Текст книги "Буря настигнет (СИ)"

Автор книги: Нари Орлан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Не выпрыгнула из окна, а улетела. Я облегченно вздохнул, и напряжение отпустило.

– Видимо, у нее имеется летательный аппарат, – рассуждала начальница. – Удивительно, но факт. Да вся мебель в квартире удивительна. Смею предположить, это контрабанда из других планет.

Улетела… И больше не вернется. Я не смогу ее найти! Мать твою… Я взъерошил пятерней волосы, с силой потер лоб. Естественно, я не собирался ее навещать, но… Было спокойнее, когда я мог в любой миг заявиться к ней, чисто теоретически.

– Ирий? Ты тут?

– Да, тут, тут, – пробормотал я, бегая ошалевшим взглядом по коридору. Арвид выстраивал ряд стаканчиков на кофейном аппарате.

– Не буду утомлять тебя деталями. С завтрашнего дня фото преступницы появятся в новостях, полицейских участках, гостиницах, банках и так далее. Поймаем ее быстро, так что твоя помощь в этом деле не нужна. Ты обрадуешь заказчика или мне ему позвонить?

– Я сам.

Вокалист обернулся и кивнул в мою сторону, мол, в чем дело. Я скривил губы и провел пальцем по горлу.

– Тогда жду тебя завтра в офисе.

В трубке раздались гудки. Я отрешенно опустил телефон на вытянутой руке. Вот и конец. То есть должно быть возвращение к привычной жизни, но почему ощущение такое, словно я стою на краю пропасти и впереди только сто шансов разбиться вдребезги?

Возле моих лодыжек остановились туфли Арвида.

– Что теперь?

Я вкратце пересказал телефонный звонок и добавил в конце: «Радуйся».

– Ты можешь взять отпуск на работе за свой счет или типа того? – спросил вокалист, падая рядом задницей в черных штанах на пол. Я ожил и с недоумением вперился в обрамленное кудрями лицо.

– А что?

– Разве получится одновременно ходить в офис и готовиться к концерту?

У меня посветлело на душе. Я взял кофе, который протянул мне Арвид, и отпил, наслаждаясь приятной горечью.

– Пожалуй, придется офису немного потерпеть без такого ценного сотрудника, как я. Отпуск я ни разу не брал за все время, но о нем обычно предупреждают заранее. Поеду завтра в офис и договорюсь с начальницей. Соберемся завтра на девять, чтобы я успел съездить в офис?

– Не вопрос.

Из другого конца коридора донесся мелодичный стук каблуков. Я повернул голову: из-за угла выплыла королевской походкой девушка в мятном пиджаке и короткой юбке. Она прижимала к груди огромную папку, шла медленно, выписывая бедрами восьмерку. Ее глаза спрятаны за квадратными очками, лицо красивое, каштановые волосы струились волнами до талии.

– Так что не парься, Ирий. – Арвид положил руку мне на плечи.

Она будто не видела нас. Смотрела только вперед, пока не поравнялась с кофейным автоматом, повернувшись к нам спиной. Мятная юбка соблазнительно огибала бедра и ягодицы.

Ноги стройные. Я бы провел ладонью по внутренней стороне бедра, пока край юбки не собрался бы в гармошку до самых трусиков.

Арвид сжал мое плечо:

– Слышишь меня?

Девушка резко развернулась к нам: череда вспышек камеры смартфона ослепила. Подрываясь на ноги, я расплескал кофе, швырнул стаканчик куда подальше, выругался от боли в левой голени и помчался. Бесовка – без сомнений – сорвалась с места сразу, как я встрепенулся.

– Стой!

Глава 17. Беатриса

Чертовы каблуки! Остановлюсь, чтобы снять, догонит! Он почему-то прихрамывал на левую ногу. Лупил пяткой стену со злости, когда ночью вернулся в спальню и не застал в ней меня?

Коридор закончился лифтом и лестницей. Я рванула к ступенькам.

– Стой, черт тебя подери!

Крик Ирия не останавливал меня, он наоборот подкидывал адреналина в кровь. Легкие горели огнем, ноги подкашивались, на предпоследней ступеньке я споткнулась и полетела лицом вперед.

Меня насквозь прошили тысячи нитей и дернули назад, замедляя падение – я мягко приземлилась на плитку. Как так? Мой нос должен бы размозжиться всмятку, колени разбиться, что-нибудь сломаться или вывихнуться. А я лежала на плитке целая и невредимая, тяжело дыша. Пульс бешено бился в висках. За спиной тишина. Тело колотила дрожь. Я приподнялась, опираясь влажными ладонями о холодную плитку, и развернулась.

Ирий стоял на две ступеньки выше, его грудь ходила ходуном под желто-черной клетчатой рубашкой. Поднимусь – поймает. Его руки будто готовились к атаке – напряглись мускулы на предплечьях, что выглядывали из-под закатанных рукавов.

Он шагнул вниз. Я отползла к стене. Невыносимо смотреть на его лицо. Перед глазами вставали картины нашей ночной сладкой игры. Ирий в одном белом махровом халате, который часто удачно распахивался… Его бесстыжие голубые глаза, его настойчивый язык, его быстрые и сильные руки… Безумная игрушка и твердый, как сталь, член во мне… Возбуждение запульсировало внизу живота, жар окатил с ног до головы. Я таращилась на мужские бедра, обтянутые темными джинсами. Он шагнул еще и откинул с дороги мои туфли, что спали в полете.

Слышно, как тряслась испуганно и стучала зубами моя уверенность в себе? Я закусила щеку изнутри. Бежать! Босиком лучше! Ну же!

Но Ирий пришиб меня к полу просто тем фактом, что он рядом. Поставил свои колени около моих и взял меня рукой за горло: властно и осторожно, заставляя приподнять голову. Прикосновение жгло током. В горле рождались всхлипы.

Его пухлые губы прижались к моим – и на меня обрушилась лавина ощущений. Я замычала, залупила кулаками по его плечам. Пусть ему будет так же больно, как мне. Пусть он так же страдает! Я впилась короткими ногтями в крепкие мышцы на его лопатках. Он мягко, но настойчиво надавил пальцами на мои щеки, заставляя меня разомкнуть челюсти.

Я резко расцепила зубы и сжала ими пухлую нижнюю губу. Рычание Ирия пронеслось мелкой дрожью по моим губам. Он запустил пальцы в волосы на моем затылке и как-то просунул язык в мой рот. Меня разрывало на части. Я сильнее залупила кулаками по его плечам, толкала в грудь…

– Ирий! – позвал Арвид этажом выше.

Мы застыли на секунду. Ирий разорвал поцелуй, взял меня за руки и помог подняться, но не отпустил, держал крепко, пока я всовывала ноги в туфли.

– Пошли отсюда, – прошептал он на ухо и повел за собой вниз. Я бы вырвалась, или лейкопластырь достала с запястья, одна рука освободилась, вот только разбежались все причины уйти.

У меня не осталось дома, денег, единственного близкого человека, есть лишь безумная интрижка. От нее тоже отказаться? Придется, но, может, не сию секунду?

Я едва поспевала за широкими шагами Ирия – он вышел в ближайший коридор и принялся дергать одну за другой двери. Четвертая по счету поддалась. Он втолкнул меня в небольшой зал для совещаний, запер нас и зашарил глазами по потолку, усеянному мелкими лампами. Искал камеры. Когда не нашел, перевел взгляд на меня. Он смотрел с горящей страстью.

Нравится мой характер, так он говорил? Извращенец. Я сбросила каблуки, скинула очки и попятилась. Он рванул следом. Я выставила бежевое кресло на колесиках между нами, потом еще одно. Длинный деревянный стол огибало их штук тридцать. Мне хватит на двадцать минут.

Но Ирий отшвыривал кресла быстрее, чем я их выдвигала, и через несколько секунд поймал меня. Не поцеловал, не начал лапать, а просто сгреб в объятья, прижал к себе, как нечто дорогое, драгоценное, нужное. Я оторопело напитывалась теплом его тела, вдыхала запах кофе, горького шоколада, рома и его личный неповторимый мужской.

Ночью, когда я рыдала в одиночестве на полу, так не хватало, чтобы кто-то обнял. Слезы снова подобрались к глазам. Я скомкала желто-черную рубашку на его груди и – пошло оно все к черту! – прекратила закрываться, обняла его в ответ, уткнулась носом ему в шею.

– Тебя везде ищут, слышишь? – шептал он с опаской. – Спрячься. Они знают твое имя. Не приходи никуда, кроме моей квартиры.

Пускай знают, что с того? Так или иначе последний год только Келлан обращался ко мне Беатриса и видел истинное лицо. А Ирий слишком самоуверен. Я нехотя подняла голову и заглянула в голубые глаза:

– С чего ты взял, что я к тебе приду снова? Сегодня ты меня последний раз видишь. – Слова дались нелегко, голос в конце треснул.

Испуг блеснул во взгляде Ирия и быстро спрятался за решимостью. Желваки заиграли на скулах, сильные руки крепче стиснули меня. Ниже пояса давила твердая выпуклость.

– Ты тоже потеряла голову. Ты не выдержишь и придешь.

– Моя голова на месте, – усмехнулась я. Губы подрагивали. Она-то на месте, но с ней ничего не в порядке. Тем более после слова «тоже». Он потерял из-за меня голову? Втюрился в образы, которые я рисую на себе? Да, художница из меня неплохая. Забавно, как он верит в парики и косметику.

– Значит, не придешь? – Его руки с нажимом проскользили с талии выше, до лопаток, пробуждая трепетные вихри под кожей. – Тогда я тебя не отпущу, не дам спрятаться. Буду проведывать в тюрьме.

Я дернулась и уперлась руками в мускулистую грудь.

– Жалкие угрозы… Знаешь, что я сегодня продам кроме вашего с Арвидом фото? Описание нашей ночной игры во всех подробностях. Ну что, хочешь еще раз со мной переспать?

Он сощурился, опустил ладонь на ягодицы и принялся их поглаживать, будто профессиональный массажист, втирал масло перед жесткой взбучкой. Я закусила щеку изнутри и невольно выгнулась от волн тепла, что расходились по телу и собирались в пульсирующее желание внизу живота.

– Давай установим твой смартфон на подставку и трахнемся на камеру? – Опасный, острый взгляд резал мои нервы. – Интересно, за сколько удастся продать меня голого со стояком?

Кажется, я наговорила чепухи. То есть я собиралась продать краткий пересказ ночи, но зачем ляпнула об этом Ирию? Мне слишком больно, ведь у него таких ночей были тысячи, а у меня одна-единственная. И ее никогда не удастся забыть.

– Мне просто нужны деньги. – Я опустила голову, засмотрелась на руки, которые сцепила в замок на его груди. Молилась, умоляла, отталкивала, защищалась? Пробормотала: – Не принимай на свой счет… Дай уйти.

– Сколько тебе нужно?

Собрался утешить бедняжку-преступницу или заплатить за секс? Я вонзилась яростным взором в его голубые глаза с отпечатком мрака.

– Я от тебя не возьму ничего! Я спала с тобой не ради бумажек, ясно?!

Ему бы разгневаться, но его черты смягчились, взгляд потеплел.

– Ты не жалеешь?

– Жалею, что рано ушла. – Признание, что сорвалось с губ, обезоружило. Я уставилась на золотую подвеску, что поблескивала между отворотами слегка расстегнутой рубашки, лишь бы не смотреть в лицо.

– Тебя сложно понять.

– Мне тоже… иногда сложно себя понять.

Я не привыкла к тому, что сомнения рвут на части. Я не привыкла к тому, что сильные эмоции мешают думать. Мысли спутались в клубок, а тело ясно требовало: ближе прижаться к Ирию, поцеловать, забраться под его футболку, погладить мускулы, провести губами по шее, раздеться, быть готовой к любой игре.

На внутреннем таймере неумолимо истекало время.

– Прийди ко мне без косметики, парика, стильных шмоток. Прийди настоящая, домашняя.

– Не боишься, что я потом сделаю критический публичный обзор нашего секса? – Задавая вопрос, я подняла взгляд – мне нужна перемена в лице Ирия после моих слов. Испуг, злость, отвращение? Но меня ждало разочарование – он самоуверенно усмехался.

– Ты не продашь нашу ночь.

– Откуда тебе знать?

– Потому что хочешь, чтобы она повторилась.

Глаза не лгут? В них он читает мои желания и мысли? Или в движениях моего тела? Ирий сильно меня не прижимал, но я не отстранялась. Боялась пустоты и горькой муки, когда наши тела разъединятся и тепло испарится.

– Еще недавно ты грозился отвести меня в участок.

– Разве ты еще не поняла, что я не могу это сделать?

Он наклонился и обрушился на мои губы горячим поцелуем. Хмельной туман заволок мысли, по венам заструились искры. Колени подгибались, Ирий крепче прижал меня к себе. Чем глубже я погружалась в омут, тем ярче мигали перед внутренним взором минуты до отбытия.

Как заставить себя уйти? Оторваться невозможно. С каждой секундой жажда только растет. Истома скручивается внизу живота в тугой узел и пульсирует. Я, возможно, приду к нему домой, но не за сексом.

Опасно с ним видеться. Сейчас он говорит, что не сдаст полиции. А что потом? Вдруг передумает?

Я больше не собираюсь никому безоглядно доверять!

Обнимая Ирия за шею, я достала из тайника последний лейкопластырь. Под сомкнутыми веками запекло от соленой влаги. Руки дрожали. Надо, надо, надо! Нельзя оставаться!

Я приклеила на его шею липкую полоску и отдала всю себя поцелую. Последние секунды ярко отпечатывались в памяти и на сердце. Ирий отстранился раньше, чем я расчитывала:

– Опять ты со снотворным… – пробормотал он и пошатнулся. – Я тебе придумаю жесткое наказание за такие выходки.

Слезы я сдерживала изо всех сил, но носом невольно шмыгнула.

Ирий сцапал меня надежно и увлек за собой на пол, укрытый ковром.

– Будем спать вместе. – Его язык заплетался, веки смыкались, а хватка не слабела. Неважно, я растаю в любом случае. Но буду лежать до последнего мгновения.

Я старалась не видеть таймер, отрешиться от всего, кроме Ирия. Здесь лишь его сильные руки, его тепло, глубокое дыхание, стук его сердца, его запах и мой трепет из-за него.

Три, два, один… И пух позвал на мягкий ковер, не то что жесткий в комнате для совещаний. Но на пуховую постель прибыла я не сама. Ирий по прежнему обнимал меня, когда я открыла глаза и уставилась на череду тополей.

Как? Сон крепчал, хватка ослабла, и я подскочила на ноги. Мороз пробрал до костей – на улице не холодно, полдень, но я дрожала. Я давно спрашивала Духа, можно ли пользоваться телепортацией вдвоем, он ответил: нет. Несмотря на это я пробовала однажды с Келланом перенестись куда-то – не получилось.

Почему Ирий? Спал мило в пушистой постели. Белые хлопья ласково укрывали. Не спросишь у него, не спросишь ни у кого! Нельзя, чтобы он очнулся здесь, возле моего тайника.

Я улеглась на бок, с трудом повернула на бок Ирия, обняла его за шею и сложила пальцы в символ скорости. Легко, как в первый раз, мы растворились в пухе и собрались в комнате для совещаний, лежа на полу. Пух на мне не оставался, я приподнялась на локте – с одежды Ирия тоже слетел. Я прижалась на прощание к пухлым губам, зарылась пальцами в черные волосы.

Невыносимо. Я лишь через десять минут заставила себя оторваться, и то потому, что в кармане Ирия зажужжал смартфон.

Возле тайника на поляне на меня накатило одиночество. Оттиск наших тел еще не полностью засыпало – угадывались очертания.

Но некогда страдать – в условленном месте меня ждала покупательница. Я действительно не написала ни строчки о нашей ночи. Мучилась до утра, сидя на столе, пока не замигали красным мониторы. Я не решилась выйти из квартиры и подняться на крышу, а швырнула сейф в окно, схватила пухоборд и улетела. В домашних шмотках и тапочках, со смартфоном в кармане. Зарядку не успела захватить.

Я сняла чужую внешность, уселась на подержанный сундук и открыла блокнот на смартфоне. Чистый лист. Давай же, напиши: Ирий… Картинки, образы крутились в голове, но не складывались в слова. Большие пальцы замерли над клавиатурой и подрагивали.

В животе заурчало. Почему я ночью не поела нормально? Без сна, без еды… Тянуло обратно к Ирию. Он предлагал помощь. Но, странно, зачем? Много странного связано с ним. Каждая наша встреча странна по-своему.

В раздевалке у бассейна он пришел голый, мокрый, с наручниками. Потом установил скрытую камеру в шкафу с игрушками. В сети о нем не было никакой информации, пока фанаты его бывшей группы, не начали выкладывать видео. Спит он с пистолетом, умеет ремнем профессионально обезоруживать человека с ножом. И сегодня сказал, что меня везде ищут. В новостях обо мне пока ничего.

Ирий – тайный агент или типа того? Что он забыл в «Буре»? Его послали по мою душу? Нижняя челюсть отвалилась – я прикрыла рукой рот.

Хорошо сработано, мерзавец! Он как-то разведал, что я работаю в паре? Намеренно подкатывал ко мне, чтобы рассорить меня с Келланом? Конечно, вместе мы были непобедимы.

Что если Келлан просто психанул, когда проснулся ночью и не застал меня дома?

Ирий прав, я не продам ночь. Я продам нечто другое – то, что намного хуже.

***

Люди редко выбираются под пуховую метель. Поэтому покупательница с ником Паюкна удивилась, когда я предложила забрать товар под тополем, который рос между отелем Жааплеаль и Аквапарком. Мы окончательно договорились так: она кладет деньги в бутылку, что будет торчать в сугробе, отходит на пять метров и я отправляю ей товар.

Девушка с волнистыми розовыми волосами прикрывала нос и рот шарфом, усердно гребла по пуховом морю в безразмерном свитере. Паюкна? Я подготовилась отправлять файлы. Она подошла к бутылке – ее по горлышко занесло – и огляделась.

Ну же! Клади бумажки в бутылку!

Паюкна достала смартфон и затопала пальцем по экрану. Мне пришло сообщение:

«Можно я тебе лично деньги передам?»

«Нет!»

«Прошу прощения за наглость. Но я хочу с тобой подружиться. Я смогу быть полезной тебе!»

Что, блин? Подружиться? Это подстава? Где-то за сугробом сидит отряд полиции и бдит? Я поежилась.

«Никакой дружбы. Деньги – в бутылку. У тебя есть десять секунд»

Она достала купюры из сумочки, впихнула в горлышко, отошла и начала оглядываться, пристально выискивать меня. Не найдет – передо мной сплошная стена пуха с отверстиями для глаз. Придерживая синий шарф, она снова что-то напечатала.

«Тогда предлагаю сделку! Я хочу, чтобы ты на меня поработала»

«Спасибо за покупку. В течении минуты ждите файлы»

«Я много заплачу!»

Келлан никогда не соглашался на личные заказы. Ибо дешево по сравнению с тем, если продавать многим. Но у меня больше нет оборудования, которое бы путало следы. И до сих пор нет идей, куда податься. Ночевать на пуховом матраце, мыться, наведываясь в душевые спортзала, питаться запаренной лапшой в кафешках. И долго я так протяну?

Страх пробирал до костей. Я разогнала кружевную завесу и погребла к девушке с розовыми волосами. Она выглядывала меня в другой стороне, я всматривалась в метель: вот-вот в ней нарисуется отряд мужчин с пистолетами. В любом случае лицо мое сейчас отличается от фотографии на документах.

Я подошла сзади к Паюкне и прокашлялась. Она развернулась: на меня уставилась пара глаз в змеиных линзах – такие на концерты надевал часто Арвид. Фанатка до мозга костей.

Девушка с восторгом рассматривала меня. Глядеть особо не на что. Белый шарф, серые джинсы, кроссовки, толстовка и длинные черные волосы заправлены за уши.

– Вот ты какая… – Мягкий голос с хрипотцой удивил, тек как патока, шелестел ветром. – Все от зависти сдохнут, если узнают, что я с тобой виделась лично! Но не беспокойся! Я никому не скажу! – замахала она руками передо мной. Заблестели золотые кольца.

– За что ты мне платить собралась?

– За то, что ты узнаешь все-все про Арвида и Герта. Эксклюзивно для меня.

Я покосилась на бутылку с деньгами. Где купить обед? Желудок, казалось, прилип к позвоночнику.

– Зачем тебе все-все?

– Хочу за кого-то из них выйти замуж, правда не определилась, за кого.

– Ты серьезно? – я мысленно хлопнула себя ладонью по лбу. Сумасшедшая.

Она округлила змеиные глаза – выглядело жутко-комично.

– Конечно, я серьезно, ибо не предлагала бы тебе деньги.

– Сколько?

– Сто тысяч в день.

У меня глаза вылезли из орбит.

– Шутишь!

– Ничего подобного. – Паюкна протянула мне смартфон с открытым банковским счетом – там хватило бы смотаться на другую планету и прожить пару лет, валяя дурака. Я осмотрела девушку свежим взглядом: волосы розовые, но выглядят шикарно, блестят, однородно прокрашены; кожа безупречная, черты лица как у модели, тонкие, четкие, губы чувственные, глаза с поволокой. Одежда простая, если не приглядываться. А если приглядеться: новехонькая.

– Кто ты такая?

– Дочь владельца пуховой фабрики, – пожала она плечами и спрятала смартфон. Вот как…

– Твой отец знает, какое будущее ты себе придумала?

– Ничего не мешает мне выйти замуж за Арвида или Герта и владеть пуховой фабрикой. Папе важно лишь бы я была счастлива.

Зависть подступила горькой, противной тошнотой. Где мой отец? Моя родная мать опекунам не сказала даже как он выглядел. А дедушке важно было лишь бы ему все прислуживали.

– Ты не хочешь? Сто тысяч мало? Я понимаю, опасная работа…

– Имей в виду, дружбы у нас не получится. Мы очень разные.

Глава 18. Ирий

Очнувшись, я схватил смартфон, скинул звонок от Арвида и проверил свое местонахождение за последние полчаса. Да! Получилось! Почти три минуты я находился за городом – в лесу тополей, который славится самыми высокими деревьями на Калинидиксе. У нее там домик?

Проверить бы сейчас. Имя Арвида снова выскочило на экране. Я вздохнул.

Проверю после репетиции.

«Иду» – отослал я сообщение и устало огляделся. Полчаса назад я собирался здесь, среди зала для совещаний, трахнуть бесовку. Завел ее сюда, поймал и почувствовал, что ей нужно другое. Объятья, поддержка, помощь.

Ошибся. Она ловит кайф, нарушая закон – в этом ее оргазм. Она противится, лишь бы противиться! Намеренно вильнула хвостом прямо передо мной с Арвидом, чтобы я погнался за ней?

Мерзко оттого, что я не мог поступить по-другому. Мозг отключился.

Я поднялся и заковылял в студию. Роились мысли, наподобие: поймать бесовку не во время телепорта, притащить домой, привязать к стулу и объяснить наконец, как нужно жить!

Или отдать миллиард, пусть валит с планеты?

Голова взрывалась. Надо выпить. Вопрос в том, как остановиться вовремя? А не нажраться и проспать завтра будильник.

– Это она была? – спросил тихо Арвид, когда я пересекся с ним перед студией.

– Она. Не догнал.

– И тебя освободили от дела? Рановато, ты не думаешь?

Вокалиста потряхивало от испуга. Он косился в глубину коридора, кусая ноготь на большом пальце.

– Может, ты мне расскажешь, что скрываешь? – прошептал я. – Тогда мне будет проще защитить твою тайну. Трепаться я точно не буду.

Он убрал влажный палец ото рта и прожег меня взглядом.

– Нет.

– Ладно. Не нервничай. Пока я рядом, она к тебе не подберется. – Я похлопал его по плечу. Арвид по-детски мило усмехнулся, а затем положил руку мне на плечи и подтолкнул к двери студии.

– Мне неловко признавать, что я боюсь ее. Надеюсь, в твоих глазах мой авторитет не пошатнулся.

Я тоже немного побаивался… себя, когда она рядом. Лучше бы нам никогда не пересекаться.

Гитара стала чужой. Родной она не была, прежние годы я не играл всерьез, лишь дома иногда разучивал песни любимых групп, и все-таки за три недели усердных занятий я сблизился с ней. И снова отдалился. Планы на вечер мешали сосредоточиться, Сакари и Луис опять недовольно косились на меня.

Не давал покоя вопрос: что находится там, куда бесовка телепортировалась? Хоть бейся головой о стену. Лучше бы мне туда не летать. Лучше бы все забыть.

Я упорно пытался сосредоточиться. Напрасно. Через десять минут Арвид объявил, что репетиция заканчивается. Он ничего не спрашивал по пути ко мне домой, молча вел машину, давая мне спокойно подумать. Все адекватные мысли сводились к одному: я не должен за бесовкой гоняться, или ее игнорировать. Я должен сделать то, что планировал с самого начала.

Сдать ее полиции. И ее программиста тоже. Да, дух будет не в восторге. Но если ее не посадить за решетку сейчас, будет только хуже. Я из-за нее свою жизнь сломаю.

– Девушка? – подал голос Арвид. Я очнулся от размышлений, перевел на него взгляд. Он напряженно смотрел вперед, сжимал руль, будто мы до сих пор ехали.

– Девушка… Не моя.

– Чужая?

– Ничья.

Кучерявый несколько раз кивнул, отлип от руля и откинулся на спинку кресла.

– Напиши про нее песню. Полегчает.

– Я уже. Эту песню я и собирался дать тебе послушать.

– Так почему мы сидим? Пошли.

Поклонники старой группы сказали бы, что писал не я. Ирий Нордли всегда сочинял что-то заводное, горячее, веселое, хотя кошки часто скребли на душе. Но ни разу печальное.

Теперь я, когда мы завалились домой, сел за синтезатор и заиграл в минорной гамме. Музыка полилась мелодичным градом – про Беатрису не может быть спокойно, плавно. Про нее только бурно, на пределе, отрывисто, высоко плача и низко рыча, быстро и в коротком тягучем ожидании перед новым взрывом.

Черные кляксы на страницах сказки.

Ты ненавидишь себя за мечты.

Дай мне, девчонка, капельку ласки,

Я волшебством разрисую твой мир.

Шипами по венам, по сердцу ножом —

Лишь так больно ты меня любишь.

Цепями запястья, и ночь под замком —

Вот так дико страсть меня губит…

Пальцы отпустили последние ноты в воздух и соскользнули с клавиш. Я повернулся к Арвиду – он сидел на темно-зеленом диване, подпирая голову рукой. Мрачный. Музыкой проникся?

– Ты говорил ей, что написал песню про нее? – спросил он севшим голосом и прочистил горло.

– Нет.

– Не говори. – Вокалист согнулся, оперся локтями о колени и с улыбкой подпер подбородок. – Потому что эту песню надо держать в секрете. Это хит, парень. Это хит. Даш ноты, я добавлю барабаны, гитару и басы?

Впервые мою песню будет петь кто-то другой? До меня только дошло. Арвид просил мои старые песни себе. Так просто отдать их? Если бы я не умел петь, то пожалуйста, но, черт, просто так их подарить не могу. Даже не за просто так. Вообще не отдам!

Собери я свою группу – подобных проблем не случилось бы.

– По-моему, мы зря это затеяли. – Я поднялся и прошел через гостиную к кухне. Рука потянулась к мини-бару. Немного выпью, в любом случае вырублюсь раньше, чем вчера, ведь почти ночь не спал.

– В чем дело? – раздалось сбоку. Я достал бутылку и замешкался над стаканами.

– Виски будешь?

Взгляд убежал к вазе с ало-оранжевыми каллами. Тиклера нет, ленты тоже. Облегчение, будто ничего не было. Правильно, что я утром перед выездом в студию позвонил в клининг и попросил убраться, выбросить вещи по списку. Также заказал в ремонтной службе заделать дырку в окне.

Арвид воспользовался моментом и выхватил из руки бутылку,

– Сегодня я наливаю, ладно?

Со стаканом, в котором постукивал лед, плавая в янтарной жидкости, я забрался на барный стул. Вот чего мне весь день не хватало – я сделал два глотка и прибалдел.

– Я понял, что не хочу, чтобы ты пел мои песни.

– Боишься, испорчу? – Арвид забрался рядом на стул.

– Скорее боюсь, что потом с моим вокалом их никто слушать не захочет после тебя.

Арвид засмеялся.

– Мы могли бы спеть их вместе. Твой голос выше, мой – ниже. Получился бы интересный контраст.

Я едва не поперхнулся следующим глотком. Алкоголь запек в горле.

– Ты серьезно? Я еле с гитарой справляюсь. Куда мне еще вокал тянуть?

– Ты справишься! – Он с силой двинул меня по плечу. Я ощерился и стукнул его – Арвид пошатнулся на стуле, я поймал его за рукав.

– Тихо, тихо.

А если бы не поймал, придержал бы магией, как сегодня бесовку? Она на волне куража, видимо, не придала значения тому, что не упала. Но больше так разбрасываться магией нельзя.

Мы допили виски и продолжили приятное дело: занялись музыкой. Я наиграл несколько своих старых песен, Арвид выбрал из них три помимо новой. Итого четыре мы споем в дуэте на концерте через две недели. Кучерявый твердил, что подготовиться успеем, если не будем тратить впустую ни минуты.

Кроме концерта, ждала примерка костюмов, фотосессии и куча интервью. Я предложил завтра впятером провести прямую трансляцию и намекнуть фанатам на новые песни.

– Не забудь подготовить благодарственную речь для финала концерта, – сказал Арвид. – Готовить надо, даже если ты считаешь, что на сцене у тебя все из головы вылетит. По крайней мере, ты скажешь, что хотел кое-что сказать, но вылетело из головы и теперь будешь нести чепуху, зато от чистого сердца.

К нам донесся мелодичный перезвон. Арвид вытянул ноги из-под себя и свесил их с дивана, оборачиваясь к двери. Я поднялся, бросил подушку и пошел к кухонной стойке, где отдыхал смартфон экраном вниз.

Уже одиннадцать вечера? Котя пришла? Я открыл входящие сообщения. От нее весточка полчаса назад: «Еду». Что, если ночью явится бесовка? Так, как я звал ее… Что лучше, если я буду сам или нет?

Разве возможно просчитать, как поступит она? Может, обидится и никогда не покажется на глаза. Может, выдерет сопернице волосы. Может, тихо уйдет, а позже отомстит.

Так или иначе, я пошел в прихожую и открыл дверь. Котя обворожительно улыбалась, в ее темных глазах искрила неподдельная радость. Волосы собраны в высокий хвост, который плавно огибал лебединую шею и спускался к пышной груди, обтянутой красным топом. Пояс коротких черных шорт начинался у пупка с пирсингом. Высокие каблуки удлиняли и без того стройные ноги.

Я долго всматривался в нее. Не могла ли под внешностью Коти спрятаться бесовка? Вдруг? Взгляд ее встревожился.

– Все нормально, Ирий?

– Да, проходи.

Утром в здании продюсерской компании я подсознательно узнал бесовку до того, как она защелкала камерой. Ведь походку, движения, манеры не перерисуешь.

В прихожей появился Арвид, заслоняя свет ламп кудрявой шевелюрой.

– Привет, – поздоровался он с Котей и перевел взгляд на меня. – В общем, мы на сегодня закончили. Завтра собираемся на девять…

– Я сегодня одна на двоих? – Ее глаза загорелись. Она пробежалась коготками по нашим с Арвидом плечам и смущенно хихикнула. Я планировал поиграть с Котей в связывание, но вдохновения нет. Мысли вертятся вокруг бесовки, как ее найти, как посадить. Может, что-то необычное отвлечет? То, что я еще не делал.

– Не хочешь расслабиться? – спросил я Арвида.

– Ты втроем предлагаешь?

Что на его лице, на котором лежит тень? Интерес или удивление?

– Да, я не пробовал, но почему бы и нет? Предлагаю с таким условием: если кому-то что-то не понравится, мы сразу прекращаем. Тебя это тоже касается, – уставился я на прибалдевшую Котю и приобнял ее за талию.

– Что мне может не понравиться в компании таких потрясающих парней? – Она откинула назад хвост с груди, выгнулась, провела пальцами по плечу Арвида до запястья, взяла его за руку и потянула к нам. Он нерешительно подступил, не сводя с меня взгляда. Сомневался?

– У меня другое условие, – заявил он. – О том, что здесь произойдет, никто не узнает. Совсем никто.

– Я всегда держу язык за зубами, – прошептала Котя. Я пожал плечами, не выдавая удивление. Странно, от кого прячется Арвид?

Он положил Коте руку на шею и привлек к себе. Они сплелись языками в поцелуе, а я впал на несколько секунд в неловкость. Что делать? Забавно, он гладил ее спину, притискивая к себе. Как мне пристроиться?

Я прижался бедрами к ее аппетитным ягодицам, опустился губами к плечу, нащупал пальцами молнию на ее шортах спереди – еле протиснул руки между животами Коти и Арвида, они слегка отстранились друг от друга, когда почувствовали меня. Женская кожа сладко пахла, Котя еле заметно вздрагивала от поцелуев, выгибалась, терлась телом.

Мой взгляд убежал к проходу в гостиную – там стоял мираж Беатрисы. Она с укором смотрела на меня, поднимая пистолет. Я закрыл глаза. Нет ее, нет. Сейчас ко мне повернулась лицом шикарная девушка, ее помада не размазалась ни на миллиметр, я впился в манящие губы. Целовалась Котя искусно, но не дрожала в моих руках. У нее не перехватывало дыхание, не стучало бешено сердце. Она не лупила меня по плечам, она нежно обняла, прислонилась пышной грудью.