Текст книги "Мифическая Средневековия"
Автор книги: Надежда Башлакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)
– Думаю, мы их уже несколько веков как переросли, – пробормотала Катя, и продолжила уже громче. – Сейчас попетляем немножко среди улиц и дворов и вскоре будем на месте. Кстати, должна заметить, райончик ты выбрала не из приятных.
Дарена не обратила внимания на всё возрастающее беспокойство во взгляде Катерины.
– Я его не выбирала. Я просто иду по адресу, который мне дали, – ответила она раздражённо, пожалуй, даже несколько грубовато. Тут её хваленое воспитание и прямо-таки ангельское терпение стали подводить. Честно говоря, новая знакомая ей уже изрядно надоела своими придирками и недовольством, наскучила своим неверием и страстным желанием оставаться в любой ситуации колко на всё реагирующим огрызком. Сколько ещё можно отпускать в её адрес глупых шуточек и идиотских насмешек. Так не полагает вести себя девушкам из высшего общества, настоящим леди. Хотя, что это она, ведь совершенно очевидно, что Катя неимоверно далека от высшего общества, а может быть даже ещё больше чем далека.
– О-па-на.
Этим громким полным иронии возгласом было прерваны её размышления.
– А мы как раз тебя и искали. – Четверо парней вышли им навстречу в тёмной подворотне. – Вот уж не думал, что не найдя тебя в твоём районе, случайно обнаружим здесь, готовую на блюдечке, да ещё и не одну.
– Что вам нужно? – Катя насторожено переводила взгляд с одного на другого, заранее зная, что ответ ей не понравится. Она нервно облизнула мигом пересохшие от волнения губы.
– А ты типа и не знаешь? – Один из парней возвёл руки к небу, качая головой. – О, святая невинность.
– Наивность. – Поправил другой.
– Нет, невинность.
– Да какая разница, – нетерпеливо пробурчал третий, – смысл примерно тот же.
– Тебе лучше знать, ты же у нас гений, – огрызнулся первый, – гений недоучка.
– Заглохни.
– Оба заглохните, – прогремел четвёртый, хранивший до этого грозное молчание, и, прищёлкнув языком, посмотрел на девушек. – У нас тут, по-моему, решаются дела поважнее, чем ваш глупый спор.
Катя вздрогнула под его взглядом, отступила на шаг и сильнее сжала свое серебряное распятье. От её колючести не осталось и следа.
– А не ты ли это на днях, паск… дорогая, – медово-сладким голосом продолжал между тем четвёртый, – предупредила лохов о нашем появлении.
– Я не…
– Я? Я? – Передразнил её парень. – Что я? Мы бабки-то просрали, извини за выражение, и, между прочим, по твоей вине. Так что будешь расплачиваться, как хочешь. С тебя тридцать штукарей плюс проценты.
– Но у меня нет таких денег, – голос невозмутимой шутницы слегка дрогнул.
Дарена смотрела на неё по новому и с нескрываемым удивлением.
– Значит достанешь. Это отучит тебя лезть не в свои дела. А пока, – он окинул их обеих оценивающим взглядом, – мы удовлетворимся авансом, который прямо сейчас и возьмём. Вы как, ребята, на счёт аванса. Ведь ты, тоже не против, девочка Кэт? Хотя твоего мнения и мнения твоей подружки никто спрашивать не будет.
– Отпустите. – Катя безрезультатно пыталась вырваться из крепких мужских объятий. Предательские слёзы уже ручьём хлынули из глаз.
Ну вот, за что боролась на то и напоролась, жалко только что Дарена со своим сказочным безумием пострадает ни за что. – Не трогайте хотя бы её. Она же вам ничего не сделала. Она здесь ни при чём и оказалась со мной совершенно случайно.
– Дууура, – наставительно протянул четвёртый. – Я на твоём месте не был бы столь великодушным. Сама же потом спасибо скажешь, ведь вдвоём вы быстрее расплатитесь… детка.
– Я вам ничего не должна, сволочи, а она тем более. – Катя продолжала отчаянно брыкаться.
– Ошибаешься и это мне решать кто, когда и сколько мне должен.
– Нет, это ты ошибаешься, – Дарена спокойно, не совершая, как говориться, лишних движений, высвободилась из цепкого захвата державших её парней и, не сделав не шага, перенеслась на несколько шагов в сторону. Bсe присутствующие, в том числе и Катя, смотрели на неё с лёгким недоумением.
Дарена, между тем, неожиданно оторвалась от земли и стала медленно подниматься вверх, где, и застыла, сантиметрах в двадцати-тридцати от поверхности.
– Так что, может, отпустите её по-хорошему? – Её голос казался наполненным какой-то особой силой, он притягивал и заставлял повиноваться.
Но парни, приоткрыв рты от удивления, продолжали держать вмиг присмиревшую Катю, хотя до того бывшая железной хватка, уже давно ослабла. Удивление было столь велико, что они просто не верили своим глазам и даже против своей воли не могли пошевелиться.
Катя, воспользовавшись шокированностью парней, схватила державшего её за руку, за кисть, поднырнула ему подмышку и ударила его низом раскрытой ладони. Тот, схватившись за горло, упал как подкошенный.
– У меня получилось, – взволновано взвизгнула Катя, – получилось, Дарена.
Оставшиеся на ногам трое остальных как завороженные смотрели на развернувшуюся перед ними картину.
Тогда молодая, почти дипломированная, чародейка подняла руку и внезапно огненная вспышка сверкнула молнией, прочертив неровную дорожку света. Электрическая волна прошла по телам молодых мужчин, не коснувшись, однако недавно удерживаемой ими девушки. Вздрогнув и одновременно вскрикнув от резкой нестерпимой боли, они, развернувшись, бросились бежать на не совсем слушающихся их ногах.
– Дарена?! – Восхищённо воскликнула Катя. – Ну, ты даёшь. Это что какой-то фокус?
– С тобой всё в порядке? – Та, не обращая внимания на восторг в голосе вынужденной спутницы, внимательно осмотрела её со всех сторон, словно ища на ней следы насильного удержания, а может, и сомневаясь в точности своего молниеносного удара.
– Да со мной всё в порядке. – Девушка отмахнулась от неё как от назойливой мухи, впрочем, стараясь при этом не сильно её обидеть. – Ладно, Дарена, давай, валим отсюда. Мы их уделали. – Катя отвернулась, собираясь уходить.
– Подожди, он, кажется, не дышит. – Ученица чародея наклонилась над лежащим с открытыми глазами парнем.
– Во, блин, – Катя попыталась нащупать пульс у него на шее. – Точняк не дышит. Что нам теперь делать, Дарена?
Она загнанно посмотрела на присевшую рядом девушку, а та на неё.
– Всё, теперь точно надо поскорее уматывать отсюда. Это же мокруха. Не смотри так на меня, сам напросился. – Огрызнулась Катя на парня, прикрывая ему глаза. Она поднялась и в беспокойстве принялась заламывать руки.
– О, Господи, только мокрухи мне ещё и не хватало. Давай, Дарена, поторопись. Вдруг менты нагрянут или ещё кто похуже. – Она многозначительно скосила глаза на лежащего у их ног парня, а затем в ту сторону, где скрылись его дружки. – В конце концов, они же здесь не просто так мило прохаживались.
Катя потянула Дарену за рукав.
– Подожди.
– Что значит подожди? Да что ты там всё высматриваешь? Кони он бросил, понимаешь, копыта откинул. Всё, кранты ему, слышишь? Ай, – Катя махнула рукой, – оставайся, раз не хочешь подкинуть нашим ментярам очередного глухаря. Я, собственно говоря, не против. Сядешь за меня, слышала? – Громко выкрикнула девушка последнюю фразу и, развернувшись, стала уходить.
– Да замолчи ты наконец-то и стой на месте. – Это высказывание прозвучало столь властно, и было так внушительно, что Катя остановилась как вкопанная, конечно, вполне возможно, что тому причиной была не сила слов и не интонация, а кое-что посильнее. Не исключено, что здесь не обошлось без магии.
Не обращая внимания на остолбеневшую попутчицу, Дарена забормотала непонятные слова, которые скорее напоминали детский лепет или бред сумасшедшего, и стала разводить руками с растопыренными в разные стороны пальцами над бездыханным телом у своих ног. Голос её постепенно нарастал, к удивлению Кати, оставаясь при этом всё тем же едва слышным, непонятным полушёпотом.
Катя вздёрнула брови, критически скривила губы и покрутила пальцем у виска. Затем, продолжая свою беззвучную критику осуждения, подняла глаза к небу, но не успела покачать головой, как парень громко вдохнул воздух, откашлялся и резко сел, продолжая фыркать и пускать пузыри и слюни.
Вот теперь глаза Кати определённо полезли на лоб, и она медленно приблизилась к сидящему дуэту.
Парень же не был столь растроганным и благодарным, взглянув на Катю, Дарену и все вспомнив, он резко вздрогнул и, подскочив, громко выкрикнул.
– Твою мать, что вы со мной делаете бешеные сучки. – И смачно сплюнув, стал неуверенно улепётывать.
– Во те на. Никакого тебе "спасибо" ни "до свидания". Вот такая мы благодарная нация, замечательный народец. – Покачала головой Катя, проследив, как парень скрылся за поворотом, затем повернулась к Дарене. – Ты мне случайно ничего не хочешь объяснить?
– Нет.
– А что здесь всё-таки произошло, – не унималась Катя.
– Не твоего ума дело. – До этого момента сидевшая на коленях Дарена стала подниматься и обтряхиваться.
– Ничего себе, вот у нас и зубки прорезались. – Но любопытство взяло верх, и девушка спросила более спокойно и просящее. – И всё же? Ещё пять минут назад я могла бы поклясться, что он уже отбросил копыта.
– Господи, и где ты только набираешься этих выражений? – Поморщилась Дарена, но всё же ответила. Самой не терпелось поделиться тем, что она проделала впервые. – Его душа ещё не покинула тело, а ране я помогла излечиться.
Она повернулась.
– А теперь веди меня дальше.
– Э-э-э-э, нет. Что значит "его душа ещё не покинула тело, а ране я помогла излечиться"?
– То и значит, что я и сказала.
– То и значит, что я и сказала. – Передразнила её Катя. – Хочу сообщить тебе, что в головоломках я не сильна, так что нечего мне мозги пудрить.
– Понимай, как знаешь, я тебе уже всё сказала. И, кстати, пошли, хватит здесь стоять. Я ведь тебе всё-таки плачу за то, чтобы ты проводила меня туда, куда мне нужно.
Катя молча посмотрела на неё, а затем махнула рукой.
– А Бог с тобой. Главное ты меня от мокрухи спасла. А теперь, даже если этот подонок скопытнётся где-нибудь по дороге, это не мои проблемы. Что ж пошли, дитя загадок. – Она сделала приглашающий жест рукой и играючи поклонилась.
Совсем немного пройдя молча, Катя рискнула вернуться к прерванному разговору.
– Всё-таки не плохие фокусы ты вытворяешь.
– Это не фокусы.
– А что же тогда?
– Ты действительно хочешь это знать? – Дарена остановилась, и теперь сверлила собеседницу гневным взглядом.
– Конечно. – Пожала плечами и развела руками Катя.
– Что ж тогда знай, что это просто обычная магия. – Она невозмутимо пожала плечами. Чему тут удивляться? Половиной из этих приёмов она владела с пяти лет.
– Ну, вот опять этот бред. – Катя разочарованно покачала головой. – Не хочешь говорить правду, так не отвечай.
– А ты сама если не готова услышать правду, то не спрашивай. Но послушай, что нужно было этим грубиянам? Им надо было тридцать штук… чего… золотых? Раз ты им должна, так может, следовало вернуть? Это было бы правильно. Я бы тебе одолжила.
– Ещё чего, ни в коей мере. Сами виноваты, нечего проворачивать свои грязные делишки на виду. А ты, если хочешь расстаться со своими денежками, так и заплатишь мне чуть позже и чуть больше, а сейчас нечего ими махать. А то того и глядишь, ограбят средь бела дня и разрешения не спросят. – Катя сильнее сжала её руку державшую несколько золотых. – А они перебьются, ничего я им не должна, и тем более никаких золотых.
Дарена неуверенно пожав плечами, спрятала деньги в небольшой кожаный кошелёчек. Она встряхнула головой и её волосы тяжёлой, но мягкой волной рассыпались по плечам и спине.
По сравнению с хрупкой Катей, Дарэна выглядела довольно-таки крупной, но это не делало её менее привлекательной. Её волосы были цвета воронова крыла, точь-в-точь, как у брата, распущенные, они свободно ниспадали до самой талии, тонкой, несмотря на некоторую общую плотность. Глаза её были как у матери зелёные, почти изумрудные, и меняли свой оттенок в зависимости от испытываемых девушкой чувств. Длинные ресницы, загнутые чуть назад, добавляли её облику ощущение невинности и чистоты. Небольшой аккуратный нос, полные спелые губы и плавный подбородок с едва заметной ямочкой завершали доброе округлое лицо.
Катя же была небольшого роста, такая тонкая и изящная блондинка с небесно-голубыми глазами. То есть являла собой полную противоположность своей новой знакомой. В этом и была заложена в каждой своя изюминка, своя прелесть и внутренняя красота. Да-да и у Кати, несмотря на её извечную колючесть, существовал очень богатый внутренний мир, просто она в силу своего возраста и тяжёлых жизненных испытаний, не смогла пока ещё найти гармонию с окружающим миром и самой собой.
Девушки шли молча, задумавшись о чём-то своём, лишь изредка бросая друг на друга любопытные взгляды. Они шли рука об руку, такие разные и такие прекрасные.
– Ну, вот мы и пришли. – Проговорила вдруг Катя, останавливаясь, и в её голосе почему-то послышалось что-то очень похожее на разочарование. Сама того, не замечая, она за это короткое время успела привязаться к своей странной спутнице, почувствовать в ней родственную душу.
Они стояли перед старым четырёхэтажным домом, наверное, сразу послевоенного, а может и довоенного времени. Стены его были выбелены в жёлтый цвет, а покатая крыша стрелой уходила в небеса. Он был расположен полукругом и несколько имеющихся в нём подъездов выходили во внутренний дворик.
– Дайка я ещё раз гляну на номер квартиры. – Катя разгладила помятый листочек. – Тебе на третий этаж, Дарена, вон в тот подъезд. Позвонишь или постучишь в дверь с этим номером.
– Спасибо. – Девушка вновь свернула листочек и спрятала его в складку платья, доставая что-то другое. – На, возьми ещё монеты.
– С меня хватит и тех двух, спасибо. – Катя отрицательно покачала головой.
– Ну, как знаешь. – Дарена пожала плечами и обернулась на старый дом за своей спиной.
– И не предлагай их всем подряд, ведь это целое состояние и кто-то обязательно захочет воспользоваться любым способом, чтобы завладеть им.
– Хорошо. Ладно, я, наверное, пойду тогда. Пока.
– Пока.
Она развернулась на сто восемьдесят градусов и твёрдым шагом направилась к нужному ей подъезду номер два.
– Дарена. – Катя подалась немного вперёд.
– Да. – Та повернулась, уже сжимая в руках дверную ручку.
– Спасибо что спасла нас от тех парней и меня от смертного греха. – Катю несколько смутили собственные слова, ведь не так часто ей приходилось кого-нибудь благодарить, но этот случай без сомнения заслуживал исключения.
– А, пустяки. – Дарена беззаботно махнула рукой, но потом посмотрела на Катю с некоторой опаской. – Но ты будь осторожна, они настроены решительно и думаю, ты с ними ещё встретишься.
– Спасибо, постараюсь. Ну, там, буду избегать тех мест, где могу их встретить и так далее. – Девушка улыбнувшись, развела руками. – Что ж теперь, наверное, пока. Удачи тебе, Дарена.
– Спасибо и тебе того же. До свидания. – Дарена потянула за ручку.
Дверь захлопнулась легко и непринуждённо, как проделывала это уже не одну тысячу раз.
– Надеюсь, что, несмотря на все твои странности, твоя жизнь будет более удачной чем моя, и ты найдёшь то, что ищешь. – Прошептала ей вдогонку Катя и, вставив руки поглубже в карманы джинс, и подцепив носком кроссовка валявшуюся на дороге банку из-под пива, отбросила её в сторону и пошла обратно своей дорогой, что-то тихонько напевая себе под нос.
* * *
На стук ответили не сразу. Но вскоре, прорезая тишину, раздались лёгкие шаги по паркету или чему-то другому заменяющему в этом мире знакомый Дарене паркет.
– Да? Кто вы? Что вам нужно? – Настороженно спросил из-за двери тонкий женский голосок.
– Здравствуйте. Вы меня не знаете. Меня зовут Дарена, Я подруга вашей дочери.
Тишина.
– О-о, – женщина дружелюбно распахнула дверь перед незнакомкой и виновато улыбнулась. Вокруг глаз и губ разбрелись усталые морщинки, а в глазах притаилась вселенская печаль. – Извините. Проходите, пожалуйста, я просто немного растерялась.
Они прошли в небольшую, по мнению Дарены, комнату, обставленную далеко не шикарно, но всё же со вкусом. Повсюду чувствовалось прикосновение женской руки.
– Присаживайтесь, пожалуйста. Может быть чаю? – Маргарита Петровна удивленно пробежалась взглядом по странной одежде незнакомки.
Длинное, до пола, платье, такие, наверное, носили в старину, из-под которого выглядывали чёрные сапожки на высоких каблуках, сверху на плечи накинута необычная кожаная куртка, длинные чёрные волосы в беспорядке раскинулись поверх неё.
– Да если можно, то не отказалась бы. Хотя я ещё совсем не давно обедала с Викторией и Дереком, но всё же слегка проголодалась. Путь был длинный, да и ваш мир такой утомительный.
Женщина замерла на пороге, слегка вздрогнула, затем медленно обернулась.
– Простите. Что вы сказали?
– Я говорю, что с тех пор как мы отобедали с Викторией, прошло уже несколько часов, и я успела изрядно проголодаться. Простите, если я сейчас проявляю некоторую бестактность.
– Девушка вы проявляете сейчас даже большую бестактность, чем думаете. Вы ошибаетесь, если говорите серьёзно и проявляете нечто гораздо большее, чем бестактность, если шутите, так как такими вещами, как материнское горе, не шутят. – Голос женщины дрогнул, когда она вновь заговорила. Казалось, боль уже утихла, но она никогда не пройдёт полностью и не исчезнет бесследно в пучине времени. И вот теперь, когда рана потихоньку стала затягиваться, когда огрубевшие её края, не срослись, но всё-таки перестали кровоточить, эта таинственная незнакомка случайно или намеренно всколыхнула старую брешь в душе, резанула по живому, заставив сердце сжаться от новой боли. – Если вы ещё не в курсе, то вынуждена с прискорбием сообщить, что моя дочь трагически погибла в авиакатастрофе почти два года назад.
– Да нет же, это вы ошибаетесь. Простите, что я вновь подошла к нашему разговору не тактично, но всё же Виктория жива. – Больше всего в этот момент Дарена опасалась, что сейчас явится отец её невестки и выставит её вон, не дав возможности высказаться. Она ужасно корила себя за неумело поставленный разговор.
– Теперь-то я вижу, что вероятно вы всё же шутите, а этого бы не следовало делать. Среди чудом выживших, а их всего пять человек, её не было. – Сказала женщина печально, потом, гордо вскинув голову, подняла на девушку полный вызова взгляд. – Так кто вы? И что от меня хотите?
– Но мне от вас ничего не нужно и Вики, действительно, жива. Каким-то образом она через открывшийся портал попала в наше измерение. Я пришла, чтобы предупредить вас. – Увидев скептический взгляд незнакомой родственницы, Дарена испытала неописуемое разочарование, граничащее разве что с всепоглощающим желанием доказать свою правоту. – Вы просто обязаны поверить мне на слово, ну нету, нету у меня более весомого вещественного доказательства. Всё что осталась у Виктории в память о вашем мире, так это маленький брелок-ножичек, но и его крошка Анастасия успела куда-то припрятать прямо перед моим уходом. Кстати, Виктория вышла замуж за моего брата, она просила извиниться, что без вашего с отцом благословения, но обстоятельства того требовали, и у них родилась прелестная девочка. Из-за неё-то к вам и явилась я, а не сама Виктория, она вынуждена была остаться с ребёнком.
Убитой горем матери эти слова надежды казались такими неправдоподобными и в то же время всё больше похожими на правду. – Ой, чуть не забыла. Она просила передать, что у неё всё хорошо и что она назвала дочку Анастасия в честь вашей матери, как вы того и хотели.
– Откуда вы знаете…?
– Если бы родился мальчик, то она назвала бы его Михаилом в честь отца вашего мужа, как и обещала. Ещё она сказала что…
Маргарита Петровна уже не слышала, что далее говорила незнакомка. Голова её пошла кругом, перед глазами всё неожиданно поплыло, и она потеряла сознание. Отчаявшаяся женщина готова была и без того поверить во что угодно, лишь бы вновь обрести потерянного ребёнка, а тут ещё эта девушка стала произносить то, что до этого знали только они вдвоём. После такого открытия ей ничего не оставалось, кроме как просто упасть в самый что ни на есть тривиальный обморок.
Прошло несколько минут, прежде чем Дарене удалось частично с помощью магии, частично с помощью сподручных средств, привести мать Виктории в себя. Она заварила крепкого чая, и теперь Маргарита Петровна, закутавшись в шаль и свернувшись в кресле калачиком, пила его, слушая и удивляясь диковинному рассказу Дарены. Иногда она вскрикивала от поведанного девушкой ужаса и беспокойно прикладывала руки к груди, а иногда по её щекам текли слёзы. То были слёзы радости и счастья. Кто бы только мог предположить, что всё так обернётся. Дочь жива и вполне счастлива, к тому же у неё растёт внучка. Недаром она так долго не могла смириться со свое бедой и поверить в её гибель, хотя вероятно это свойственно всем матерям потерявшим самое дорогое, что у них когда-либо было. О, если бы она узнала об этом раньше, тогда возможно всё было бы по-другому. Хотя…, вряд ли, ведь Иван ясно дал понять, что всё началось гораздо раньше и смерть или жизнь дочери уже ничего не смогла бы изменить. Всё было предрешено судьбою, и поиск любых лазеек был бы бесполезен, как не имеющий права вступать в препирательство с жизнью и судьбой и обречённый на решительный проигрыш и вполне понятный исход.
* * *
Опять этот сон. Неужели он задремал, но ведь ещё совсем рано. Леонард отложил книгу и взглянул на часы. Ничего себе, уже восемь часов вечера. Итого он проспал четыре часа. Что ж он будет делать ночью? Ну, конечно же, читать, впрочем, как и всегда. Леонард скинул с себя тёплый плед и поднялся. Лениво потянувшись, он пошёл на кухню, надо перекусить. Ого, так уже совсем стемнело. Да это вам не лето с его продолжительным световым днём. На улице заметно похолодало, и день стал значительно короче. Вот что значит осень. Он дотронулся до холодной батареи, пора бы и отопление включить. Экономисты на людском здоровье. Просто невыносимо холодно. Он поёжился. Эд, до этого момента следящий за хозяином печальными глазами, подошёл к нему и потёрся о колено. Леонард погладил его рыжую макушку Сделав себе кофе, Леонард тяжело опустился на стул. Что же такое случилось в его далёком прошлом? Кто он? Кто его родители? Что означают его сны? Если они вообще что-нибудь означают. Это просто его бурное воображение рисует эти незатейливые картины или что-то действительно за этим скрывается? Может какая-нибудь тайна тесно переплетена с его прошлым? А может…
Он взглянул через открытую дверь кухни на томик зарубежной фантастики лежащий на столе: Дин Андерсон со своей непобедимой воительницей Песней Крови. Леонард перевёл взгляд на книжную полку, которая не плохо просматривалась с его места у стола. Здесь наряду с известными зарубежными авторами, такими как Джон Мур, Пирс Энтони, Элизабет Хэйдон, Роберт Сильверберг и, несомненно, несравненными Клайвом Стейплзом Льюисом и Джоном Роналдом Толкиным и другими красовались и наши российские, не менее известные, Сергей Карелин, Сергей Крускоп, Андрей Белянин, Роман Злотников, украинские писатели Громов и Ладыжевский под псевдонимом Генри Лайон Олди и множество других. Чего только стоит хотя бы Ричард Длинные руки Гая Юлия Орловского или Волкодав Марии Семёновой – замечательные произведения. Да какой смысл в том чтобы их перечислять. Фантастика, фэнтези, снова фантастика и вновь фэнтези. Все книжные полки были завалены ими, ну если не считать сугубо рабочих книг по истории. Ведь как порядочный преподаватель истории, он должен был иметь стеллаж и с профессиональными книгами. Так к чему это он всё? Возможно это лишь мираж, выдумка созданная его разыгравшимся воображением, остаточное явление трудного детства которое волею судьбы ему пришлось пережить. В определённом возрасте все девочки мечтают стать принцессами и ждут своего принца на белом коне, в то время как мальчишки мечтают быть сильными и смелыми, вооружёнными до зубов рыцарями на том самом белом коне, конечно можно и на вороном, это тоже не возбраняется. Так вот, наверное, он, так до конца и не вырос из детства, оставшись навсегда со своими глупыми сказочными мечтами. Леонард вспомнил, как в детстве прямо-таки упивался ненасытными рассказами Клайва Стейплза Льюиса, самое драгоценное его сокровище, книгу, подаренную одной доброй воспитательницей, его единственную и тем самым ещё более ценную книгу на тот момент. Заглянем на секунду вперёд и тогда узнаем, что так оно оставалось и до конца его дней. Нарния. Он десятки раз перечитывал эти удивительные сказки, с их удивительными приключениями в волшебной стране Нарнии созданной добрым львом Асланом. Как жалел он тогда что Льюис написал детских книг только семь, но этот недостаток с лихвой компенсировался, когда он вырос и в более старшем возрасте прочитал его романы и трилогию. Они также поражали своим великолепием, непредсказуемостью и чистотой. Да это был великий писатель всех времён и народов.
А Толкин со своими хоббитами. Его прямо-таки бессмертные, в прямом смысле этого слова, произведения "Хоббит или туда и обратно", трилогия "Властелин колец" и последняя, примыкающая к ней книга, " Сильмариллион?". Он покорил своего читателя не количеством написанных произведений, а непревзойдённым качеством. Джон Роналд Руэл Толкин был любим Леонардом в зрелости почти, как и его друг Клайв Стейплз Льюис в детстве, недаром же они были знакомы и дружны, нередко подумывал молодой мужчина, перечитывая любимые книги в очередной раз. Как он мог этого не знать, да и кому это тогда лучше знать как не ему, ведь он с тщательной щепетильностью нудного библиофила изучал биографию понравившегося автора. Ему не был дан богом талант самому писать книги, но ему был дан талант их читать с искренним удовольствием и интересом. Иногда он белой завистью завидовал кому-нибудь из авторов, мечтая когда-нибудь написать что-то своё.
Он глубоко уважал и своих современников, российских и зарубежных писателей, которые не отставали от своих предшественников на литературном поприще и удивляли не менее увлекательными сюжетами и зачастую непредсказуемыми развитиями событий.
Да, безусловно, домашний любимец Тим Ланцелот Кира Булычёва и нелишённый любопытства неутомимый межпланетный искатель приключений Язон динАльт Гарри Гаррисона были по своему интересны, удивительны и даже прекрасны, но всё же чем старше он становился, тем всё чаще стал вырываться из мира фантастики, переходя на более земной и сказочный жанр фэнтези, хотя ему, по его же мнению пора было бы уже и вырасти из детства. Да, по-видимому, дела так и обстоят, он начитался этих сказочных историй, начиная с раннего детства, возомнил себя неким Ричардом Длинные руки. Они-то и подвели его к уже близкому тридцатилетнему рубежу. Конечно, тридцати ему пока ещё нет, но всё же четвёртый десяток уже не за горами. Годы идут, принося знания и жизненный опыт, а ума не прибавляется ни на йоту, он становится взрослым мужчиной, а в душе по-прежнему остаётся мальчишкой. Всё читает, читает, всё свободное время напропалую. Вот ему крышу-то и снесло. Любовь к чтению это конечно благородное дело, но не книгу же за книгой. Понавыдумывал себе другую жизнь, иные миры, через завесу своих снов, бредил какой-то тайной, а в результате оказался обычным мальчишкой, брошенным родителями, а может и просто потерянным, к тому же ужасно одиноким. Эта неожиданная догадка принесла долгожданное облегчение, хотя несколько и расстроила. Ведь каждому хоть немного хочется хоть ненадолго бросить обыденную действительность с ее жестокой реальностью и хоть на чуть-чуть оказаться в сказке, почувствовать себя её частью.
Леонард перевёл взгляд на поскуливающую собаку. Что ж пора и ему спуститься с небес на землю, понять, что сказки слишком далеки от реального мира, они лишь плод нашего воображения, литературный вымысел, они показывают мир таким, каким бы хотел его видеть автор. A все авторы в душе являются авантюристами и искателями приключений, оттого и произведения их столь правдоподобны и ярко выражены.
Но что-то его опять заносит, и он вновь пускается в рассуждения. Леонард повернулся к своему четвероногому другу, пытаясь прогнать досужие домыслы.
– Что, приятель, проголодался?
Он поднялся и медленно побрёл к пакету с Чаппи, пора покормить брата своего меньшего.
* * *
– Кого ты там увидела, Дарена? – Маргарита Петровна с интересом заглянула через её плечо в окно. Там уже совершенно стемнело.
– Да так, ничего особенного. Просто девушка, которая меня проводила, по-прежнему сидит во дворе. – Она указала рукой на тёмную фигурку, отбрасывающую длинную узкую тень в тусклом свете уличного фонаря.
– О-о-о, должно быть она проголодалась. А может ей некуда идти?
Пригласи-ка её подняться, – и она принялась суетиться возле плиты, наскоро готовя ужин.
– Не думаю что это хорошая идея, – пробормотала Дарена.
– Что ты там бурчишь себе под нос? – Спросила, не отрываясь от кулинарных хлопот, прямо-таки лучащаяся от последних новостей женщина.
– Я говорю, что не назвала бы эту идею хорошей.
– Почему так строго? – Маргарита Петровна потянулась за солью.
– Но мы ведь её совсем не знаем и всё такое прочее, – пожала плечами Дарена, снова выглянув в окно. Фигурка не сдвинулась с места. А жаль!
– Прости меня, дорогая, но вынуждена тебе напомнить, что я и тебя совсем не знаю, – женщина повернулась к ней, вытирая руки о полотенце и, как бы извиняясь, улыбнулась и слегка передёрнула плечами. – Разве ты с этим не согласна?
– Да, конечно, с этим не поспоришь, но зато я знаю себя и знаю вас, – с видом победителя заявила Дарена.
– Откуда такая уверенность? Не думаю, что ты провела в моём обществе больше времени, чем я в твоём.
– Да, но вы мать Виктории, а это многое значит.
– И что же это значит? – Маргарита Петровна села на стул и облокотилась на стол. – Ну же просвети старушку.
Девушка смущённо закачала головой.
– Что вы, до старушки вам ещё очень далеко.
– Спасибо, – женщина улыбнулась, – а как там, на счет моего вопроса.
– Ну, здесь всё просто, – она растерянно водила пальцем по столу. – Вы же мать Виктории… ну понимаете ма-а-ть.
– А, ты, наверное, имеешь в виду родственные узы?
– Ну, да, – радостно кивнула Дарена, довольная столь быстрой догадкой собеседницы.
– Вот уж не думала, что ты подвержена какой либо дискриминации. Неужели ты действительно думаешь, что одна только родственная связь с Викторией говорит о том, что я такой же хороший человек как и моя дочь? – Увидев растерянность в глазах девушки, она печально покачала голевой. – Что это я, наверное, в вашем мире все язычники, вы и понятия не имеете о едином Боге и тем более не слышали о Каине и Авеле.
– Почему же? – Обиженно воскликнула Дарена. – Да согласна, в нашем мире полно язычников, так же как и имеется множество различных религий, но при этом я и народ среди которого я живу, верит в единого Бога, и я не меньше вашего знаю об этом первом братоубийстве.
