Текст книги "Мифическая Средневековия"
Автор книги: Надежда Башлакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)
Леонард взял разом присмиревшего Эда на короткий поводок, и посмотрел на своих будущих попутчиц.
– Ну-у-у? – вопросительно промычала Дарена.
– Я с вами. – С решительным спокойствием ответил Леонард и протянул ей свою большую мужскую ладонь.
* * *
Они стояли в знакомой ночи, окутанные столь близким для них мраком. Свои белые одеяния Катя давно сменила на более практичные и удобные чёрные брюки, рубашку и плащ. Так одевались все приближенные Виктора, поэтому нет ничего удивительного в том, что при её появление в семье, ей была предложена такая же форма одежда. Что ж, это её даже больше устраивало, брюки ей были более привычны, чем платья, к тому же так она была практически незаметна в темноте, да и марким её наряд теперь никак не назовёшь. А уж выпачкаться здесь было много вариантов.
– Что ж, ты сделал свой выбор, по моему мнению, не очень удачный, но на то твоя воля. Я сразу предупреждал тебя, что насильно мы тебя держать не станем. Если когда-нибудь решишь вернуться, мы с радостью примем тебя обратно. – Виктор искоса взглянул на своего младшего сына, понуро опустившего голову. Не для кого не было секретом то, что в сердце этого юноши запала новоиспечённая вампирша.
– Спасибо, но всё же я хочу попытаться вернуть свой первоначальный облик. Простите меня, но я в отличие от вас рождена человеком и хотела бы им остаться. Также как и вы, я думаю, не хотели бы сейчас стать людьми? Я буду искать всевозможные пути и приложу все усилия для достижения своей цели. Но я вам всем очень благодарна и за помощь и за участие и за совет обратиться к Медену и за это. – Она раскрыла сжатую ладонь и посмотрела на свой серебряный крестик и свёрнутую рядом цепочку. Они были аккуратно сложены и заключены в прозрачную смолу смоляного дерева, может ненадолго, а может и на веки вечные, но в любом случае теперь они были для неё безопасны, впрочем, как и для любого другого вампира. Теперь это был прозрачный медальон, обычный медальон на тоненькой верёвочке. Катя с благодарностью приняла его, а позже и повесила на свою тонкую девичью шею этот многозначащий для неё дар. Когда-нибудь, а надежда на это в ней была очень велика, так вот когда-нибудь она извлечёт своё сокровище из смолы и повесит на шею своё драгоценное серебряное распятие, подарок отца, а пока…
– Отправляйся к Медену, дитя. На мой взгляд, он, конечно, вряд ли сможет тебе помочь, но всё же попытайся, ибо, если кто-то и найдёт лекарство от твоей названой хвори, так это он. Он и никто другой.
– Спасибо, Виктор, я никогда вас не забуду.
– Я тоже. Жаль, что ты пробыла у нас так недолго, и мы не успели узнать друг друга получше. Думаю, ты ещё слишком мало знаешь о нашем народе и обо мне в частности, чтобы полюбить наш образ жизни и мышления, но это всё лишь вопрос времени. Так что в любом случае независимо от исхода своего предприятия навести старика. – Он по-отцовски приобнял её.
– Обязательно, Виктор.
– Когда-нибудь ты поймёшь все прелести и преимущества вампирской жизни, – Виктор отстранился от неё и лукаво улыбнулся, – смирившись с её недостатками, а может, и сочтёшь их за достоинства. Жизнь даётся лишь один раз и по тому, кем бы ты не родился, или не стал в юношестве как ты, например, её следует проживать по чести. Каждый прожитый день нужно проводить в любви и радости, а не в ненависти и страдании, тем более что эта ненависть относится к твоему новому естеству. Запомни, ты есть тот, кто ты есть и этого не изменить. Если не можешь полюбить свою новую сущность, то хотя бы прими её такой, какая она есть.
– Постараюсь. – Катя натянуто улыбнулась.
– Ну, ладно не буду тебя задерживать, а то уже замучил своими нравоучениями. Пустые бредни старого умудрённого опытом вампира. Отправляйся к Медену и обязательно передай ему от меня мои приветствия и наилучшие пожелания, он мой старинный приятель. Мы не виделись с ним уже слишком много лет. Пусть приезжает погостить, будем как всегда рады.
– Я ему обязательно всё передам. – Катя оглянулась в непроглядную темноту позади себя. Что ж, ей придётся преодолеть страх перед мраком, так как ночь теперь её родная стихия и ей ещё быть и быть с нею наедине аж до самого Медгарда.
– Ну, удачи, дитя. Да не оставят тебя звёзды. И не забывай принимать сок кровавого дерева, хотя голод и жажда тебе сами этого не позволят.
Они распрощались и Катя, взлетев ввысь, начала очередной этап своего продолжительного пути от Санкт-Петербурга до Медгарда.
Какое-то время она ещё летела, а потом ей это толи наскучило, толи она устала с непривычки, что более вероятно, и она перешла на более знакомое для себя передвижение, на шаг. Земля была надёжней, на земле она чувствовала себя в большей безопасности, чем в небе. Хотя на самом деле всё было донельзя наоборот. Но земля была её родной стихией, поэтому она по-прежнему продолжала идти пешком.
Катя была в пути уже несколько ночей, а днём ей приходилось скрываться в затаённых тёмных уголках, о которых ей поведал Виктор. На третью или четвёртую ночь ей вновь повстречался Сэргард. В этом не было ничего удивительного, ведь она шла вдоль границы земель оборотней и вампиров, а как она узнала от своих новых знакомых, и те и другие частенько нарушали исконные рубежи и забредали на вражескую территорию, где-то в этих местах они повстречались и в первый раз. Так вот и в эту ночь, он охотился в своих родных местах и, как это обычно у него бывало, улизнул от стаи. Блуждал, блуждал в поисках добычи и вот набрёл на Катю.
Почувствовав опасность, она, поступила так, как поступала все свои последние ночи в таких случаях, взлетела вверх. Она зависла в воздухе и с любопытством стала наблюдать, как большой чёрный волк обнюхивает землю, на которой она только что стояла. Он задрал морду к верху и их взгляды пересеклись.
– Ты?
– Да я. – Катя рискнула опуститься чуть ниже, узнав своего недавнего заступника.
– Можешь и вовсе приземлиться, думаю, ты должна понимать, что я тебя не трону.
Девушка лишь на мгновение замешкалась и опустилась на землю.
– Ты уже вампир. – Констатировал он и без того явный для обоих факт.
– Да вроде бы… к сожалению. – Она слегка поморщилась.
– К сожалению? – Он вопросительно посмотрел на неё.
– А ты что думал? Что я прямо-таки буду рада своему перевоплощению? Так вот мой ответ, конечно же, НЕТ! – Катя прожгла его огненным взглядом.
– И что ты будешь делать дальше? – Оценивающий взгляд, чисто по-мужски, прошёлся по хрупкой фигурке.
– Жить и бороться. Допустим сейчас, я иду к Медену в надежде, что он поможет мне избавиться от этой напасти и вернуть прежнее состояние. Виктор сказал, что если мне кто-то и поможет, так это он.
– Виктор?
– Да, глава истинных, я имею в виду первородных, вампиров.
– А этот. – Пренебрежительно фыркнул человек-оборотень, в волчьих устах это прозвучало смешно и не умело.
Катя бросила на него недоверчивый взгляд и незаметно отошла чуть в сторону, в его словах не было особого дружелюбия.
– Я тут немного заплутала, несмотря на то, что во мне по идее должны проснуться инстинкты вампира. Просто я пока ещё не могу ими умело управлять. – Девушка опустила глаза. Она понимала, что ни в чём не виновата, но всё же испытывала некоторую неловкость, даже скорее стыд, за своё теперешнее положение. Ну а если быть предельно честными, то некая толика её вины всё же присутствовала в сложившейся ситуации.
Сэргард сделал вид, что не заметил её смущения, хотя и ощутил новый прилив других чувств в ней. Он прикинул, какой может быть реакция оборотней, когда они узнают, что он подружился с вампиром и так мило беседует с ней и как он может от этого пострадать. Но, решив, что подружился это слишком громко сказано, он всего лишь проводит её к Медену, тем более что старик чародей числился в друзьях всех людей-оборотней, Сэргард прогнал все сомнения.
– Хочешь, я провожу тебя.
Катя подняла на него полные надежды глаза, ей бы это очень помогло. Трудно руководствоваться инстинктами вампира, когда не знаешь, как ими управлять и понятия не имеешь куда идти. На ловушку его слова не были похожи, она не чувствовала в них лжи, ещё одна способность вампиров.
– Была бы очень благодарна.
– Тогда пошли. То есть, – он замолчал, оглянувшись, – подожди я сейчас.
Он скрылся в темноте, а через несколько минут, когда Катя уже начала волноваться, и насторожено поглядывать по сторонам, переживая из-за своего незнания куда идти, оттуда вышел уже человек, обычный темнокожий парнишка, совсем молоденький.
– Ты. – От удивления глаза у Кати не только расширились, но и готовы были вылезти из орбит. Нет, она прекрасно понимала, что одно то, что он был ЧЕЛОВЕКОМ-оборотнем, уже говорило о том, что он не просто волк, но всё же это перевоплощение в человека было столь разительным и неожиданным. Одно дело понимать что-то теоретически, но теория и практика зачастую оказываются вещами очень разными, а порой даже прямо противоположными, но увидеть оборотня в совершенно другом обличии, в человеческом обличии, это уже что-то выходящее за грани реального, покруче привычной практической действительности.
– Что тебя удивляет? Неужели ты не знала что я человек-оборотень? Думала просто говорящий волк? – Ухмыльнулся Сэргард.
– Да нет, но…
– Не знала, что наш народ чернокож? – Допытывался он.
– Я бы не сказала, что ты так уж чернокож. – Скорее ощутив всей кожей, чем, почувствовав во взгляде немой вопрос, она продолжила. – Просто ты не видел чернокожих людей в моём родном городе. Там кожа у людей различных рас отливает разными оттенками. Про тебя я бы сказала, что у тебя просто смуглая кожа, как у мулата, например. Тебя ещё можно назвать темнокожим, потому что кожа у тебя действительно тёмная, но ни как не чернокожим, так как до черноты ей ещё далеко.
– Гмм, не разу ещё не слышал ни от кого таких слов. Обычно все поражаются цвету нашей кожи и считают её очень чёрной. – Оборотень искоса взглянул на неё, вроде бы из любопытства, но невольно залюбовался её красивым профилем.
– А, простофили не грамотные. – Она махнула рукой, отгоняя глупые мысли. – Вообще-то ты очень даже ничего, симпатичный.
Она бросила на него оценивающий взгляд, и Сэргард тут же отвернулся, смутившись.
– Ты и сама… очень красивая… А что такое мулат? Надеюсь не оскорбление?
Катя весело рассмеялась, да пожалуй, путешествовать вдвоём было действительно интереснее, веселее и безопаснее, тем более что Сэргард знал дорогу.
– Нет, если бы я хотела тебя оскорбить, то употребила бы словечки покрепче. Уж поверь мне. – И в подтверждение своим словам, она сжала губы в плотный пучок и несколько раз кивнула. – А мулатами, если хочешь знать, в наших краях называют людей с тёмным, но не чёрным цветом кожи, по большей части у них один родитель имеет белую кожу, а другой чёрную.
– Полукровки. – С презрением откликнулся на её объяснения человек-оборотень, от чего Катя посмотрела на него удивлённо нахмуренно, похоже дискриминации подвержено не только человеческое население, но и всякого рода его генетические ответвления, ведь по её мнению люди-оборотни это те же люди только подверженные какой-то не объяснимой мутации. Хотя она могла и ошибаться. – Ну, в принципе можно и так сказать, но это звучит слишком грубо, такими словами мы перестали бросаться ещё в прошлом веке, по крайней мере, большинство из нас.
– Подожди, значит, ты считаешь, что я похож на полукровку? – Несколько угрожающе произнёс он, и высказывание это прозвучало как грозный рык. В этот момент, несмотря на его нынешний человеческий облик, Катя полностью осознала, что он, прежде всего волк. Она снова подалась немного в сторону. Нет, она не чувствовала страха, ведь теперь у неё было ценное оружие: когти, клыки и способность к полёту. И всё же это была предосторожность.
– Вот дремучий лес, – покачала головой девушка, улыбнувшись про себя.
– Да лес, действительно, дремучий, но не уходи от ответа. – Сказал Сэргард более спокойно. – Так, по-твоему, я и, правда, похож на полукровку.
На этот раз Катя не только едва сдержала улыбку, но и чуть не прыснула со смеха. Подняв руку в немом жесте подождать, она сделала вид, что чем-то подавилась.
– Нет, этого я не говорила. Я лишь сказала, что кожа у тебя не очень тёмная, а ты всё сам переиначил. Я даже не употребляла такого слова, полукровка, ты сам его первый сказал. Что не помнишь?
– Понятно. Я всё помню, ты права. – Рассеянно согласился юноша.
– А чего это ты так взбеленился? Разве у вас нет полукровок?
– Не знаю, что ты подразумеваешь под первым вопросом, у тебя вообще привычка непонятно изъясняться. Что до второго вопроса, то полукровок у нас нет. Мы очень радеем за чистоту кровей.
Мой народ всегда ревностно относился к браку и ко всему с ним связанному. Нет, у нас нет ни полукровок, ни иных примесей в крови.
Теперь Катя, кажется, начала понимать, что такое разность нравов, культуры, жизненных устоев. Это уже не зависело от перемены параллели, в каждом народе любого измерения были свои ценности, свой быт. И если уж ты заходил на чью-то территорию, в гости ли или насовсем, то, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не суйся, то есть живи по правилам того народа или тех людей что согласились разделить с тобой тепло и уют. Но что это она? Ей ещё рано рассуждать на такие темы, ведь она ещё пока ни к какому народу не примкнула, ни где не нашла себе пристанище.
Сэргард, заметив её глубокую задумчивость, дабы сменить тему разговора, спросил, много ли она знает о его народе. Услышав в ответ скромное "Почти ничего", вызвался быть её гидом по историческим сводкам о людях-оборотнях и принялся за увлекательное повествование. Так бы и шли они, беззаботно болтая, забыв о вражде своих народов, о принадлежности теоретически к разным расам и происхождении практически из разных миров, если бы Катя вовремя не опомнилась.
– Светает. – Протянула она. – Мне пора искать убежище на день.
– Гм, а ты, действительно, не можешь выйти на солнечный свет? – Заинтересовано спросил Сэргард. Он много об этом слышал, но ввиду взаимной ненависти, так ни разу и ни говорил с живым вампиром, как вот сейчас с Катей.
– Он меня сожжет. – Печально ответила Катя.
Какое-то время они шли молча.
– Знаешь, по-моему, зря вы враждуете с Виктором. Он не плохой старик и ни кому не желает зла. Чем-то он мне даже напоминает святого отца. – Катя непроизвольно сжала своё распятие.
Сэргард перехватил её движение и, почувствовав себя неловко, словно подглядел что-то личное, отвернулся.
– Зря не зря. – Сказал он, неожиданно разозлившись. – Не мы эту вражду начали, не нам её и прекращать.
– Но тех, кто её по настоящему начал, наверное, уже нет в живых.
Значит мы, их потомки, должны положить конец этой вражде, этим бессмысленным смертям. Мне кажется это сделать можно. – Она вопрошающе посмотрела на своего спутника.
– Теоретически может быть и можно, но на практике невозможно.
Это исконная вражда, вековая.
– Грустно, – печально протянула девушка.
– От чего? – Удивился Сэргард. Для него это была обыденная жизнь и он, как не старался, не мог понять её горечи.
– Потому что два народа, в принципе не плохие, убивают друг друга без какой-либо веской на то причины. И ни кто уже не в силах вспомнить, откуда взялась эта ненависть, кто породил эту вражду.
– Ну, это ты загнула, может кто-нибудь и вспомнит.
Катя бросила на него недовольный взгляд и продолжила, будто и вообще не прерывалась.
– Если отдельные представители ваших, ну теперь уж думаю наших, народов, – она тяжело вздохнула, – и не заслуживают жизни, по крайней мере, среди цивилизованного общества, то с ними и нужно вести борьбу. Но это ни в коем случае не должно касаться целых наций. А такого добра как отбросы общества в любом народе хватает, и в любом мире, как в вашем, так и в нашем.
Человек-оборотень резко остановился и сосредоточенно посмотрел на девушку.
– Ты оговорилась. Ты хотела сказать в нашем мире. – Медленно и настороженно предположил он.
– Нет. Я сказала то, что хотела. Ты что, так до сих пор и не понял, что я из другого измерения? – Удивилась Катя.
– Ничего себе. – Сэргард присвистнул. – А я-то глупец всё не мог понять, почему в тебе всё такое странное: поведение, речи, запах. Оказывается ты из другого мира, как и леди. Это всё объясняет.
– Под "леди", думаю, ты подразумеваешь Викторию?
– Ты знакома с леди Альбатрас? – Ещё больше удивился человек-оборотень и от избытка эмоций его зрачки расширились так, что поглотили весь белок.
– Лично нет, но мы с ней из одного мира и даже города. Меня привела Дарена…
– Леди Дарена? – Вскрикнул Сэргард не в силах скрыть изумление.
– Да, похоже, у вас тут все леди кроме меня. – С лёгкой укоризной произнесла Катя. Смутившись, Сэргард отвёл взгляд. – Так вот Дарена и Маргарита Петровна, мать Виктории, по-видимому, не успели пройти через портал, а я прошла и за это поплатилась, на мой взгляд, слишком жестоко, но с этим уже ничего не поделаешь. В общем, мы потерялись, а потом ты знаешь, что произошло.
– Так вот кого чуть не разорвали мои сородичи. Теперь я ещё больше рад, что хоть как-то им помешал. Что ж, после твоего рассказа я просто обязан проводить тебя в Медгард. Леди Дарена ещё не вернулась, и все обеспокоены этим обстоятельством. Они будут рады твоему приходу.
– Надеюсь, а то иначе мне не куда податься. – Она печально покачала головой. – Правда Виктор сказал, что всегда будет рад моему возвращение, но, честно говоря, мне бы этого не хотелось.
– Не переживай, – Сэргард нежно дотронулся до её руки, – Меден непременно приютит тебя, ты просто его не знаешь.
– Возможно. Думаю, Дарена ошиблась в расчётах, по-моему, портал был открыт гораздо меньше, чем она говорила. Это и послужило началом всей этой заварушки.
– Что ж, скоро мы всё узнаем. Кстати, вон там, в паре сотен метров, есть укромное местечко – охотничья сторожка, и на данный момент она пустует уже не одну неделю. На мой взгляд, это самое удобное место чтобы тебе передневать. Через полчаса рассветёт и тебе негде будет переждать день.
– Как всё-таки славно, что я тебя встретила, до следующего убежища, о котором рассказывал Виктор, мне ещё добираться и добираться.
– Тем лучше для всех нас. Проведём день тут. Послушай, мне всё время хотелось знать, но я не настолько знаком с леди Альбатрас, а точнее практически незнаком, чтобы спросить. Об этом ходят разные слухи. Что у вас за мир такой? Водятся ли там у вас люди-оборотни?
– Мир как мир. Но, судя по тому, что я здесь увидела за последние дни, он очень отличается от вашего. А оборотни водятся, да только не такие, какие ты думаешь. И называют их у нас не люди-оборотни, а оборотни в пагонах. – Она весело засмеялась. Сэргард не понял её шутки, чего и следовало ожидать, но улыбнулся её радости и редкой весёлости. Катя взглянула на шагавшего рядом парня. С ним ей было хорошо, с ним она чувствовала, себя в безопасности.
Гораздо позже, когда в самый разгар дня они сидели в тёмном уюте охотничьего пристанища, Катя, чуть помедлив, всё же спросила.
– Почему ты помогаешь мне, Сэргард?
– Не знаю. – Он помолчал, затем бесхитростно ответил. – Просто, наверное, ты мне нравишься.
– Ты мне тоже, но наши народы….
– Наши народы это общее, а мы частное. Не об этом ли ты твердила мне добрых полночи. Так воплотим твои речи в дело и соединим наши народы в нашей совместной дружбе, мне кажется это сделать можно. Разве не ты так говорила немного ранее. – Он взглянул на неё с лукавой искоркой в глазах и улыбнулся.
– Очень даже может быть. – С сомнением протянула Катя и тоже взглянула на него, только совсем без улыбки.
– Почему вообще мир делится на расы? Почему нельзя просто жить? Почему кто-то должен стыдиться того, что он тот, кто он есть? Почему мы должны опасаться реакции наших народов, если мы лично сами симпатизируем друг другу? Это несправедливо.
– Сто тысяч почему, – едва слышно пробормотала Катя.
– Что?
– Да так, ерунда.
– Ну, вот ты, ты ведь уже пошла против своего народа, когда оставила его и пошла искать противоядье против вампирской хвори? – Сэргард выжидающе смотрел на девушку.
Та устало покачала головой.
– Что лично до меня, то у меня нет народа. Я одиночка. У меня свои ценности и принципы в жизни.
– У меня тоже, но всё же я представитель своего народа. У каждого он должен быть, и есть, просто иногда мы от него отрекаемся, не понимая, что при этом в любом случае остаёмся его частью. Вот ты, например. Ты считаешь, что ты одна, что у тебя нет народа, но на самом деле у тебя их два: люди и вампиры. Ты уже не человек, но и вампир ты не с рожденья. Тебе лучше, у тебя два народа и ты сама можешь выбрать кто тебе ближе.
– Тебе легко было произносить этот монолог. Ты человек-оборотень от рождения. Ты не был человекам и оборотнем по отдельности. Ты частичка своего мира, ты человек-оборотень и не знаешь, что это такое быть кем-то другим, а ещё хуже быть на периферии, ничего не понимая и не зная, что делать.
– А что тут понимать, нужно просто жить. Жизнь всех рассудит, всё расставит по своим местам. Когда-нибудь и ты поймёшь, что надо просто плыть по течению. И это правильно, это верно.
– Когда-нибудь может, и пойму, а пока я буду идти против течения, пусть преодолевая пороги и бурные потоки, но жить, так как я считаю нужным. А вы все бредёте как послушные овцы, не имеющие собственного мнения и способности рассуждать.
– Ладно, я вижу, этот разговор ни к чему хорошему не приведёт.
Так что пойду-ка я на охоту, конечно, не самое время, но всё же. Что тебе принести? Какое мясо тебе больше по вкусу? Крольчатину, птицу, оленину? – Хлопнув в ладоши, он быстро поднялся и, ожидая ответа, воззрился на девушку.
Катя брезгливо скривилась.
– Спасибо, я вегетарианка.
– Вегетарианка? – Сэргард почесал затылок.
– Чего тут не понятного. Не ем я продуктов животного происхождения. – Увидев его недоумевающий взгляд, она театрально закатила глаза и добавила. – Мяса я не ем, понимаешь?
– Но ведь ты вампир? – Да, скучно Сэргарду с ней не было, что ни час, то что-нибудь новенькое и ещё более забавное.
– Я только недавно им стала и надеюсь ненадолго, по крайней мере, не навсегда. – Терпеливо объяснила Катя.
– А кровь? Как ты без неё?
– Без неё я вскоре умру, но у меня есть сок кровавого дерева, который мне дал Виктор. – Она достала из кармана и показала, ему небольшой бутылёк, наполненный красноватой жидкостью. – Так что около недели я в безопасности. Это моё спасение на сегодняшний день. Надеюсь, что вскоре мне не будет нужно и это.
– Что же ты будешь есть во время всего пути? И что ела?
– Сейчас уже почти зима, я понимаю, что найти овощи и фрукты трудно. Но если что найдёшь, принеси мне. Хорошо? Если нет, то обойдусь эти несколько дней соком. С некоторых пор у меня аппетит неважный.
Сэргард нахмуренно рассматривал новую подругу.
– Да и ещё. Я понимаю, что ты хищник, инстинкты и всё такое, но попрошу, если вдруг всё же убьёшь несчастную зверушку, то не тащи её сюда, съешь по дороге. – Она сделала прискорбное лицо и сложила руки в жесте немой мольбы. Весь её вид вызывал скорее смех, чем жалость, вероятно, этого она и добивалась, только Сэргарду вовсе было не до смеха. Речь шла о жизненно необходимых для любого человека-оборотня вещах, а в этом смешного было мало. Серьёзные люди смеются только тогда, когда им по-настоящему смешно, чего нельзя было сказать о теперешнем моменте.
– Кажется, теперь я понемножку начинаю понимать твоё отчаяние. – Сэргард покачал головой и с сожалением посмотрел на становившуюся всё ближе для него девушку.
Та беззаботно пожала плечами, лицо её не выражало ни каких эмоций.
* * *
Виктория приснула в гостиной за книгой. С момента перехода Дарены в её родное измерение, прошло несколько недель, а от той не было ни слуху, ни духу. Похоже, в её жизни началась чёрная полоса, и на горизонте пока не было видно и намёка на хотя бы мало-мальски тоненькую белую линию. Вот и на Дерека что-то не понятное нашло, накинулся с пустыми обвинениями. Она очень тяжело переживала последнюю ссору с мужем, довольно-таки серьёзную ссору, гораздо отличающуюся ото всех остальных. И вот сейчас, одолённая сильной усталостью, душевной и физической, она словно нашла успокоение во сне, вопреки, мучавшей её уже не одну ночь бессоннице. Казалось, сон принесёт ей долгожданное облегчение, но не тут-то было. Сон был беспокоен. Ей снился кошмар, для любой любящей матери просто кошмарный кошмар. Её маленькая десятимесячная дочь каким-то необъяснимым образом оказалась в бурных потоках воды, она плывёт по течению, барахтается на волнах, но не тонет. Виктория бросается в воду, пытается схватить ребёнка и каждый раз оказывается совсем рядом, но какая-то неведомая сила в последний момент выхватывает девочку из рук матери. Казалось, именно сейчас она подхватит своё дитя на руки, вытащит на берег, спасёт, но вновь она проигрывает борьбу стихии и ребёнок оказывается на небольшом отдалении. Виктория явственно слышала её испуганный зов.
– Мама, мама, мама.
Она проснулась в ужасе, с криком на устах и в холодном поту.
– Настя. Настя. Настенька.
Мать подскочила в страхе, в беспокойстве оглядываясь по сторонам.
Сидевший невдалеке за книгой лорд Альбатрас, испуганно вздрогнул.
– Что случилось, дочка?
Виктория посмотрела на него невидящим, полным безумием, взглядом.
– Лорд Генрих, она уплывает от меня. Она плывёт, а я не могу её схватить. Что мне делать? – Она разрыдалась и умоляющее посмотрела на седовласого, но всё ещё молодого, мужчину в очках в серебряной оправе на носу.
– Кто? – Лорд Альбатрас снял очки, сложил их и положил на небольшой столик из красного дерева, затем поднялся.
– Анастасия она… Где она?
– Это, должно быть, всего лишь кошмар, дорогая. Ты просто переутомилась.
– Где она? – Голос её прозвучал жёстче.
– Она там, где ты оставила её полчаса назад. Виктория, ты ведь сама уложила её спать. Ты что не помнишь? Она спит, с ней Грета и… Виктория.
Но она его уже не слышала. Она бежала к лестнице.
– Она уплывает, она зовёт, я чувствую. Настенька. – Слёзы ручьём стекали по щекам, страх сковывал сердце, на подкашивающихся ногах она поднялась на третий этаж.
Лорд Альбатрас неотступно следовал за ней, пытаясь хоть как-то успокоить и уговаривая не шуметь, дабы не разбудить малышку. Но, поднявшись на площадку третьего этажа, онисам понял, что что-то тут не так. Здесь было холодно, очень холодно, а ведь все помещения прекрасно отапливались. Наверное, прислуга забыла закрыть где-то окно. Чем ближе они приближались к спальне Виктории, тем сильнее ощущалась прохлада.
Дрожащей рукой Виктория взялись за ручку, и открыла дверь. Вот где было по-настоящему холодно и темно. Кто потушил все свечи? Вот и ответ. Окно распахнуто нараспашку и ледяной ветер, играючи, неистово треплет шторы. Детская кроватка была пуста, ровно, как и их с Дереком, с ностальгией отметила Виктория.
– Где Грета? Где ребёнок? – Возмущённо воскликнул лорд Альбатрас.
Виктория на ватных ногах подошла к дочкиной постельке, она уже знала, сон сбылся. Одеяло отброшено в сторону, на белоснежной маленькой простынке она с ужасом обнаружила несколько капелек алой крови. Она вскрикнула и зажала рот руками. Настя! Настя! Настенька!
Дверь за ними резко отворилась. Старая нянька, ещё детей самого лорда Альбатраса нянчившая, возникла на пороге, в руках она держала детский ночной горшок. Она недоумённо посмотрела на испуганные лица своих господ, потом на распахнутое окно, которое точно было закрыто, когда она покинула комнату пару минут назад. Растерянность сменилась гневом.
– Что здесь происходит? Кто раскрыл окно? И где ребёнок? – Строго спросила она, но нарочито не громко, будто боялась разбудить девочку, которой в спальне уже не было и вовсе.
Виктория и Генрих Альбатрасы удивлённо воззрилися на няню. Затем будто очнувшись, лорд Альбатрас подошёл к раскрытому окну, машинально выглянул из него, прекрасно зная, что откроется его взору, и плотно закрыл его. Он повернулся к невестке и прочитал в её глазах немой вопрос. Кто сможет попасть в окно комнаты, если окно находится над пропастью?
Нянька тихо всхлипывала, прижимая к груди пустой горшок, – Но кто мог забраться сюда? – Спросил вдруг Генрих, не в силах более держать невысказанный вопрос в себе. – Здесь же обрыв, сплошная стена. Не выемочки, не уступчика.
Они молча переглянулись. Ужасная догадка пронзила всю троицу своим метким остриём. Это объясняло и присутствие крови на простыне.
– Вампиры. – Выдохнули они общим дыханием.
Виктория замерла и схватилась за сердце. Слёзы стали медленно высыхать, оставляя неровные дорожки. Лорд Альбатрас попытался её было поддержать, но передумал. Уж слишком в твёрдой решимости она стояла на ногах, окутанная пеленой неподвижного спокойствия.
– Надо срочно найти Дерека, милорд, и отправьте, пожалуйста, кого-нибудь к Медену. Он должен знать, должен помочь. – Стойко произнесла Виктория, собрав воедино все остатки своего самообладания. Не время сейчас горевать и лить слёзы, эту простую истину она уяснила для себя уже давно, надо браться за ум и действовать. Только это сейчас и может спасти Анастасию: чистый разум, логическое мышление и быстрая реакция.
* * *
Сэргард ещё раз с силой постучал в ворота, но опять без результата.
– Не открывают. – Констатировал он очевидный факт. – Слушай, а может тебе влететь в какое-либо открытое окно. Вон прекрасный вариант в башенке, и свет горит и окно распахнуто. Ведь ты можешь? – Он с надеждой посмотрел на девушку. – Надоело попусту дверь тревожить.
– Я-то могу, но боюсь напугать кого-нибудь до полусмерти. – Она безразлично пожала плечами.
– И то верно. Мало ли что. Я вот, например, слышал, Гарольда жена хворает уже много лет и вообще не выходит бедняжка. Честно говоря, иногда мне кажется, что это вымышленный персонаж, потому что никто из моих знакомых её никогда не видел. Думаю, её не существует вовсе, ну а если она всё же реальна, то тем более не стоит её пугать.
– Сэргард, Сэргард, – заволновалась вдруг Катя, – постучи ещё разок, мне кажется, я слышу, как кто-то идёт по коридору.
Человек-оборотень постучал снова, затем принюхался, одновременно превращаясь в пучок слуха.
– Так это же и есть старина Гарольд. Хвала ночи. – Потом бросил на Катю недоверчивый взгляд. – У тебя слух острее моего? Девушка смущённо улыбнулась.
– Да есть немного.
– Но это же невероятно.
На этот раз, на стук ответили. Над ними неожиданно зажглась лампа, и на высоте почти трёх метров открылся глазок.
– Кто там? – Спросил невозмутимый голос.
– Я Сэргард, человек-оборотень, сын вожака стаи Ингвара, друга лорда Дерека Генриха Альбатраса. Со мной девушка, с некоторых пор она человек-вампир. Девушка пришла из мира леди Виктории вместе с леди Дареной и некой леди Маргарет, матерью жены лорда. – Выдал он на одном дыхании.
