Текст книги "Буря настигнет (СИ)"

Автор книги: Нари Орлан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Глава 15. Беатриса

Холодно. В глазах пекло. Лицо, казалось, распухло от слез. Меня, словно тряпку, скрутили огромные руки в жгут и выжали. Я кусок иссохшей смятой ткани на полу.

Больше не плакала – пришло отрешение, будто меня напичкали транквилизаторами. В теле неподъемная тяжесть. Никогда ничего так сильно не ранило меня.

Ни тогда, когда дедушка собирался меня избить, а за меня вступилась бабушка. Ни тогда, когда я проснулась лысой. Ни тогда, когда я ходила в таком виде в школу, ибо не могла показать другим, что умею рисовать внешность.

Никогда. Что бы ни случалось, мы с Келланом были единым целым. Вдвоем против всего мира. Вдвоем к большой мечте.

Поначалу, вернувшись домой, мне казалось: что-то случилось. Например, нас снова засекли и он в спешке убежал. Или нас ограбили, или еще что… Но Келлан унес все вещи. Вплоть до чашки. Не лишил ни следа, словно его никогда не существовало.

Это чтобы я копам не доказала, что у меня имелся сообщник.

Келлан давно планировал бросить меня? Удобно. Я не контактировала с ребятами, которые занимались фальшивыми документами. Я бы не смогла улететь без него, а он мог.

Он не оставил даже одной купюры, вычистил все. Возможно, с минуты на минуту нагрянет отряд полиции. Мне бы уйти из квартиры, но куда без гроша в кармане? Вернуться к опекунам в пятый сектор? Ни в коем случае, и проезд в поезде не бесплатный.

Пока я шла с крыши домой, была готова себя распять. Я изменила Келлану. Ирий настойчив, но я упустила тысячу и один шанс его остановить. И собиралась разорвать с Келланом отношения, предложить дружбу ради общего дела.

То, что я чувствовала с Келланом, было жалким чихом по сравнению с сегодняшней ночью. Я не буду чистить зубы, пока они не выпадут. Не буду мыться, пока не завоняюсь. Я сожмурила веки, обхватила себя руками и на секунду открыла красивый резной сундук с воспоминаниями. Только мельком увидела перед внутренним взором лицо Ирия с глазами, полными похоти, и закрыла сундук.

Там ему место. В сундуке, пусть и красивом. Меня с ним не ждет ничего хорошего. В лучшем случае секс. Несколько раз, пока ему не надоест. Ни о чем другом нечего мечтать. Он без пяти минут звезда. Перед ним развернется огромный выбор девушек. Зачем ему я? Преступница, без гроша в кармане, образования, друзей, семьи…

А Келлан пусть подавится деньгами. Я не дам ему власти над своей жизнью – не дам ее разрушить. Думал, я без него ничего не стою? Ошибся.

С превеликим трудом я поднялась на ноги. Все-таки пойду помоюсь. Или нет? Я доплелась до мониторов. Компьютеры не забрал. Как бы унес их незаметно? Никак. И не выключил мониторинг новостей и продажу информации. Почему? Спешил? Или потому что я все равно ничего не продам? Конечно, я без понятия, как он проводил оплату так, чтобы копы не отследили. Но, может, я продам что-то за наличку? Например, расскажу о сегодняшней ночи. Мне нужны хоть какие-то копейки.

У Келлана хранился список постоянных покупателей? Должен. Кому-нибудь из них напишу.

Я присела лишь на край кресла, чтобы не ощутить фантомное тепло Келлана, и принялась рыться в файлах компьютера. Мерзавец изменил имя администратора на «Беатриса». Удалил разработки. Вот зачем не забрал технику – чтобы у копов не нашлось сомнений в том, что я сама информацию добывала и продавала. Умно.

Подмывало найти его и придушить. Но лишь бы мне хватило духа самой выжить.

Файл со списком постоянных покупателей нашелся быстро. Рядом с никами и ссылками на страницы в соцсетях написано, что куплено и на сколько денег. Я выбрала девушек, которые, если судить по сумме, ни разу не торговались и в придачу накидывали чаевые. Но онлайн в три часа ночи оказалась только одна.

Я создала новую страничку и отправила девушке с ником «Паюкна» сообщение:

«Свежий пирожок»

Через пару секунд пришел ответ:

«ААА!! Я думала, вы пропали! Беру! Пирожок с Бурей?»

«Да. И с клубничкой»

«Класс, класс. Я обычно любые пирожки беру, но сегодня чей?»

«И»

«А или Г нет?» – похоже, она расстроилась. Я вздохнула. Надо же было попасть на поклонницу Арвида и Герта.

«Только И»

«Сколько?»

«Тысяча» – Я загнула цену. Но меньшего мне не хватит или придется жить на улице. Паюкна прочитала сообщение и молчала. Предложить скидку? Только я занесла пальцы над клавиатурой, пришел вопрос:

«Пожалуй, я ошиблась. Думала, что общаюсь с одним человеком, а оказалось с другим. Прошу прощения»

С покупательницами всегда переписывался Келлан. Я особо не следила за его манерами, всего лишь видела что-то на тему пирожков. Девочка догадалась, что я не Келлан.

«Погоди! Ты правда общаешься не с тем человеком. Раньше тебе писал посредник. А я добытчик. Посредник больше не работает»

Потекли минуты ожидания. Я изнывала от нетерпения, обновляла страничку каждые пять секунд, качала ногой, стучала смартфоном по столу, заварила чай, выпила, втолкнула в себя шоколадный батончик, бросила пустой сейф в стену, сделав в ней вмятину, дернулась на стуле, когда наконец-то пришел ответ:

«Как докажешь, что ты добытчик?»

«Тебе нравится Арвид или Герт? Хочешь, достану что-то от них?»

«Накину еще пятьсот за свежую фотку Арвида. Или Герта»

У обоих в квартирах камеры. Ждать до восьми утра, пока они не припрутся в студию на репетицию? Где будет Ирий… Я так по-дурацки ушла. Полчаса истекали, он чудом убежал в душ, я могла через минуту вернуться, но меня порвало. Возможно, если бы он не обнял меня после секса, я бы не разрыдалась. Эмоции переполнили – нежность, вина, щемящее тепло, горечь сожаления, наслаждение, которого прежде не испытывала.

Подойти бы к нему и извиниться, что ли… Поблагодарить за секс? Было до чертиков обалденно.

Кукушка поехала? В следующий раз он точно закует меня в наручники и под дулом пистолета отвезет в участок. Вряд ли он обрадуется от того, что по сети разлетится красочное описание нашей ночи.

А как по-другому срочно достать деньги? Воровать я не пойду. Хотя бы потому, что без Келлана попадусь… Он вечно как-то добывал план зданий и давал лейкопластыри. Их он забрал. У меня на запястье последний.

«Будет утром фото. У тебя есть наличка?» – написала я.

«А что?»

«Теперь расчет только налом. Я кладу в определенном месте информацию и фото, ты забираешь их и кладешь взамен деньги. Приведешь копов или не заплатишь – кину тебя в черный список».

«Ок. Приду сама».

«Место и время пришлю позже».

«Жду».

Я облегченно откинулась на спинку кресла и мигом подскочила. Чертово кресло Келлана. Я сходила на кухню за ножом и вспорола обивку на спинке. Рвать черную кожу приятно. Острое лезвие легко рассекало ее, с еле слышным треском. Так я резала наши общие воспоминания. Его признания в любви, обещания.

Почему я с ним почти ничего не чувствовала? Потому что подсознательно чуяла фальшь.

Почему Ирий… Потому что он занимался со мной сексом ради удовольствия, а не ради выгоды.

Со вскриком я вонзила нож глубоко в спинку и ногой оттолкнула стул – он на колесиках уехал прямо в стену. Посижу на столе.

Полчетвертого ночи, но спать некогда. Я принялась искать съемное жилье. И сползла со стола на корточки, увидев цены. Полторы тысячи на месяц не хватит заплатить за аренду, а за что жить? Устроиться на завод? Там попросят документы, которых у меня нет. А если устроюсь со своим лицом, то перестану быть пропавшей без вести.

Придется продавать информацию, пока не нагрянут копы. А потом… как повезет.

Глава 16. Ирий

Держа пистолет наготове, я открыл отмычкой дверь захудалого гостиничного номера. Будь программист опасным типом, я бы поступал осторожнее, но оружия у него явно нет. Возможно, он спит. Когда я дома шагнул под струи душа, на часах мигало полпятого утра.

Щелкнул замок – в номере не раздалось ни звука. Я приоткрыл дверь. Голубоватый свет падал на стену. Келлан сидел за столом в наушниках спиной ко мне. Прекрасно.

Мягкими шагами я переступил через порог, запер за собой и двинулся к столу. За головой Келлана виднелся кусок монитора: полуголая девушка играла сосками на камеру. Я поморщился – и инстинктивно вильнул в сторону.

Что, если это не развернутый на весь экран ролик с порносайта, а видеозвонок? Я пришел в кепке и тканевой маске, но свидетели мне не нужны.

Лишь теперь за стуком собственного сердца я расслышал тихое трение.

– Да, шлепни себя по сиськам, детка, – просопел Келлан. Меня брезгливо передернуло. А детка шлепнула. Точно видеозвонок. Он втихую постоянно занимался с кем-то виртом или внезапно на радостях приспичило? Хорошо, что это не видит Беатриса. Или, наоборот, плохо? Не корила бы себя за ночь со мной?

Трещина поползла по стене самообладания. А я ее долго и упорно возводил! Нельзя никуда идти с пистолетом без холодного рассудка.

Сталь приятно оттягивала руку. Я пошел боком, мимо нетронутой кровати, держась за кадром. Как только попал в поле зрение программиста, направил дуло точно ему в висок.

Келлан покосился влево – и подскочил на стуле, как от удара током. Движениями свободной руки я намекнул, чтобы он снял наушники и выключил ноут. Парень не мигая таращился в дуло. Я повторил. Наконец он отмер, набрал что-то на клавиатуре – экран потух – и снял наушники.

– Крышку захлопни, – приказал я измененным голосом. Более низким и грубым. Келлан нехотя послушался. Собрался записать то, что случится дальше, на камеру или диктофон? Ну-ну…

– Ты кто?

– Мой заказчик заплатил за то, чтобы я тебя пристрелил. Заплатишь больше – живи.

По-моему, прикинуться киллером и припугнуть – идея крутая. Келлан бросил взгляд на чемодан у постели. Наличку наверняка не перевел на виртуальную карту – банки открываются с восьми утра. Коротал время с девушкой. Чего же к ней не нагрянул домой?

Сидел передо мной совершенно невозмутим. Только плечи слегка подскочили. Страшно?

– Сколько тебе заплатили? – спросил он.

– Двадцать миллионов за двоих. За тебя и за девчонку, с которой работал.

– Я дам пятьдесят за себя. Ее убей. У нее нет денег.

Я сжал челюсти до скрипа. Не помогло. Стена рухнула. Ярость огнем взметнулась по венам и ослепила. Я перехватил пистолет рукоятью вперед и двинул Келлана с такой силой, что тот перевернул стул и пролетел по полу до шкафа. Меня распирало, я глубоко дышал, распалялся пуще прежнего.

Урод приподнялся на локте, сплюнул сгусток крови на пол и осклабился:

– Теперь точно знаю, где была Беа, когда я собирал вещи. Мило вы снюхались. Преступница и коп под прикрытием – крутая пара, да, Ирий Нордли? Ты реально башку потерял или Беа уговорила тебя подключиться к нашему небольшому бизнесу и меня убрать? – Он скривился и потрогал пальцами челюсть. – Только непонятно, зачем ты сейчас прикидываешься.

Я в замешательстве направил на Келлана пистолет. Отрицать? Что я не коп или что я не Ирий Нордли? Но как он догадался? Бесовка рассказала про наручники и про то, как я ее в первый раз «задерживал»? Она тоже догадалась? Странно тогда, почему по сети еще не гуляет информация о том, что новый гитарист «Бури» детектив под прикрытием.

– Что? Не догоняешь, как я узнал? А ты и не догонишь, тупой коп.

– Прямо-таки нарываешься на пулю!

– На мне датчик, который считывает пульс. Только сердце остановится – взорвутся все мои разработки. В том числе смартфон Беа. Она его обычно носит в переднем кармане.

Келлан похлопал себя по бедру, ухмыляясь.

– Блефуешь.

– Хочешь проверить? Возможно, она отделается глубокой раной, а, возможно, ей оторвет ногу. Как-то не появлялось у меня шанса протестировать свои разработки на людях.

Раздробить бы ему ребра ботинками в крошево. Но сначала отрезать поганый язык. Жаль, я не прихватил с собой нож. Зато носки кроссовок сойдут. Я в два шага подступил к нему и замахнулся ногой. Он резко двинул стопой по моей опорной ноге, выбивая из равновесия. Другой – треснул под колено. За долю секунды пол покачнулся, и притяжение рвануло вниз. Я невольно взмахнул руками, теряя пистолет, и хлопнулся плашмя. На автомате прижал подбородок к груди, не ударился затылком, но пролетел в опасной близости от угла кровати. Мороз пробежал по коже.

Мать твою… Кепка съехала. Я нарушил сразу два табу: пошел на поводу эмоций и недооценил противника. Келлан живо подскочил, сграбастал пистолет, отошел на два метра и нацелился на меня.

Вот из-за кого бесовка драчливая.

– Ты не выстрелишь. Гостиничный номер записан на тебя.

– Как убрать труп – это моя забота, а не твоя. – Он снял пистолет с предохранителя. Сердце пропустило удар. Я дернул рукой, призывая магию, – ноутбук сорвался со стола и врезался Келлану в висок.

Хруст. Программист закатил глаза и осел на пол без сознания. Я не убил его?!

Рубанул он мне по ноге, особенно левой, не хило. Боль адская, точно мышцу порвал. Я снял маску, кое-как поднялся на колени и подполз к нему. За спиной раздалось испуганное:

– Что тут творится? – Дух жизни быстрее меня поднесся к Келлану. – Людей запрещено убивать!

– Я защищался и, раз вы явились, не зря. Была угроза жизни? – спрашивал я, не в силах оторвать взгляд от виска, по которому текла кровь. Не рассчитал удар ноутбуком – тот разбился вдребезги.

– Не зря! Что ты тут забыл?! – Обезьяньи пальцы забегали по голове программиста.

– Умирает?

– Да!

– Чего злитесь? Лучше застать мой труп?

Дух что-то пробурчал себе под белые усы. Рассчитывать на него в смертельной опасности? Он чувствует, если есть угроза жизни, но появляется поздновато.

Ползком по ковру с проплешинами я добрался до чемодана. За ним прятался еще один, черный, размером поменьше – его раньше не увидел. Большой стоял открытым, но в нем лишь личные вещи, а маленький закрыт. Вряд ли среди футболок, джинсов и обуви завалялся листик с паролем.

– Не будите только… – сказал я Духу, притащив к нему поближе маленький черный чемодан. – Пусть поспит до утра.

– Тебя тоже подлатать? – кивнул он на ногу, на которую я не ступал. Его пальцы порхали над виском программиста, утонченно и ласково, словно гладили невидимые лепестки в воздухе. Кровь уже не сочилась.

– Нога пройдет. Чемодан откроете?

– В первую очередь, Ирий, будь добр ответить на мои вопросы. И не делай вид, что не слышал или забыл.

Морщась от боли, я уселся на пол и оперся спиной об изножье кровати.

– Это сообщник Беатрисы. Забрал заработанные общими усилиями деньги и смылся. Их себе возьму. – Я похлопал по прочному черному пластику. – Честное слово, это последний раз. Они поругались, останутся без денег – разбредутся кто куда. Черт с ним, что преступницу я не поймал. Спугнул – за это не похвалят, но фактически я ее нейтрализовал, что тоже неплохо. Будет умницей – не высунет из норки нос.

У меня словно вспороли грудную клетку и оттуда все вычистили, а обратно запихнули вату, пропитанную горьким антисептиком. Она больше не придет. Я больше не должен приходить к ней. Память о сегодняшней ночи настолько яркая, что засвечивает каждую свободную секунду и выжигает ее.

– Что с деньгами делать будешь? – осведомился Дух и встал. На виске Келлана осталась едва заметная царапина. Парень крепко спал.

– Не знаю… Отдать анонимно на благотворительность? На самом деле сделать что-либо анонимно сложно. Не хочу, чтобы возникли вопросы на тему, откуда у меня миллиард.

– Сам не хочешь улететь на другую планету?

– Я люблю Калинидикс. С его вечной пуховой метелью. Тем более в другом мире я стану обычным человеком. От способностей служителя ни за что не откажусь.

Беатриса не исполнит свою мечту. Отдать деньги ей? Тогда я ее точно никогда не увижу. Я реально башку потерял? События последних дней развернулись перед внутренним взором во всей ясности и красоте. Я ошарашенно просматривал их.

Надо написать Констанции. А пока припрячу деньги – Дух открыл чемодан, набитый под завязку крупными купюрами. Я выложил тысячу, остальное закрыл и, попрощавшись с духом, отправился под струи душа.

***

Рука застыла с пингвином над мусоркой. Обычно я выкидываю игрушки после ночи с новой девушкой. Использовать их второй раз с другой девушкой – негигиенично. Поэтому у меня шкаф набит не распакованными вещами.

Никогда мне не было жалко выбрасывать игрушку, сколько бы она ни стоила. Для меня раньше расставание с ней значило, что скоро открою следующую. Сейчас же внутри меня тянущая боль заляпала кровью старые привычки – нет их.

Я захлопнул дверцу мусорки с ноги и положил пингвинчика на кухонную стойку. Тиклер чудно смотрелся в вазе с искусственными ало-оранжевыми каллами. Обернуть лентой горлышко и завязать бантик, а потом каждый раз на кухне впадать в уныние? Почему? Почему не радоваться и не возбуждаться, не вдохновляться, вспоминая прошлую ночь?

Потому что мне мало. Я совершенно не насытился. Аппетит только разгорелся.

Я налил виски и опрокинул стакан в себя. Становилось горше, противнее, точно с алкоголем я глотал битое стекло. Но руки снова налили порцию. В какой-то момент станет легче. Должно стать. Лишь бы этот момент наступил раньше, чем закончится бутылка.

Время на циферблате расплывалось. То ли пять утра, то ли шесть. Барный стул плохо удерживал меня – я сполз на пол с бутылкой в обнимку. К черту стакан, все равно не добавляю лед.

Я уставился на темно-зеленый диван. Из груди вырвался булькнувший смешок. На прошлой неделе Беатриса разорвала подушку со злости, разбила камеру, а я складывался пополам со смеху, убирая перья, рассыпанные по полу и дивану, матерился, выковыривая из серого ламината детали камеры.

Что же она не вернулась разнести квартиру, порвать мне одежду за то, что я ее трахнул? Я бы не мешал ей ровно столько времени, сколько бы у меня хватило терпения стоять и не приближаться к ней. Ровно секунды три?

Я присосался к бутылке. Янтарная жидкость уже не так больно жгла горло, голова тяжелела, веки закрывались. Пол услужливо подставил свое твердое плечо. Я протянул руку, словно пытаясь кого-то достать. Оказывается, лежать одному больше не удобно.

Далекая вибрация скрежетом врезалась в мозг. Заткнись, мать твою… Но она настойчиво будила. Я продрал глаза: в щели между занавесками заглядывали тусклые лучи.

Где гребаный смартфон? Жужжало вроде сверху. Я вцепился в барный стул и с горем пополам поднял себя. Боль прострелила голень, яркий свет экрана ударил по глазам. Я чертыхнулся.

Звонил Арвид. Сколько времени? Щурясь, я нащупал взглядом часы – без десяти девять. Репетиция идет пятьдесят минут без меня. Пусть бы шла дальше. Так или иначе, я не в состоянии ровно стоять, о какой игре на гитаре речь?

Я поплелся в спальню, смартфон жужжал. Зря вчера отказался от лечения. Теперь придется ждать, когда явится дух.

Звонок резанул по ушам в коридоре. Я ошалел, точно кувалдой по затылку треснули. Звон повторился. Я подскочил к двери и распахнул ее – сейчас дам в морду.

Арвид с мобильником в руках оглядел меня с головы до пят и выдал:

– Утро недоброе.

– Проваливай. – Я двинул дверью обратно, но он вставил в проем кожаный сапог. Мать твою… Железное полотно оттолкнуло меня назад, я едва не запутался в ногах, выругался от боли.

– Что случилось?

– Не твое дело.

Я бросил гостя в дверях и поплелся на кухню. Спать в постели вряд ли дадут. Вокалист вещал за спиной:

– Меня касается все, что, так или иначе, мешает благополучию группы. – Он уселся на барный стул и водрузил локти на стойку. – Поэтому спрашиваю снова: что случилось?

Стоять тяжело, а думать – куда труднее. Мысли бродили в хмельном тумане, падали, спали. Тело выполняло лишь необходимое для выживания: попило воды, сходило в туалет, легло на диван. Арвид чем-то молча тарахтел на кухне. Скорее бы вырубиться.

– Ирий, – вырвал он меня из полудремы. Пахнет кофе? Я приподнял веко: кучерявый протягивал чашку. – Пей и поехали на репетицию.

– Ты сбрендил? Я пьяный! Если повезет, до вечера протрезвею. – Я отвернулся от панорамных окон, от Арвида, уткнулся носом в темно-зеленую обивку и с наслаждением закрыл глаза. Диван мягко покачивался, я уперся раскрытой ладонью в стену, чтобы угомонить сломанную ориентировку в пространстве.

– Нас ждут.

– Кто?

– Герт, Сакари и Луис.

– Они ведь ни разу не приехали за всю неделю, хотя Герт клялся прибредать на полчаса ежедневно. – Я приподнялся на локте, оборачиваясь. – К чему собрание?

– Поехали. По дороге протрезвеешь. – Арвид хлопнул меня по плечу. Шестеренки в голове зашевелились. Что в тополином лесу сдохло, если «Буря настигнет» собралась на репетиции в полном составе? Ума не приложу.

Я тяжело вздохнул. Выпроводи я вокалиста чудом из квартиры, все равно не усну – грызет любопытство. На столике источал горьковатый аромат кофе. Арвид сел за синтезатор и пробежался по клавишам. Он не человек, а музыкальный оркестр. Кроме гитары, играет на пианино, барабанах, басухе и скрипке. Но большинство песен для группы написал Тайлер Элмерз.

– Ты писал песни для своей группы или кто-то другой? – спросил Арвид.

– Я. – Глоток кофе приятно согрел горло. – А что?

– Хочу убрать из программы концерта несколько песен, написанных Тайлером. Нужна замена.

Он ударил по клавишам, подчеркивая слова. Я воспрянул духом и допил бодрящий напиток. В голове прояснялось.

– Я совсем недавно кое-что написал. Песня выворачивает душу наизнанку. Жесткая, но красивая.

В карих глазах вокалиста блеснул интерес.

– Предлагаю после репетиции вернуться к тебе и обсудить. Идет? – Он поднялся и протянул мне ладонь. Похоже, без репетиции не обойдется. Я хлопнул его по ладони, подхватился на ноги и захромал к ванной комнате.

– Они подождут, пока я помоюсь?

В душе под струями меня навестила причина апатии. Вчера в воображении урывками рождалась игра, в которую мы бы с бесовкой могли поиграть под водой. Но то было вчера. Сегодня новый день. Прошлое пусть остается в прошлом. Выброшу пингвина и тиклер, когда приду домой вечером. А сейчас в студию.

На меня, по идее, должна бы обрушиться буря злости за опоздание, но когда мы с Арвидом заявились на пороге, Герт протянул мне руку для пожатия.

– Выглядишь ужасно. Боюсь просить снять очки.

– Я не рожей буду на гитаре играть. А твое место вообще за моим затылком – какие проблемы?

Он злобно усмехнулся. Арвид подскочил к нам, видимо, готовясь разнимать. Я снял солнцезащитные очки, поморщился от яркого света люминесцентных ламп и пожал протянутую мне ладонь. Герт впился в мою руку, точно сломать собрался. Я дружелюбно ощерился и с каплей магии легко улизнул из захвата. Зачем мне крупные бицепсы, как у него, если магией можно сдержать удар любой силы. То есть предвидимый удар.

Левая голень откликнулась тягучей болью. Я проковылял три шага и пожал руки Сакари и Луису.

– В честь чего собрание? – спросил я, обводя взором музыкантов. Луису приспичило настраивать гитару – он повернулся спиной. Сакари постукивал пальцами по басухе и переглядывался то с Гертом, то с Арвидом. Не решили, кто заговорит? Барабанщик сложил крупные руки на груди, светя татуировками. Вокалист сделал вид, мол, я привел, а дальше разбирайтесь сами.

Бас-гитарист с неизменным аккуратным хвостом и спокойным лицом сказал:

– С этого дня мы будем репетировать вместе с утра до вечера.

Я вскинул брови.

– И что вас сподвигло?

Герт покачнулся на каблуках, пыхтя:

– Концерт на носу. Нам надо нормально выступить. Поклонники важнее моих нервов, которые придется на тебя тратить. – Он отошел к барабанной установке и уселся крутить палочки. Я обернулся к Арвиду – тот прожигал меня взглядом, взлохмаченные кудри падали на скулы. Коронный взгляд для сцены. Я одно время учился так же смотреть, но позже перестал копировать, а принялся искать в своих эмоциях и мимике что-то цепляющее.

– На наш концерт перестали возвращать билеты. К тому же… начали покупать снова. История с Тайлером уходит с первых полос. Журналисты обсуждают тебя.

– Да? Я ничего такого не сделал, – сказал я, пряча улыбку, и наигранно пожал плечами. Не собираюсь искать, что пишут обо мне. Есть более важные занятия.

Барабанщик разговорился:

– Девчонка, которая гроза звездных извращенцев, за две недели ничего на тебя не нарыла плохого. А то, что нарыла – только увлекло фанаток. Они верят, что ты крутой парень. Не буду спрашивать, зачем тебе дома тридцать вибраторов и три мотка веревки, просто надеюсь, ты умеешь правильно связывать девушек и все будет обходиться без травм и лишних скандалов.

– В этом я профи.

– Чего не скажешь о гитаре, да? Ты специально прикинулся гитаристом, лишь бы в «Бурю» попасть? На видеозаписях со старых выступлений тебя нигде нет с гитарой, только с микрофоном и несколько раз с синтезатором.

– Мне очень льстит, что ты свободное время посвятил поиску информации обо мне. Не напрягайся больше так сильно, ибо начнутся проблемы с самооценкой.

Герт стиснул барабанные палочки до побелевших костяшек. Швырнет мне тарелкой в висок или, перепрыгнув через установку, загрызет?

– Хватит! – пробасил Арвид. – Хотите пособачиться – сделайте это после репетиции.

Как бы по-детски ни звучало, но Герт первый начал. Молчать я не стану.

– После репетиции их по разным углам развести надо! – заявил Луис, прячась за синей электрогитарой.

Сакари подал голос:

– Арвид и Герт пять лет назад до дебюта тоже много пререкались. Постепенно стерпелись, сдружились. Теперь не разлей вода. Так что пусть пройдет время.

– Не надо, Сак, – барабанщик поднялся и поправил тарелку. – Мы с Арвидом стерпелись ради музыки. Несмотря на разногласия, оба уважали друг друга за мастерство.

– А вы, – Арвид посмотрел на меня, затем на Герта, – обязаны уважать друг друга ради фанатов. И помнить, что если бы не они, никого из нас здесь не было бы. Для них мы сыграем такой концерт, с которого они уйдут безмерно счастливы и несчастны одновременно. Счастливы потому, что были на нем. Несчастны – потому что он закончился.

На миг мне показалось, что я вправду настоящий участник группы «Буря настигнет».Что мне с ними предстоит длинный путь и надо как-то помириться с Гертом. Но я здесь временно. В лучшем случае до конца концерта. Разделю с поклонниками горькое счастье.

Мы начали репетицию. Забил Герт по барабанам – ритмичный стук отдавался в теле, сливался с биением сердца. Пусть я не протрезвел до конца, но подушечки пальцев загрубели на левой руке и больше не болели. Арвид гонял меня неделю по нотам до потери пульса, научил нескольким фишкам, и сейчас я играл на автомате. Пальцы не просто дергали струны: когда не тратишь внимание на то, чтобы правильно играть, удается вкладывать душу, эмоции.

Сегодня моя гитара играла куда лучше, чем на прошлой общей репетиции. И я уже не представлял, как разбиваю ее об пол со злости. Ребята не прерывали свою игру, стали единым организмом.

«Падает небо хлопьями белыми,

Мечется сердце хмельное в груди.

Я завяжу бант руками умелыми

На колыбели нашей любви»

Арвид выкладывался на все сто. Заскучал наверняка за неделю по микрофону. Я тоже. Может, мы бы спели как-нибудь дуэтом ради хохмы? Предложить ему вечером?

Прозвучал последний аккорд, песня закончилась. Мышцы гудели, в ушах затихали отголоски. Я поднял глаза и встретился взглядом с вокалистом – он улыбался.

– Ирий сегодня… – заговорил Сакари. – Играет намного лучше.

Я проникся благодарностью к бас-гитаристу. Но а что Луис и Герт? Первый одобрительно поджал губы, покачивая головой. Второй подбросил палочку, поймал и спросил:

– Какая песня следующая?

От радости у меня потеплело в груди. Мы снова соединили наши инструменты в реку мелодии. Кольнула болезненная тоска по старой группе. Кольнула – и растворилась. «Буря» играла с невероятной страстью и энергией. Казалось, наша музыка может призвать шторм, который будет швырять пух как пули в окна, крушить стекло, поить проливным дождем иссохшую землю.

Мне, конечно, еще учиться и учиться. Арвид несколько раз подходил ко мне в перерывах между песнями и объяснял ошибки, Луис часто кривился молча. А зря. Я бы спросил, что ему не так, но я едва успевал работать над замечаниями Арвида.

Ко второму часу силы начали меня покидать, тело затекло. Я предложил вокалисту спуститься вместе и взять кофе для всех.

– Ты вроде получше себя чувствуешь? Не расскажешь, почему прихрамываешь? – поинтересовался Арвид, пока мы ждали лифт.

– Подрался.

Я проверил смартфон – четыре пропущенных от миссис Шефер. Что-то стряслось?

– Не ввязывайся в драки до концерта. Проблемы со здоровьем могут помешать подготовке и выступлению.

Перезвоню позже. Я засунул смартфон в карман. Не разгорится ли ненависть Келлана до такой степени, что он подорвет свои разработки просто так? Чтобы отомстить.

Я нервно тряхнул головой, прогоняя мысли о Беатрисе, и повернул лицо к Арвиду.

– Я постараюсь не драться, но не забывай, что я детектив. Иногда приходится по работе.

– У тебя разве сейчас есть какое-то еще дело кроме поимки шпионки?

– Можно и так сказать… – уклончиво солгал я. – Было в смысле. Уже нет.

И зияет пустота внутри. Пока мы ехали на лифте вниз, я написал сообщение Констанции: «Котя, можешь приехать сегодня после одиннадцати вечера?»

У кофейного автомата пришел ответ: «Конечно, милый». Следом появился входящий вызов от миссис Шефер.

– Я отойду на несколько минут, – сообщил Арвиду и заковылял к окну, на ходу поднимая трубку.

– Наконец-то… Ирий! Важные новости! Почему я не могу к тебе дозвониться?

– Я с восьми утра на репетиции. Некогда смотреть на телефон. Тем более я не ожидал, что вы позвоните. Обычно мы с вами связываемся по вечерам.

За панорамным окном гуляла пушистая вьюга. Густая – соседних многоэтажек не видно за пеленой.

– Если хочешь, прямо сейчас уходи домой и с завтрашнего дня возвращайся в офис.

С какого хрена?

– Почему?

– Рано утром наши специалисты засекли новый адрес злоумышленницы.

Тяжело дышать, словно в легкие густого дыма накачали. Ее нашли? Поймали? Она в тюрьме?

– И что?

– Мистер Нордли отправил на найденную квартиру всего пару человек. Даже меня не известил! Поразительно! Конечно, он не обязан, но раньше…

– И что на квартире?! – повысил я голос, не выдержав. Пальцы сжимали смартфон так сильно, что вот-вот расплющат.

– Уйма оборудования. Мы его забрали на склад, но по дороге оно вышло из строя. Будто внутри произошли микровзрывы.

Я прислонил горячий лоб к прохладному стеклу. Лишь бы Келлан солгал, и у Бесовки в смартфоне нет взрывчатого вещества. Я боялся услышать продолжение, но миссис Шефер снова заговорила:

– Хорошо, что эксперты достали из ящика зубную щетку заранее, и мы наконец-то установили личность преступницы.

Меня повело – ноги подкашивались. Я сел на пол, спиной оперся о стекло и запрокинул голову.

– И кто она? – мой голос шелестел как бумага. – Ее поймали?

– Беатриса Гилмур, 18 лет, числится пропавшей без вести. Выпрыгнула из разбитого окна. Когда уже в квартире ее не застали, позвали остальных экспертов и меня. На улице мы нашли только осколки и пустой покореженный сейф.