Текст книги "Лисичка для Стального Волка (СИ)"

Автор книги: Надежда Черпинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

54 Источник зла

Эрика

На крылечке очередного дома, которым я уже счёт потеряла, меня повело в сторону. На мгновение в глазах свет померк. Схватившись за резной столбик, подпиравший навес, я едва устояла на ногах.

– Эй, эй, тише, моя хорошая, держись! – Ильд подхватил вовремя, не дал упасть. – Давай-ка присядь, отдохни, сестричка! Отдохни…

Цепляясь за Лиса, я опустилась прямо на верхнюю ступеньку высокого крыльца. Рыжий устроился рядом, приобнял, мягко поглаживая меня по плечу своей широкой тёплой ладонью.

– Ну… вот так… посиди! Теперь-то и посидеть можно, и отдохнуть. Последний дом, Эрика! Понимаешь? Всё, последний! Ты всем помогла, Лисичка! Всех спасла… Умница моя золотая!

– Ещё не спасла, – возразила я. – Хворых ещё несколько дней придётся выхаживать… Идти надо!

А самой и не верилось, что всё. Неужто получилось?

Все дома мы с Рыжим обошли, целый кошель серебра извели, но дело своё я сделала. Самое главное смогла – смерть отвела, от страшной опасности уберегла, самый опасный яд изничтожила. Теперь все эти люди жить будут.

Но душа рвалась вернуться к нашим лекарям, проверить, всё ли там ладно, и помогать снова, чем смогу.

– Сиди! – удержал Ильд. – Теперь и без тебя справятся. А тебе поберечь себя надо. Утомилась…

Тут он, конечно, был прав. Столько людей разом мне ещё лечить не приходилось. Даже то, что серебро отдавала на откуп смерти и болезни, не помогало. В глазах у меня уже не первый раз темнело. Ноги не держали, едва их переставляла. Если бы не Рыжий, давно бы где-нибудь рухнула.

Но сейчас, когда поняла, что всё позади, словно крылья за спиной выросли.

– Ох, сестричка, что бы мы без тебя делали?! – расчувствовавшись, Рыжий меня ещё крепче к плечу притиснул. – Надо ж, как оно бывает-то! Всё думаю, это сами Великие пути наши пересекли. Вот не будь тебя сейчас здесь, с нами, и чем бы мы людям помочь смогли? Без тебя бы всё пропало, всё и все. Понимаешь? Ты же… Эрика, ты – дар драгоценный, настоящее чудо. До конца дней Сестрицу-Лисицу благодарить буду, что встречу с тобой нам послала. А говорила… бедовая!

Он рассмеялся счастливо, и я тихонько подхватила этот смех. Пусть в глазах меркло, пусть голова кружилась, но радость переполняла душу – я справилась, не подвела, спасла людей, всех спасла, никого смерти не отдала.

Теперь, в самом деле, можно выдохнуть, скованные от напряжения плечи расправить и просто посидеть, на солнышко щурясь. Ещё бы водицы испить, но для этого надо вернуться в первый дом, с которого мой тяжёлый путь по Луговкам начался. Это обождёт.

Однако спокойно мне всё-таки не сиделось, кое-что другое покоя не давало. В мыслях так и свербело: как там Вир, нашёл ли то, за чем его Ильд отправил, всё ли у него хорошо?

И будто услышав эти мои тайные думы, во двор вдруг вбежал Дар – тот юноша, что с ним отправился.

– Ильд, Ильд! – от ворот призывно замахал он рукой.

Я, позабыв, что на ногах не стою, подскочила испуганно. Нешто опять беда?! А вдруг с Волком что-то… У меня аж сердце кольнуло. Но оказалось, что я зря так переполошилась.

– Вот вы где… – обрадованно заявил ратник. – Я за вами. Вир велел тебя позвать и… тебя тоже, Эрика, – обращаясь ко мне, юноша чуть смутился и даже покраснел.

– Нашли? – сразу понял Лис.

– Нашли, – гордо кивнул Дар. – Не знаю что… Но нашли. Точно оно самое, проклятое!

– Так чего ждём? Идём скорее! – я буквально слетела с крыльца.

Но тут же была ловко поймана за локоть Рыжим.

– Не спеши, не спеши так! Ножки свои надо беречь, и не только их. Не допусти-то Великие, ещё упадёшь, нос расквасишь, – охладил мой пыл Лис. И, лукаво подмигнув, добил негромким: – Вир мне потом за тебя голову открутит…

***

Рядом с Виром уже стояли ещё двое подошедших ратников Рагнера. Но я на них лишь мельком глянула, всё моё внимание, разумеется, было сосредоточено на Волке.

И на том, что лежало возле колодца в мокрой луже на земле. Сперва я даже не поняла, что это такое. И Лис, видно, тоже.

– Ну… что там? – поинтересовался Рыжий, ещё не дойдя.

– Сам погляди! Мы без вас трогать не стали… – Вир посторонился, пропуская нас вперёд.

Я нагнулась над его находкой, чтобы рассмотреть получше, и тут же отпрянула.

– Трогать это нельзя! – сразу же предостерегла я.

На первый взгляд, обычный глиняный горшок, каких у нас в Снежных Землях в каждом доме было по несколько…

И вот это меня тоже сразу насторожило. Приметная вещь – опять прямое указание на то, что и тут Волки руку приложили.

Однако на пузатых боках этой домашней утвари были выцарапаны какие-то устрашающие символы, а горлышко опутывала верёвка с замысловатыми узлами.

Но главное, что я в первые же мгновения ощутила в этом сосуде ту же враждебную, убийственную силу, которую мне сегодня уже доводилось искоренять по всем Луговкам. От горшочка несло смертью, гнилью, мертвечиной, ледяным холодом, ядом и злобой.

Мне стало тошно, и я спешно отошла.

– Что с тобой? – тут же оказался рядом Вир.

– Так воняет… – скривилась я.

– Что воняет? – удивлённо уточнил Волк.

Я посмотрела сначала на него, потом на остальных, и ошеломлённо сообразила, что только я чувствую, какую мерзость Вир вытащил из деревенского колодца. Для всех прочих это был обычный, хоть, конечно, и странноватый горшок из глины.

– Не думаю, что это яд… – сделав над собой усилие, я вновь подошла ближе. – Ну, или не только он. Скорее, какие-то тёмные чары…

– Посмотрим, что внутри? – предложил Рыжий.

Я неопределённо пожала плечами. Заглянуть в горшочек, конечно, было нужно, но не очень-то и хотелось.

Ильд взялся было за свою секиру, но я перехватила его руку и покачала головой. Оружие для любого воина – это часть его самого. Кто его знает, к чему эта грязь может прицепиться.

Тогда Рыжий нашёл неподалёку небольшой булыжник и разбил этим камнем горшок. Из него вместе с мутноватой водой выплыло неприглядное содержимое.

Я, мельком осмотрев пугающую своим видом смесь, брезгливо поморщилась. Птичьи кости, перья, чёрные, должно быть, вороньи, сухие веточки с острыми шипами, опутанные, как паутиной, блеклыми нитками…

От одного взгляда на всё это меня бросало в дрожь.

– Нужно это вынести за поселение и сжечь, где-нибудь на обочине дороги, – наконец решила я. – Огонь любую скверну очищает. Только осторожно – руками ничего не брать, ни прикасаться!

Ильд угрюмо кивнул, подхватил палку с сетью, валявшуюся на земле, и ловко поддел осколки горшка и жуткую « кашу» этим сачком.

– Сделаю, – серьёзно пообещал Лис мне. – Дар, дров быстро раздобудь, и за мной! Только… – Рыжий приостановился, – ведь этого мало. Вода в колодце уже этой дрянью напиталась…

– Да её надо очистить, – кивнула я. – Попробую. Но надо ещё серебра… Много.

– Вот, у меня возьмите! Второй мешочек, – Лис повернулся боком, и Вир торопливо отцепил у него от пояса набитый монетами кошель.

Один такой у меня ушёл на исцеление захворавших в Луговках. Второй я собиралась потратить иначе…

Ильд и Дар ушли. За мной остались приглядывать Вир и ещё двое ратников.

Глубоко вздохнув, я приступила к делу.

Первым делом я призвала на помощь Великих! Попросила очистить от яда тёмных чар воду, защитить от злобы и хвори всех, кто нуждался в этом, дать мне сил на то, чтобы всё у меня получилось. Потом без сожаления высыпала в колодец полный кошель серебра.

И обратилась к своему Дару…

Я чувствовала, упавшие на дно колодца монеты, как всегда ощущала любой металл. Закрыв глаза, сосредоточилась, повела рукой, раскручивая их, представляя, как размешиваю воду в колодце большой невидимой ложкой, и серебро растворяется в ней, как крупицы соли. Целительный металл растекался на тонкие нити, превращался в серебряную сеть, которая улавливала чёрные сгустки чар, будто вёртких рыбок, и больше не отпускала.

– Гляди-ка, вода закипела, закипела! – тихо ахнул кто-то рядом.

Но я возгласов не слушала.

Я продолжала борьбу с тёмной едкой грязью, которая отчаянно пряталась на дне колодца, жалась к стенам, но я безжалостно собирала её в один большой плотный ком. А потом… звонко хлопнула в ладоши, раздавив эту гадость, будто кровососа-комара.

– Всё!

Открыв глаза, я выдохнула с облегчением. Я была уверена в том, что сделала всё как должно. Вода очистилась.

У меня получилось!

Безграничная радость затопила моё сердце. Я улыбнулась Виру самой счастливой улыбкой на свете, и он понял, и улыбнулся в ответ, и шагнул ко мне.

Но в этот самый миг дневной свет внезапно померк, исчезли все цвета и звуки, и я ухнула куда-то в беспросветную тьму.

***

55 Всё к лучшему

Эрика

Пробуждение вышло мучительным и долгим.

Никогда прежде мои веки не казались мне такими тяжёлыми. Я силилась их открыть, но они просто не подчинялись. Будто кто-то жестоко надо мной пошутил и смазал ресницы клейким сладким мёдом – попробуй теперь разлепи.

А открыть глаза очень хотелось…

Открыть глаза и вырваться из жуткого мучительного сна, который никак не отпускал. Я, к счастью, уже понимала, что это лишь сон, но от этого легче не становилось. Меня по-прежнему душило отчаяние и леденящий страх.

Я брела наугад сквозь беспросветную тьму и стылый холод. Металась по ночному лесу, полумертвому и пугающему, каким он бывает к концу осени, когда снег ещё не выбелил землю, а деревья уже облетели, и стоят чёрные и голые, как обглоданные кости.

Ничего толком не различая, брела наугад, вслепую, чувствуя, как колкие ветки цепляются за меня, обдирая шипами кожу. Ко мне липла мерзкая паутина, невидимая, но от этого ещё более гадкая. Где-то во тьме зловеще каркали вороны.

Потом мне вдруг чудилось, что это уже не лес, а какие-то подземелья, пещеры или… возможно, замок. Я блуждала по бесконечным коридорам и лестницам. И теперь, после того как я побывала в Огнежи, мне казалось, что всё это напоминало замок в столице Огненных Земель. Вот только там было красиво, светло и уютно. А здесь царили мрак, пустота и холод.

Я совершенно выбилась из сил от этих бессмысленных скитаний в одиночестве, сердце сжималось от ужаса, в голову настойчиво стучалась одна и та же мысль: «Это конец. Я никогда не выберусь отсюда».

А потом мне почудился свет, пока ещё тусклый, едва различимый, будто я смотрела на солнце сквозь закрытые веки. Но он становился всё ярче и теплее.

Мне даже показалось, что я слышу чей-то тихий далёкий шёпот: «Милая моя… Что же ты, Лисичка моя бедовая… Я с тобой, слышишь… Всё будет хорошо. Ты только держись!»

Я перестала метаться в темноте, остановилась, прислушиваясь к манящему звучанию этого голоса…

Тьма отступала, свет разгорался всё ярче.

Я ощутила прикосновение – кто-то дотронулся до моей руки. Странно, я не видела чужих пальцев, но явственно чувствовала, как они бережно сжимают мою ладонь и будто тянут за собой легонько, будто ведут куда-то. Страха не было, я доверчиво пошла туда, куда меня звали.

И вот наконец-то липкий жуткий кошмар остался за спиной – я проснулась. Глаза открыть получилось не сразу, но я уже полностью вынырнула из пугающих видений.

Ох, что же это со мной? Такая слабость в теле, что шевельнуться страшно. Во рту пересохло, в горле саднит.

Едва попыталась веки приподнять, как снова зажмурилась. Неяркий солнечный свет, льющийся в окно, слепил до рези в глазах.

Пожалуй, лишь с третьей попытки мне всё-таки удалось открыть глаза. Боясь лишний раз пошевелиться, я медленно скользнула взглядом по незнакомой комнате, осматриваясь.

– Эрика!

В этом возгласе, счастливом и горьком одновременно, было столько всего, что у меня сердце кольнуло: и ликующая радость, и отчаянный страх, и неимоверное облегчение.

В тот же миг Вир появился рядом. Он так смотрел на меня, так улыбался, как никогда прежде. А ещё я чувствовала, что моя ладонь лежала в его большой тёплой руке, Волк осторожно поглаживал мои холодные пальцы.

– Очнулась, Лисичка моя! – кажется, и голос его прежде никогда не звучал так, с надломом и дрожью.

«Лисичка моя…» – так он меня назвал? Моя???

Я ещё и удивиться толком не успела, а стылую пустоту внутри, что сдавила мою грудь после тяжёлого сна, уже заполнила собой искрящаяся солнечная радость, светлая и чистая, как детский смех.

– Вир… – улыбнулась я Волку.

Он, не сводя с меня глаз, любуясь так откровенно и явно, будто на какой-нибудь дивный цветок смотрел, наклонился немного ниже и очень бережно, осторожно погладил меня по щеке. Серо-зелёные глаза поблескивали так странно, что у меня даже промелькнула глупая мысль – не слёзы ли это так сверкают?

Но… с чего бы вдруг Виру…

Я хотела попытаться вспомнить, что же произошло, почему мне было так скверно, почему Волк сейчас сидит рядом со мной и смотрит так... Однако сделать это я не успела.

Вир внезапно склонился ещё ниже, обхватил ладонями моё лицо, коснулся моих губ своими… И поцеловал. Порывисто, жадно, обжигающе.

Целовал, целовал и целовал…

А я… хорошо, что я лежала на постели, не то, наверное, сейчас бы просто на пол рухнула. У меня голова закружилась, какой-то хмельной жар по телу растёкся. Вся немощная слабость мгновенно улетучилась, лёгкость пришла, сердце забилось неистово, я снова чувствовала себя живой. И такой… счастливой!

Растворяясь в этих сладких поцелуях, ласковых прикосновениях и даже не заметила, как оказалась в объятиях Волка. Не отрываясь от моих губ, Вир приподнял меня, помог сесть, а я, обхватив любимого за шею, прижалась к его груди.

Воспоминания обо всём, что случилось недавно, уже топтались на пороге моей памяти, уже рвались вернуться ко мне, но я отгоняла их, ведь сейчас не было ничего важнее, чем эти жаркие объятия и желанные поцелуи любимого.

Вир, наконец, оторвался от моих губ, но продолжал покрывать лёгкими, нежными, короткими поцелуями всё моё лицо: щёки, нос, брови, глаза.

А потом прижался лбом к моему лбу, замер на мгновение и хрипло прошептал:

– Не могу я без тебя… Слышишь? Не могу…

***

56 Всё к лучшему

Эрика

На несколько ударов сердца в незнакомой комнатке повисла тишина. Я слышала, что сказал Волк, но поверить получилось не сразу.

Может, я всё-таки ещё не пробудилась, может это просто сон продолжался? Разве такое возможно? Неужели сбылось всё, о чём я грезила?

Тёплые объятия любимого и на миг покидать не хотелось. Но всё же я отстранилась чуть-чуть, неохотно, через силу. И теперь потрясённо вглядывалась в его глаза, искала ответа.

Неужто Вир решился забыть о своём необдуманном, брошенном в сердцах обещании? Неужто признал, наконец, что души наши друг к другу тянулись, не желали больше порознь быть? Неужто снова впустил любовь в сердце, застывшее от давнего предательства? Что же такое случиться могло, что он так переменился?

И вот смотрела я, смотрела… И разглядела в глазах моего Стального Волка всё, что так увидеть жаждала. Столько там было тепла и нежности, столько огня и страсти, что у меня в сердце будто костёр запылал, изнутри обжигая. Такой отрадой душа моя переполнилась, таким ликованием, таким счастьем безбрежным, что не смогла я переполнявших меня чувств вынести.

Вместо того чтобы красивое что-то сказать про любовь, про радость, я лишь всхлипнула умилённо:

– Вир!

И сама к нему потянулась. Должно быть, уж слишком много испытаний на меня за последнее время свалилось. Устала я крепиться, устала всё в себе держать. И вот слёзы сами собой из глаз хлынули, счастливые слёзы, сладкие. Обвила я шею Волка ослабшими руками, носом в плечо уткнулась и разрыдалась не к месту и не ко времени.

– Эрика, ты чего?

Сперва Вир даже испугался. Потом, видно, понял, что не от горя я плачу, а от счастья и облегчения. И сам заулыбался.

Я слышала это по его голосу, когда он меня, по спине поглаживая, к себе ласково прижимал и шептал нежно в волосы:

– Ну, что ты, милая моя? Вот же… слёзы лить удумала… Всё же хорошо, всё уже хорошо, слышишь, всё позади. Я тебя больше в обиду не дам… Лисичка, родная моя… Ну, не плачь, милая! Всё, всё, тише…

Слёзы наконец-то иссякли, и мне от самой себя смешно стало. Чего это я разревелась, как дитя малое?

– Прости! – я снова в глаза Волку заглянула, виновато и влюблённо. – Вот же досталось тебе наказание!

– Какое же ты наказание? – с улыбкой покачал головой Вир. – Ты – счастье! Счастье моё… бедовое…

Я, не сдержалась, смешливо фыркнула, а ещё через миг мы хохотали уже вместе.

– Вир, а что случилось-то? – отсмеявшись, я, наконец, решила выяснить, что тут вообще творилось. – Как я сюда попала? И… где это мы, чей дом?

– Ты ничего не помнишь? – удивился Волк.

От того, что всплыло в памяти, я невольно поёжилась.

– Луговки помню… Как я людей лечила. А потом… колодец… Ты там гадость какую-то нашёл. А я… я воду чистила от чар ядовитых. Дальше не помню.

– Дальше ты и не можешь помнить, – тяжело вздохнул Вир. А когда снова заговорил, сделался ещё мрачнее и суровее, чем обычно: – Упала ты прямо там, у колодца. Как мёртвая сделалась, в себя никак не приходила, дозваться до тебя не могли. Одно утешало, что дышала ещё, пусть и почти незаметно, но дышала. И сердечко всё же билось, хоть и тихо, чуть слышно. Лекарь Сажен, когда тебя посмотрел, сказал, что переоценила ты Дар свой, слишком много сил отдала. Серебро серебром, а ты и своих, собственных, не пожалела. Молодая ты ещё, навыков не хватает, нельзя так безрассудно тратиться. Едва жизнью своей не расплатилась. Вот так-то, Эрика.

От таких новостей я дар речи потеряла, только смотрела изумлённо на Вира.

– А сюда… – глухо продолжал рассказывать Волк, – сюда я тебя на руках принёс. Тётушка Бёрна, хозяйка соседнего двора, нас к себе на время пустила. Тут раньше сын её жил, а нынче он в Огнеже, дом пустой стоит. Так что… пока ты не поправишься, мы здесь останемся.

– И сколько я тут уже лежу? – начиная подозревать недоброе, уточнила я.

– Шестой день сегодня, – ответил Вир, и от меня не укрылось, как болезненно дрогнуло его лицо.

– Шестой день? – я в ужасе прижала руки к груди. – И ты… что же… всё это время тут… со мной?

– А что же я, бросить тебя должен был?! – серо-зелёные глаза гневно сверкнули. – Конечно, я с тобой остался.

Взгляд мой метнулся по комнатёнке и зацепился за лавку рядом у стены, покрытую знакомым плащом Волка.

Ох, Великие, он действительно вот тут ютился все эти шесть дней!

Как же мне стало неловко, совестно, но при этом и отрадно – подумать только, не покинул, не бросил, будто верный страж меня охранял. Верю, что это его голос мне в жутком сне слышался, на его зов я шла, он меня из гибельной темноты вывел, обратно к жизни вернул.

Сколько же Вир, за эти дни, должно быть, натерпелся, бедный, сколько пережил! Выхаживал меня, одну не оставлял. А ведь не его это дело – лечить да за больными ходить. Он же ратник, а не целитель.

– Я не один тебя спасал. Мне Ольна помогала, – будто читая мои мысли, смущённо добавил Волк, – ну та целительница, постарше которая. Её-то помнишь? Она каждый день тебя навещала. Ну, обтирала там, переодевала, и всё такое. И мне говорила, чем лечить, чем поить тебя, что сделать можно, чтобы тебе полегче было.

– Спасибо, – растроганно прошептала я. И тут же встревоженно воскликнула: – Ой, а как же все остальные?

– Вот же неугомонная! – усмехнулся Волк. – Не переживай, всё с ними хорошо. За эти дни уже почти все в Луговках на ноги встали. Целители тут были пять дней, за всеми приглядывали, лечили, как ты велела. Вчера вместе с Ильдом в Огнежь вернулись. Здесь только Ольна осталась. На всякий случай. Рыжий… он за тебя тоже переживал. Ты не думай! Уезжать не хотел, пока ты в беспамятстве была, пока в себя не пришла. Да пришлось. Ведь скоро Ночь Огней, праздник большой у Рысей. Рагнер дюже переживает, что заговорщики снова какую-нибудь гадость учинят. Вот Ильд и сорвался в столицу, надо там присматривать, как бы новой беды не вышло.

Я понимающе кивнула. На Лиса я не обижалась вовсе – его главная забота лиходея изловить, который так безжалостно всем вредил, и народ Огненных Земель от новых несчастий уберечь. За тем он сюда и отправлен был.

А ещё, глядя на Вира, я понимала, что и он сейчас должен был быть там, рядом с форингом ярл-князя. Не со мной нянькаться, а земли эти от врагов защищать.

Но он остался здесь, со мной. И душа таяла от благодарности, от нежности, которая меня сейчас до краёв переполняла.

– Ты думал… – мой голос дрогнул, снова слёзы на ресницах заблестели, – что я умру?

Я потянулась к Волку, обхватила его лицо, в глаза заглянула.

– Нет, – тут же тряхнул головой Вир, слишком уж поспешно и резко, – и мысли такой не допускал. Я не отдал бы тебя смерти, Эрика. Никому бы не отдал… И не отдам!

В этот раз я не стала ждать, пока он меня поцелует, сама подалась вперёд и припала к любимым губам.

***