Текст книги "Буря настигнет (СИ)"

Автор книги: Нари Орлан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Глава 24. Беатриса

Ирий сдавил сильнее мои плечи. Пусть бы опустил руки ниже и прижал меня к себе. Наплевать бы на его тайны. У кого их нет? Но кто-то считает секс на первом свидании постыдным поступком, а для кого-то свингерство в порядке вещей. Что считает Ирий с его большим опытом и любовью к игрушкам?

– Если ты будешь совать нос туда, куда не следует, это плохо закончится.

Я закусила губу. Любопытство только сильнее разгоралось. Подушечки пальцев покалывало, шило в одном месте жалило. Что там говорил Келлан, начать встречаться с Ирием, чтобы подобраться к Арвиду и Герту? Безумие. Но никто не узнает. Паюкна до сих пор не перепродала фото, которое я сделала в продюсерской компании.

Что, если… Нет, нет, нет!

– Ты мне угрожаешь? – спросила я и накрыла руками его мускулистую грудь, обтянутую черной футболкой, – под правой ладонью рьяно отстукивало удары сердце.

– Да.

– Снова шутишь? Ты безумно сексуален, когда злишься.

– Я не шучу. – Между тоном голоса, которым он обещал отвезти в участок, и этим тоном трепетало неуловимое различие. В голубых глазах рождался смертоносный ураган. Как легко Ирий говорил о том, что люди теряют популярность, а дошло до настоящей опасности потерять – испугался.

– Еще одна причина, почему нам не по пути. Мне не нужен рядом человек со шкафом скелетов.

Он скинул мои руки со своей груди.

– Однажды мне надоест, что ты меня отталкиваешь, и я перестану пытаться.

– Вот и отлично! Я сейчас здесь лишь потому, что ты хочешь меня. Я не испытываю интереса к парням, которым безразлична.

Смертоносный ураган переродился в тайфун. Мое тело прошили тысячи невидимых нитей. Стопы оторвались от пола, и ковер с геометрическими фигурами начал стремительно отдаляться. Дыхание перехватило. Меня расплющило о темно-синий потолок, до пола три метра. Ужас заковал в ледяную клетку. Я ведь не боюсь высоты! Когда есть пух…

Не сводя с меня взгляда, Ирий поманил к себе кованый стул с бархатной спинкой и сидением – их сорвал легко, будто крышку со сметаны. Сталь в его руках гнулась, словно пластилин, ломалась, словно шоколадный батончик. Ирий сделал узкую дугу и метнул ее в меня. Вскрикнув, я зажмурилась. Острия железки впились в потолок, точно по бокам от правого запястья.

– Ты собрался приковать меня к потолку?

Ехидная улыбка заиграла на пухлых губах. Спятил. Его руки ловко гнули новую скобу, такого же размера, как и предыдущая.

– Я пошутила про секс на потолке!

– Прости, уже нет вдохновения на то, что ты меня просила сделать. – Ирий запустил дугу к потолку, острыми краями целясь в меня. Я дергалась, но невидимые нити держали крепко – скоба вонзилась в потолок, приковывая левое запястье.

Я с опаской подняла веки и зыркнула на руку через вуаль волос. Бешеный парень!

– Ты мог меня поцарапать! – я вложила в голос тьму гнева.

– На спецподготовке я лучше всех метал ножи, – говорил Ирий, сгибая третью дугу, раз в пять больше, чем предыдущие. – Телекинез крутая штука.

Несомненно! Надо было мне взять другую способность – такую, чтобы можно пользоваться с руками, прикованными к потолку!

Третья дуга парила медленно, направлялась остриями к моей груди. Ирий вряд ли собирался заколоть меня изогнутой ножкой стула, но по телу прокатывалась паническая дрожь. Острые края продырявили мой оверсайз свитшот под мышками и воткнулись в потолок, прижимая меня выше груди. Следующая дуга притиснула ниже груди.

– Хватит рвать мою одежду!

В ответ по номеру разнесся смех. Еще одна дуга припечатала к потолку талию – я точно в корсете, глубоко не вдохнуть. Ирий откинул остатки железного стула и задумчиво потер подбородок. Нити выскальзывали из меня, щекоча. Между мной и потолком появлялось пространство, голова повисла, не прикованные ноги оторвались от полотна и опустились носочками к полу. Дуга сильно вдавилась в живот.

Упаду! Я держалась на одних скобах, хватая ртом воздух.

– Пожалуй, еще можно добавить, – спокойным голосом сказал Ирий и неспешно подобрал погнутые железки.

– Сними меня! – завопила я. Кровь стыла в жилах, сердце бешено стучало, чтобы ее разогреть.

– Если ты упадешь, я поймаю.

– Обрадовал! Значит, ты не уверен в том, что крепко меня прицепил?

– Конечно, нет.

Кусачий мороз пронесся по спине. Я замахала ногами, скидывая тряпичные туфли. Одна туфля со свистом пролетела у уха Ирия. Смешки заклокотали в груди, но так и не вырвались – скоба, что пережимала диафрагму, вроде чуть съехала. Я замерла.

– Все в порядке? – спросил Ирий. Издевается? Я словно бабочка, прикованная за крылышки к доске безумным коллекционером. Как можно быть в порядке? А он согнул новую скобу и подлетел ко мне. Что-то жуткое в его сумасшедше-увлеченном взгляде, с которым он поднимал мои ноги к потолку и пристраивал скобу так, чтобы она обогнула бедра. Всадил ее до хруста – посыпалась темно-синяя краска и побелка – и провел ладонью по низу живота, забираясь под свитшот.

– Ты совершенно спятивший человек, – прошипела я, вздрагивая от пальцев, что гладили живот.

– И кто из нас безумнее, если ты до сих пор не сказала стоп-слово. – Он забрал руку из-под свитшота и подергал каждую скобу, проверяя, надежно ли держит мое тело. – Подождешь меня, бесовка? – Ирий заправил мне прядь волос за ухо и пухлые губы прижались к моим губам. Я замычала, дергаясь. Наглый язык настойчиво рвался в мой рот. Пальцы жестко надавили на щеки с двух сторон. Сдавленно рыча, я разомкнула челюсти. Ирий, как назло, слегка отстранился и впился зубами в мою нижнюю губу до сладкой боли. Голова закружилась. Он лизнул укушенное место и втянул в себя. – Хочешь почувствовать мой язык на клиторе? Тогда жди.

С ума сойти! Никто не касался меня языком там. Казалось, влажных пальцев всегда хватало, я и не просила другого.

– Куда ты собрался?

– Кое-чего не хватает для моих планов.

Ирий опустился на пол, снял с себя футболку, джинсы и боксеры, побросал одежду в кресло. Я неотрывно следила за его движениями, любовалась, как перекатывались мускулы под атласной кожей. Ощутить бы своим голым телом рельеф его торса.

Как ни в чем не бывало, обнаженный негодяй с округлой задницей пошел в ванную комнату. Зашумела вода. Он вправду оставил меня на потолке и ушел? Скобы давили, но, странно, ничего не немело, не затекало. Может, я мало провисела?

Ах, конечно, веревки у него под рукой не нашлось. А те, что лежали в шкафу с игрушками, я порезала.

Минуты не прошло – Ирий распахнул дверь в гостиную. По телу текли капли, длинные волосы он зачесал назад. Водный служитель. Телепортируется из воды, и поэтому напал на меня тогда в раздевалке мокрым и голым.

– Как дела, бесовка? – спросил он, рассматривая меня и вертя в руке ножницы. Зачем они ему?

– Мечтаю тебя шлепнуть по голой заднице, – фыркнула я, чтоб не показать страх.

Посмеиваясь, он зацокал языком и сказал:

– Когда мы будем заниматься сексом, ты будешь снизу и у тебя будут свободные руки – можешь рискнуть.

– Я не упущу шанс.

Нездоровая тяга к мужской заднице. Но у Келлана неаппетитная, почти плоская. А тут крепкая, круглая как орех, вот и зачесались руки.

Ирий подлетел к потолку.

– Держи, – он сунул мне в руку тюбик с лубрикантом и оттянул ткань свитшота у меня на груди. Я затаила дыхание, уставившись на острие ножниц. Вкрадчивый голос всполошил: – Страшно, бесовка?

Язык не повернулся сказать, не режь мою одежду после того, как я содержимое его шкафа на полосочки искромсала. Я судорожно сглотнула и пробормотала:

– Нет, конечно, ты ведь не убьешь меня. Дух тебя четвертует за убийство служительницы.

Ирий потер мне шею, ощупывая пальцами вены – приятно, нежно, я едва не мурлыкала.

– Что ж тогда сердечко так колотится, а?

– Разве может быть иначе, когда ты рядом?

Пухлые губы вытянулись в довольную улыбку, что отозвалась щемящим теплом в груди. С одержимым взглядом Ирий приступил к делу: вырезал прямоугольник между скобами, обнажая лифчик, оттянул мостик кружевной ткани, который соединял чашечки, и щелкнул ножницами. Я ахнула. Воздух пробежался по затвердевшим соскам. Ловкие пальцы ласково их погладили, очертили по кругу, слегка помассировали грудь – нежность невыносимо контрастировала с жестокостью железных дуг, что впивались в ребра. Возбуждение нахлынуло жаркой волной.

Ирий взял ножницы за острые концы, приложил кольцо на середину груди так, чтобы сосок попал в центр кольца. Что он делает? Щелкнет пальцами, как в прошлый раз? Было жгуче-приятно. Но он дернул ножницы в сторону, задевая кольцом сосок – разряд тока отдался в бедрах и пояснице. Ирий снова устроил кольцо на прежнем месте и резко рванул его вправо. Повторил еще и еще. Я прерывисто дышала – ток простреливал раз за разом, заставляя тело выгибаться, но нельзя, мешали скобы.

Засранец ухмылялся, будто ребенок, что дорвался до игрушки. Перевернул ножницы в нормальное положение, развел острия немного в стороны и прижал их к груди, как недавно прижимал кольцо, будто собрался срезать сосок. Ужас заискрился на конце каждого нерва.

– Держи. – К моему облегчению, Ирий с улыбкой убрал ножницы, дал мне их в руку – и припал губами к соску. Из меня полились стоны вместе с выдохами. Невозможно удержать бурю наслаждения, она выкручивала тело, пронзала молниями. Как жестоко не двигаться! Запустить бы пальцы в его мокрые волосы и крепче прижать к груди его голову. Шальной, влажный язык безжалостно щекотал кончик соска. Я умру, если он коснется клитора.

Трусики промокали. Ирий левой рукой растирал вторую грудь, а правой – поглаживал мои бедра, низ живота, добавляя мучительной истомы. Наполниться бы срочно его членом до предела. Но как? Пусть Ирий волшебным образом не падал, держался в воздухе лучше, чем в воде, вряд ли ему удастся взять меня прямо на потолке.

Мягкий чувственный плен покинул грудь – по влажной коже пробежался холодок. Пальцы коснулись моей руки с ножницами и забрали их. Я приподняла веки: Ирий отплыл к моим бедрам и, вместо того чтобы расстегнуть джинсы, оттянул их пояс и принялся вырезать ширинку из грубой ткани. Лезвия наверняка до жути заточенные. Я прильнула поясницей ближе к темно-серому полотну, подальше от острых зубов ножниц. Возбуждение внизу живота замерло, накаляясь.

– Ты решил все на мне порезать? – вежливо осведомилась я, когда Ирий отшвырнул ширинку на пол и поддел резинку моих трусиков.

– Все резать некогда. Порежу только самое интересное.

В два щелчка он рассек тесьму на бедрах и вытащил изувеченный, влажный кусок ткани. Я зажмурилась, чтобы не видеть, что дальше Ирий с ним сделает. Вдруг понюхает! Или съест!

У бедер затрещало. Я распахнула веки: сидя на потолке на корточках, будто на полу, он ухватил скобу и с треском вытащил, мягко отпуская мои ноги. Место, где вдавливалось железо, запульсировало.

У меня помутнел рассудок. Притяжение тащило к полу, прижимая мое тело к скобам, а Ирий гулял по потолку, наплевав на законы физики, или плавал подо мной, будто я парила над поверхностью воды.

Он разломил скобу на две части, погнул их и развел в стороны мои ноги – приковал за лодыжки к темно-синему полотну и взял ножницы.

Только сейчас я заметила, что его член стоит колом, а руки двигаются точно и бережно, словно руки портного. Или хирурга. Ирий искромсал джинсы так, что остались нетронутыми только штанины и клочок ткани под моими ягодицами. Ножницы он метнул в стенку – они пригвоздили картину с огромным оранжевым цветком, попав в его сердцевину.

– Чем хочешь, чтобы я завязал тебе глаза? Твоими трусиками или своей футболкой?

– Ничем!

– Так дело не пойдет. – Ирий выровнялся, стоя босиком на потолке, и сложил руки на груди – его голова касалась спинки кресла. – Я хочу, чтобы ты сконцентрировалась только на ощущениях и не смотрела никуда.

– Хорошо, закрою глаза.

– Давай.

Я сомкнула веки.

Прежде я наблюдала за Ирием, любовалась голым торсом, почти не тревожилась о том, что до пола три метра. Чертовы высокие потолки! Страх вновь набросился на меня и зацарапал когтями по груди, вспарывая кожу, добираясь до трусливого сердца, вгрызся в горло. Дыхание перехватило. Ласковые пальцы погладили низ живота, чертя дорожки к клитору, не касаясь его, и возвращались к пупку. Потолок закачался.

Веки невольно распахнулись. Воздух хлынул в легкие – я дышала ртом, сколько позволяли скобы, стесняя ребра.

– Боишься высоты, служительница?

– Здесь нет пуха! Конечно, боюсь! – выкрикнула я и гневно уставилась на обнаженного негодяя, что сидел на потолке у моих бедер. Его пальцы продолжали ласковый путь – теперь я чувствовала, как за их ласковыми движениями бегало мелкое покалывание, будто пузырьки шампанского.

– Я не дам тебе упасть, слышишь? Доверься мне, бесовка. – В его голос закрадывались рычащие нотки. Голубые глаза с одержимостью следили за пальцами, что перебрались на внутреннюю сторону бедра и, поглаживая, разогревали кожу.

Опасливо я зажмурилась. Страх зашипел змеей на ухо, обвиваясь туловищем вокруг шеи. Меня прошиб холодный пот. К носу подкрался запах виски.

– Если страшно до паники, мы можем остановиться, – прозвучало беспокойно где-то близко. – Травмировать тебе психику я не хочу. А вот нервишки пощекотать… – Его пальцы сжали соски и слегка покрутили. Стрелы удовольствия прошили тело насквозь. – А вот нервишки щекотать я люблю, бесовка.

Как ни странно, его слова добавили спокойствия. Смертельный страх рассыпался на тысячи мелких крабиков, которые пощипывали то тут, то там.

– Продолжай.

Пальцы упорхнули с сосков. Несколько тягучих секунд тишины обострили чувства. Я вздрогнула, когда к бедру коснулись влажные губы и принялись покрывать нежными поцелуями кожу. Приятно до паники! Лишь бы эти губы никогда не останавливались!

Ирий нарочно, не иначе, целовал вокруг да около. Я едва не скулила от желания – между ног скрежетала боль, сводила спазмом. Ожидание дьявольски мучительно.

– Пожалуйста… – бормотала я.

– Что? – спросил Ирий, отрываясь влажными губами от кожи. Зачем? Нет, нет.

– Спаси меня от верной гибели. Умираю.

– Ты нетерпеливая. – В его голосе играла улыбка. – Моя бесовка.

– Задрал меня называть своей.

– Если тебе так станет легче, можешь меня называть своим.

Своим? Я никогда не считала его таким. Он ведь… общий? Сколько девушек в Калинидиксе мечтают о нем? Сотни тысяч, миллионы? Выбирай любую, хоть каждую минуту другую. Но он тут со мной, опаляет горячим дыханием набухшие, влажные складочки, не касается, зараза.

Характер мой нравится?

– Мне станет легче, когда ты наконец-то трахнешь меня.

Ирий процедил ругательство сквозь зубы и припал губами к клитору. Шквал томно-сладких вспышек поднялся по телу и вырвался стонами. Я невольно выгнулась, сколько позволяли скобы, и запрокинула голову, чуть не ударившись затылком о потолок.

Нет, невозможно сравнить грубые пальцы и нежный язык. Он плавно двигался под складочками, терзая сладкой мукой, снова нарочно убегал от клитора.

– Ты самый жестокий человек из всех, кого знаю!

Один смешок, клянусь, волной воздуха ударил по промежности.

– Так хочешь кончить? А я хочу растянуть удовольствие… – Ирий подул прохладным воздухом на клитор – мурашки бросились врассыпную по коже. Теплый язык принялся описывать круги вокруг чувствительной горошины. Пора угрожать местью за издевательства? Негодяй задел разок клитор и прошептал:

– Какая же ты вкусная…

– Заткнись… Просто заткнись и не останавливайся.

– Не сорви глотку, бесовка, – прорычал Ирий. – И не забывай дышать.

Мои ноги и так раздвинуты, но он вдобавок развел пальцами в стороны складочки, обнажая головку клитора. Мягкие пухлые губы взяли его в широкое кольцо, кончик языка безжалостно затрепал, набирая скорость. Молнии эйфории выгнули тело, ребра впились в железные дуги. Плевать! Я захлебывалась криками, меня разрывало на части. Бедра подрагивали, мышцы сжимались, внутри росло как снежный ком напряжение. Нежный, влажный и быстрый язык доводил до сумасшествия. Скованная, я брыкалась, не в силах вынести штормовые волны наслаждения.

Бомба взорвалась – я издала протяжную череду криков, их дробили сильные судороги. Меня выкрутило что-то мощное и дьявольское. В очаге, внизу живота, не прекращалась сладостная пульсация.

Грудь свободно раскрылась и набрала воздуха – о пол ударилась железка. Падаю! Вторая скоба на талии с хрустом вылетела из потолка и метнулась следом за первой. Ужас парализовал ледяным коконом. Я коротко вскрикнула. Третья – выскочила распотрошенными зубцами с побелкой из-под мышек. Те, что держали руки и ноги… держали их долю секунды.

Упавшие дуги отлетели в сторону с ковра, Ирий бросился наперехват, поймал меня в крепкие объятья, затормозил падение – мы вместе плавно приземлились на ковер с геометрическими рисунками.

Голова страшно кружилась. Я уперлась раскрытыми ладонями в пол, по бокам от Ирия – мне не кажется, что лежу на твердой поверхности? Это правда?

– Говорил ведь, что поймаю.

В горле саднило от криков. Взбудораженная, растерянная, я тяжело дышала. Там, где давили скобы, ныло тело. В голубых глазах серела тревога.

– Как ты? Морально?

Я уставилась на пухлые губы. Как? Безумно. Отголоски мощного оргазма приятно затухали в теле. Еще! Было так потрясающе, что срочно нужно еще! Я прижалась к губам Ирия, нетерпеливо простонала. Он увернулся, поднимаясь.

– Давай я сначала тебя осмотрю. Мне кажется, я переборщил. Тебе было больно?

– У меня был фантастический оргазм, – заявила я и поднялась на ватные ноги. Порванные штаны сползли к лодыжкам.

– Я рад.

Ирий подхватил край моего розового свитшота и стянул через голову. Руки выскочили из рукавов, и бретельки разрезанного лифчика соскочили с плеч. Скотина. В чем я поеду домой? Между прочим, рваную одежду еще не перерисовывала, так что: получится ли?

– Мать твою…

– Ага…

– Болит? – Он бережно коснулся пальцами к длинному синяку, который повторял скобу, что держала верхнюю часть грудной клетки.

– Таки ты перестарался… – Я сложила руки, пряча второй синяк, под грудями. Нахмурившись, Ирий развел мои руки в стороны, выматерился, осмотрел запястья.

– Я думал, что синяков не будет, ведь распределил вес твоего тела между скобами и оставил ткань между кожей и железом, – бормотал он. – Надо было сначала на себе попробовать. Вот дрянь…

Его пальцы пробежались по самому незаметному синяку – на животе – а за ними ласковая дрожь.

– Я тоже должна была почувствовать и сказать «акула», – пожала я плечами, разглядывая мускулистый торс. Что за недоразумение стоять вдвоем полностью голыми и не обниматься? Меня дико тянуло вперед, к жару мужского тела.

– Нет! – Он напористо приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Серьезный, суровый взгляд как никогда. Я млела. – Твоя безопасность – это в первую очередь моя забота. Иногда под эйфорией ты можешь не почувствовать боль. Я виновен, ибо я довожу тебя до умопомрачения.

Как он ясно описал мое состояние. Умопомрачение. Никогда раньше я не теряла так сильно рассудок. Казалось, что бы Ирий дальше ни вытворил, что бы ему в голову ни пришло, я кончу от всего. И каждый раз будет более бурным, нежели предыдущий.

– Подожди здесь, выбери, что закажем, я быстро. – Ирий указал на меню на столике и рванул в ванную комнату, сверкая голой задницей. Я расстроенно вздохнула и взяла алую книжечку, на обложке которой грациозно разместились позолоченные вилка и нож.

Цен нет. Весело. Значит, разгуляемся, а жаба будет в неведении и не придушит. Учитывая то, какие продукты лежали в холодильнике Ирия на его квартире, я выбрала семь блюд и заказала их раньше, чем он вернулся. В халате, блин.

– Обещали, через полчаса все привезти.

– Уже сделала заказ?

– Если ты еще что-то хочешь, добавь… – Я кивнула к меню. Будь моя воля, я бы заказала семь тарелок острой куриной лапши. А так заказала только три.

– Нет, мне интересно, что ты выбрала. – Он протянул мне махровый темно-синий халат и открыл тюбик с мазью. – Накинь на плечи.

Я набросила на себя дивно мягкое облако – или тучку, если судить по цвету – и уселась на диван. Ирий выдавил на пальцы прозрачную горошину вещества без запаха и коснулся длинного синяка над сердцем. По коже мелкими иголочками рассыпалась прохлада. Я блаженно промурлыкала, прикрывая глаза. Слабая боль отступала. Пальцы ласково растирали мазь, груди набухали от возбуждения, соски твердели. Я поерзала на диване, потерлась промежностью, изнемогая от желания.

Ирий переместился под груди, мягко дотронулся до синяка, порхал по нему пальцами. Я от любопытства приподняла веки. Не только мне одной не терпелось окунуться в вихрь страсти? На мужском лице напряжение, смута и оттенок мрачной похоти. Я ухватилась за пояс его халата и дернула на себя. Полы распахнулись, являя поджарый живот и вставший член. У меня заныло между ног. Не набрасываться же мне на него? Или да?

– Не двигайся, – строгий голос лишь сильнее завел меня.

– А то что? Свяжешь мне руки?

В голубых глазах мелькнуло пламя. О да. Только бы сковать меня и обрести полную власть над моим телом. Извращенец. Самое поразительное, его пристрастия почему-то откликались во мне жаждой секса. Я ведь терпеть не могу, когда меня контролируют, но… Или меня заводила борьба против контроля?

– Я хочу связать тебя полностью, свить на тебе красивый узор из веревок, – говорил Ирий, нежно массируя мазью мое запястье. – Будет совсем не больно. Я учился связывать профессионально. Ты почувствуешь радость и умиротворение, непривычное возбуждение, самые крепкие объятья. Либо будут другие чувства, тебе не понравится – в таком случае я в любой миг остановлюсь.

Нет, это слишком. Даже прикованная к потолку, я имела каплю свободы – ощущала, что могу оторвать скобы от потолка, стоит лишь приложить усилие. А позволить связать себя полностью веревкой… зачем?

– Профессионально учился связывать? – спросила я, когда Ирий массировал второе запястье. – На курсы ходил?

– Типа того. – Он криво усмехнулся.

– Зачем?

– Я сначала попал на курсы не совсем по своей воле, а потом втянулся. Поначалу не понимал, почему люди это делают. – Ирий присел передо мной на корточки, выдавил на пальцы бесцветную горошину мази и коснулся моего живота. Я невольно его втянула, будто спасаясь от нового прилива возбуждения.

– Так почему делают?

– Тебе интересно? – он посмотрел на меня исподлобья, ухмыляясь. – Если интересно, значит, неравнодушна?

– Неинтересно. – Я приподняла подбородок и отвела взгляд к тяжелым гардинам. – Спросила, чтобы поддержать разговор.

Ирий провел руками по бедрам, обогнул колени и взял лодыжку. Там тоже темнел синяк. Кожа у меня бледная, почти прозрачная, ничего удивительного, что синяки быстро появляются. Лишь бы не задерживались долго – завтра, скорее всего, увидимся с Келланом. Надену длинные рукава.

Тишина повисла тяжелым грузом на моих плечах. Ирий покрывал тонким слоем мази последний синяк на правой лодыжке. Я закусила щеку изнутри – все темы, на которые можно перевести разговор, казались глупыми.

– Необязательно, чтобы нам в сексе нравилось все одно и то же, – подал голос Ирий, поднимаясь. – Не переживай, ты не должна хотеть все, что хочется мне.

Не переживай? У меня на лице написано? Тревога вправду точила: вдруг он, услышав отказ, пойдет связывать другую девушку. Ну и пусть валит. Я прогибаться не буду.

– Мое дело предложить… – Снимая халат, Ирий двинулся к своим вещам, аккуратно сложенным в кресле. – А через некоторое время предложить снова. Ведь желания могут измениться. – Он подмигнул мне и резким движением вытащил ремень из джинсов, отчего раздался глухой хлопок. Я вздрогнула. Руки мне вдруг связать собрался?

Но Ирий протянул ремень мне. Я в замешательстве взяла его. Грубоватая черная кожа, приятная на ощупь, тяжеловатая.

– Зачем?

– Ударь меня.

– Что?!

– Несправедливо то, что я тебе сделал больно.

– Перестань. – Я смеялась. Одна. В голубых глазах ни капли веселья, скулы напряжены. Я бы начала переубеждать, что все чушь, не стоит внимания, только потом опомнилась. В прошлый раз, когда Ирий играл со мной в угадайку вкусов, я клялась, что сделаю ему намного больнее, если он причинит боль мне.

Я теряю голову. Теряю себя. Только не это. Худшего нет. Сжимая конец ремня влажной рукой, я поднялась и сцепила челюсти.

– Только не по лицу, бесовка. И не по рукам. У меня завтра концерт.

– Закрой глаза.

Он вскинул бровь.

– Слабо? – спросила я.

Наконец одарил меня легкой улыбкой. И сожмурил веки. Я на цыпочках обошла его, любуясь рельефами мускулов, ветками крупных вен на руках и замерла у накачанной задницы. Так и быть. Я замахнулась – на полпути мысль остановила: Ирий ведь не нарочно разукрасил меня синяками. Ни злости, ни обиды я на него не держала. Испугаться бы, вдруг в следующий раз он вновь изобретет нечто более безумное, чем приковать меня ножками стула к потолку. Только… наступит ли следующий раз?

Поэтому нельзя терять ни секунды. Когда еще так повезет? Я отвела руку в сторону, прицелилась – и саданула со всей дури по крепкой голой заднице. Шлепок выстрелом вспорол тишину. На коже вспыхнул красный след.

– Бесовка, мать твою… – прорычал Ирий и вырвал из моих рук ремень. Я неловко скалила зубы.

– Сильно больно, да?

– Пустяк.

Поджатые губы и напряженные желваки говорили о другом. В дверь осторожно постучали. Приехал ужин?

Бедная мужская задница беспокоила. Предложить намазать ее мазью? Но она скрылась за темно-синим халатом – Ирий поторопился забрать еду. Я тоже закуталась и завязалась поясом.

– Кесадилья, шашлык из лосося, два салата и три тарелки острой куриной лапши? – спросил он, везя тележку с блюдами.

– Так и знала, что порции маленькие.

Мы переставили еду на белый столик у окна и раздвинули гардины, впуская тусклое свечение. Один стул не пережил порыва страсти Ирия, второй он тоже откинул и вместо них приставил кресла. Свет в номере угас по хлопку. К тарелкам присоединились свечи в мраморных подставках и бутылка вина с бокалами.

Мило. Неожиданная нежная романтика. Я с улыбкой присела на край кресла.

– Лосось… – произнес Ирий, подозрительно сощурившись. – Откуда ты знаешь?

Истекая слюнками, я взяла в руку железные палочки и помешала лапшу в бульоне.

– Когда я приходила обыскивать твою квартиру, у тебя на кухне пахло лососем, в мойке лежала грязная тарелка, нож и досточка.

– Я тоже у тебя был… – Он отвел взгляд к вину. – Будешь немного?

– Ты был у меня дома?! Ты! Как? – Палочки выпали из руки и звякнули о тарелку.

– Ты подцепила жучок у меня возле шкафа, – говорил Ирий, разливая вино по бокалам. – Унесла его домой на обуви. Я позже пришел и снял. И наведывался несколько раз.

– Зачем?

– Потому что… мне было интересно, какая ты на самом деле.

– И что ты видел?

– Ты красиво рисуешь… Особенно языком.

Мороз рассыпался льдинками по коже и растаял. Призраки мне не чудились. Негодяй подсматривал за мной! Гневаться или млеть? Возбуждаться или отталкивать? Пока меня разрывало на части, Ирий продолжил:

– Когда ты ушла ночью от меня, я полетел следом. Так узнал, что Келлан забрал деньги. Отжал их у него, но не решил, что делать дальше.

Возможно, меня заводило то, что он подглядывал за мной, но это неправильно. Жутко. Ведь я тогда ощущала безопасность – свободу, которая раскрывается лишь в одиночестве или рядом с близким человеком. А ее гнусно нарушали!

– До сих пор не знаю, благодарить ли тебя за то, что ты отобрал у Келлана деньги. Но, черт подери, ты нарушал мои границы!

– Видишь, как неприятно, когда кто-то нарушает твои границы. А я ведь даже никому не рассказал о том, в какой сексуальной позе ты рисуешь картины. И не фотографировал. Хотя страшно хотелось.

Вот как завернул. Я хмыкнула.

– Новый урок?

– Я не теряю надежды, – улыбнулся он и приподнял бокал, приглашая чокнуться. Придушить бы засранца. Но я слишком сильно его хочу.

– Надеюсь, мы поскорее доедим и пойдем трахаться на большую кровать. Или в огромную ванну. – Я стукнула его бокал с мелодичным звоном.

– После ужина я планировал другое.

– Что?

– Кое-что похожее на то, о чем ты меня просила.