На секунду мне показалось, что лучше остаться и провести ночь с Ирием, чем возвращаться на домашний фронт.
Просто помешательство. Сиюминутное.
Так появляются измены? Из короткого помрачения? Сдуреть. Но я всегда смогу держать себя в руках.
Сутенерша дернулась ко мне, охранник загородил дорогу. Ледяной ошейник страха схлопнулся на горле.
– Мне нужно на минутку, – пробубнила я.
Девушка с грозным взглядом, который испоганил милую красоту, подскочила вплотную:
– Ты полчаса назад бегала пописать. Наркоту пронесла? – Она дернула мою сумочку. Я дернула в ответ с недюжинной силой – блондинка пошатнулась.
– Что такое? – сзади послышался голос Ирия, и осязаемое тепло растопило заледеневшие шею и плечи. – Выпустите ее.
От меня отступили. Минута! В спину будто прилетел заряд бешеной мощности. Я помчалась. За дверью скинула туфли, схватила их за шпильки и опрометью ринулась к туалету.
На гладком кафеле уборной стопы заскользили – я хлопнулась плашмя, распадаясь на мириады частиц. Белые хлопья забрали меня на крышу, в безопасность, подальше от страха, что дышал в спину, наступал на пяты.
Распластавшись, лицом в пуху, я еще не возвращалась. Но успела. Как раз заскочила в туалет, пусть не добежала до кабинки.
– Беа, какого хера ты вернулась лежа? – выкрикнул Келлан. – Даже странно, что одета.
– Да пошел ты! – Я выплюнула пух и с трудом поднялась. – Я чуть нос об кафель не размозжила!
– Ужас, в чем ты одета? – Келлан с презрением осмотрел платье. – И хочешь, чтобы я поверил в падение, а не в то, что ты лежала сверху на…
Зашибись!
– С туфлями в руках?! Как я одета? Как шлюха! У тебя память отшибло, где я была? Я еле успела забежать в туалет и поскользнулась…
– И чем ты занималась?
– Работой, черт тебя подери!
Я швырнула туфли в пуховый сугроб, туда же отправила сумочку.
– Поймала что-то?
– Нет. – Без сил я опустилась на мягкое, рыхлое покрывало и обхватила голову руками. – Мне нужно дополнительно полчаса.
– Еще полчаса? – Бас Келлана прогрохотал громом. – Так сложно завести того патлатого в спальню, вырубить и скопировать информацию на телефон? Или исподтишка сфоткать, как он елозит языком во рту у проститутки? Или…
– Заткнись! Вали с крыши! Ты мне в печенках сидишь, понял? Достал со своей тупой ревностью и нравоучениями! Сходи в качалку, железо потаскай, не то пузо отвиснет!
Последние слова я орала в пустоту. Келлан зашагал прочь, услышав о «тупой ревности». Меня колотил озноб. Горло саднило от крика. Слезы хлынули, и я зарылась в пуховой сугроб.
Что с нами стало? Однажды ведь были счастливы, целых два года и одиннадцать месяцев. Мы познакомились в интернете, когда мне едва исполнилось пятнадцать. Ему тоже не повезло с родителями. Он тоже мечтал улететь жить на высокоразвитую планету. Мы одалживали уверенность друг у друга в том, что обязательно исполним общую мечту. Мы долго продумывали, как добудем два миллиарда.
Остался один. Осталось недолго. Интересно, за сколько удастся продать информацию об Ирие?
Он еще ждет меня? То есть, длинноволосую девушку с огромной грудью.
Я собралась с силами и разлепила веки. Пух пролетал мимо, всегда в движении, пока не упадет на землю и его не втянут компрессоры на заводы. И мне нельзя лежать не двигаясь, не то растеряю волю, закостенею, превращусь в стекло.
Еле-еле я вырыла из сугроба туфли и сумочку, выудила зеркало. Черт, макияж поплыл. Но десяток взмахов волшебной кистью – и я красавица.
Нужно довести дело до конца. Чем продуктивнее я буду трудиться, тем скорее соберем деньги и улетим. И ссориться перестанем.
Я телепортировалась в туалет. Кабинки оказались пусты. Девушка проснулась и ушла?
Черт! Черт! Черт! Я не приклеила новый лейкопластырь, когда уходила! Вылетело из головы. И некогда было!
Ирий теперь с ней танцует? Или в шоке, что девушка не помнит разговора? Сутенерша решит, что у подданной провалы в памяти и отправит домой. Если бы…
Что делать? Идти домой? И остаться ни с чем?
Я осторожно выглянула в коридор. Хорошо, камер нет. И людей тоже. Закрытых дверей много, вдруг за одной из них начались жаркие развлечения. Пойду и подслушаю.
Адреналин метался по крови пламенем, обострился слух и чувства. Каждый шаг по коридору, что шаг по шаткому мостику над пропастью. Кто-то выйдет – и мне конец. Чем дальше от туалета, тем меньше шансов спастись.
Открылась дверь стрип-зала. Я стремглав кинулась обратно. Захлопнулась в туалете и припала спиной к деревянному полотну. Сердце бешеным попрыгунчиком скакало, таранясь о ребра. Успела. Я улыбнулась. И воспрянула духом.
Куда направился тот, кто вышел? Я с опаской приоткрыла дверь и зыркнула наружу. Ирий в компании трех девушек – блондинок и рыженькой – шел в противоположный конец. К бассейну? Я проверила план здания на смартфоне. Бассейн огромен, имеются душевые, раздевалки. Спрятаться есть где.
Три девушки… Сам управится? Или он будет валяться распластавшись, пока они облизывают его тело? Или выставит в рядочек и по очереди… Такой необычный секс ему нравится? Отвратительно.
Нет, потрясающе. Фотографии получатся шикарными. И дорогими. После них Ирий не доживет в группе до концерта.
Я не вышла в коридор, чтобы засеменить следом, а телепортировалась на крышу и затем – в женскую раздевалку у бассейна. Бело-желтые шкафчики двумя рядами потянулись по бокам к окну, за которым парил пух, и завернули буквой «Г» к душевым кабинам. Я скинула туфли и на носочках обошла помещение – никого. Радует.
Удобно ли снимать через щель? Я отодвинула дверь на три пальца. Ирий, уже без пиджака, в майке, развалился на плетеном шезлонге со стаканом виски в руке. Девушки сидели на соседних шезлонгах в кружевном белье и соблазнительных позах, потягивали шампанское. Они вчетвером мило болтали, смеялись.
Я включила камеру на смартфоне и сделала несколько пробных фото. Далековато, но зато видно разборчиво, кто где. Все хорошо, только, черт подери, пусть хоть одну обнимет за талию! Почему торчат, как коллеги на ланче?
Спустя пять минут у меня занемела рука. Я опустила смартфон, выругавшись. Ничего не произошло кроме того, что Ирий осушил два стакана виски. Окей, новый гитарист группы «Буря настигнет» любит выпить. Сногсшибательная новость! Кого ею удивишь? Ну, сидит он в компании трех полуголых девушек. Слабовато, как для сенсации.
Я приготовилась топтаться в раздевалке ночь, с перерывами раз в полчаса. Нормально, стоять полегче, чем восседать за окном двадцатого этажа на пухоборде, фотографируя и управляя белыми хлопьями, ветром, чтобы не свалиться.
Ирий подхватился и поставил стакан на столик к бутылкам, сладостям, фруктам. Девушки расстроенно отпустили его.
– Я быстро! – с улыбкой крикнул им и поспешил вдоль бассейна. Приспичило. Нечего вливать в себя спиртное стаканами. Я оперлась спиной о дверной косяк, закрыла камеру и уткнулась в ленту новостей на смартфоне. Услышу, когда Ирий вернется.
О, его интервью опубликовали. Шустрые. Я пролистала текст и спустилась в комментарии. Две трети положительных. Жаль вас расстраивать, наивные фанаты. У Ирия свободное сердце, потому что он любитель групповух, а сердце на троих не делится.
Мужская рука вынырнула из-за спины и закрыла перед моим носом дверь на защелку. Другая зажала рот. Я от шока выронила смартфон. Он с треском приземлился на пол.
– Любишь подсматривать, проказница? – губы Ирия слегка коснулись уха. Панический ужас взметнулся инеем по позвоночнику. Я на автомате нащупала лейкопластырь в тайнике на запястье и прилепила на мужское предплечье. Но он соскользнул. Кожа мокрая!
Я развернулась: с черных длинных волос капала вода, стекала по лицу, по мускулистым плечам, груди, животу и… Он совершенно голый! Я отпрянула, уперлась спиной в дверь.
– Ты… ты… только что был там!
– Нет, не я. Похожий на меня парень. Тебе почудилось. А я подстерегал тебя здесь.
Нет, я обыскала раздевалку. Быть не может. По вытяжке прополз? Голый и мокрый? Бред!
Ирий с усмешкой поднял наручники. Железные, настоящие.
– Ты имеешь право сохранять молчание…
Колено взметнулось и вписалось ему между ног. Ирий выронил наручники, сгибаясь.
– Мать твою…
Его рука крепко держала ручку двери. Я зарядила вдобавок в солнечное сплетение. Треснуть бы сумочкой по башке, но… Жалко? Я вывернулась и двинулась прочь от двери. Выберусь через вытяжку, в которую залез он.
Рука цепко поймала за лодыжку. Я потеряла равновесие и хлопнулась на пол, ударилась локтем и коленом так жутко, что брызнули слезы. Ах ты скотина гребаная! Сцепив зубы, я перевернулась на спину и нерешительно ощупала руку. Боль пронзила током.
– Сдавайся… – прохрипел Ирий, впиваясь в лодыжку. – Я не хочу тебя бить и забирать силой.
– Бить? Я просто подсматривала, что нельзя?! – выкрикнула, приподнимаясь на здоровом локте. Ирий сидел согнувшись и буравил меня взглядом исподлобья. Глаза мои опускались к мокрым мускулистым плечам, груди, подтянутому животу и к паху. Смущение горело на моих щеках. Я возмутилась: – Если вы хотели вчетвером уединиться, почему не нашли кровать?
– Ты фотографировала. – Он взмахнул моим смартфоном. Козел! Уголок пухлых губ искривился в усмешке. – Смеешь отрицать?
– Естественно!
– Но мы все равно пойдем в участок. Если ты закон не нарушала, я лично выпишу тебе компенсацию за моральный ущерб.
Как великодушно! Кто он такой? Очень опасный человек, Дух защиты предупреждал. Ирий мотнул головой, откидывая влажные волосы со лба. Не стеснялся наготы, будто он голышом постоянно по вечерам ловит любопытных девушек.
– Это игра, да? Что-то типа вдохновляющей прелюдии перед необычным сексом?
Будем строить дурочку.
Ирий швырнул смартфон далеко по кафелю – тот пролетел под шкафчики, – ухватил вторую лодыжку и дернул меня под себя.
Я остервенело забрыкалась, но мерзавец навалился сверху, припечатав теплой тяжестью к полу. Моя одежда вмиг промокла.
– Парик? – Он потянул за волосы. Я со всей дури вцепилась короткими ногтями ему в руку. – Настоящая Жулиана уехала домой, ссылаясь на мигрень. И, странно, не помнила наш разговор. – Ирий матернулся сквозь зубы. – Тихо, не рви кожу! – Он перехватил мое запястье и завел за голову. Вторая моя рука не слушалась.
– Паршивец… – Гнев клокотал в горле. Я лупила пятками по голым бедрам. А ему хоть бы хны!
– Я же не больно тянул. – Его пальцы выбрались из волос и легко пробежались по моему лицу. Прикосновения мелко покалывали. Он взял за подбородок, повернул влево, затем вправо. – Ты же копия Жулианы. Неужели чудеса макияжа? Пошли умоемся?
Черта с два краска смоется! Это рисунок!
– Идем умываться? – Он провел большим пальцем по моей губе, чтобы, наверно, стереть помаду. Меня пробрал озноб, умчался в низ живота и засел там тяжестью, пульсацией. Ткань спереди мокрая, но горячая. – Или идем сразу в участок?
Дрожа от страха, я покачала головой. Мечты разбивались вдребезги. Да, я растаю через пятнадцать минут, но за Ирием больше не смогу следить. Придется лезть в политику, где высшая защита и лучшие телохранители. Куда там… Если попалась обычному гитаристу, то они шустро поймают меня. Или «случайно» пристрелят.
– Будем дальше лежать?
Я кивнула. В уголках глаз собиралась влага. Я зажмурилась и прикусила нижнюю губу – она мелко подрагивала. Вот-вот разревусь.
Ирий вздохнул, и меня окатило сладковато-спиртным запахом.
– Тебе, значит, нравится подо мной лежать.
– Что? – Я распахнула веки и с небывалой пылкостью завертелась, стукнулась больным локтем о пол, треснула пятками Ирия по ногам, задергала рукой, которую он сцапал. Кто я без лейкопластыря и смартфона с шокером – легкая добыча. – Я напишу на тебя заявление о сексуальном домогательстве!
– О! Где? Я пытаюсь тебя задержать!
– Голышом и лежа сверху? Да кто так задерживает!
– Ты права. У меня немного опыта… в задержании. – Его взгляд подернулся поволокой и опустился к губам и ниже. Он перехватил запястье, не резко и крепко, а чувственно с нажимом и погладил подушечками пальцев кожу – она покрылась мурашками.
Я в нелепой позе: устала пинаться пятками по бедрам Ирия и оставила их на его ногах. Узкая юбка наверняка задралась высоко. Блузка промокла, прогрелась жаром мужского тела. Я сгусток эмоций, запечатанный бурлящий вулкан. Страх? Отчаянье? Они на дне. А выше – сладкая мука.
Трепет сжигал нервные окончания там, где наши тела соприкасались.
Казалось, другого спасения нет, кроме как избавиться от остатков одежды и прикоснуться еще ближе.
Ирий понурился и уткнулся лбом мне в плечо.
– Эх, ладно, запретный плод сладок. Встаем!
Он подскочил на ноги, дергая за руку следом, и ударил по моему запястью наручником – кольцо захлопнулось. Моя рука затряслась, как у алкоголика со стажем. Судорога разнеслась по телу. Я порывисто дышала.
Наручники мне не страшны – на крышу вернусь так или иначе. Но никто не должен видеть, как я телепортируюсь! Почему я валялась под гитаристом как блаженная, а не боролась до последнего?!
Не успела я начать новый раунд, как он приковал второе кольцо к скамейке. Я дернулась – металл звякнул о металл.
Ирий присел рядом и осторожно прикоснулся к руке, на которую я падала.
– Сильно болит?
– Тебе какое дело?! – Я пнула ногой в его колено, чтобы отпихнуть. – Вези в участок, нахрен меня пристегнул?
– Чтобы сходить одеться. Или мне еще пощеголять перед тобой в чем мать родила? – Он вопросительно приподнял бровь. Я потупилась. Мужские пальцы ласково бегали по коже локтя, ощупывая. Болело то больше, то меньше, но, черт, было приятно.
– Оставь руку в покое!
– Прекрати ерепениться! – Он надавил сильнее – я вскрикнула. – Дай понять, нужно ли вызывать скорую.
– Себе вызови карету в вытрезвитель – от тебя несет, как от пятилитрового ведра виски.
Голубые глаза распахнулись и уставились на меня – в них плясали смешинки. Ирий грубо ухватил меня за подбородок, с силой надавил на щеки так, чтобы я раскрыла рот, и резко приблизился. У меня захватило дух. Его пухлые губы… наверное, невероятно мягкие и властные.
Он глубоко вдохнул, прижался к моим губам своими, будто собрался делать искусственное дыхание, и выпустил поток высокоградусного воздуха мне в рот. Вдыхая, я закашлялась. Ирий отпрянул.
Мысли заволокло хмельной дымкой. Губы пульсировали. Сердце громыхало.
– Теперь от тебя несет так же, – усмехнулся он. – Поедем вдвоем в вытрезвитель? Я договорюсь, чтобы нас определили в одну комнату. И постель.
К щекам прилил жар. Я, он, на мягкой постели, под теплым одеялом и без одежды. А с нами вихрь эмоций и желания.
– Уже замечталась? Ближайшее время тебе остается только мечтать и сидеть в четырех стенах камеры.
Брезжила надежда, что Ирий не скотина? Я искоса вперилась взором в нахальное, обаятельное лицо и проворчала:
– Давай, иди одевайся! Хватит размахивать передо мной своими десятью сантиметрами!
Ладно, я приуменьшила. Ирий вскочил и зашагал к окну, сверкая округлой накачанной задницей. Конечно, бицепсы он не раскачивал, зато качал все, что ниже пояса. Можно не сомневаться, как именно. Ладонь заныла – шлепнуть бы по голой ягодице что есть мочи!
– Если бы ты не двинула мне между ног, я бы продемонстрировал тебе, сколько сантиметров в стояке, – сказал Ирий и завернул за полосу шкафчиков. Там тайный проход в мужскую раздевалку?
– Ага, одиннадцать.
Он выглянул из-за шкафчика и гневно ткнул в меня пальцем.
– Я скоро вернусь!
– Ага, жду не дождусь! – крикнула вдогонку. – Уже теку!
Прислушиваясь к тишине, я выждала минуту – и рассыпалась на миллион частиц, улетела сквозь преграды и расстояние на крышу под пуховую метель. Со мной отправился смартфон и сумочка, пусть упустила их. Лежали в белом рыхлом покрывале. Позже найду.
Рука болела, не к ней я прикоснулась. Пальцы, дрожа, потянулись к губам. Ирий на две секунды прижался, но оставил печать тепла, вкуса, упорства. Нет, это не печать, это огненное клеймо. Ожог. Я не прикоснулась пальцами к губам – я просунула между ними кончик языка и смела влагой неутихающий пожар. Он едва заметной горчинкой запекся на языке.
Шрам останется. К счастью, видеть его буду лишь я.
И следить за Ирием больше ни… когда?
